Аллат, тряхнув в последний раз волосами и рассыпав по небу розово-золотистые блёстки, спряталась за куфию, давая место брату Вадду.
Стремительная, как пустынная буря, ночь упала на Мисбах, погребая город под сине-чёрным бурнусом.
Загорелись огни, засиял дворец на горе Аиши. Стукнули копьями, сменяясь, стражники. Заскрипели, закрываясь, позолоченные ворота.
— А-а-а! Подождите-э-э! — раздалось над пустыней. — А-а-а!
Стражники у ворот недоумённо переглянулись, когда у створок упало нечто в грязной, оборванной абае, вопящее как сотня верблюдов.
— Постойте, — отдышавшись, сказало нечто, вытирая потный лоб. — У меня сейчас ещё друг придёт. Вон он, спешит. Спеши-и-и-ит! — проорал он, заглушая даже звук колокола с храма Аллат.
Друг-то, может, и спешил, а вот верблюд, которого он вёл за собой — нет.
— Ещё одна ночь в пустыне — и я рискую её просто не пережить, — доверительно сообщило нечто, по голосу напоминающее мальчишку.
Один из стражников хмыкнул.
— Десять дарханов за вход в город, — произнёс второй, брезгливо разглядывая то, что осталось от абаи мальчика.
— Да хоть двадцать, я уже не могу! — взвыл мальчик.
Юноша всё-таки справился с верблюдом и прошел между воротами как раз в ту минуту, когда мальчишка с детской непосредственностью расспрашивал стражников о лучшем караван-сарае в городе. “И чтобы непременно с личным бассейном”. “И хамаммом!”
— Валид, успокойся, — устало бросил он, и мальчишка, обиженно заткнувшись, принялся пританцовывать на месте от нетерпения.
— Откуда вы? — поинтересовался выглянувший на шум начальник стражи, пока юноша отсчитывал деньги.
— Из Иляфы, — тут же ляпнул мальчик.
— Что-то вы не похожи на бедуинов, — присмотревшись, протянул стражник.
— Из Бахра, — отозвался юноша. — У моего брата очень живое воображение, уважаемый сайед.
— Из Бахра? — изумился стражник. — Как же вы дошли к нам без проводника-пустынника?
— С трудом, — бросил неразговорчивый юноша и, потянув верблюда, поторопил засмотревшегося на месяц мальчишку, не забыв пожелать уважаемым сайедам всех милостей Манат.
— А караван из Бахра так и не пришёл, — вздохнул кто-то из стражников, провожая путников взглядом. — Не будет нынче сладких фиг. А какой бахмаш без фиг…
— Закрывайте ворота! — перебил начальник
Копья снова стукнули о каменные плиты.
Ворота заскрипели.
Золотистая змея с тихим шелестом проползла мимо в заросли тростника. Подняла голову, вытянула язык и глянула вслед юноше и мальчику человеческими глазами.
* * *
— А мне сказали, — упорно твердил Валид, — что лучший караван-сарай — вон у того холма.
— А “вон на том” холме — дворец царя, — раздражённо отозвался Амин. — Ты представляешь, сколько стоит караван-сарай, располагающийся так близко к дворцу?
— Что ты жадный такой? — насупился мальчик. — Что вы все, люди, такие жадные? У тебя же ещё остался жемчуг.
— Дорога до Гариба тоже осталась. И она длинная, — попуская вперёд группу жрецов Аллат, отозвался Амин. — Поэтому сейчас мы найдём рынок, и караван-сарай около него должен быть дешевле… Валид? Куда опять делся этот паршивец?!
Амин растерянно осмотрелся, но мальчишки и след простыл. Махнув рукой, юноша направился дальше по улице, решив, что в городе маленький воришка уж точно не заплутает. Раньше, в Бахре, не плутал.
Но стоило юноше добраться до фонтана перед рынком и оставить верблюда фыркать от удовольствия, как Амина обступили с четырёх сторон чернокожие варвары с лесов далеко за пустыней и, не слушая вопросов и возражений, запихнули в стоящие тут же богатые носилки.
— Извини, — улыбнулся Валид, вольготно устроившийся на подушках. — Ты не захотел, пришлось мне брать всё в свои руки.
— Ты… Что это?! — выдохнул Амин, вздрогнув, когда носилки подняли. — Эй, а верблюд?..
— Приведут, — успокоил мальчик. — Да, и я заплатил за комнату в том караван-сарайе у холма. Носилки, кстати, тоже оттуда. Они были так любезны, те сайды, так…
— Сколько ты им отдал?! — прошипел Амин, хватая мальчика за грудки.
— О, всего ничего… Амин… да не суетись ты так! — прохрипел Валид. — Всего-то пара жемчужин…
Амин откинулся на подушки и еле слышно застонал.
— Когда ты умудрился украсть у меня жемчуг?
— Который ты носишь в маленьком пришитом мешочке за поясом рядом с джамбией? — невинно поинтересовался мальчишка.
Амин судорожно прижал руку к поясу.
— Отдавай.
Валид вскинул брови.
— Что? Жемчуг, который я же тебе подарил?
Какое-то время юноша и мальчик пристально смотрели друг на друга.
Амин первым отвёл взгляд.
— Не делай так больше. Пожалуйста, — напряжённо произнёс он.
— Почему? — склонив голову, хмыкнул мальчик.
— Мне нельзя появляться в таких местах, — через паузу, ответил Амин. — Богатых караван-сараях, чайханах, дворцах.
Валид, прищурившись, подался вперёд.
— Ага! Боишься, что папочка-эмир тебя поймает? Значит, всё-таки сбежал? И теперь разъярённый отец тебя… Стой-ка, а какого шайтана ты тогда ему сдался? Может, ты украл его любимую наложницу? Или рабабу?
— Прекрати городить чушь, — устало отозвался Амин. — Валид, я прошу тебя: не делай так больше.
Мальчик громко фыркнул и замолчал.
Услужливые носильщики остановились как раз у входа в небольшой садик у маленького домика, напоминающего дворец в миниатюре. Весело журчал фонтан, где-то неподалёку играл канун, мягко подчёркивая красоту и спокойствие ночи.
Фыркал у фонтанчика верблюд, возлежащий с таким видом, будто всё окружающее великолепие принадлежит ему и только ему.
Амин зажмурился, тяжело вздохнул. И, расправив плечи, легко выбрался из носилок.
Прячущийся в тени Валид с удивлением наблюдал, как юноша отсылает носильщиков, раздаёт приказания слугам готовить хамам и найти подходящую одежду ему и его брату, распоряжается об ужине.
— Да ты тут прямо свой, — хмыкнул мальчик, когда они остались в садике одни. — Так кто, говоришь, твой отец?
Амин тяжело вздохнул и направился к широкой мраморной лестнице.
— У меня нет отца, — пробормотал он.
Семенящий рядом мальчишка причмокнул.
— Отказался от тебя?
Амин замер, не донеся ногу до ступеньки. Обернулся. И тихо произнёс:
— Нет. Он мёртв.
— Только не говори, что ты его убил, — хмыкнул Валид. — И теперь в бегах.
— Это не смешно, — процедил юноша. — Конечно, нет!
И шагнул в ярко освещённую арку прохода.
Мальчишка, пожав плечами, поспешил за ним.
— А, ужин, — обрадовался он, увидев накрытый стол. — Есть хочу, умира…а-а-ай! Что ты делаешь?!
Амин брезгливо схватил его за ворот абаи и потащил в другую сторону.
— Сначала ты вымоешься. Сил находиться с тобой рядом больше нет. От тебя воняет как…
— Врёшь ты всё! — проныл мальчик. — Я ничего не чувствую!
Не слушая возражений, Амин втащил его в маленькую комнатку подвала, швырнул на лавку.
— Раздевайся.
Мальчишка обхватил себя руками и насупился.
— А ты?
Амин со вздохом принялся развязывать пояс.
Замер, поймав заинтересованный взгляд мальчишки.
— Тебе уже говорили, что ты симпатичный? — скрипучим, надломленным голосом поинтересовался Валид, подходя ближе. — В пещере я тебя плохо разглядел. На свету лучше. У тебя, — тонкие, липкие пальчики пробежались по ключице, спустились на грудь, — красивые, ладные…
— Шайтан, как ты мне надоел! — простонал Амин, хватая мальчика за шкирку и толкая в следующую дверь.
Сунувшийся было слуга отлетел в сторону, а мальчишка с криком: “Погоди, я ещё не разделся” нырнул в тёплую воду бассейна.
— Ну всё-о-о, — с наслаждением протянул юноша, окуная вихрастую голову второй раз. — Сейчас я тебя буду купать. Сейчас я тебя за всё купать буду!
— Не надо! — булькал мальчик. — Зачем? Я не хочу! Пусти меня!
Амин его и правда отпустил — в руки услужливому банщику.
— Приведите его в порядок, — приказал, сам с наслаждением окунаясь.
В воде возмущённые вопли мальчишки были не так слышны.
Песок в волосы словно въелся. Амин вымывал его долго, а когда закончил, Валид с наслаждением возлежал на лавочке, уплетая нугу, а вокруг крутились слуги, подрезая мальчишке ногти, волосы, умащивая тело ароматными маслами.
— М-м-м, мне нравится, — улыбнулся он юноше. — Вот почему вы так любите бани?
— Тебе бы ещё и мыться бы полюбить, — вздохнул Амин.
— Зачем? — передёрнул плечами мальчик. — Мне и так неплохо.
— Тебе — да, — отозвался Амин, растягиваясь на соседней лавке.
Всё-таки в чём-то мальчишка был прав. Один такой массаж уже стоил риска быть замеченным, узнанным, пойманным…
— Мне тут нравится, — заявил Валид уже в спальне, устраиваясь на кровати. — Может, подольше задержимся? Я жемчуг, если надо, ещё найду…
— Нет, — твёрдо ответил Амин, который сам был не прочь отдохнуть. — Завтра мы найдём проводника или караван. В Гариб путь неблизкий, я не хочу опоздать.
— Зачем тебе эта царевна? — повернувшись на живот, поинтересовался Валид.
Амин отошёл от окна. Снял пояс, положил на кресло. С сомнением посмотрел на джамбию.
— А зачем тебе я?
— Что? — рука мальчишки замерла над блюдом с виноградом.
— Зачем тебе мне помогать? — повторил Амин, по-прежнему не выпуская джамбию.
Валид отщипнул пару ягод и отправил их в рот.
— О, ты об этом. Ну… Ты очень терпеливый.
Амин удивлённо покосился на мальчика.
— Ага, — повторил Валид. — Терпеливый. На тебе ездят все кому не лень, а ты терпишь. Я помню, как этот бурдюк-торговец… как там его звали? Как он над тобой измывался. А ты хоть бы слово сказал. Мне стало интересно, сколько ты сможешь терпеть. А потом ты ещё и правильный такой. “Чистая совесть дороже”. “Он нам помог, как тебе не стыдно?”. Ты человек, но ведёшь себя как-то… Меня терпишь, опять же.
— Не обманывайся, — холодно отозвался юноша. — Ты мне нужен, чтобы пройти испытание.
— И вот она ваша человеческая дружба во всей красе, — улыбнулся мальчик.
— Ты бросил меня у кочевников, — поднял бровь Амин. — Я помню.
— Но я же вернулся, — усмехнулся Валид. — В любом случае, с тобой пока интересней. Так что… мы друзья? — он протянул юноше испачканную в виноградном соке руку.
— Друзья, — отозвался юноша, сжимая тонкие детские пальцы. — Но ты маленький, себялюбивый шайтан.
— Да хоть марид! Признайся, я тебе нравлюсь, — заканючил мальчик. — Ну же! Вот ты мне нравишься. У тебя грудь симпатичная и…
— Шай-й-йтан!
Успокоился мальчишка только за полночь — свернулся клубочком, забавно положив голову под согнутую руку, точно закрываясь. И затих.
Амин ещё долго лежал без сна — непривычная роскошная обстановка будила ненужные воспоминания. Юноша пару раз проверил джамбию — легко ли выходит клинок из ножен, хотя и так знал, что легко. Да так и заснул с кинжалом в руке.
А проснулся от приглушённого стона.
Вздрогнул, не открывая глаз. Клинок словно сам выскользнул из ножен, и встал юноша уже в боевую стойку. Вот только сражаться было не с кем.
Мальчишка катался по кровати и стонал, не открывая глаз.
Амин, машинально убрав джамбию, склонился над ним, поймал за плечо.
— Валид? Валид, в чём…
Тело мальчишки содрогнулось и вдруг засветилось золотом в густой мгле южной ночи.
Амин отшатнулся. И услышал знакомый, страшный скрип — смесь детского голоса и…
— Амин… — не открывая глаз, пробормотал мальчик. — Ты… хочешь… чтобы я… я… остался?
Юноша замер.
— Скажи… что хочешь… по… жа… луйста, — выдохнул Валид. И вскрикнул. — Я не хочу уходить!
— Я хочу, чтобы ты остался, — непонимающе отозвался юноша.
Мгновенно, точно по волшебству свечение исчезло. Амин даже глаза потёр: не почудилось? На кровати дрожал испуганный, жалкий мальчик, болезненно-бледный в лунном свете.
Амин осторожно сел рядом. Протянул руку. Пальцы замерли у плеча Валида, когда тот вдруг вскинулся.
— Все хотят… все хотят, — заикаясь, выпалил он. — Все что-то хотят! Я тоже! Но почему, почему мои желания никогда не исполняются?! Почему я исполняю… Почему?! Я же хочу так мало! Просто свободу, разве это сложно, разве это много?! Разве… — и захлебнулся последним словом, когда Амин прижал его к себе.
Пальцы, больше не колеблясь, зарылись в чёрные мальчишечьи кудри барашком.
— Тише, — шепнул юноша. — Тише, успокойся.
Мальчик замер в его руках. Тихо, потеряно хныкнул:
— Амин, что со мной? Глаза… почему так щиплет?
Амин, сам уже ничего не понимая, просто гладил его по спине, шепча какие-то глупости на ухо. Просто потому что знал: ему это нужно. Просто потому что помнил: когда-то так делали с ним. И это помогало.
Вздрогнув раз, другой, мальчишка уткнулся ему в грудь и заплакал — громко, не сдерживаясь, навзрыд.
Как будто в первый раз.
Амин держал его, пока не услышал, что сдавленные всхлипы сменились усталым, но размерным дыханием. И, только тогда отпустив, лёг рядом, задумчиво глядя на резной потолок. А потом и сам не заметил, как задремал.
Утром, точнее уже около полудня, потому что уставший юноша безбожно проспал, из комнаты исчезли все сладости и фрукты, а слуги ходили шёлковые, боясь лишь раз вздохнуть у гоголем вышагивающего мальчишки.
— Я думал, ты до вечера проспишь! — буркнул он, увидев юношу. — Сам же караван искать хотел… А я, кстати, его уже нашёл. Расспросил тут кое-кого. В общем, если сейчас к рынку пойдём, ещё успеем договориться — они вроде завтра уходят. Или даже уже сегодня.
— Какой ты молодец, — зевая, откликнулся юноша.
Голова кружилась — не то от жары, не от долгого сна. А солнце стояло в зените и палило нещадно. Аллат явно была сегодня не в духе.
— Ну и чего пешком тащимся? — ныл мальчик. — Есть же носилки…
— Пожалей носильщиков, — отозвался Амин, стирая пот со лба. — Ничего, пройдёшься. Тебе полезно.
Валид затих — только натужно пыхтел позади, изображая древнего старца.
— У кого ты про караван-то узнал? — поинтересовался две улицы спустя Амин. — Знакомые джины?
— Вроде того, — неохотно откликнулся мальчик. — Кстати, ты не замечал, что-то в этом городе змей больно много.
— Змей? — фыркнул Амин. — Это оазис, Валид. Здесь положено быть змеям.
— Много, — пробурчал мальчик. — Слишком, я чую, что-то ту… а-а-А!
Амин резко обернулся, успев заметить, как мальчишка, вскрикнув, отскакивает в сторону, а некто в порванной абае и даже без платка на голову, падает ему под ноги. Вид “некто” имел совершенно неопасный. Тем не менее, мальчишка, вопя, как резаный, бросился к Амину и успокоился, только спрятавшись за абаей юноши.
— Сайед? — на всякий случай держась за рукоять скрытой за поясом джамбии, позвал Амин. — Уважаемый?
“Уважаемый” почему-то вздрагивал.
Наклонившись, Амин расслышал тихий хриплый голос:
— Амани… хумай… наконец-то… нашёл…
— Убей его! — кровожадно взвизгнул Валид, прячась за полой абаи. — Он меня за хво… ноги хватал! Лапал! По-всякому!
— Умолкни! — шикнул на него юноша. — Сайед, вы в порядке?
“Уважаемый”, наконец, поднял голову, оказавшись юношей, возраста едва ли старше Амина. Вот только избитым и грязным.
— Хумай, — шепнул он, безумно глядя на Амина. — Я её видел… — юноша моргнул, взгляд стал осмысленным. Расширился от удивления. Прошёлся по хмурящемуся и, кажется, готовому зареветь Валиду. — Простите, сайед… я… кажется… обознался.
На этом глаза незнакомца закатились, и он без чувств осел на раскалённые дневным зноем каменные плиты.
Валид высунулся из-за абаи, подбежал ближе и от всей души отвесил незнакомцу внушительный пинок. После чего повернулся, схватился за Амина и потащил прочь, бормоча:
— Идём, пусть он тут валяется, да пусть хоть сгорит, и да, пусть его…
Амин сбросил его руку и, не слушая возмущённого верещания про то, что солнце жжёт, а караван вообще, может, уже уходит, склонился над бесчувственным юношей. И, немного поколебавшись, взвалил его себе на спину.
Мальчишка наблюдал за ним, вытаращив глаза.
— Эй! Эй-эй, ты чего делаешь? Амин! Куда?! Нам с караванщиком надо договориться, не забыл? Ты что, и его спасать собрался?! Эй!
— Лучше позови лекаря, — перебил его Амин.
— Ему?! Щас!
— Не… надо… лекаря… по… жа… луйста, — то ли в бреду, то ли всё-таки очнувшись, пробормотал юноша. — Пусти… те… я… сам…
Амин остановился. Быстро спросил:
— Тебе есть куда идти?
Юноша тяжело выдохнул:
— Я… что-нибудь… я… при… думаю…
— Ясно, — хмыкнул Амин, перехватывая его руки поудобнее. — Пойдёшь к нам.
— Вот шайтан! — выдохнул мальчишка, глядя им вслед.
Рядом тихонько свистнули. Валид резко нагнулся и прицельно запустил булыжником в уползающую змею.
Сине-зелёный хвост трепыхнулся, задёргался и обвис плетью.
— Ненавижу гадин, — пробормотал мальчик.
И, больше не мешкая, побежал за Амином.
* * *
— Зачем?!
Амин повернулся, не глядя схватил со столика блюдо со сладостями, сунул мальчишке.
— На. Жуй. Только умолкни.
— Что?! — замахнулся блюдом Валид. — Ты! Дурак! Ты о нём ничего не знаешь! Сдался тебе этот беглый… этот беглый!
“Беглый” лежал на кровати, закрыв глаза, и тяжело дышал.
— Что ты на него так взъелся? — покосившись на кровать, бросил Амин. — Ну обознался он, с кем не бывает?
— А ты, не зная о нём ничего, потащил к себе, собираешься выслушать, пообещать помощь и обещание выполнить! — прошипел в ответ мальчишка. — Ты — дурак! От него веет бедой, и змеи ползут! Пусть, как очнётся, валит туда, откуда явился! Пусть…
— Умолкни! — устало произнёс Амин.
Мальчишка подавился воздухом. И вдруг угрожающе проскрипел:
— А ты знаешь, почему ему сейчас так плохо, а? Нет? А я скажу: алтейкой отравился. Ягода такая, бедуины её любят. Ну да ты помнишь вкус алтейки, правда? — глаза мальчишки нехорошо блеснули. — А знаешь, зачем он её курил? Птицу-желание искал. Потому и мерещится ему теперь на каждом шагу.
— И что в этом плохого? — пожал плечами Амин.
— Что плохого? — ахнул мальчишка. — Что плохого?! Поймать бедную хумай, заставить служить себе, исполнять своё желание… лишить свободы! Нет, что ты, Амин, всё отлично! Ты у нас только людям помогаешь, да? Зачем тебе задумываться о какой-то птице, да?! Заче… пусти меня!
— Не пущу, — тихо произнёс юноша, прижав мальчишку к себе. — Пока не успокоишься. И, знаешь, Валид, птицу Амани ищут, когда совсем худо, потому что все знают, что на самом деле её нет. И другой надежды нет.
Валид громко хмыкнул.
— Ей, правда, от этого не легче, — пробормотал он, высвобождаясь. — Пойду-ка я, пожалуй, прогуляюсь. На змей, что ли, поохочусь. А ты, — он повернулся к Амину, — не вздумай ему ничего наобещать!
Амин улыбнулся, глядя вслед взъерошенному мальчишке, и потянулся к забытому блюду со сладостями.
Говорят, щербет в Мисбахе — сами боги облизываются. Когда ещё попробуешь?
Тихо, успокаивающе шелестел фонтан в саду. Бесшумно появились слуги, принесли ужин и, узнав, что ничего больше не нужно, с поклонами удалились.
С сумерками воздух сгустился, потяжелел. Стоящий у узорчатой арки Амин пару раз видел над деревьями зарницу.
Темнота сгущалась. Очевидно, сегодня месяц Вадд отдыхал в своём подземном царстве, выпустив на небо вместо себя сына — яростного Манафа. И юный бог играл со сверкающей саблей-молнией в одной руке и кнутом из ветров — в другой.
Амин машинально коснулся груди, где когда-то висела фигурка-амулет задиристого Манафа. Грустно улыбнулся и отвернулся от окна.
Ярко вспыхнула молния. Вдалеке заворчал гром.
Амин устроился на подушках на полу, сонно размышляя, что надо бы послать за Валидом — уже поздно, а он до сих пор не вернулся. Не то что бы Амин волновался — скользкий мальчишка из любой беды выберется. Но всё же царапало беспокойство, нет-нет да царапало…
Так, размышляя и вслушиваясь в мерный шёпот дождя, юноша сам не заметил, как задремал. Снилась ему почему-то змея. Громадная кобра, как в пещере ифрита, раздувала капюшон и внимательно смотрела на Амина человеческими, осмысленными глазами.
Юноша вздрогнул, просыпаясь. И тут же различил тихий стук. Вскочил, привычно хватаясь за джамбию. Но тут же расслабился.
— По-моему, вставать тебе ещё рано, — вздохнул он, садясь на кровать рядом с мгновением раньше упавшим на неё юношей. — Голова кружится? Полежи ещё немного.
Юноша тихо застонал, хватаясь пальцами за виски.
Амин покачал головой.
— Погоди, сейчас найду тебе воды.
Воды не оказалось, вместо неё обнаружилось финиковое пиво. Но незнакомец и от него не отказался, жадно осушив кубок.
И снова попытался встать.
— Я… я должен идти, — с трудом выговорил он. — О, шайтан, как голова раскалывается!
Амин понимающе усмехнулся. После гостеприимства бедуинов и их наркотика он тоже мучился — чуть не целые сутки.
— Куда тебе идти? — он толкнул юношу обратно на кровать. — Тем более в такую бурю. Отлежись.
— Нет, — незнакомец снова дёрнулся. — Она… меня… она меня найдёт.
— Кто найдёт? — насторожился Амин.
— Она, — повторил юноша. — Змея… Она везде… везде… и вам несдобровать…
Амин задумчиво смотрел на него.
— И куда ты пойдёшь? — повторил он. — Если уж эта “она” тебя везде найдёт?
Юноша глубоко вздохнул, закашлялся.
— Не… не знаю. Но я что-нибудь придумаю…
Амин вскинул брови.
— Угу. Ну, давай, рассказывай, выдумщик. Хочу знать, кому помогаю.
Юноша бездумно смотрел на него, кажется, даже не мигая.
— Как тебя зовут? — начал с лёгкого Амин.
Юноша нахмурился, щурясь.
— Алиф… Послушайте, сайед, всё, чем вы можете мне помочь, это провести чёрным ходом, если вы хозяин этого дома… Где мы?
— Вот с этого и стоило начинать, — пробормотал Амин. И громче ответил: — Не знаю, но мой друг считает, что это лучший караван-сарай в городе.
Юноша — Алиф — разочарованно застонал.
— Нет!.. Так близко от дворца! Она наверняка уже знает…
— Так кто — она-то? — не выдержал Амин.
Алиф прикусил губу, морщась от боли.
— Поверьте, сайед, вам лучше не знать. Помогите мне уйти и забудьте, что когда-то меня видели. Мне жаль, что я вас в это впутал, но…
— Но ты принял моего друга за хумай, — хмыкнул Амин. — Это же до какой степени надо было обкуриться? Лежи! И рассказывай, в чём дело.
— Вам это не нужно сайед, — убеждённо ответил Алиф, в который раз порываясь встать.
Амин фыркнул:
— По-моему, тебя убьют, как только ты отсюда выйдешь. Так? — он пристально посмотрел на юношу. — Почему-то я в этом уверен.
Алиф побледнел и с вызовом откликнулся:
— Хотите умереть вместе со мной?
— Жажду, — отозвался Амин. — Ну? Долго мне тебя уговаривать? Начнём, с того, кто такая “она”. И кто — ты.
Какое-то время в комнате царила тишина. Потом Алиф обречённо прошептал:
— Наша царица. Госпожа всей Амры, — и совсем уж беззвучно добавил: — Моя мать.
Амин уселся поудобнее и выжидающе улыбнулся.
— Умница. Давай дальше.
Алиф долго смотрел на него, не мигая. Как змея.
Потом сбивчиво зачастил:
— Она отравила отца, она колдунья, она хочет трон и всё сделает, чтобы получить его. Её соглядатаи повсюду, она мечтает найти меня и убить тоже. Она всё сделает для того, чтобы получить корону Амры. Сайед, прошу, не ввязывайтесь в это, пожалейте себя. Она страшная женщина, она колдунья, может, сильнейшая во всём мире, она такие ужасы творит, вы даже представить…
— А у меня друг — не то джин, не то бог, не то феникс, — криво усмехнувшись, перебил Амин. — Нашёл, чем удивить… Ты для этого хумай искал? Убить родную мать?
Алиф истово помотал головой.
— Нет. Нет! Только сделать её обычной смертной, лишить колдовства. Мой отец при смерти, а если она доберётся до трона, страна утонет в крови. Вы не представляете, как она любит развлекаться…
Амин внимательно смотрел на него, слушая вполуха о необычных “развлечениях” царицы-колдуньи.
— И что теперь намерен делать? Ну, раз хумай поймать не получилось? — спросил он, наконец.
Алиф понурился.
— Не знаю. Но…
— …я что-нибудь придумаю, — закончил Амин. — Блестяще. Кстати, у меня есть идея. Я уже говорил про друга-джина?
Алиф нахмурился, недоверчиво глядя на него.
— А это правда?
— Вот когда он придёт, а, надеюсь, уже скоро, — не утруждая себя ответом, продолжил Амин, — можешь попросить его помочь. Он у меня колдунов страсть как не любит. Ты ему главное побольше заливай про клетку и про… А, да, можешь, кстати, пообещать, что в ответ выполнишь любое его желание — у него на этом пунктик.
— Вы шутите, сайед? — вздохнул Алиф. — Кто может справиться с колдуньей, такой…
Амин ухмыльнулся.
— Этот — может. По крайней мере, совет даст. А там я помогу. Зарвавшихся женщин нужно укрощать.
— Мне кажется, сайед, вы не понимаете… — начал Алиф, но Амин перебил:
— После того как он меня к Манат отправил, мне уже ничего не страшно. И хватит меня величать. Меня зовут Амин… о луноликий, сиятельный царевич!
— Не нужно, — запротестовал было Алиф, услышав титул, но заметил улыбку на лице Амина расслабился.
И сам улыбнулся — несмело, но искренне.
С далёким раскатом грома раздался сердитый грохот и следом — стук двери.
— Нет, и это они называют лучшим караван-сараем? — пропыхтел мокрый, как птенчик, Валид, затаскивая в комнату здоровенную корзину. — Шайтаны, я буду жаловаться! Я у них одну жемчужину-то выторгую, бурдюки!
Амин оглядел пинающего корзину мальчишку — дорогая абая уже порвана, лицо сплошь покрыто грязью, аккуратно подстриженные ногти обломаны…
— Где ты был? И что это… что в корзине?
Мальчишка хмыкнул, откинул плетёную крышку, запустил руку и вытащил безвольно болтающуюся змею.
С кровати раздался изумлённый вздох. Мальчишка, не обратив на него внимания, зачастил, потрясая змеёй:
— Вот! Видал? И это только в саду! Развели тут гадюшник, шайтаны!
— Ты охотился на змей? — удивился Амин, заглядывая в корзину. Кроме гадин там ничего не было.
— Охотился? — фыркнул Валид. — Я постоянно на них натыкался! Ну не-э-ет, я это так не оставлю! Я прямо сейчас пойду к хозяину этого… гадюшника и…
Взгляд мальчика упал на кровать. Внимательно прошёлся по бледному юноше. Замер на немигающих глазах Алифа.
— Или, — голос Валида моментально поменялся на скрип, — мы можем просто выкинуть кое-кого из наших комнат и змеи наверняка уйдут сами… За ним… я прав?
Алиф, потупившись, в очередной раз попытался встать.
— Никто никуда не пойдёт, — отрезал Амин.
Юноша и мальчик замерли.
— Что значит “не пойдёт”? — вскинулся Валид. — Нет, пусть выметается! Сначала он на меня напал, теперь тебе в доверие втёрся. — И, повернувшись к Алифу, завопил: — А ну пошёл отсюда, гад! Вон! Вон!! Во…
Амин, размахнувшись, отвесил ему оплеуху.
— Умолкни.
Алиф, пошатываясь, изумлённо переводил взгляд с держащегося за щёку мальчишки и сжимающего кулаки Амина.
— Да как ты… как ты… как ты посмел?! — тоненько, по-женски пискнул Валид.
И тоже очень по-женски опрометью бросился за дверь.
Амин устало посмотрел ему вслед. Бросил Алифу:
— Ложись, — и, когда юноша принялся извиняться-оправдываться, перебил: — Не обращай внимания, он у меня нервный, чужих не любит. Отдохни пока, я попробую его уговорить.
Алиф изумлённо смотрел на него немигающим змеиным взглядом.
* * *
Дождь прекратился, но ветром Манаф так и не наигрался — капли с листьев финиковой пальмы живо намочили рукава абаи, пару раз даже попали за широкий ворот.
Амин поморщился и почти сразу же заметил вышагивающего туда-сюда по дорожке мальчика. Валид, сгорбившись, что-то скрипел на странном языке.
Амин тихо позвал его.
— Убирайся, — тут же откликнулся мальчик. — Не хочу тебя видеть!
Амин со вздохом подошёл ближе. Мальчишка, наоборот, отступил.
— Ты. Не поймал. Меня, — отрывисто выдохнул он, пятясь.
Амин поморщился, но решил оставить расспросы на потом.
— Конечно. Никто тебя не ловит, — успокаивающе произнёс он. — Ты свободен.
— Я свободен, — нерешительно повторил Валид, вскидывая подбородок.
Амин кивнул.
— И можешь решать, — добавил он, — кому помогать, а кому — нет.
— Я не хочу никому помогать, — тут же вскинулся мальчик.
— Тем не менее, ты зачем-то идёшь со мной в Гарибу, — улыбнулся Амин. — Валид, этому юноше правда нужна твоя помощь…
— Девчонке из Иляфа она тоже была нужна, — проскрипел Валид. — За неё пытался умереть ты. Умрёшь и ради этого? Так мы в Гарибу никогда не дойдём.
— Я не собираюсь умирать, — покачал головой Амин. — Я просто хочу ему помочь.
— Зачем? — скрипнул Валид. — Что он тебе пообещал? Богатство? Может, титул? Вечную молитву о тебе в храме Аллат?
Амин вздохнул и шагнул ближе, не сводя с мальчика взгляда. Опустился перед ним на колени, положил руки Валиду на плечи.
— Просто. Так, — раздельно произнёс он. — Так тоже бывает, Валид. Ему нужна помощь, без неё он может погибнуть. И, значит, я помогу.
— Ты что, ненормальный? — глядя на него широко распахнутыми глазами, выдохнул мальчик.
— Нет, Валид, — отозвался юноша. — Это как раз нормально.
Мальчишка хрипло хихикнул. И вдруг быстро спросил:
— Амин, а если бы ты поймал птицу-хумай, что бы ты пожелал?
Юноша вскинул брови.
— Хумай? Её не существует.
— А вдруг, — наставил Валид. — Что?
Амин какое-то время молча смотрел мальчишке в глаза. Потом широко усмехнулся.
— Я бы попросил богатство, титул и вечную молитву в храме Аллат.
— Идиот, — отозвался мальчик, пряча глаза. — Ладно. Что там твой змеёныш мне предлагает за помощь?
Алиф стоял, склонившись над корзиной, когда они вошли, и, не мигая, смотрел на сине-зелёные шнурки змей.
— Тебе необяс-с-сзательно было их убивать, — произнёс он со странным присвистом. — Можно было прос-с-сто оглушить. Или с-с-запереть, или…
— Что, сородичей жалко? — фыркнул Валид, бесцеремонно хватая один из “шнурков” и встряхивая. — Он, кстати, сам змеёныш, — заметил мальчик, повернувшись к Амину. — Папаша у него — джин, господин змей. А? Что, об этом наш несчастный тебе не поведал?
Амин перевёл изумлённый взгляд на юношу. Тот стоял, неестественно выпрямившись, и, не мигая, смотрел на змею в руках мальчика.
— И что же ты можешь предложить мне, змеёныш, — издевательски протянул Валид, — за помощь?
— Меня с-с-зовут Алиф, — просвистел юноша, сжимая кулаки и с неприязнью глядя на мальчика.
— Мне плевать, как тебя зовут, — фыркнул Валид. — В отличие от моего… друга я просто так не помогаю. Назови цену, и я подумаю.
— Валид! — возмущённо начал Амин, но мальчишка лишь искоса посмотрел на него, и юноша подавился словами.
— Тебя кажетс-с-ся интерес-с-с-суют желания, — тихо прошипел Алиф, пряча дрожащие руки за спину. — Я выполню… одно.
Валид вскинул бровь. Снова искоса посмотрел на Амина и хмыкнул.
— Три, — заявил мальчишка, ехидно щурясь.
— Одно, — повторил юноша.
— Ладно, два, — сдался Валид. — Но ты не в том положении, чтобы торговаться, маль-с-с-чик, — передразнил он.
Алиф стиснул зубы.
— Что? — насмехаясь, проговорил Валид. — Отец рассказывал тебе, какого это — выполнять желания взбесившейся сучки, да?
— Она моя мать! — воскликнул Алиф, меняясь в лице.
— И ты не желаешь ей смерти? — фыркнул мальчик. — Ты же понимаешь, что я её убью, правда?
Юноша вздрогнул.
— Ты не…
— О да, и с громадным удовольствием, — подавшись к нему, протянул Валид. — Ненавижу колдуний, ненавижу змей, ненави…
— Так, всё, довольно! — не выдержал Амин. — Мы поняли, что ты всех ненавидишь, Валид. Алиф, успокойся, никто никого не убьёт. Валид, одно желание тебя устроит? Если хочешь, второе выполню я.
Мальчишка, склонив голову, задумчиво посмотрел на Амина. Внимательно, с ног до головы.
— Пожалуй. Но я могу просить что угодно?
— От меня — да, — ответил Амин, делая предостерегающий жест попытавшемуся было возразить Алифу.
Валид скрипуче рассмеялся.
— Отчаянный мальчик… Ну хорошо. Согласен, — и тут же забавным мальчишеским голосом добавил: — А что делать-то надо?
* * *
— Для начала нам надо попасть во дворец, — загибал пальцы Валид, сидя на вычурном столике и болтая в воздухе ногами. — Да так, чтобы змеи не заметили… Есть какая-нибудь возможность сделать это без магии, а, замеёныш?
— Нет, — отозвался Алиф. — И, пожалуйста, прекрати называть меня так.
Амин отщипнул виноград, кинул в рот.
— Почему нам просто не перенестись во дворец. Ты же наверняка умеешь, а, Валид?
— Не наглей, — бросил мальчик. — Умею. Джин, его охраняющий, тоже много что умеет.
— Я помню, как ты увёл нас из-под носа ифрита, — вскинул брови Амин. — Неужели какой-то джин…
— Он не какой-то, а связанный с человеком, тем более со взбрендившей колдуньей, — мальчишка потянулся, цапнул виноградную ветку, и пальцы Амина, только-только собравшегося отщипнуть ещё одну ягоду, поймали пустоту. — Этот джин будет драться насмерть, потому что колдунья ему прикажет, и ослушаться он не сможет. А я, — мальчик выразительно поглядел на юношей, — драться на смерть не собираюсь. Поэтому повторяю: есть способ проникнуть во дворец иначе? Тебя, змеёныш, кто-то же вывел в город?
— Вывели, — поморщившись, ответил Алиф. — Змеи.
— О, джин заботится о сыночке? — хмыкнул Валид. — Это можно будет использовать… ай!
— Угомонись, — буркнул Амин, отвесив мальчишке ещё одну затрещину. — Неужели никаких празднеств, для которых нужны лишние руки, у вас не проводят? — обратился он к Алифу. — Мы могли бы попытаться пройти со слугами.
— Нет, таких слуг никогда не пускают в сам дворец, — задумчиво произнёс Алиф. — Правда… Сегодня вечером начнутся танцы Вадда, их устраивают в царском саду, но победившую танцовщицу приглашают во дворец в качестве награды…
— …чтобы по рукам пошла, — фыркнул Валид.
— Нет, чтобы танцевать для царицы. Она любит танцы, — покачал головой Алиф. — Но у нас нет… танцовщицы… — неуверенно закончил он, заметив, как переглядываются Амин и мальчишка.
— Вообще-то есть, — протянул Амин. — Валид?
— Я? — вскинулся мальчик. — Ну нет! Эта ваша маньячка потом, может, её в жертву Вадду приносит, и при чём тут я? Я — нет, отказываюсь…
— Меня научишь, — перебил Амин, и мальчик непонимающе уставился на него.
— Чему?
— Танцевать, — улыбнулся юноша. — Я видел, как ты плясал у бедуинов. По-моему, несложно.
— То, что я плясал у бедуинов — детские игрушки по сравнению с танцами во славу Вадда, — отозвался Валид. — И извини, Амин, но ты даже в сумерках за девушку не сойдёшь. Даже при очень хорошем воображении. Может, пусть змеёныш танцует?
Алиф уставился на них, открыв от удивления рот.
— Нет, его точно сразу узнают, — оглянувшись, возразил Амин. — Так что плясать буду я. Хм, давно хотел научиться вашим женским танцам, как вы там так соблазнительно бёдрами водите и грудью…
Его прервал весёлый смех мальчишки.
— Ну нет, в женские таинства я тебя посвящать не собираюсь, — хихикая, выдавил Валид. — Ладно, сам потом мне станцуешь. Наедине!
— Это твоё желание? — вскинул брови юноша.
Мальчик потянулся к нему, кинул томный взгляд из-под ресниц.
— Ага…
— Чудно! — Амин поймал его за ворот абаи, вздёрнул вверх. — Так, ну-ка выпрямись, надо посмотреть, какую тебе одежду купить. И парик. И эти, звенящие…
— Звенящие, — хихикнув, повторил Валид. — Я тебе напишу, что звенящее мне надо. Вот хозяин поделится папирусом… бесплатно…
И, похихикивая и время от времени задумчиво косясь на Амина, покинул комнату.
— Он странный, — тихо сказал Алиф, глядя в след мальчишке.
— О да, — улыбнулся Амин, бросая в рот сразу всю забытую Валидом гроздь винограда. — Но фафафный!
* * *
Амин, стирая пот с верхней губы, перекинул сумку с танцевальным нарядом на свободное плечо. Вроде всего ничего: одна пёстрая галабея, заколки да разные бусы-браслеты. А плечо оттягивает как не каждая сладость сайеда Ясара способна была.
Оказавшись в саду караван-сарая и проигнорировав слуг, Амин остановился у ярко-сверкающего на полуденном солнышке фонтана, мечтая о глотке воды… и встретился взглядом с Алифом.
— Что ты тут делаешь? — удивился юноша. — В такую жару. Идём внутрь.
— Твой друг выгнал, — хмыкнул Алиф, обмахиваясь веером. — Скажи, тебе самому он капризную девчонку никогда не напоминал?
— Кого он мне только не напоминал, — усмехнулся Амин. — Идём. И я бы на твоём месте выспался. Вечер обещает быть тяжёлым. А этот маленький паршивец может тренироваться танцевать и в саду.
— Кажетс-с-ся, он там не тренируетс-с-ся, — устало пробормотал Алиф, идя вслед за юношей.
В комнате и впрямь было на удивление тихо. Лёгкими белыми перьями порхали на горячем ветру занавески, забытыми персиками и виноградом лакомились пчёлы, а у зеркала (Амин руку бы дал на отсечение, что раньше его не было) стояла…
Алиф тихо ахнул и подался назад. Амин схватил его за руку и, прочистив горло, спокойно произнёс:
— Сайеда… прошу прощения, но что вы делаете в нашей комнате? Возможно, вы заблудились? Могу я проводить… — юноша запнулся, представив, что скажет её хозяин… или муж, — позвать слуг проводить вас?
Девушка у зеркала медленно обернулась.
У Амина дух захватило: прекрасней прислужницы Аллат — зари, да что там, кажется, прекрасней самой Аллат была она. Длинные тёмные волосы волнами спускались почти до пят, жемчужная кожа мягко сияла, точно окутанная лунным светом, томные чёрные глаза…
Амин мысленно дал себе затрещину и, пытаясь улыбнуться, начал снова:
— Сайеда, прошу вас…
Девушка щёлкнула изящными пальчиками и захохотала.
— Ха-ха, да ты бы видел себя сейчас, о, мой луноликий герой, ха-ха-ха!
Амин, покраснев, повернулся — позвать слуг, когда девушка вдруг знакомо проскрипела:
— Ну ты весь Мисбах ещё сюда кликни и тогда наша затея с танцами накроется медным тазом.
Амин резко обернулся.
— Валид? — шепнул он, глядя на девушку во все глаза. — Не м-м-может…
— Может, может, — ласковым, нежным голоском протянула девушка. — Ты мне сагаты купил?
Амин машинально потянулся к сумке и дёрнулся неуклюже, когда девушка лукаво улыбнулась, выронил. Сумка игриво звякнула.
— Купил, — усмехнулась девушка, поворачиваясь к зеркалу. — Давай сюда.
Амин сглотнул и, отводя взгляд, передал сумку.
— Ты не мог… э-э-э… могла… м-м-м… мог бы всё-таки одеться?
— Могла бы, — с достоинством ответила девушка, выуживая галабею. — Мда… не совсем то, что я хотела… но что ещё ожидать от мужчины… надеюсь, хоть подойдёт… Хм… Всё, можешь оборачиваться. Да что с тобой, Амин? Ты что, девушку первый раз увидел?
Юноша обернулся, поднял на неё глаза и сразу же уставился в сторону.
Девушка вздохнула. Скептично посмотрела в зеркало.
— Ну глянь хоть, мне идёт? Ты молодец, даже про пояс-зуннар не забыл, я буду очень звенеть, — пробормотал юноша.
Девушка вскинула брови.
— Хиджаб? Это ещё зачем?
— Или чадру, — старательно глядя в другую сторону, добавил Амин.
— Чадру? — фыркнула девушка. — Что, у вас мужчин первое желание при виде девушки — закрыть ей лицо? Собственники!
Амин покосился на неё.
— Тебя же украдут, стоит нам только выйти.
— Меня? — хмыкнула девушка. — Ну-ну. Кстати, не удивляйся, сейчас стража явится, — и, когда юноша кинул на неё удивлённый взгляд, добавила: — Они только что нашли Алифа в саду, теперь к нам придут. Змеи, наверное, нашипели. Да, вон, идут.
Амин, побледнев, стащил с головы куфию, кинул девушке.
— Прикрой лицо! — и, приосанившись, скучающе протянул входящим стражникам: — В чём дело?
* * *
— Ловко ты их, — протянула девушка, отбрасывая куфию. — Даже я бы так, наверное, не смогла. Бедный хозяин чуть со стыда не сгорел, когда ты его отчитывал. И стражники эту встречу наверняка запомнят. Амин, ты точно не из эмиров?
— Точно, — устало вздохнул юноша. И, покосившись на девушку, добавил: — А хиджаб ты всё-таки наденешь. Нельзя будет остаться в нём на время танца?
— Я могу танцевать за ширмой, — усмехнулась девушка. — А остальные пусть представляют, как хорошо у меня получается. Амин, серьёзно, в чём дело?
— Когда царица станет тебе завидовать — поймёшь, — отозвался юноша, закрывая глаза.
— Пусть завидует, — дёрнула плечиком девушка. — Нам нужно только попасть во дворец. Я в любом случае танцую лучше смертных женщин. Как бы я ни выглядела.
Амин вздохнул.
— Что теперь станет с Алифом? Послушай, Валид, — юноша осёкся.
— Ну? — протянула девушка.
— Если ты знала про стражу, почему не предупредила Алифа?
— Ну, сказала бы, — пожала плечами красавица. — Его бы всё равно узнали, стоило нам приблизиться к дворцу. И вообще, он помешал бы. К тому же, змеи здесь повсюду. Даже не понимаю, на что мальчишка надеялся… Хотя, он всё же нашёл идиота, согласившегося ему помочь. Так что не такой уж и бесполезный был побег.
— Прекрати, — попросил Амин. — Что с ним сделают?
— С царевичем-то? — вскинула брови девушка. — Да ничего. Ну, может, в комнате запрут. Какой бы змеёй ни была царица, собственного сына она убивать не станет. Чего не скажешь о сыне…
— Как ты можешь быть такой… злой? — тихо спросил Амин, открывая глаза и бездумно глядя на потолок. — Как? Ты правда собираешься убить царицу?
— О нет, — улыбнулась девушка, накручивая тёмный локон на палец. — Это она собирается убить нас.
* * *
У входа в царский сад уже толпился народ. Откуда-то из-за деревьев журчал девичий смех, да серебристо бренчали бубенцы.
Амин сжал пальцы “сестры”, как он представил Валида писцам-регистраторам.
— Ты точно справишься?
Девушка поправила шаль-хиджаб и забрала у юноши сумку.
— Не сомневайся. Танец — это полёт. А полёт — это я. Будь готов привести меня во дворец, бра-а-атик.
Амин поморщился и тихо выдохнул:
— Да прибудет с тобой Аллат.
— Эта истеричка? — скрипнула девушка. — Спасибо, не надо. Всё, не скучай, братишка. И смотри, не влюбись тут ни в кого.
Амин возвёл очи горе, а девушка, шутливо ударив его по руке, побежала, позвякивая сумкой, к калитке.
Амин вместе с остальными вошёл в сад через ворота. Амфитеатр располагался ровно в центре, к нему вели несколько извилистых, точно змеи, тропинок. Змей Амин и слышал, ему они чудились везде, мешая наслаждаться красотами цветов и беседок, как это делали остальные гости.
Вдали, за деревьями возвышалась громада дворца. Амин смотрел на неё, гадая, увидит ли среди царской семьи на сегодняшнем празднике Алифа. Вряд ли. Валид прав, царевича тронуть не посмеют. Но запереть могут — и надолго.
Амфитеатр оказался невысоким. Нагретые за день каменные лавочки теснились друг к другу, но Амину удалось пробраться пониже и поближе к сцене.
Аллат, точно завидуя, закуталась в сиреневую гишуу и, когда за горизонтом погас последний луч, ударил гонг.
Амин сцепил пальцы, глядя на сцену, куда уже выбежала первая танцовщица. Нет, в талантах Валида он не сомневался, но там, внизу, среди слуг, под балдахином сидела царица. А с женскими интригами и завистью Амин был знаком не понаслышке…
Впрочем, зазвучала музыка, и юноша непроизвольно увлёкся зрелищем. Посмотреть действительно было на что. Девушки оказались все, как одна, красивы, талантливы, искусны. Особенно Амину понравилась рыжеволосая прелестница, гибкая, точно змея и стремительная, как лань. Под нежную музыку она, глядя на всплывающую луну, рассказывала свою историю любви, любви и почтения обычной девушки, посмевшей отдаться богу.
Выступление Валида было одним из последних. Уставшие и пресытившиеся зрители чаще оглядывались, чаще просто слушали музыку, когда на сцену выбежала тоненькая фигурка, скинула хиджаб и требовательно всплеснула руками. Прикреплённые к пальцам тарелочки сагат звякнули так, что проснулся бы и мёртвый.
Что там рассказывал своим танцем Валид, Амин так и не понял. Но да, для него это явно был полёт. Громкий такой полёт, со звоном монист и сагат, дерзкий и настойчивый, как и сам мальчишка… точнее, сейчас девушка. Она порхала по сцене, соблазнительно изгибалась, зовуще улыбалась и заразительно смеялась.
Амин вместе с остальными подался вперёд и выдохнул, только когда прекраснее видение, последний раз стрельнув глазками куда-то в район балдахина, упорхнула, дав место другой танцовщице… показавшейся на её фоне неуклюжей курицей.
Амин прикусил губу. Да, кто станет победительницей, сомнений не было.
Вот только… подобным образом? Такая победа вполне могла обернуться поражением.
* * *
Темнокудрая красавица скинула сагаты, размяла руки и с удовольствием потянулась.
— Ну что, девочки, — улыбаясь, позвала она. — Не в курсе, в жертву тут никого не приносят?
Весёлое щебетание и звон монист тут же стихли.
— В жертву?! — ахнула темноволосая девушка в синей галабее, прижав руку ко рту.
По поляне ветром прошёлся возбуждённый ропот.
— Конечно, нет, — громко хмыкнула рыжеволосая красавица, выступая вперёд и с презрением глядя на Валида. — Я была первой три сезона подряд и, как видишь, до сих пор жива. Ты откуда такая дикая? И танцуешь странно…
— Ты? — вскинула брови красавица. — Ну, извини, что украла у тебя победу, — и, вплотную придвинувшись к рыжей, шепнула ей на ухо: — Просто моему человеку она очень нужна. Знаешь, как это бывает?
— Мы танцуем для Вад… — возмущённо начала было рыжая, но Валид закрыла ей рот рукой.
— Для этого угрюмого, скучного мерзавца я даже петь не буду. А теперь расскажи-ка, милочка, как тут во дворец проводят, — рыжая удивлённо уставилась на неё и покачнулась. — Давай, хорошая моя, — уговаривала Валид, пристально смотря ей в глаза. — Поделись секретом… между нами, девочками…
Рыжая послушно открыла рот… и, вздрогнув, отскочила, когда раздался стук копий.
— В чём дело? — возмущённо вскинулась Валид, глядя на окружившую её стражу. — Что это… Как вы смеете?!
Но стражники, не слушая криков, подхватили девушку под локти и потащили в сторону изящных дворцовых ворот.
* * *
— Разве сейчас не должны объявить победительницу? — спросил Амин соседа, когда на сцену вместо танцовщиц вышли жрецы Вадда.
Сосед — грузный мужчина в высоком тюрбане возмущённо всплеснул руками.
— Конечно, должны! И ещё полагается общий танец… о чём они думают? Вадд же прогневается…
Не слушая дальше, Амин огляделся и, заметив спешащую вниз по проходу стражу, похолодел.
* * *
В круглой комнате без окон у жаровни стояла молодая женщина в богатой одежде из зелёного шёлка и золотой парчи. Изумруды и янтарь украшали её тонкие пальцы, длинные тёмные волосы и запястья.
Женщина спокойно смотрела на огонь, загадочно улыбаясь. Улыбка стала шире, когда за дверью послышались шаги стражи и громкие возмущённые женские вопли.
Дверь открылась, кланяясь, стражники вошли, швырнули под ноги женщине вопящую красавицу и, повинуясь взмаху руки, быстро вышли.
Девушка тут же вскочила на ноги. Бросила, яростно глядя на женщину:
— Тебе не говорили, что менять правила нечестно?
— Тебе не говорили, что участвовать в человеческих соревнованиях — нечестно? — отозвалась женщина, придвигаясь к девушке ближе. — Бедные мужчины, — протянула она, подхватывая тёмную прядь красавицы. — Что же им делать, если увидели такую красоту. Ты лишишь их сна. И разве это честно?
Девушка вскинула голову, прожигая женщину взглядом.
— Как будто мне есть до этого дело. Всё, колдунья. Поиграли и довольно, — и, отвернувшись, шагнула к двери.
— Не так быстро, Амани, — пропела женщина. — А как же желание?
Девушка сжала кулаки и медленно обернулась.
— Желание? До твоего желания мне тоже нет дела. Надеюсь, ты не будешь настолько глупа, чтобы попытаться задержать меня?
Женщина нежно улыбнулась.
— Ты же была настолько глупа, что привязалась к человеку.
Красавица удивлённо вскинула брови.
— К человеку? — проскрипела она. — Я? Алтейки обкурилась, колдунья? Ах да, ты же её не куришь… Ты даёшь её своему сыну.
— Дичь лучше всего ловить на живца, — усмехнулась женщина. — Птиц, выходит, тоже. Я надеялась, что Алиф тебя хотя бы заинтересует. Но я и мечтать не могла, что ты уже привяжешься к другому человеку. Кто он, Амани? Моя стража схватила какого-то оборванца. И меня распирает любопытство, что же ты в нём нашла. Может, и мне стоит… поиграть с ним?
* * *
Тень змеёй скользнула к решетке темницы. Свистнула — и змея, танцующая перед Амином испуганно метнулась к трещине в стене.
Амин резко повернулся, заслоняясь от света факела.
— Алиф, что ты тут делаешь?
Царевич, махнул рукой. Серебристо блеснул на свету ключ. Замок с тихим скрежетом открылся.
— Выходи, — шепнул юноша, шагая в сторону. — Беги отс-с-сюда подальш-ш-ше.
Амин выпрямился.
— Где мой друг?
— Ты не с-с-сможешь ей помочь-с-с-с, — покачал головой Алиф. — Но я даю тебе шанс-с-с-с с-с-бежать. Иди. Тебя выведут с-с-сзмеи.
Амин шагнул к двери, схватил юношу за руку. Алиф тут же отпрянул.
— Ты можешь провести меня к ней? — сказал Амин, глядя ему в глаза. — Проведи. Я никуда без неё не пойду.
— Я же с-с-сказал, ты не с-с-с-сможешь ей помочь, — раздражённо прошипел царевич. — Иди. Ты был добр ко мне, и потому я даю тебе шанс-с-с. Беги как можно дальш-ш-ше отс-с-сюда. Иди за зс-с-смеями…
— Алиф, пожалуйста, — перебил юноша. — Ты можешь провести меня к Валиду, я знаю, что можешь. Я никуда без него не пойду…
— Упрямый человек, — прошипел Алиф, и громадная кобра, выскочив из-за тёмного провала камеры метнулась к Амину.
Юноша ахнув, выхватил из-за пояса спрятанную джамбию.
Кобра, замерев, уставилась на него, раздувая капюшон.
— Иблис-с-с, — поражённо вздохнул Алиф, глядя на оружие, не мигая. — Откуда это у тебя?
— А где ты научился управлять змеями? — хмыкнул Амин, не отводя взгляда от змеи. — Царицы ли мне следует бояться или тебя, Алиф?
— Отец мне многое рас-с-сказывал, — шепнул Алиф, благоговейно глядя на клинок.
Амин покосился на юношу.
— Отец? Ой ли. С царевичем ли я говорю сейчас?
Кобра, умиротворённо покачиваясь, “сложила” капюшон и поползла обратно в темноту.
— Умный ибни, — присвистывая, усмехнулся юноша. — Умный и добрый. Посмотри на меня.
Амин машинально покосился на него и тут же, охнув, прислонился к стене. Алиф качнулся в его сторону.
— Проведи остриём по моей руке, — шепнул он, заглядывая юноше в глаза. — Давай.
Медленно, словно нехотя, Амин поднял руку, сжал покрепче пальцы на рукояти джамбии и осторожно кольнул подставленную ладонь.
— Иди за с-с-сзмеями. Они приведут к с-с-сайеде, — пробормотал Алиф, теряя сознание.
Амин подхватил его и вздрогнул, почувствовал холодное и живое на своей руке. Коричнево-жёлтая гадюка, коротко глянув на него, поползла по коридору. Зашипела требовательно из темноты, когда юноша помедлил.
Амин, закусив губу, покрепче сжал джамбию и, кинув последний взгляд на спящего царевича, поспешил за змеёй.
* * *
Красавица закрыла на мгновение глаза.
— Хорошо, — скрипнула она. — Что ты хочешь?
Женщина шагнула к ней.
— Много всего, Амани. Но больше всего я хочу, чтобы ты пела только для меня. И танцевала только для меня, — добавила она, чуть погодя, беря со стола тоненькие золотые браслеты. — Ты знаешь, что это, правда? — улыбнулась она, передавая браслеты девушке.
Глаза красавицы сверкнули ненавистью.
О да, она знала.
— Я хочу, чтобы ты их одела, — потребовала женщина.
Пальцы девушки дрогнули, коснувшись золотого украшения.
— Твой человек останется невредим, пока ты служишь мне, Амани.
— Ты отпустишь его сейчас же, — скрипнула девушка, бросив на женщину яростный взгляд.
— Да будет так, — отозвалась женщина, жадно глядя на браслеты в руках красавицы. — Клянусь Ваддом. Одевай!
Девушка, прикусив губу, с отчаянием глянула на браслеты. Щёлкнул изящный замочек.
— Будь ты проклята, — шепнула красавица.
Женщина усмехнулась, с жадностью глядя, как золото касается нежной руки… смыкается на тонком запястье…
— Ты принадлежишь мне, — торжествующе воскликнула она.
— А ведь я говорил: я хочу, чтобы ты остался со мной, — усмехнулся Амин, шагая из смыкающейся трещины в стене.
Девушка вскинула голову. В тёмных глазах сверкнула бешеная радость.
Женщина обернулась. Удивлённо оглядела юношу, заметила покачивающуюся змею у трещины. Выдохнула:
— Как ты посмел..?!
— Валид, сними эту дрянь. Она тебе не идёт, — не обращая на неё внимания, произнёс Амин, подходя к девушке и отшвыривая золотые браслеты прочь. — Думаю, нам надо спешить. Не будем злоупотреблять гостеприимством благородной госпожи, — добавил он, глянув на женщину.
— Вы злоупотребите им ещё очень, очень долго, — отозвалась женщина. — Это он — твоя игрушка да? — усмехнулась она, обращаясь к девушке. — Симпатичный. Что ж, раз явился сам, я не откажу себе в удовольствии…
Девушка, скрипнув, качнулась в её сторону, точно распушившая перья птица-наседка.
Амин, положив руку ей на плечо, шагнул вперёд, выставив джамбию.
— Не стоит, госпожа. Я не хочу вам угрожать, но вы дадите нам уйти.
— Угрожать? Мне? — улыбнулась женщина, отводя волосы. — Сейчас ты умолять меня будешь, мальчик, — и осеклась, заметив знак на клинке. — Что… К-к-как? Как это может… быть…
— Ты знаешь, как отсюда сбежать? — шепнула девушка Амину, когда в комнате заметно потемнело и очень ощутимо похолодало.
— Нет, — отозвался Амин, с трудом удерживая разом потяжелевший клинок. — Но что-нибудь придумаем.
— Где-то я это уже слышала, — усмехнулась красавица. — Бросай клинок, обними меня и закрой глаза.
Джамбия как раз в этот момент раскалилась добела, Амин, ахнув, выронил её, покачнулся.
— Закрой глаза, — повторила девушка, обнимая его.
Потом было странное ощущение полёта, яркий свет и голос красавицы:
— Не открывай, — и нежное прикосновение губ к губам.
Амин захлебнулся воздухом.
— Всегда было интересно, как это, если я тоже этого хочу, — тихо произнёс лукавый голосок девушки ему на ухо. — Сладко. Мне нравится. Чш-ш-ш-ш, ещё не открывай, не открывай… Вот… так.
На “так” Амин почувствовал, что сознание уплывает, а веки наливаются свинцом. Какое-то время юноша ещё барахтался, но потом, расслабившись, заснул, так и не увидев проносящиеся внизу плоские крыши Мисбаха и всполохи пламени, окутывающие девичью изящную фигуру.
* * *
Верблюд, покачиваясь, степенно плыл по пустыне. Амин тоже покачивался и тоже плыл, пока, окончательно открыв глаза, не свалился с горба на песок.
— Аккуратнее, — усмехнулся идущий за верблюдом Валид. — Ты как?
— Что, — Амин сжал виски пальцами. — Что происходит?
Мимо проходили верблюды, люди и даже пара лошадей.
— Что-что, — хмыкнул мальчишка, помогая юноше встать. — Я договорился с караванщиком, поругался с хозяином караван-сарая, забрал у этого бурдюка наш жемчуг, правда, чуть не забыл верблюда, но потом вернулся и увёл. И теперь мы идём в Нури. Оттуда рукой подать до Гариба, если по морю. Ну? Я молодец?
Амин с трудом встал и, хватаясь за верблюда, побрёл по песку.
— И что из всего, что я помню, мне на этот раз приснилось? — тоскливо поинтересовался он.
— Ну, — выуживая из рукава кулёк с рахат-лукумом, отозвался Валид. — Зависит от того, что ты помнишь. Как я тебя целовал, тебе приснилось.
Амин усмехнулся и, покосившись на мальчишку, потрепал тёмную вихрастую шевелюру.
— Хорошо, что ты теперь мальчик.
— Что, девушкой я тебе не понравился? — вскинулся Валид. — Всем, значит, нравился, а тебе…
— Когда ты мальчик, с тобой легче, — признался Амин.
— Дурак, — буркнул Валид и, подставляя плечо покачнувшемуся юноше, добавил: — Спасибо. Я не думал, что ты за мной вернёшься. Но как ты умудрился подружиться с джином этой змеи?
— Делать добрые дела, — улыбнулся Амин, — иногда очень полезно. Я не знаю, как, но, кажется, спасли мы с тобой не царевича.
— Ты спас, — поправил Валид. — Хм… Если царица опоила мальчика и приказала искать хумай, джин вполне мог вселиться в него и попытаться сбежать. Под дурманом алтейки это легче. Тогда понятно: он обязан был оказать тебе ответную услугу. Но я всё равно не понимаю, почему ты за мной вернулся.
— И кто из нас дурак? — протянул Амин. — Вот только что теперь будет с Алифом?
— Что-что, — усмехнулся Валид. — Откачают отравленного папашу: царица же не дура, чтобы отравить его до смерти, и будет в Мисбахе и всём царстве мир и покой без всяких змей. Эй, не смотри на меня так. Джин как-то вселился в твою джамбию, то есть ты как бы… ну, как бы стал его господином. А потом, когда ты угрожал царице, он решил ей отомстить. Так что змея мертва, джин наслаждается свободой. Алиф ничего не помнит. Все рады, все довольны.
— Я не доволен, — вздохнул Амин. — Это была лучшая джамбия из тех, которые я видел.
— Много видел? — поддел мальчишка. — Брось, Амин. Забрать ещё и джамбию я бы не смог, уж извини… Кстати, я тут вспомнил. Ты мне желание задолжал.
Амин тихо застонал.
— Танец, — хитро протянул Валид. — Хочу!
— Сейчас? — покосился на него Амин.
Мальчик задумчиво глянул на него.
— Не. В Нури. Не хочу, чтобы все смотрели. Только я-а-а-а.
— Кто там собственник-то? — хмыкнул Амин. — Ладно, будет тебе танец. Поделись лукумом.
Мальчишка с видом “последнюю сладость отбирают” протянул юноше самую маленькую лукумину.
Шагая вместе с караваном и слушая знакомую болтовню мальчишки, Амин щурился на солнце, пытаясь не обращать внимание на жару и яркое солнце.
Рука сама потянулась к широкому поясу и привычно нащупала рукоять джамбии.
Амин замер. И под любопытным взглядом Валида медленно опустил руку. Усмехнулся и потребовал ещё лукума. Валид, морщась, отдал ему пустой кулёк.
Солнце-Аллат перебирала лучи-волосы, любуясь собственной красотой.
Караван медленно шёл через пустыню к Нури, городу-порту. Откуда рукой подать до Гариба. Если по морю.