С этого момента и до конца дня он должен сдерживать свою страсть. А еще — остерегаться взгляда сослуживца, взгляда, который он ощущает на своем затылке. Оборачивается. Похоже, сослуживец сосредоточился на работе. Отрывает взгляд от папки и снова шлет ему эту свою улыбочку.

Точно так же, как на рассвете, когда уходил из квартиры девушки и стал отсчитывать секунды, отделяющие его от новой встречи, так и сейчас начал отсчитывать их. Во рту пересохло, влажные ладони, сердцебиение. Усмирить желание, говорит он себе. Не получается. Хватает блокнот. Записывает каждую фразу разговора в едальне. Что она сказала, все, что она ему сказала. Каждую фразу можно по-разному истолковать. Пишет фразу за фразой. Еще записывает, как реагировала девушка: улыбнулась, вздохнула, промолчала. Обнаруживает: его заметки похожи на дневник. Вспоминает о сослуживце и его тетрадке. Его потрясает мысль о том, что он столько времени питал неприязнь к ближнему, а сейчас, вот только сейчас понял, что совсем близко, за соседним столом сидит человек, который мог бы стать другом. Как горячка, охватывает его желание повернуться к сослуживцу и все ему рассказать, открыть душу, поведать ему о своей опустошенности и еще, как он, отравленный ревностью, не доверял ему, считал врагом. Конечно, сослуживец, пораженный открытостью души, обнимет его. Но тут же возобладало благоразумие. Наверное, рано выставлять на всеобщее обозрение свою душу. Должно быть, и это всего лишь одна из его фантазий.

Потом из-за бумаг следит за девушкой. Чтобы остаток дня стал мукой, не хватает только, чтобы шеф позвал ее в кабинет. Прозвонил ее телефон. Она снимает трубку. Потом с несколькими папками уходит в кабинет.

Он считает минуты. Минуты складываются в часы, часы страданий. Персонал уже покидает офис. Сослуживец — тоже. Прощается: до свидания. Он чуть слышно отвечает. Был бы похрабрей, думает он, уже ворвался бы в кабинет и, даже если бы она стояла на четвереньках, а шеф — верхом на ней, он бы им задал: узнают эти двое, каков он на самом деле. Но, думает, как он им покажет, каков он, если и сам того не знает. В огромных окнах темнеет, офис опустел. Секретарша еще в кабинете.

Наконец решается. Думает — нельзя так унижаться. Он не может больше терпеть. Выключает компьютер. Берет пальто, надевает его и уходит: коридор, лифт, спускается. Тишина во всем здании. Мелкий дождик. После теракта защищенный бетонными блоками подъезд здания напротив — темная руина. Несколько рабочих собирают обломки в самосвал. Он идет обычной своей дорогой. На углу останавливается, поднимает воротник и заходит в телефонную кабину. Ругает себя, что не спросил у девушки номер ее мобильника. Снимает трубку, ждет гудка, опускает монеты, крутит диск. Выслушивает автоответчик офисного коммутатора, набирает внутренний номер шефа. Не отвечает. Что они там могут делать? Вешает трубку, звонит снова. Теперь на внутренний девушки. На другом конце телефон звонит, звонит и звонит. Все звонит, а он уже видит, что из здания выезжает машина. Это машина шефа. Автомобиль проезжает рядом с телефонной будкой. Он съеживается. Она, скорчившись, сидит в машине шефа.

Не выпуская трубки из рук, сползает на пол кабины. С прижатым к уху телефоном плачет, слушая безответные звонки в пустом офисе.