— Ребята, — сказала Муврикова, стоя за преподавательским столиком, — сейчас мы решим, куда пойдем в поход. Слово предоставляется вожатой Альбине.

Рая села, а вожатая Альбина, наоборот, встала.

Альбина — тоже ученица, из девятого класса. Она с длинными косами и строгая. Все время покрикивает, хочет казаться взрослой. Девочки ее слушаются, а мальчишки — не очень. Она сердится и зовет на помощь Лидию Егоровну. Лидия Егоровна и сейчас в классе — сидит за последней партой, но в разговор не вмешивается, слушает, как идет совет юных путешественников.

«Совет юных путешественников»! — такое название придумал Кулек-Малек. Швидько возражал, он заявил, что сокращенно получается «СЮП», вроде какой-то «СУП». Но Муврикова сказала, не обязательно все сокращать, можно просто говорить: совет юных путешественников.

Так вот, Альбина встала и начала объяснять, что туристский отряд должен пройти по дорогам славы отцов и дедов, а поэтому есть предложение двигаться через горы к морю по такой дороге, чтобы зайти в село Красногорийское, где жил и учился в школе Герой Советского Союза Андрей Гузан. Правда, Андрей Гузан воевал не на Кавказе, он совершил свой подвиг под Ленинградом. Но он наш земляк.

— Сейчас Кульков покажет наш маршрут, — сказала вожатая.

Кулек-Малек вышел к доске и повесил большой лист, на котором была начерчена карта-схема туристского маршрута. Кружок сверху — город, в котором они живут. Вниз от этого кружка протянута красная пунктирная линия. Она приводит к морю, которое раскрашено внизу синей краской. А на пунктирной линии нанизаны кружочки поменьше — это разные селения, которые встретятся на пути. Около кружочков надписи. Разобрать их с мест ребята не могли. Серега, который сам чертил схему, прочитал: «Чистый Ключ», «Великолепное». «Красногорийское», «Принависла». Горная тропа вела через Хазаровский перевал. А в самом низу, на берегу моря — Новоматвеевка.

— Вот так и пойдем, — сказал Серега.

Альбина добавила:

— Пешком идти семьдесят километров.

— Ого! — воскликнул Толстый Макс. — Ноги оттопаешь.

— Если страшно, можешь не ходить, — оборвала его Муврикова.

— Ладно уж, — буркнул Швидько, — сказать нельзя.

Альбина спросила:

— Все согласны?

И тогда Гера крикнул:

— Нет! Я не согласен.

Он все время ждал удобного случая, чтобы предложить свой маршрут. Сделалось тихо. Вожатая спросила:

— Почему же ты не согласен?

Гера встал:

— А потому, что я предлагаю идти через хутор Алюк.

— Какой еще хутор? — удивилась Альбина. Все посмотрели на Геру тоже удивленно.

— Хутор Алюк, — повторил он. — Это хутор, в котором были красно-зеленые в гражданскую войну. И там жил Степан Бондарь. Про него в записке сказано.

— В какой записке? — спросила Альбина уже нетерпеливо, и в глазах ее мелькнула усмешка. Должно быть, Гусельников казался ей сейчас просто забавным путаником.

— В партизанской, — опять повторил Гера. — Которая выставлена в музее, в зале, где гражданская война.

— Да что ты про гражданскую! — воскликнула Муврикова. — Мы же все решили про Андрея Гузана выяснить.

— А если я хочу про Степана Бондаря? — упрямо сказал Гера.

— Нет, это просто глупость! — рассердилась Муврикова. — Герой Советского Союза и какой-то Бондарь.

— А вдруг он тоже герой? — спросил из угла Максим Дроздик.

— Да кто он такой, кто, этот Бондарь? — всполошилась Файка Абрикосова.

— Тише! — застучала карандашом по столу вожатая. — В конце концов, говорите по очереди. Ну, что ты хочешь сказать, Коноплева?

Все снова притихли, потому что Гутя Коноплева встала и начала едва слышно:

— Я не понимаю, из-за чего спорят. Герой или не герой? На любой туристской тропе, где и никакого героя нет, все равно интересно.

— Да что она говорит! — всплеснула руками Муврикова. — По-твоему, выходит, вообще неважно, куда пойдем и зачем пойдем? Без всякой цели топать?

— Почему без цели? — ответила Гутя. — Природу изучать. Лес и горы. Разве это не цель? Зачем же у нас тогда Кульков геолог, а я ботаник?

— Мы героям не помеха, — солидно изрек Серега. — И я хоть геолог, а про Андрея Гузана хочу знать все подробности.

— А я про Степана Бондаря! — вскинул руку Швидько, будто проголосовал. Он засмеялся при этом, и стало неясно — или он в самом деле загорелся желанием, как Гера, раскрыть тайну партизанской записки, или просто озорничает.

Как бы там ни было — все опять зашумели, и никто не соглашался с Коноплевой. Гера тоже считал, что с природой она подзагнула. Без героев нельзя. Вопрос лишь о том, кого выбрать. И он вытянул вверх обе руки, чтобы еще раз объяснить свое предложение.

Но Муврикова, пошептавшись с вожатой, сказала:

— Хватит! Сейчас постановим: кто за то, чтобы идти в поход по данному маршруту?

— Подожди, Рая. — С последней парты поднялась Лидия Егоровна. — Все-таки разберемся с Гериным предложением. Он кто же такой, этот Степан Бондарь? — Учительница вышла на середину класса, и Гера понял, что она ждет от него ответа.

— Бондарь — партизан. Он знал, где спрятано.

— Что спрятано?

— Не знаю. Так сказано в записке.

— А кто записку писал?

— Не знаю.

— А что за хутор, в который ты советуешь идти?

— Алюк.

— Он где находится?

— Не знаю.

Муврикова засмеялась:

— Да он сам ничего не знает! И потом — что мы время зря теряем? Гусельников и в поход-то не собирается.

— Как не собирается? — удивилась Лидия Егоровна.

Конечно, Серега Кульков, как главный ответственный за подготовку к походу, мог бы сейчас поддержать Геру. Но он не умел врать.

— Верно, — сказал он тихо. — Гусельников с нами не собирается.

— Да пойду я, пойду теперь! — закричал Гера в отчаянье.

Но тут его прервала вожатая.

— А теперь еще мы и сами посмотрим — брать тебя или не брать, — сказала она. — В поход-то пойдут самые достойные, так, Лидия Егоровна? А можно ли назвать достойным того, кто на улице избивает девочек?

Вот это — удар! Удар под ложечку! Этого Герка не ожидал.

— Что ты говоришь? — изумилась учительница. — Да неужели Гера Гусельников…

— Да, да! — затрясла головой Альбина. — Именно Гусельников.

— Как же так, Гера? — Лидия Егоровна подошла ближе. — Ничего не понимаю…

А Гера только опустил голову. Не будешь же все при всех объяснять! И пока он молчал, Муврикова сказала:

— Значит, решаем про маршрут-то! — И первая подняла руку.

Все проголосовали за маршрут, схему которого Кулек-Малек повесил на доске. Только, видно, Сереге стало жалко Геру и он сказал:

— А пусть Гусельников тоже с нами идет.

Вожатая пожала плечами:

— Это будет зависеть от него. Надеюсь, он не станет больше воевать с девочками.

Вот ехидина! Мало того что провалила Геркино предложение, так еще лишний раз подковыривает!

Но не больно-то ему теперь и нужен поход! Век не собирался и еще сто лет не пойдет!