Наконец Геннин добрался и до главного пункта назначения. Встреча произошла в невьянской конторе Демидовых. Поздоровавшись, Геннин сразу обратился к Демидову:
— Подайте жалобу, расписав, какие вам от капитана Татищева обиды были, какая и в чем препона была вашему делу.
Демидов помолчал, подумал и ответил:
— Я передумал жалобу на Татищева подавать. Прощаю его. Молодой, горячий, неопытный. Что с него взять. Решил я простить его и на мировую пойти.
— Без воли Его Величества принять мировой челобитной не могу, так как прислан не мирить, а учинить сыск. Если вы будете отказываться от подачи жалобы, то всяк будет мнить, что виноваты вы и на горного начальника жалобу приносили напрасно.
Демидов не мог решить, как лучше поступить. Наконец он согласился:
— Хорошо, я подам вам письменное доношение с указанием претензий Татищеву.
— Пишите обстоятельно. Свидетелей ваших буду допрашивать сам. А пока представьте мне все документы по вашим заводам. Завтра поедем их смотреть. Прикажите не мешкать.
Геннин встал и вышел из кабинета. Демидов позвонил в колокольчик. Как из-под земли вырос Феоклистов.
— Слушаю, хозяин!
— Быстро собери все документы по нашим заводам и отнеси генералу. Будь поблизости от него. Выполняй все, что прикажет, и заботься как о себе самом. Нет, даже лучше. Прислали же пса на мою голову. Ох, Никитушка, попал ты в оборот!
— Что, крут генерал?
— С этим не договоришься. Служака до мозга костей. Порядок любит. Орднунг, мать твою! Ну все, давай шустри!
Феоклистов с испуганным лицом выбежал из кабинета. Никита сел за стол и глубоко задумался…
К чести де Геннина нужно сказать, что он провел справедливое расследование, невзирая на лица. Кроме Демидовых, генерал получил свидетельства о происшедшем от служащих Главного правления заводов. Мнения разных лиц позволили ему составить собственное представление о деле и вынести вердикт. Зимой 1722/1723 года де Геннин вернулся в Петербург и представил Петру I результат розыска. В поданном рапорте генерал полностью оправдал Татищева. Он писал: «К тому делу лучше не сыскать, как капитана Татищева. Я оного Татищева представляю без пристрастия, не из любви или какой интриги, а видя его в том деле правым и к строению заводов смышленым, рассудительным и прилежным. В случае, если решение по делу будет положительное, предлагаю оставить Василия Никитича во главе Главного правления заводов».
Таков был вердикт де Геннина… А в феврале пришел указ о строительстве на берегу Исети завода-крепости.