Жди меня, я возвращаюсь домой

Зажигай огонь и задвигай шторы

Любовь уходит

Но возвращается .

Телефон зазвонил, когда Сара играла на виолончели. Она остановилась, и, скрепя сердцем, вытащила себя из того благоговения, в которое обычно впадала, когда играла, — это возвышенное состояние абсолютной концентрации ума, тела, сердца и души, которые соединялись, как созвездие. Все эти годы ей нельзя было говорить никому о том, что происходит в ее жизни, но она рассказывала через свою музыку. Музыка была всем для нее, ее передышкой от постоянного страха, одиночества и потерь. Ее убежищем и способом попросить у мира быть увиденной, быть любимой.

— Алло? Привет, Брайони. Да, она здесь. Сара! — услышала она Гарри, когда он ответил на звонок.

— Иду, — отозвалась она, вздыхая. Сара всегда была счастлива поговорить с Брайони, но ей нужно было репетировать. Прослушивание всего через семь недель, и со всем происходящим...

— Привет... Лучше. Я не уверена... может, в другой раз. Да, я знаю, что нигде не была уже сто лет... Брайони, серьезно, мне нужно репетировать. Нет, я не буду откладывать на следующий год. Конечно, я могу это сделать. Я знаю, я знаю. Ладно. Тогда всего на часик. Увидимся. Пока.

Она посмотрела на Гарри и пожала плечами, словно говоря: что я могла сделать?

— Сара... — голос Гарри был полон упрека.

— О, не надо читать мне нотации. Мне нужно пойти. Мы просто собираемся в Роял Молл. Я вернусь через пару часов.

— Ты знаешь, что это опасно. Если они нападут, то могут навредить и Брайони...

— Я нигде не была уже недели, я не виделась ни с кем недели... Брайони говорила странно. Я не могу потерять ее. Я не хочу ее терять.

— Она что, не понимает, через что ты проходишь?

— Конечно, понимает. Но она не понимает, почему я не могу положиться на нее. Мы всегда доверяли друг другу, все эти годы.

— Это не меняет того факта, что ты подвергаешь ее опасности.

— Я знаю, — Сара вздохнула. — О, ты прав. Я позвоню ей и скажу, что не могу пойти. Как только этот кошмар закончится, может, у меня снова будет нормальная жизнь...

Я — будто проклятие. Мысль повисла в сердце, словно камень. Сара выглядела такой бедной, что Гарри посочувствовал ей. Он задумался на минуту.

— Слушай, а что, если я буду следить за вами? Как в школе? Я присмотрю за вами всеми. Если что-то случится, я буду там.

— О, Гарри, если бы ты мог...

— Это не аннулирует угрозы, но я помогу в случае чего.

— Ты опять будешь супержутким сталкером, как обычно. Мы не будем тебя видеть, но ты там будешь, как шпион! — улыбнулась Сара.

— Я не супержуткий! — запротестовал Гарри.

— Ну, ты везде за мной ходишь, и, если это не жутко, то я не знаю, как это назвать, — поддразнила его Сара.

— Я не жуткий! — настаивал Гарри. Сара изогнула брови.

— Ладно, может чуть-чуть. Но это спасло тебе жизнь как минимум один раз.

— Правда?

Гарри кивнул.

— Серьезно?

— Да.

— Ну, значит, это работает. Ты можешь подвезти меня, а потом слоняться там. В кустах, или где-нибудь еще.

— В торговом центре нет кустов.

— Есть несколько очень убогих. Думаю, они пластмассовые. Или ты можешь украсть форму охранника...

Гарри улыбнулся.

— Это не так делается.

— А как? Похоже на то, что ты ходишь вокруг весь такой тихий, а я даже не могу услышать, как ты подходишь и пугаешь меня до смерти.

— Тот же принцип, да.

— Полезный навык.

— Очень.

Гарри очень боялся, что друзья Сары могут пострадать в случае нападения. Это было правдой. Но была еще одна причина, по которой он не хотел отпускать ее, и он не хотел признаваться в этом даже самому себе. Он знал, что не должен это чувствовать, но ничего не мог с собой поделать.

Он никогда не был так одержим никем. После того, как он потерял своих родителей в тринадцать, он поклялся, что никогда, никогда не заведет семью. Он не мог даже подумать о том, чтобы сблизиться с кем-то, а потом снова потерять. Девушки и друзья приходили и уходили, не оставляя следа, пока не ушел настоящий Гарри. Гарри Миднайт был первым человеком, который проник в его сердце, его первый настоящий друг.

И он тоже умер.

А затем, появилась Сара, словно из сна. Весь ужас и горе от потери родителей и Гарри перенеслись на нее. Желание защитить ее, спасти ее поглощало. Оно было таким сильным, что он не знал, что с этим делать. Он хотел выть, нарезать вокруг нее круги, как дикий пес. Он знал, что его чувства к Саре выходили за рамки привязанности, он не тешил себя иллюзиями и признавал, что любит ее. Он не мог вынести мысли, что с ней может что-то случиться. Он не мог вынести мысли, что кто-то отнимет ее у него.

Другой мужчина.

Вот, он сказал это, даже если только в мыслях.

Он также знал, что у него не было прав на нее, что он никогда, никогда не мог позволить своим чувствам всплыть на поверхность — он должен быть ее кузеном, и она верила, что так и было, весь мир верил. Находиться рядом с ней, быть ее семьей — этого для него недостаточно.

И если она снова попросит его лечь рядом с ней так же, как вчера, сможет ли он снова отшутиться? Или он ляжет рядом с Сарой и позволит своему телу, а не разуму, решать, что правильно, а что нет?

Он хотел быть ее миром. Опасность держала их вместе, она нуждалась в нем, и он хотел, чтобы так было всегда.

— Эй, о чем думаешь?

— Ни о чем. Давай, пошли.

— Ладно. Я только пойду, переоденусь.

Через сорок минут (и что, ради бога, можно там так долго делать?) Сара вернулась. Ее длинные волосы были распущены и ниспадали на плечи, черные и сияющие. Она выбрала черные леггинсы, черные туфли на шпильке и свитер серо-голубого оттенка, который открывал ее белые, мягкие плечи. Серебристые тени заставляли ее глаза сиять, а на губах переливался легкий блеск. Ее щеки были розоватыми от счастья.

Гарри лишился дара речи.

Сара видела, как он смотрел на нее, как не мог оторвать взгляда. Она поняла, что и не хотела, чтобы он отворачивался, и это ее пугало.

— Я возьму куртку, — пробормотала она.

— Я прогрею машину, — пробормотал он в ответ.

Пока Гарри шел к автомобилю, он понял, что ничего он не хотел больше, чем запустить руки в ее волосы.

— Да! Мы вытащили тебя из дома! — Брайони крепко обняла Сару. Сара вдохнула ее сладкий запах колокольчиков и почувствовала себя счастливой, абсолютно счастливой, как когда они были детьми и им разрешали ночевать друг у друга. У Брайони в волосах, собранных на одну сторону, был фиолетовый тканевый цветок. У нее всегда был эксцентричный вкус в одежде, яркий и красочный. Она страдала, надевая серо-голубую школьную форму каждый день, и возвращалась к жизни по выходным, когда у нее появлялась возможность выразить свою креативность и поиграть с любимыми цветами. Сара думала, что она потрясающе выглядит, такой яркой, веселой и полной жизни.

— Привет, Сара!

Пришли Элис и Ли, и Сара обняла их обеих. Они тоже отлично выглядели. Элис со своей блондинистой стрижкой боб и большими голубыми глазами. Она была очень высокой и очень красивой — она и ее кузина Шивон были главными претендентками на звание королевы красоты академии Тринити. У Ли были длинные, прямые каштановые волосы и веснушки. Она была наименее яркой из трех девушек, но такой же красивой.

Все четверо были настолько разными, что отлично сочетались, дополняя друг друга, давая друг другу то, чего не было у других. Брайони была творческой, эксцентричной, полной жизни. Элис — страстной и уверенной в себе не по годам. Ли — милой и щедрой с беззаботной жизнью. А Сара была застенчивой, немного меланхоличной и самой темной из четверки, из-за своих странных родителей, которых не могли понять ее друзья.

Они ринулись в «Аксессорайз», свой любимый магазин. В нем было все: от драгоценностей до сумок, шляпок и шарфиков, милых канцелярских принадлежностей и даже нижнего белья и тапочек. Все было рассортировано по оттенкам и цветам и светилось под ярким светом — девушки и женщины сбегались на такое, как сороки. Они ворвались в магазин, и Сара наслаждалась каждой минутой. Она впервые за долгое время пошла по магазинам. Вышла коллекция к Хэллоуину, полный ассортимент аксессуаров с тыковками, летучими мышами и ведьмами на метлах. Прямо то, что доктор прописал.

— Что ты купила? — спросила ее Элис.

— Это... — Она отбросила волосы, показывая ей сережки, которые только что купила. Две крошечные луны. — И это... — она взяла в руки свое новое ожерелье. Это был маленький черный кот.

— Она похожа на твою Тень!

— Именно. А ты что купила?

— Чулки выше колена. Покажу твоему кузену! — засмеялась Элис.

Сара украдкой огляделась вокруг, задаваясь вопросом, слышал ли он. В конце концов, он был здесь, но она не знала где.

— Зацените мою добычу, — Брайони купила сережки в форме летучих мышей и такую же подвеску. — Для Хэллоуина!

— Мило! — одобрили девочки.

Ли купила розовую трикотажную сумку через плечо, подходящий под нее кошелек и несколько аксессуаров. Ее отец — известный спортивный комментатор, и у нее всегда было много карманных денег, в отличие от Брайони, у которой было четверо братьев и сестер, с которыми нужно было делиться, и ей всегда не хватало.

— Привет, девчонки, — высокий парень в джинсах и оранжевой футболке подошел к ним. Джек. Сара напряглась.

— Привет, Джек. Посмотри на себя, такой модный, — улыбнулась Брайони.

— Ты тоже. Я тебя за милю в этих колготках увидел, — ответил он по-доброму. — Ну, так, как дела? С кем ты?

— Не с Майклом, если ты это имел в виду. — смутилась Брайони и Элис с Ли засмеялись. Майкл очень давно нравился Брайони — три месяца, что по ее меркам было очень долго. Сара не присоединилась к смеху, она была занята, пытаясь осмотреться и увидеть Гарри, но так, чтобы ее при этом не заметили. Она надеялась, что он не увидит Джека. Она знала, что это его расстроит.

— Сара, это фисташковое латте... — с надеждой сказал Джек.

Она открыла рот, но ничего не сказала. Она не знала, что сказать. Сара очень хотела побыть со своими подругами, и не хотела их бросать, чтобы пойти попить кофе с Джеком.

И если Гарри нас увидит...

И что, если Гарри нас увидит? Это не его дело! Он мой кузен, а не мой... мой...

Она отказалась заканчивать мысль.

Брайони заметила нерешительность Сары и пришла на помощь.

— Спасибо, почему бы и нет? — сказала она радостно. — Пойдемте в Старбакс, что думаете? — Джек озадаченно посмотрел на Брайони, та в ответ одарила его улыбкой. « Она, наконец, поняла намек », — с облегчением подумала Сара и снова начала дышать. Она была спасена.

Они сели на коричневые диванчики наверху, смотря вниз на покупателей сквозь прозрачные стекла. Приближался вечер, и появились голубые огоньки на стеклянных стенах, имитирующие воду, бьющуюся о стороны здания. Сара упивалась всем. Проводить время с друзьями было замечательно. Быть нормальной, или хотя бы притворяться нормальной. Она попивала свой фисташковый латте, слушая болтовню девчонок и Джека. Она чувствовала его взгляд на себе каждый раз, когда он думал, что она не смотрит.

— Скоро твой день рождения. Меньше, чем через две недели. Что будешь делать? — спросила Брайони Сару.

— Не думаю, что буду праздновать в этом году. Просто, это... слишком скоро.

— Я знаю, — ответила Брайони, и Ли согласно кивнула. — Может, мы пригласим тебя на обед? Только девочки. Прости, Джек, ничего личного!

— Ничего. Может, я смогу сводить Сару в город вместо этого.

О, Боже.

— Посмотрим. Я не знаю... у меня скоро прослушивание, — она запнулась.

— Ладно, решено. Обед с девчонками в честь твоего дня рождения, — и снова Брайони пришла ей на помощь.

— Хорошо, — уступила Сара с улыбкой.

— И с кузеном Гарри тоже, — серьезно добавила Элис, и все засмеялись.

— Я напишу тебе насчет дня в городе, — добавил Джек. Он испытывал свою удачу.

— Хорошо. — Нет.

— Уже почти шесть. Почему бы нам не пойти ко мне и не устроить марафон ужастиков? Мой брат принес целую кучу на днях.

— Почему бы и нет? — сказала Элис.

— Я возьму рыбы и картошки на всех. Кто там будет? — предложила Ли.

— Оу, спасибо, Ли! Только мама и мои сестры. Парни на футболе.

— Отлично. Тогда пойдемте в Альпино, — девушки начали собирать вещи.

— Прости, Брайони, я не могу, — прошептала Сара. Лицо Брайони помрачнело.

— О, Сара, мы практически умоляли тебя, чтобы ты с нами пошла. Нехорошо так изолировать себя... — голубые глаза Ли были полны беспокойства.

Сара была подавлена. Она ненавидела, что ее друзья думали, будто она их избегает, будто она больше не хотела или не нуждалась в их компании. Это неправда. Она нуждалась в них больше, чем когда-либо.

— Не гони нас из своей жизни, даже если тебе сейчас сложно, — продолжила Ли. Брайони ничего не говорила. Она просто смотрела на Сару своими теплыми, бархатными карими глазами, которые говорили тысячу слов.

— Просто... Просто с тех пор как умерли мои родители... Мне сложно куда-то ходить, видеть людей.

И какой-то тайный культ охотится за мной. Это тоже, как бы, не помогает.

Сара попыталась вдохнуть, но в ее груди снова была тяжесть.

Я не смогу рассказать им правду. Я не дам им узнать настоящую меня. Я хочу, но не могу.

— Ладно, я пойду. Но только ненадолго.

Будем надеяться на лучшее...

— Я не могла отказать. Я знаю, я знаю... Да, у меня с собой кинжал. О, и, Гарри... — Сара вдохнула. — Присматривай за нами. Пожалуйста.

Она почувствовала узел в груди. Если что-то случиться с ее друзьями...

Может, все будет нормально. Может, хоть один раз в жизни все будет нормально.

Они поехали на автобусе. Он был полон учеников как они, болтающих и смеющихся. Сара нервно оглядывалась вокруг, высматривая что-либо сверхъестественное. Люди вокруг нее выглядели такими беззаботными. Юными. Ей следовало бы быть такой.

Жизнь, которая могла быть моей.

Они поехали в Альпино, чтобы взять, рыбы и картошки, и пошли по Гейтсайд Роад. Уже наступала темная, холодная, туманная осенняя ночь. Джек шел рядом с ней, и незаметным, быстрым движением взял ее за руку.

О, нет. Нет, нет, нет, нет. Кажется, до него до сих пор не дошло.

Сара смутилась и освободила руку. Она поспешила поравняться с Брайони, словно этого никогда не случалось.

Несмотря на ее страх, это была прекрасная ночь. Сара чувствовала себя далеко-далеко от этой сумасшедшей жизни, от своих снов, Сурари, Валайя. Она чувствовала себя девушкой, которая веселится. Нормальной девушкой.

Все разместились на диванах Брайони: Элис, Ли, Джек и сестры Брайони Кейт и Оливия. Саре удалось протиснуться между Элис и Ли, чтобы не пришлось сидеть с Джеком. Даже мама Брайони, милая, заботливая женщина, присоединилась к ним ненадолго. У миссис Макферсон всегда находились слова для Сары.

— Как ты, дитя? Ты знаешь, что тебе тут всегда рады, — сказала она, погладив ее по лицу.

— Спасибо, миссис Макферсон, — благодарно сказала Сара. Она представляла себе такую маму, такую семью...

Миссис Макферсон приготовила огромное количество попкорна и сливочный, самый потрясающий шоколадный торт, который Саре когда-либо доводилось пробовать. Они посмотрели три ужастика, один за другим. Зомби, сменяющиеся вампирами, а потом серийный убийца в страшной маске. Девочки охали и ахали от страха, а Сара присоединялась к ним, притворяясь испуганной. Ее собственная жизнь была намного страшнее.

— Теперь мне правда нужно идти, — сказала она после того, как серийного убийцу в страшной маске наконец убили.

— Я попрошу папу подвезти тебя, — Брайони встала.

— Не надо, я позвоню Гарри, — Сара отлично проводила время, но она с нетерпением ждала, когда залезет в Браво Гарри, а потом доберется домой, и они вдвоем сядут в гостиной и будут мирно разговаривать. Она скучала по нему. И, в любом случае, ей нужно закончить дневную репетицию на виолончели.

Через десять минут после звонка, Гарри постучался в дверь Макферсонов.

— Это было быстро!

Это потому что он уже был здесь.

— Спасибо, Брайони! — Сара обнималась с друзьями, пока Гарри говорил с миссис Макферсон. Сара протиснулась мимо него на улицу, прежде чем Джек тоже смог обнять ее.

Прямо как она себе и представляла — сесть в Браво было замечательно. Там было тепло, уютно и приятно пахло.

— Спасибо, что присматривал за мной, — сказала она с улыбкой.

— Ты повеселилась? — С Джеком? — хотел добавить Гарри, но удержался.

— Это было отлично.

— Они кажутся милой компанией.

— Да. Мы знаем друг друга с детства.

— И Джека тоже? — он сделал паузу. — Он особенный? — Гарри старался, чтобы его голос звучал обыденно, но ему до смерти хотелось услышать ответ.

Сара покачала головой. Брайони, Элис, Ли и все ее друзья влюблялись каждый месяц и меняли парней как перчатки. Особенно Брайони. У нее было такое радостное и солнечное отношение к свиданиям — для нее это все было одной большой игрой. Сара, напротив, никогда не влюблялась. У нее никогда не было парня, настоящего парня. И она никогда не целовалась.

Ей не нравилось говорить на такие темы. Она думала, что если скажет, что ждет правильного человека, все будут смеяться над ней, подумают, что она вообразила себя какой-то девицей из прошлого века. Словно она не принадлежала этому времени и месту.

— Я жду правильного человека. Как мама ждала папу, — она тут же пожалела, что ответила. Он будет смеяться. Он будет шутить об этом.

— Хороший план, — сказал Гарри. Сердце Сары улетело, словно бабочка в голубом небе. Он понимает.

— Есть кто-нибудь, кого ты можешь считать правильным? — Он держал глаза на дороге, словно это совершенно не имело значения, словно это была просто светская беседа.

Листок? Я никогда прежде такого не чувствовала. Я никогда даже отдаленно не была кем-то заинтересована. С ним я чувствую... будто плыву. Он заставляет меня чувствовать, что кроме нас в мире нет никого. Когда он рядом, я могу забыть собственное имя...

Но все же...

Гарри. Ее кузен. Остановись!

— Нет.

Гарри сразу же почувствовал облечение, а потом грусть. Он никогда не сможет быть тем, кого она ждала. Если только не сказать ей правду.

Они провели остаток вечера так, как и надеялась Сара — в гостиной с пляшущим огнем и мягким светом настольной лампы. Гарри попивал виски, потерянный в своих мыслях, а Сара наблюдала за пламенем.

— Я должна закончить репетицию.

— Ничего, если я послушаю?

— Конечно.

Гарри любил слушать, как Сара играет. Темные, грустные звуки ее виолончели были словно эхом его собственных мыслей, словно он слышал музыку своей души. Словно смотрел в зеркало. И Сара была прекрасной, когда играла: сосредоточенная, глаза закрыты, грациозные движения, волосы, словно волны. Это завораживало Гарри, как заклинание.

Она вздохнула, когда закончила. Она бы лучше осталась там, где была — в своем маленьком музыкальном пузыре, невосприимчивая к реалиям жизни.

— Что мне теперь делать? Я пытаюсь не хотеть спать.

— Я знаю. Я все равно не буду спать, не переживай.

— Тебе нужно спать, хотя бы иногда.

— Я никогда не сплю.

— Ты же не вампир, правда? — засмеялась Сара.

— Я знаю, что это имело бы смысл в данной ситуации, но нет, прости, что разочаровал!

— Оборотень?

— Нет.

— Падший ангел?

— Не-а.

— Тогда скучный старикашка.

— Я такой, — они засмеялись.

Они немного помолчали. Сара смотрела в окно, положив голову на свою виолончель, а Гарри смотрел на нее.

— Джон Бартон — следующее имя в списке, — прошептал он через какое-то время.

— Завтра?

— Завтра.

Сара открыла глаза. Как она и ожидала, пришел сон. Она стояла в море вереска, ледяной ветер свистел у нее в ушах. Он посмотрела наверх — над ней было молочно-белое небо, а не пурпурное, из того нереального места, которое она недавно видела в своих снах. Она поняла, что стоит на маленьком круглом холме. Вересковые болота, казалось, простирались на многие мили, покрывая еще несколько таких холмиков. Она замерзала, одетая только в шорты и футболку, ее ноги были босыми. Она дрожала.

Сара ждала. Кто-то появится, что-то случится. Пусть это будет Листок. « Пусть это будет Листок, а не демон », — тихо молилась она.

На расстоянии она разглядела какую-то фигуру, бегущую к ней. Сара ждала, пока она приблизится, чтобы суметь различить... девушку. Рыжую девушку. Брайони? Нет, волосы этой девушки были длинными и прямыми.

— Сара! Помоги! — Сара заставила себя стоять неподвижно, ожидая увидеть, кто это будет — друг или враг.

— Сара! — девушка приближалась и приближалась, и Сара смогла различить ее черты. Она уже видела ее где-то.

— Помоги!

Конечно же, Анжела! Анжела Коннингем! Она год ходила в начальную школу с Сарой, а потом ее семья переехала. Сара не видела ее годы.

Теперь Анжела стояла прямо перед ней. Она задыхалась от бега, и слезы текли по ее лицу. Она выглядела испуганной.

— Они идут за мной! — прошептала она.

— Кто? Кто за тобой идет?

— Люди из земли. Ты одна можешь спасти меня, Сара...

— Люди из земли? Где они? Где мы, Анжела? — подумала она спросить, чтобы знать, где найти ее.

— Роузлин. Хиллсайд. Сара! — Белая рука вылезла из земли и обвилась вокруг лодыжки Анжелы — рука выросла из-под земли, как в одном из тех фильмов ужасов, которые она видела у Брайони. Анжела закричала в ужасе.

Сара бросилась на землю и схватила призрачную руку, пытаясь растворить ее темной водой, но это не работало. Еще одна рука схватила ногу Анжелы и начала тащить ее вниз, под землю.

Анжела продолжала кричать и звать на помощь, обезумевшая от страха, и Сара вцепилась в нее, пытаясь удержать на поверхности, но это было бесполезно. Белые руки были слишком сильны, они тащили и тащили Анжелу, пока земля не поглотила ее до талии.

— Анжела! Анжела! — теперь Сара тоже плакала. Она знала, что ничего не сможет сделать. Она смотрела, как девушку затаскивает вниз, все еще кричащую и зовущую на помощь, пока ее рот не наполнился землей, и она больше не могла кричать. На поверхности ненадолго задержались ее рыжие волосы и одна из ее рук, отчаянно пытающаяся схватиться за что-то. Сара инстинктивно держала ее, пока девушка не исчезла под землей.

— Анжела, — позвала она снова, но в этом не было смысла. Единственным звуком было тяжелое, испуганное дыхание Сары. Она знала, что произойдет теперь.

Что-то коснулось правой ноги Сары, и она поняла, что теперь вернулись за ней. Она подпрыгивала так быстро, как только могла, и осматривала землю вокруг, ожидая, откуда возникнет белая рука. Сара обняла себя руками, дико дрожа. Ее очередь. Теперь ее утащат вниз, ее рот наполнится, землей, как рот Анжелы...

Они идут. Они идут за мной.

Наконец, белая рука появилась и обвилась вокруг ее лодыжки. Сара закричала и попыталась освободиться, но хватка существа была слишком сильной. Она почувствовала, как другая рука хватает ее вторую лодыжку, и она потеряла равновесие, падая на вереск.

Лицо появилось из земли, человеческое лицо, но мертвецки бледное. Чудовище оперлось на руки, чтобы окончательно выбраться и прыгнуло на Сару, удерживая ее на земле. Его лицо было так близко, что Сара чувствовала прогнившее дыхание. Оно открыло рот и изо всех сил вонзило зубы в плечо Сары. Она закричала от боли и страха, и почувствовала, как кровь течет по руке.

Сара открыла глаза в темноте. Боль была невыносимой.

— Сара! — Гарри ворвался в дверь и включил свет. Он никогда не знал, кричит Сара во сне, или потому что на нее нападал демон. Он жил на острие ножа, его нервы на пределе, бессонница хуже, чем всегда.

— Гарри! — Она потрогала плечо. Оно было влажным. Она посмотрела на свою руку, ожидая, что она будет залита кровью, но это был всего лишь пот. Но все же, оно болело так, словно его,правда, укусили.

Гарри сел на ее кровать и взял обе ее руки в свои.

— Все хорошо. Все закончилось. Здесь никого нет, только мы с тобой... — Он смотрел ей в глаза и шептал, выводя из ужаса. Сара вся дрожала и отчаянно пыталась вдохнуть. Гарри снова подумал о том, какое ужасное бремя несли на свои плечах Провидцы.

— Что ты видела? — спросил он, когда она немного успокоилась.

— Знакомую девушку, Анжелу. Мы вместе ходили в школу... — Сара положила руку на грудь, пытаясь успокоить мчащееся куда-то сердце. — Она просила помочь. Там был... какой-то зомби, выползающий из-под земли, как в «Ночи ходячих мертвецов». Оно затащило ее под землю прямо на моих глазах. Я пыталась вытащить ее, но не могла. Оно затащило ее… А потом вернулось — вышло из земли и укусило меня за плечо.

— Ты знаешь, где была?

— Где-то рядом с Роузлином, в паре миль оттуда. Она была такой напуганной. Она просила помочь, а я не могла. — Глаза Сары были огромными. Гарри крепко сжал ее руку. — Мне нужно найти ее. Я нужна ей. Может, я смогу спасти ее.

— Сара, не сейчас. Ты не можешь сделать этого сейчас. За нами охотятся Валайя. Мы не можем отвлекаться.

— Отвлекаться, — Сара была такой расстроенной, что едва могла превращать мысли в слова. — Демон затащил ее под землю! Она не могла дышать! Она продолжала звать меня!

— Ты просто подвергнешь себя опасности. Как будто нам и так ее не хватает!

— Мне нужно рискнуть. Я должна.

Гарри вздохнул.

— Давай подумаем об этом завтра. Теперь поспи немного...

Сара покачала головой.

— Я не могу.

— Хочешь, я останусь с тобой?

Она кивнула.

— Ладно, — Гарри вышел из комнаты и через минуту вернулся со своим одеялом и подушкой. Он выключил свет и разложил одеяло на полу, заворачиваясь в него.

— Мне так удобно... или нет.

Если бы Сара не была такой напуганной, она бы засмеялась.