Когда сэр Мордрид покинул короля Артура, он вовсе не собирался ложиться спать. Ведь в его покоях ожидала своей участи Алисанде. Эта мысль радовала и волновала достойного рыцаря. Мордрид распахнул дверь своей комнаты, и его лицо осветилось пренеприятнейшей улыбкой. На кровати под легким одеялом он увидел спящую девушку. Ее округлые формы ласкали глаз, и сэр Мордрид решил не тратить времени понапрасну.

— Тебе нечего бояться меня, красавица, — сладко проворковал он и приподнял одеяло.

То, что он там увидел, изменило его настроение кардинальным образом.

— …если не считать того, что я тебя повешу, утоплю, четвертую, а твою гнусную голову насажу на кол!

Кларенс в ужасе открыл глаза и заморгал на своего хозяина.

— Где девчонка?! — прорычал сэр Мордрид.

— А…а…Алисанде? Она была тут, на стуле…

Продолжать смысла не было. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы убедиться, что ни на стуле, ни в комнате Алисанде нет. Эта девчонка опять провела его!

Кларенс не знал, куда деваться со стыда.

— Кажется, сир, она опять убежала…

— Тогда вставай и найди ее, тупица! — рявкнул сэр Мордрид и сдернул с пажа одеяло. Его взгляду открылись кривые, волосатые ноги, и нельзя сказать, чтобы это малоприятное зрелище улучшило его настроение.

* * *

А штаны, которых так не хватало сейчас Кларенсу, спускались по ступенькам в самое мрачное подземелье Камелота. И были они не одни: вместе с ними вышагивали две прелестные ножки, которые, как вы уже догадались, принадлежали Алисанде. Девушке удалось стянуть на кухне корзину с едой, и теперь она морально готовилась к разговору со стражниками.

— Где пленник сэра Мордрида? — спросила Алисанде, стараясь говорить низким голосом.

Стражник нахмурился. У девушки упало сердце: ее уловка не удалась. Но через секунду она сообразила, чем вызвано такое замешательство.

— Последний пленник, — пояснила она.

Стражник указал в глубь коридора, и вскоре Алисанде нашла того, кто был ей нужен.

Тома Тримбла за шею приковали к кольцу, торчащему из стены. Маленькая вонючая камера была плотно набита стенающими заключенными. Том уже успел сто раз пожалеть, что его не казнили сразу в обеденном зале, а вместо этого отправили в столь отвратительное место. Здесь ему предстояло провести целую ночь! Вдруг он увидел Алисанде.

— Синди! — прошептал он. — Как? Ты?! Тут?

— О! Монстр, я с трудом узнала тебя без головы, — сказала Синди и присела рядом.

— Давай не будем про монстра. Ты же видишь — мне сейчас не до шуток! Завтра меня сожгут. Представляешь? Они сожгут меня. Меня!

— Да, я слышала. — Девушка грустно покачала головой, по потом приободрилась: — Это такое счастье!

— Счастье?! — А он-то думал, что она пришла поддержать его в трудную минуту!

— Конечно, счастье. Ведьм и колдунов у нас обычно забивают камнями, — объяснила Алисанде.

— Послушай, а ты не знаешь, кто мог бы мне помочь? — взмолился Том. — У вас тут нет апелляционного суда или чего-то в этом роде?

— Я никогда не слышала этих слов. Но посмотри, что я тебе принесла!

Воровато оглянувшись на стражников, она стала разворачивать какой-то предмет в корзине. Том протянул руку и остановил ее. На лице у него было написано разочарование.

— Это не…

Синди с минуту не могла понять, что же он ожидает увидеть в корзине, но потом улыбнулась и поспешила заверить его:

— О нет, нет! Папочка не здесь. Тут слишком опасно. Он плавает в фонтане. Ему там хорошо.

Наконец она извлекла из-под тряпок небольшой, но весьма увесистый кузнечный молот.

— Я украла его у Кларенса. Он поможет нам освободить тебя! — гордо сказала Синди.

Том был тронут такой заботой до глубины души. Ведь у девушки хватало своих проблем.

— Спасибо, Синди, — промолвил он с нежностью. — Но меня это не спасет.

— Но меня же это спасло от Кларенса. — Девушка пожала плечами: ну вот, ее старания опять пропали даром!

Том почувствовал себя виноватым и поспешил исправить свою ошибку.

— И все это ты сделала для меня? — спросил он.

— Ты не причинил никому никакого вреда. Тебя должны освободить и вернуть в… — Девушка запнулась.

— Ты говоришь о лесе?

— О лесе. Или о небе, — серьезно сказала она. — Где тебе больше нравится.

— Да уж… Действительно, если тебе что-нибудь взбредет в голову, то все — пиши пропало! Раскрой глаза. Неужели я похож на монстра?!

Синди задумчиво оглядела Тома.

— Ну, сейчас не очень, — согласилась она. — Но когда ты появился, дыша огнем…

— Это был пар, — сказал Том. Он вдруг почувствовал себя очень уставшим. — Когда мой корабль проходил атмосферу, в кабине стало жарко, как в печке.

— А как обычный человек может выжить в печке?

«Опять она поняла все шиворот-навыворот!» — с отчаянием подумал Том и пустился в пространные объяснения:

— Это особый термостойкий материал. В моем скафандре есть датчики изменения температуры внешней среды. Вот смотри.

Том повернул какую-то ручку — и его скафандр начал быстро увеличиваться в объеме.

— Видишь, это что-то вроде встроенного кондиционера, — продолжал он, весьма довольный хорошей работой оборудования.

На Синди же демонстрация технических возможностей скафандра Тома возымела противоположное действие. Ее глаза округлились от страха.

— У тебя не будет пары спичек? — спросил Том, взволнованный новой идеей.

— Пары?.. Ну как тебе сказать… Папа считал, что мне следует выйти замуж за Тимти Портера, но я…

Натолкнувшись на стену такого глухого непонимания, Том решил действовать решительней и полез в нагрудный карман на липучке. Раздался громкий треск.

— Тебе не больно? — забеспокоилась Синди.

Том был слишком занят, чтобы отвечать на такие глупые вопросы. Он вынул из кармана зажигалку и поднес синий язычок пламени к своему рукаву. Синди поняла, что перед ней самый великий волшебник из всех живущих на Земле. Он с такой легкостью творил одно чудо за другим!

Ее страх перерос в панический ужас.

— Тут нечего бояться. Смотри: это зажигалка. А этот материал называется момекс. Силикат кальция и магния. Он, естественно, не проводит тепло. Теперь хоть ясно?

— Конечно, ясно! — с готовностью ответила Синди. Она надеялась, что если умилостивить его, он позволит ей уйти.

Как только Том выпустил ее руку, она подхватила корзину и со всех ног бросилась вверх по лестнице. Том кинулся было за ней (ведь Алисанде была единственным существом, которое проявило к нему сострадание с тех пор, как он попал в эту переделку). Но тяжелая крепкая цепь быстро вернула его к реальности, и он с грохотом рухнул на пол.

Том поднялся на ноги, потирая ушиб. Он был зол на самого себя — за то, что напугал Синди; зол на доктора Циммермана — за то, что тот втянул его в это безумие; зол на весь свет… Вдруг он услышал стон и огляделся. Казалось, остальные узники ничего не слышали.

— Что это? — спросил Том у своего соседа.

— Следующая камера. Кого-то пытают. Бедняге недолго осталось жить…

— Молчать! Плетки захотели?! — прикрикнул на них один из стражников.

Том немного посидел на месте, дожидаясь, пока стражник уйдет, потом встал на ноги и заглянул через решетчатое окно в соседнее помещение.

Он увидел худого мужчину в годах, который лежал на какой-то странной штуковине. Руки и ноги несчастного были привязаны к четырем углам. Рядом с ним стоял здоровенный детина и время от времени поворачивал колесо. Том похолодел от ужаса. Ему, конечно, приходилось читать о средневековых пытках на дыбе, но, когда он увидел эту адскую машину в действии, у него подкосились колени.

— Как вы себя чувствуете? — прошептал Том, прижавшись лицом к прутьям решетки.

Человек на дыбе издал душераздирающий стон, а потом скосил глаза, чтобы увидеть, кто задает такие идиотские вопросы.

— Кто ты? — процедил он сквозь плотно сжатые зубы.

— Я Том Тримбл. Пленник сэра Мордрида.

— Это сам Сатана! — в ярости прокричал несчастный узник. — Он хочет, чтобы я признался, что убил его оленя. Но я невиновен! Клянусь! А-а-а… — он издал еще один вопль. — Нет, долго я так не вынесу!

— Может, лучше сказать, что вы убили этого оленя — и бог с ним?

— Именно этого и добивается гнусный обманщик! Если я признаюсь, все мое имущество перейдет к нему. Это закон. Очень жестокий и несправедливый закон.

— Но вы же все равно не сможете забрать свои богатства на тот свет… — Том абсолютно не понимал логики этого человека.

— Но мое имущество — это единственное, что я могу передать по наследству своей возлюбленной дочери Алисанде. Если я признаюсь, она ничего не получит.

Несмотря на то что Том был с ног до головы закован в цепи и пребывал в мрачном расположении духа, он тут же все сопоставил и с удивлением спросил:

— Неужели вы отец Синди?

Воткинс заверил его, что так оно и есть, и вздохнул с огромным облегчением, узнав, что его дочь жива и здорова. Том тут же обещал все рассказать Синди.

— Бедная моя девочка! Она считает меня мертвым!.. — горестно вздохнул Воткинс.

— Вообще-то она думает, что вы стали гусем, — сообщил ему Том.

— Гусем?! Думать такое о собственном отце! Но сейчас это неважно. Ей надо переговорить с королем Артуром. Пусть скажет ему, что сэр Мордрид злодейскими методами отбирает земли у свободных людей. Он не один. Я подозреваю, что они с Мерлином в сговоре. Оба очень тщеславны. Скоро у них будет столько земли и вассалов, что они станут представлять реальную угрозу для трона.

Том привалился к стене. Он должен что-то предпринять, чтобы помешать этим негодяям обтяпывать свои грязные делишки…

— Вот что я придумал, — прошептал он через решетку. — Завтра меня сожгут. После казни я разоблачу их перед королем.

Отец Синди призадумался.

— Не будет ли разумней разоблачить их перед казнью? — осторожно спросил он.

…Ночью в Камелоте полным ходом шли приготовления к средневековому «пикнику». Слуги сложили посреди двора огромную поленницу дров и врыли столб, к которому должны были привязать Тома Тримбла.

Два человека в черном внимательно следили за происходящим.

— Отличный денек для сожжения. Не слишком жарко, и ветер дует куда надо. — Сэр Мордрид был весьма доволен собой и окружающим миром.

— Да, согласен, — сказал Мерлин. — Но меня тревожит то, что эта ваша красотка все еще гуляет на свободе. Она может причинить нам массу неприятностей.

— Мой паж поймает ее, — заверил Мордрид колдуна. — И тогда уж я лично позабочусь, чтобы она больше не убежала.

Беседуя таким образом, негодяи направились к королевской скамье.

* * *

Наступило утро. Вокруг поленницы дров стала собираться толпа: каждый хотел занять место поближе. Все это очень напоминало провинциальную ярмарку в двадцатом столетии. Торговцы раскинули свои лотки, и началась бойкая торговля сладостями, и сувенирами. Бродячие менестрели развлекали народ.

Появился король в сопровождении придворных. Его величество выглядел плохо и все время прижимал руки к вискам.

— Меня всю ночь мучили кошмары! — пожаловался он Гавайну. — Скажи, это братья Райт изобрели… радио?

— Мне кажется, это был Бейб Рут.

— А дядюшка Милти, — продолжил король, — был… то есть нет есть первый человек, который научился летать? Правильно?

Сэр Гавайн нахмурился: ему не улыбалась идея дважды не согласиться с королем за одно утро, но врожденная честность не дала ему солгать.

— Мне кажется, он изобрел самодвижущуюся карету, но, сказать по правде, на этом месте я задремал.

Гавайн помолчал секунду, а потом предпринял последнюю попытку спасти от смерти несчастного монстра, который так забавно врал.

— Я подумал: не сделать ли из него придворного шута? Он рассказывает самые интересные сказки, которые мне только приходилось слышать. Он врет убедительней самого сэра Мордрида.

К несчастью, Мордрид услышал последние слова сэра Гавайна.

— Что это вы, собственно, имеете в виду?! — прорычал Черный рыцарь.

— Когда я сказал «убедительнее», я имел в виду — по-другому, — начал оправдываться сэр Гавайн и, как обычно, еще больше испортил дело. — Вы, конечно, отлично врете… Э-э… Я хотел сказать…

Толпа разразилась громким ревом, спасая сэра Гавайна от необходимости продолжать свои путаные объяснения. Все повернулись к воротам, из которых вышло странное трио. Впереди выступал Том Тримбл. Он надел гермошлем и включил кондиционеры, от чего объем скафандра увеличился, и Том передвигался с явным трудом. В руках у него был журнал «Плейтайм», тот самый, который Гермес прихватил с собой на «Стардаст». Тома сопровождали два палача в надвинутых на самые глаза капюшонах.

Проходя сквозь толпу, Том заметил Кларенса и отдал ему журнал.

— Кларенс, подержи его, пока я не вернусь. Там есть неплохая статья, я не успел ее дочитать.

Кларенс с готовностью взял журнал, а про себя подумал, что человек (или монстр), который находится на пороге смерти, имеет право быть слегка эксцентричным. Потом паж начал рассматривать странный предмет. Когда он добрался до середины журнала, его лицо стало цвета переспевшего помидора, и он в немом восторге уставился вслед монстру.

Пока Тома вели через толпу, которая улюлюкала и осыпала его оскорблениями, его не покидало чувство, что он вот-вот проснется в своей постели в двадцатом столетии и весь кошмар закончится. Тому было бы легче, если бы он знал, что один человек не злорадствует, а проливает горькие слезы. Этот человек прятался за кустами и рыдал, прижимая к груди большого белого гусака.

— Какой он смелый! Правда? — всхлипывала Алисанде.

«Га-га-га», — соглашался «папочка».

Проходя мимо королевской скамьи, Том кивнул королю и придворным, как добрым знакомым. Королю Артуру и его рыцарям стало не по себе: несчастный монстр и не представлял, что его ждет.

— Посмотрите, как он вырос! — воскликнул король.

— Он очень плотно позавтракал, ваше величество.

Том безропотно взобрался на кучу дров и позволил привязать себя. Хотя Тома Тримбла ожидало такое малоприятное мероприятие, как сожжение на костре, он не мог подавить в себе радостного возбуждения от того, что является центром всеобщего внимания. Он крикнул королю:

— Ваше величество, я бы хотел переговорить с вами после казни!

Это заявление вызвало взрыв веселья среди зрителей. И только Мордрид и Мерлин не смеялись вместе со всеми. На их лицах появилось озабоченное выражение.

— Проверьте, хорошо ли он привязан! — приказал Сэр Мордрид палачам.

Те картинно подняли связанные руки Тома и подергали их за ремни. К несчастью, один из палачей случайно провел рукой по панели управления и отключил кондиционер. Том «сдулся». Публика ахнула.

— Можно подумать, его посадили на хлеб и воду, — холодно сказал король Артур Мерлину. — Надо поторапливаться, а то скоро нам нечего будет сжигать.

— Начинайте! — скомандовал Черный рыцарь.

Толпа приветствовала это решение воплем восторга. Палач поднес горящий факел к бревнам под самыми ногами Тома. Космонавта сразу окутали клубы дыма, огоньки жадно лизнули его башмаки… С каждой минутой костер разгорался. Вот огонь поднялся до колен… до бедер… теперь он поглотил всю фигуру Тома. Пламя шипело, потрескивало, гудело, пытаясь превратить человека двадцатого столетия в кучу пепла.

Внутри скафандра Том с тревогой думал, что без системы охлаждения ему долго не противостоять такому огню. Он вздрогнул, почувствовав, как жар начинает проникать сквозь скафандр. Толпа взволнованно загудела: по ее расчетам жертве было уже пора стать горкой углей.

За кустами Синди рыдала в полный голос. У нее не было больше сил следить за казнью, и она отвернулась.

— Я знаю, папа, он, может быть, и не так уж хорош собой, но он должен быть обычным человеком. Иначе почему я испытываю к нему такие чувства?

А в центре площади на костре Том вытворял такое, что его палачи пришли в полное замешательство.

— Мордрид, вы всегда в курсе событий. Вы не знаете, что происходит? — спросил король.

Сэр Мордрид был смущен. Их величество требовали объяснений.

— Просто он крепкий орешек. Я же рассказывал вашему величеству, как нелегко мне было победить его.

Мордрид повернулся к Мерлину, ища поддержки, но колдун сделал вид, что поглощен созерцанием облаков на небе.

— Несите еще дров! Побольше! — прикрикнул рыцарь на слуг.

Пламя поднялось выше плеч и скрывало лицо Тома. Сквозь щели внутрь шлема начал просачиваться дым. Том начал задыхаться. Вдруг он почувствовал, что руки свободны. Его сердце чуть выскочило из груди от радости. Огонь пережег ремни, он спасен!

По рядам зрителей пронесся вздох ужаса, когда из огня появись странное существо и стало очевидно, что огонь не причинил ему никакого вреда. Никто и представить себе не мог, как страдал от боли бедняга Том, особенно в пояснице; на нее пришлась львиная доля жара костра. Несмотря на все эти обстоятельства, Том пытался сохранить видимость спокойствия и гордо направился к королевской скамье. Но здесь он допустил одну маленькую оплошность: Том поклонился королю. При этом движении раскаленный скафандр коснулся обожженной кожи, и Том издал душераздирающий вопль: «Уя-яя-уу!!!» — и бросился, не разбирая пути, по направлению к замку.

— Подгорелый антрекот с красным перцем! Нет! Это один красный перец! У меня самый поджаристый зад из всех поджаристых задов!

Собравшиеся решили, что всесильный монстр произносит какое-то страшное заклинание или проклинает их, и пали ниц.

Достигнув наконец ворот замка, Том пустился вскачь.

— О-о-о-о! А-а-а-а! — вопил он и несся по коридору в надежде найти что-нибудь, что охладит его пылающее основание.

На площади среди зрителей развернулась оживленная дискуссия по поводу только что увиденной сцены. Сам король поднялся о своего места и подошел к костру, чтобы проверить угли. Он медленно протянул руку и коснулся остывающих головешек, но тут же отдернул ее, так как угли оказались настоящими, и в воздухе запахло паленым. Когда растерянный король Артур возвращался на место, на глаза ему попался Мерлин, и их величество обратился к магу:

— Скажи мне правду, великий колдун, не может ли он быть в сговоре с нечистой силой?

— Никогда! — твердо ответил Мерлин. — Однако будь это так, это еще одна причина избавиться от него.

Сэр Гавайн подошел к проблеме с другой стороны.

— Я бы предпочел иметь его в числе своих друзей, а не врагов.

— Боюсь, после сегодняшнего он вряд ли станет нашим другом. Но я не могу допустить, чтобы по моему замку мотался монстр. — Король повернулся к сэру Мордриду: — Вы его сюда притащили…

— Я с ним и покончу, — заверил короля Черный рыцарь. Затем он обратился к толпе: — Бояться нечего. Огнем мы его испытали. Устоит ли он перед холодным оружием?

Мордрид нашел глазами своего пажа. Кларенс пал на колени при виде монстра, выходящего из огня, и продолжал до сих пор класть земные поклоны.

— Паж, иди в замок и принеси мне мой славный меч.

Кларенс просто не верил своим ушам.

— Я? В замок? Вы шутите?!

— Ты и так уже сделал достаточно, чтобы я тебя повесил. Мое личное дело — приказывать, а твое — подчиняться. Ну, идешь? — В голосе рыцаря слышалась угроза.

Кларенс решил выбрать из двух зол меньшее и неохотно поднялся на ноги. Паж шел к замку, думая с содроганием, что же его там ждет.