— Кэрол, что вы со мной делаете? — У Клода Бэрримора было страдальческое лицо мученика. — Взять и исчезнуть неизвестно куда на весь уик-энд! Я был так одинок.

— Вы? — Кэрол едва не рассмеялась в голос. — Вы никогда не бываете одиноким, мистер Бэрримор. Между прочим, вы и сами прекрасно это знаете.

Вообще-то Кэрол прямо с порога собиралась рассказать Клоду о своих отношениях с Кеннетом, однако все повернулось по-другому.

— Вы не читали газету? — С точки зрения Кэрол это был совершенно идиотский вопрос — Клод хорошо знал, что она читает утренние газеты только во второй половине дня и то, если позволяет время.

— Конечно, нет, — живо ответила Кэрол. — А в чем дело? Произошло что-то сенсационное?

В этот момент в дверь позвонили, и Кэрол пошла открывать, поскольку Стелла Вандемус возилась на кухне по локоть в тесте. Не успела Кэрол отворить дверь, как в квартиру буквально ворвалась Кэтрин Пичем. Не удостоив мисс Бартлетт даже кивком, она двинулась к Клоду, ошарашенно уставившемуся на свою коллегу.

— Кэти, ты? — только и сумел вымолвить Бэрримор.

Под мышкой у Пичем была аккуратно сложенная газета, которой актриса в следующий момент театрально отхлестала Клода по щекам.

— Негодяй! — крикнула Кэтрин срывающимся голосом, развернулась и вышла вон — все с так же гордо поднятой головой.

Кэрол очень болезненно восприняла эту сцену. Старательно отвернувшись, она пыталась не смотреть на Клода, опешившего от неожиданности. Вдруг Бэрримор схватился рукой за голову.

— Что за напасть? Кажется, она хватила через край! Боже мой, неужели все сопрано склонны к подобным драматическим эффектам?

— Это вам лучше знать, — коротко отрезала Кэрол и направилась в свой рабочий кабинет.

Ровно через десять минут Клод приоткрыл дверь и, просунув в щель голову, заговорил самым дружелюбным тоном:

— Сегодня такой чудесный день, мисс Бартлетт. Не хотите немного покататься на яхте? Сегодня я свободен и этим надо воспользоваться, не правда ли?

Кэрол резко повернулась к Клоду.

— Покататься на яхте? Но вы ведь никогда… — Кэрол осеклась. Собственно она хотела сказать, что Бэрримор никогда не говорил, что в свободное время ходит под парусом.

Клод настойчиво посмотрел ей в глаза.

— Да, вы правы, я всего лишь посредственный любитель. Но при таком бризе просто невозможно наделать глупостей. Простите, что я так навязчив, но после скучного уик-энда имею я право хоть немного насладиться вашим обществом?

— Скучного уик-энда? — Кэрол недоверчиво усмехнулась. — Такое впечатление, что мисс Пичем не очень-то в это верит.

Клод беспечно махнул рукой.

— У Кэти Пичем весьма странная манера показывать мужчине свою благосклонность…

Больше он не сказал ни слова. Кэрол не понравилась его торопливость. Ее не покидало ощущение, что он не случайно приглашает ее на парусную прогулку. Работы было полно, оставалось множество непрочитанных писем, а он преспокойно зовет ее покататься по Гудзону. Кэрол чувствовала, что он что-то замышляет. Однако она предпочла бы парусную прогулку чтению излияний поклонниц. Кроме того, после достопамятного происшествия, она была готова немного вознаградить Клода за разочарование.

Когда Кэрол уже надевала пальто, Клод окинул ее придирчивым взглядом.

— У вас есть более подходящая обувь? С такими шпильками я при всем желании не смогу взять вас на борт.

Кэрол нервно сглотнула.

— Так вы серьезно? Мы что, действительно идем кататься на яхте?

— Разумеется. Я стараюсь не шутить такими вещами, — с деловым видом ответил Бэрримор. — Я только недавно подумал об этом, и идея показалась мне великолепной. Я бы вообще провел с вами целый день, до самого вечера.

Кэрол опустила голову.

— Вы же знаете, что это невозможно. Вечером я должна быть у Кена… то есть, э-э, у профессора Ломбарда.

— Я знаю. Когда-нибудь я его пристрелю, чтобы вы могли целый день быть только со мной.

Кэрол была озадачена. Она была совершенно сбита с толку. Что вообще происходит? Почему вдруг Клод повел себя как шаловливый мальчишка, решивший возродить в своей душе юношескую любовь? Она так надеялась, что после выходных он забудет о своей страсти и остынет, а что получилось на деле?

Клод заметил беспокойство девушки. Подойдя вплотную к Кэрол, он задумчиво намотал себе на палец прядку ее светлых волос.

— Боюсь, Кэрол, что последние две недели я веду себя как полный идиот, — произнес он с необычной серьезностью. — Как я мог так поступить. Мне следовало самому отвезти вас домой с места аварии.

Кэрол стоило больших усилий сохранить серьезность.

— Все это очень любезно с вашей стороны, — устало сказала она. — Но подумайте хотя бы немного и обо мне.

Кэрол продолжала говорить, и Клод удивленно вскинул брови.

— Нельзя вести себя как недоросль, объясняясь в любви со всеми мало-мальски привлекательными женщинами. Я всего лишь одна из миллионов нормальных женщин с такими же, как у них, мечтами и желаниями…

— Это прекрасно, — прервал ее Клод. — Именно поэтому вы мне так нравитесь.

Господи, какая бессмыслица! Его ничем не проймешь! Надо говорить прямо, иначе она ничего не добьется, и в их отношениях с Бэрримором никогда не появится необходимая ясность. То же касается Кена — нужна полная ясность…

Когда они пришли на пристань, Клод первым вспрыгнул на борт яхты, принадлежавшей его другу.

— Где-то здесь завалялась пара подходящих ботинок, — сказал Клод и исчез в каюте, через секунду появившись оттуда с парой белых туфель.

— Вот! Они наверняка вам подойдут!

— Насколько я понимаю, это собственность мисс Пичем, — проворчала себе под нос Кэрол, мгновенно развеселившись, и наклонилась, чтобы скинуть туфельки, однако Клод опередил ее. Встав перед мисс Бартлетт на колени, он проворно снял с нее обувь.

— Знаете, я не верил, что вы согласитесь пойти со мной, — произнес он не поднимая головы.

Кэрол вздохнула.

— Вы просто вынудили меня к этому. Перед вашим напором я не смогла устоять.

— Ах, вот как… — он тщательно завязал шнурки ботинок и встал. — Я давно хочу вам кое-что сказать, Кэрол…

— Я вам тоже, — тихо отозвалась девушка.

Клод внезапно отвернулся.

— Отваливаем. Нам надо отойти от пирса. Не бойтесь, у яхты есть мотор, так что, если не будет ветра, нам не придется кружиться на месте, — непонятно почему сказал он, а затем добавил: «Вы прекрасно выглядите».

Слегка покраснев, Кэрол вышла на палубу. Клод поставил парус и поднял якорь.

— Вы когда-нибудь ходили под парусом? — поинтересовался он.

— Еще нет.

— Это великолепная штука, — мечтательно, не без грусти, произнес Клод. — К сожалению, я весьма редко имею возможность пользоваться любезным разрешением Фрэнка ходить на его яхте.

Опершись на поручни, Кэрол тем временем любовалась светло-зеленой водой залива. Яхта покинула гавань. До самого Нью-Джерси были видны другие суда с раздутыми ветром парусами. Без сомнения, дул сильный бриз, подгонявший яхты.

Сзади к ней подошел Клод.

— Не бойтесь, Кэрол, я доставлю вас назад в целости и сохранности.

— Я и не боюсь, — ответила, повернувшись, Кэрол.

— Именно за это я вас и ценю.

— Однако не забудьте, пожалуйста, вернуться на пристань ровно в час, — продолжила Кэрол. — Меня ждет профессор Ломбард.

— Вот это уж меня точно не волнует, — рыкнул Клод и отвернулся.

Кэрол не смолчала.

— Я, кажется, что-то не расслышала, мистер Бэрримор. Профессор Ломбард имеет право… в конце концов, он мне платит… а это значит, что я должна вернуться…

— Что это вы так взволновались? Что-нибудь изменилось за этот уик-энд? — растягивая слова, спросил Клод.

— А что могло измениться?

— Например, вы или ваши отношения с Кеннетом Ломбардом, — спокойно ответил Клод и приблизил к Кэрол свое лицо.

Судно слегка покачивало. Клод взглянул на Кэрол и улыбнулся. Это была такая странная улыбка, что Кэрол не решилась высказать Бэрримору всю правду о себе и Кеннете.

— Мне… мне хочется сесть, — слабым голосом произнесла Кэрол и, войдя в каюту, буквально рухнула на сиденье. Эта прогулка превратится в подлинную пытку, если она сейчас же не наберется мужества рассказать Клоду о своих отношениях с Кеннетом.

В каюту вошел Клод и сел рядом с Кэрол. Вынув из пачки сигарету, он закурил.

— Вам плохо, Кэрол? — спросил он после недолгого молчания.

— Пока нет, — ответила она.

— Если вам…

— Не волнуйтесь, — тон девушки был не слишком убедительным. — Я уже почти старый морской волк.

— В самом деле? — Клод с сомнением посмотрел на мисс Бартлетт и протянул ей сигарету. — Покурите, что-то вы очень бледны. Вам уже не по себе, не правда ли, а ведь мы еще не вышли из гавани.

Не прошло и часа, как Кэрол мирно спала. Ветер, солнце и море подействовали на нее, как снотворная микстура. Клод стоял у руля, и, когда Кэрол наконец проснулась, берег и гавань были уже далеко. «Ужасающе далеко», — подумала Кэрол. Ей стало страшно. В открытом море дул сильный ветер, паруса туго надулись.

— Где мы?! — воскликнула Кэрол. Ей пришлось поднести ко рту ладони, сложенные рупором, чтобы перекричать ветер.

В ответ Клод весело рассмеялся.

— Не знаю. Где-то не так далеко от побережья. Но что все это значит по сравнению с тем удовольствием, которое мы получаем, правда?

С вымученной улыбкой Кэрол согласно кивнула. Он-то, понятно, получает удовольствие, а она? Почему она вдруг так испугалась? Страх казался необъяснимым, хотя из болтовни Клода было ясно, что он не слишком много понимает в парусном спорте…

Кэрол направилась на корму, к Клоду. Пришлось потрудиться, чтобы сохранить равновесие. Паруса трещали, стройная красавица-яхта, косо накренившись, неслась по морю. Кэрол подала Клоду отчаянный знак.

— Нам надо возвращаться. Профессор Ломбард придет в ярость, если я опоздаю.

Клод кивнул, но Кэрол не была уверена, что он ее вообще услышал. В этот момент его интересовали только ветер, вода и волны. Он был зачарован своими действиями и воображал себя, по меньшей мере, отважным викингом. Естественно, он и не думал, что столь блистательно начавшаяся парусная прогулка может закончиться плачевно.

Однако Кэрол была не столь романтична. Она взглянула на небо — там сгущались зловещие тучи. Ветер усилился и стал ледяным.

— Надо поворачивать назад! — крикнула она.

В ответ Клод только рассмеялся. Его волосы пропитались водой, в лицо летели ледяные брызги. Он лишь отмахнулся от слов Кэрол.

— Когда? Сейчас? Мы так хорошо поймали ветер. Даже не думайте о возвращении. Вы что, боитесь? Ей-богу, не стоит, у побережья Нью-Йорка еще никто не погибал.

Кэрол покачала головой.

— Не стоит все же искать приключений на свою голову.

— Вот как, вы, кажется, не умеете плавать?

Стало ясно, что Клод не собирается прислушиваться к ее словам. Одного взгляда достаточно, чтобы понять, что он просто вне себя от восторга — ну ни дать ни взять, мальчишка-переросток, дорвавшийся до любимой игрушки!

Ветер тем временем стал по-настоящему холодным! Кэрол начала мерзнуть. Покровительственным жестом Клод положил ей руку на плечо.

— Я хочу домой, — жалобно произнесла Кэрол.

Клод возмущенно фыркнул.

— Я слушаю вас с ужасом. В вас напрочь отсутствует дух авантюризма — вы слишком робки и боязливы.

— Не в этом дело, — попыталась оправдаться Кэрол, дрожа всем телом. — Ветер усилился, идет высокая волна, солнце исчезло — чего мы ждем?

Критическим оком Клод окинул небо.

— Да, действительно, погодка ухудшилась, — растягивая слова промолвил он.

И стал разворачивать яхту, вернее, попытался это сделать, так как в этот момент сильный порыв ветра ударил в паруса. Раздался зловещий свист, и мимо уха Кэрол пролетел оторвавшийся шкот. Чудо, что ее не поранило.

Теперь побледнел Клод. Это испугало Кэрол больше, чем непогода. Девушка поняла, что он растерялся, а нет ничего более страшного в открытом море, чем страх моряка перед штормом. Мужчина не имеет права терять голову в критических ситуациях.

Однако Клод в считанные секунды потерял все свое мужество и дух авантюризма. Выпустив руль, он посмотрел на свои руки.

— Пойду, заведу мотор, — произнес он, стараясь не глядеть на Кэрол.

У девушки в глазах стояли слезы, ее охватили сомнения и страх. Завернувшись в одеяло, она напряженно ждала, когда раздастся шум мотора. Однако по виду Клода было ясно, что с двигателем у него не ладится.

Кэрол смотрела на Бэрримора расширенными от страха глазами, ее озарила страшная догадка.

— Сдох, — коротко произнес Клод.

— Что это значит? — спросила Кэрол с наивностью закоренелой сухопутной крысы.

Клод прикусил губу — он нервничал и с трудом пытался это скрыть.

— Не имею ни малейшего понятия, — ответил он, бессильно пожав плечами.

Они молча посмотрели друг на друга.

Кэрол была близка к панике.

— Значит, нам придется плыть под парусом в шторм? — спросила она.

— Похоже, что так, — ответил Клод.

Кэрол снова задрожала. Не в силах усидеть на месте, она начала расхаживать взад и вперед.

— И что теперь? — поинтересовалась она наконец.

Клод выглядел совершенно подавленным.

— Хороший вопрос! Не знаю. Я же говорю, что я моряк хорошей погоды и вообще никогда не заходил так далеко в море. Но, кажется, я об этом уже упоминал, правда?

— Замолчите, замолчите! — закричала Кэрол, едва владея собой. — Наверно, вы должны связаться по радио с гаванью или выстрелить сигнальной ракетой, или хотя бы достать спасательные пояса!

В этот миг сильный порыв ветра угрожающе накренил яхту.

— Не плачьте, Кэрол, прошу вас, не плачьте, — Клод положил руку на плечо девушке. — С нами ничего не случится. В худшем случае, мы проболтаемся в море, а потом нас найдут. К тому же, где-то должны быть спасательные пояса…

— Я вас ненавижу, — рыдая, закричала Кэрол.

Огромная волна подбросила судно, как ореховую скорлупку. Желудок Кэрол свело, и девушка судорожно вцепилась в куртку Клода.

— Боже, у меня, кажется, на самом деле начинается морская болезнь… Я сейчас умру…

Клод лишь молча опустил голову. Он понимал, что сказать ему больше нечего.

Утром Кеннет развернул газету, но тут же сложил ее и наморщил лоб. Забросив газету в угол, он вышел в сад и принялся расхаживать взад и вперед, сунув руки в карманы и высоко вздернув плечи. Он не мог понять, что с ним происходит.

Потом ему пришло в голову, что он потерял несколько страниц рукописи. Видимо, в спешке сборов при отъезде из Вермонта их куда-то засунули. Ничего страшного — надо просто подойти к телефону и позвонить Кэрол. Однако у Бэрримора никто не брал трубку. Выждав полчаса, Кеннет снова позвонил, но с тем же результатом.

Кэрол там не было. Этот факт наполнил Кеннета Ломбарда гневом. Почему ее нет на месте, когда ему так нужна ее помощь?

Затем профессором овладело некоторое беспокойство. Возможно, Клод Бэрримор снова потащил Кэрол в какое-нибудь злачное место. Завтрак на крыше, ужин в «Рице» — это он умеет. Кеннет нахмурился и снова набрал номер. На этот раз к телефону подошла Стелла Вандемус.

— Да, мисс Бартлетт была сегодня здесь… а потом они ушли с мистером Бэрримором… насколько я знаю, они решили покататься на яхте…

Кеннет плотно сжал губы. Откинувшись на спинку стула, он положил на рычаг трубку и некоторое время бесцельно смотрел через окно в сад. Место под грушей, где Кэрол в хорошую погоду печатала его рукопись, было пусто, и это наполнило сердце Кеннета скорбью. Схватив газету, он попытался читать, но не смог и снова отбросил ее в сторону. На какую-то долю секунды ему показалось, что он вновь потерял Кэрол.

Ломбарда переполняли чувства разочарования и возмущения. Удивительно, как этот отвратительный Клод Бэрримор сумел ворваться в жизнь Кэрол. Ведет себя, как диктатор. Вот теперь пригласил ее на парусную прогулку, потом будет ужин и всякие прочие богемные штучки…

Кеннет беспокойно заходил по комнате. По саду пронесся резкий порыв ветра, стряхнув с деревьев последние груши, мягко попадавшие в траву. Погода стремительно ухудшалась, и Кеннет пришел в ужас, представив себе, что сейчас творится на море. Не съездить ли в гавань? Кэрол, его дорогая Кэрол, и этот несносный Клод Бэрримор…

Кеннет принял решение. Надев пальто, он опрометью бросился к машине.

На парусной пристани тоже с тревогой приглядывались к мрачневшему небу. Вернувшиеся суда намертво швартовались к пирсу. Всех волновала надвигающаяся непогода и животрепещущий вопрос: все ли суда успеют вернуться к пристани?

Сидя в машине, Кеннет ждал и надеялся, что вот-вот произойдет чудо, но ничего не происходило, тогда он вышел из машины и начал расхаживать взад и вперед по пирсу, прикуривая одну сигарету от другой. Нервы его были на пределе.

Бывшее совсем недавно синим, небо стало свинцово-серым. Ветер продолжал усиливаться. Наконец, Кеннет не выдержал и направился к маленькому домику начальника пристани.

Тот говорил по телефону, когда вошел Кеннет, и досадливо отмахнулся от непрошенного посетителя.

— Я прекрасно вас понимаю. Вы хотите знать, вернулась ли яхта, которую нанял на сегодня этот проклятый Клод Бэрримор. Яхта еще не вернулась — это все, что я могу вам сказать. Между прочим, его потеряли и в его театре — он пропустил репетицию и оттуда все время названивают.

Лицо Кеннета стало озабоченным.

— Должно быть, в море сейчас очень опасно, — высказал он свое мнение.

— Нет, не очень, если этот Бэрримор что-нибудь смыслит в парусах, — возразил начальник пристани. — Беда в том, что надвигается шторм баллов этак на семь-восемь. Но вы не волнуйтесь — у нас есть катер, и мы выручим этого слабоумного, пока он не нахлебался воды.

— С ним женщина, — промолвил Кеннет.

— Знаю, знаю, — его новая суженая. Об этом сегодня написано во всех газетах: «Клод Бэрримор обручился со своей секретаршей». Как бишь ее зовут?

— Кэрол Бартлетт, — подсказал Кеннет.

Начальник язвительно усмехнулся.

— Сколько же, интересно, у этого Бэрримора невест? Говорят, до этого была какая-то певица по фамилии Пичем. Позавидуешь мужику — от невест отбоя нет.

Кеннет повернулся и вышел на улицу. Небо еще больше потемнело, наступили настоящие сумерки, непогода стремительно надвигалась на побережье. Свистел ветер, большие волны неистово бились о пирс. Все, кому здесь больше нечего было делать, бросились к своим автомашинам и разъехались по домам.

Катер, незадолго до этого стремительно покинувший гавань, возвратился назад. Кеннет честно признался себе, что это был самый тяжелый момент в его жизни. Дрожа всем телом, стоял он на пирсе. Рядом с ним собралась группа яхтсменов и серферов — люди только качали головами, дивясь беспримерному безрассудству Клода Бэрримора.

— Звезда явно переоценила свои силы, — заметил один. — С женщинами он управляется лучше, чем с яхтой.

Наконец у берега появился катер, ведущий на буксире злополучную яхту.

Стараясь увидеть Кэрол, Кеннет судорожно сжал кулаки в карманах плаща. Что с ней? Не ранена ли она? Все ли с ней в порядке? Суда приблизились, и Кеннет смог разглядеть мисс Бартлетт.

Ее завернули в одеяло, выглядела девушка неважно. Волосы спутаны, лицо и губы мертвенно бледные.

Она не удостаивала взглядом своего неудачливого спутника. Зато Кеннет смотрел только на Бэрримора. Он подошел к актеру и сильно двинул его плечом.

— Вы! — воскликнул он. — У меня сейчас одно-единственное желание — раскроить вам череп.

Клод был совершенно раздавлен — это было видно невооруженным глазом. У него даже не хватило сил со свойственной ему беспечностью отделаться от Кеннета Ломбарда.

— Оставьте меня в покое, — устало попросил он. — Я спешу, в семь мне надо быть в театре.

С этими словами он исчез, оставив Кэрол на произвол судьбы. Девушка стояла на пирсе, дрожа от усталости и холода. Вид у нее был совершенно несчастный. Вспомнив, как весело начиналась эта морская прогулка, она едва не расплакалась.

Кеннет молча подошел к Кэрол и положил ей руку на плечо. Прижав девушку к себе, Кеннет повел ее в машину. Забравшись на переднее сиденье, Кэрол, наконец, дала волю слезам.

Кеннет с облегчением вздохнул — это было убедительное доказательство того волнения, которое он совсем недавно испытывал за судьбу Кэрол. Он нежно оттер от слез ее бледное лицо.

— Тебе непременно надо выпить виски.

— Я хочу домой, — жалобно простонала девушка.

— Я и везу тебя домой, — успокоил ее Кеннет. — Кстати, где твои вещи?

— Это меня сейчас совершенно не интересует, — всхлипнула она. По дороге Кэрол немного успокоилась, но, когда Кеннет открыл дверь ее квартиры, девушка вновь разрыдалась. Ломбарду пришлось взять ее на руки и отнести на диван.

— Так, теперь мы заварим крепкий чай и добавим туда много-много бренди, — объявил он. — А потом ты примешь горячую ванну, а то, чего доброго, подхватишь воспаление легких.

Словно в подтверждение его слов, Кэрол пару раз громко чихнула. Однако теперь она обрела способность смеяться, хотя и довольно вымученно. Как хорошо, что здесь Кеннет, что он заботится о ней и говорит, что надо делать. Как хорошо выплакаться у него на груди.

— Как все это вообще могло произойти? — спросил Кеннет, когда Кэрол, замотав мокрые волосы махровым полотенцем и закутавшись в купальный халат, вышла из ванной.

— К несчастью, мы оказались в эпицентре шторма, — тоном знатока начала Кэрол. — Но тут выяснилось, что мистер Бэрримор ничего не смыслит в яхтах, и нас пришлось спасать.

— В этом весь он! — в ярости воскликнул Кеннет. — Кое в чем другом он разбирается намного лучше. Ты хоть понимаешь, что все это могло плохо кончиться?

— А что ты, собственно говоря, делал на пристани, — осененная неясной догадкой, торопливо спросила Кэрол. — Почему ты там оказался и откуда обо всем узнал?

В ответ Ломбард мрачно усмехнулся.

— Я потерял несколько страниц рукописи и позвонил на квартиру Бэрримора. Сначала к телефону никто не подходил, потом появилась экономка и сказала… Ну, в общем, от нее я узнал, что ты вместе с этим… сумасбродом отправились на морскую прогулку под парусом.

— И ты поехал в гавань и стал меня ждать? — недоверчиво спросила Кэрол. — И был там все время? Ведь ты даже представить себе не мог, когда мы вернемся.

— Ну, рано или поздно вы должны были вернуться, — пробормотал Кеннет.

Кэрол подошла к Кеннету и поцеловала его. Он, охваченный страстью и внезапно вспыхнувшим желанием, притянул девушку к себе. Казалось, весь пережитый за Кэрол страх воплотился в испепеляющую страсть. Голова Кэрол закружилась, словно от бокала шампанского. Слезы текли по ее щекам, когда она изо всех сил прижималась к Кеннету.

Он самозабвенно целовал ее затылок, шею, ласково касался губами обнаженных плеч. Исчезли страх и чувство одиночества, осталось только всепоглощающее желание.

Кеннет тихо застонал, и Кэрол задрожала от этого незнакомого доселе звука. Она не уставала поражаться Ломбарду — он мог быть таким нежным, ласковым и одновременно решительным. Она обняла его так, словно во всем мире остался единственный мужчина Кеннет Ломбард. Все существо девушки дрожало от всепоглощающего желания любви. Не в силах больше выносить эту сладкую муку, она прикрыла глаза.

Кэрол казалось, что страсть к этому единственному мужчине переполняет ее. Как сквозь пелену слышала она его имя, которое беспрестанно повторяли ее губы.

Поцелуи Кеннета становились все более настойчивыми и требовательными, он слегка укусил Кэрол, и она от наслаждения вознеслась в страну грез. Девушка начала снимать с Кеннета рубашку, а он сильным и нежным движением стянул с нее халат. Поцелуи их слились в безумную симфонию взаимной страсти. Они медленно опустились на пол. Кэрол пыталась расстегнуть пояс Кеннета, а он лихорадочно старался ей помочь. Два обнаженных тела сплелись в единое целое, и в этот момент в дверь позвонили. Более неподходящего момента не мог выбрать даже самый желанный гость! Задыхаясь, Кэрол и Кеннет затаились, прислушиваясь.

— Кэрол! Это я — Клод! — прокричал мужской голос. Раздался нетерпеливый стук в дверь.

— Ах, так это мистер Бэрримор! — в бешенстве воскликнул Кеннет. Он встал и начал одеваться. Вся его страсть испарилась.

Кэрол нервно сглотнула.

— Мне очень жаль, Кен, но я не могу оставить его на лестничной площадке.

Надев халат и поправив растрепанные волосы, Кэрол впустила Бэрримора в прихожую.

Двое мужчин столкнулись лицом к лицу и молча уставились друг на друга.

— Вы, видно, очень спешили, — произнес, наконец, Кеннет.

— Я очень беспокоился о мисс Бартлетт, — запнувшись сказал Клод. — Как она себя чувствует? Кажется, вполне здорова и бодра.

— У нее все прекрасно, — устало произнес Кеннет. — Можете удостовериться в этом сами.

— Я бы не вынес, если бы с ней что-нибудь случилось, — тихо сказал Клод.

Кеннет насмешливо взглянул на Бэрримора.

— Вы слишком поздно об этом вспомнили! — рявкнул он и вышел из квартиры, с шумом захлопнув за собой дверь.

Кэрол побледнела.

— Мистер Бэрримор, вам не стоило утруждать себя и приезжать ко мне. У меня все нормально — сорняк так просто не затопчешь.

— Нельзя покидать человека в таком положении, — вид у Бэрримора был совершенно разбитый. Он наклонился и взял в свои ладони руки Кэрол. — Я все еще охвачен ужасом. Сегодня в театре совсем не мог сосредоточиться. Как я посмел так поступить с вами, Кэрол? Нет, я неисправим — постоянно подвергаю и себя, и других всяческим опасностям.

— Но вы же не могли знать, что погода испортится так неожиданно, — попыталась Кэрол оправдать Бэрримора.

Клод негодующе посмотрел на девушку.

— Любой яхтсмен должен знать подобные вещи как свои пять пальцев. Погода на море может измениться в считанные секунды.

— Но вы же не яхтсмен, — мягко напомнила ему Кэрол. Клод смутился.

— Да, вы правы. Но, чтобы это понять, необязательно быть знатоком парусного спорта, — он замолчал, озабоченно посмотрел на Кэрол, потом сел на стул и громогласно объявил: — Я останусь здесь и позабочусь, чтобы вы провели ночь спокойно.

— О, нет, — решительно воспротивилась Кэрол, рассмеявшись. — Мистер Бэрримор, этим вы не доставите мне никакой радости. Мне нужен покой и больше ничего. Поезжайте домой, вам тоже требуется поспать.

— Я готов пожертвовать своим отдыхом ради вас, — высокопарно заявил Бэрримор.

Кэрол горестно вздохнула.

— Мне это не нравится. Как прикажете вас понимать?

Клод посмотрел на девушку странным взглядом.

— Я сам понял это совсем недавно, но очень рад своему открытию и надеюсь, что еще не поздно сообщить об этом вам: «Я вас люблю».

Ах, как она устала от него! Теперь, чего доброго, последует предложение выйти замуж…

Между тем Бэрримор взял Кэрол за руки.

— Я понимаю, что не должен этого говорить — еще слишком рано, но я все же решусь — выходите за меня замуж, Кэрол.

— Надеюсь, не сегодня вечером, — она осторожно освободила руки. — Мистер Бэрримор, сейчас же поезжайте домой. Давайте пожелаем друг другу спокойной ночи и разойдемся. У нас будет время все обсудить. Сегодня мои нервы не в самом лучшем состоянии. Боюсь наговорить вам такого, о чем потом буду сожалеть.

— Отдыхайте, Кэрол. Завтра утром вы свободны. Вам надо прийти в себя после такого потрясения.

Оставшись одна, Кэрол вздохнула с огромным облегчением. Она тихо рассмеялась. Выслушать предложение от Клода Бэрримора! Ее он тоже записал в невесты! Какой немыслимый абсурд… Вообще в последнее время с ней происходят очень странные вещи…

В дверь позвонили. Если это Клод, то она просто упадет в обморок. Однако это был не Клод, а ближайшая подруга Вайолет. Ее почти не было видно за громадным букетом цветов.

— Мои сердечные поздравления! — Вайолет ворвалась в квартирку Кэрол, словно ураган, и крепко обняла подругу. — Вообще-то я хотела прийти пораньше, но не получилось.

— С чем ты меня поздравляешь? — ошарашенно спросила Кэрол. — С тем, что я избежала страшной гибели в море?

Вайолет задумчиво посмотрела на Кэрол.

— Ты все еще не в своей тарелке, да? А его здесь нет? Я видела, как он выходил из подъезда. Как он красив, Кэрол! Как ты ухитрилась подцепить такого мужчину? Если бы я знала, что так легко поймать на крючок Клода Бэрримора, то, пожалуй, сама нанялась бы к нему в секретари.

— О чем ты, собственно, говоришь? — спросила сбитая с толку Кэрол.

— О твоей помолвке с Клодом Бэрримором, дорогуша. Все только о ней и говорят. В пятницу Клод дал интервью на эту тему, а в субботу его напечатали все газеты: «Клод Бэрримор обручился со своей секретаршей!» Что это ты скривилась, как от кислого?

— Ах, лучше бы я утонула в Гудзоне, — простонала Кэрол и упала в кресло. Внезапно ее охватил гнев. — Так вот почему он так хотел затащить меня на яхту. Он не желал, чтобы я раньше времени узнала об его интригах. Он собирался все сказать мне сам, но не успел — разразился шторм, и Клод едва не отправил нас обоих кормить раков на дно залива. С каким бы удовольствием я его сейчас убила! Он решил, что ему пора объявить о помолвке — причем неважно с кем, с Кэтрин Пичем или с Кэрол Бартлетт. Главное — реклама и паблисити!

Вайолет была потрясена.

— Значит, это неправда и никакой помолвки не было?

— Ее не было и никогда не будет! — Кэрол порывисто вскочила и босиком начала стремительно расхаживать по комнате взад и вперед. — Интересно, когда эта блестящая мысль пришла ему в голову? В пятницу вечером он сказал мне, что ужасно одинок. Ха! Он — и ужасно одинок! Недаром Пичем отказалась выйти за него замуж. Клод Бэрримор относится к тем мужчинам, которых постоянно приходится делить с другими женщинами. И он еще осмеливается утверждать, что обручился со мной…

Кэрол внезапно замолчала, сраженная неожиданной догадкой.

Вайолет скептически посмотрела на подругу.

— Что это с тобой? Ты вспомнила, что с помолвкой все в порядке? Может быть, в пылу страсти ты забыла о предложении?

В ответ Кэрол только прикусила губу.

— Этот бред был напечатан во всех газетах? — со страхом спросила она.

— Во всех утренних. В дневных выпусках уже ничего не было. Утром помолвка стала сенсацией, даем она уже никого не интересовала.

— Так, так, в утренних… — тихо пробормотала Кэрол. Глаза ее наполнились слезами, руки сжались в кулаки. — Но он тоже мог все это прочитать и поверить, что я обручена с Клодом Бэрримором, и тогда… О, Боже, это невыносимо!

— О чем ты говоришь, Кэрол?

— Ни о чем, а о ком. Я говорю о Кеннете Ломбарде, о человеке, которого я действительно люблю и за которого по первому его зову готова выйти замуж.

— Я абсолютно ничего не понимаю, — в изумлении проговорила Вайолет. — Но если ты не помолвлена, то я заберу цветы назад, а то приперлась к тебе с букетом как последняя дура.

Кэрол решилась.

— Он плохо меня знает. Надо же, затащил меня к себе на яхту, чтобы скрыть свое смехотворное интервью, и чуть не утопил, а потом возымел наглость явиться ко мне домой и делать предложение. Ну, почему я давно не сказала этому человеку, что не люблю его, и не выяснила с ним отношения?

— Наверно, потому, что тебе была нужна работа у Клода Бэрримора — такими деньгами не бросаются, — коротко заметила Вайолет.

— Никакие деньги не стоят того удовольствия, с которым я сейчас врежу Бэрримору по первое число, — в бешенстве воскликнула Кэрол и начала одеваться.

Вайолет с интересом взглянула на подругу.

— Что это ты собралась делать на ночь глядя?

— Сейчас я поеду к Бэрримору и все ему скажу — пусть помучается!

Вайолет не скрывала своей радости.

— Наконец-то ты научилась действовать! Отлично, а я пока посижу, подожду тебя здесь. Смотри только, не застрянь у него на ночь, Кэрол.

Кэрол метнула в подругу испепеляющий взгляд.

— Плохо же ты меня знаешь, Вайолет.

Едва Кэрол закрыла за собой дверь, как раздался телефонный звонок. Вайолет сняла трубку и представилась.

— Могу я поговорить с мисс Бартлетт? — спросил мужской голос.

— Я очень сожалею, но она сейчас у своего жениха, — язвительно ответила Вайолет.

На другом конце провода повисло тягостное молчание.