…Недавно мы заехали в ресторан «Чинар» – зарезервировать банкетный зал для празднования моего юбилея. Это был первый день рождения, который мы будем отмечать торжественно и феерично, с большим количеством гостей. Я очень люблю праздники и дни рождения, мне нравится их красиво организовывать и тем самым доставлять радость друзьям. Поэтому я ждала этот день целый год и готовилась к нему.

На следующее утро я проснулась в прекрасном настроении, привела себя в порядок, поцеловала еще сладко спящих детишек и вышла из спальни. Няня пришла ровно в восемь тридцать – по обыкновению, ни минутой раньше и ни минутой позже.

Этот день не предвещал никаких неожиданных событий, такой, как все остальные дни. За исключением того факта, что я несколько раз набирала по телефону номер Турала, но его телефон не отвечал. Вероятно, он на совещании и перезвонит, когда освободится. Я вернулась домой с работы к пяти часам, а Турал все еще не перезванивал, что было совсем на него не похоже. Я набирала его номер снова и снова, но телефон оказался выключен. Я стала обзванивать всех друзей и родственников, но никто не знал, где он. Его не было два дня. Все его искали.

На следующий день я снова набрала номер Азера:

– Привет, Азер! Как дела?

– Я только что собирался тебе позвонить, – смутился Азер. – Мы пытаемся выяснить причину и делаем все возможное, – голос его был тревожным, он явно чего-то недоговаривал.

– Азер, не тяни, что случилось? – потребовала я.

– Турала арестовали… – выдал на одном дыхании Азер, не зная, как увернуться от моих расспросов.

– Что? Что ты такое говоришь? Где он? – Я растерялась от услышанного.

– Он сейчас в следственном изоляторе Министерства национальной безопасности. Днем к нему подошли два сотрудника МНБ и без предупреждения или официального приглашения, ничего не объяснив, увезли. – Азер рассказывал мне о случившемся и сам не мог поверить в то, что говорил.

– За что? – недоумевала я.

– Мы пытаемся выяснить причину, – повторил Азер. – Есть адвокат, но к Туралу пока никого не пускают и ему не разрешают позвонить. Ты не переживай, все будет хорошо! – попытался успокоить меня Азер.

– Как, ну как такое могло произойти?! – происшедшее не укладывалось в моей голове.

– Больше ничего сказать не могу, при встрече поговорим, ходят разговоры, что надо ждать обыска в офисе. Может быть, и у вас дома, пока точно не знаем, – предупредил Азер.

– Обыск? – я не успевала осмыслить свалившиеся на меня несчастья.

– Да, Гюнель. Будь готова, я тебя предупрежу. Держись!..

В эту ночь я не могла уснуть и попросила няню остаться. Прокручивая в голове, как кинопленку, кадр за кадром события последних месяцев, я ничего настораживающего не обнаружила.

Наконец-то наступило утро. Я уехала на работу. При каждом телефонном звонке я надеялась, что мне сейчас сообщат хоть какую-нибудь новость о муже.

И вот Азер позвонил мне на работу и, не вдаваясь в подробности, сказал, что надо срочно приехать домой.

К горлу подкатил ком, я услышала свое сердцебиение, в руках и ногах – дрожь. За рулем автомобиля еду по проспекту Нефтяников домой. Не замечаю ни улиц, ни машин, ни людей – я никого и ничего не вижу.

Звонит мой мобильный телефон.

– Гюнель, это снова я, – звонил Азер. – Помнишь, о чем я тебе говорил вчера?

– Про обыск? – уточняю я.

– Да, будь внимательна, Гюнель, – предупредил он. – И без адвоката ничего не подписывай, не давай никаких показаний. Во время обыска стой рядом, могут что-нибудь подбросить.

– У меня дома дети, я могу отвезти их к родителям? – Я была, как в лихорадке.

– Нет времени. Полиция уже на месте, приезжай скорей, – сказал Азер и повесил трубку.

Из МНБ тогда выехали одновременно четыре машины. Обыск в городской квартире, в загородном доме, в квартире у свекра со свекровью и в офисе у Турала.

Не помню, как доехала до дома. Во дворе стояли полицейские машины. Захожу в подъезд – там стоят люди в форме. Поднимаюсь на лифте, выхожу и вновь вижу: люди в форме у двери нашей квартиры. Скопилось такое количество полицейских, будто мы государственные изменники или террористы.

Звоню в дверь, няня спрашивает тихим голосом:

– Кто это?

– Диляра, открывай – это Гюнель! – отзываюсь я.

– Сейчас, уже открываю, – ответила она растерянным голосом.

Дэля открывает дверь – бледная и перепуганная, не понимающая, в чем дело. Со мной зашли люди в военной форме и штатском. Показали мне разрешение на обыск квартиры. Я попросила их дождаться нашего адвоката, который был уже в пути. Успокоила няню, обняла детей и проводила их в детскую комнату.

Пришел адвокат, шестидесяти лет, высокий, худощавый, в длинном сером пальто и шляпе. Адвокат представился:

– Здравствуйте. Гюнель ханум, меня зовут Руфат Аскеров – я адвокат вашего супруга.

Быстро предъявил документ, который промелькнул у меня перед глазами, я лишь успела прочитать его имя. Адвокат мне сказал, чтобы я не нервничала, он будет присутствовать при обыске. Они сами не знают, чего ищут, и искать особо было нечего.

Турал не был способен на преступление. Он человек прямой, бескомпромиссный в вопросах чести. Человек не слова, а действия, готовый заложить для друга свой единственный плащ, пожертвовать для него своим временем и сном. Он был один из тех немногих людей, кто не задумывается над тем, много ли он получает в обмен на то, что дает сам.

Большинство его друзей испытывало к нему то глубокое внутреннее уважение, какое внушает добродетель, некоторые же из них боялись его осуждения. Но Турал проявлял свои достоинства без малейшей педантичности. Он шел вперед с высоко поднятой головой и смеющимися глазами.

Турал и подумать не мог, что совершить подлость может его самый близкий друг и компаньон по бизнесу. Так низко подставить его ради лишних денег.

После того, как ушли сотрудники Министерства национальной безопасности, адвокат рассказал: поступила письменная жалоба от компаньона и друга Турала – якобы Турал спонсировал оппозиционера, живущего долгие годы в Европе.

Поставили на проверку телефонные разговоры, банковские счета, SMS-сообщения и проводили обыски.

И где теперь найти объяснение, почему низко и подло поступил близкий человек, с которым все эти годы мы дружили и которому доверяли.

Я позвонила супруге бывшего компаньона:

– Привет, Незрин, как дела?

– Все хорошо, как ты? Как ваши дела? – голос ее звучал спокойно, но немного отстраненно, проскальзывали насмешливые интонации и слышались металлические нотки, как будто она ждала моего звонка.

– Незрин, ты слышала, что у нас произошло? – спросила я прямо.

И тут Незрин выдает мне, что она в курсе происходящего, что вероломное предательство было запланировано еще несколько лет назад. Турал всегда мешал Сафару, и тот не знал, как избавиться от компаньона. Родственник Сафара работает в МНБ, он его и надоумил найти какую-нибудь зацепку, чтобы посадить Турала в тюрьму и прибрать к рукам весь бизнес. На протяжение нескольких лет они с Сафаром думали над этим вопросом. Поездка Турала в Европу оказалась как нельзя кстати, их план сходился.

Я удивилась: почему она так легко мне об этом рассказывает? И вполне естественно, что я спросила ее: если она знала о готовящемся преступлении, то почему не предупредила нас? И как Сафар мог так измениться?

Выдержав паузу, Незрин ответила:

– Он всегда был подонком, я об этом знала всю жизнь. У него не было денег, вышел из грязи в князи, такой же алкоголик, как и его отец. А сейчас, когда появились деньги, ему все мало и мало. Ты разве не знаешь, как деньги портят людей?

Она стала проклинать и ругать его на чем свет стоит. Сказала, что они разводятся, и она больше не может терпеть его измены и не будет скрывать его махинации.

Да, я действительно тогда ещё не знала, как деньги могут испортить людей. А Незрин… рассказала она о неприглядных поступках мужа не от большой любви к нам или чувства справедливости. А потому, что предстоял бракоразводный процесс, и главное – та его часть, которая прямо касалась раздела имущества. Вот тогда-то, после разговора с Незрин, я впервые начала задумываться о том, какими люди могут быть коварными и жестокими ради лишней копейки в своём кармане.

А мы-то, считая себя ни в чем не виноватыми, искали правосудия и справедливости.

Потом наступил мой день рождения. Позвонили родственники с теплыми пожеланиями, словами поддержки и утешения. А я загадала желание – чтобы этот страшный сон закончился и все стало как прежде.

Зазвонил домашний телефон. Я взяла трубку.

– Алло. – Но на другом конце молчали. – Алло, говорите! Турал, это ты? – догадалась я.

– Малыш, с днем рождения тебя, извини, дорогая, что так вышло… Я люблю тебя! – наконец взволнованно произнес Турал.

Оставалось только расплакаться – я не смогла удержать слезы. Мне было очень тяжело. Я сказала мужу, что очень люблю его и верю в его невиновность. Что мы сможем это доказать! Таким образом я пыталась его утешить и подбодрить.

Турал действительно приходился родственником оппозиционеру, но он его не финансировал и не общался с ним. Только после многочисленных выматывающих проверок, не найдя никаких улик, органы все равно никак не хотели отпускать моего мужа.

Позвонил адвокат и пригласил меня в свой офис.

– Гюнель, не буду ходить вокруг да около: следователь надеялся, что сможет найти компромат на Турала как на оппозиционера. Отпускать его не хотят, я пишу жалобы вышестоящим инстанциям, но это система как замкнутый круг. Все покупается и продается, всему есть своя цена. Вы же знаете, какое важное значение имеет землячество и родство в нашей стране. Таким образом, землячество Сафара помогает ему. Я разговаривал со следователем неоднократно, и он назвал сумму, за которую Турала отпустят. Или, если у вас есть связи на верхах, попросите сделать звонок.

Мне необходимо было каким-либо образом связаться и посоветоваться с Туралом, потому что я ничего не понимала в подобных делах. Разве только по детективным фильмам и книгам у меня было некое представление о ситуации. Я попросила господина Аскерова организовать встречу для нас. Адвокат сказал, что ему самому дали встречу только через несколько дней после того, как задержали Турала. И, кроме него, больше никому встречи не разрешают. Тогда я попросила адвоката поговорить с Туралом и сообщить мне о дальнейших действиях. Я удивлялась, почему нам не разрешают встретиться.

На следующий день я вновь пошла в офис к господину Аскерову. Турал категорически отказался от дачи взятки. Адвокат поддержал Турала – г. Аскеров не смог убедить своего упертого клиента и они решили, что смогут доказать невиновность Турала, так как нет никаких весомых доказательств его вины. Обвинение сфабриковано и, в конце концов, не могут же просто так взять и посадить человека. Женская интуиция и небольшой опыт в бизнесе подсказывали мне, что надо решать вопрос, как решают в нашей стране все остальные, нам еще далеко до Европы, и законы в Азербайджане не работают. Но меня никто не слушал.