Несколько последующих дней Остафьев ходил по офису как тень. Внешне он продолжал оставаться спокойным и даже приветливым, но его воспаленные глаза выдавали и бессонные ночи, и постоянное ожидание опасности. А еще мысль о предателе мучила его, как заноза. Казалось, все меры были приняты, серьезного ущерба Иуда причинить уже не мог, но больное место нарывало и ныло. Инородное тело требовалось удалить, вот только найти его никак не удавалось. Более того, в четверг случилась новая неприятность.

Скандал разразился сразу после обеда, когда в офис на Новокузнецкой влетел Непомнящий. Он весь дрожал от злости и как знаменем размахивал над головой каким-то листом бумаги.

– Где этот ваш директор? – спросил он, грозно стреляя глазами.

– У себя, наверное, – хором ответили Дина с Мариной.

Начальник лаборатории бросился дальше, в два огромных шага он добрался до лестницы, но там лицом к лицу столкнулся с Остафьевым.

– А! Вот и он, собственной персоной! – завопил Илья. – Что, уезжать собрались, господин директор?

– Да, у меня встреча. А что случилось? – спокойно спросил Антон Александрович. – И как ты сюда попал, кто тебя привез?

– Машина меня привезла! Моя! Вернее твоя! Твоей фирмы! Машина! Водитель не хотел везти без охраны, потому пришлось пригрозить, что я снова пойду ловить такси!

– Ты с ума сошел?! Мы же договорились, что никаких несанкционированных поездок по городу! Тебе что… – Остафьев посмотрел на секретарей и понизил тон: – Тебе что, захотелось в рабство? На наркокоролей давно не работал?

– А выяснилось, что мне терять уже нечего! Оказалось, что я и так – раб, что меня продают и покупают без всякого стеснения, – продолжал разоряться Илья, тряся своим бумажным флагом.

– Что за чушь, что ты несешь? – Остафьев начал раздражаться.

– Да вот же, тут все написано, как ты меня продаешь, друг мой лучший, – Илья сунул под нос Остафьеву письмо.

– Я буду тебе благодарен, если ты перестанешь совать мне в лицо эту дрянь, – чужим металлическим голосом ответил тот. – Если тебе пришла охота скандалить, будь добр, потерпи, когда мы окажемся в моем кабинете. Не пугай своими воплями персонал.

Остафьев бросил короткий взгляд на секретарей, в оцепенении наблюдавших за шокирующей сценой, и направился вверх по лестнице, жестом велев Непомнящему следовать за ним. Илья, излив переполнявшую его ярость, стал более сговорчив и безропотно поплелся в недра офиса.

– Что это было? – спросила Маринка.

– Скандал в благородном семействе, – ответила Дина, хотя сама решительно ничего не понимала. О давней крепкой дружбе Остафьева и Непомнящего знала вся фирма. А тут такая сцена.

Но долго думать о чужих разладах ей не хотелось. Как поссорятся, так и помирятся. Ее мучила другая забота – грядущие новогодние праздники. Вот это была проблема так проблема!

На днях до Дины вдруг дошло, что через месяц с небольшим наступит Новый год. А это значит, что нужно думать, где его встречать, как и, главное, с кем?

Поклонников у Дины было хоть отбавляй, приятная внешность и добрый, открытый нрав притягивали к ней мужчин, но серьезных отношений она избегала. Воспоминания о недавнем бесславно закончившемся замужестве не давали ей пока расслабиться и довериться другому, чужому человеку.

Отмечать Новый год в компании друзей, где все будут парами, ей не хотелось. Мама уезжала на праздники в ее любимый Рим. Оставался еще вариант слетать к отцу, но Лондон пока вызывал у Дины только дурные воспоминания.

Может, встретить Новый год с Верой? Подруга-океанолог собиралась вернуться в Москву из очередного плавания к концу декабря, чтобы отметить праздник с родителями и четырехлетней дочкой. Дина – давняя и ближайшая подруга – была почти что членом их семьи. Но это «почти» ее останавливало. Неудобно.

Еще оставался Макс, но к Новому году он наверняка обзаведется новой пассией, и общество Дины только обременит его.

Ситуация была идиотской: имея много друзей, приятелей и родственников, она не знала, с кем встретить праздник.

В итоге Дина остановилась на радикальном варианте: снять гостиничный номер, выпить шампанского под бой курантов, выключить телефон и лечь спать. Так, наверное, Новый год еще никто не встречал.

Отсыпаться можно уехать за город, а лучше куда-нибудь по Золотому кольцу. Тогда все выходные после праздника она сможет гулять по Владимиру, Суздалю, Ростову и Ярославлю, наслаждаться настоящей среднерусской зимой, а вечерами будет лениться в кровати и читать книжки. «И чтоб рядом – никого», – мстительно решила Дина.

За грустными размышлениями она не заметила, как наступил вечер. Марина выключила компьютер и засобиралась домой, а Дина все никак не могла оторваться от сайтов турагентств с описаниями новогодней программы. Да, честно говоря, и не хотелось ей никуда идти, ведь все равно ее никто не ждал.

Дверь приемной то и дело хлопала, провожая уходящих домой сотрудников. «Спешат к семьям, к детям», – с грустью думала Дина. Всех кто-нибудь ждет, одна она никому не нужна. Любимого человека нет, детей нет, даже кошки – и той нет. В другое время ее приходу обрадовалась бы мама, но сейчас она уехала командировку.

Когда офис совсем опустел, Дина все-таки оторвалась от компьютера. В отвратительном настроении она собралась уходить, но тут в приемную спустились Остафьев и Непомнящий. Дина и думать о них забыла, а они, оказывается, все это время оставались в офисе. Выяснение отношений затянулось, но мир, похоже, был восстановлен.

Прощаясь, мужчины пожали друг другу руки, и Илья попросил:

– Антошка, ты с этим разберись. Потому что выглядит все так правдоподобно, что даже я, зная тебя сто лет, поверил. Меня до сих пор трясет от мысли, что это могло быть правдой.

– Я разберусь, обещаю, ты, главное, мне верь. И думай о выгоде. Думай о том, что даже если, – Антон Александрович сделала паузу и выделил голосом, – если я бы наплевал на наши дружеские отношения, на все, что ты для меня сделал, на то, какой ты хороший товарищ – даже если бы я обо всем этом забыл, я не стал бы делать то, о чем пишут в твоей бумажонке. Мне это невыгодно. Мне не нужно сжигать мосты. У нас здоровое, прибыльное предприятие, которое год от года только богатеет. На твоих идеях я заработаю больше, если буду внедрять их сам. Буду производить твои продукты, а не продавать технологии вместе с автором на вес. Это имело бы какой-то смысл, если б наш бизнес рушился. Но мы живее всех живых. И перспективы у нас такие, что конкуренты скоро навсегда окажутся на скамейке запасных.

Илья уехал, а задумчивый директор так и остался стоять посреди приемной, уставившись в пол. Увидев Дину, которая не спеша собирала сумку, он подошел к стойке ресепшен.

– Как ваши дела? – спросил он девушку.

– Ничего дела, спасибо. А у вас, я смотрю, не очень? – поинтересовалась она, показав глазами на дверь, за которой только что скрылся Непомнящий. – Новые неприятности?

– Да, неприятности. – Он минуту помедлил. – Вы куда-нибудь спешите?

– В общем, нет.

– Тогда идемте ко мне, поговорим.

Остафьеву нужно было поделиться с кем-то новостями, проговорить вслух и разложить по полочками мысли, которые хаотично копошились в голове, отказываясь вставать в ровный ряд. Олег Иванович, с которым можно было бы обсудить сегодняшний фортель друга и причины, его породившие, находился где-то в городе, поэтому Дина сейчас годилась на роль наперсницы как нельзя лучше. Она знала все его проблемы, находилась под рукой и потому казалась идеальным слушателем. Ему ведь много и не надо было: выговориться только, и станет легче.

А Дина обрадовалась возможности задержаться и, заинтригованная, поспешила за директором. Она на все была готова, только бы забыть о накатившей хандре.

Поднявшись наверх и пройдя по пустым коридорам офиса, Остафьев привел Дину в свои апартаменты. Приемная в этот час пустовала. Лиля давно ушла домой, и о ней сейчас напоминала только пара туфель на высоких гвоздиках, оставшаяся под столом.

В кабинете директора Дина была впервые и с интересом осматривалась. Обстановка напоминала классический английский кабинет: все добротное, солидное и дорогое. Здесь преобладали разные оттенки коричневого, темно-зеленого и бежевого цветов. У окна напротив входа стоял большой рабочий стол хозяина с массивной столешницей. Кресло из кожи кофейного цвета с откидывающейся спинкой было сделано по специальному заказу, за огромный размер его шутливо называли «креслом Ниро Вульфа». Рядом стоял стол для совещаний на несколько человек и небольшие деревянные кресла с мягкими кожаными сиденьями и подлокотниками.

Вдоль противоположной стены стоял большой книжный шкаф с вмонтированной в него телевизионной панелью, которая при необходимости убиралась за деревянную створку. В углу красовался большой глобус. Не имитация с баром внутри, а настоящий, похоже, старинный, с оригинальной резной подставкой и обручем.

Для гостей в кабинете был устроен кофейный уголок, состоящий из невысокого овального столика, мягких кожаных кресел шоколадного цвета и дивана. Здесь же находился небольшой барный шкаф. Пушистый темно-зеленый ковер делил комнату на официальную и неофициальную зоны.

Рассмотрев все детали интерьера, Дина немного удивилась. Она ожидала увидеть здесь модный хай-тек, японский минимализм или, наоборот, пышный антикварный ампир. А тут оказался просто кабинет: удобный, рационально устроенный, в сдержанных классических традициях. «Какой он, оказывается, Антон Александрович, основательный, – отметила про себя Дина. – А так и не скажешь».

Остафьев тем временем с порога направился прямо к бару.

– Коньяк будете? – спросил он на ходу.

– Нет, спасибо, – отказалась девушка, присаживаясь в официальной части кабинета в кресло для посетителей.

– А я выпью. Устал я что-то. И этот истерик нервы крутит. – Остафьев показал головой на дверь, намекая на Илью. – Хорошо еще, что я не успел уехать из офиса. Ирина Владиленовна привязалась, как банный лист. Лиля несколько раз заходила напомнить, что мне пора выезжать на встречу. Так нет, пока последнюю свою бумажку не обсудила, не отстала!

Остафьев раздраженно ворчал, чего обычно себе не позволял. И таких выражений по отношению к уважаемым в компании людям от него никто никогда не слышал.

Налив коньяку, он подошел к рабочему столу и уселся в кресло.

– Видите ли, меня сегодня почти невозможно было застать: вся вторая половина дня расписана. Это счастье, что я задержался. Не знаю, что стал бы делать наш гений, если б не застал меня в офисе и не спустил пары. Наверное, в космос улетел бы от возмущения. И таких дров мог наломать, что я бы в век не разобрался.

– Да что случилось-то? – Дина чувствовала в возбужденной манере всегда сдержанного шефа следы недавней истерики. Кажется, он только сейчас начал отходить от тяжелого разговора с Непомнящим, и накопившиеся эмоции искали выход.

– Вот. – Антон Александрович положил перед Диной тот самый листок бумаги, которым прежде размахивал Илья.

Письмо было адресовано Остафьеву и отправлено по факсу. Кто-то перепутал номера телефонов и вместо приемной директора отослал документ Непомнящему. Руководитель лаборатории получил его, прочитал, пришел в ярость и со скоростью сверхзвукового самолета прилетел в офис на разборки. Текст письма был следующим:

Уважаемый господин Остафьев!

Я подтверждаю свою заинтересованность в приобретении технологии производства «Силитина», нового вещества, полученного в лаборатории «Бионик Фуд», о котором Вы рассказали мне во время нашей последней телефонной беседы.

Кроме того, я обдумал Ваше предложение о покупке контракта руководителя лаборатории г-на Непомнящего с Вашей компанией и готов заключить эту сделку. Также я хотел бы приобрести права на все запатентованные изобретения лаборатории, сделанные до настоящего времени.

Прошу Вас связаться со мной в ближайшее время для обсуждения условий.

С наилучшими пожеланиями,

Карл Фишер

Дочитав письмо, Дина подняла голову, убрала за ухо упавшую на лицо прядь волос и поинтересовалась:

– И что, Илья не хочет переходить на работу к этому Карлу Фишеру?

– Да не собираюсь я никому ничего продавать! – воскликнул Остафьев, вскочив с места. – Я знаю этого Фишера, я веду с ним переговоры о строительстве завода в Германии, но мы с ним даже словом не обмолвились о продаже технологий, а тем более их автора. И Илюха, и все его гениальные идеи нужны мне самому! А если бы у меня и имелись такие планы, я не стал бы решать этот вопрос втайне от него. Как вы себе представляете продажу Непомнящего этому немцу? Одеваю ему мешок на голову и вывожу в багажнике автомобиля из страны? Нет, ну чушь же! Чушь от начала и до конца! – горячился директор, вышагивая по кабинету от стола до бара и обратно.

Дина откинулась на спинку кресла и с интересом посмотрела на шефа:

– Еще раз: этот факс был адресован вам, но его якобы случайно отправили Непомнящему? А смысл?

– Поссорить нас! Его уже пытались увести из компании. И эти люди торопятся, чтобы новое вещество, над которым работает сейчас Илья, оказалось разработано не в нашей фирме, а в той, новой. Тогда все права на окончательную формулу будут принадлежать им, и мы ничего с этим не сделаем даже с помощью люксембургских материалов. Получить документацию с теоретическими выкладками они уже не могут, все бумаги в банковском сейфе, поэтому автор изобретения – их единственная возможность завладеть технологией.

– Все равно глупо. Вы же старые друзья, это всем известно. Можно было предположить, что он не поверит. А если и поверит, то не станет молчать, а тут же приедет к вам и все выяснит. Очевидно, что вы поговорите, разберетесь и все встанет на свои места. Как, собственно, и произошло.

– Во-первых, еще ничего не встало на места. Илья до конца не уверен во мне и допускает, что я мог это сделать. Конечно, за такие мысли стоило бы двинуть ему по морде. Ну да ладно, ему прощается, творческие люди все мнительные. Да и с нервами у него сейчас того… Он работает почти круглые сутки. Во-вторых, он застал меня случайно! Я же говорю, я опаздывал на встречу. Лиля переносила ее уже два раза, прежде чем мы закончили с Ириной Владиленовной. Если бы Илюха приехал в офис немного позже, потом могло произойти все, что угодно. В порыве эмоций он мог согласиться на самое нелепое предложение, о котором жалел бы всю оставшуюся жизнь.

– Если он еще колеблется, вам нужно срочно убедить его в ваших честных намерениях.

– Нужно! Только как? Я, конечно, могу поместить объявление в газете: «Илюха, я тебя не продавал!» – но что толку?

– Да, убедительней всего было бы предъявить ему человека, который это сделал.

– Человек все тот же. Тот, что все последние месяцы протягивал свои потные ручонки к нашему добру. Теперь мы знаем его имя – Роман.

– Это понятно. А кто в компании помог ему провернуть эту аферу? Вы говорите, что время было подобрано очень точно. Кто знал ваше личное расписание на сегодня? Возможно, этот случай – наш шанс найти предателя?

– Не знаю, кто это сделал. О том, что во второй половине дня у меня запланировано несколько встреч, знали многие: водители, секретарь, охрана, – да мало ли кому я или Лиля могли об этом сказать. Ирина Владиленовна вот тоже знала.

– То есть тайной это не было, – констатировала Дина. Она на минуту задумалась, а потом воскликнула: – Но в письме содержатся детали, которые, наверное, мало кто знал. Имя партнера и название препарата я, к примеру, раньше не слышала.

– Бойко завтра займется, об этом действительно знали немногие. Но, боюсь, мы упремся в ту же проблему. Мы получим список доверенных людей, которые строили со мной эту компанию. Само по себе знание ничего не доказывает.

– Если так, то найти негодяя снова не удастся. Может, вам лучше побыть сейчас с Ильей, раз он у вас такой впечатлительный? Мало ли, что ему еще пришлют и какая мысль придет ему в голову.

– Я предлагал. Он сказал, что будет работать и что помощники ему не нужны. В общем, послал.

Остафьев откинулся на спинку кресла и уставился в окно, где парил на ветру легкий снежок, люди спешили к метро, гремели трамваи. Вид у него был отрешенный, и казалось, что вместе с эмоциями его покинули силы.

Дина тем временем снова внимательно осмотрела листок бумаги, надеясь узнать что-нибудь еще. Обычно при пересылке факса устройство добавляет вверху и внизу страницы данные об отправителе: название организации, номер телефона, другую служебную информацию. Здесь она не нашла ничего, кроме даты и времени получения письма факсимильным аппаратом в офисе Непомнящего. Никаких зацепок, которые помогли бы определить, откуда пришел факс. Во всем остальном – это было обычное деловое письмо, какие во множестве отправляют друг другу бизнесмены всего мира.

Впрочем, в этом документе Дине мерещилось что-то еще. Что-то неуловимо знакомое.

– Можно я сделаю с него копию? – попросила она Остафьева. – Крутится какая-то мысль, но ухватить не могу. Может, потом пойму.

– Делайте, – буркнул шеф, не отрываясь от окна.

Дина вышла в приемную. На подставке рядом с Лилиным столом стояло большое многофункциональное устройство, работающее как принтер, копир и факс одновременно. Она сделала копию и через минуту вернулась.

– Ладно, Дина, идите. Я слишком задержал вас своими разговорами, – сказал директор, забирая назад оригинал письма. Он все еще сидел в оцепенении, не зная, за что браться дальше.

Дина пошла к выходу и уже на пороге ответила:

– Мне кажется, сегодня вам стоит побольше выпить и лечь спать. Неважно выглядите.

– Ага, а работать за меня кто будет? – возразил Остафьев. – Вот эта стопка бумаг ждет меня уже недели две.

Он обреченно уставился на солидную пачку документов, возвышавшуюся на столе. Смотреть на несчастного шефа было больно.