Сразу за транзитным шоссе у Токио-3 начинался чудом уцелевший участок лесного массива. Шоссе было проложено недалеко от границ города, но достаточно высоко, чтобы с него открывался прекрасный вид на окрестности. Кроме того, отсюда можно было с комфортом уйти по трём направлениям, а окружающие горы не так сильно мешали радиосвязи. Короче говоря, место для лагеря было выбрано практически идеально.
— Доктор Акаги Рицко? — высокий плечистый субъект в форме капитана мотострелков держал на вытянутой руке фотографию крашеной блондинки с родинкой на левой скуле, сравнивая портрет с оригиналом.
— Да, это я, — устало подтвердила Рицко. Ей было уже всё равно. Командующий Икари Гэндо бросил её, как надоевшую собачонку. Вместе со штаб-квартирой NERV уничтожены «Каспар», «Бальтазар» и «Мельхиор» — три суперкомпьютера, которые составляли кластер MAGI, дело всей жизни Акаги — матери и дочери. Подчинённые, фактически ученики, убиты. Разрушено всё, что составляло смысл жизни Рицко, и теперь её вяло интересовало только одно — убьют её прямо сейчас и спишут на боевые потери или сначала будут долго и нудно судить, после чего опять-таки убьют?
— Капитан Джек Робертсон, объединённый миротворческий контингент ООН, — представился субъект. «Так. Миротворцы тоже здесь» — отметила про себя Рицко. Значит, всё намного серьёзнее, чем она предполагала изначально.
Отчаянно хотелось курить. Если её соберутся расстрелять на месте, а этот красавец капитан решит поиграть в благородство, то её последним желанием станут сигарета и чашечка кофе.
— Командир, первое дитя доставлено! — к ним приближались пятеро — трое солдат и сержант, который тащил за локоть Аянами Рэй. Руки Рэй были связаны за спиной. Робертсон приглашающе махнул им рукой, и Рицко охватила бессильная ярость — Гэндо мёртв, друзья погибли, весь её мир уничтожен, а эта маленькая дрянь жива!
Акаги Рицко заботилась об Аянами Рэй с самого начала своей карьеры в NERV. С того самого момента, когда её мать, Акаги Наоко, задушила первого клона Рэй и бросилась с двенадцатиметровой высоты на бронированный кожух «Бальтазара». Когда-то давно, в начале их отношений с Гэндо, Рицко относилась к Рэй, словно к их общему ребёнку. Тогда она ещё не знала, для чего создавалась Рэй и чей генетический материал для неё использовал Гэндо. Рицко так и не смогла заменить мать ей и жену ему.
Она с головой ушла в работу, чередуя долгие вечера за терминалами MAGI с редкими посиделками со своей единственной близкой подругой Кацураги Мисато и ещё более редкими встречами с Гэндо. Она до последнего надеялась, что наступит вечер, когда он не уйдёт в ночь, а останется в её пустой ухоженной квартире навсегда. Надеялась вплоть до сегодняшнего дня, когда он просто забыл о ней, отбросив, точно поломанную игрушку. Её предали даже MAGI, несущие в себе отпечаток личности её матери.
Какая же она была дура! Ею просто пользовались, пока это было выгодно. А сейчас она стала не нужна. И в случае нужды её устранили бы, как до этого устранили многих — хладнокровно и эффективно. Рицко даже не удивилась, увидев в руках командующего направленный на неё пистолет. Она успела выстрелить первой. И сейчас она жалела только о том, что выпустила в Гэндо всю обойму, дав сбежать его послушной кукле — Аянами.
— Капитан! Разве вы не должны были устранить всех пилотов? — голос доктора Акаги дрогнул, но офицер не обратил на это внимания.
— Должны были, — он спрятал фотографию. — Таков и был первоначальный приказ. Но, — Робертсон красноречивым жестом обвёл поле боя, которым стал Токио-3, - обстоятельства изменились. Теперь у нас на руках приказ о том, чтобы захватить всех живыми. И вы нам в этом поможете.
— Каким образом? — наверное, таким же ледяным тоном патриции обращались к надоедливым плебеям. Но капитана было не так просто смутить.
— Я знаю, что прототипы оснащены механизмами дистанционного управления. Они неполноценны, но позволяют нейтрализовать пилота. Сделайте это.
— Ваши люди очень предусмотрительно взорвали центр управления операциями. А ещё они вывели из строя MAGI и уничтожили моих сотрудников. Иными словами, вы сделали всё, чтобы дистанционное управление стало невозможным.
Капитан на секунду задумался.
— Насколько хватит пилота?
— Ресурс S2-привода неизвестен. Теоретически — вплоть до бесконечности.
— Я имел в виду именно пилота. Он ведь должен есть, пить и спать, не так ли?
— Если он синхронизируется с «Евой» до степени 400, ему не нужно будет ни есть, ни пить, ни, весьма вероятно, спать.
В ответ на непонимающий взгляд капитана Рицко пояснила:
— Степень синхронизации 400 означает, что пилот становится частью «Евы». И этому мальчишке, кстати, это уже удавалось.
Робертсон опять задумался.
— У нас тут есть кое-какое оборудование, — он щёлкнул пальцами. — Прошу за мной.
— Капитан! Куда девчонку девать? — подал голос сержант.
— Оставайтесь с нами. Да, — Робертсон поморщился, — и развяжите её.
Буквально в нескольких шагах, оказывается, стояли кунги связистов, напичканные разнообразной электроникой. Рицко невольно восхитилась — камуфляж был превосходен.
Чего, однако, нельзя было сказать о технике.
— Мы не сможем настроить это для управления Евой-01, - заявила она после краткой инспекции оборудования. — По крайней мере, в обозримом будущем. А если Синдзи поймёт, что Евой пытаются управлять…
— Я понял. Что можно сделать с тем, что у нас есть?
Рицко прикинула про себя возможности аппаратуры.
— Можно вступить в контакт с пилотом. Максимум — начать мониторинг основных систем.
— Хорошо. Попробуем вступить в переговоры. Приступайте.
Рицко не шевельнулась. Капитан вопросительно поднял бровь.
— Что-то не так?
— Уничтожение NERV — это ваша работа, капитан Робертсон. Так и делайте её сами! С какой стати я должна помогать вам?
— С такой, доктор Акаги, что всё намного сложнее, чем вы думаете. С такой, доктор Акаги, что наш мир обречён — он или переродится, или погибнет. Остановить процессы распада, к сожалению, не в наших силах. И поэтому, доктор Акаги, всем нам жизненно необходима Ева-01. Вы полагаете, что серийные пытались задержать ноль первую голыми руками от нечего делать? Нет, они не должны были повредить её — и только.
Рицко окинула капитана оценивающим взглядом — внимательней, чем в первый раз. Типичный европеец. Несмотря на всеобщий хаос и бардак — чист, аккуратно причёсан, гладко выбрит и даже благоухает одеколоном не из дешёвых. Правильная и чистая речь. Предельно корректен, на выпады не реагирует. Точные и экономные движения, выразительная жестикуляция. За спиной явно чувствуется Вест-Пойнт или Сен-Сир, а то и какой-нибудь Оксфорд в придачу. Непрост капитан, ох, непрост! Дальнейшие слова Робертсона подтвердили подозрения Рицко:
— Доктор Акаги, у вас будет возможность продолжать ваши работы с любым оснащением и в любом месте, которое вы назовёте. Поверьте, SEELE ценит специалистов вашего класса. Если пожелаете, я сам могу замолвить за вас словечко перед советом SEELE и лично председателем Килем. Но если мы не получим Еву, это всё не будет иметь никакого смысла. В конце концов, если вы не желаете общаться с пилотом — это ваше право, просто помогите настроить оборудование. И, может быть, вы знаете того, кто мог бы вступить с ним в переговоры? Близкий человек, родственник…
Рицко невольно оглянулась на Рэй. Та отступила на шаг и наткнулась на одного из солдат. Капитан заинтересовался:
— Она? — он подошёл к собеседнице почти вплотную и вполголоса повторил, — Она что — подруга третьего?
— Да. Можно и так сказать, — нехотя ответила Акаги.
— И насколько они… близкие друзья?
— Не настолько, как вам хотелось бы! — отрезала Рицко.
— Нет. Вы не можете, — голос Рэй был по обыкновению слаб и тих, и капитан даже не сразу понял, кто это говорит. — Я не могу. Я же третья. Он ведь знает. Акаги-сан, вы же сами…
Почти остывшая ярость вспыхнула снова. Она ещё смеет оправдываться! Да ещё и пытается свалить всё на неё!
— Почему бы не попробовать, милочка? Или ты боишься, что он тебя послушает? — издевательский тон Рицко не понравился Робертсону, но в его положении выбирать союзников не приходилось. Он тяжело вздохнул:
— Хорошо! Доктор Акаги, я попрошу вас заняться техникой, а мне нужно поговорить с… мисс Аянами.
Транспортные шахты уже были обесточены. Пользуясь копьём Лонгиния, как рычагом, Ева-01 раздвигала плиты промежуточных люков, продвигаясь вниз, к «Конечной Догме». Там находилась Лилит, один из главных объектов заботы отца. Кто знает, может именно из-за неё началась вся эта заваруха. Синдзи проклинал собственную неосведомлённость. Тотальная секретность, полная информационная блокада. «Для выполнения вашей работы вам это знать не нужно», — любимый рефрен отца и его заместителей. Кукловоды, мать их…
Мисато тоже хороша — неужели нельзя было сказать ничего определённее? Все, все вокруг пытаются использовать его! Он им нужен только как инструмент — безмозглый и послушный. Нет, даже не так, им всем нужна Ева-01, а сам он — всего лишь приложение к ней. Единственный пилот, которого принимает ноль первая. Вот кому он нужен сам по себе, а не в качестве инструмента.
А в результате игр «кукловодов» гибнет всё, что он пытался защитить и все, к кому он успел привязаться за последнее время. Когда-то давно он пообещал себе, что всегда будет один — тогда его не смогут ни ранить, ни сделать больно. Но вот — не сложилось. Кадзи, Рэй, Мисато… Синдзи не строил иллюзий — Мисато при расставании уже была ранена, и выжить в мясорубке, которой стала штаб-квартира NERV, у неё не было никаких шансов. Судзухара Тодзи был тяжело ранен, когда его пилотскую капсулу раздавила ноль первая под управлением псевдопилота, и теперь не известно — покинет он когда-нибудь инвалидную коляску или нет. Правда, жив Айда Кенске, но после случая с Тодзи они вряд ли смогут оставаться друзьями. И ещё неизвестно, как там Аска.
Ну, что ж, раз так, раз они сломали его жизнь, тогда он сломает им их игру. Тогда он сделает бессмысленными все их старания.
Ева-01 спрыгнула в гигантскую пещеру «Конечной Догмы». Аварийное освещение работает, лифт на месте, хотя, скорее всего, обесточен. Также наверняка обесточены и заблокированы все ведущие отсюда двери. Значит, надо будет дать задержку побольше. Часа должно хватить.
Ева подошла вплотную к распятой Лилит и перехватила копьё поудобнее.
— Готово! — Рицко оторвалась от клавиатуры и поднесла к губам алюминиевую кружку с остывающим растворимым кофе. Кофе был паршивым, но в нем, по крайней мере, содержался кофеин.
— Это он? — капитан стоял сзади, вглядываясь в монитор. — Где это?
— Да, нам удалось получить изображение из капсулы пилота. Он в «Конечной Догме».
— Странно. Что он там делает?
Синдзи, вцепившись в рукояти управления, смотрел перед собой — напряжённо и сосредоточенно. Увидеть, чем именно занимается ноль первая, наблюдатели не могли.
— Он нас видит?
— Нет. И пока что не слышит.
Капитан подтолкнул Рэй к микрофону:
— Прошу вас, мисс.
Синдзи рубил Лилит. Получалось плохо. Вернее сказать, не получалось никак — плоть Лилит легко пропускала сквозь себя копьё и тут же затягивалась, точно гигантская капля клея.
— Икари-кун! — позвал его знакомый голос. Такой знакомый и такой здесь невозможный, что первой мыслью Синдзи было: «Я схожу с ума?»
— Икари-кун! — повторил голос Рэй. — Ты меня слышишь?
— Аянами? Где ты?
— На поверхности. Сразу за окружным шоссе, в лесу. Доктор Рицко наладила связь. Синдзи, иди к нам. Мы тебя очень просим.
— «Мы»?
— Я, доктор Рицко… Тут ещё три фургона с солдатами и… — Рэй не успела договорить — Рицко отключила микрофон, поднялась и с наслаждением ударила её наотмашь по лицу. Рэй отшатнулась, из разбитой губы пошла кровь.
— Спокойно! — между ними вклинился встревоженный капитан.
— Эта дрянь предупредила его! Сказала где мы и сколько нас! Она бы ещё белым флагом помахала!
— Аянами! — послышался из динамиков встревоженный голос Синдзи. — Я тебя не слышу! Ты в порядке?
Капитан вздохнул и включил микрофон.
— Говорит капитан Джек Робертсон, объединённый миротворческий контингент ООН.
— Что вам нужно? Что с Рэй? Где Аска?
— Нам нужно встретиться и поговорить, — Робертсон повернулся к одному из связистов, ткнул пальцем в его пульт, поднёс к уху воображаемую телефонную трубку и, отчётливо артикулируя, прошептал: «Сорью Аска Лэнгли». Связист кивнул и принялся за работу.
— Икари-сан, мы ведь взрослые люди, давайте успокоимся и побеседуем, — капитан был воплощением благожелательности и рассудительности.
— Что с Аянами? — упрямо повторил Синдзи.
Капитан протянул микрофон Рэй.
— Синдзи, со мной всё в порядке.
— Что с Аской и Мисато, не знаешь?
Робертсон посмотрел в сторону связиста. Тот стучал по клавиатуре, бубнил в микрофон гарнитуры и время от времени делал записи в блокноте. Капитан наклонился к самому уху Рэй и что-то неслышно прошептал.
— Не знаю. Что ты там делаешь?
— Развлекаюсь с Лилит.
— Как?
— Да так… Знаешь, это их «копьё Лонгиния» — ерунда, а не оружие. Против Ев ещё туда-сюда, а на Лилит почти не действует. Ничего, я что-нибудь придумаю.
Рицко оглянулась на капитана:
— Он пытается уничтожить Лилит? Зачем?
Робертсон пожал плечами и отобрал микрофон у Рэй.
— Икари-сан, остановитесь! Не лишайте этот мир шансов на спасение! Если вам не дорога ваша собственная жизнь, подумайте о судьбе мисс Аянами, Сорью и Кацураги!
Синдзи буквально перекосило от бешенства.
— Слушай, капитан!
— Джек, просто Джек! — вставил Робертсон.
— Ты кретин, Джек! Спроси у Рэй про первый раз! Или про второй! Про третий, четвёртый! Спроси!
Рэй покачала головой и тихо сказала:
— Я не знаю. Я ведь третья.
Капитан с недоумением посмотрел на Рицко, прикрыл рукой микрофон.
— Вы же говорили, что они…
— Скорее всего, он имеет в виду не то, о чем подумали вы.
— А что тогда?
Рицко развела руками.
— Она третья Джек, третья! — надрывался Синдзи, — Это вторая прикрывала меня на горе Футаго! Это вторая погибла, чтобы спасти меня! Это вторую я так и не смог защитить! Вторую, Джек! Что мне третья?!
— Третья? — капитан вопросительно смотрел на Рицко. Та в ответ махнула рукой.
— Долго рассказывать. В двух словах — третий клон.
Рэй стояла, опустив голову. Капитану показалось или у неё действительно как-то странно заблестели глаза? Синдзи продолжал:
— Мисато просто не могла выжить во время штурма! И я не знаю, выжила ли Аска после своего боя!
Подскочил связист с исписанным листком бумаги. Капитан благодарно кивнул, пробежал взглядом по торопливым строчкам и поднял микрофон:
— Насколько мне известно, в данный момент Сорью Аска Лэнгли направляется в центральный госпиталь Саитамы санитарным вертолётом и через двадцать минут будет на месте. Она серьёзно ранена, но угрозы для её жизни нет.
— И ты собрался взять её в заложники, Джек? Думаешь, я на это клюну?
— Нет-нет, Икари-сан! Всё гораздо сложнее. Время существования нашего мира подходит к концу. Если всё оставить, как есть, мы имеем шанс увидеть самый настоящий апокалипсис. Но если выполнить план комплементации, человечество будет спасено. Я не посвящён в подробности, но комплементация должна быть завершена любой ценой.
Привлекая внимание, отчаянно замахал руками связист. Дождавшись взгляда капитана, он поднёс к уху воображаемую телефонную трубку, показал на пульт перед собой и тихо сказал: «Сорью Аска Лэнгли». Робертсон утвердительно кивнул, и связист щёлкнул тумблером.
— Так в чем проблема, Джек? Если сейчас Ева войдёт в контакт с Лилит, мы получим Третий удар, комплементацию и всё остальное! А, Джек? Как тебе это?
— Икари-сан, не будем горячиться. Давайте обсудим это в спокойной обстановке, за чашечкой кофе. Я уверен, мы сможем найти оптимальный выход из создавшейся ситуации. Поднимайтесь к нам, поговорим, как взрослые люди…
— Нет! Я никогда не был нужен этому долбаному миру… И этот ваш долбаный мир мне тоже не нужен! Этот ваш мир отобрал у меня всё! Так пусть он сдохнет! Сдохнет! Сдохнет!
Ева-01 остервенело рубила податливое тело Лилит. Так же, как и раньше, без особого успеха.
— Синдзи, придурок, ты что вытворяешь?
— Аска? Ты?! Откуда?
— Лечу на вертолёте. Слушай, говори погромче, а то тут так орёт… А, нет, не надо — мне в наушниках звук добавили.
— Аска! Ты жива!
— А если бы ты, тормоз, появился чуть раньше, то была бы ещё и здорова! Где ты шлялся, идиот?!
— Аска, прости, там всё было залито бакелитом, я просто не мог добраться до Евы. Потом кто-то из базуки жахнул, дыру проделал, — Синдзи не стал уточнять, что в пилотскую капсулу Евы он полез, когда начала рушиться кровля — его испугала перспектива оказаться похороненным заживо.
— Молодец. А чем тебе мир не угодил?
— Всем. Я не нужен ему, он — мне. Да и тебе, в общем, тоже.
— Ты что, дурак?! Да я уже закончила университет! Да если бы не эти дебильные «Ангелы»…
— Ну и что? Да, ты умная, красивая, смелая. И что? Это помогло тебе с Кадзи? Думаешь, это тебе поможет дальше? На твоём таланте будут ездить твои боссы! На твою красоту наложит лапу какой-нибудь старый богатый урод! А будешь брыкаться — тебя быстренько упрячут в психушку или на каторгу. Мы сегодня наворотили такого, что нам никакой адвокат не поможет! Или ты думаешь, что будет по-другому? Ты думаешь, нам дадут нормально жить? Надеешься, нас оставят в покое? Вспомни, что этот мир сделал с твоей матерью! С Кадзи! С тобой! И ты ещё печёшься об этом мире — ты, дитя, зачатое в пробирке?!
Аска не отвечала.
— Аска, солнышко! Ты, может быть, единственное, что у меня осталось в этом мире. Если ты сейчас скажешь: «Сдавайся!» — я сдамся. Хоть и очень не хочется. Скажешь: «Третий удар» — я устрою третий удар. Скажешь: «Пусть он сдохнет» — я постараюсь уничтожить этот долбаный мир навсегда. Что скажешь? Только, прошу — подумай хорошенько.
Аска молчала долго. Робертсон, затаив дыхание, терпеливо ждал. Он верил в благоразумие второго дитя. Наконец она отозвалась, её голос звучал глухо и надтреснуто:
— Сволочь ты, Синдзи. Какая же ты всё-таки сволочь.
Помолчав ещё немного, она добавила:
— Знаешь, ты тормоз и придурок, но тут ты прав — пусть он сдохнет.
Капитан тихо выругался сквозь зубы и протянул микрофон Рэй.
— Мисс Аянами, скажите ему… Убедите его не делать глупостей.
Рэй подняла голову. Бесстрастное, невозмутимое лицо. Она взяла микрофон, судорожно вздохнула.
— Икари-кун!
— Аянами?
— Первая тоже здесь? — подскочила Аска.
— Икари… Наверное, это не имеет значения, но… Я с вами согласна — пусть этот мир исчезнет.
Капитан вырвал микрофон из рук Аянами.
— Да будет так, — в голосе Синдзи уже не было ни ярости, ни ненависти. Только усталость. Бесконечная равнодушная усталость. И это пугало Робертсона больше, чем любая истерика.
— Икари-сан, жизнь обошлась с вами неласково — это верно. Но она ведь не кончилась, правда? И если жизнь состоит из чёрных и белых полос, то сейчас самое время начаться белой! Так дайте этой жизни шанс, чёрт побери!
— Если только это не была белая полоса, — тускло ввернула Аска. — Кстати, Синдзи, я слышала — в бою с тобой погиб старый приятель командующего операцией. Да и вообще ты неплохо порезвился. Так что командующий заимел на тебя зуб размером с Фудзияму. Будь осторожен.
Ева-01 с размаха воткнула копьё Лонгиния в тело Лилит. Копьё прошло насквозь и застряло в крестовине. Синдзи усадил Еву в позицию «низкого старта», спиной к лифту.
— И весь ли этот мир виноват в ваших несчастьях? — Робертсон не терял надежды уговорить пилота. Он когда-то проходил курсы проведения переговоров с террористами, но тут был другой случай. Ах, Синдзи, будь ты обычным террористом — насколько всё было бы проще! В крайнем случае — выпустить из тюрьмы твоих подонков-соратников, дать тебе денег и билет до Акапулько. Пусть даже и отпустить на все четыре стороны, зато все были бы живы. Но тут скорее был нужен специалист по переговорам с самоубийцами, причём сразу с тремя, а поскольку в армии таких специалистов нет, приходилось выкручиваться самому.
— Посмотрите — дети, которые сейчас пошли в школу — неужели и они в чем-то виноваты перед вами? А ведь вы собрались покарать их тоже. Сколько хороших и достойных людей погибнут вместе с этим миром лишь потому, что у пилота «Евангелиона» было плохое настроение?
Синдзи неподвижно сидел в кресле пилота, слушая монолог Робертсона и собираясь с мыслями. Потом он провёл ладонью по кожуху модуля управления и прошептал: «Прости». Наклонился к основанию ложемента, открыл овальную крышку и снова замер, изучая открывшееся устройство.
— Здесь максимальное время задержки — три тысячи секунд. Аянами, ты не помнишь, в Еве-00… А, чёрт… Извини…
— Максимальное время задержки во всех Евах колеблется от трёх до трёх с половиной тысяч секунд, — подсказала Аска, — Ты бы хоть матчасть выучил.
— Странно. Ты даже не назвала меня тормозом.
— Ну, если тебе от этого станет легче: тормоз, идиот и придурок!
— Вот теперь я за тебя спокоен — ты явно идёшь на поправку.
Капитан показал связисту на пульт и со свирепым выражением на лице сделал отсекающий жест ладонью. Связист кивнул и снова щёлкнул тумблером.
Синдзи проделал какие-то манипуляции — расположение камер не позволяло увидеть, какие именно.
— Икари-кун, уходи! — вскрикнула Рэй.
Рицко молниеносным движением отключила микрофон. Синдзи вжался в спинку кресла, изображение исчезло.
Капитан нахмурился:
— Что происходит?
— Он запустил систему А-2 и катапультировался в капсуле пилота, — неестественно спокойно пояснила Рицко.
— Зачем катапультироваться? Почему просто не открыть и не слезть?
— Удобно открыть — удобно закрыть. Дистанционное управление не работает, и чтобы восстановить контроль над Евой, надо установить капсулу на место. Сделать это вручную невозможно, никаких приспособлений в «Конечной Догме» нет. Значит — предотвратить самоуничтожение Евы не удастся. Я не берусь спрогнозировать, взорвётся ли S2-привод, но даже если нет — мало не покажется никому.
— Что посоветуете?
— Эвакуация. Эр-квадрат в данном случае — лучшая защита.
— М-мать..! — капитан нацепил на себя облегчённую гарнитуру и настроил трансивер на общий канал.
— «Ю-Джей»! Как слышите? Где находитесь?
— Яшода на связи! Находимся в штаб-квартире NERV. Здесь тихо, противник полностью уничтожен. Ждём дальнейших распоряжений.
— Вас понял. Внимание всем! Через сорок пять минут ожидается подрыв заряда мощностью от двух килотонн до трёх мегатонн в «Конечной Догме».
Кто-то присвистнул:
— Нихрена себе разбросец!
— Разговорчики! — рявкнул капитан. — Слушай мою команду! «Ю-Кей», срочно запросить вертолёт на позиции NERV! «Ю-Джей», разделитесь на две группы — два человека идут на поверхность, трое — вниз, к выходу лифта из «Конечной Догмы». Трое должны захватить пилота Евы-01 Икари Синдзи. Фотографии с собой?
— Так точно!
— Двое встретят вертолёт и задержат его до прибытия остальных.
— А его придётся задерживать?
— После того, как мы доложим в штаб о взрыве — не исключено. Поэтому мы сначала дождёмся вертолёта, а потом сделаем доклад. Приоритет операции — «красный». «Ю-Кей», всё поняли?
— Так точно! Только пусть «Ю-Джей» доложат сразу же, как получат вертолёт.
— Принято, — отозвался Яшода, — Наверх идут Юкава и Ковальский, старший — Юкава.
— Вас понял! — в один голос ответили подчинённые Яшоды.
— Сворачиваем лагерь и меняем дислокацию, — продолжал капитан. — Готовность — пять минут. «Ю-Ай», бегом проверить трассу!
— Есть! — отозвалось в наушниках. Спустя несколько секунд через открытую дверь кунга с улицы донеслись отрывистые команды и удаляющийся топот ног.
— Уходим на Готембу через перевал Нагао. Водители, машин не жалеть! «Ю-Джей», уходите в сторону Готембы, там нас найдёте. Смотрите, чтобы вас не накрыло волной. Взрыв подземный, но мало ли что. Всем всё ясно? Вопросы есть?
После короткого молчания капитан резюмировал:
— Вопросов нет. За дело!
Забегали и засуетились бойцы — отключалось ненужное оборудование, снимались выносные антенны, фиксировалось и закрывалось всё, что могло упасть или разбиться.
— Простите, — кто-то из бойцов вынул из рук ошарашенной таким обращением Рицко кружку с кофе.
— В сторону! — Рэй затолкали в угол между стойками с аппаратурой. Капитан пристроил её на откидное сиденье и накинул ремень безопасности.
Катапультирование прошло на удивление гладко — размер пещеры позволил тормозным системам капсулы отработать нормально. Синдзи несколько раз как следует тряхнуло, потом капсула куда-то перекатилась, создавая внутри впечатление аттракциона в луна-парке и наконец успокоилась.
На полпути к лифту Синдзи остановился. Кто-то лежал на земле, в стороне от его маршрута. Несмотря на спешку, он подошёл ближе. Отец лежал на спине, уставясь в потолок невидящим взглядом. Под ним расплывалось чёрное пятно неправильной формы. Синдзи опустился на колено. Когда-то он сел в пилотское кресло, чтобы доказать отцу, что не трус. Когда-то он был окрылён фразой отца: «Молодец, Синдзи! Отличная работа!». Когда-то он хотел убить отца и не убил только потому, что под рукой не оказалось никакого оружия. Сейчас не осталось ничего — ни печали, ни ненависти, ни сожалений. Синдзи повторил жест, виденный когда-то в кино — он снял очки отца и закрыл ладонью его глаза. Поколебавшись немного, вернул очки на место.
— «Ю-Ай» на связи! Чисто!
— Вас понял! Оставайтесь на месте, мы вас подберём! — капитан огляделся — ничего не забыли, за собой подчистили, к переходу готовы.
— Доложить о готовности к маршу!
— Первый готов!
— Второй готов!
— Третий готов!
Капитан запрыгнул в кабину первого вездехода.
— За мной в колонну по одному — марш!
Полноприводные бронированные монстры взревели форсированными моторами, выкатились на шоссе и, выстроившись в колонну, рванулись в сторону перевала.
Уже подбегая к решётчатой коробке лифтовой шахты, Синдзи подумал, что это было глупо — на поле боя глаза павших закрывали, чтобы их не выклевали вороны, а какие, скажите, вороны могут быть в «Конечной Догме»? Но всё равно его не отпускало ощущение завершённого должным образом дела.
Лифт, как и следовало ожидать, был обесточен. Синдзи полез по аварийной лестнице, прикидывая на ходу, как быстро слух о предстоящем взрыве разнесётся по войскам, как быстро они разбегутся и как быстро путь станет безопасным. На промежуточной площадке он перевёл дух, потряс отяжелевшими руками и посмотрел вниз. Картина открывалась эпическая — Ева, склонившись перед Лилит, то ли просила у неё прощения, то ли почтительно складывала к её ногам боевые трофеи. Синдзи напомнил себе, что ему нужно успеть добраться хотя бы до окраины города, и снова полез наверх.
Путь оказался нелёгким. Честно говоря, снизу всё казалось намного проще — подумаешь, на лестницу забраться. Ну и что, что высокую? Так ведь и он — не дистрофик. Но когда Синдзи добрался до лифтовой площадки, он взмок, его руки и ноги дрожали, а сердце колотилось, как после хорошей пробежки. Прежде чем выбраться в тёмный коридор, он замер и прислушался. Где-то вдалеке послышались удаляющиеся голоса. Вблизи шелестела вентиляция. Кажется, рядом никого.
Синдзи осторожно выбрался на площадку, и его ноги тут же ушли назад и вверх. Он упал вперёд на вытянутые руки, и на него навалилась чья-то туша. Руки оказались завёрнутыми за спину — чуть ли не к самому затылку. Синдзи задавленно охнул. Кто-то бесцеремонно схватил его за волосы и приподнял голову над полом. В лицо ударил луч фонарика, Синдзи зажмурился.
— Он? — спросил чей-то голос.
— Он! — ответил другой и продолжил куда-то в сторону. — Яшода на связи! Посылка у нас!
На голову Синдзи надели матерчатый мешок, руки связали за спиной. Его самого кто-то закинул себе на плечи. Синдзи задёргался, пытаясь освободиться. Его аккуратно поставили на ноги, аккуратно заехали по печени, так же аккуратно водрузили обратно и понесли.
Машины мчались по шоссе на северо-запад. Стрелка спидометра не опускалась ниже отметки 120. Капитан посмотрел на часы — до взрыва оставалось не больше пяти минут. Они успели удалиться от эпицентра километров на пятнадцать. На таком расстоянии подземный взрыв Евы уже можно было пережить. Конечно, пройди они быстрее участок горного серпантина, они бы ушли ещё дальше, но капитан придерживался правила «Тише едешь — дальше будешь». О том, что может случиться, если взорвутся S2-двигатели хотя бы некоторых серийных «Евангелионов», Робертсон предпочитал не думать.
— «Ю-Джей», как слышите? Доложить обстановку! — спросил он в эфир.
— Слышим нормально! Летим прямо над вами! Красиво идёте, командир!
Шоссе плавно поворачивало вправо. Робертсон собрался отдать команду на остановку, и в этот момент машину тряхнуло. Земля вздрогнула. Вокруг, насколько хватало глаз, взметнулись облака пыли. Асфальт мгновенно покрылся трещинами и складками. Капитан ощутил себя муравьём на коврике, который выбивает деловитая хозяйка.
— Тормози! — запоздало скомандовал он. Водитель уже отпустил акселератор и плавно прижимал педаль тормоза.
Вторая машина вошла в поворот. Её переднее колесо вильнуло на возникшем бугорке, она встала «на два колеса» и на следующей выбоине легла на бок. Водитель третьей машины ударил по тормозам, она пошла юзом и впечаталась бортом во вторую. Высекая искры из асфальта и поднимая тучи пыли, обе машины вылетели на обочину.
— Сдай назад, — скомандовал Робертсон водителю. Тот кивнул и, глядя в зеркало заднего вида, аккуратно подрулил к месту столкновения. Чуть поодаль садился облепленный солдатами вертолёт.
Робертсон выскочил из кабины, постучал по задней двери второго кунга:
— Все целы?
Дверь распахнулась, показался командир группы «Ю-Ай».
— Вроде все.
— Хорошо, — капитан развернулся к вертолёту.
Он ведь должен был подобрать шестерых — откуда эта толпа? Не дожидаясь полной остановки винтов, «толпа» двигалась к нему. Возглавлял её невысокий сухощавый мулат. Приблизившись к Робертсону, он вскинул ладонь к каске:
— Старший лейтенант Салливан, миротворческий контингент ООН.
Капитан представился в ответ. Из вертолёта появились парни группы «Ю-Джей». Они тащили за собой мальчишку со связанными за спиной руками и чёрным матерчатым мешком на голове.
— Спасибо вашим ребятам, капитан. Если бы не они…
— Не за что, старлей, — отмахнулся Робертсон. — На одной стороне воюем.
— Командир! Задание выполнено, третье дитя захвачено! — бодро отрапортовал Яшода.
Капитан снял мешок с головы мальчишки. Тот оглядывался, подслеповато щурясь на солнечный свет. Робертсон, в свою очередь, разглядывал пленника. Вышел, значит. Самоубийца хренов.
— Икари-сан, и зачем было выходить? Вы же собрались уничтожить этот мир, так и оставались бы там, в Еве.
Синдзи одарил капитана угрюмым взглядом исподлобья, но промолчал.
— Этот мир обречён, и вы вместе с ним. Чего тянуть?
— Захотелось досмотреть этот цирк до конца, — тихо ответил он.
Робертсон подавил желание врезать паршивцу по физиономии. А потом ещё раз. И ещё. Но нельзя. Непедагогично. Нет, «дети» тут ни при чём, просто нельзя подавать плохой пример подчинённым.
— Смотрите! — Ковальский показывал вверх, в сторону Токио-3. Над горами поднималось характерное грибовидное облако. Очень светлое, практически белое. Такие облака бывают при подводных взрывах, когда они почти целиком состоят из водяных паров.
— Командир, — в наушниках раздался голос связиста, — штаб в Мисиме требует пленных на допрос. Срочно!
— А что совет SEELE? Ты докладывал председателю?
— Так точно! Они сказали отдать — пилоты без «Евангелионов» им не нужны.
— Вас понял.
Капитан задумался. Не нужны, значит. Похоже, старики из совета уже нашли способ решить проблему. И, судя по спешке, военные и правительство Японии не на шутку напуганы. Не наделать бы им глупостей сгоряча.
Один из бойцов, закурив, предложил сигарету подошедшей Рицко.
— Скажите, капитан, то, что сказала Сорью — правда? — прикурив, Рицко благодарно кивнула бойцу. Тот горделиво приосанился и расправил плечи. Неожиданно для себя Робертсон ощутил лёгкий укол ревности.
— Да. Подполковник Ямамото. Он и генерал Ямадо дружили с детства. Вместе учились — и в школе, и в училище, и в академии. Говорят, даже одновременно сделали предложение одной и той же даме.
— И что? — заинтересовалась Рицко.
— Дама выбрала Ямамото. Как ни странно, они остались друзьями, Ямадо посвятил всего себя службе и быстро сделал карьеру.
— Странно. Я была уверена, что после такого любая дружба может дать трещину.
— Это удивляет многих. Особенно учитывая характер генерала.
— А что он за человек?
— Неординарная личность. Умница, эрудит, талантливый военачальник. Правда, он бывает подвержен вспышкам гнева и агрессии.
Помолчав, Робертсон добавил:
— И ещё — он очень не любит проигрывать. Очень.
Время летит быстро, когда человек счастлив, и тянется медленно, когда ему плохо. Прописная, избитая истина. Её, как и всякую избитую истину, человек вспоминает только тогда, когда ему плохо или когда исправить уже ничего нельзя.
Время ползло медленней улитки по стеклу. Полностью раздетый Синдзи лежал на металлическом столе, его руки и ноги были прикованы наручниками к ножкам стола. Оцинкованная столешница неприятно холодила спину. Рядом, буквально в двух шагах, на таком же точно столе в таком же точно положении находилась Аянами Рэй. Синдзи старался не смотреть в её сторону. Помещение, в котором их держали, было душевой небольшого предприятия. Лампы дневного света под высоким потолком компенсировали отсутствие окон. С двух сторон когда-то стояли по четыре кабинки, но по случаю необычного применения душевой все перегородки были разобраны.
Синдзи вспомнил прибытие в штаб и встречу с командующим операцией против NERV Ямадо Исао. «Не надо было выпендриваться», — с запоздалым сожалением подумал он, — «Может, Рэй бы отпустили».
Открылась дверь. Возбужденно переговариваясь, вошли четверо дознавателей, одетых в полевую форму с шевронами танкистов.
— О! Надо же! — смуглый высокий боец с приятным удивлением разглядывал Аянами. — Я и не знал, что такие сюрпризы ещё бывают. Ну, что, милая, начнём с приятной части?
— Отставить! — скомандовал от двери властный голос.
Четверо недовольно оглянулись, но, увидев вошедшего генерала, вытянулись по стойке «смирно». Ямадо что-то вполголоса сказал дознавателям.
— Понял! Виноват, господин генерал! — вытянулся высокий, в результате чего стал казаться ещё выше.
— Всё поняли? — жёстко спросил генерал.
— Так точно! — нестройно прогудели бойцы.
— Спецсредства будут? — поинтересовался другой дознаватель — неприметный мужичок среднего роста и телосложения.
— Нет. Обойдитесь подручными средствами.
— Прошу прощения, но «сыворотка правды» сэкономит кучу времени. Да и возни меньше.
— Время у вас есть. Родственников у них не осталось, беспокоиться о них некому. Не стесняйтесь, джентльмены.
— Ямадо-сан! — позвал Синдзи, — Послушайте, вам нужен я, а не она. Отпустите её.
Генерал подошёл ближе.
— Не нужна, говорите? Скажите, Аянами-сан, — обратился он к Рэй, — Что планировал Икари Гэндо в случае неудачи своего плана? Каким образом скрыться, какими счетами и чьей помощью воспользоваться?
— Я не знаю, — тихо ответила Рэй, — Он мне ничего не рассказывал.
— А вам, Икари-сан?
— И мне ничего, я ведь уже говорил.
— Вы не хотите с нами сотрудничать, но просите отпустить вас? Вы или глупец, или безудержный оптимист, Икари-сан. Вы же понимаете, сколько вопросов у нас накопилось. И все они требуют немедленного ответа. Замыкаться бесполезно. Я ценю мужество ваше и вашей подружки, но…
— Да не подружка она мне! Она же третья!
Мнение Синдзи никого не интересовало. Командующий продолжал:
— Я знаю, что некоторые секреты спрятаны глубже, чем другие. Но извлечь на поверхность можно любой, надо просто знать, где и как копать. Вот эти люди, — генерал кивнул в сторону дознавателей, — лучшие добыватели чужих секретов. И вы расскажете им всё, что знаете. Или умрёте здесь.
Он наклонился к самому лицу Синдзи и тихо прошипел:
— И поверь: ваша смерть вовсе не будет лёгкой и безболезненной. Сначала ты увидишь, как потеряет рассудок и умрёт твоя подружка. Потом сойдёшь с ума ты. И только потом я решу, стоит ли подарить смерть тебе.
По спине Синдзи пробежал неприятный холодок. Спорить бесполезно. Он умрёт здесь, и с этим уже ничего не поделаешь. За Рэй обидно — генерал решил, что она его подруга, и приговорил её вместе с ним. Н-да. Может, и прав был Робертсон — надо было остаться в Еве.
Дознаватели надевали серые прорезиненные фартуки. В любом случае, эти люди ничего не добьются от пилотов «Евангелионов», решил Синдзи.
Он ошибался.