Вечер как вечер. Самый обычный. Под звук работающего телевизора я дремал и уже собирался отправиться в спальню, как зазвонил мобильный телефон.

«Кто бы это мог быть? — подумал я, посмотрел на экран телефона и обнаружил, что номер незнакомый. — Ответить или нет?»

Я ответил:

— Слушаю.

В динамике голос Челбаса:

— Привет, Олег. Не отвлекаю?

— Нет.

— Есть интересная тема. Надо обсудить.

— Срочно?

— Да.

— Ты один?

— С Вороном.

— Когда сможете подъехать?

— Через пятнадцать минут.

— Жду.

Оставив телефон на столике, рядом с пистолетом и ноутбуком, я поднялся с кресла, пару раз взмахнул руками и зевнул.

Итак, подходит к концу еще один день. Утром я проводил Катю, которая все же поступила в МГУ, к родителям на выходные, а сам бродил по осенней дождливой Москве. Размышлял, наблюдал за людьми и строил планы. Гулял долго, после чего навестил Велимира и Кабаргу.

Ведьмак пришел в себя в тот день, когда мой отряд вернулся с острова Чаит, но полностью не восстановился. Речь невнятная и проблемы со зрением. Тело слушалось его плохо и, время от времени, Велимира начинала колотить сильная дрожь. Врачи говорили, что все вернется на круги своя, раз уж он вышел из комы. Однако на это потребуется время.

Тогда я предложил Велимиру вернуться на Кромку, где у него есть логово, но он отказался и вслед за мной перебрался в Москву. С той поры минуло три месяца и Велимиру стало гораздо лучше. Вот только на себя прежнего он не похож. В волосах густая седина, глаза потускнели, а лицо избороздили глубокие морщины. Он постарел, причем очень сильно. Но в душе Велимир по–прежнему оставался ведьмаком, который не оставлял намерения добраться до сокровищ богов и завладеть мощным оружием Предтеч. Ведь это возможность перебить демонов и вампиров Кромки, войти в историю, стать великим героем и принести пользу людям, не одному анклаву, а всем. Поэтому он не сдавался, много бегал, посещал врачей и собирался в следующем году снова спуститься в «Золотую Колыбель», уничтожить големов и пройти дальше. А попутно ведьмак проводил эксперименты с браслетом, который, по неизвестной причине, никак не желал работать.

Велимир говорил, что в артефакте есть батарея и она разряжена. Кабарга считал, что браслет настроен на конкретного человека или бога. Ну, а мое мнение иное. Артефакт необходимо активировать и сделать это можно только в одном месте, там, где его нашли. Кто прав? Время покажет, поскольку ведьмак приглашал меня поучаствовать в следующем спуске, но я пока согласия не дал. Нет уверенности в успехе. Опасно это и я не хочу как Велимир, когда его вырубили ментальным ударом, лежать на кровати пластом, пускать слюни и гадить под себя. Как представлю себе эту картину, так дрожь пробирает.

По этой причине, я предпочитал хранить молчание, и мы живем обычной мирной жизнью, копим силы, закрываем порталы, кстати, иногда, Кабарга помогает, наблюдаем за сектантами, обмениваемся знаниями, занимаемся самообразованием и ведем себя тихо. Преображенцы продолжают таскать на Кромку оборудование, оружие и трофеи. А помимо того в ближайшую неделю я переведу на Землю отряд каменецких дружинников, которые ожидают меня в Преображенском анклаве. Заодно проведаю товарищей, которые остались на Кромке, заберу у Лиса и Ковпака свое золото, а потом объявлю повольникам, что они снова свободны, ибо контракт закончился. Интересно, чем они дальше займутся? Денег, техники и оружия у повольников немало, что‑то получили, за оплату своих трудов, а что‑то из моего наследства отжали. И теперь куда им податься? Имея серьезный тыл и хорошие запасы, они могут даже свое маленькое королевство создать.

Впрочем, напрямую меня это не касалось. Кромка отдельно, а я сам по себе, многому научился, многое переосмыслил и многое могу.

Подумав об этом, я приподнял правую руку и заставил трансформироваться ладонь. Плоть, кости и вены сплелись в тугой комок, а затем преобразовались в костяной клинок, которым можно напополам разрубить человека. На это мне понадобилось всего две секунды. Но при этом я испытал сильнейшую боль, которая снизу вверх прокатилась по позвоночнику, ударила в голову и перед глазами все закружилось.

Заскрипев зубами, левой ладонью я смахнул с лица выступивший пот, и не удержал трансформу. Рука стала прежней и, отдышавшись, я посмотрел на пистолет, который лежал на столе. Попробовал поднять его взглядом, но ничего не вышло. «Стечкин» лишь слегка сдвинулся в сторону.

Все. Устал. Надо отдыхать.

Я сделал шаг по направлению к спальне. Жаль, что Катя уехала. Я привык к девушке и мне без нее трудно. Вот и сегодня придется спать одному. Хотя, какой сон? Сейчас Челбас с Вороном подъедут, и будет разговор, а они просто так не появляется. Значит, тема, в самом деле, серьезная. Впрочем, посмотрим.

Вспомнив про гостей, включил чайник. Вода закипела быстро, и я сделал себе кофе. Только приподнял кружку, как звонок в дверь.

Прежде чем встретить боевых товарищей, я просканировал лестничную площадку. На ней два человека. Эманации знакомые, Челбас и Ворон. Больше никого. Опасности нет. Настроение у моих командиров боевое, держатся в легком напряжении и ждут, когда я открою дверь.

В общем, ничего необычного. А вот если бы за мной пришли убийцы, спецназ ФСБ или сектанты, пришлось бы бежать. Для этого все готово и есть два пути отхода. Первый через крышу. За хорошие денежки мастера быстро и легко вынули кусок потолка и приладили раздвижную лесенку. Втайне от хозяина квартиры, который получает щедрую плату и всем доволен. На крыше проем замаскировали, а с общей лестницы люк всегда закрыт. Так что можно легко выскочить в другой подъезд или по кровле перейти на крышу соседнего дома. Второй вариант проще. Под окном к батарее привязана веревка и страховочный пояс. Прицепился, спрыгнул с рюкзачком за спиной, пять этажей вниз и оказался на многолюдной улице. Шмыгнул в ближайшую подворотню, только меня и видели.

Ладно, отвлекся.

Впустив командиров, я поздоровался с ними и указал на чайник, мол, обслуживайте себя сами, если хотите горячего. И пока Ворон заваривал настоящий мацестинский чай, я обратился к Челбасу:

— Говори, что за тема.

Он протянул мне флешку:

— Сначала посмотри. Здесь видео.

Вставив флешку в ноутбук, я нашел видеофайл и запустил воспроизведение.

Комната отдыха в каком‑то салоне красоты, фитнес–центре, дорогой сауне или загородном доме отдыха. Столики с фруктами и минеральной водичкой, бильярд, диванчики, на стене плазма, а на полу ковры. Обстановка нейтральная.

Несколько секунд ничего не происходило и, наконец, в кадре появились два мужика. Оба обернуты простынями и мокрые, словно только что выскочили из бассейна. Один полный смуглый кавказец. Второй худощавый подтянутый брюнет.

Личности известные. За одним вот уже целую неделю наблюдал Челбас, а второй часто мелькал в телевизоре. Андрон Мурашьян, главный идеолог секты «Космическое откровение», и Эдвард Викентьев, олигарх и меценат, владелец фабрик, заводов, газет, телеканалов, нефтяных вышек и многого другого, а по совместительству главный координатор сектантов в европейской части России. Не так давно он был верным последователем демона Стейкорфа, а сейчас подпитывает Альчиона, отправляет на Кромку заряженные людскими страданиями обсидиановые пирамидки, а так же оружие и боеприпасы для дикарей, которые атакуют Перуновы горы. Достать его нам хотелось очень сильно, но олигарха охраняли не хуже президента, бойцов много и они хорошо подготовлены, плюс к этому Викентьев часто находился в Европе или на собственном острове возле берегов Бразилии. Так что прихлопнуть этого поддонка никак не получалось. А теперь вот он, собственной персоной, в России.

Тем временем Мурашьян и Викентьев начали разговор.

— Сколько у нас осталось действующих порталов в Московской области? — спросил олигарх.

— Один, — Мурашьян виновато опустил голову.

— Что в других областях?

— Два в Твери. Шесть в Смоленске. Один в Калуге и еще один в Туле.

— Это все?

— Да, мессир.

— Почему основные наши порталы закрылись?

— Всему виной тому ходок, в нем причина и сомнений в этом нет. Именно он запечатал главные порталы, через которые мы перебрасывали грузы повелителям.

— И вы не смогли их прикрыть?

— Охрана была, но не везде, а прикрытие ходока смогло нейтрализовать или обойти наших бойцов.

— И вы не знаете, где он?

— Он не высовывается, и у нас нет даже предположений, где его искать. Поиск ведется, конечно, однако результатов нет.

— Ты понимаешь, что за нерадение и просчеты должен понести наказание? — в голосе Викентьева была угроза.

— Понимаю.

— И ты догадываешься, какое именно наказание тебе уготовано?

Мурашьян сжался в комок и кивнул:

— Отправка на Кромку.

— Но ты говорил, что у тебя есть, чем меня порадовать…

— Верно, мессир, — Мурашьян кивнул и продолжил: — Мы вышли на след преображенцев и знаем, где находится их база.

— Ну и что из этого?

— Преображенцы попали сюда не сами по себе, а при помощи ходока, и если их накрыть, пленники расскажут, где он.

— Ты в этом уверен?

— Полностью.

Олигарх задумался, почесал кончик носа и сказал:

— Это твой последний шанс. Работай.

— Понял, — Мурашьян угодливо заулыбался.

— Когда намечена операция?

— Мы атакуем их завтра вечером.

— Сил хватает?

— Так точно. Привлекаем лучших бойцов. Ударные группы от трех самых сильных общин и наемников. Прикрытие полиции имеется и, если понадобится, мы готовы пригнать для штурма пару бронетранспортеров.

— База преображенцев далеко?

— В Ярославской области, невдалеке от портала, который выходит в Преображенский анклав.

— Завтра мои бойцы будут участвовать в операции, усилят штурмовые группы, а я посмотрю на это со стороны.

— Мессир, это может быть опасно.

— Ничего. Пощекочу себе нервы. Хотя, вряд ли. Сколько там преображенцев? Десять–пятнадцать? Их сметут в один момент.

— Вы, как всегда, правы, — сектант решил не спорить и согласился с олигархом.

Викентьев встал и направился к выходу. Сектант засеменил следом. После чего изображение пропало.

— Это все? — я посмотрел на Челбаса.

Он пожал плечами:

— Материала много, но этот сюжет самый интересный и актуальный. Съемка двухчасовой давности из загородного дома Мурашьяна.

— Камеру давно установили?

— Три дня назад. Как только ты выделил деньги на шпионскую аппаратуру.

— Это может быть подставой?

— Нет. Ручаюсь головой. Камеру не засекли.

— Сектанты, в самом деле, обнаружили базу спецназа?

— Да.

— И преображенцы не в курсе этого?

— Они ведут себя, как обычно.

Я задумался. Преображенцы засветились, но где именно меня искать они не знают. Поэтому, если попадут в плен, могут сдать только временные телефонные номера Челбаса и Ворона, а так же описать их внешность и упомянуть позывные. Это опасно, хотя и не смертельно. Однако это не главное. Главное в том, что мы знаем время и место, где завтра окажется Викентьев. Значит, есть шанс его убрать и разрушить систему управления общинами сектантов в десяти–двенадцати областях России. Победа. Поскольку общины сектантов служат разным хозяевам и, потеряв координатора, они начнут драться за порталы и делить рядовых членов. Неизбежно возникнут конфликты, и это скажется на снабжении демонов.

Но… Есть одно «но»… Чтобы поймать Викентьева, причем гарантии того, что удастся его уничтожить нет и не будет, придется пожертвовать преображенским спецназом. И это не просто группа наших союзников, а группа Дементия, с которой я бегал по лесам на левобережье Тихой. Жаль ребят, хорошие воины и настоящие патриоты своего анклава.

Впрочем, оказавшись перед выбором, я сомневался недолго и принял решение, которое огласил:

— Преображенцев не предупреждать. Всех бойцов поднять по тревоге и нанять новых, сколько можно, а так же подготовить оружие. К базе спецназовцев выслать разведку и подготовить укрытия для наших стрелков. Постарайтесь определить, где именно будет находиться Викентьев во время штурма базы и посадите на высотах, если они есть, снайперов. Короче, учить вас не надо. Вы знаете, что делать. Сбор завтра утром у меня, проведем совещание и выдвигаемся. У кого‑то есть дополнения или вопросы?

Челбас промолчал, а Ворон сказал:

— Есть предложение по новым воинам. Могу целый отряд завербовать.

— Что за отряд?

— Штурмовая рота «Клин» из состава армии ДНР. В основе ветераны, которые воевали с укровермахтом с мая прошлого года. Численность подразделения семьдесят человек и с ними гражданские, около сотни. Сейчас они в Рязани и в Туле. Готовы выдвинуться в течение часа. К утру будут в точке сосредоточения.

— Штурмовая рота это хорошо. Только что она здесь делает?

— В Новороссии всех, кто не ко двору пришелся, и свое мнение имеет, разоружили, ограбили и в Россию вытурили, а самых активных пристрелили. Всех под одну гребенку, и мародеров, и добровольцев. Это проще всего и «клинам» еще повезло, успели какие‑то личные сбережения вывезти, и своих бойцов не потеряли. Вовремя ушли, потому живые и здоровые остались, а то бы сидели сейчас на подвале и ждали, когда ими займутся. Но деньги закончились и здесь, в России, они тоже никому не нужны. Ждут у моря погоды, когда укропы в наступление пойдут, и они снова станут востребованы, а пока перспектив нет, работают на стройках и в теплицах.

— В теплицах? — честно говоря, я немного удивился, потому что трудно представить себе штурмовиков, которые копают земельку и пропалывают грядки.

— Да. Помидоры и огурцы собирают. Жить как‑то надо.

— А они будут воевать?

— Денег предложить, что‑то пообещать и вперед. Командир роты наш друг, мы его обманывать не собираемся. А потом, после завершения операции, предлагаю отправить всех в Крым, снабдить, одеть, подготовить и перебросить на остров Чаит. Там ведь хорошо, до сих пор тепло. Вот пусть и обживаются.

Предложение Ворона мне понравилось и, обговорив некоторые вспомогательные моменты предстоящей операции, я выпроводил гостей и завалился спать. Завтра трудный день и силы понадобятся. Слишком серьезная операция намечается. Возможно, что сами, несмотря на поддержку роты ополченцев, не справимся и придется звать на помощь ведьмака с учеником. Велимира советником, а Кабаргу штурмовиком.