В этой части Рощи было тихо, прохладно и светло. Кроны деревьев расступались, образуя на земле круг лунного света, падающий на небольшой постамент из белого мрамора. Здесь, на этой поляне, в изобилии рос альтоманьор и ахолл – эльфий галлюциноген.

– Это место Священного Ритуала Прозрения, – Алэтана прошла, шурша юбками, к постаменту. – Airra Rittes Tuusa.

Алэтана провела рукой над постаментом, закрыв его от лунных лучей, и Лэа увидела стоящую там хрустально-прозрачную чашу с плескавшейся в ней водой.

– Что это? – Лэа подошла ближе и заглянула в чашу.

Та казалось пустой, такой чистой была наполнявшая ее жидкость, и лишь изредка пробегавшая по поверхности воды рябь подтверждала, что чаша наполнена.

Лэа разглядела по бокам чаши серебристо начертанные эльфьи письмена, вспыхивавшие всякий раз, когда лунный свет касался их своими ласковыми пальцами.

– Это то, что ты искала. – Алэ коснулась поверхности воды рукой. – Она расскажет тебе о твоем будущем.

В руках Алэтаны появился маленький пузырек с голубоватыми кристаллами.

Открутив маленькую крышечку, Королева Эльфов бросила в чашку несколько кристаллов. Поверхность воды заволновалась, забурлила, окрасилась в синий цвет, плавно перетекший обратно в чистейшую прозрачную белизну.

– Выпей это.

Алэтана взяла чашу и поднесла ее к губам Лэа.

– Пары глотков будет достаточно.

Лэа склонилась над чашей и увидела свое расслабленное, но, вместе с тем, сосредоточенное лицо; обрамляющие его черные, уже почти распавшиеся, локоны; тревожные блестящие глаза; бледные губы; белый шрам…

Она пришла сюда ради этого.

Ради Джера.

Решимость не покидала ее, лишь набиралась все больше.

Жидкость на вкус оказалась мятной, чуть кислой, с легкой примесью корицы.

Секунды тянулись вечностью.

Одна.

Две.

Три.

– Алэ?.. я ничего не…

Вдруг в глазах ее потемнело, и земля поплыла из-под ног. Сознание быстро ускользало, и через пару секунд Лэа уже лежала без чувств на земле.

Когда она очнулась, было темно, лишь в руках горела оплывшая сальная свеча.

Ноги сами несли ее к дубовой, обитой начищенным железом двери. Руки потянулись запереть ее на крепкий засов, поддавшийся с некоторым усилием.

Она ощутила опасность. Рука сама собой потянулась к ножнам, но их не было. Она нащупала лишь грубую холщовую ткань и мягкие прямые до плеч волосы.

Что это с ней?

Лэа внимательно осмотрела себя. Вся прежняя одежда куда-то исчезла, на ней было грубое домотканое платье и чистый передник. Руки были нежными, никаких мозолей и сломанных ногтей.

Тем не менее, ощущение опасности усиливалось.

Она хотела выругаться в адрес эльфьей королевы, невесть как забросившей ее невесть куда, но не смогла, губы отказались ей подчиниться.

Лэа внимательно оглядела помещенье.

Составленные в ряды деревянные столы, накрытые чистыми белыми скатертями.

Аккуратно задвинутые стулья.

Закрепленные под потолком лампы.

Высокая деревянная стойка, разрисованная знакомыми узорами.

За самым дальним столом, укутанным в полумрак, сидел человек. Она не могла разглядеть его фигуру в скудном освещении свечи.

– Таир? – прошептали ее губы сами собой и внутри у Лэа все оборвалось.

Этого не может быть!

– Нет, – тягучий ядовитый голос.

– Кто вы? – Лэа сковало диким, давно позабытым страхом. – Таверна закрыта, вам нужно уйти.

– Нет, – повторил все тот же тяжелый металлический голос. – Не нужно.

– Лэа!.. – к юной девушке подбежала маленькая розовощекая девочка и потянула ее за руку. – Идем домой.

– Вас там никто не ждет, – повторил голос.

– Что вам нужно? – в отчаянии сказала Лэа.

– Ты.

Человек встал и вошел в круг света, созданный висящей под потолком лампой.

Верхнюю половину лица закрывала бронзовая жуткая маска, изображавшая злобный волчий оскал. Губы искривлены в усмешке. Жесткие темные волосы немного взлохмачены. Под туго сидевшей на нем рубашкой и кожаной курткой перекатывались мышцы. Руки в черных кожаных наручах были расслаблено разжаты. За спиной у него виднелся резной уголок мощного лука и колчан с зазубренными стрелами.

Все в его внешности было абсолютно таким, каким отложилось в голове Лэа на годы. Но… было что-то еще, чего она прежде не замечала. В резких чертах лица скользило что-то смутно знакомое, едва уловимое, что-то, что она не могла зацепить уголком сознания, и чем больше она старалась вспомнить это «что-то», тем больше оно от нее ускользало.

Джер шагнул вперед и, схватив Лэа за руку, потянул на себя.

От ярости, ненависти, боли, отчаянья и того, чего она больше всего страшилась увидеть дальше – Лэа закричала.

– Отпусти мою руку и отойди на шаг!!!

Джер ухмыльнулся и дернул руку Лэа, притягивая к себе.

– Перестань… Злость тебе не идет.

– Отпусти… – В голове у Лэа пульсировал страх и одна-единственная мысль: «Таир. Она не вынесет этого еще раз». – А иначе…

– Что? – смех Джера звоном раздался в голове Лэа. – У тебя нет родителей. Больше нет. Твой брат сейчас далеко. До тебя он добраться не успеет.

«Ты убийца! Я тебя ненавижу! Ты ответишь мне за все, что сделал!»

– Я… что вам от меня надо? Я не сделала вам ничего дурного. Я просто помогаю в этой таверне. Отпустите меня, – без всякой надежды повторила Лэа.

Она чувствовала, как маленькие ручки Таир сжимают ее платье.

«Таир! Пожалуйста, беги, сестренка, спасайся!»

– Да, ты не сделала мне ничего плохого, и даже наоборот, можешь принести мне массу удовольствия, Лэа ун Лайт.

«Подонок… ты не сделаешь этого. Ты двуличный мерзкий подонок…»

Она быстро выхватила узкий короткий нож из-за лифа платья и вонзила его в руку Джера.

Он ужасно закричал и от неожиданности отпустил девчонку. Рукав на его руке мгновенно набух рубиновой кровью. Лэа подхватила сестренку на руки и метнулась к выходу.

«Ну же, быстрее!»

Она все еще пыталась управлять своими движениями, участвовать во всем этом кошмаре не только зрительно и мысленно, но и физически.

Вот и порог, об который она споткнется.

Мгновение.

Нога Лэа запнулась, и она полетела на пол, но успела ухватиться за косяк, до крови содрав руку.

– Ах ты, маленькая сучка!

Джер быстро, насколько позволяла раненая рука, выхватил лук и заложил в него стрелу с зазубренным наконечником.

Время замедлилось и стало густым. Лэа физически ощущала его течение.

Она видела, как кровь медленно стекает по рукаву Джера и густыми сонными каплями падает на пол.

Она видела, как злость медленно искажала его лицо.

Она видела, как он тянулся за стрелой и вкладывал ее в лук, как натягивал тетиву.

Лэа попыталась зажмуриться. Она сойдет с ума, если увидит еще раз, как это произойдет.

Стрела сорвалась с тетивы, но так и не долетела до цели.

Все озарила белая ослепительная вспышка.

… Лэа парила над залитым солнцем загоном с изумрудной, вывернутой из земли травой.

Сверху она видела, как вздрагивают два длинных уса на морде Айси, как юная Лэа идет к ней маленькими неуверенными шагами, как протягивает дракону окровавленную руку – теперь она знала, что Айси была уникальным драконом, умевшим чувствовать Зов Крови, но тогда… тогда она была маленькой испуганной девочкой.

Она видела, как Айси положила голову на лапы и закрыла глаза.

Она видела, как распахнулись крылья драконихи, и она пошла на Лэа.

Видела, как юная Лэа упала, закрыв голову руками. Тогда она еще не могла постоять за себя…

У нее замерло сердце, когда в загон ворвались тринадцать масэтров во главе с Кэндом, ставшим ей вторым отцом…

Слова пророчества эхом раздались в ее голове: «Лэа ун Лайт, дочь Миалы ун Лайт, твой путь будет долгим и залитым кровью, но в конце пути ты найдешь его, вот только желания оросить свой меч его кровью у тебя уже не будет…»

– Нет! ЭТО НЕ ТАК! – выкрикнула Лэа. – Я найду его и убью, мне не за что его прощать!

«Твой путь начинается здесь, в Логе Анджа, путь, полный лишений и тревог, и закончится он…»

Бессильная злость охватила ее, слова Айси почти стерлись из ее памяти, а сейчас вспыхнули с новой силой… где он, конец ее пути?

Кэнд обнял маленькую, дрожащую на земле, фигурку и повел в замок. В ее новый дом…

Вспышка.

Она никак не желала спадать, слепила Лэа глаза. Все вокруг было белым, пока Лэа не поняла, что перенеслась во льды Дархарии. Она не чувствовала холода, не проваливалась ногами в снег, а парила чуть в воздухе, над землей. Ветер гнал по толстой ледяной корке тонкий слой белоснежного пыли. Она слышала, как он завывает где-то вдалеке, разбиваясь о скалы.

– Это должно быть где-то здесь! Я видела это…

Лэа плавно обернулась и увидела саму себя и Кэррима. Они были закутаны в серебристо-белые меха, припорошенные обильным слоем падающего с неба снега.

– Замок Ариадны совсем рядом… подо льдом.

Лэа сделала несколько шагов и, встав на колени, разгребла слой снега, открыв прозрачный лед, уходивший вглубь, под океан, на несколько десятков миль.

– Вот он!..

Она отложила меч в сторону и склонилась над бездонной толщей.

– Но как мы туда попадем?..

Вспышка.

Лэа от злости хотела ударить кулаком обо что-нибудь твердое, но рассекла лишь пустой воздух.

Кружащиеся ледяные снежинки закрывали обзор, но Лэа видела, что внизу, на поляне, кто-то есть. Невесомая, она спустилась чуть ниже и увидела саму себя, обнимающую рыжую окровавленную голову Лейса с закрытыми глазами.

– Лейси…

Лэа вздрогнула от звука собственного, полного нежности, голоса.

– Не уходи, прошу тебя…

Внутри у Лэа все сковало льдом, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть. Этого не может произойти! Это ложь!

Это видение не держалось долго, оно быстро вспыхнуло и исчезло.

Все вокруг укутала вязкая и успокаивающе теплая темнота.

– Лэа!.. Лэа… – издалека, будто сквозь толстую пелену доносился чей-то голос.

Впереди забрезжил свет, он быстро расширялся, и вот уже в маленькое оконце она увидела встревоженное лицо Алэ.

Королева эльфов сидела рядом с Лэа, поддерживая ее голову рукой.

Веки Лэа затрепетали и приоткрылись. Она еще не до конца пришла в себя, но, постепенно, в ее глазах проступало все больше осмысленности и – боли.

Глаза непроизвольно наполнились слезами.

– Лейс… – она закрыла лицо руками. – Это правда? То, что я видела?

Льдисто-голубые глаза Алэтаны светились грустью.

– Да, дитя мое…

Слабость Лэа была мимолетной. Не прошло и минуты, как она вытерла слезы рукой и встала с земли.

– Я этого не допущу. Я уговорила Лейса идти дальше со мной. Он умирал у меня на руках, значит, я не разрешу ему путешествовать дальше, со мной. И тем самым спасу его.

Она взглянула на Алэ вопросительно и чуть ли не умоляюще.

– Это ведь поможет?

Да, великая Королева Эльфов могла сказать, что предсказания Чаши сбывались всегда, их не изменить, но… чего бы она этим добилась? Лэа была сильна духом и сдаваться не собиралась, она во всем и всегда была первой, поэтому…

– Предсказания Чаши всегда правда, дитя мое, но кто знает… быть может, тебе суждено быть первой, кто сможет изменить судьбу…

Ее слова немного взбодрили Лэа, она поправила меч за своей спиной, оттряхнула платье от травинок и веточек.

– Я должна вернуться на праздник?

– Это не обязательно. Ты можешь вернуться во дворец, если хочешь побыть одна.

Лэа кивнула. В ее голове роились мысли, которые было просто необходимо привести в порядок, все чувства обострились до предела.

Она уверенной походкой направилась в сторону темнеющей громады дворца.

«Лейс не умрет, – думала она. – Я не допущу этого».

Она представила наполненные болью ореховые глаза Лейса и сердце сжалось.

Все, кого она любит, умирают, рано или поздно. Лейс не станет очередным. Она спасет его. Она просто обязана это сделать. Все, кого она любит, умирают… а Райт? Он тоже умрет?

От этой мысли сердце наполнилось ужасом.

Только не Райт…

Чаша ей этого не показала, значит, он останется жив? Но, может быть, она просто пощадила ее? Не стала показывать самое страшное?

Лэа вспомнила дархарские льды.

Замок Ариадны… значит, это ее следующая цель?

Лэа миновала Священную Рощу и вышла на мраморную дорогу к замку.

Но магессы исчезли, давным-давно, и магия вместе с ними… или это не так? Может, все, во что она верила, является ложью?

От этой мысли стало горько.

Если Ариадна и Аэлина укрылись в замке, запрятав его в дархарских льдах, если они живы, если у них осталась магия, значит… они смогут помочь?

Если это так, то ее путь почти окончен.

Радугла как-то сказала юной Лэа, что возможности магии практически безграничны.

Пройдя через золотые резные ворота, Лэа подняла глаза на статую Эаллон, молитвенно сложившую руки и опустившую голову так, что завитки волос упали на лицо, закрыв его.

Да, этой ночью она простила богиню. Она еще не могла полностью восстановить свою веру, но что-то уже надломилось в душе…

В ее комнате было прохладно и тихо, свежий воздух задувал в распахнутое настежь окно, шевеля лепестки цветов на полу.

На кровати Лэа кто-то сидел, слегка опустив голову и сложив на груди руки.

Рука автоматически потянулась к ножнам, но тут сидящий поднял голову, на его лицо упал лунный свет, и Лэа узнала Райта.

– Я ждал тебя, – улыбнулся он.

– Ты знал, что я не пойду на праздник?

– Да, – Райт встал с кровати и подошел к Лэа. – Что ты видела?

Лэа отвернулась от него и подошла к окну.

– Дархарию, – она немного помолчала. – Замок Ариадны. Он подо льдами.

– Замок магесс? – она услышала волнение в голосе Райта. – Он существует?

– Чаша никогда не обманывает, – повторила Лэа слова Алэтаны. – И это печально… – она обернулась к Райту. На ее лице читалось отчаяние. – Еще я видела Его. Пережила опять тот ужас… и, знаешь… он показался мне будто знакомым…

– Знакомым? – Райт подошел к Лэа и обнял ее. – Что ты имеешь в виду?

– Мне кажется, будто я знаю его…

– Это невозможно… если бы ты встретила его, то непременно убила бы… или нет? – в голосе Райта послышалась тревога. – Лэа, ты же не думаешь сдаться?..

– Никогда… – Лэа вздохнула. – И еще… я должна увидеть Алэтану… я знаю, что попросить у нее.

– И что же? – в окно заглянул вездесущий Кэррим.

– Тебя.

– Ура! – от радости Кэррим подпрыгнул, как ребенок. – Я знал, что ты согласишься!

– Но есть одно маленькое «но»…

– Что?

– Нам предстоит отправиться в Дархарию. Быстрее всего это сделать морем…

– Я понял, – немедленно ответил Кэррим. – За корабль не беспокойся, я его предоставлю.

– И еще…

– Да?

– Как отреагирует Ее Величество… мне не очень хотелось бы вызвать ее гнев…

Кэррим вздохнул.

– Гневаться она не будет. Только чуть-чуть расстроится. Я уже сказал ей о своих планах.

– И?

– Шторм вылился на меня. Теперь в море штиль! – принц весело подмигнул. – Елена еще не знает этого. Она будет прыгать от радости, когда узнает, что остается наследной принцессой!

Лэа невольно улыбнулась.

– Кэррим…

– Да?

– Есть еще кое-что, чего ты не знаешь…

Он смотрел вопросительно.

– Это будет опасно, – сказала Лэа и рассмеялась.

– Лэа! – изумленно воскликнул Райт. – Неужели ты шутишь?

Она улыбнулась.

– Завтра будет все по-другому. Но этот вечер… эта ночь… они изменили меня совершенно… – Лэа обняла Райта за плечи. – Я бы очень хотела остаться сейчас здесь, но мне предстоит сложный разговор с Ее высочеством…

Лэа легонько поцеловала Райта в щеку и сказала:

– Завтра мы отправимся в долгий путь… отдохни хорошенько!..

– Кэррим? – Лэа легко перемахнула через окно, прямо в розовые кусты, росшие под окном. – Ты отведешь меня к Ее Величеству?

Эльф кивнул.

– Только при одном условии!

Лэа вскинула бровь.

– Условии?

– Ты пообещаешь, что останешься жива!

Она хмыкнула.

– Обещаю.

– Точно?

– Клянусь Эаллон!

– Отлично! – просиял Кэррим и захихикал. – Кажется, никуда не придется идти…

– Что… – начало было Лэа, но тут в комнату вошла Алэ.

Ее льдистые голубые глаза сердито сверкали.

Лэа, вместе с принцем, немного смутившись, впрыгнула обратно в комнату.

– Ваше поведение переходит все границы, юный принц! – гневно начала она. – Ты вплел в свои планы ни в чем не повинную девушку! Ты знал, что Лэа не сможет отказать тебе, и я не смогу отказать в Даре за Акфилэ! Ты все продумал! Ты оставляешь Королевство незащищенным! Ты бросаешь свой народ, отдаваясь собственным прихотям!

– Не начинайте опять, Ваше Величество… – простонал Кэррим, закатывая глаза. – Я все это уже слышал полчаса назад!..

– Ты так ничего и не понял!.. – сердилась Алэтана. – Елена еще слишком молода, она не может быть королевой! Этим должен был заняться ты!

– Я не буду королем! – заявил Кэррим. – Я буду наемником!

– Ты ведешь себя как ребенок!..

– Я не хочу! – упрямился Кэррим. – Я буду плохим королем!

– Откуда тебе знать?!

– Ваше Величество… мама… – умоляюще сказал Кэррим. – Я вернусь… так тебя устроит?

Алэтана сощурилась.

– Когда? – спросила она требовательно.

– Через пару веков… я обязательно вернусь…

– Если не погибнешь в какой-нибудь безызвестной таверне от чьего-нибудь ножа!

– Мама! Какой нож? – в отчаянье воскликнул Кэррим. – Я отправлюсь в Логу Анджа и стану воином! Никто даже пальцем тронуть меня не посмеет!

– Ваше Величество… – Лэа шагнула между сердящимся, сверкающим глазами принцем и хмурящейся, но грозно сложившей на груди руки, королевой. – Я позабочусь о его безопасности… я доставлю Кэррима прямо на остров Логи Анджа, целым и невредимым…

– Послушайте, Ваше Величество, – мягко сказал Кэррим. – Если кто-то и может защитить меня, то во всей Элатее не найдется человека, который мог бы сделать это лучше, чем Лэа…

Алэтана в последний раз сердито сверкнула глазами, после чего позволила себе смягчиться.

– Как вы отправитесь?

– Морем, – немедленно ответил Кэррим. – На моей каравелле!..

– Судно нужно подготовить к плаванию, – вздохнула Алэ. – Распорядись, пожалуйста…

Лэа бросила на Кэррима быстрый взгляд.

– Я мало что понимаю в кораблях, но твой, он быстроходен? – немного смущенно спросила она.

Кэррим хмыкнул.

– Быстроходна ли моя «Эсмеральда»? Да это самый быстрый корабль во всей Элатее, он вмиг домчит нас до Дархарии! Не пройдет и двух недель, при хорошем попутном ветре, как мы окажемся там!

Лэа вздохнула.

– Надеюсь, это поможет.

Она повернулась к Райту.

– Останься со мной…

Он кивнул, блеснув в полумраке синевой притягательных глаз.

– Я очень устала, – обратилась Лэа уже к королевским особам. – Если вы изволите…

– Конечно, конечно, – кивнул Кэррим. – Извини меня за назойливость, – он улыбнулся глазами. – Тебе придется это терпеть.

Эльф выпрыгнул обратно в окно.

– Спокойной ночи, Лэа!..

Юная наемница склонилась в поклоне перед эльфьей королевой, прощаясь с ней.

Они остались вдвоем с Райтом. Впервые за несколько часов, от тех далеких мгновений под сверкающими звездами и шелестящими листьями деревьев.

Лэа обняла Райта за плечи и прижалась щекой к его плечу, закрыв глаза.

Райт провел рукой по ее волосам.

– Тебе нужно хоть немного отдохнуть, – тихо сказал он. – Слишком много впечатлений на сегодня…

Она кивнула, но не спешила отстраниться.

Руки Райта коснулись рукоятки меча, висящего за спиной Лэа.

– Ты позволишь? – спросил он, доставая меч из ножен.

Она кивнула, но немного напряглась.

Ей не хотелось давать меч кому-то, пусть даже близкому человеку. Чувствовать себя незащищенной ей не нравилось.

Райт восхищенно разглядывал узоры на стали, сверкающие в неверном огне свеч.

– Он великолепен, Лэа!..

– Я знаю, – спокойно ответила она.

Райт одарил ее немного сердитым взглядом.

– Я знаю?.. И это все, что ты можешь сказать?..

– Я и так много пережила ради него, – с легким раздражением сказала Лэа. – Чтобы сейчас восхищаться им…

Райт вздохнул.

– Ты неисправима…

Она улыбнулась.

– Такой меня сделала Лога Анджа… – она присела на краешек кровати и провела рукой по шелковому покрывалу. – Они просили меня остаться…

– Кто?

– Масэтры. Кэнд, Аллив, Радугла… они хотели, чтобы я стала новым масэтром…

Райт замер. Она никогда еще не рассказывала о себе ему.

– А ты?

– А разве не видно? – Она резко встала и нервно зашагала из угла в угол. – Я охочусь за Джером.

– Тебя что-то тревожит, – понял Райт. – Что это, скажи мне?

Она обернулась, и Райт поразился боли, плещущейся на самом дне обсидиановых глаз.

– Чаша сказала мне… – она глубоко вдохнула. – Лейс погибнет… – сказала – и из глаз вновь брызнули слезы. – И падет он от моей руки…