— Дайте-ка я сперва чего-нибудь поем, я умираю с голоду. — Чарли полезла в шкафчик за едой.

— ЧАРЛИ! — воскликнули остальные. — Только не сейчас!

Чарли вытащила сыр, крекеры, картофельные чипсы и шоколадные батончики с ореховой начинкой и сгребла все в одну кучу на поднос.

— Кушать подано! — провозгласила она. — Позже Джо продемонстрирует нам, как работает корабельная печь, а вот это поможет заморить червячка.

— Как ты только можешь есть все это? — поражалась Алекс, всегда предпочитавшая здоровую пишу. — Неужели не ясно, какой вред вся эта химия наносит твоему организму?

— Прошу тебя, не надо лекций, — фыркнула Чарли. — Я не в состоянии слушать историю Джо на голодный желудок! — Страстью Чарли всегда были сладости и лакомства. Она могла съесть их сколько угодно и при этом никогда не прибавляла в весе.

Все забрались обратно на «треугольник».

— Моя тетя Диана рассказывает эту историю гораздо лучше, чем я, — сказала Джо. — Когда слушаешь ее, кажется, будто ты сама превращаешься в Лорелей, в ту девушку, которую прадедушка Уильям встретил здесь. Такое впечатление, что все происходит с тобой прямо сейчас.

— Ты все отлично рассказываешь, — возразила Луиза. — Начало мне очень понравилось. Твой голос сразу становится таким таинственным… иногда даже страшным!

Все четверо устроились поудобнее, и Джо продолжила свой рассказ.

— Лорелей Коннэли была так взбудоражена появлением молодого моряка, что едва могла дышать. Она выбежала на берег и стала ждать… — Голос Джо упал, она умолкла на миг, потом возобновила свою повесть.

Уильям смог пришвартоваться в непосредственной близости от берега, у пологой песчаной косы. Лорелей ждала его.

Он же глядел на нее так, будто перед ним предстало какое-то чудное видение.

— Благодарю, — сказал ей Уильям. — Действительно, прекрасное место для швартовки. Вы живете на этом острове? — Он в жизни не встречал никого милее этой прелестной девочки-девушки с зелеными глазами и золотыми кудрями.

— Да, — ответила Лорелей, внезапно смутившись пуще прежнего. — Я живу здесь… со своим отцом.

— Здесь живете только вы вдвоем? — удивился Уильям. — А где же вы учитесь? Я хочу сказать… — Он запнулся. — Вы, похоже, еще очень молоды и должны ходить в школу.

Лорелей сделала несколько шагов по песчаному берегу. Уильям следовал за ней, держась несколько в стороне.

— Я учусь дома, — объяснила девушка. — Но у меня ничего нет, кроме старых, потрепанных книг. Мне так любопытно узнать о том, что происходит в мире. Может, вы мне расскажете?

— Долгое время я находился в море, — сказал Уильям. — Поэтому, увы, знаю не слишком много. Однако, в последний раз причалив в Бостоне, я слышал разговоры о Великой Депрессии и повсюду видел множество голодных людей, ищущих работу и стоявших в очередях за супом и хлебом. Легальная продажа алкоголя все еще запрещена, хотя на улицах Бостона пиво и виски льются рекой.

— О введении сухого закона я тоже слыхала, — сказала Лорелей, подняв глаза, блеснувшие серебряным светом. — Ром доставляют в Бостон на кораблях с Французских островов. Ночью корабли видны с вершины этой скалы. Иногда они заходят и в наш залив.

— Похоже, это надежная гавань, — ответил Уильям, окидывая Песчаную Бухту взглядом. — И отличное место, откуда можно начать изучение острова.

Лорелей почувствовала внезапный укол страха. Теплый воздух летнего утра вдруг сменился холодным дуновением ветра.

— Вы… вы не можете этого сделать, — сбивчиво произнесла она. — Вы не должны.

— Почему? — растерялся Уильям.

— Мой отец… весь остров принадлежит ему… а он не любит посторонних.

Внезапно Лорелей поняла, что из-за нее Уильям оказался в большой опасности: ведь это она посоветовала ему пришвартоваться в Бухте. Но правды она сказать не могла, ибо отец взял с нее слово никогда ни одной живой душе не называть причин, по которым они жили на Острове Попугая. К тому же у ее отца было ружье. Шайка контрабандистов, причаливших к берегу в этом году, едва сумела спастись бегством. А если он увидит здесь ее с Уильямом, кто знает, что может случиться!

— Но если вы отведете меня к вашему отцу и познакомите с ним, я перестану быть посторонним, — ответил Уильям, улыбнувшись девушке.

— Нет, — вновь попыталась возразить она. — Вы должны немедленно вернуться на свой корабль и уплыть.

— Боюсь, не выйдет, сейчас прилив, — покачал головой Уильям. — И пока я жду отлива, почему бы вам не отвести меня к отцу? Я уверен, мы найдем с ним общий язык.

Видя доверчивую улыбку молодого человека и его сильную, крепкую фигуру, Лорелей вдруг почувствовала надежду. Возможно, есть на свете кто-то, кто может противостоять ее отцу. Возможно даже… да, вполне возможно, что этот кто-топоможет ей наконец покинуть остров и сбежать от отца, пока еще не слишком поздно.

В конце концов, разве это не естественно — предложить пищу и кров усталому страннику? Почему ее отец должен с подозрением относиться к каждому человеку, чья нога ступает на его остров?

«Я уже начинаю сходить с ума, как и он», — с тоской подумала Лорелей.

— Да, конечно, — вслух произнесла она. — Я отведу вас к нему. Только заранее прошу вас извинить его за некоторые странности. И… не изъявляйте желания исследовать остров.

Девушка пошла вперед по извилистой тропинке среди гнувшихся на ветру деревьев. Уильям следовал за ней, отмечая про себя то, как она ловко, ни разу не оступившись, карабкалась вверх по каменистой дорожке. Кто же эта загадочная девушка, которая так хорошо знает остров и которая так боится?

Чем дальше они отходили от берега, тем прямее и выше становились деревья.

— Сюда, — указала она в сторону поляны. — Простите, все выглядит немного запущенно. У нас не было достаточно времени расчистить это место.

Прямо перед ними стояла наспех выстроенная хижина.

— Вы недавно на Острове Попугая? — спросил моряк.

Маленький домик выглядел так, словно вот-вот развалится. Трудно было представить, что такая милая, красивая девушка, как Лорелей, живет в этой развалюхе. Он-то ожидал увидеть большой фермерский дом, окруженный прекрасным садом.

— Нет… — смутилась Лорелей. — Мы живем здесь с тех пор, как мне исполнилось десять лет. Уже… уже пять лет.

В этот момент за их спинами хрустнула ветка, и раздался грубый мужской голос:

— Не двигайтесь. Мое ружье направлено прямо вам в спину. Поднимите руки и идите к дому.

Лорелей обернулась и увидела отца.

Он вышел из леса, держа в руках дробовик.

— Отец…

— Отойди, Лорелей. Беги, открой дверь, поставь рядом с печью стул и не вмешивайся.

— Слушайте! — перебила Чарли. — Что это за странный звук? Он был едва слышен, когда Джо только начала рассказывать, а теперь гремит так, что я ее едва слышу.

— Почему ты вечно перебиваешь? — вздохнула Луиза. — Я вот, например, все прекрасно слышу, и мне не терпится узнать, чего Лорелей так боится.

— Не бойся, это всего лишь фалы, то есть канаты, закрепленные на мачте, — успокоила подругу Джо. — Обожаю этот звук. Для меня он всегда ассоциируется с морем и кораблями.

— Почему они бьются о мачту? — спросила Луиза.

— Ветер усиливается, — ответила Джо. — Пойду поднимусь на палубу. Нужно проверить, все ли свернуто как надо.

Она выбралась из треугольной койки и потянулась к дождевику.

— Возможно, корабль все же не самое лучшее место для ночевки, — нервно произнесла Луиза.

— Ну и трусиха же ты!

— Готова поспорить, будь паруса сейчас развернуты, мы поднялись бы в воздух, — сказала Чарли и направилась следом за Джо. — А как было бы здорово!