Первая официальная военно-морская база Кубанской Конфедерации на Средиземном море была основана 25-го января 2065 года. Именно в этот день трехцветный флаг Кубани был водружен на вершине Гибралтарской скалы, а в Краснодар была отправлена радиограмма о том, что вольный отряд Александра Мечникова готов встретить транспортные корабли с десантом из Третьей гвардейской бригады морской пехоты.

Однако все не просто так. Пришел, поднял знамя и сразу же стал на этой земле хозяином это не про нас. Подъему флага над горой предшествовали другие события, и о них можно и нужно рассказать чуточку подробнее.

Первым делом, «Ветрогон» в сопровождении всех судов нашей эскадры прошелся по проливу. В каждом удобном для строительства базы месте мы высаживали разведку, общались с немногочисленным местным населением и собирали сведения о положении дел в этих краях. Такая работа шла четыре дня, и за это время были обследованы Танжер, Сеута, Альхесирас, Гибралтар, а так же несколько деревушек на побережье. Все, что мы узнали, было собрано в единый информационный массив, переработано, обдумано, и в полдень 24-го числа весь командный состав отряда собрался на очередной совет, который и должен был решить, где же мы остановимся.

Место для проведения совета было неизменно, моя адмиральская каюта, а начинался серьезный разговор с подведения итогов разведки.

— Итак, товарищи вы мои, драгоценные и бриллиантовые, — я посмотрел на Кума, у которого на пальцах красовались три массивных золотых перстня с отличнейшими камнями в тонкой оправе, — в проливе имеется четыре удобных гавани. Вариант один: Танжер. Все неплохо, вот только из-за постоянного атлантического течения и штормов, приходящих со стороны океана, портовые сооружения очень сильно обветшали, да и сама бухта изрядно захламлена потонувшими в ней судами. Значит, Танжер отпадает, и его можно использовать только для мародерки. Правильно излагаю?

— Да, — торопливо отозвался Кум, который спрятал руки под стол и, судя по движениям локтей, срочно снимал с пальцев подарки алжирского султана.

— Верно, — поддержал Скоков, — Танжер слишком запущен и открыт для атлантических штормов. Нам там делать нечего.

Другие командиры промолчали, и я продолжил:

— Вариант два: Сеута. Место мне нравится, но вся инфраструктура разграблена местными жителями, которые относятся к нам очень враждебно. Задавить не проблема. Однако если мы это сделаем, то возникнут трения с племенами из города Тетуан, который находится в глубине материка. Вывод: Сеута тоже отпадает, по крайней мере, пока, а к населению этого городка необходимо присмотреться и собрать о нем более подробную информацию. Крепыш, — я посмотрел на нашего вечно невозмутимого и спокойного камрада, который и занимался разведкой в этом месте, — все так, я ничего не напутал?

— Верно, — он согласно мотнул головой.

— Продолжаем. Вариант три: Альхесирас. Город большой, жителей уцелело немного, сохранились некоторые постройки, а от портовой инфраструктуры, наоборот, кое-что осталось. В принципе, для базы место практически идеальное, но постоянное течение реки Гуадарранке, за минувшие года изменило свое направление, и сильно размыло портовые волноломы. Это проблема не великая и решаемая, устье реки в самом конце бухты Альхесирас и если сделать на берегу несколько направленных взрывов, течение реки снова изменится, но третий вариант предлагаю оставить как запасной.

— Правильно, — вновь отозвался капитан «Ветрогона», а все остальные вновь согласно промолчали.

— Вариант четвертый, он же последний, и он же приоритетный: бывшая военно-морская база НАТО Гибралтар. Городок разрушен, а на территории военных объектов закрепились некие ангоязычные анархо-коммунисты, численностью до ста пятидесяти активных штыков с семьями и четырьмя сотнями рабов. Как доложила разведка, — короткий кивок Крепышу, — анархисты противники серьезные, несколько безалаберные, но у них много хорошего вооружения, и есть один небольшой итальянский тральщик класса «Леричи», плюс крепостная артиллерия. Переговоры ни к чему не приведут, а только насторожат их, так что необходимо нанести неожиданный удар, выбить их под корень и захватить все важные объекты на полуострове. Возражений нет?

— А может быть, лучше дождаться наших морпехов, а самим пока в Альхесирасе закрепиться? — спросила Лида.

— Нет. В любом случае надо брать Гибралтар. Там отличнейший аэропорт, наземная станция спутниковой связи «Интелсат», сухие доки, мощная береговая радарная установка, радио и теле вещательные станции, судоремонтные доки и свои электроподстанции. Нам необходимо только уничтожить окопавшихся там мародеров, и занять городок, а дальше все по плану: перевозим сюда мастеров, строителей, молодежь и женщин, приводим объекты в порядок и ждем караван с родины.

— Так бы и сказал, что все решил, — с усмешкой пробурчала подруга, — а то развел здесь расклад вариантов.

— А это, чтобы каждый имел представление о том, что имеется в наличии, и сознательно сделал свой выбор здесь и сейчас.

— Понятно.

— Раз так, то голосуем. Кто за то, чтобы захватить Гибралтар? — Как и ожидалось, все присутствующие были только «за» и, раскинув карту бухты Альхесирас, я приступил к постановке задачи: — Перед нами цель, и наши дальнейшие действия я вижу так: этой ночью десант высаживается на берег в районе мыса Европа у разрушенного маяка, далее марш-бросок к городу, атака, захват того, что осталось от крепости, арсенала, аэропорта и других опорных точек. При потере элемента неожиданности в район Южного мола подходит «Ветрогон» и, по координатам от корректировщиков, начинает артиллерийский обстрел укреплений противника. Все просто и логично, ничего сверхъестественного я не предлагаю, и на рожон переть не надо. Пришли, сделали свои дела, перебили «плохих парней», провели ревизию трофеев, отсортировали рабов по полезности и стали обживаться.

Замечания по моему плану были, само собой и, некоторое время, поспорив о численности штурмовых групп и порядке действий, отряд приступил к выполнению поставленной боевой задачи.

Ночь, небольшое волнение моря, и на мыс Европа, во главе с Крепышом, высаживается десант. После этого события развиваются как в кинофильме с низким бюджетом и плохим сценарием. Бойцы отряда беспрепятственно проникли на территорию городка, и начали захват стратегических объектов, а обжившиеся на скале анархисты, будто сонные мухи, ничего не соображают, мечутся в панике между домами и попадают под огонь наших стволов. Так продолжалось до тех пор, пока штурмовики не подошли к последней опорной точке местных бандитов, городскому арсеналу.

Я в это время находился на «Ветрогоне», который уже вошел в порт и швартовался к центральному причалу, и вызов на связь застал меня на палубе фрегата.

— Мечник, это Крепыш, ответь, — донесся до меня взволнованный голос командира штурмовиков.

— На связи! — Крепыш волновался очень редко, а значит, произошло что-то серьезное.

— У нас проблемы. Арсенал заминирован и в нем закрепился глава этих гребаных анархо-коммунистов. Кричит и ругается, угрожает взорвать весь имеющийся в его распоряжении боезапас, и требует, чтобы мы немедленно покинули город. Что делать?

— Жди, сейчас подойду, и сам посмотрю, в чем там дело.

— А может, ну его нафиг, этих отморозков?

— Не дрейфь, братан. Если бы этот вожак действительно был отморозком, уже бы на воздух взлетели. Думаю, что нас пугают, и если это так, то сможем договориться.

— Мне так не кажется.

— Разберемся!

Фрегат прижался бортом к причалу и, кивнув на берег, я позвал Лихого:

— За мной!

Борт корабля вровень с причальной стенкой, мы с разумным псом перемахиваем через леера и оказываемся на берегу. Следом за нами идет группа Серого, и мы бежим к городскому арсеналу. Городок небольшой, все рядом, так что через десять минут наша группа уже на месте.

Обнесенный бетонной стеной, большой и просторный двор, по центру несколько приземистых казематов, вокруг них наши воины, держат на прицеле каждый вход и бойницы, а из ближайшего здания слышны дикие выкрики на английском языке. Видимо, это тот самый местный вожак-камикадзе, который угрожает здесь все взорвать.

— Лихой, вперед! Послушай эмоции этого самоубийцы!

Волкодав уносится к стене каземата, в него никто не стреляет, а ко мне подбегает Крепыш и переводчик Тедди.

— Достал меня уже этот шантажист, — выдохнул командир штурмовиков. — Чего-то перенервничал, да и воины волнуются. А ну, как реально, подрыв арсенала? Здесь же боеприпасов под скалой сотни вагонов, наверняка, еще со Второй Мировой пылятся.

— Нормально, Крепыш. Сейчас посмотрим, что за перец, там окопался. С ним народа много?

— Точно не известно, но мы заметили пятерых бойцов и штатских человек сорок.

— Тедди, — окликнул я прижившегося у нас англичанина, — переводи, что этот горячий гражданин кричит.

Рев вожака не смолкал и Аргайл переводил дословно:

— Вы думаете, что сможете покорить свободолюбивых коммунаров? Нет, лучше смерть, чем рабство. Даю вам еще один шанс на то, чтобы покинуть территорию республики Гибралтар. Забирайте, что успели награбить и убегайте, у вас есть еще десять минут, а после этого я нажму на кнопку и все мы погибнем.

— Нет, — послушав слова анархо-коммуниста, сказал я, — это не самоубийца. Всем на позиции, сейчас или на мирный исход его разведу, или на штурм пойдем.

Ко мне вернулся Лихой. Мгновенная сцепка взглядов, секундное слияние разумов, и эмоции противника: жалость, рядом близкие люди, дети, семья, любимая, страх смерти, огромнейшее отчаяние и крошечная надежда на чудо. Этого достаточно, я прав, такие люди не самоубийцы, вот только им всегда нужна лазейка из, казалось бы, безвыходной ситуации.

— Тедди, переводи, что я скажу.

— Готов!

— Эй, воин, — выкрикнул я, — с тобой говорит капитан Александр Мечников, командир отряда, который захватил Гибралтар.

— И что ты хочешь, капитан? Я сказал, свобода или смерть! Мы не сдадимся, и когда надо будет взорвать арсенал, моя рука не дрогнет.

— А жену и детей не жалко?

Секундное молчание и вопрос:

— Откуда ты про них знаешь?

— Считай, что я немного волшебник.

Снова молчание и следующий вопрос:

— Своих близких всегда жаль. Однако и в плен сдаваться, мы не можем…

— Так в чем проблема, уходи. Тебя и всех твоих выживших воинов вместе с семьями выпустят.

— Не верю.

— Слово капитана Кубанской Конфедерации даю.

— Я не знаю ни про какую Конфедерацию, и для меня вы очередные бандиты.

— Кто бы говорил, у самого четыреста рабов по подвалам на цепи сидит, а туда же, в честные граждане лезешь. Мое слово нерушимо. Хочешь, поверь и спаси своих детей, а нет, подрывай все к черту, и не болтай попусту. Мы не уйдем, и это факт, а ты в арсенале долго не просидишь. Выдвигай свои предложения, и если сговоримся, то разбежимся без лишних смертей.

В этот раз вождь анархо-коммунистов думал долго, минуты три, не меньше, возможно, с кем-то советовался и вот, выдал свое предложение:

— Мы забираем свой корабль и уходим. Сначала наши семьи, которые переправятся в Альхесирас, а затем мужчины. Если обманешь, точно тебе говорю, взорву арсенал.

— Давай иначе поступим. Забираете корабль и уходите всем скопом, сразу, а то кто тебя знает, семьи будут в безопасности, а ты нам прощальную каверзу устроишь.

— Нет. Настаиваю на своем предложении, а все остальные буду рассматривать только, как попытку оттянуть время.

Я оглянулся, воины готовы ворваться внутрь казематов, и только ждут команды начать штурм. Не хочется рисковать, но и довериться вожаку тоже сложно. Пока его сдерживает присутствие близких, а когда их не будет рядом, он свое решение может и изменить.

— Это твое последнее слово? — окликнул я возможного камикадзе.

— Последнее.

— Ладно, принимаю твое решение. Однако учти, у меня в море еще рота бойцов, которые в случае подставы с твоей стороны, догонят твоих близких и разделаются с ними.

— Мы поняли один другого.

Из казематов появилось около пятидесяти женщин и детей. Их сопроводили к изрядно потрепанному тральщику, который вместе со всей своей командой, был захвачен в самом начале операции и теперь стоял у причала. Мирных жителей отпустили на волю, их путешествие к Альхесирасу и обратно заняло два часа. Тральщик вернулся назад к причалу, и из арсенала появились последние защитники древней крепости, четверо рядовых бойцов, грязные и патлатые юноши лет по семнадцати, и вождь, пожилой, но все еще крепкий приземистый мужичок лет под пятьдесят.

Они остановились передо мной, может быть, ожидали смерти. Однако я свое слово сдержал и после того, как отрядные радиоминеры проверили здание арсенала на наличие сюрпризов и отключили подрывную машинку от проводов, отпустил несостоявшихся самоубийц вслед за своими близкими. На прощание, вожак, имени которого я так и не удосужился узнать, обернулся на причале. Он тяжко вздохнул, пристально, как будто запоминая, посмотрел на меня, сплюнул на потрескавшийся бетон и последним взошел на борт своего суденышка.

Разбитый и бесполезный для нас тральщик анархо-коммунистов покинул причал и отправился на другую сторону бухты, а мы водрузили над горой трехцветное знамя своей страны и приступили к инвентаризации всего того, что захватили.

Что есть Гибралтар? Если объяснять просто и коротко, то это скала, которая соединена с материком песчаным перешейком, а на ней уже все остальное: небольшой городок, порт, аэропорт и военные сооружения англичан. При желании, всю скалу можно обойти за один световой летний день, а можно сделать гораздо проще, подняться на вершину скалы и с нее все пространство одним взглядом окинуть.

Такое вот небольшое владение, которое временно, до прибытия нового коменданта этого дальнего форпоста, стало моим. В этом случае сыграло свою роль двойственность нашего положения и, честно сказать, меня это не сильно радовало. С одной стороны наш отряд сам по себе, и все, что мы захватили, только наше. С другой, все мы работаем на ГБ, а командиры отряда даже имеют официальные офицерские чины, на которые им идет второе жалованье и выслуга лет. Вот и спрашивается, кто мы есть, по сути, натуральные пираты или все же защитники своей родины? Думать нечего, мы воины ККФ, а раз так, то и все, что отряд сейчас считаем своим, таковым является только до тех пор, пока начальство не решит это у нас отобрать. Конечно, обидно, если у нас реквизируют уже ставшие нам родными корабли и заставят их передать кому-то другому, но если поступит такой приказ, мы колебаться не будем, для порядка поворчим, и поступим, как командование прикажет. Опять же, в таком случае всегда можно смело рассчитывать на материальную компенсацию, как минимум в треть реальной стоимости трофея, а это такие деньги, что до конца своих дней можно себе ни в чем не отказывать.

Впрочем, размышления о дележке отрядных трофеев, не самое важное. Как я уже и сказал, первым делом был произведен подсчет и инвентаризация того, что мы захватили в Гибралтаре. Скала? Одна штука в наличии, простояла тысячи лет до нашего прихода, и еще столько же простоит. Город? Разрушен практически полностью, причины обычные, ветхость и неухоженность. Аэропорт? Заросшая травкой взлетно-посадочная полоса, вот и все. Электрические подстанции? Топливо есть, ремонт проведем и, предварительно, через неделю у нас будет электричество. Радиолокационная станция? Разбита, но при наличии запасных частей и хороших мастеров, соображающих в радиотехнике, вполне может быть восстановлена. Порт? Молы старенькие, причалы битые, а портовые краны сгнили, однако на фоне всеобщей разрухи и запустения, пирсы выглядят достаточно надежно, и могут быть использованы эскадрой в десять-пятнадцать вымпелов, а при ремонте и вдвое большим количеством судов. Сухие доки? На данный момент к работе не пригодны и требуется серьезный ремонт. Станция спутниковой связи «Интелсат»? Повреждена проживающими здесь до нас анархо-коммунистами. Однако, по словам Кума и его парней, может быть отремонтирована. Только зачем, если спутников над Землей не осталось? Незачем, и значит, пусть стоит себе спокойно, и нас не тревожит. Радиовещательная станция? Она досталась нам в хорошем состоянии. После короткого ремонта наличными силами и средствами, вступит в строй, и мы получим прямую связь с домом. Арсенал? Подземные казематы забиты артиллерийскими снарядами самых разных калибров, большинство боеприпасов пригодны к использованию, но некоторую часть необходимо как можно скорее утилизировать, а иначе, и без камикадзе на воздух взлетим.

Вот, так вот. Вроде бы все перечислил, и отряду настала пора потрудиться не оружием, а руками. С Сицилии доставили всех наших некомбатантов и рабочих, и уже через девять дней после того, как Гибралтар был объявлен владением ККФ, начались работы по обустройству базы. Наши люди, при поддержке сотни освобожденных местных рабов, пожелавших остаться рабочими на базе, принялись расчищать развалины и наводить порядок в пределах города.

В это же самое время, Кум и его люди отремонтировали радиостанцию, провели пробный сеанс связи с Краснодаром, и состоялся первый разговор с моим непосредственным начальником генерал-майором Еременко. Связисты долго колдовали, ругались, подстраивали частоты и, наконец, в наушниках я услышал чем-то недовольный голос командира:

— Это центр. Мечник, ты слышишь меня?

— Да, Иваныч, — ответил я в микрофон. — Связь не очень, но слышу тебя нормально.

— Здравствуй Саня, — голос начальника ОДР заметно повеселел.

— Привет командир, — непроизвольно и я улыбнулся.

— Как у тебя дела и что в отряде?

— Полный отчет отправил шифровкой еще вчера. Базу держим крепко, имеем несколько полевых орудий среднего калибра и батарею 120-мм минометов, ждем прихода каравана с родины, и того момента, когда сможем домой вернуться.

— Два судна с морскими пехотинцами, рабочими, техникой и оборудованием придут к тебе в начале марта, а вот с возвращением на родину проблема, Саня.

— Серьезная?

— Вполне. В Альянсе ты в демона зла превратился. Средиземноморцы тебя ненавидят всеми фибрами души, и далее 15-го градуса северной долготы не суйся, там патрульных кораблей столько, что в любом случае не пройдешь. Для нас, для Конфедерации, это хорошо. Альянс продолжает нести траты на прикрытие своих западных пределов. А вот для вас это не есть хорошо, так как вы даже до Греции не дотянете, и с вероятностью в девяносто процентов будете обнаружены и потоплены. Сам понимаешь, при таких раскладах отряд даже по земле к дому пройти не сможет.

— Ну, сам-то, я смогу, а с отрядом, конечно же, нет.

— Вот и я про то же самое толкую.

— Так и что мне теперь делать? На скале сидеть и пролив караулить?

— Нет, для тебя кое-что иное задумано.

— А именно?

— На Балтику пойдешь.

— Чего?… — от таких слов Еременко, я даже как-то немного и растерялся.

— Ничего, — хохотнул генерал. — Дождешься смены, проведешь легкий ремонт своих судов и двумя-тремя кораблями отправишься в дальний поход из Средиземного моря в Балтийское. Посмотришь, что там творится, сбросишь информацию и, если захочешь, то с особо боевитыми воинами из своих головорезов, можешь попробовать пройти от Питера к Ростову.

— Тогда уж легче попытаться через Грецию на Украину выйти.

— А что, неужели от Питера на родину не пройдешь?

— Иваныч, ты меня на слабо не бери. Пройти-то, мы пройдем, да вот только по дебрям от Балтики до Дона путешествие совершить, это не по морям на фрегате рассекать. Здесь все не один раз надо просчитать, и все до мелочей продумать.

— А ты налегке иди, и тихой сапой, как ты это умеешь, и за лето к дому доберешься.

— Налегке не получится, при мне добра и трофеев много скопилось.

— Тонны золота? — продолжал веселиться Еременко.

— Да, какие там тонны, Иваныч? — удивился я. — С чего ты это взял?

— Все пленники, которых наши войска на Черном море захватили, утверждают, что ты на Крите у адмирала Папастратоса пять тонн слитков в свою пользу отобрал.

— Брешут. Там было всего ничего, и тонны не набиралось, и я большую часть потратил на то, чтобы отряд выжил.

— Вот же ты скопидом, Саня. Небось, сейчас сидишь и прикидываешь, что можно государству отдать, а что себе затихарить?

— Я не скопидом, а о будущем думаю, и о детях своих, которым должен что-то оставить, чтоб не ходили после моей смерти босые и голые по белу свету. Кое-кто, между прочим, тоже себе немало под Ростовом отжал, так и ничего, жадиной его никто не называет.

— Ладно, Мечник, — голос генерала стал серьезен и вновь приобрел деловой тон, — тему трофеев пока оставим в покое, хотя большую часть: станки, золото и оборудование, из того, что в Гибралтаре не пригодится, можешь отправить на судах Конфедерации домой. Все будет четко, под опись и роспись сдал, а в Новороссийске твои соратники-финансисты и верная жена, это добро примут. Теперь скажи, ты готов к новому дальнему походу или мне другого человека искать, а тебя в Гибралтаре оставить?

Быстро прикинув, что к чему и, рассудив, что если мы на Средиземном море смогли выжить, то и до Балтики дойдем, я сказал:

— Отряд к походу готов, командир. Многого не обещаю, но то, что на Питер посмотрим, практически гарантирую.

— Отлично. В таком случае, мы на эту тему еще пообщаемся, а пока обдумай, каким маршрутом двинешься, и определись с воинами, кто останется на ВМБ, а кто за тобой пойдет.

— Понял.

— До завтра, Саня. Отбой связи!

— Отбой!