Занавес поднимается: БАДДИ нервно ходит взад-вперед. МИССИС БЕЙКЕР (МАТЬ) выглядит современно: одета по моде, хорошо владеет английским, хотя родилась и выросла в сельской местности. Слегка истерична, но это напускное и всерьез восприниматься не должно.
Бадди. Мам, как ты?
Мать. Золотце мое, можно стакан холодной воды? В этом метро я чуть в обморок не упала.
Бадди. А к нам ты зачем приехала?
Мать. Так кружилась голова, думала, не доберусь.
Бадди. Мама… ради чего ты здесь?
Мать. Стакан воды, радость моя.
Бадди. Но… (Бежит к бару и наполняет стакан.)
Мать. Невезучая я. Всегда не везло и никогда не повезет.
Бадди (подбегает к ней со стаканом в руке). Вот.
Мать (отпивает из стакана). Вот от чего меня подташнивает. (Забирает у нее стакан и ставит на камин.) И дышать трудно.
Бадди. Может, тебе воздуху не хватает. Может, пойти подышать?
Мать (встает). Дай отсидеться чуть-чуть… А где Алан?
Бадди. Ушел. По делу. Тебе полегче?
Мать. Когда мне легче?
Бадди. Мам, ты извини, но у меня скоро встреча.
Мать. Ты обедал?
Бадди. Что? Обедал? Да. Да. Сэндвич съел.
Мать. Сэндвич? На обед? Только из дома, и уже началось.
Бадди. Мам, да не хочу я есть. Встреча у меня.
Мать. Съел, наверное, этот ужасный гамбургер. Гадость такая.
Бадди. Нет. Нет, ростбиф. Сэндвич с ростбифом. Большой такой.
Мать. Этого мало. Давай я тебе яйца сварю.
Бадди. Да не хочу я никаких яиц.
Мать. Ты только посмотри. Какая кругом грязь.
Бадди. Ты преувеличиваешь.
Мать. Эх, парни, парни. Целый год уборку не проводили, это точно.
Бадди. Мам, ну послушай меня. Я… я… жду девушку. С минуты на минуту.
Мать. Уборщицу?
Бадди (возбужденно). Нет… Она моя подруга.
Мать. Я ее знаю?
Бадди. Нет. Она… э-э-э… учились вместе в школе. Мы вместе рассказ сочиняем.
Мать. Тогда давай я закуску какую-нибудь приготовлю.
Бадди. Да не надо нам закуски.
Мать. Я должна поговорить с тобой о твоем отце.
Бадди. Может, лучше завтра? Она вот-вот придет.
Мать. Это что такое? Она дороже, чем я?
Бадди. Дороже тебя никого нет.
Мать. Я же переживаю за тебя. Будешь голодный ходить, пока я тебя не накормлю. Пока тарелку перед тобой не поставлю.
Бадди. Все едят с тарелки. Мам, мне некогда…
Мать (обиженно). Хочешь, чтоб я ушла, я уйду.
Бадди. Мам, не обижайся. Я не планировал эту встречу. Все произошло так неожиданно. Но эта встреча очень важна для меня.
Мать. Твой отец будет дома с минуты на минуту. Ты слышал, как он прошелся насчет Алана? Если оператор подслушал разговор, мы будем на языке у всей округи.
Бадди. Готов обсудить. Только не сейчас.
Мать. А на девчонок у тебя есть время? (Садится в кресло на середине сцены.)
Бадди. Не в девушке дело… А в нашей работе. Мы рассказ сочиняем, может, до ночи просидим.
Мать. Не поевши?
Бадди. Да не нужна нам еда!
Мать (подходит к нему). Вот прочтет он письмо. Узнает, что ты ушел из дома. Помнишь, что с ним стряслось, когда Алан ушел?
Бадди. Я знаю. Он очень расстроился.
Мать. Расстроился? В жизни не забуду, как он пришел домой, прошел в свою комнату, надел пижаму, завалился на кровать… и провалялся целых четыре дня… Думала, помрет. Целых четыре дня не вставал.
Бадди. Но ведь не умер. Только вес набрал.
Мать. Он не обиделся… Он расстроился до глубины души. Уж поверь мне. Он надеялся, что Алан женится, что у него будет внук или внучка. И когда он теперь женится? Одному богу известно. А теперь еще ты.
Бадди. Мам, ну прошу тебя…
Мать. Знаю, что за разговор будет. Обвинит во всем меня. Слишком я вас баловала. Вот что он скажет: «Из-за тебя у моей сестры Гасси двое внуков, а у меня один балбес и письмо»… Знаю я его.
Бадди. А что если завтра я приду обедать? И поговорю с ним обо всем подробно. Хорошо?
Мать. Завтра? К завтрашнему дню он уже будет в постели писать завещание. И позвонит всем на прощание.
Бадди. Да брось ты, мам. Он же любитель сцены разыгрывать.
Мать. Баловала я вас. Держала бы в ежовых рукавицах, все было бы по-другому. Пойду-ка я лучше.
Бадди. Не кори себя. Ты у нас самая лучшая мамочка на свете… Тебе лучше?
Мать. Почем я знаю. Говорить тяжело.
Бадди. Выспаться тебе надо как следует — и порядок. Выпей горячего молока на ночь.
Мать. Нет дома тебя — нет и молока.
Бадди. Так купи.
Мать. Вот если б ванну горячую принять перед уходом.
Бадди. Но я же девушку жду.
Мать. А я в ней растворюсь и вытеку.
Бадди. Ну зачем ты так? Что ты то и дело нагнетаешь на себя?
Мать. Само получается, честное слово.
Бадди. Мам, все будет хорошо. (Помогает ей встать.) Выспись как следует. (Целует ее в лоб.)
Мать. Я успокоюсь, если буду знать, что придешь завтра.
Бадди. К обеду, обещаю. (Идет к авансцене.)
Мать (останавливается). …Что приготовить?
Бадди (подходит к ней). Что?
Мать. Что приготовить к обеду? Из того, что ты любишь?
Бадди. Все что угодно. Не переживай. Доброй ночи, мам.
Мать. Хочу приготовить твое самое любимое, ты теперь редкий гость.
Бадди. Мне все нравится. Ладно, ростбиф. Хорошо?
Мать. Хорошо. (Он идет к авансцене. Мать собирается уходить, но снова останавливается.) Но ты уже ел ростбиф сегодня вечером.
Бадди (подходит к ней, нервно). Съем еще один.
Мать. Индейку могу приготовить. Большую такую.
Бадди. Здорово! Индейка! Класс!
Мать. На два обеда хватит.
Бадди (вне себя, почти кричит). Мам, ну ей-богу, это неважно.
Мать (чуть не плача). Что ты раскричался? Для тебя же стараюсь. Для себя готовить, что ли? Десять лет как на одном кофе сижу.
Бадди. Ну, мам, извини.
Мать. Ой, сердце опять заходит. (Садится в кресло.)
Бадди. Переживаешь слишком.
Мать. Нет. Переела бараньих отбивных. Зря.
Бадди. О, господи.
Мать. Сынок, а минералка у тебя найдется?
Бадди. Минералка? Не знаю… Подожди-ка. Посмотрю на кухне. (Бежит со всех ног.)
Мать (трет живот). Это все из-за нее. Из-за его сестры Гасси.
Бадди (возвращается). Не нашел.
Мать. Так и знала. Эх, парни, парни. Не знаете, где у вас кран с водой.
Бадди. Мам, готовь, что хочешь. Индейку. Ростбиф. Завтра буду дома. А сейчас ты иди домой и успокойся. Возьми такси.
Мать. Дождь собирается. И откуда я такси возьму?
Бадди. Я поймаю, хорошо?
Мать. Ладно. Дай посижу минутку-другую.
Бадди. Минутку-другую? (Вне себя.) Спущусь к консьержу, он поймает такси. (Бежит к двери.) Может, подождешь в холле?
Мать. Не надо никуда бежать.
Бадди. Я мигом. (Убегает.)
Мать. Да не беги ты сломя голову… Не услышит, убежал.
Осматривает комнату и неодобрительно качает головой. Кладет сумку в кресло, расстегивает пальто… Встает, подходит к кофейному столику. Высыпает пепел из одной пепельницы в другую. Идет с пепельницей на кухню, но тут звонит телефон. Поворачивается и идет к аппарату. Снимает трубку.
Да?.. Кто?.. Нет, его нет. С кем я говорю? Мельтцер. Мартин Мельтцер… Нет, это его мама… Что?.. С какой стати мне шутить? Нет, его точно нет… Записку? Подождите. Карандаш возьму.
Ищет карандаш. На столе его нет, быстро бежит к левому шкафу. Затем к шкафу на авансцене, к дивану. Беспомощно смотрит вокруг. Подбегает к телефону.
Давайте, диктуйте. Я запомню. Говорите быстро, карандаш я потом найду… «Очень важно. Ваша жена только что неожиданно приехала из Атлантик-Сити и направляется в гостиницу „Кройден“, так что вечеринка отменяется». Да, я все запомнила… Точно… Повторить не могу, стараюсь запомнить… Мистер Мельтцер, гостиница «Кройден»… Да… Не говорите больше ничего, надо все побыстрей записать. До свидания.
Вешает трубку.
Ну и сообщение. Целую книгу надиктовал. (Снова ищет карандаш.) Где же он? Минералки нет, но карандаш же должен быть.
Подходит к стойке бара. Звонит телефон.
Я что, автоответчик? (Снимает трубку.) Да?.. Нет, его нет… Это мама Алана… Как я могу шутить такими вещами?.. С кем я говорю?.. С кем?.. Чики?.. Вот это имя!.. Чики Паркер… Вы забыли название гостиницы?.. Где проживает мистер Мельтцер? А я откуда знаю название гостиницы? Господи, он же только что звонил. Сообщение Алану оставил, что-то насчет Атлантик-Сити. По-моему, он сказал, чтоб Алан туда не приезжал… Что это значит? А мне почем знать? Я не секретарша ему. Я его мама… карандаша не нашла… Какая гостиница?.. Да, он назвал… По-моему, «Паркер». Ой, эта ваша фамилия… Ах, да, «Кройден»… Сообщение для Алана? Попытаюсь запомнить… Чики задерживается, но уже едет в гостиницу «Кройден»… Да. Пожалуйста. До свидания.
Бросает трубку. Идет к письменному столу, ищет карандаш.
Ну и дела тут творятся. Если б отец узнал… образованные парни, а карандаша даже у них нет.
Идет направо. Снова звонит телефон.
Господи, что за напасть? (Телефон все звонит.) Сейчас, сейчас, ну сколько можно? (Подбегает к телефону и снимает трубку.) Да?.. Кто?.. Что вам угодно? Нет, его нет. Это мама Алана… только не надо таким тоном… Кто?.. Конни, какая Конни?.. Снова сообщение… Мисс, а вы не могли бы его записать, а то у меня карандаша нет… Вы — что?.. Да… Да… Да… Пожалуйста… До свидания. (Бросает трубку.) «До свидания, еду домой, желаю удачи», — и еще бог знает что наговорила.
Садится на диван и громко.
И почему так много телефонных звонков?! …Ужас один. (Звонит телефон. Она кричит.) Ну что вы ко мне пристали? (Идет к телефону.) Пропади он пропадом, не сниму трубку. (Телефон звонит.) Мне нехорошо, тошнить начинает. (Снимает трубку. Во все горло.) Да?.. Что вам надо?.. Кто это?.. Какой Алан?.. Ах, Алан… (Плачет.) Это твоя мама. (Садится.) Что я здесь делаю?.. Отвечаю на телефонные звонки. Вместо тебя… Он на улице, метро ловит… То есть такси. Нет, я здесь одна… Кто звонил?.. Куча народу… Сначала мужчина… Мельтцер… Да нет, вроде не он…
Дверь открывается, и вбегает БАДДИ.
Бадди. Порядок, мам.
Мать (в трубку). Ой, мне пора уходить. Бадди такси поймал. Поговори с ним.
Бадди. Поймал такси. Ждет.
Мать. Вот. (Протягивает ему трубку.)
Бадди. Кто это?
Мать. Алан. (Встает, передает ему трубку и идет за сумкой.) Вот она!
Бадди (в трубку). Привет… Что такое? Я звонки не принимал, я такси ловил. (Матери.) Мам, звонил кто-нибудь?
Мать. Я все передала Алану. Меня такси ждет. Пока, радость моя. (Идет к двери.)
Бадди. Мам, кто звонил? Девушка?
Мать. Да, мой сладкий. Пока.
Бадди. Что она сказала?
Мать. Не помню. (Открывает дверь.)
Бадди. Почему не записала?
Мать. С меня хватит… Как бы в такси не отключиться, а то обойдется мне такси в кучу денег. (Уходит.)
Бадди. Мам, подожди… (В трубку.) Привет… я не знаю. Ничего толком не рассказала… Ты где?.. Нет, еще не приходила… Ужасно я себя чувствую… Уже принял… Не помогает… Эй, подожди. Кто я?.. Оскар Валхейм?.. Манхейм! Оскар Манхейм… О, боже… Алан, я передумал. У меня не получится. Пойду, погуляю. Да. Сейчас. Ладно… Оставлю записку от твоего имени… Извини. Пока. (Вешает трубку.) Именно так. Оставлю ей записку. С этим все.
Начинает искать карандаш и бумагу. Смотрит на книжных полках, внизу шкафа, стоящего в заднике сцены, и достает целую коробку с карандашами.
Куча карандашей — и ни листка бумаги!
Подходит к стоящему около дивана столу и находит листок бумаги. Садится на диван, пишет и говорит вслух то, что пишет.
«Дорогая Пегги… Еще одна плохая новость… Пол… ой, Манхейм… он… умер!.. С любовью, Алан».
Кладет карандаш и идет к двери. Читает записку и наклоняется, чтобы положить ее под дверь. Раздается звонок в дверь. Чувствует застигнутым себя врасплох. Звонок звенит снова. В отчаянии машет руками и открывает дверь. На пороге стоит ПЕГГИ. Она сногсшибательна.
Пегги. Приветик, меня зовут Пегги Эванс. (Входит. Он закрывает дверь.) Я вас не побеспокоила, нет?
Бадди (ошеломленный ее шикарным видом, идет вслед в задник сцены). Нет… ну что вы. (Он почти в шоке.)
Пегги (садится на диван). Алан сказал, вы хотите познакомиться со мной. Не обращайте внимания на мой вид. Целый день в машине просидела… Выгляжу ужасно, наверное.
Бадди. Нет… что вы… У вас такой опрятный вид. Даже очень. (Рвет записку и прячет клочки в карман.)
Пегги. Благодарю… Встреча с вами, это событие. (Подходит к нему.) Жаль, что вас не было на горнолыжном курорте.
Бадди. Каком?
Пегги. В Нью-Гемпшире. А может, в Вермонте. Путаюсь в названиях. Боюсь, и ваше имя забыла.
Бадди. Ах, да… Манхейм.
Пегги. Ну, конечно, Манхейм.
Бадди. Джек Ман-хейм. Нет, не Джек.
Пегги. Пусть будет Джек.
Бадди. Ну, Джек… может, присядете? (Указывает на кресло в центре сцены.)
Пегги. Спасибо… (Садится на диван.) Похоже, у вас какая-то проблема на студии.
Бадди. Ну да, была.
Пегги. И что же за проблема? (Достает сигарету, закуривает.)
Бадди. Ну, это… э-э-э (глядя на пламя зажигалки). Э-э-э… у нас был пожар.
Пегги. И кто же?
Бадди. Что, простите?
Пегги. Вы горели на работе?
Бадди. Да нет. Настоящий пожар. Часть студии сгорела.
Пегги. Да ну? Кто-нибудь пострадал?
Бадди. Нет… Декорации кое-какие… Слушайте, выпить хотите?
Пегги. О-о-о, еще как. Вся на нервах, если честно.
Бадди. На нервах, вы?
Пегги. А что у вас есть выпить?
Бадди (расслабившись). Ну… виски и пиво.
Пегги. Здорово. А настоящее что-нибудь есть?
Бадди (смущенно). Не знаю. А настоящее — это что?
Пегги. «Гран Марнье».
Бадди. А что это такое?
Пегги. Ну, ликер французский.
Бадди. А… (Подходит к бару. Ищет. Достает бутылку виски.) Нет, нет такого.
Пегги. Виски тоже подойдет. Вполне. (Бадди разливает спиртное.) А вы для продюсера очень молодо выглядите, это точно.
Бадди (подходя к ней слева). Неужели?
Пегги. На вид вам лет двадцать шесть, если я не ошибаюсь.
Бадди. Ошибаетесь. (Подает ей бокал и садится слева от нее.) Ну вот, готово.
Пегги. За что выпьем?
Бадди. За что хотите.
Пегги. Тогда без слов.
Бадди. Идет.
Оба закрывают глаза. Через несколько секунд она открывает глаза, подталкивает его, тот открывает глаза. Чокаются и пьют.
Пегги (устраивается поудобнее, ставит бокал на столик, затягивается сигаретой). Ну что ж… теперь к делу.
Бадди. А?
Пегги. Думаю, вам интересно будет узнать о моем месте в кино.
Бадди. Это необязательно.
Пегги. Буду с вами абсолютно откровенна. По-настоящему я не снималась ни разу в жизни.
Бадди. Правда?
Пегги. Но кое-какой опыт у меня есть.
Бадди. Алан мне рассказывал.
Пегги. Прошлым летом на Побережье я снималась в «Неприкасаемых».
Бадди. Да ну?
Пегги. Мертвеца играла. Мое тело выловили из реки.
Бадди. Что-то припоминаю.
Пегги. Все так говорят. Работы много предлагали. Но все это было не то. Поэтому хожу на курсы актерского мастерства. С Феликсом Ангаром. Он живет этажом ниже. Благодаря ему я с Аланом и познакомилась. (Кладет руку на его правое колено.) Позвонила не в ту квартиру как-то вечером. (Бадди смотрит на свое колено и истерически смеется.)
Бадди. И что дальше?
Пегги. И вот, благодаря этому случайному знакомству я прохожу кастинг у одного из ведущих продюсеров. (Убирает руку.) Занятная штука жизнь, правда?
Бадди (ставит бокал на столик, встает и идет вправо). Ужасно.
Пегги (встает, подходит к кофейному столику). Ну что, сыграть что-нибудь?
Бадди. Что?
Пегги. Разыграть сценку, прочесть отрывок из роли, можно просто поговорить.
Бадди. Да, пожалуй. Устал я что-то. (Садится в кресло.)
Пегги. Устали от переезда? Хотите, я вам виски́ помассирую?
Бадди. Да нет…
Пегги. У меня это хорошо получается. Расслабьтесь… (Он расслабляется.) …и забудьте о кинобизнесе. (Делает массаж.) Не очень получается. Ваши мысли заняты студией.
Бадди. Нет, что вы. Вовсе нет. (Звонит телефон. Тот подскакивает.)
Пегги. Ждете кого-нибудь?
Бадди. Я? Нет! Нет! (Телефон звонит.) Придется подойти. Сниму трубку. (Быстро подходит к телефону, снимает трубку.) Да?.. Па-па?! Извини, что кричу, что-то с голосом… Что?.. Прямо сейчас?.. Слушай, давай я спущусь, ладно?.. Папа?.. Папа! О, боже! (Вешает трубку.)
Пегги. Что случилось?
Бадди. Да нет… Просто не хочу его видеть… Писатель он…
Пегги. Папа? Я думала, это ваш отец.
Бадди. Да ну, что вы. Это прозвище — Папа. Эрнеста Хемингуэя прозвали Папой.
Пегги. Да? И Папа поднимается сюда?
Бадди. То-то и оно… Очень, очень прошу об одолжении. Мне надо поговорить с ним наедине. Всего несколько минут… Поговорить насчет… некоторых изменений в сценарии.
Пегги. Понимаю. Уйду к себе и бутылку прихвачу.
Бадди (облегченно). Отлично. Правда подождете?
Пегги. Конечно. (Идет к двери.)
Бадди (останавливает ее). Не туда!
Пегги. Что?
Бадди. Нельзя, чтоб он узнал, что я кастинг провожу. У него на примете другая девушка.
Пегги. Как заботливо с вашей стороны. Огромное спасибо, мистер Манхейм.
Целует его и уходит на кухню. Бадди, удостоверившись, что она ушла на кухню, оглядывает свой пиджак, расстегивает его, снимает, забрасывает в спальню и закрывает дверь. Бежит вглубь сцены, хватает бокалы с кофейного столика и ставит их на барную стойку. Устремляется вправо, останавливается, смотрит на стаканы. Берет один из них, достает носовой платок и стирает с бокала губную помаду. Убирает бокал в бар. Протирает платком губы. Раздается звонок в дверь. Резким движением сжимает платок и пытается засунуть в карман. Не получается. Снова звенит звонок. В панике выбрасывает платок в окно слева. Берет с полки толстенную книгу, открывает ее, идет к двери, делает умный вид и открывает дверь. В проеме стоит ОТЕЦ с письмом в руке.
Бадди. Привет, пап. (Отец входит, подносит письмо к лицу Бадди, проходит в комнату. Бадди следует за ним.) Как ты, пап?.. Что-нибудь случилось?
Отец смотрит на него в упор и не может выговорить ни слова. Достает письмо из конверта и подносит его к лицу Бадди.
Я… я думал, ты пойдешь вечером домой… Хотел с утра поговорить обо всем спокойно… на фабрике… а потом я сказал маме, что буду дома завтра вечером… чтоб мы поговорили по душам… и я бы все объяснил… Пап, ты что: злишься на меня?
Отец. Я? Злюсь? С какой стати?
Бадди. Из-за письма.
Отец (смотрит на него). Какого письма?
Бадди. Ну, вот этого. Которое я написал.
Отец. Ну, уж нет. Только не ты. Кто-то совсем другой. Не ты. Тебя я знаю. А этого писаку в глаза не видел.
Бадди. Может, лучше отложим разговор до завтра, когда немного успокоимся, мы оба? Разговор ведь будет долгим.
Отец. Разговор? И о чем же? (Держит письмо.) Дело сделано. Декларация Независимости… Об этом хотел поговорить?
Бадди. Пап, ты слишком расстроен. Спокойного разговора не получится.
Отец. Как чувствовал. (Кладет письмо в конверт.) Все это должно было случиться. Уж больно долго ты вокруг своего братца крутился. Вот и результат. У моей сестры Гасси двое внуков, а у меня один балбес и письмо.
Бадди. Но ведь все шло к этому. Я хотел тебе все объяснить, но ты ведь меня не слушаешь.
Отец (хотел было присесть, но вдруг подскакивает). «Я не слушаю, я не слушаю», — хватит талдычить. Только и делал, что слушал. (Идет влево.)
Бадди. Только я собираюсь сказать что-то важное, ты раз — и выходишь из комнаты.
Отец. Я бы выслушал тебя, прояви ты к отцу каплю уважения.
Бадди. Пап, но ты же знаешь, что это не так.
Отец. Не так? Очень мило. Вот и весь разговор.
Бадди. Что ты хочешь от меня услышать?
Отец. Я хочу спросить… как родной отец… почему такой молодой мальчишка не может жить с родителями?
Бадди. Мальчишка?
Отец (указывает на него пальцем). Именно!
Бадди. Пап, но мне уже двадцать один год.
Отец (спокойно). Что верно, то верно.
Бадди. Говоришь таким тоном, будто двадцать один стукнуло неизвестно кому.
Отец (пожимает плечами). Тебе виднее.
Бадди. Что значит «тебе виднее»?
Отец (поднимает палец). То и зна-чит!
Бадди. Я уже достаточно взрослый, чтобы принимать важные решения. Когда ты был в моем возрасте, ты уже был женат, да?
Отец. А ты что, на свадьбе был?
Бадди. Сам ведь рассказывал.
Отец. Другие были времена. Совсем другие. (Уходит влево). Я начал работать, когда мне было одиннадцать. (Поворачивается к Бадди.) У меня каникул не было!
Бадди. Ну при чем тут каникулы??
Отец (угрожающе). Вот возьму сейчас и уйду!
Бадди. Да ладно, пап. Само вылетело. Я не хотел. Просто разговор не клеится.
Отец (подходит к нему справа). Ах, вот оно что?! Не умею болтать о шоу-бизнесе, как твой братец со своими подружками.
Бадди. При чем здесь шоу-бизнес?
Отец. Разве он не этим целыми днями занимается? Крутится за кулисами какого-нибудь дешевого заведения со стриптизом.
Бадди. Таких заведений в Нью-Йорке нет уже лет двадцать.
Отец. Он пальцем о палец не ударил целых двадцать лет. И, похоже, ты пойдешь по его стопам.
Бадди. Нет, пап, ну что ты. Я буду работать у тебя сколько потребуется… И неважно, о чем я мечтаю.
Отец. Что значит — мечтаю?
Бадди. Попробовать себя на другом поприще. Сначала колледж, потом армия, и сразу в бизнес. Может, это не мое призвание.
Отец. Не то поприще? (Смотрит на кресло.) Я дал парню самую большую фабрику по производству искусственных фруктов на всем Восточном Побережье, а он мне говорит о каком-то поприще! Ха! (Садится в кресло.)
Бадди. А, может, у меня талант есть… писательский?
Отец. Ты — писатель? И что пишешь? Письма? (Достает письмо.) Это у тебя здорово получается. Потрясающий стиль, только кто их будет покупать?
Бадди. А если у меня получится? Может, пьесы смогу писать… для театра и телевидения… Но времени, чтоб попробовать себя в этом, нет совсем.
Отец. Пьесы снимают с репертуара. (Подходит к нему.) Телек раз — и выключил. А восковые фрукты пролежат в вазе хоть сто лет.
Бадди. Скучный бизнес. Радости никакой.
Отец. Никакой радости? Я музыку буду включать, будешь танцевать на работе.
Бадди. Пап, давай оставим бизнес в покое. На время. Я буду работать, только разреши мне пожить у брата.
Отец (кладет письмо в карман пальто). Ладно, один вопрос. Будь ты на моем месте, будь ты моим отцом, учитывая, что творится вокруг: молодежная преступность, газетные статьи о попойках с дикими выходками и еще бог знает чем… — ты бы разрешил своему сыну уйти из дома?
Бадди. Да!
Отец. Это не ответ!
Бадди. Мы друг друга не понимаем. Это точно.
Отец. И не можем. Ты братца больше слушай, чем отца родного.
Бадди. Это неправда.
Отец. А разве не он подкинул тебе идейку сбежать из дома?
Бадди. Не было никакой «идейки».
Отец. Что?
Бадди. Идеи.
Отец. Ну, извини, мистер писатель.
Бадди. Я не подсмеиваюсь над тобой.
Отец. Ну да? Зато твой братец этим занимается.
Бадди. Это неправда.
Отец. Неправа, да? Представляю, чему он тебя учит. Очень, очень многому. А какие надежды я возлагал на тебя, не на Алана. Брал я тебя с собой куда угодно. Сядешь себе на стул и сидишь, даже не пикнешь. Помню, говорил тебе: «Ну, поцелуй тетушку Гасси». Ты тут же идешь и целуешь. Но со старшим такой номер не проходил. Гонялся за ним по всему Бруклину как-то раз… он, видите ли, не захотел поцеловать тетю Гасси… Ну что в этом ужасного, просто поцеловать тетушку?
Бадди. Я знаю почему. Из-за ее вуали.
Отец. Ну вот, ты на его стороне.
Бадди. Ничего подобного.
Отец. Нет? Ну что толку разговаривать с тобой? Все равно будешь ему в рот смотреть. Хочешь стать балбесом вроде него, вперед.
Бадди. Почему это он балбес?
Отец. Он женат?
Бадди. Нет.
Отец. Значит, он балбес!
Бадди. Пап, я ведь всегда был послушным, правда? Почему ты мне не доверяешь? Сейчас?
Отец (вздыхает). Хотелось бы. Постараюсь.
Бадди. Правда?
Отец. Мы спорим, дискутируем. Надо прийти к разумному решению.
Бадди. О чем и речь.
Отец. Твою позицию я знаю. Ты знаешь мою. Если хочешь, устроим испытательный срок на полгода. На большее я не способен.
Бадди. Честная игра. Полгода — это здорово. (Идет влево.)
Отец. Итак, решено. Возвращаешься домой и живешь полгода…
Бадди. Домой?! (Подходит к нему, кричит.) Это нечестно!.. Ты просто… просто –
Отец (встает и машет рукой). Не смей поднимать на меня голос! А то оплеуху заработаешь. Молод еще.
Бадди. Извини, пап.
Отец. Вот уж не думал, что доживу до такого дня. Чтоб сын так с отцом разговаривал. Я что, был отцом-тираном, а?
Бадди. Ну что ты, пап. Ты самый лучший отец в мире. Просто ситуация такая. Ну разреши…
Отец (отходит влево). Ладно… я подумаю.
Бадди. Что значит «подумаю»?
Отец. Такие решения не принимают быстро. Тяп-ляп — и готово. Нужно пойти домой и крепко обо всем подумать. Хочешь, ночуй здесь, я не возражаю. Но чтоб завтра был к обеду, а там посмотрим.
Бадди. Здорово, ты не переживай. Будет порядок. Доброй ночи, пап. (Идет к центру сцены.)
Отец. Деньги есть?
Бадди. Целая куча. (Отходит назад.)
Отец. Где спать будешь?
Бадди. На диване.
Отец. Самое оно.
Бадди. Пап, да ты не переживай. Завтра увидимся. Я обещаю.
Отец. Обещать необязательно. Сказал — сделаешь. Я тебе доверяю.
Бадди. Спасибо, пап. Доброй ночи.
Отец (идет к двери, затем останавливается и поворачивается). Подожди-ка. Хочу матери позвонить. Сообщить, что все в порядке. А то она волнуется. (Идет к телефону.)
Бадди (идет к креслу и усаживается). О, боже!
Отец (набирает номер, вздыхает и поглядывает в сторону Бадди. В трубку). Да?.. Изабель?.. Миссис Бейкер дома? Нет? Интересно, где она пропадает?.. Слушай… оставь ей записку… Хорошо, достань карандаш…
Неожиданно из кухни появляется ПЕГГИ. На ней полупальто. Бадди встает.
Пегги. Извините, ликерчик тоже кончился. Схожу в винный, возьму еще бутылочку. (Отцу.) Привет, Папа! (Выходит через дверь на кухне.)
Отец ошеломленно смотрит ей вслед. Бадди в шоке. Отец медленно поворачивается к телефону.
Отец. Изабель?.. Сообщи миссис Бейкер, что я в гостях у балбеса!.. И этому балбесу двадцать один год! (Бросает трубку, поворачивается и грозит Бадди пальцем.) Балбес!
Бадди. Пап…
Отец. Балбес!
Бадди. Я все объясню…
Отец. Балбес!
Бадди. Ну, пап…
Отец. Двадцать один год! Ты балбес похлеще своего братца, представляю, каким ты будешь через двенадцать лет!
Бадди. Ну, пап. (Входная дверь неожиданно открывается, и входит АЛАН. Видит отца.)
Алан. Папа!!
Отец. Второй балбес пожаловал. Так заходи. Банкетик у нас.
Алан. Ты зачем здесь?
Отец. На обед меня пригласили. И повариха есть.
Алан. Где?
Бадди (подавленно). На кухне.
Алан. Что?.. (Бадди.) Ты что не сказал, что она меня ждет?
Отец. Хватит сказки рассказывать. (Подходит к Бадди.) Для этого у нас Теннеси Уильямс есть.
Звонит телефон. Отец идет к двери.
Алан. Пап, подожди. Разговор есть. (Подходит к телефону.)
Отец. Хватит разговоров. (У двери.)
Алан (в трубку). Да?.. А, мистер Мельтцер.
Отец (останавливается). Мельтцер? Чего он хочет?
Алан (в трубку). Ну, успокойтесь, прошу вас. Я пытался объяснить. Произошло недоразумение.
Отец. Что еще такое?
Алан. Ничего, ровным счетом. (В трубку.) …Что?.. Да откуда я мог знать, что приезжает ваша жена?.. Мама мне ничего не передавала.
Отец (подходит к нему). Ты это о чем?
Алан (в трубку). Давайте я поговорю с вашей женой… Зачем же до судебного иска дело доводить.
Отец. Судебный иск? Что за иск?
Алан. Пап, подожди… (В трубку.) Мистер Мельтцер…
Отец. Дай трубку. (Хватает трубку, бодрым голосом.) Да? Мельтцер? Это мистер Бейкер, старший. В чем проблема?
Алан. Он в истерике. Не слушай его.
Отец. В дверь позвонили ваша жена и кто-то еще? Какая-то француженка?.. И кто это все устроил?..Ясно… (Поворачивается к Алану.) Ясно… До свидания.
Передает трубку Алану, тот вешает ее. Отец идет к двери. Алан за ним.
Алан. Ну, задержись хоть на пять минут… Пап!!! Пап, пап, ну, прошу тебя… Скажи хоть что-нибудь!
Отец (медленно идет к двери. Останавливается и спокойно говорит). Живи тут со своим братцем и радуйся. Да благословит вас бог, удачи вам и счастья. Скорее язык проглочу, чем заговорю с вами!
Открывает дверь и уходит. Братья беспомощно смотрят друг на друга.
Бадди (подходит к камину). Так я и знал. Так и знал, что этим кончится.
Алан (сосредоточенно). Думаешь, догадался? (Алан снимает пальто и вешает на вешалку.)
Бадди. Догадался? Через десять минут он придет домой и выкинет из шкафа все мои вещички.
Алан (подходит к дивану). Таким разъяренным я его никогда в жизни не видел. (Стоит у дивана.) Пожалуй, только с того дня, как он гонялся за мной по всему Бруклину, чтоб я тетю Гасси поцеловал.
Бадди. Да, злой ужасно. Он все понял. (Подходит к Алану слева.) Мы уволены. Оба.
Алан (задумчиво). Но как он без нас обойдется?
Бадди. Он уже почти ушел. И вдруг эта красотка входит и говорит: «Привет, папа»… У него челюсть так и отвисла.
Алан (садится на диван). Извини, брат. Я во всем виноват.
Бадди. Да брось ты.
Алан. Думал помочь тебе… Ладно, всему конец.
Бадди. Что значит — конец? Она сейчас вернется с бутылкой ликера и продолжит обхаживать меня.
Алан. Да ну?
Бадди. Она меня с ума свела. А что если я сдуру что-нибудь хитрое придумаю? Например, контракт лет на пять… (Раздается звонок в дверь.) Мне нельзя оставаться с ней наедине. Ну, Алан, выручай.
Алан. Ладно, не суетись. Что-нибудь придумаю. Сходи в кино.
Бадди (хватает из-под дивана пальто). То, что надо. Может, мое любимое посмотрю. (Снова звенит звонок. Он уходит через кухонную дверь. Алан открывает дверь. На пороге КОННИ с чемоданом в руке.)
Алан. Конни! (Закрывает за ней дверь. Конни ставит чемодан и целует Алана долгим поцелуем. Отстраняется, ухает и снова целует.)
Конни. Никакая я не Конни. Я Джейм. А ты Тарзан. На дереве забавляемся.
Алан. А в чемодане что?
Конни. Приданое. (Снимает пальто. Вешает его.)
Алан. Ты пьяна. (Отходит вправо.)
Конни. С одного мартини?
Алан. С одного ты только начала.
Конни. Ну, а теперь в спальню. Сюда, вроде, да? (Берет чемодан и направляется к спальне.)
Алан. Перестань. Что нашло на тебя?
Конни. Ничего, мой сладкий. Я предложила на выбор две вещи. И ты свой выбор сделал.
Алан. Что?
Конни. Классный сервис, согласись? Даже с дивана вставать не надо. С доставкой на дом.
Алан. Ты не пьяна. Ты рехнулась.
Конни (ставит чемодан, идет прямо к нему, слегка подталкивает, тот делает несколько шагов назад.) Ты только представь, солнце мое! Мы будем жить вместе счастливо-счастливо. Счастье, счастье, во грехе, во грехе.
Алан. Ты меня пугаешь, ей-богу!
Конни. О любви можешь даже не заикаться. А когда тебе наскучит, можешь вышвырнуть меня с рекомендательным письмом вдогонку.
Алан. Может, хватит, а? Не смешно. Абсолютно. (Резко отходит влево.)
Конни. Я тебя не понимаю. Разве ты не этого хотел? Разве нет?
Алан. Нет.
Конни. Разве?
Алан. Нет, это точно. Я сказал, что мы молодые, любим друг друга и встречаемся, как положено. Но зачем превращать все… в дешевый фарс?
Конни. Боже мой, я ошиблась квартирой.
Алан. Я ведь уже говорил, как мне с тобой хорошо. А последняя неделя… это была фантастика… Я не просто влюблен в тебя.
Конни. Осторожнее со словами. Слово не воробей…
Алан. А что тут скрывать. Я люблю тебя.
Конни. Но уверен ты не был.
Алан. А сейчас уверен. Раз я отказываюсь от твоего предложения, значит, люблю.
Конни. Ну, что ж… И когда же она кончится — такая любовь?
Алан. …Не знаю.
Конни (садится на подлокотник кресла). Не знаешь?
Алан (подходит к ней). Радость моя, ну дай мне еще немного времени подумать. Столько всего навалилось сегодня. Вот, работу потерял.
Конни. По-моему, ты у отца работал.
Алан. Бизнес пойдет на спад. Он уволил сразу обоих сыновей… Ах, Конни, неужели ты не понимаешь…
Конни. Нет, не понимаю. Ты меня любишь, но жениться на мне не хочешь. А любишь так сильно, что сожительствовать со мной не можешь.
Алан (подходит справа). А, все верно. Не могу ни на что решиться.
Конни (вне себя). Ясно. Ну, извини. У меня нет времени ждать-дожидаться. (Встает и идет к центру сцены.)
Алан. Ну, подожди хоть минуточку.
Конни. А чего? Либо я остаюсь, либо ухожу. Выбирай. Да или нет.
Алан. Но почему не оставить все как есть?
Конни. Поздно. Мы подняли ставки.
Алан. С чего вдруг ты стала такая деловая?
Конни. Если ставки для тебя слишком большие, выходи из игры.
Алан. Ясно. Блестящий маневр, генерал. Застала врасплох. Хорошо, я сдаюсь.
Конни. Не вижу пленных. (Идет к выходу.)
Алан (разгорячено). Я серьезно. Если ты этого хочешь, путь будет так. Я женюсь на тебе.
Конни (срывает пальто, перебрасывает через руку). Я тебя силком не тащу, все: ничего мне не надо.
Алан (подходит к ней). Ну, подожди, куда ты?
Конни (надевая пальто). Глаза б мои тебя не видели.
Алан (искренне). Конни, подожди… Не уходи.
Конни (решительно). Извини.
Алан. Мы что, больше не увидимся?
Конни. Не знаю. Возможно, когда ты сильно соскучишься. (Звонит телефон.) Сегодня вряд ли. Начинай скучать с утра. (Телефон звонит. Она берет в руки чемодан.)
Алан. Подожди.
Конни. Возьми трубку. Это замена. (Телефон звонит.)
Алан (снимает трубку). Да… А, мама. (Конни.) Конни, это мама.
Конни. Твоя мама? Да перестань… (открывает дверь.)
Алан. Разве такими вещами шутят?
Конни. Будь здоров. (Уходит, закрыв за собой дверь.)
Алан. Конни!.. Конни, подожди. (Берет трубку. Садится.) Привет, мам… Что случилось? Папа еще не вернулся?.. У тети Гасси?.. Не переживай. Переночует у нее, и все. Завтра придет в себя и вернется… Мам, ну не плачь… Ладно, я приеду и переночую у тебя. Да, в своей комнате… Мне одному тоже тяжело… Что?.. Пока нет… Мам, я не в себе… Столько всего накопилось… Пока не решил… Мам, мне все равно: бараньи отбивные, индейка, салат с курицей, всё…
Занавес