Баба Яга уезжает в отпуск, и сказочным хозяйством заправляет кот. Держитесь, добры молодцы!
— Избушка-избушка, — гранул молодецкий голос, — повернись к лесу задом, ко мне передом!
Нехотя, вздыхая и поскрипывая, избушка развернулась, уставилась на позднего путника провалом окна.
— Ну, — буркнул вышедший на крыльцо мужик, косая сажень в плечах. — Гой еси, добрый… хм… молодец… Чего дома не сидится?
— Э-э-э…, — выдал молодец. — Я…э-э-э…
— Ну, заходи, чего встал? — хмыкнул мужик, освобождая проход. — Говори, чего припёрся.
— Да я…, — пролепетал путник, идя следом, — э-э-э…Ты бы меня накормил-напоил, в баньке попарил, да тогда б и спрашивал! — собравшись с духом, выпалил он.
Мужик обернулся.
— Легко. Баня — там. Растопи. Печь — там. Готовь.
— Так, э-э-э… — опешил гость. — Не по правилам же…
Мужик красноречиво хрустнул костяшками пальцев.
— А старуху, значит, гонять туда-сюда — по правилам? У неё артрит-радикулит и остеохондроз, а вам и дела нет!
Путник попятился к двери.
— Э-э-э… ну, я…э-э-э…, — и опрометью выскочил наружу.
Мужик хмыкнул, вытащил из печки горшок, поставил на стол, отодвинув блюдце с наливным яблочком… которое в то же мгновение засветилось.
— Вань! Иван-царевич заходил?! — проскрипел старушечий голос, еле слышный сквозь звуки музыки и монотонное бормотанье.
— Заходил, ма. Только что, — откликнулся мужик, покорно подвигая блюдце обратно. — Да ты не волнуйся, отдыхай там, не переживай…
— Назавтра Ванюша-дурачок с коньком-горбунком заскачут! — перебил голос. — Так ты не забудь им сказать, как Жар-птицу поймать!
— Да, ма, конечно…
— И не забывай топить печь! И проветривать! И мышей не лови, я вчерась тараканов потравила!
— Хорошо, — вздохнул мужик, отодвигая погасшее зеркальце. — Как же лучше мне на печке-то котом лежалось… Ничего, вот вернётся матушка, и я куда-нибудь съезжу. В Лукоморье. К этому… учёному…
— Избушка-избушка! — грянуло снаружи.
— Дармоеды, — простонал мужик.