Сейчас всю дорогу конкурсы красоты. Ну, там «Мисс Париж» или «Мисс Европа» – это понятно. Издавна проводится. А, например, «Мисс Черниковка» или «Мисс Чесноковка»… Или «Мисс Грязей» – не хотите?

Я, например, хочу. Даже очень. Мне и мама всегда говорила, ещё в детстве:

– Красавица ты моя!

Мама же врать не будет. Только вот платья у меня нет. Ну, такого, особенного, чтобы на конкурс идти. И денег нет, чтобы купить.

Ну, деньги – дело наживное. Стала я думать: где они, деньги? А? Вы не знаете, где они? Никто не знает. А я вот узнала.

Недаром мама называла меня не только красавицей, но и умницей. Скажу вам по секрету, больше всего денег – в банке. В других местах тоже есть, но поменьше. А в некоторых местах совсем нету.

Ну, эти места, сами понимаете, мне неинтересны. Где денег нету. Я – сразу в банк, к самому Махмуду Ибрагимовичу. Зашла к нему и начала платье расстёгивать. Он аж вскочил в своём кресле. И – сразу за сердце.

Потому что в его возрасте нельзя так резко вскакивать. Инсульт может приключиться или инфаркт. Я говорю:

– Не жалеете вы себя, Махмуд Ибрагимович. Разве так можно, без женской ласки…

Хочу его приласкать, а он как-то стесняется, то ли с непривычки, то ли с перегрузка организма. От банковских операций.

– Ради бога, – говорит, – только раздеваться не надо. В служебном помещении. Посетители могут обидеться… Или видеокамера… От них всего можно ожидать. Они не то что банкира – генпрокурора не пощадили.

– Да, они такие, Махмуд Ибрагимович. Только вот… платье это, поверите ли, Махмуд Ибрагимович, а для конкурса красоты…

– Не надо! – говорит. – Не снимайте, и так видно. А платье я вам новое сделаю, сейчас выпишу чек…

– А зачем мне чек? – говорю. – Его же заместо платья на себя не наденешь.

Объяснил он мне, как полагается чек в деньги превращать.

– Только, – говорит, – чемодан с собой возьми, в сумочку не вместится, да пару моих мордоворотов, для охраны.

Взяла и чемодан, и двух мордоворотов для охраны. А денег-то, денег! Хотела их пересчитать, а мордовороты говорят:

– Здесь считать не полагается, давайте мы вас домой проводим, а то ещё по дороге отберут наше платье.

Купили они изумительное платье, в Париже такого не сыщешь, впридачу букет цветов, как первой красавице Черниковки. Или Чесноковки.

Только на конкурсе красоты первое место не я заняла, а какая-то дура. Которая и раздеваться как следует не умеет! Так себе, ни переда, ни зада, одни мослы торчат. У нас в деревне девки куда глаже выгуливают, чем это пугало!

Потом уж мне объяснили: это не какая-то дура, а дочь банкира. Самого Махмуда Ибрагимовича. Оказывается, он каждому члену жюри по иномарке посулил. Или даже две.

Ах, вот оно что! И здесь, оказывается, всякое жульничество. Обвес. Или обсчёт. Или с истекшим сроком реализации. У ней, у этой дуры, может быть, давно уже срок истёк. А туда же лезет, на конкурс.

Ну, я ей устрою! Точнее, её папаше. Я перед ним догола…

А впрочем, на этом банкире свет клином не сошёлся. Есть и покруче его. Рамазан Шагивалеевич, например. К тому же у него и дочери нет. Если я в его кабинете разденусь, а? Пожалуй, с испугу не на одно платье, на весь гардероб разорится.

Да, мужики такие пошли напуганные. Особенно начальники. Да бизнесмены. Понимают, везде видеокамеры. Нигде от них не спрячешься. Ни в офисе, ни в машине, ни даже в туалете.

А мне-то что? Мне бояться нечего. Прятаться не от кого. Я на втором туре на бис пойду. А пока туда – к Рамазану Шагивалеевичу…