Я очень тоскую по маме. Мы с ней разговариваем каждый день. Как хорошо, что при нынешних технологиях и средствах связи можно увидеть и услышать родных и близких тебе людей.

Но я хочу ещё и ещё раз сказать: «Мама, я очень тебя люблю! Мой верный друг, моя поддержка и опора в этой жизни, без тебя я как без воздуха!»

И как только ко мне приходили эти мысли на чужбине, мое сердце было окутано страхом за маму. Предчувствие странное… Что это за беспокойство? Ведь я разговариваю с мамой каждый день.

– Мам, ты снова не спишь? Ночью надо спать! – повторяла я ей снова и снова, беспокоясь о её здоровье.

– Мне не спится, я только хотела увидеть и услышать тебя и моих детишек, – объясняла мама ровным, но каким-то уставшим голосом.

– Мам, отдыхай, ты скоро к нам приедешь. И у тебя будет такая возможность! Ещё устанешь от внуков, – говорила я маме.

Каково же было мое состояние, когда в 4 утра позвонил папа и сказал, что мы потеряли маму! Ей исполнилось бы пятьдесят девять лет 27 апреля. А 10 апреля они собирались к нам в Америку. Оставалось каких-то двадцать дней до нашей долгожданной встречи. Но, видно, Аллах распорядился иначе…

Инфаркт не смогли определить медицинские работники скорой помощи. А ведь её вызывали пять раз. Предынфарктное состояние длилось неделю, мама мучилась от боли, ей делали эхограмму, кардиограмму и МРТ. Все это время приезжающие врачи ей кололи обезболивающее и лечили от межпозвоночной грыжи.

Увы, уровень образования медицинских работников в моей стране оставляет желать лучшего! На тот момент ее лечили хиропрактор и невропатолог, предполагая, что это позвоночные боли. Боли увеличивались, так как эти врачи так и не смогли определить, что с ней происходит и чем она больна. Когда маме стало хуже, ее отвезли в больницу и повторно провели обследование. Но вновь не смогли определить, что с ней.

После того как ее осмотрел очередной кардиолог, который направил ее на ангенографию, наконец-то выяснилось, что она перенесла инфаркт. И сообщили, что ей надо сделать операцию по шунтированию. Странно то, что даже в тот момент, когда ей наконец-то, спустя десять дней, определили инфаркт и она все еще жила, ее не стали сразу оперировать и не прочистили сосуды во время ангенографии. Папа хотел вывезти ее в Москву или в Турцию, так как азербайджанские специалисты после обучения за границей предпочитают оставаться там и не возвращаются на родину, но мама была не транспортабельна. И на следующее утро мамы не стало! Остановка сердца… ее подключили к аппарату, но через сорок минут мама уснула навсегда…

Я проводила маму и попрощалась с ней через фэйстайм.

– Мамочка… мамочка… мамочка… – я повторяла снова и снова.

– Прости меня!

– Зачем ты так поступила?

– Я люблю тебя!

– Мамочка, не бойся! Мамочка, тебе не холодно?

…Но мама больше мне не ответит никогда!

Часто мои мысли о ней находят отражение в стихах. Когда я пишу их, у меня создаётся полное ощущение того, что я разговариваю со своей милой мамой:

…Только никакие стихи или разговоры не вернут мне её…

Ещё одного удара такого сильного и жестокого, как потеря моей мамы, самого родного и близкого человека в моей жизни, так скоро я не ожидала. За что ты так со мной, о Аллах?! Сколько еще я должна терять, чтобы обрести желаемое счастье? Потеря мамы окончательно уничтожила мою надежду. Я не смогла быть рядом с мамой в этот момент, я не смогла попрощаться с ней, проводить ее в последний путь…

Я была на грани отчаяния и готова была поверить в то, что жизнь несправедливо поступает со мной. Но на всё воля Аллаха!

Почему-то вспомнилось: ещё позапрошлым летом я видела странный сон. Тогда ничего не предполагало маминой скорой смерти, да ещё в таком молодом возрасте, ведь маме было всего пятьдесят восемь лет. Большего удара от жизни, чем потеря мамы, я не ожидала.

Мне приснился яркий свет, который слепил мне глаза. Странно, но глаза от этого совершенно не испытывали какого-либо дискомфорта. А когда я привыкла к свету, то разобрала силуэт такой родной мне женщины – моей мамы. Вокруг мамы, как солнце – или даже ярче, – светил яркий свет. Мама тоже была в светлом, и я сразу поняла, что значит этот свет. Это путь в небеса – рай.

Мама была как бы в невесомости и, улетая, обернулась ко мне. Она молчала, смотрела на меня, словно прощалась, и как-то особенно светло улыбалась. Такая улыбка может быть только у мамы.

А я стояла на земле, в недоумении, удивленно смотрела на маму и не могла поверить в происходящее. Поверить в то, что мама покидает меня навсегда. Я не отпускала её. Это теперь, когда мамы нет, мне стал понятен этот сон. Именно я держала ее в этой жизни. И во сне я услышала голос племянницы, который выкрикнул: «Отпусти! Она улетает в рай! Ей там будет хорошо!»

Проснувшись, я подумала: что за сон мне приснился? Маме еще очень рано покидать нас, бред…

А моя дочка, Лейла, после смерти бабушки сказала мне:

– Мама, я обязательно стану врачом-кардиологом! И буду спасать человеческие жизни!

И почему-то я верю, что она не изменит своего выбора…

Бог постоянно посылает нам испытания в жизни, самые сложные из них Он отправляет самым любимым из нас. И если на мою долю выпали сложные испытания, то я должна сделать всё, чтобы их выдержать. И, когда придет моё время уйти в мир иной, я надеюсь, что там, где гроздья граната сплелись причудливым узором на фоне яркой вечнозелёной растительности, мы снова будем с мамой вместе и никогда не расстанемся.

Пока же все мы являемся пленниками бесконечного лабиринта, многие из ходов которого создали мы сами, путаясь в собственных следах. Но выход есть – надо только верить в него и стремиться к нему не только телом, но и душой!

…А однажды позвонила мамина подруга, чтобы меня поддержать, и сказала: на мою долю выпало быть сильной. И я должна быть сильной ради детей и мужа. Я должна исполнить мамину мечту и быть счастливой!

И я исполню её! Я выйду из лабиринта!