Защитные механизмы и приемы нападения

Термин «защитные механизмы» знаком почти любому человеку. Настоящие защитные механизмы – это почти рефлекторные формы поведения нашей психики, к которым мы иногда прибегаем, чтобы защитить себя от «угрозы» эмоциональных страданий. Говоря конкретнее, защитные механизмы эго – это психические реакции, которые направлены на защиту «Я» от тревоги, возникающей тогда, когда общественные устои «призывают» нас по какому-либо поводу испытать стыд или чувство вины. Эти механизмы весьма разнообразны, названия некоторых из них стали широко известными и прочно вошли в повседневную речь.

Использование защитных механизмов – один из важнейших элементов традиционных психодинамических подходов к пониманию природы человеческого поведения. Даже различные типы личности в этих подходах разграничиваются (по крайней мере отчасти) на основе суждений о предпочтительных защитах этих типов. Как мы уже вкратце обсуждали выше, традиционным представлениям о природе личности и человеческого поведения присущи определенные черты, которые затрудняют анализ личностей с расстройствами характера. Традиционно считается, что люди обязательно испытывают чувство стыда, вины или тревоги, когда делают что-либо неправильно. В рамках этих представлений провозглашается также, что люди защищают свое эго от «угроз», прибегая к автоматическим поведенческим реакциям, которые мы называем защитными механизмами. Наконец, утверждается, что люди совершают все это бессознательно.

Традиционные модели личности и поведения бесполезны, когда речь заходит об индивидуумах с расстройствами характера. Когда эти индивидуумы демонстрируют определенные формы поведения, которые мы склонны называть защитными механизмами, их главная задача – вовсе не защита от эмоциональных страданий, чувства вины или стыда, равно как и не предотвращение пугающих событий. Скорее речь идет прежде всего о том, чтобы добиться некоторого желательного события, сманипулировать окружающими и удержать их под контролем, а также воспротивиться принятию и интернализации социальных норм. Личности с расстройствами характера используют эти механизмы для того, чтобы продолжить делать то, что возбраняется обществом, а потому у них в конечном итоге не возникает никакого здорового чувства вины или стыда. Более того, чаще всего подобное поведение является с их стороны сознательным, хотя в силу своей привычности такие действиям становятся почти рефлекторными. Таким образом, многие из тех форм поведения, которые мы по традиции считаем механизмами защиты, было бы правильнее называть механизмами избегания ответственности и приемами манипуляции и контроля, если речь идет о поступках людей с расстройствами характера.

Возьмем, например, отрицание. Почти любому из нас доводилось слышать фразы вроде: «Да, у него есть проблема, но он это отрицает». Этот термин по большей части используется неверно. Истинный защитный механизм отрицания представляет собой состояние психики, которое бессознательно включается для защиты от невыносимых душевных страданий. Вот, скажем, Агнесса – пожилая женщина довольно крепкого здоровья, которой доктор в больнице сообщил, что инсульт, перенесенный ее 40-летним мужем, оказался критическим, так что тот вряд ли поправится. Пол был ее спутником и любимым на протяжении почти всей взрослой жизни, и она не готова потерять его. Перед ней возникает перспектива жить в одиночестве, без привычной, неизменной поддержки со стороны мужа. Жизнь без Пола невыносима, думает она. А потому, несмотря на ровную линию энцефалограммы, она продолжает день за днем сидеть рядом с ним, держать за руку, разговаривать, а скептикам отвечает, что он непременно справится, – он ведь всегда справлялся. Агнесса находится в состоянии отрицания. Это происходит непреднамеренно: она бессознательно защищает себя от внезапного и невыносимого переживания глубокого горя, которое обрушится на нее, когда реальность все же возьмет свое. Наступит момент, когда она будет психологически готова пережить эту травму, – и тогда ее механизм отрицания распадется. Когда это случится, она лишится защиты от душевных страданий – и ее захлестнет лавина чувств.

Сравните описанный сценарий с историей Джеффа – подростка с расстройствами характера. Джефф издевался над одним из младших школьников, пихая его так, что учебники разлетелись по полу, и был застигнут дежурным учителем. «А что? – отпирается Джефф. – Я ничего такого не делал!» Да, он отрицает свой поступок, но находится ли он в психологическом состоянии отрицания? Нет! Согласно классическим представлениям: 1) за отговорками Джеффа кроется сожаление о своем поступке; 2) он просто не может признаться себе или кому-то еще в своих действиях, поскольку защищает себя от невыносимого чувства стыда и/или вины; 3) он не осознает того, что сейчас делает. Это опасные допущения, но к ним часто прибегают как дилетанты, так и профессионалы. И когда речь идет о нарушениях характера, эти допущения совершенно ошибочны. Более правильная картина выглядит так: Джефф не испытывает особой вины, стыда или беспокойства по поводу своего поведения – вот почему он с самого начала без колебаний совершает эти действия. Вероятно, он также вовсе не чувствует себя обязанным взаимодействовать с людьми неагрессивным образом. Хотя другим людям это доставляет дискомфорт, его все устраивает. Он, скорее всего, уже бывал неоднократно наказан за дурное поведение и отлично знает, что окружающие считают такие поступки неприемлемыми. Однако он не готов подчиниться тем правилам поведения, соблюдения которых хотят от него другие люди. Он также прекрасно осведомлен, какие меры воздействия могут последовать со стороны дежурного учителя. Его нежелание сталкиваться с этими мерами воздействия столь же сильно, как нежелание как-то менять свое поведение. Поэтому самая подходящая тактика с его стороны – попытаться убедить дежурного учителя, что тот ошибся, видел вовсе не то, что видел, сделал неправильные выводы и должен признать ошибку. Короче, когда Джефф отрицает, это с его стороны не защита, а прежде всего борьба. Он не впадает в некое особое психологическое состояние, а просто применяет определенный прием – и прекрасно осознает это. Этот прием тоже часто называют отрицанием, но на деле это просто разновидность лжи. Он лжет с той же целью, с какой это обычно делают люди: чтобы избежать проблем. Ложь можно выявить, если дежурный позовет двух-трех свидетелей и те в присутствии Джеффа подтвердят то, что видел дежурный. Тогда Джефф может сказать что-нибудь вроде: «Да, правда. Я слегка его пихнул. Но он сам нарвался. Приставал ко мне всю неделю». Сторонники традиционных воззрений скажут, что он «вышел из отрицания». Однако мы не замечаем ничего, что свойственно людям вроде Агнессы, которые по-настоящему выходят из психологического состояния такого рода. Мы не видим страдания. Джефф не выглядит как человек, сломленный горем. Вместо этого мы наблюдаем вялое признание и продолжающиеся попытки сопротивляться тем рамкам, в которые мы хотим его поставить. Нет никаких признаков стыда или чувства вины – есть лишь признаки неповиновения.

Очень важно помнить, что хотя Джефф лжет быстро, автоматически, следуя устоявшейся привычке, однако это происходит не бессознательно. Он знает, что делает. Его богатый опыт подсказывает, что притвориться невиновным и с пеной у рта отрицать свои дурные поступки, чтобы «обвинитель» начал сомневаться в законности своих претензий, – эффективный инструмент борьбы. Это не раз выручало его прежде и, надеется он, сработает и теперь. Помните, что привычное, автоматическое поведение и бессознательное поведение – не одно и то же.

Все индивидуумы с расстройствами характера, в особенности агрессивные личности, используют обширный набор психологических маневров и приемов межличностного взаимодействия, которые помогают им добиться желаемого. Эти приемы, перечисленные ниже, одновременно решают несколько задач, ведущих к возможной виктимизации. Во-первых, они помогают скрыть агрессивные намерения того, кто их использует. Во-вторых, их применение часто заставляет противоположную сторону защищаться. В-третьих, привычка к их использованию подкрепляет дисфункциональный, но предпочитаемый индивидуумом подход к взаимодействию с окружающим миром. Они препятствуют любым попыткам изменить образ действий агрессора, вынудив его принять важные для общества принципы и подчиниться им. Наконец, большинство людей не знает, как правильно интерпретировать такое поведение, а потому эти приемы служат эффективными инструментами манипуляции, эксплуатации, использования других в своих целях, управления и контроля. Если вы принадлежите к числу людей, глубоко знакомых с традиционными психологическими моделями, у вас может возникнуть соблазн рассматривать человека, использующего эти приемы, как «защищающегося». Однако усматривать в агрессивном поведении защиту в каком бы то ни было смысле этого слова – значит создать все условия для виктимизации. Если же вы ясно понимаете, что человек, прибегающий к описанным ниже приемам, нападает, а не обороняется, это морально готовит вас к решительным действиям, которые могут понадобиться для самозащиты.

Невозможно составить исчерпывающий список всех трюков, которые может использовать искусный манипулятор, чтобы одурачить окружающих или получить преимущество над ними. Однако автоматически применяемые психологические маневры и приемы межличностного взаимодействия, описанные ниже, – наиболее популярный инструмент в арсенале индивидуумов с расстройствами характера в целом, агрессивных личностей в частности, а прежде всего – скрыто-агрессивных личностей. Важно помнить, что, когда вы видите применение какого-либо из этих приемов, это означает, что человек перед вами ведет борьбу здесь и сейчас. Это борьба против тех ценностей и стандартов поведения, соблюдения которых, как он прекрасно знает, ждут от него окружающие. Это также борьба, цель которой – преодолеть сопротивление окружающих и добиться от них своего.

Скрыто-агрессивные индивидуумы с особенным мастерством используют эти приемы, чтобы скрыть свои агрессивные намерения и вместе с тем заставить оппонента защищаться. Ум человека, вынужденного обороняться, находится в смятении, в нем легче посеять зерна сомнения и неуверенность в себе и вызвать желание отступить. С помощью таких приемов манипулятор повышает свои шансы получить желаемое и добиться преимущества над жертвой. Иногда эти приемы используются поодиночке, однако опытные манипуляторы чаще задействуют против вас целую обойму, чтобы вы не успели осознать, до какой степени вами манипулируют, пока не станет слишком поздно что-то предпринимать.

Преуменьшение. Этот прием представляет собой уникальный сплав отрицания с рационализацией. С его помощью агрессор стремится убедить окружающих, что его поведение вовсе не столь пагубно и безответственно, как кто-либо может подумать. Это попытка сделать муху из слона. Преуменьшение отчетливо высвечивает разницу между невротиком и личностью с расстройствами характера. Невротик часто делает слона из мухи, то есть «катастрофизирует» происходящее. Индивидуум с расстройствами характера чаще стремится представить свои неправомерные действия как нечто незначительное. Цель этого приема – заставить человека, который пытается противостоять манипулятору, счесть свою критику слишком жесткой и преувеличенной, а оценку ситуации – несправедливой.

В истории Дженис и Билла последний преуменьшает свою алкогольную зависимость, настаивая на том, что обычно он не пьет много, а запои случаются исключительно тогда, когда он в стрессе, а Дженис не оказывает ему моральной поддержки. Дженис принимает это за чистую монету и убеждает себя, что раз его пьянство не так безудержно, то вряд ли можно говорить о серьезной алкогольной зависимости.

За годы работы я видел сотни примеров того, как агрессивные личности самых разных типов преуменьшают значимость и последствия своего агрессивного поведения. «Ну да, возможно, я разок дотронулся до нее, – но я ее не бил!» «Я всего лишь толкнул ее – ведь даже следов никаких не осталось!» Они часто используют два «шестибуквенных слова», на которые я в ходе терапии налагаю запрет: «только» и «просто». История везде одна и та же: они видят, что вы подозреваете их в дурном поведении, и намерены убедить вас, что вы не правы, когда считаете его настолько уж дурным. Преуменьшение – это не столько способ успокоить себя по поводу собственного поведения, сколько способ проманипулировать вашим впечатлением об этом поведении. Они не хотят, чтобы вы видели в них отъявленных мерзавцев. Важно помнить, что их самих вполне устраивает их агрессивный образ действий, так что главная задача здесь – убедить вас, что в их поведении нет ничего предосудительного.

Ложь. Лжеца трудно поймать с поличным. К счастью, истина порой выплывает наружу благодаря обстоятельствам, которые не вписываются в представленную картину. Бывают, однако, и такие ситуации, когда вы не знаете, что вас обманули, пока не станет слишком поздно. Один из способов не попасться на эту уловку – помнить, что агрессивные личности ни перед чем не останавливаются, чтобы заполучить желаемое, а значит, вполне могут пойти на жульничество и обман. Следует не забывать и о том, что манипуляторы, будучи скрыто-агрессивными личностями, склонны лгать незаметно. Хорошо известно, сколько есть способов солгать в суде под присягой «говорить правду, только правду и ничего, кроме правды». Манипуляторы и другие личности с расстройствами характера отшлифовали ложь до степени высокого искусства.

Важно помнить, что личности с расстройствами характера лгут часто, порой просто из спортивного интереса, и делают это охотно и легко даже тогда, когда вполне можно было обойтись правдой. Ложь умолчанием – весьма неуловимая разновидность лжи, используемая манипуляторами. То же самое можно сказать про ложь искажением. Манипулятор придерживает важную часть правды или искажает какие-то существенные элементы, чтобы оставить вас в неведении. Мне доводилось лечить особо отъявленных лжецов скучными перечислениями фактов! Как можно солгать, рассказав исключительно правду? И все же они делали это, умалчивая о существенных фактах, без которых картина была неполной.

Один из самых незаметных разновидностей искажения – намеренная расплывчатость. Это излюбленная тактика манипуляторов. Они тщательно выстраивают рассказ, чтобы создать у вас впечатление, что вы владеете информацией, но при этом опускают важные детали, которые позволили бы вам восстановить всю картину.

Вспомните историю Эла и Дона. Эл не говорит Дону всей правды, когда тот спрашивает о перспективах своей должности. Это хорошо скроенная и разрушительная ложь с тонко рассчитанным умолчанием о некоторых моментах. Эл рассказывает о планах компании намеренно размыто. Он, возможно, допускает даже, что Дон в конце концов узнает всю правду – но лишь тогда, когда помешать планам Эла уже не выйдет.

Отрицание. Как говорилось выше, отрицание – это отказ агрессора признать свои вредоносные или причиняющие боль поступки, которые он со всей очевидностью совершил. Таким образом он лжет (и себе, и окружающим) о своих агрессивных намерениях. Прием «Кто – я?!» заставляет жертву, пытающуюся противостоять агрессору, усомниться в обоснованности своих действий. Кроме того, агрессор тем самым выдает себе разрешение продолжать в том же духе. Еще раз: это отрицание не имеет ничего общего с отрицанием, которое проявляет человек, потерявший близких и не готовый принять боль и реальность потери. Отрицание такого рода действительно служит защитой от невыносимого страдания и тревоги. А вот манипулятивный прием отрицания – это маневр, посредством которого агрессор вынуждает окружающих остановиться, отступить и, возможно, даже обвинить себя в несправедливости.

Священник Джеймс полностью отрицал свое безжалостное честолюбие. Он не желал признавать, что пренебрегает семьей и доставляет ей страдания. Яростнее всего он отрицал то, что агрессивно преследует свои личные цели. Напротив, он представлял себя скромным слугой высших сил. Он сумел убедить множество людей (включая, возможно, и самого себя) в чистоте своих помыслов и благородстве намерений. Но где-то в глубине души Джеймс знал, что он неискренен. Это подтверждается тем, как он отреагировал на угрозу лишиться шанса на место в совете духовенства, если его семейные проблемы усугубятся. Когда Джеймс осознал, что может не получить то, к чему так настойчиво стремился, с ним случилось довольно любопытное «преображение». Он вдруг решил, что Господь вполне обойдется без него в выходные, а ему следует посвятить больше сил и времени своей семье. Нет, вовсе не слова настоятеля открыли Джеймсу глаза. Он всегда был крайне внимателен ко всему, что может помочь или помешать его карьере. И он знал, что может потерять то, к чему стремился, если не займется своим браком. Поэтому он принял решение сменить курс – по крайней мере на время.

Обратимся к истории Джо и Марии. Мария несколько раз пыталась открыто поговорить с Джо о его жесткости и бесчувственности по отношению к Лизе. Джо отрицал агрессивность своего поведения. Вопреки интуитивным ощущениям Марии он сумел убедить ее, что она сочла агрессией заботу и верность родительскому долгу. Джо хотел, чтобы дочь была отличницей. Мария встала у него на пути. Отрицание было для Джо приемом, позволяющим убрать Марию с дороги.

Выборочная невнимательность (и выборочное внимание). Агрессор игнорирует предупреждения, просьбы, желания окружающих и, говоря шире, вообще все, что может отвлечь его от осуществления своих намерений. Используя прием «Не хочу об этом слышать!», агрессор, как правило, прекрасно знает, что вам от него нужно. С помощью этого приема он активно сопротивляется попыткам привлечь его внимание и вынудить воздержаться от поведения, которое нуждается в коррекции.

Дженни пытается сказать Аманде, что та утратила право на развлечения из-за своего безответственного поведения. Но Аманда не слышит ее. Ее учителя пытаются рассказать, что ей нужно сделать, чтобы улучшить свои отметки, но их она тоже не слышит. Внимательно выслушать и принять чьи-либо предложения – это своего рода форма подчинения. А как вы, вероятно, помните из истории Аманды, она не из тех, кто с легкостью подчиняется. Она полна решимости убрать все помехи со своего пути и убеждена, что ее манипулятивных навыков достаточно для «победы» во всех или почти всех схватках с теми, у кого есть власть, – а потому демонстрирует глухоту. Она не видит никакой необходимости прислушиваться к кому бы то ни было. С ее точки зрения, подчинение рекомендациям и указаниям тех, кого она считает слабее и глупее себя, приведет лишь к потере власти и контроля.

Среди детей с диагнозом «дефицит внимания» есть такие, кто просто злоупотребляет выборочной невнимательностью как ключевым инструментом манипуляции и избегания ответственности. Эти дети демонстрируют невероятную внимательность и способность к концентрации, когда речь идет о чем-то приятном, интересном или желательном в том или ином смысле слова. Но как только их просят выслушать или сделать что-то, что они не хотят, они переключают свое внимание на что угодно другое. Это особенно ярко проявляется в те моменты, когда кто-либо, обладающий полномочиями, дает им инструкции или указания. Все, что им надо сделать, – просто выслушать наставления, и они борются с этой необходимостью с помощью невнимательности.

В своей работе с манипулятивными людьми (прежде всего с детьми) я неизменно получаю самые позитивные впечатления, наблюдая за тем, как замечательно эти люди реагируют на грамотное противостояние приему выборочной невнимательности. Перемена заметна особенно ярко, когда их искренне и сильно поощряют и поддерживают в попытках уделять внимание и тратить энергию на то, с чем они в противном случае предпочли бы не возиться. Ребенка-манипулятора часто притаскивают в кабинет терапевта разъяренные родители, и он вовсе не собирается слушать или беседовать. Тогда я даю ему возможность испытать выраженную скуку или дискомфорт, не обращая на него никакого внимания (не разговаривая с ним, не слушая его и т. п.) до тех пор, пока он не встретится со мной взглядом и не проявит очевидных признаков целенаправленной внимательности. Если в ходе беседы мы затрагиваем тему, которая ему не нравится, и он отводит взгляд, я тут же замолкаю. Когда он перестает отворачиваться, встречается со мной глазами и снова готов воспринимать, я возобновляю разговор. Я называю этот прием выборочной речью. Человек, старающийся выслушать то, что не хотел бы слышать, и сосредоточиться на теме, которой хотел бы избежать, заслуживает уважения. Я всегда стремлюсь признать это и поощрить готовность слушать и слышать меня. Признание ценности этих усилий подкрепляет чувство самоуважения. Следует помнить, что человек не может одновременно что-то принимать и чему-то сопротивляться. Если он намеренно отключился от вас, нет смысла сотрясать воздух. Когда он перестанет сопротивляться (сражаться) и будет готов уделить вам внимание, есть шанс, что он вас услышит.

Рационализация. Рационализация – это попытка агрессора оправдать свое поведение, которое, как ему прекрасно известно, было неуместным и зловредным. Этот прием может быть весьма эффективным, особенно если объяснение или оправдание звучит достаточно осмысленно для того, чтобы любой добропорядочный человек в него поверил. Рационализация не только устраняет внутренние препятствия, приглушая угрызения совести, которые могли возникнуть у агрессора, но и позволяет ему избежать обвинений со стороны других людей. Если агрессору удается убедить вас, что его действия оправданны, это развязывает ему руки и позволяет без помех продолжить движение к цели.

Мать Лизы Мария была встревожена тем беспощадным упорством, с которым Джо снова и снова пытался сделать из дочери покорную отличницу. Она знала также, что Лиза хочет посещать психологическую консультацию, чтобы разобраться в своих проблемах и, возможно, решить их. Но вопреки беспокойству по поводу напористости Джо, вопреки тому, как все это сказывалось на дочери, она позволила Джо с помощью рационализации убедить ее, что заботливый родитель наверняка знает свою дочь лучше, чем посторонний, относительно непредвзятый человек, и что он всего-навсего выполняет свой родительский долг, изо всех сил пытаясь «помочь» своей «девчушке».

Если манипулятор очень хочет добиться успеха с помощью рационализации, он комбинирует оправдания с другими действенными приемами. Проталкивая свой план действий, Джо не только «продает» Марии его обоснованность, но подспудно заставляет ее испытывать стыд (стыдит за недостаточную родительскую «заботливость») и чувство вины (обвиняя в том, что она не настолько добросовестна, как хочет это представить).

Уклонение. Движущуюся цель труднее поразить. Когда мы пытаемся прижать манипулятора к стене либо удержать обсуждение на чем-то, что нас не устраивает, он блестяще меняет тему, уклоняется и юлит. Фокусники давно знают, что, если отвлечь внимание зрителя, можно совершенно незаметно спрятать что-либо в карман или извлечь оттуда. Манипуляторы используют приемы отвлечения внимания и уклонения, чтобы сбить нас с толку, не дать нам сосредоточиться на их поведении и спокойно продолжить реализацию своих скрытых намерений. Порой это происходит совершенно неуловимо. Вы можете спорить с манипулятором по очень важному вопросу – а минуту спустя поймать себя на том, что непостижимым образом сползли к обсуждению совершенно другой темы.

Дженни спросила Аманду, сделала ли та домашнее задание. Вместо прямого ответа на заданный вопрос Аманда переключила внимания на то, как относятся к ней учитель и одноклассники. Дженни позволила Аманде перевести разговор на другую тему и так и не получила ответа.

Другой пример можно найти в истории Дона и Эла. Когда Эл прямо спросил Дона, не планирует ли тот заменить его кем-то другим, Дон сменил тему. Он стал говорить о том, устраивают ли его успехи Дона в области продаж, – как будто бы Дон спрашивал об этом. Он так и не дал прямого ответа на прямо поставленный вопрос (хорошо известная особенность манипуляторов). Он сказал Дону то, что должно было унять его тревогу, и не позволил развить тему. У Эла осталось чувство, что ответ получен, хотя в действительности он вытянул пустышку.

В начале этого учебного года я понял, что надо заняться безответственным отношением моего сына к домашним заданиям. Я ввел правило: каждый вечер он приносит учебники из школы домой. Как-то я спросил его: «Ты принес сегодня учебники?» Он ответил: «А знаешь что, пап?.. Завтра контрольной не будет – ее перенесли на пятницу». Мой вопрос был очень простым и прямолинейным. Он ответил намеренно уклончиво, пытаясь отвлечь внимание. Он знал, что прямой и честный ответ вызовет последствия, связанные с тем, что он пренебрег правилом и оставил учебники в школе. Уклоняясь от ответа (а также используя рационализацию), он вступил в схватку со мной, чтобы избежать этих последствий. Если кто-то не отвечает вам на прямо поставленный вопрос, можете быть уверены: от вас по какой-то причине пытаются улизнуть.

Увиливание. С помощью этого приема, тесно связанного с уклонением, манипулятор пытается не позволить загнать себя в угол, давая на прямой вопрос беспорядочные ответы или как-то иначе замыливая тему. Неявным, но действенным вариантом увиливания является намеренная расплывчатость. Скрыто-агрессивные личности мастерски дают расплывчатые ответы на простые, «в лоб», вопросы. Здесь нужно держать ухо востро: порой расплывчатость неочевидна, и вам кажется, что вы получили ответ, хотя это не так.

Однажды я спросил своего пациента, ставили ли ему когда-либо диагноз «злоупотребление алкоголем». Он ответил: «Ну, жена как-то отвела меня в одно место, там со мной немного поговорили и сказали, что можно больше не приходить». Это не столько ответ, сколько сплошная расплывчатость, увиливание и ложь умолчанием. Зерно истины в том, что он сказал, безусловно имелось, но полная история звучала совершенно иначе. В действительности этот мужчина был на первичной беседе в психиатрической клинике. Его заставила пойти туда жена. Он принял участие в первой оценочной сессии, и врач-консультант сказал ему, что он подпадает под диагноз «злоупотребление алкоголем». Для него составили график посещения групповых встреч и индивидуальных терапевтических сессий. На большинство индивидуальных сессий он не явился, а после опоздания на одну из групповых встреч ему сделали выговор и сказали, что ему, пожалуй, нет смысла приходить, пока у него не появится серьезного намерения получить помощь и справиться с проблемой. Однако первый его ответ на мой вопрос был попыткой заставить меня думать, что его проверили (эти неназванные «они», к слову, сами по себе блестящий образец намеренной расплывчатости) и признали совершенно здоровым.

Скрытая угроза. Агрессоры часто угрожают своим жертвам, чтобы поддерживать состояние тревоги, запуганности и готовности подчиняться. Они выдвигают встречные доводы с такой силой и страстью, что заставляют оппонента уходить в глухую оборону. Что касается скрыто-агрессивных личностей, то они запугивают своих жертв преимущественно завуалированными угрозами. Это позволяет вынудить окружающих защищаться, не угрожая открыто и не демонстрируя явной враждебности.

Босс Мэри Джейн отлично знал, как важна будет для нее хорошая рекомендация при найме в другую компанию. Его подразумеваемая угроза состояла в том, что он помешает ей получить новую работу, если она осмелится разоблачить его. Анализируя в ходе терапевтических сессий свои столкновения с ним, Мэри Джейн припомнила еще несколько ситуаций, когда он неявно угрожал ей. Она осознала, что едва она заводила разговор о повышении или выражала недовольство сексуальным подтекстом его поведения, как он начинал бросать фразы вроде: «Сейчас очень трудно найти работу» – или намекал, что постоянно обдумывает рекомендацию, которую мог бы ей дать. Вряд ли это было случайностью. Поскольку работа была ей действительно очень нужна, Мэри Джейн неизбежно оказывалась в уязвимом положении. Неявными угрозами усугубить это положение босс надежно удерживал ее под контролем.

При обсуждении последнего приема в этой главе мы увидим, что как скрытые, так и явные угрозы – действенный прием манипуляции. Однако скрыто-агрессивные личности обычно предпочитают добиваться своего неявными угрозами. Не совершая ничего очевидно угрожающего, они могут искусно управлять впечатлением окружающих. Для скрыто-агрессивных личностей важно получать свое, сохраняя при этом лицо.

Вызывание чувства вины. Это один из двух излюбленных приемов в арсенале скрыто-агрессивных личностей (второй – взывание к совести). Это особая разновидность запугивания. Агрессивные личности прекрасно знают, что прочие люди (особенно невротики) сильно отличаются от них устройством совести. Они знают также, что полноценной совести сопутствует развитая способность испытывать стыд и чувство вины. Манипуляторы мастерски используют свои знания, чтобы выставить себя более добропорядочными по сравнению с жертвой и тем самым загнать ее в подчиненное положение, заставив тревожиться и сомневаться в себе. Чем совестливее потенциальная жертва, тем эффективнее чувство вины в качестве оружия.

Билл знает, как легко Дженис погружается в пучину вины, когда не тратит большую часть своих сил и времени на нужды мужа и детей. Этим он и пользуется, чтобы удержать ее, когда она собирается уходить. Сначала он применяет в телефонных разговорах более мягкий вариант, упоминая о детях и о своем одиночестве. Когда эти манипуляции оказываются безрезультатными, он принимается играть на чувстве вины всерьез. Разве сможет совестливый и заботливый человек представить себе, что послужил причиной чьей-либо смерти?

Агрессивные личности всех мастей настолько часто и действенно используют давление на чувство вины для манипуляции, что это служит прекрасной иллюстрацией фундаментальных различий в характере между ними и всеми прочими типами личности (особенно невротиками). Манипулятору достаточно лишь намекнуть совестливому человеку, что тот недостаточно заботлив, слишком себялюбив и т. п., – и жертва немедленно начинает чувствовать себя ужасно. Напротив, совестливый человек может до посинения пытаться заставить манипулятора (или агрессивную личность, или личность с расстройствами характера) почувствовать угрызения совести, признать неправомерность своих действий, взять на себя ответственность – все будет тщетно.

Укоризна, или взывание к совести. Это способ усилить неуверенность в себе или страх другого человека с помощью неявного сарказма и унизительной критики. Скрыто-агрессивные личности используют этот прием, чтобы противник почувствовал себя неполноценным, недостойным и в итоге пошел на уступки. Это хороший способ сформировать у слабой стороны неизбывное ощущение своей неполноценности, что позволяет агрессору сохранять господствующее положение сколь угодно долго.

Когда Джо заявляет, что любой «хороший» родитель на его месте сделал бы все то же самое, чтобы помочь Лизе, он подразумевает, что Мария – «плохой» родитель, раз не пытается это сделать. Тем самым он побуждает ее устыдиться своего поведения. Прием срабатывает: в конце концов Мария чувствует стыд за свою позицию, свидетельствующую о том, что она недостаточно заботится о собственной дочери. Сомневаясь, что она чего-то стоит как родитель и как личность, Мария уступает Джо, тем самым позволяя ему занять доминирующую позицию.

Скрыто-агрессивные личности умело используют взывание к совести в его наиболее незаметной форме. Иногда этот прием проскальзывает лишь во взгляде или интонации. С помощью риторических замечаний, тонкого сарказма и других методов они могут заставить вас почувствовать жгучий стыд за одну лишь попытку бросить им вызов. Я помню, как Джо пытался устыдить меня, когда я согласился с результатами образовательного тестирования Лизы, сделанного в школе. Он высказался примерно так: «Я не знаю, какой вы врач и какие у вас дипломы, но, уверен, вы понимаете, что оценки ребенка не могут упасть так, как у Лизы, без всякой причины. Нельзя быть полностью уверенным, что у Лизы нет проблем с обучаемостью, пока вы сами не проведете проверку, согласны?» Этими словами он пытался пристыдить меня за то, что я даже не рассматриваю его предложения. Если бы у меня не было подозрений о том, что он задумал, я мог бы без всякой задней мысли повестись на эту уловку.

Исполнение роли жертвы. Суть этого приема – выставить себя жертвой обстоятельств или чьих-то действий, чтобы вызвать сочувствие, пробудить жалость и тем самым получить что-то от окружающих. Одна из закономерностей, на которые опираются скрыто-агрессивные личности, состоит в том, что менее враждебные и бесчувственные люди обычно не могут спокойно смотреть, как кто-то страдает. Итак, этот прием очень прост: убеди свою жертву в том, что ты тем или иным образом страдаешь, – и она попытается облегчить твои муки. Легкость, с которой можно играть на сочувствии совестливых, чувствительных, заботливых людей, – их слабое место. Может ли кто-то использовать этот прием лучше, чем Билл? Никакие другие маневры Билла не побудили Дженис вернуться. Но видеть его на больничной кровати, душевно измученного и отчаявшегося – это было выше ее сил.

Аманда тоже прекрасно играет роль жертвы. Она заставила свою мать поверить, что является жертвой крайней несправедливости и неоправданной враждебности. Помню, как Дженни сказала мне: «Иногда я думаю, что Аманда не права, когда говорит, что учительница ее ненавидит и что я ее ненавижу. Но что, если она действительно в это верит? Могу ли я позволить себе строгость, если она в глубине души считает, что я ее ненавижу?» Я ответил: «Ну, или Аманда придет к выводу, что ее искаженные представления не имеют никакого отношения к реальности. Она манипулирует вами, потому что вы верите, что она в это верит, и позволяете этой предполагаемой вере оправдывать ее безудержную агрессию».

Очернение жертвы. Этот прием часто используется в паре с исполнением роли жертвы. Агрессор применяет его, чтобы сделать вид, что лишь отвечает на агрессию со стороны истинной жертвы – то есть защищается. Это помогает агрессору вынудить жертву обороняться.

Давайте вернемся к истории Аманды и Дженни. Упрекая мать в том, что та «ненавидит» ее и «постоянно говорит гадости», Аманда не только заставляет Дженни почувствовать себя «угнетателем», но и атакует ее, вынуждая отступить. Прием очернения жертвы – наиболее мощный инструмент для того, чтобы заставить кого-то бессознательно защищаться и вместе с тем замаскировать собственные агрессивные намерения и поступки.

Маскировка под служение. Скрыто-агрессивные личности используют этот прием, чтобы спрятать корыстные планы под маской служения благородной цели. Это распространенная, но трудно распознаваемая тактика. Под прикрытием тяжкого труда ради чужого блага скрыто-агрессивные личности протаскивают собственное честолюбие, жажду власти и стремление занять господствующее положение.

Священник Джеймс для многих выглядит неутомимым служителем. Он подключается к гораздо более широкому кругу дел, чем обязан, и делает это с выдающимся усердием. Но если его цель – преданное служение тем, кто в нем нуждается, как тогда объяснить его привычное манкирование семейными заботами? Будучи агрессивной личностью, Джеймс никому не подчиняется. Единственное божество, которому он служит, – его собственное честолюбие.

Маскировка под служение – превосходная тактика не только для Джеймса, это краеугольный камень религиозных сект всех мастей. Хороший пример дает недавняя история с телепроповедником, который заперся в комнате, дабы явить миру образец «смирения» и «служения» Господу. Он выставил себя добровольным жертвенным агнцем, готовым к тому, что Господь «приберет его», если он не сумеет выполнить Его повеление и собрать восемь миллионов долларов. Заявляя, что он лишь скромный слуга, выполняющий волю Господа, он на самом деле сражался за то, чтобы сохранить свою вполне материальную власть.

Еще один громкий скандал с участием телепроповедника привел к тому, что церковные власти наложили на его деятельность запрет сроком на один год. Однако он сказал своей пастве, что не может прервать свое служение, ибо должен повиноваться воле Господней (предполагается, что Господь обратился к нему и повелел никуда не уходить). Этот священник очевидным образом отказался подчиниться авторитету церкви. Он также представил себя как человека, смиренно выполняющего волю «высшей» власти. Один из отличительных признаков скрыто-агрессивных личностей – громкое провозглашение покорности, сопровождающееся борьбой за господство.

Обольщение. Скрыто-агрессивные личности превосходно умеют очаровывать, превозносить, льстить и выказывать явную поддержку, когда хотят ослабить чью-то защиту и снискать доверие и расположение. Они прекрасно осведомлены, что все сколь-нибудь зависимые и нуждающиеся в эмоциональной поддержке люди (а это большинство среди тех, кто не относится к числу личностей с расстройствами характера) хотят одобрения, утешения и ощущения своей нужности и ценности больше, чем чего-либо еще. Манипулятор, демонстрирующий внимание к этим людским потребностям, получает ключ к невероятной власти над окружающими. Нечистоплотные «гуру» вроде Джима Джонса и Дэвида Кореша возвели этот прием в ранг искусства.

Вспомните историю Дона и Эла. Эл – непревзойденный обольститель. Если он вознамерится заполучить ваше доверие и преданность, любое ваше сопротивление будет растоплено, как свечной воск. Он достигает этого, давая вам то, в чем, как он знает, вы нуждаетесь сильнее всего. Он знает, что вы хотите чувствовать себя ценным и востребованным. Поэтому он часто говорит вам, что вы нужны и важны. Вы никогда не узнаете, насколько вы на самом деле ничтожны для него, пока не окажетесь у него на пути.

Проецирование вины (обвинение других). Агрессивные личности всегда ищут способы переложить ответственность за свое агрессивное поведение на других. Скрыто-агрессивные личности не только прекрасно умеют находить козлов отпущения, но делают это настолько неуловимо, что их сложно поймать за руку.

Билл злоупотребляет выпивкой. Более того, он знает (из своего обширного, очень обширного опыта), что, напившись, начинает недостойно вести себя в других отношениях. Когда Дженис обращает на это его внимание, он не ставит ее слова под сомнение явным образом. Однако он деликатно «отмечает», что напивается лишь тогда, когда не чувствует поддержки с ее стороны, и что все те вещи, на которые она сетует, он не совершает в трезвом виде. Хотя Билл и не говорит об этом прямо, он винит в своем предосудительном поведении Дженис и алкоголь. Его готовность переложить на нее ответственность за свои недостойные поступки сама по себе нехороша. Это еще одна иллюстрация той мысли, что агрессивная личность переходит к агрессивным действиям в тот же самый момент, как начинает применять любой из описанных здесь приемов нападения.

Показная невинность. Манипулятор демонстрирует показную невинность, когда пытается убедить вас, что любой причиненный им ущерб был нечаянным или что он вовсе не совершал того, в чем его упрекают. Этот прием выстроен так, чтобы заставить вас усомниться в своей оценке ситуации и, возможно, даже в здравости собственного рассудка. Иногда эта тактика столь утонченна, что проявляется лишь как выражение удивления или негодования на лице манипулятора в тот момент, когда он противостоит вам. Но даже выражение лица призвано заставить вас задуматься задним числом, правы ли вы, указывая этому человеку на его дурное поведение.

Показное неведение или смущение. Этот прием тесно связан с показной невинностью и выглядит следующим образом: манипулятор действует так, будто он не в курсе того, о чем вы говорите, или сбит с толку тем важным вопросом, к которому вы стараетесь привлечь его внимание. Тем самым манипулятор «валяет дурака», пытаясь вынудить вас усомниться в своем здравомыслии.

К показному неведению или смущению склонны прибегать все типы личностей с расстройствами характера. Это очень действенный способ завуалировать свою злонамеренность. Помните о том, что все личности с расстройствами характера (а особенно агрессивные личности) – это очень целеустремленные индивидуумы, которые стремятся во что бы то ни стало осуществить свои намерения и используют описанные приемы сознательно, расчетливо и умышленно. Хотя они часто заявляют, что «не знают», что вы имеете в виду, когда предъявляете им эти претензии, или «совершенно не понимают», почему совершили тот поступок, который вы сочли оскорбительным, важно не попадаться на эту уловку мнимой неосведомленности.

Демонстративный гнев. Может показаться странным или даже несколько неуместным причислять вспышки ярости к мощным приемам манипуляции. Согласно устоявшемуся мнению, гнев – непроизвольная эмоциональная реакция, которая предшествует агрессии. На этом основаны популярные программы, обучающие владению собой. Однако мой опыт (а также опыт других исследователей) говорит о том, что намеренная демонстрация гнева может быть очень действенным и хорошо просчитанным инструментом запугивания, принуждения и в конечном итоге манипуляции. Более того, если речь идет о поведении агрессивной личности, будет ошибкой считать, что гнев обязательно предшествует агрессии. Возьмем, например, агрессивного водителя. Человек, который превышает скорость на 40 километров в час, чтобы добраться из пункта А в пункт Б, со всей очевидностью ведет себя агрессивно. Но в ярость он впадет, скорее всего, тогда, когда перед ним на дороге окажется кто-либо, едущий с скоростью на 10 километров в час ниже максимальной разрешенной. Другими словами, фрустрация агрессии, то есть ее столкновение с помехой, порождает гнев. Агрессивный водитель, вероятно, будет сигналить, «висеть на хвосте» и всеми мыслимыми способами демонстрировать свое бешенство и угрожать водителю впереди, вынуждая его ускориться. В конце концов он, скорее всего, найдет способ обогнать «черепаху», и в мире снова воцарятся мир и спокойствие.

Агрессивные личности прибегают к открытому выражению гнева, чтобы запугивать других и манипулировать ими. Изначально у них нет гнева. Они просто хотят то, что хотят, и впадают в ярость тогда, когда им этого не дают. В этом случае они начинают использовать любые приемы, чтобы убрать с пути помеху. Иногда самым действенным приемом оказывается демонстрация достаточного эмоционального накала и бешенства, чтобы шокировать другого человека и заставить его подчиниться.

Я перечислил основные приемы, с помощью которых скрыто-агрессивные личности манипулируют и управляют окружающими. Эти приемы не всегда легко распознать. Хотя к использованию подобных трюков склонны все агрессивные личности, скрыто-агрессивные применяют их ловко, незаметно и весьма искусно. Любому, кто имеет дело со скрыто-агрессивными персонажами и не хочет быть застигнутым врасплох, стоит выработать у себя обостренное чутье на эти приемы.

Еще очень важно учитывать вот что: когда кто-то часто использует эти приемы, вы не просто знаете, с кем имеете дело, но можете быть также уверены, что сомнительное поведение будет проявляться вновь и вновь, потому что эти приемы не только инструмент манипуляции, но и признак сопротивления изменениям. Оставьте надежду на какие-либо перемены в будущем. Все останется как прежде, пока манипулятор не решит прекратить борьбу и не начнет принимать происходящее. Если он продолжает прибегать к этим уловкам, он со всей очевидностью не намерен меняться.

 

Ключевое правило человеческих сражений состоит в том, что правила диктует агрессор. Причина в том, что жертва агрессии (в том числе скрытой), подвергшись атаке, оказавшись в ослабленном положении, пребывая в эмоциональном смятении, вынуждена бороться за такую расстановку сил, которая была бы более благоприятной. А значит, тот, кто готов первым нанести удар, тем самым уже задает некие изначальные условия битвы.

Невозможно эффективно выстраивать отношения с кем бы то ни было, если вы с самого начала находитесь в подчиненном положении. Поэтому, если вы не хотите стать жертвой скрытой агрессии (и, если уж на то пошло, вообще любой агрессии), вам следует как можно быстрее изменить условия взаимодействия. Есть несколько важных мер, которые позволяют уравнять шансы в жизненных схватках. Чтобы защитить себя от виктимизации, вы должны:

• избавиться от потенциально опасных заблуждений о человеческой природе и поведении людей;

• научиться правильно оценивать характер тех, кто вас окружает;

• как следует разобраться в себе, уделяя особенное внимание тем сторонам своей личности, которые могут сделать вас более уязвимым для манипуляций;

• замечать манипуляции, правильно определять их и реагировать должным образом;

• не увязать в безнадежной борьбе.

Соблюдение этих рекомендаций поможет любому человеку оставаться хозяином положения в межличностных отношениях – вне зависимости от того, к каким приемам прибегает агрессивный или скрыто-агрессивный противник.

 

Избавьтесь от пагубных заблуждений

Скрыто-агрессивные личности обычно действуют настолько умело, что вполне могут водить нас за нос и без нашей помощи. Но, как уже не раз говорилось выше, многие наши традиционные представления о человеческой природе усугубляют ситуацию, делая нас отличной мишенью для манипуляции и эксплуатации. Одним из наших самых сильных заблуждений является вера в то, что все люди в глубине души похожи друг на друга. Широкое распространение этой идеи произошло под влиянием традиционных теорий неврозов, в основе которых лежит идея, что любой человек в определенной степени является невротиком. В связи с этим чрезвычайно важно помнить, что личности с расстройствами характера радикально не похожи на среднестатистического функционального невротика. Мы уже говорили, что они действуют иначе и, как показывают многолетние исследования, даже думают иначе. Кроме того, агрессивные личности очень сильно отличаются от других типажей. У них иной взгляд на мир и иной кодекс поведения, ими движут другие мотивы, на них влияют другие вещи. Полученные нами знания о том, каким образом ведет себя и чем руководствуется большинство людей, к агрессивным личностям по большей части просто неприменимы.

 

Научитесь точнее судить о характере окружающих людей

Каждый, кто хочет избежать виктимизации, должен уметь выявлять в своем окружении людей с агрессивными или скрыто-агрессивными наклонностями. При этом, чтобы определить основные черты характера того или иного человека, нет никакой необходимости выполнять изощренный клинический анализ. В евангельской притче, которая дала название этой книге, Иисус говорит: «По плодам их узнаете их» (или, если угодно, «если оно ходит, как утка, и крякает, как утка…»). Агрессивная или скрыто-агрессивная личность распознается по привычной манере взаимодействия с другими людьми. Если человек, с которым вы имеете дело, постоянно стремится настоять на своем, всегда должен «побеждать», в любой ситуации хочет диктовать свои условия, не считает отказ ответом и так далее, то вы можете быть уверены в том, что перед вами агрессивная личность. Если это человек, который редко дает прямой ответ на прямо поставленный вопрос, вечно ищет отговорки и объяснения тем неприятностям, которые доставляет другим людям, пытается вызвать у вас чувство вины или использует любой другой прием, чтобы добиться своего и заставить вас обороняться, то вы столкнулись со скрыто-агрессивной личностью (и неважно, какими еще качествами она при этом обладает).

 

Изучите себя

Если манипулятор достаточно хорошо понимает характер своей жертвы, чтобы предсказать ее реакцию на свои маневры, то он получает недюжинное преимущество. Он знает, что жертва будет склонна оправдывать его, примет отговорки за чистую монету, не решится усмотреть в его действиях злонамеренность и т. д. Если человек, на которого оказывается воздействие, совестлив, значит, стыд и чувство вины – подходящие рычаги, чтобы заставить его отступать. Манипуляторы, как правило, внимательно оценивают черты характера и слабые места своей жертвы.

Раз манипулятор извлекает пользу из своего знания вашей натуры, то чем лучше вы сами знаете свои слабости и чем больше трудитесь над их преодолением, тем значительнее ваше преимущество в столкновении с ним. Вот черты, на которые важно обращать внимание при изучении собственного характера:

1. Наивность. Возможно, вы принадлежите к числу тех, кому трудно поверить, что люди действительно могут быть такими бесчестными, коварными и беспощадными, как подсказывает интуиция. Это может принять даже форму «невротического» отрицания. Если вам присуща эта черта, вы можете не придавать значения даже вопиющим свидетельствам того, что перед вами безжалостный хитрец, и лишь после частой и многократной виктимизации со скрипом примете реальность.

2. Чрезмерная совестливость. Не относитесь ли вы к людям, которые гораздо требовательнее к себе, нежели к остальным? Если это так, то вам может быть свойственна высокая готовность оправдывать действия предполагаемого манипулятора. Если он причинил вам неприятности, вы охотно встанете на его точку зрения, а когда он перейдет в атаку и вынудит вас обороняться, вы приметесь во всем обвинять себя.

3. Недостаток уверенности в себе. Возможно, вы из тех, кто слишком сильно сомневается в себе и не признает за собой права на вполне законные желания и потребности. Вы можете быть не уверены в своей способности вступить в прямой конфликт и успешно уладить его. В этом случае столкновение с агрессивной личностью заставит вас слишком легко сдаться, прекратить отстаивать свои интересы и уйти в оборону.

4. Чрезмерная интеллектуализация. Не прикладываете ли вы слишком много усилий к тому, чтобы понять других? Возможно, вы склонны полагать, что люди создают другим сложности только по разумным и весомым поводам. Тогда вы можете пребывать в обманчивой уверенности, что нужно лишь разобраться в причинах поступков манипулятора, чтобы изменить ситуацию. Порой эта излишняя сосредоточенность на возможных причинах поведения будет вынуждать вас невольно оправдывать нарушителя. В других случаях вы можете настолько углубиться в попытки понять манипулятора, что упустите из виду очевидное: с вами сражаются, чтобы получить над вами преимущество, и вам лучше потратить свое время и силы на то, чтобы вооружиться и защитить себя. Чрезмерная интеллектуализация ведет к тому, что вам становится сложно принять простой факт: в мире есть люди, которые сражаются специально, причем делают это коварно, скрытно и исключительно ради того, чтобы заполучить то, что им нужно.

5. Эмоциональная зависимость. Вам могут быть присущи черты характера подчиняющейся личности, в основе которых лежит боязнь независимости и автономии. В этом случае вы можете изначально испытывать тягу к уверенным в себе, независимым, агрессивным личностям. Если вы вступили в отношения с таким человеком, ваш страх быть «отвергнутым» при попытках противостояния может привести к тому, что вы позволите ему подмять вас под себя. Чем сильнее ваша эмоциональная зависимость от кого бы то ни было, тем выше ваша уязвимость и риск, что вами будут манипулировать.

Распознать описанные выше недостатки в себе и преодолеть их – достойная задача, даже если вы не втянуты в отношения с манипулятором. А уж если вас угораздило вступить в такие отношения, пренебрежение этой задачей серьезно повышает для вас опасность стать жертвой.

 

Понимайте, чего можно ожидать от противника и что с этим следует делать

Можете быть уверены: манипулятор не остановится ни перед чем, чтобы получить преимущество над вами. Выучите все приемы наизусть. Внимательно слушайте и наблюдайте («слушать» не значит «слушаться»). Будьте начеку, определяйте примененные тактики манипуляции, как только обнаружили их. Независимо от того, что за прием использован, помните ключевое правило: не ведитесь на сам прием. Напоминайте себе, что манипулятор просто сражается. Свою реакцию выстраивайте исключительно на основе собственных законных потребностей и желаний. Не реагируйте инстинктивно, не уходите в оборону. Сохраняйте независимую, уверенную позицию.

Недавно одна мама рассказала мне, как глупо чувствовала себя, когда сын манипуляциями вынудил ее отказаться от санкций за его безответственное поведение в школе. Его слова «С меня хватит!» и «Может, мне просто уйти?» (разыгрывание роли жертвы и завуалированная угроза) обеспокоили ее: «Ему хуже, чем я думала. Возможно, я лишь усугубляю его проблемы. Наверное, я веду себя неправильно. Пожалуй, мне следует уступить». Она не сказала себе: «Он сражается со мной, чтобы сохранить возможность поступать по-своему. Он делает вид, что ему причинили боль, и пытается запугать меня».

 

Избегайте безнадежной борьбы

Люди, которые часто становятся жертвой манипуляторов, склонны пребывать в смятении и подавленности, что мешает им ясно мыслить и разумно действовать. В основе их подавленности лежит поведение, которое представляется мне существенным фактором почти любой депрессии. Когда мы продолжаем участвовать в битве, где у нас нет шансов победить, нас охватывает чувство бессилия и безнадежности, которое в конечном итоге выливается в депрессию. Попытки заставить манипулятора измениться – та «безнадежная битва», в которую жертвы оказываются втянуты чаще всего. Они попадают в надежную ловушку, постоянно думая о том, что следует сказать или сделать, чтобы манипулятор повел себя иначе. Они тратят уйму энергии в стремлении повлиять на то, что находится вне их сферы влияния. Участие в этой безнадежной борьбе неизбежно порождает досаду, разочарование, чувство беспомощности и в конце концов подавленность. А в подавленном состоянии жертвам манипуляции не хватает сил и присутствия духа, чтобы постоять за себя.

 

Тратьте силы лишь на то, на что можете повлиять

Сдвиг с мертвой точки в конфликтах с агрессивными и скрыто-агрессивными личностями (и, если уж на то пошло, вообще с любыми личностями) происходит только тогда, когда вы готовы тратить время и силы на то, на что действительно имеете бесспорное влияние, – на свое собственное поведение. Неизбежный в таких делах успех бодрит и укрепляет вашу веру в себя. А чем увереннее вы себя чувствуете, тем выше шансы решить проблему, с которой вы столкнулись.

Некоторым людям трудно принять мысль, что им следует заняться своим поведением, чтобы улучшить отношения с манипулятором. По большому счету, человек, который многое претерпел от скрыто-агрессивной личности, обычно эмоционально выжат и накопил много гнева в адрес манипулятора. Он не в восторге от мысли, что меняться следует ему самому. Он хочет, чтобы манипулятор «заплатил» за свое дурное поведение, а потому, с его точки зрения, именно манипулятор должен работать над собой. Лишь вкус первых (пусть и небольших) побед, которые следуют за выбором более эффективного образа действий, помогает ему оценить идею тратить силы на ту сферу, которая находится в его безраздельной власти, – то есть на собственное поведение.

Выбор линии поведения в отношениях со скрыто-агрессивной личностью – непростая задача. Однако есть несколько общих правил, соблюдение которых может значительно облегчить жизнь с манипулятором. Я называю их инструментами личного влияния, поскольку с их помощью любой человек может упрочить свою позицию в межличностных отношениях. Вот эти правила.

Не принимайте никаких оправданий. Не ведитесь на бесчисленные обоснования (рационализации), которыми пытаются оправдать агрессивное, скрыто-агрессивное или любое другое ненадлежащее поведение. Когда кто-то ведет себя дурно или причиняет своими поступками вред, причины, которыми обосновывается такое поведение, не имеют к делу никакого отношения. Цель никогда не оправдывает средства. Неважно, насколько осмысленным выглядит объяснение проблемного поведения – не принимайте его. Помните о том, что человек, занятый оправданием своего поведения, просто пытается удержать позицию, которую должен сдать. Как только он приступил к объяснениям, он отказался подчиняться правилам цивилизованного поведения и начал навязывать вам свою точку зрения. Отказ подчиняться правилам означает, что он и впредь продолжит вести себя неприемлемым образом – можете быть в этом уверены.

Отказавшись рассматривать оправдания, вы сможете разглядеть истинную природу поведения манипулятора и противостоять ему. Дайте манипулятору понять, что признаете за ним право убеждать вас смириться с его поступками, однако не примете никаких отговорок и не поведетесь на них. Это даст ему ясный сигнал, что вы не готовы терпеть обсуждаемое поведение.

В истории Марии и Джо Мария в глубине души знала, что проблема заключается в чрезмерной требовательности Джо. Однако она слишком глубоко погрузилась в его рационализации и повелась на скрытые призывы к совести и давление на чувство вины, а потому не могла открыто противостоять ему. В конце концов она набралась уверенности, чтобы возразить ему: «Джо, мне кажется, ты хочешь от Лизы слишком многого. Это жестоко по отношению к ней. Я не готова больше поддерживать тебя в этом. Для меня не имеет значения, насколько у тебя весомые причины поступать таким образом. С моей точки зрения, ты зашел слишком далеко».

Вступив в сражение с безжалостностью и непреклонностью, характерными для Джо, Мария правильно определила его поведение как агрессивное и пагубное. Отодвинув его объяснения в сторону как не имеющие отношения к делу, она сумела сосредоточиться на его ненадлежащем поведении. Называя вещи своими именами и не поддаваясь на попытки рационализации, Мария смогла увереннее отстаивать свою позицию.

Оценивайте действия, а не намерения. Никогда не пытайтесь читать мысли и угадывать причины чьих-либо поступков, особенно если эти поступки наносят какой-то вред. Вы никогда не узнаете правды, и по большому счету это не важно. Увязнуть в догадках о том, что происходит в душе агрессора, – верный способ упустить из виду более насущные вопросы. Оценивайте только поведение само по себе. Если действия человека причиняют какой-либо ущерб – разбирайтесь с этим.

Важность этого правила невозможно переоценить. Помните, что приемы, используемые скрыто-агрессивными личностями, весьма действенны в качестве инструментов управления впечатлением. Они вынуждают вас сомневаться относительно истинного характера человека, с которым вы имеете дело. Если вы домысливаете его намерения или ваше мнение находится под влиянием его приемов, то вы рискуете составить неверное представление о его характере. Поведенческие паттерны сами по себе дают достаточно информации, чтобы вынести здравое суждение. А прежнее поведение надежно предсказывает поведение в будущем.

На первой встрече Дженни все время пыталась понять, чем руководствовалась и чего намеревалась добиться Аманда, когда ее поведение выходило за рамки дозволенного. Это проявлялось особенно сильно в те моменты, когда речь заходила о вербальной агрессии Аманды. Помню, как Дженни сказала: «Не думаю, что Аманда пытается сделать мне больно, когда орет, что ненавидит меня. Мне кажется, ей самой больно, потому что она осталась без отца и у нее нет больше никого, на кого можно было бы выплеснуть свои чувства». Хотя в словах Дженни было зерно истины, все это не имело отношения к раскручивающейся спирали открытой и скрытой агрессии в поведении Аманды. Дженни невольно подкрепила картину мира Аманды, где эмоциональное давление и запугивание других, когда тебе что-то от них нужно, – это нормально. Более того, сосредоточившись на своих догадках о намерениях Аманды, Дженни упустила из виду, что та прежде всего ведет агрессивную борьбу с ней самой. Неспособность разглядеть агрессию в тактике другого человека – прямой путь к тому, чтобы стать жертвой манипуляции. В конце концов Аманда вместе с матерью проработала те важные вопросы, о которых размышляла Дженни. Но это стало возможным лишь тогда, когда безудержная агрессия Аманды была помещена под жесткий контроль.

Задавайте поведенческие рамки. Чтобы укрепить свое влияние в межличностных отношениях, вам неизбежно потребуется задать два вида поведенческих ограничений. Во-первых, надо решить, какие формы поведения других людей вы готовы считать приемлемыми, то есть не требующими ответных действий или прекращения взаимодействия. Во-вторых, нужно понимать, какие действия вы готовы и можете (важны оба пункта) предпринять, чтобы уберечь себя.

Джина, жена священника Джеймса, часто чувствовала себя так, будто вот-вот уже скажет ему, что не будет больше мириться с его невниманием к семье. Однако на деле у нее не было такой готовности. Она не задала никаких разумных рамок не только для его поведения, но и для своего собственного. Другими словами, она не приняла решения о том, до какой степени готова нести дополнительный груз забот о семье, причем в одиночку. В конце концов Джина обозначила границы и для себя, и для мужа. Джеймса, благодаря вмешательству судьбы, вернули на пост, который не требовал такой самоотдачи, однако Джина все же дала ему понять, что не будет поддерживать его последующие попытки сделать карьеру в церковной иерархии, пока он не начнет в полной мере выполнять свои обязанности мужа и отца. Она также ясно сказала, что впредь не готова взваливать на себя непропорционально большую часть забот об их браке и жизни семьи.

Формулируйте свои запросы очень четко. Когда просите о чем-либо, ясно обозначайте, чего именно хотите. Используйте «я-высказывания». Избегайте общих слов. Конкретно указывайте, что именно вам не нравится, чего вы ожидаете от другого человека. Используйте фразы вроде «Я хочу, чтобы ты…» или «Я хочу, чтобы ты никогда больше не…».

Вспомните историю Дженис и Билла. Дженис хотела какое-то время побыть в одиночестве, чтобы разобраться в своих чувствах и понять, в каком состоянии находится ее брак. Однако она не сказала Биллу, чего в точности ждет от него. Она могла бы сказать: «Мне нужно четыре недели, чтобы побыть наедине с собой. Я не хочу, чтобы ты звонил мне в это время. Если случится что-то серьезное, позвони моей маме».

Прямая и открытая формулировка запросов полезна в двух отношениях. Во-первых, у манипулятора остается не так много места, чтобы исказить смысл ваших желаний и ожиданий или заявить, что он их недопонял. Во-вторых, если на разумную и открытую просьбу не следует разумной и открытой реакции, вы сразу понимаете, что манипулятор вступил с вами в борьбу, не собирается сотрудничать и ищет способ помешать вам. Это дает вам ценную информацию для планирования дальнейших шагов.

Принимайте только явный ответ. Сделав ясный и открытый запрос, настаивайте на ясном и открытом ответе. Если вы его не получили, спросите снова. Ваша манера не должна быть угрожающей или враждебной, но вам следует вежливо подчеркнуть, что поднятая вами тема важна и заслуживает немедленного рассмотрения.

Дон намеревался выяснить, стоит ли что-то за слухами о найме нового сотрудника, который может представлять собой угрозу для его карьеры. Однако Дон не сумел конкретно и прямо обозначить, что именно его заботит, и настоять на ясном и открытом ответе. Например, если бы он спросил Эла, действительно ли тот принял на работу нового сотрудника, любой ответ, кроме «да» и «нет», стал бы сигналом, что Эл по какой-то причине хочет избежать этой темы. На большинство однозначных и уместных вопросов можно дать простой и однозначный ответ. Если вы в качестве ответа услышали слишком много, слишком мало или что-то совсем не то, у вас есть повод подозревать, что вами пытаются манипулировать.

Сохраняйте сосредоточенность, будьте «здесь и сейчас». Сосредоточьтесь на текущем вопросе. Манипулятор, скорее всего, попытается сбить вас с толку, уклоняясь и увиливая. Не позволяйте этим трюкам увести вас прочь от того неподобающего поведения, с которым вы пытаетесь справиться. Вы должны удерживать фокус, какие бы приемы к вам ни применяли.

Не поднимайте старые темы и не уходите в бесплодные обсуждения будущего. Будьте «здесь и сейчас». Это крайне важно. Изменения происходят прямо тут, в текущий момент – либо не происходят вовсе. Даже если какие-то перемены к лучшему случились, они могут оказаться непродолжительными, поскольку застарелые привычки трудно сломать. Будьте сосредоточены на том, что именно, по вашему мнению, агрессор прямо сейчас должен сделать иначе, и не позволяйте никаким отвлекающим маневрам переключить ваше внимание на другое место и время.

Однажды Дженни прямо в моем кабинете стала возражать против той манеры, в которой Аманда разговаривала с ней. Аманда немедленно припомнила, как Дженни дурно обошлась с ней в какой-то другой день. Не имея ни малейшего понятия, что Аманда имеет в виду, Дженни совершила распространенную ошибку: она приняла жалобу Аманды как уместную и в итоге погрязла в обсуждении того, чем же она так обидела Аманду в один из предыдущих дней. К тому моменту, когда они в этом разобрались, Дженни напрочь забыла, что все началось с ее недовольства тем, как Аманда с ней разговаривает.

Со временем Дженни научилась противостоять поведению Аманды сразу, как только это поведение проявляется, и не уходить от проблемы, пока она не разрешилась. Однажды, когда Аманда очередной раз вызверилась на мать, Дженни сказала: «Аманда, я не буду разговаривать с тобой, пока ты не сменишь тон». В ответ Аманда крикнула: «У меня нормальный тон!» – приняла обиженный вид и стала строить из себя жертву. Однако Дженни, проявив невиданную доселе спокойную уверенность, ответила: «Сейчас я на несколько минут выйду. Когда я вернусь, я посмотрю, готова ли ты общаться со мной в более цивилизованной манере». Аманда получила тайм-аут. Когда Дженни вернулась, дочь значительно приутихла.

Обсуждая важность «быть здесь и сейчас», сильнее всего мне, пожалуй, хотелось бы подчеркнуть вот что: истинные изменения в поведении личности с расстройствами характера всегда случаются в тот самый момент, когда их привычная тактика наталкивается на противостояние. Только если человек демонстрирует готовность прекратить обычные манипуляции, перестает прибегать к оправданиям и другим способам уйти от ответственности и начинает вести себя более приемлемым для общества образом, – только тогда появляется надежда на перемены к лучшему. Обещания не значат ничего. Не выдавайте желаемое за действительное – это глупо. Только готовность изменить курс в момент конфронтации (причем раз за разом) позволяет надеяться на какие-то сдвиги.

Выступая против агрессивного поведения, перекладывайте груз ответственности на агрессора. Возможно, это самый важный момент из тех, о которых следует постоянно помнить. Когда вы противостоите агрессору (или, если уж на то пошло, любой личности с расстройствами характера), препятствуя неподобающему поведению, держите в центре внимания те его действия, которые нанесли ущерб, как бы он ни пытался перебросить мяч на вашу сторону. Не ведитесь на попытки перевесить вину или ответственность на вас. Продолжайте спрашивать, что он сделает, чтоб исправить свое поведение. Отметайте любые рационализации и не позволяйте ему отклониться от темы. Когда кто-то поступил неправильно, за изменения отвечает он. С вашей стороны при этом не должно быть никаких провокаций, враждебности и неявных попыток пристыдить – просто сосредоточьтесь на том поведении другого человека, которое нуждается в изменениях.

У Джины была возможность открыто выступить против того, что Джеймс пренебрегает интересами семьи. Она могла бы сказать что-либо вроде: «Джеймс, я хочу услышать от тебя, что ты готов сделать для того, чтобы твои силы и время более равномерно распределялись между карьерой и семейными обязательствами». Если бы Джеймс попытался уйти от ответа или использовал любой другой из своих любимых приемов, Джина должна была просто вернуться к теме и сосредоточиться на том, чтобы получить от Джеймса конкретные обязательства по исправлению ситуации.

Вступая в противостояние, избегайте сарказма, враждебности и оскорблений. Агрессивные личности всегда ищут повод для войны. Поэтому любую тень враждебности они истолкуют как атаку и почувствуют себя вправе перейти в наступление. Кроме всего прочего, критикуя их черты характера, вы тем самым выдаете им разрешение использовать излюбленные приемы нападения – такие как отрицание, выборочное невнимание и обвинение других. Не отказывайтесь от противодействия, но действуйте открыто и без агрессии. Сосредоточьтесь исключительно на неподобающем поведении агрессора. Противодействие без попыток унизить и очернить – не только искусство, но и навык, необходимый для эффективного взаимодействия с манипуляторами.

Не угрожайте. Угроза – это всегда попытка манипулировать другим человеком так, чтобы он изменил свое поведение, и при этом избежать решительных перемен в себе самом. Никогда не угрожайте. Просто действуйте. Следите за тем, чтобы не впасть во встречную агрессию. Делайте то, что действительно необходимо, чтобы защитить себя и отстоять свои интересы.

Дженис несколько раз угрожала оставить Билла. Она делала это не столько потому, что действительно намеревалась уйти, сколько в надежде, что «угроза» послужит встряской, которая вынудит Билла измениться (а это сам по себе манипулятивный прием). В конце концов эти угрозы стали для Билла ожидаемыми и привычными, и он перестал принимать их всерьез. Когда он чувствовал реальную опасность, то переходил к встречным угрозам в характерной для него незаметной, скрытой манере. Он был готов даже пугать жену самоубийством в ответ на очевидно более серьезные намерения Дженис расстаться с ним. В конце концов его угроза перевесила – и Дженис сдалась.

Действуйте быстро. Когда поезд без тормозов катится с горы, проще остановить его в начале пути. Если он уже набрал скорость, то время для эффективных мер упущено. То же самое справедливо и в отношении агрессивных личностей. Им недостает внутренних «тормозов». Когда они уже набрали скорость в погоне за своей целью, их очень трудно остановить. Если вы хотите успешно воспрепятствовать им, возразить или еще как-то повлиять на их поведение, вам нужно начинать действовать при самых первых признаках того, что они выходят на тропу войны. Будьте готовы реагировать и противостоять в ту самую минуту, когда вы поняли, что против вас применяется тот или иной прием. Действуйте быстро, чтобы выбраться из подчиненного положения и добиться более благоприятного соотношения сил. Тем самым вы повысите свои шансы избежать манипуляции и покажете манипулятору, что вы сильный противник.

Говорите за себя. Используйте «я-утверждения» и не беритесь говорить за кого-либо еще. Помимо всего прочего, использование других в качестве щита выдает вашу незащищенность. Взаимодействуйте с оппонентом в режиме «один на один». Наберитесь отваги, чтобы прямо и открыто настаивать на том, чего хотите вы.

Жене священника Джеймса было проще не обсуждать собственные потребности, а указывать на то, что в поддержке нуждаются дети. Используя детей как прикрытие, она тем самым проявила нерешительность и неготовность постоять за себя. Благодаря этому Джеймс понял, что Джина боится уверенно отстаивать свои интересы, что и позволило ему использовать для манипуляций давление на чувство вины и постоянные укоры.

Стремитесь к достижению разумных соглашений. Достигнутые вами договоренности должны соответствовать ситуации, быть надежными, проверяемыми и осуществимыми. Ожидая соблюдения договора от другой стороны, будьте готовы выполнить свою часть обязательств. Убедитесь, что вы не даете невыполнимых обещаний и не просите ничего такого, что вряд ли получите, и не делайте ничего такого, что позволит манипулятору обвести вас вокруг пальца.

В процессе переговоров с любой агрессивной личностью старайтесь предложить как можно больше взаимовыгодных сценариев. Это чрезвычайно важно и требует творческого подхода и определенного настроя [2, с. 10–13]. Однако мой опыт говорит, что это, пожалуй, самый действенный инструмент личного влияния, поскольку он направляет стремление агрессивной личности к победе в конструктивное русло. С точки зрения агрессора, столкновение с вами может иметь всего четыре исхода. Первый вариант – он выиграл, вы проиграли. Этот сценарий ему больше всего по душе. Второй вариант – вы выиграли, он проиграл. Это исход, который вызывает у него самое сильное отторжение, и он будет изо всех сил сражаться с вами, чтобы предотвратить его. Третий исход – проиграли обе стороны. Агрессивные личности до такой степени терпеть не могут проигрывать, что едва им становится очевиден грядущий проигрыш, как они зачастую принимаются делать все от них зависящее, чтобы вы тоже проиграли. Как бы чудовищно это ни звучало, по сути именно этот сюжет разыгрывается в тех глубоко конфликтных отношениях, которые заканчиваются убийством и самоубийством. Четвертый сценарий – выигрыш обеих сторон. Для агрессора это не настолько желанная ситуация, как его выигрыш при вашем проигрыше, но вполне приемлемый альтернативный вариант.

Помните о том, что агрессивные личности готовы на все, чтобы избежать проигрыша. Если вам удалось задать такие правила и условия, при которых агрессор получает хотя бы что-то из того, чего он хочет, полдела уже сделано. Когда вы ищете и предлагаете как можно больше вариантов, при которых вы оба что-то получаете за то, что меняете свой образ действий, открывается возможность выстроить менее конфликтные отношения как с агрессивной, так и со скрыто-агрессивной личностью.

Джина могла бы сказать Джеймсу: «Я знаю, как много значит для тебя место в совете духовенства, но мне нужно твое внимание и моральная поддержка. Я готова поддержать тебя, если ты согласишься брать выходные и проводить с семьей два вечера в будни». Скрыто-агрессивные личности, к которым относится Джеймс, всегда ищут такой расклад, который увеличивает шансы получить то, что им нужно. Джина предлагает вариант, при котором Джеймс получает искомое, а она не лишается того, что нужно ей.

Будьте готовы к последствиям. Всегда держите в голове, что скрыто-агрессивный человек стремится выйти из ситуации победителем. Это означает, что, если он по какой-то причине чувствует, что потерпел поражение, то, скорее всего, попытается вернуть себе преимущество и отомстить. Важно быть готовым к такой возможности и предпринять соответствующие шаги, чтобы защитить себя.

Один из способов подготовиться к последствиям – постараться предугадать их. Попробуйте разумно оценить, что может и готова предпринять скрыто-агрессивная личность в сложившейся ситуации. Мэри Джейн могла бы предсказать, что ее руководитель даст ей нелестные рекомендации, если она попробует найти другую работу. Она может предпринять определенные шаги, чтобы защитить себя. Например, она может направить официальную конфиденциальную жалобу в соответствующее местное или федеральное учреждение. Она может попросить отзывы у своих коллег. Она может даже поискать временную работу где-то, где не нужен предыдущий опыт, на тот случай, если босс догадается, что она задумала, и нанесет упреждающий удар, уволив ее.

Еще один способ подготовки к возможным последствиям – обзавестись мощной группой поддержки. Коллектив дает нам мощную защиту. Дженис могла бы запросто предсказать, что Билл как-то попытается вернуть ее, даже если бы не догадалась, как именно. Группа вроде Общества анонимных алкоголиков вполне могла бы дать ей необходимую поддержку и опору. В итоге у нее было бы достаточно моральных сил, чтобы справиться со сформированным у нее чувством вины и противостоять другим манипулятивным приемам, которые Билл так эффективно применял против нее.

Будьте честны сами с собой. Разберитесь в своих намерениях и признайте их. В любой ситуации знайте, в чем состоят ваши истинные потребности и желания. Да, вы не всегда уверены в том, что задумал манипулятор, – и это, конечно, плохо. Но если вы скрываете от себя собственные желания и потребности, риски удваиваются.

Главная потребность Дженис – чувствовать, что ее ценят и уважают. Это то, что движет ею на самом деле. Поскольку внутреннего уважения у нее мало или нет совсем, она вынуждена рассчитывать на одобрение окружающих, чтобы подпитывать свое самоуважение. Поэтому, когда Билл говорит ей, что она нужна ему, нужна детям и т. д., она становится уязвимой для манипуляций. Билл отлично знает, как играть на струнах ее души. Нужно лишь, чтобы зазвучала «нота одобрения», – и душа Дженис немедленно откликнется.

В ходе терапии Дженис ясно осознала, насколько велика ее потребность в одобрении. Она увидела также, что постоянное ожидание этого одобрения от других, особенно от Билла, помешало ей сформировать внутренний источник самоуважения. Много раз в расчете на одобрение Билла она в конечном итоге делала такие вещи, которыми вряд ли могла потом гордиться. Был момент, когда она вернулась к нему, хотя поймала его на измене. Это произошло после того, как он сказал ей, что она значит для него гораздо больше, чем кто-либо другой, и что он даже не смотрел бы на сторону, если бы она уделяла ему побольше внимания. В другой раз она отказалась от идеи завершить высшее образование, хотя дети уже подросли, потому что он сказал, что для него очень важно, чтобы жена была «полноценной», а у дома была хозяйка. К концу терапии Дженис поняла, что ее поведение, по сути, было саморазрушительным порочным кругом. Постоянно делая то, что заставляло ее ненавидеть себя, она лишь усугубляла свою потребность во внешнем одобрении. Она наконец увидела, что Билл подстроился к этой ее потребности и многие годы манипулировал ею, «снабжая» ее одобрением, когда она делала то, что ему было нужно.

 

Жизнь с манипулятором

Даже если вы понимаете суть перечисленных выше правил и следуете им, чтобы выстроить более эффективное взаимодействие с манипуляторами, жизнь с ними все равно вряд ли будет сладкой. Однако можно сделать ее более сносной и понизить свои шансы стать жертвой, если вы будете все время помнить о том, с кем имеете дело, чего от них следует ждать и как укрепить свое влияние на ситуацию. Вот история женщины, которая после многих лет мучительного брака набралась смелости и нашла способ изменить свою жизнь.

 

История Элен

Элен сама не до конца понимала, почему ей хочется поговорить об этом, – в конце концов, она много размышляла, прежде чем прийти к такому решению. Но, как она заявила, ей нужно было проверить свои ощущения и получить какие-нибудь подтверждения, что она на верном пути.

Она рассказала мне, что решила пожить некоторое время отдельно от Мэтта – своего мужа, с которым состояла в браке 15 лет. Раздельная жизнь, сказала она, – часть общего плана. Она уедет из дома, чтобы отвлечься от повседневной «текучки», и займется кое-какими личными делами. Она будет на связи с Мэттом и вернется к нему, если он на деле докажет, что готов и способен измениться. Если же время покажет, что он не готов или не способен к этому, она расстанется с ним навсегда. В таком плане заложено достаточно времени, чтобы убедиться, что перемены в поведении Мэтта реальны.

«Я не уверена в том, что он вообще когда-либо изменится, – подчеркнула Элен, – но знаю, что должна измениться и я сама. Мое поведение в моей власти, поэтому вне зависимости от того, останусь я или уйду, я все равно буду многие вещи делать иначе. Например, – продолжила она, – я буду знать, когда он пытается манипулировать мной, а значит, смогу настаивать на своем, если потребуется. Я не позволю ему давить на мое чувство вины или запугивать меня намеками и скрытыми угрозами. И если я в чем-либо уступлю, то это будет потому, что я так хочу, а не потому, что он на меня давит».

Элен рассказала обо всех приемах, которыми Мэтт пытался заставить ее отказаться от своего решения. «Сначала он стал давить на чувство вины, спрашивая, как я могла нарушить торжественный обет, и сетуя на то, что теперь 15 лет жизни пойдут коту под хвост. Затем попытался пристыдить меня, рассуждая о том, что скажут друзья, соседи, семья. Развязка наступила, когда он принялся разыгрывать роль жертвы, продавая мне идею, что это он “пострадавшая сторона” и что я всегда была к нему несправедлива! – Элен рассмеялась. – Но я не повелась. Каждый раз, когда он доставал из рукава один из этих приемов, я говорила ему, что знаю, чего он добивается, и что трюк не сработает».

Я спросил Элен, какой из инструментов влияния из тех, что мы обсуждали, кажется ей самым эффективным. Она ответила: «По большому счету их два. Во-первых, я задала свои границы для этой ситуации, решив, что именно должно быть иначе, если мы когда-либо будем вместе. А во-вторых, предложила ему то, что кажется мне хорошим взаимовыгодным сценарием. Я сказала, что проведу с ним остаток жизни, если он окажется готов на протяжении длительного периода времени демонстрировать, что изменил свое поведение. Знаете, мы уже много раз пытались ходить к специалисту, но Мэтт всякий раз забрасывал это, говоря, что это “моя проблема”. Сейчас я знаю, что ему нужно измениться, и знаю, что об этом нет смысла говорить всерьез, пока он не пойдет на психотерапию и не будет посещать терапевта хотя бы какое-то время. Мяч на его стороне! Он знает, что должен сделать и чего я жду от него. Я понимаю, что он будет испытывать мою решимость. Но я знаю, что буду стоять на своем».

 

Честная борьба

Келли, женщина средних лет, поделилась со мной очень ценными сведениями о том, как ей удалось восстановить баланс сил в отношениях со своим очень манипулятивным сыном. Я спросил ее, какая часть терапии кажется ей самой полезной. Она ответила: «Больше всего мне помогло ваше предложение выбрать, за что я готова сражаться. Это было настоящее озарение. До этого я думала, что должна вступать в битву каждый раз, все время. Теперь я настаиваю на своем по важным вопросам, что бы он ни учинял. Я знаю, что он будет пытаться одолеть меня, но я не сержусь на него за это, потому что чувствую большую уверенность и знаю, как держать себя в руках. Но теперь я гораздо вдумчивее выбираю, за что сражаться. Я не волнуюсь по пустякам и не переживаю из-за тех вещей, битву за которые все равно проиграю. Я просто расстаюсь с ними. Возможно, я сейчас расстаюсь с идеей, что могу его контролировать. Я устанавливаю для себя рамки и принимаю ответственность за последствия. А все остальное – это его дело».

Келли сказала мне, что, хотя стычки с сыном кажутся ей неизбежными, характер этих «сражений» значительно изменился. «Наша борьба стала более честной и открытой. Я говорю ему, за что сражаюсь, и не извиняюсь за это. Он тоже сражается со мной, но теперь я по крайней мере понимаю, когда это происходит. Это совершенно другие ощущения – знать, что происходит между нами и чего следует ждать дальше».

Слова Келли нашли отклик в сердцах многих людей, с которыми я работал. Когда вы действительно понимаете, что происходит в отношениях, откуда берутся ваши проблемы, как часто люди вступают в борьбу, какие методы они будут, скорее всего, применять против вас, каких трюков следует ожидать, как реагировать на эти маневры, как позаботиться о себе, – все вокруг меняется.

 

Социальное окружение и человеческая агрессия

Наши агрессивные наклонности и поведение не являются безусловным злом. На протяжении изрядной части истории человечества лишь самые сильные из нас могли справиться не только с угрозами со стороны других видов живых существ, но и с теми угрозами, источником которых были другие племена, сражавшиеся за ограниченные ресурсы в ежедневных попытках выжить. С расцветом цивилизации потребность в агрессии как непременном инструменте выживания человека существенно снизилась. Но, как показывает богатая история войн, этот основной человеческий инстинкт по-прежнему при нас и будет с нами еще какое-то время. Поэтому, если мы хотим, чтобы общество успешно развивалось, мы должны сконструировать культурные и общественные механизмы, которые помогут нам обуздывать наши агрессивные инстинкты и управлять ими.

Та политическая, экономическая и культурная среда, в которой мы живем, оказывает сильное влияние на степень нашей агрессивности и формы ее выражения. Скажем, изначальная идея коммунизма предположительно была в том, чтобы не позволять личным амбициям и жадности (то есть безудержной индивидуальной агрессии) наносить ущерб обществу в целом. Однако систематическое подавление человеческого духа сделало эту «всенародную» систему одним из самых деспотических орудий скрытой агрессии (то есть инструментом концентрации огромной власти и господства над всеми остальными под маской «защиты интересов пролетариата»). Капитализм с его экономической свободой под девизом «выживания наиболее приспособленных» приветствует проявления как неограниченной, так и направленной агрессии в каждодневной борьбе за личное благополучие и финансовую независимость. Однако эта система стимулирует (более того, поощряет) и скрытую агрессию. Работодатели, придерживающиеся идеи свободного рынка, зачастую не обеспечивают сотрудникам никаких гарантий и никакой защищенности. В итоге работники предпочитают не сотрудничать, а конкурировать друг с другом за ограниченные ресурсы компании, привилегии и вознаграждения. Иногда эта конкуренция оказывается честной и удерживается в определенных рамках, делая всю систему работоспособной. Честная и напряженная конкуренция, по сути дела, ключевое условие развития и достижения высокого уровня мастерства. Однако в ряде случаев конкуренция становится безжалостной и сопровождается подковерной борьбой, подлостью и коварством – яркими отличительными чертами скрытой агрессии. Я не отношусь к тем, кто принижает значение добросовестной конкуренции. Но конкуренция как разновидность агрессии может служить залогом высокого уровня развития только в том случае, если борьба ведется по правилам и со всей ответственностью. В наше время, боюсь, есть слишком мало людей, которые обладают достаточной внутренней целостностью для того, чтобы конкурировать честно. Пока не случилось столь необходимого нам духовного, этического и морального возрождения, в наших интересах отстаивать идеи сотрудничества, отдавая им предпочтение перед конкуренцией.

Нынешняя культура настолько ценит победу как таковую и придает так мало значения тому, каким образом мы ведем себя в борьбе за личный успех и высокое положение в обществе, что взаимная агрессия – разрушительная, бессмысленная – выходит из-под контроля. Есть известная фраза, которую приписывают Винсу Ломбарди: «Победа – это не самое важное. Победа – это единственное, что важно». Она не просто характеризует личную философию отдельного человека, но служит отражением современных культурных норм. Когда-то спорт – как любительский, так и профессиональный – был для активной молодежи основным способом обуздать и выплеснуть свою природную агрессию, почувствовать свою принадлежность к сообществу благодаря командной игре и укрепить свой характер, развивая самодисциплину. Сегодня никто не интересуется игрой, если команда не выигрывает, самореклама одаренных спортсменов уводит усилия команды в тень, а скандалы и потасовки возникают по малейшему поводу.

Отцы-основатели США стремились к конкуренции и острым дебатам на политической арене, чтобы власть правительства находилась под контролем и чтобы идеология какой бы то ни было партии не могла возобладать над всеми остальными. Сегодня борьба в мире политики также вышла из-под контроля. То, что должно было быть живым соперничеством, превратилось в свару, где каждый стремится стереть оппонента в порошок, не гнушаясь никакими средствами. Политики ведут эту борьбу главным образом ради победы, чтобы заполучить власть или удержать ее. Их цели слабо связаны с защитой тех или иных принципов, обеспечением безопасности страны или повышением национального благополучия. Поэтому нет ничего удивительного в том, что такое множество скрыто-агрессивных личностей чувствуют себя в мире политики как рыба в воде.

Я всегда приходил в смятение от того количества явной и скрытой агрессии, которое мне приходилось наблюдать в ходе работы с семьями и парами, и от разрушительного влияния этой агрессии на отношения. Тяжелее всего видеть, какой накал обретает скрытая агрессия во взаимодействии людей, которые разводятся и спорят об опекунстве (вернее, сражаются за него). Меня не перестает изумлять, на что способны люди, чтобы отомстить, наказать, унизить и уничтожить друг друга, – и все это под предлогом заботы о детях. В большинстве случаев благополучие детей вообще не имеет никакого отношения к делу – речь идет о том, чего хочет каждая из сторон (отомстить, сохранить лицо, взять реванш, получить деньги и т. п.) и как далеко она готова зайти, чтобы добиться этого.

Сегодня во многих областях жизни – в политике, юриспруденции, на работе, в спорте, в личных отношениях и т. д. – мы стали нацией беспринципных, необузданных бойцов и своим поведением наносим колоссальный урон и самим себе, и нашему обществу. Мы больше чем когда-либо нуждаемся в том, чтобы вернуться к неким общим принципам, которые укажут нам, как вести себя в повседневной борьбе за выживание, благополучие и успех.

 

Научиться ответственности

Если мы хотим стать более сдержанным обществом, которое соблюдает общие правила, нам следует больше заниматься обучением детей. Во времена Фрейда воспитание морально здоровых детей сводилось главным образом к тому, чтобы помочь им преодолеть тревоги и страхи. В наши дни вырастить детей морально здоровыми в гораздо большей степени означает научить их выражать в приемлемой форме и контролировать свои агрессивные побуждения, а также принимать на себя бремя социально ответственного образа жизни.

Обучение детей управлению своей агрессией никогда не было простой задачей. Дети с агрессивными чертами личности с большой вероятностью будут сопротивляться нашим попыткам подчинить их влиянию общества. Чтобы у детей были хорошие шансы научиться держать себя в определенных рамках, родители должны объяснить им некоторые важные моменты, связанные с ведением борьбы.

Во-первых, необходимо научить детей понимать, когда борьба уместна, а когда нет. Придется потратить много сил, чтобы подросток разобрался в том, какие личные потребности, моральные ценности и жизненные обстоятельства стоят того, чтобы сражаться ради них. Бывает так, что у человека нет иного выхода, кроме как вступить в схватку (возможно, даже физически), – например, когда требуется защитить себя. Но родители обязаны научить детей распознавать и такие ситуации, в которых борьба не имеет никакого смысла.

Во-вторых, родители должны показать и объяснить все те способы, которые позволяют получить желаемое без борьбы (явной или скрытой). Нужно растолковать детям, какие выгоды приносят с собой альтернативные пути, проиллюстрировать эти альтернативы на практике и показать, как ими пользоваться. Дети должны понять разницу между честной, конструктивной, упорядоченной конкуренцией и разрушительным соперничеством. Но прежде чем учить детей навыкам социально приемлемого ведения борьбы, родителям следует самим больше узнать о том, что это за навыки и как их использовать.

В-третьих, необходимо помочь детям понять, чем агрессия отличается от уверенной настойчивости – ассертивности. Важно не порицать вспыльчивость, дерзость, упрямство как таковые и не наказывать за них. Есть старая пословица, гласящая, что родитель должен «подчинить волю, не сломав дух», – только так можно добиться продуктивной дисциплинированности. В этой пословице заложен очень глубокий смысл. Родители должны всячески подчеркивать, что врожденная склонность к агрессии не является злом сама по себе, но без соответствующих рамок может привести к серьезным конфликтам с обществом и жизненным неудачам. Нужно наглядно показать детям, что если добиваться желаемого с должным самообладанием и уважением к правам и потребностям окружающих, то в долгосрочной перспективе это приводит к более яркому и полноценному личному и общественному успеху.

Важность этих уроков невозможно переоценить. Психиатрические стационары под завязку набиты молодыми людьми, демонстрирующими серьезные нарушения характера. Независимо от диагноза при поступлении большинство из них оказались там из-за несдержанного, агрессивного поведения.

В учреждения, занятые профилактикой подростковой преступности, ежедневно попадают толпы молодых ребят, которых открытая агрессия довела до конфликта с законом, а скрытая агрессия, остававшаяся долгое время незамеченной, сделала искусными манипуляторами. Нам просто нужно лучше обучать своих детей тому, когда следует вступать в борьбу, какие есть альтернативы и как вести сражение честно и со всей полнотой ответственности, если уж оно неизбежно. Вот что мы обязаны сделать, если хотим помочь нашим подросткам в формировании характера.

 

Кризис характера

Властолюбие, карьеризм и стремление подчинять окружающих в той или иной мере присущи нам всем. Увы, на этих бескрайних просторах возможностей появляется все больше и больше неуравновешенных людей, не желающих выполнять ту тяжелую работу, которая нужна, чтобы добиваться своих целей плодотворно и с чувством ответственности перед обществом. Это те, кто вместо самообразования и борьбы за место на конкурентном рынке затевает грубые драки со своими братьями за контроль над своим районом. Это те, кто не сумел достичь желаемого уровня благополучия в имеющейся системе и теперь объединяется с себе подобными в контркультурные группы, которые под знаменем приверженности каким-либо высшим идеалам ведут войну с заведенным порядком вещей. Нас больше не объединяет идея взаимной поддержки и общего благополучия – мы до такой степени стали нацией безудержных, потерявших ориентиры и разобщенных бойцов, которые гонятся за прибылью и властью, что это вызывает глубокое уныние. В нашей стране становится все меньше и меньше людей с твердым характером и принципами – и это главная причина того, что она стремительно теряет свой изначальный дух.

Самая тревожная тенденция наметилась в последние несколько десятилетий. Истинные неврозы, выраженные в патологической степени, практически исчезли, а нарушения характера стали очень распространенным явлением – и это приводит к тому, что общественный груз, который взваливают на свои плечи функциональные невротики, чтобы обеспечить существование общества, вырос колоссально. Вместе с тем бремя, которое несут личности с расстройствами характера, склонные увиливать от ответственности перед обществом, радикально сократилось. Дальнейшее развитие этой тенденции ставит под угрозу целостность нашего общества. Величие национального характера определяется исключительно тем, насколько граждане формируют, поддерживают и проявляют характер в своей повседневной деятельности.

Перегруженность тех, кто и без того несет на себе бремя ответственности перед обществом, является побочным эффектом еще одной тревожной тенденции – растущей склонности общества полагаться на законы, ограничения и инструкции, когда речь заходит об управлении поведением и борьбе с нарушениями в функционировании общества. Есть старая мудрость, гласящая, что «быть этичным не прикажешь». Хотя этой мудростью часто пренебрегают, критикуя ее за упрощенчество, она отражает очень глубокую истину: люди с характером не нуждаются в законе, чтобы вести себя нравственно, тогда как люди с дефектами характера не уделяют особого внимания законам и относятся к ним без почтения.

Каждый раз, когда я посещаю исправительные учреждения, чтобы провести обучение, оценку или дать консультацию, я вижу там большие таблички на видном месте, гласящие: «Запрещается проносить огнестрельное оружие, наркотики, табачную продукцию и недозволенные вещества». И каждый раз я спрашиваю себя, кому они адресованы. Неужели тем чистым душам, у которых и в мыслях нет сделать что-то из того, что запрещено этими табличками? А потом меня разбирает смех, когда я представляю себе человека, прибывшего сюда, чтобы с выгодой для себя поторговать «недозволенными веществами», – я так и вижу, как он замечает эту табличку, разворачивается и с опущенной головой направляется обратно к своей машине, осознав, что его намерения были незаконными.

Новые и новые законы, правила и ограничения – плохой ответ на кризис характера и болезни общества. Они ограничивают нашу свободу, которую мы так заботливо взращиваем и которой по большей части обязаны свои благополучием. А люди с ущербным характером всегда найдут способ обойти любые ограничения, которые мы установим. Общество может быть нравственным и функциональным только тогда, когда оно в большинстве своем состоит из целостных личностей.

Когда-то давно, в 1960-х нацию призвали обратить взгляды на «глубинные причины» нищеты и искоренить их. Люди были в гневе оттого, что в стране изобилия многие все еще испытывают нужду даже в том, что касается базовых человеческих потребностей. Не похоже, чтобы кризис характера, который является источником проблем в функционировании общества, вызывал такой же гнев, и никаких явных усилий для решения этой проблемы не наблюдается. Тем не менее я вижу надежду в том, что хотя бы школы стали признавать необходимость «формирования характера», несмотря на печальные отзывы о нынешнем состоянии нуклеарной семьи и других традиционных общественных институтов, которые прежде решали эту задачу.

 

Формирование характера и жизнь с полнотой ответственности

Формирование характера – процесс, который длится всю жизнь. С его помощью мы укрепляем самодисциплину и развиваем свою способность вести ответственную жизнь рядом с другими людьми, продуктивно работать и, самое главное, любить. Как отмечает Скотт Пек, любовь – это не чувство, не искусство и не состояние ума. Это поведение [11, с. 116–118] – то самое поведение, к которому призывают нас две заповеди Иисуса. Именно этим я руководствуюсь, предлагая описанную ниже философию формирования характера, способного любить и жить со всей полнотой ответственности.

Мы начинаем свою жизнь как пленники обстоятельств, сопутствовавших нашему рождению и развитию, и располагаем лишь тем, что дано нам от природы. Однако мы не можем оставаться жертвами окружения всю жизнь. В конце концов каждый из нас должен достичь согласия с самим собой. Разобраться в себе, честно и непредвзято оценить свои сильные и слабые стороны, стать в полной мере хозяином своих базовых инстинктов и задатков – величайшие задачи в нашей жизни. Однако целостная и достойная жизнь становится результатом полной осознанности. Нам необходимо хорошо узнать как себя, так и других – без отрицания и лукавства. Мы должны открыто встретить лицом к лицу и как следует изучить все стороны своего характера. Только после этого мы можем по-настоящему свободно принять на себя бремя самоограничения ради самого себя и всех остальных. Свободный выбор своего бремени, или «креста», и есть любовь. И именно эта готовность и обязательство нести свой крест открывают дверь на новый уровень бытия.