Между нами нет больше слов,

Лишь песня .

Гранд-Айл, Луизиана

— Он понятия не имеет, Шон. Но он отличный рыбак, — Майк просматривал страницы в Интернете, разговаривая с Шоном. Найл, как обычно, был на пляже.

— Что?

— Он ходит ловить рыбу каждую ночь. Сам берет лодку. Без удочки, или сетки. Возвращается с большим количеством рыбы, чем мы можем съесть.

— Круто. Ты слышал, как он поет?

Майк закатил глаза.

— Круглосуточно. Я теперь знаком с каждой ирландской песней из прошлого, настоящего и даже с несколькими из будущего. Но нет, он не пел так, как ты имеешь в виду. Хорошо, что ему не пришлось.

— Ага. Значит, вы все еще в безопасности.

— Надеюсь, что так и будет продолжаться. Как у тебя дела?

— Не страннее, чем обычно. Цапля... она в порядке.

Глаза Майка расширились. Он с такой нежностью произнес имя Сары. Это прозвучало очень, очень лично.

Он влюбился в нее, или что? Это бы очень усложнило ситуацию.

— Ладно, я пойду. Пошлю тебе Сигнал. — Сигналом было сообщение, которое они посылали друг другу каждое утро и ночь, чтобы удостовериться, что они в порядке. Чтобы удостовериться, что они живы.

— Ага. А вот и Найл. Господи, дай мне сил.

Майк слышал, как Шон засмеялся, нажимая кнопку «окончить разговор».

— Вот. Наш ужин, — Найл бросил мокрый мешок на неровный деревянный пол лачуги. С его каштановых волос капало.

— Раки, — лицо Майка помрачнело.

— И моллюски, — бодро добавил Найл.

— Прекрасно. В смысле, я люблю морепродукты, но мы не едим ничего, кроме них. Я превращаюсь в морского котика.

Тень улыбки промелькнула на губах Найла, настолько быстро, что вы могли бы подумать, что ее никогда там и не было. Моль плясала вокруг газовой лампы, отбрасывая странные тени на стены и их лица.

Затянулась пауза, пока Найл изучал облупившуюся краску на оконной раме, погруженный в свои мысли.

— Мне интересно, когда мы сможем пойти домой, — сказал он. Он выглядел очень юным, очень бледным. « Ему всего семнадцать », — задумался Майк. И его жизнь уже была довольно запутанной, даже прежде, чем все это началось.

— Скоро. Мы найдем способ.

— Мы даже не знаем, кто за нами охотится. Кто стоит за всем этим.

— Пока нет. Но мы узнаем. Теперь, почему бы тебе не спеть что-нибудь для меня? Это поднимет тебе настроение.

— Правда?

— Нет.

— Я так и думал. Пойду, разожгу огонь, — Найл добродушно пожал плечами. Его невозможно было разозлить. Он был таким мягким.

— Иди.

— Кстати, меня не будет сегодня ночью.

— Тебя что?

— Не будет. Пойду искать веселье.

— Не пойдешь.

— Пойду.

— Найл, ты не можешь пойти. Это опасно. Мы не можем привлекать к себе внимание, ты это знаешь.

— Попробуй остановить меня.

— Попробую!

— Ты не можешь.

— Господи, Найл...

— Пойдем со мной.

— Ни за что. Я не иду, и ты тоже.

— Мы идем. Ты не хочешь, чтобы я оглушил тебя своим волшебным голосом, а?

— Отвали, Найл.

— Всего одна ночь. Одна ночь. Ты пойдешь, правда?

Майк вздохнул.

— Ладно, ладно. Я покажу тебе, как развлекается Луизиана. Крепись.

Час спустя вокруг них играли аккордеон и скрипка, а сами они неуклюже танцевали со стаканами в руках. Когда мелодия закончилась, серые глаза Найла светились от алкоголя и счастья этой украденной ночи.

— Это было потрясающе!

— Это был каджун, друг мой! — воскликнул Майк, одной рукой обнимая миловидную француженку. — Это наша музыка!

Найл передал Майку свой стакан. Он встал прямо под небольшой деревянной сценой и прошептал что-то скрипачам. Толпа ждущих глаз повернулась к нему.

— Это для цапли, — голос Найла был ясным и незнакомым в выжидающей тишине.

Он начал играть. Это была запоминающаяся, грустная мелодия о туманных холмах, ветре и сером океане. Она рассказывала о его доме далеко-далеко, о сожалении и страхе перед будущим. Все вдруг умолкли, словно загипнотизированные.

Когда Найл спустился со сцены, публика не знала что сказать, так же, как и Майк. Все, что он мог сделать — передать Найлу его стакан.

Маленькая, милая девушка внезапно появилась рядом с ними.

— Это было потрясающе. Мне так понравилось, — сказала она, ее глаза не оставляли никаких сомнений в том, что она на самом деле имела в виду.

Найл выглядел самодовольным.

— Спасибо...

— Кэролайн.

— Кэролайн. Не хочешь прогуляться?

— Конечно!

Музыка снова начала играть. Найл прошептал Майку на ухо:

— Скрипачи всегда получают девушек, мой друг.

— Правда? Ну, явно не этот скрипач. Это для тебя вредно, юноша.

— Ты что, его отец? — Кэролайн положила ладони на бедра, раздраженно прищурившись.

— Я выгляжу как его отец? — засмеялся Майк, указывая на свою темную кожу по сравнению с бледнолицым Найлом.

— Он мой телохранитель. Из ФБР, — лицо Найла было совершенно спокойным.

— Пошли! — Майк потащил его за собой в теплую, спокойную ночь.

— Майк!

— Она может быть одной из них! Она может быть кем угодно! Ты не можешь остаться с ней наедине, — прошептал он, как только они вышли из поля слышимости.

— Ты просто завидуешь.

Смех Майка наполнил темноту вокруг них.

— Сочувствую, чувак.

Мелодия, словно извивающаяся река, выливалась из открытых дверей бара, провожая их домой. Уже лишь воспоминание — огонек света в приходящей тьме.

— Кстати, это было потрясающе. Мелодия, которую ты играл. Я впечатлен.

— Спасибо. Хочешь услышать еще какую-нибудь песню?

— Нет. Пошли, отправим Сигнал, и только тогда наш день закончится.

— Я пойду, поплаваю.

— Серьезно?

— О, да.

« Он жил в воде », — подумал Майк. Но он был сонным и немного пьяным, так что решил, что подумает об этом завтра.