В классе с утра царило оживление. Все живо обсуждали вчерашнюю телепередачу. Синдзи телевизор не смотрел — во-первых, ему было неинтересно, во-вторых, просто некогда.

К нему подошёл Мураками Кано с глянцевым журналом в руках.

— Ну, что скажешь? Смотрел?

— Что?

— Ну, ты даёшь! Вчерашний выпуск «Людей планеты»! Я сегодня даже журнальчик с ней раздобыл!

— С кем? Извини, я не смотрю телевизор.

— Темнота! Ладно, гляди, а то так и помрёшь в невежестве!

Кано хлопнул на стол перед приятелем свежий номер «Аэра».

— На халяву достался, — похвастался он. — Видишь — уголок загнут. Вот продавец его мне за так и отдал.

С глянцевой обложки на Синдзи смотрела, развернув крылья, счастливая Сорью Аска Лэнгли.

— На развороте посмотри, — посоветовал Кано. — Там она во весь рост. Бомба, а не девочка! Наша ровесница, между прочим.

Синдзи раскрыл журнал. Аске были посвящены несколько богато иллюстрированных страниц.

Аска на фоне дома. Аска в своей комнате с книгой. Аска с родителями. Аска в кокетливом фартучке за плитой. Аска задумчивая, Аска грустная, Аска смеющаяся. И на развороте — Аска в позе фотомодели на высоком табурете. Всё в высшей степени целомудренно, прилично и очень эффектно. Да уж — что-что, а преподнести себя Аска всегда умела. И тут она развернулась вовсю.

Статья описывала «крылатую валькирию» — укротительницу стихий, спасительницу людей, надежду и опору человечества. Синдзи пробежался взглядом по тексту. Оказывается, за последние несколько дней Аска успела укротить проснувшийся вулкан в Исландии, развеять тайфун в мексиканском заливе и предотвратить несколько техногенных катастроф по мелочи. В помощь ей была предоставлена гиперзвуковая авиация миротворцев ООН, и теперь она могла со скоростью три-четыре Маха перемещаться по всему миру — от одной зоны бедствия к другой.

— Улёт, скажи? — благоговейно выдохнул Кано.

— Ты просто её характер не знаешь, — мрачно отозвался Синдзи.

— Ой, да ну тебя! У такой милашки характер просто обязан быть золотым!

Синдзи не успел ничего сказать, как в класс под аккомпанемент звонка вошёл учитель.

— Встать! — скомандовала староста, и Кано, схватив журнал, метнулся на место. — Поклон! Сесть!

Учебный день шёл своим чередом, и школьники уже предвкушали большую перемену на обед. Синдзи захватил сегодня из дома несколько бутербродов с колбасой и сыром — на покупку полноценных бенто не хватало средств, а готовить сегодня было совершенно некогда. Ускорение времени не спасало — как показала практика, старая электропроводка в доме не выдерживала броска мощности от плиты.

— Смотрите, кто к нам идёт, — раздался сзади девичий голос.

Все дружно выглянули в окна. Сидящие в глубине класса даже привстали, чтобы лучше всё видеть. По школьному двору уверенно шагал плотный мужчина в полицейской форме. Фуражка с козырьком не давали как следует разглядеть его лицо из расположенной на верхнем этаже классной комнаты. Зато отсюда были хорошо заметны большие звёзды на его погонах.

— Нат-тян, это твой отец, — добавил тот же голос. Кажется, он принадлежал Исиде Саюри. Она, староста и Накано Кейко были троицей неразлучных подружек — бойких, смешливых и языкастых.

Синдзи насторожился. Он бросил короткий взгляд на старосту. Она сидела прямая, с непроницаемым выражением лица. Ему вдруг пришло в голову, что она тоже чувствует себя не в своей тарелке и, как ни странно, это открытие немного успокоило его.

Учитель хлопнул в ладони.

— А ну-ка, тише! До конца урока ещё десять минут!

Он повернулся к доске и продолжил прерванную на полуслове запись. Класс нехотя взялся за ручки и тетрадки. Но не прошло и двух минут, как в открывшейся двери показался директор Такахаши. Он и учитель перебросились вполголоса парой фраз, и директор поманил к себе Синдзи.

— Икари-кун, выйди на минутку.

В полной тишине Синдзи поднялся с места и вышел в коридор.

— Префект хочет сказать тебе несколько слов, — сказал директор, когда за ними закрылась дверь в класс.

— Каких? Где он?

— Не знаю. Он ждёт тебя на первом этаже, в вестибюле. Говорит, что не хочет привлекать лишнего внимания.

В вестибюле учитель физкультуры искал место на стенде объявлений для графика школьных соревнований по кэндо.

Не молодой, но явно поддерживающий себя в хорошей физической форме мужчина окинул Синдзи серьёзным изучающим взглядом.

— Я — префект полиции округа, Мацумото Ичиро. Моя дочь, Нацки, учится вместе с тобой.

— Да, я об этом уже слышал. Что вам от меня нужно?

— Я просто проезжал мимо. Решил зайти, поблагодарить.

— Не за что. Я вам помог случайно.

Префект еле заметно поморщился.

— Не то чтобы помог… Лучше было бы собрать доказательную базу и посадить их всех лет на триста. А теперь — доказательств нет, свидетелей кот наплакал, куда они трупы девают — и то неизвестно.

— Они их сжигают, — ответил Синдзи. — В соседнем крематории.

— Откуда знаешь? — насторожился префект. Он покосился на учителя физкультуры, выглянул сквозь стеклянные двери наружу и кивнул в сторону выхода.

— Прогуляемся?

Они вышли во двор и медленно побрели к воротам.

— Слышал их разговоры, — соврал Синдзи. Он не хотел рассказывать о Маньке полицейскому. Да и не только ему — вообще никому. Она была тёплым солнечным зайчиком, невзначай скользнувшим по его жизни. И ему казалось, что выставить этот зайчик напоказ означает погасить его, сделать холодным, мёртвым.

Они встретились вчера и расстались сегодня под утро. Синдзи высадил Маньку прямо в её комнату в квартире, где она жила вместе с бабушкой. Расставание вышло быстрым и сумбурным — как, впрочем, и всё их знакомство. И теперь, вспоминая Маньку, Синдзи испытывал к ней тёплые чувства симпатии и благодарности — за её уроки, за энергию и оптимизм, даже за саму мимолётность их знакомства.

— И ещё я слышал, что иногда они устраивали там показательные казни, — добавил он, чтобы сменить тему.

— Вот уроды.

— Угу. Вы нажмите на хозяина крематория. Если что, припугните мной. Скажите, что я им тоже хочу заняться.

— Может и не испугаться. Якудза — парни не робкие.

— Тогда я им и в самом деле займусь. Я его самого в печь затолкаю.

Префект замялся.

— Спасибо. Но мы, наверное, как-нибудь сами. Больше ничего не слышал?

— Нет. Извините.

— Всё равно неплохо. Какой-никакой, а след. Благодарю.

Они пожали друг другу руки и префект, вежливо козырнув, удалился. Синдзи развернулся обратно и замер. На него смотрели изо всех окон школы. Он был словно на сцене. Для полноты картины не хватало только микрофона, софитов и, главное — кулис, за которые можно тихонько удалиться.

— Ну, рассказывай! — потребовал Мураками.

На большой перемене парту Синдзи обступили одноклассники, и Кано был их негласно выбранным «парламентёром».

— Что? — изобразил лёгкое недоумение Синдзи.

— Всё рассказывай! — напористо скомандовала Накано Кейко. — О чём вы с отцом Нацки говорили? Что вообще происходит?

— Накано-сан, ты полегче, — попытался остудить её пыл Мураками. — У него же нервы.

— Какие нервы?! — возмутилась Кейко. — Это у нас у всех нервы! Ты вспомни — Маэда Такеро вызвал его поговорить, и через пять минут умер! Что это, по-твоему?

— Совпадение.

— Да? А теперь с ним ручкается сам префект полиции. А вчера вечером, между прочим, на вилле Маэды был несчастный случай — там вообще никого в живых не осталось! Мне Нацки сказала!

— Вчера после уроков его похитили люди Маэды, — некстати припомнил Кано.

— Вот! — торжествующе воскликнула Кейко. — Колись, Икари, что там у вас было?!

— Да ничего не было! И никто никого не похищал, — Синдзи смущённо потеребил кончик носа. — Проехались немного, меня спросили, что я знаю, что слышал.

— И..? Дальше что?

— Да ничего, — Синдзи почесал бровь. — Они высадили меня за городом — и всё! Я из-за них чуть на работу не опоздал!

Кейко подозрительно сощурилась.

— Ты всех нас что — дураками считаешь?

— А ты меня кем? Джоном Рэмбо? На, потрогай, — он согнул руку в локте и напряг бицепс.

Накано замешкалась, и вместо неё за дело взялся Мураками.

— Н-да. Жидковато, — объявил он во всеуслышание, потыкав пальцем в руку Синдзи.

— Притворяется, — буркнула Кейко.

— Не притворяется. Хочешь — сама проверь.

Проверить взялись ещё несколько «экспертов». После краткого консилиума они пришли к выводу, что — да, такой человек разнести в одиночку банду Маэды никак не мог.

— Всё равно, Икари, мы будем следить за тобой. Правда, Нацки? — обратилась она к подруге.

Не проронив ни слова, староста отвела взгляд.

В отличие от Робертсона, доктор Акаги Рицко во время докладов не пользовалась ни электронными, ни отпечатанными на бумаге тезисами. Её абсолютная память позволяла ей обходиться без этих костылей человеческого разума.

— Таким образом, процесс социализации третьего дитя можно считать успешным, — продолжала она. — На это же указывает тот факт, что Синдзи поддерживает приятельские отношения со своим одноклассником Мураками Кано. Кроме того, наблюдатели отмечают осторожный интерес к Протектору со стороны старосты класса, Мацумото Нацки.

— Пресечь, — быстро сказал председатель.

Сбитая с толку Рицко растерянно моргнула.

— Прошу прощения..?

— Пресечь, — с нажимом повторил председатель.

Майор Робертсон с интересом ожидал продолжения. Дитрих Кляйн молча перебирал бумаги на столе.

— Но, послушайте… — Рицко пребывала в замешательстве, но не теряла надежды убедить шефа в своей правоте. — Нам ведь нужно ввести его в рамки, так? А для этого нужно как-то успокоить его, поднять самооценку, повысить ощущение социальной значимости. А что может быть лучшим лекарством для мужского самолюбия, чем женщина?

Киль скептически хмыкнул.

— Это смотря какая.

— Но с нашими финансовыми и техническими возможностями мы бы легко могли подобрать нужную кандидатуру и… э-э-э… убедить её помочь нам.

— Не сметь!

— Сэр, предложение вполне разумное, — вступился за подругу майор. — У нас есть причины, чтобы не делать этого?

Киль молчал. Робертсон дал себе слово, что, когда станет большим начальником, тоже будет проводить совещания в больших противосолнечных очках.

— Причины есть, — нарушил тишину голос Кляйна. — Они стары и банальны, как сам этот мир, и…

— Хватит! — рявкнул председатель и стукнул по столу кулаком. Все вздрогнули от неожиданности.

— Джек, доктор Акаги, просто выполняйте мои указания и не задавайте лишних вопросов! Вы всё поняли?

— Так точно, — ответил майор за обоих.

— Прекрасно. Что с нашим планом, Джек?

— Работает. Сегодня утром по цепочке из киоскёра и Мураками Кано мы проинформировали Протектора о высоком социальном статусе Ментора. Следующим шагом должна стать помощь, которую Протектор окажет людям.

Председатель скептически покачал головой.

— Они собирались уничтожить весь наш мир — не забыли?

— Наши психологи считают, что третье дитя всё ещё не преодолело свою мизантропию, — поддержал шефа Кляйн.

— Вот именно поэтому он поможет не столько всему человечеству, сколько конкретным людям. Для начала.

Председатель на миг задумался.

— Хорошо, так и сделаем, — он обвёл взглядом окружающих. — Теперь последнее и главное — Матриарх. Вам удалось установить её местонахождение?

Робертсон отрицательно покачал головой, Кляйн повторил его жест.

— Доктор Акаги, вчера поступило сообщение об очередном исцелении. Вы его проверили?

— Очередная пустышка, — кратко отозвалась Рицко. — Я на всякий случай уточню лично, но девяносто девять процентов за то, что это пустышка.

Вчерашняя информация не была пустышкой. Она была достоверной, как и в трёх из четырнадцати предыдущих сообщений.