Когда бы тьма и мгла трубили невпопад, Трубили невпопад, как Гоголь и Некрасов, Земле бы не лежать под снегом, как под мясом, Повсюду замерев, но вот они трубят. Их легкие теплы, в их раструбах темнее, Чем где бы то еще, и только снег летит По долгой пустоте, как ноты, только злее, Как будто Мендельсон на Вагнера глядит. Как будто тот не стал удерживать зевоты (Опять про холокост, опять про вертолеты). И так он тридцать раз, наверное, зевает, В окно глядит, а там все видно изнутри, У ветра в животе пружины утихают, Спокойный снегопад на лифте поднимает Деревья и дома, людей и фонари.