Костер трещал по-прежнему весело, не собираясь затухать. Рэнди не забывал подкидывать в него сухие дрова, от чего он каждый раз вспыхивал радостными искрами.

Лэа щурилась, глядя на огонь. Сидящая на охапке мягкой травы и завернутая в теплую куртку пирата, она чувствовала себя умиротворенной, спокойной и расслабленной. Хотелось тихонько запеть или послушать какие-то небылицы, медленно погружаясь в спокойный глубокий сон.

– А что, кажется, настала и моя очередь рассказать о своей жизни? – храбро спросил Кэррим, отхлебывая из бутылки изрядный глоток рома.

Лэа неодобрительно покосилась на Рэда, сделавшего принца своим собутыльником, за неимением других, более крепких, претендентов. Принца же развозило необычайно быстро.

Рэд же состроил в ответ виноватые глаза и отобрал у эльфа бутылку, чтобы отхлебнуть самому.

– Рассказывай, – сонно согласилась Лэа, надеясь, что речь отвлечёт принца от поглощения рома.

– Краткий, так сказать, экскурс, – с удовольствием начал Кэррим. – Эльфы живут необычайно долго, а по людским меркам и вовсе бессмертны. Был я еще совсем мальчишкой. Лет триста, не более, когда Алэтана, да осияет ее лунный свет, взялась учить меня придворному этикету и всякой сопутствующей ему… ммм… ерунде. География, астрономия, математика, музыка, архитектура… от всего этого моя голова просто разрывалась…

Внимание Лэа постепенно ослабевало. Она сонно думала о своей встрече с Гэррахом. Гномий король был рад увидеть ее вновь и не скрывал этого. Он принял бриллиант из рук Лэа, пообещав, что сделает все как надо.

Лэа не стала задерживаться там долго. Ее ждал Анаре Хаэл. Последняя точка. Она столько раз представляла себе их встречу, столько ночей видела ее во сне, что сейчас, при мысли о том, что все вот-вот должно закончиться, она не испытывала ничего кроме усталости, и мысль «пусть все, наконец, кончится», не покидала ее.

Кэррим то и дело сбивался в своем рассказе с биографии на какие-то войны, шедшие сотни лет назад, пока вконец не захмелел.

Принц завалился на бок, чуть не повалив Лэа на землю. Она перевернула уткнувшегося ей в колени эльфа лицом вверх. Принц безмятежно и сладко спал.

Лэа бросила укоризненный взгляд на Рэда.

– А что я? – попытался оправдаться пират. – Он сам.

– Еще раз его напоишь – и я заставлю тебя голым бежать впереди лошадей.

– Только после вас, ми-сади, – ухмыльнулся дерзкий пират, за что получил от Лэа меткий пинок в коленную чашечку.

– Больно, – на мгновение обиделся пират и тут же растянулся на земле, подложив под голову свой походный мешок.

– Как там сейчас моя «Сирена»? Убью гномов, если они что-то с ней сделают.

– Они не сделают, – Лэа растянулась рядом, глядя на унизанное звездами небо.

Она различала знакомые созвездия, когда ее прервал мечтательный голос Рэда:

– Ты знаешь легенду про эти сияющие огни? Про нить Ариадны и Россыпь?

Лэа печально улыбнулась.

– Я бы все отдала, чтобы вернуть тот день, когда мне рассказывали ее последний раз… – Лэа перевернулась на живот, повернувшись лицом к пирату. – Рэнди? – окликнула она его тихонько.

– А? – сонно отозвался Гроза Морей.

– Как ты нашел Райта?

– Кого?

– Ну, того мужчину, что подобрал в Северных морях…

– А… – Рэд потянулся и зевнул. – Он барахтался в воде, синий и скукоженный, как младенец. Едва держался на плаву. Если б не мы – через пару часов точно пошел бы ко дну, на корм рыбам. Первым его заметил наш боцман, здоровенный мужик с ног до головы покрытый татуировками. Сразу закричал «человек за бортом!» и нырнул, схватив веревку. Райт твой был в полубессознательном состоянии. Боцман обвязал его веревкой и помахал нам, чтобы тянули. Тот болтался на веревке, как дохлая рыба и весь трясся. Мы отдали его Азаре, велев укутать и напоить ромом, а кока отправили готовить бульон. А он все бормотал: «Лэа… Каратель… нужно исправить…». Бредил, ясное дело. Ну, я особо не вслушивался в его бред. Азара через пару часов сказала, что он вряд ли выкарабкается. Я велел дать ему еще рому и растереть тело снаружи, решив, захочет жить – выберется. Ну, он и выбрался. Благодарил. Попросил письмо отправить. Дальше ты знаешь.

– Спасибо тебе за это, Рэнди…

– Да не за что… – сонным голосом ответил пират. – Всегда рад помочь.

– И еще, Рэнди, спасибо, что пошел за мной… – она посмотрела в лицо пирата. Тот сладко спал. – И спокойной ночи тебе, Гроза Морей… – улыбнулась она, убирая с его лица упавшие волосы.

Пират что-то пробормотал в ответ.

Лэа вновь посмотрела на звездное небо.

Скоро все закончится. Очень скоро.

Солнце заливало песчано-желтый тракт, вьющийся между лесистыми холмами Далории. Твердая, утоптанная копытами сотен лошадей и укатанная тысячами колес, дорога вела вперед троих всадников, ехавших бок о бок.

Первым всадником была девушка, с косо подстриженными короткими волосами иссиня-черного цвета. Загорелая и худая, с внимательным взглядом черных глаз на лице, разделенном пополам белой змейкой тонкого шрама. Она ехала верхом на вороном коне, крепко и по-мужски уверенно сжимая в руках вожжи.

Всадник справа от нее держался не столь умело. Казалось, он вот-вот выпадет из седла, стоит лошади взбрыкнуть лишь самую малость. Вид у него был до ужаса щегольской, что выражалось как в лихо завязанной бандане на темных волнистых волосах, так и в расшитой красивой рубашке и унизанных перстнями пальцах.

Слева же от девушки ехал верхом светлокожий эльф с нежными и тонкими чертами лица, какие бывают только у аристократов. Эльф все время размахивал руками, активно и радостно жестикулируя, и сопровождая жесты целым потоком непрерывных слов.

В целом, каждый говорил о своем, но беседа выходила довольно забавная.

– Солнце сядет через пару часов. Нужно успеть добраться до Виррокузии, пока стражники не закрыли ворота. Очень уж они не любят «впущать» после захода солнца. Особенно бесплатно.

– Рельеф этой долины сбивает меня с толку. Полученные мною географические знания упорно говорят о том, что в этом месте нет, и никогда не было, вулканической и иной активности тектонических плит. Эти же холмы явно свидетельствуют о целой серии довольно мощных землетрясений около тысячи лет тому назад! – рассуждал вслух принц, сожалея о том, что никто не может поддержать научную беседу.

– Если эти гномы что-то сделают с моей «Сиреной», я их в порошок потом сотру, – ворчал Рэнди. – Моя девочка должна быть точно в том состоянии, в котором я ее оставил. Хоть одна царапина – и я, клянусь, обрушу их Хаар.

– Хотелось бы, наконец, провести ночь в кровати и под крышей, а не на охапке травы под звездным небом.

Дорога, по которой они ехали, тянулась двадцать миль на запад, после чего разветвлялась, уходя на юг – к границам Роккама, и на север – к Виррокузии. Лэа рассчитывала добраться до столицы к вечеру, и уже наутро отправиться в Анаре Хаэл. Она не сказала об этом своим спутникам, но к замку она собиралась ехать одна. Это был конец ее пути. Когда она вернет магию, то Ариадна перенесет ее к Джеру, и вот уж там случится все, чего она ждала так долго.

– Лэа? – голос Кэррима выдернул ее из своих мыслей. – Надеюсь, ты ничего не задумала?

– А что? – насторожилась девушка, соображая, чем же она выдала свои мысли.

– Больно у тебя лицо одухотворенное…

Принц и пират расхохоталась, а Лэа усмехнулась.

– Оно не помешает мне вздуть вас как следует.

– Лэа, а ты хотела бы закончить все школы воинского мастерства, когда-либо существовавшие в Элатее?

– В том то и дело: когда-то существовавшие. Я довольна тем, что имею.

– Ну а как же Школа Смерти?

– Не более чем история.

– А легендарная Каратида? Говорят, ее адептами были сами Великие Магессы Ариадна и Аэлина! – продолжал допытываться Кэррим.

– Каратида была мифом уже тогда, когда зародилась Лога Анджа.

– А ты в мифы не веришь, – обиделся Кэррим.

– Лучше верить в вещи реально существующие, чем тратить время на вымыслы и мечты.

– Каратида – не вымысел. И Школа Смерти тоже. Я не одно столетие провел в библиотеках Кан Д’Иара и человеческих хранилищах книг. Есть достоверные источники, подтверждающие их существование.

– Даже если так, – Лэа равнодушно пожала плечами. – Что с того?

– Не слушай ее, Кэррим, – подмигнул Рэд. – Она просто зануда, вот и все.

Теперь обиделась Лэа.

– Зато эта зануда сможет защитить нашего витающего в облаках принца в случае опасности. Пока он будет разглагольствовать о воинском мастерстве и способах самозащиты, я смогу снести врагам головы и преспокойно заниматься дальше своими делами…

За легкой беседой они провели остаток пути, и на закате увидели стольные белокаменные башни Виррокузии.

– Вот она, столица Далории! – восторженно произнес Кэррим. – Город-крепость, неприступный и великий. Еще ни одному королевству вплоть до последних магических войн не удалось взять его. Стены Виррокузии неприступны.

И правда, стены казались нерушимыми. Сложенные из громадных каменных блоков серого цвета, увенчанные мощными зубцами, на каждом из которых стоял страж с арбалетом, они казались монолитной глыбой.

– Поторопитесь. Солнце почти село.

Лэа пришпорила Кариби, и лошадь понеслась галопом.

Ветер раздувал ей волосы, забивался в рот и нос, упругой стеной пытаясь сбросить ее с лошади. Кэррим и Рэд тоже пришпорили коней, причем последний с отчаянными ругательствами, пытаясь догнать девушку.

Единым духом они домчались до стен города, и Лэа резко дернула поводья, останавливая Кариби.

Ослепительно вороная кобыла загарцевала, тряся гривой и фыркая.

Лэа спешилась и подошла к двум стражникам.

– Мое имя Лэа ун Лайт. Это мои спутники – Кэррим и Рэнди кир Каллэх.

Один из стражников кивнул другому, и второй начал осматривать вещи друзей.

– Рэнди кир Каллэх… – пробормотал стражник. – Уж не родственник ли ты одному пирату? Рэд, кажется, его зовут, да, Хамфри?

– Рэд Гроза Морей, – откликнулся стражник.

– Нет-нет… – Лэа мило улыбнулась. – Это мой друг, а с пиратами я не якшаюсь. Да и к тому же, вы видите в порту «Сирену»? Рэд Гроза Морей неразлучен с кораблем.

– Хм… – стражник задумчиво почесал бороду. – Оно и верно.

– Вот и отлично.

Лэа взяла кобылу за уздцы и направилась к воротам.

– Э, нет… – стражник преградил ей дорогу алебардой. – Новый приказ короля: оружие всех входящих в столицу должно быть запечатано. Пользоваться им внутри стен города строжайше запрещено. Нарушители будут наказаны со всей строгостью.

Лэа нахмурилась, чуть погладив рукоять меча.

– С чем связан этот указ?

– В Виррокузии заморские гости. Король собирается выдать свою дочь за сына аурумской королевы.

От изумления Кэррим слегка приоткрыл рот.

– В жизни не поверю! Аурумские королевы никогда не заключали браков с другими династиями. Их род был крайне замкнут всегда, и ни один король не мог похвастаться даже отдаленным родством с аурумскими львицами! Почему же Юлиана вдруг решила все изменить?

Стражник расхохотался.

– Э, да вы, видать, долго были в чужих краях! Недавно стало известно, что род аурумских королев прервался. У Юлианы родилась не дочь, а сын. И больше королева не смогла произвести на свет наследников, чтобы посадить на трон. Но власть же надо кому-то передавать? И тогда она решила женить сына на другой принцессе, чтобы все было чин по чину. А так как единственная подходящая по возрасту принцеска дочка нашего Тирнау, то она и отправила в Виррокузию делегацию просить ее руки. Наш король согласился не задумываясь. Конечно, такая честь! Да и кто бы отказался?

– У короля Тирнау всего одна дочь, – задумчиво сказала Лэа. – Принцесса Малика. Это ее он отдает?

– Ага. До чего же хорош ее будущий муженек! Настоящий воин! Черные кудри, белозубая улыбка, а глаза-то!.. Эльф! Ей-богу, эльф!

Кэррим фыркнул, выражая свое негодование.

Лэа спрятала улыбку.

– И когда же состоится свадьба? – спросил до сих пор молчавший Рэд.

– Завтра. Весь город убран. Не вздумайте бросать мусор на улицах! Стражников полным-полно, сразу в темницу бросят, и будете там сидеть, пока гости не уедут!

– Хорошо, – улыбнулась Лэа. – Спасибо, что предупредили.

Стражник привязал к каждому их оружию хитрую веревочку, соединявшую ножны и рукоять так, что невозможно было вытащить меч, не повредив ее, и закрепил узелок печатью с королевским гербом.

– Удачи вам.

Друзья вошли в город, ведя под уздцы коней и удивляясь тому, как преобразилась Виррокузия. Точнее, удивлялась Лэа, так как Рэд избегал больших городов, а Кэррим до сих пор не путешествовал.

Столица была нарядной, как девушка, идущая под венец. Улицы утопали в цветах и развевающихся разноцветных лентах. Все вывески были вычищены и свежевыкрашены, улицы подметены, бедняки согнаны в отдельные кварталы, где им предоставлялись еда и кров до тех пор, пока не уедут гости. Должно быть, это наведение порядка недешево встало королю. Можно представить, как взлетят потом налоги.

Лэа остановилась возле приглянувшегося ей трактира «Белый тигр».

– Остановимся здесь, – решила она, спешиваясь и отдавая поводья конюху.

Кэррим и Рэд последовали за Лэа внутрь таверны.

Внутри было так же чисто и празднично убрано, как и везде. Город ликовал. Посетителей было полно, и вскоре Лэа поняла почему: из окон трактира хорошо просматривался королевский дворец.

Разговоры были только о предстоящем празднестве, то и дело раздавалось:

– Ах, как хорош сын Юлианы! Настоящий принц!

– Как она могла так долго скрывать его?

– Как только Малика станет женой принца, сразу же перееду в Аурум!

– Говорят, на свадьбу приедут эльфы из оркестра самой Алэтаны.

– А знаете, платье для Малики шьют из люцианового шелка портнихи Юлианы!

Лэа подошла к трактирщику.

– Три комнаты. С видом на дворец, – улыбнулась она, протягивая хозяину золотой. – И ужин. Самый вкусный, который только есть. На троих.

– Как прикажите, ми-сади… – расплылся в улыбке трактирщик. – Лина, отведи гостей за лучший столик.

Расторопная служанка в чистом белом переднике и шапочке отвела гостей на место, указанное трактирщиком.

По соседству с ними оказался еще один шикарный стол – шикарность их, в отличие от обычных, заключалась в шелковой белой скатерти и резных стульях, обитых мягким бархатом – за которым сидели заморские гости в мягких тонких одеждах сшитых из люцианового шелка.

Лэа подумала, что это, должно быть, люди из свиты Юлианы. Держались они непринужденно и легко, между ними шел оживленный разговор.

Невольно Лэа прислушалась к нему.

– А сколько пришлось выслушать бедной Королеве! Говорят, он чуть опять не сбежал из дому…

«А вот это уже интереснее. Они говорят о принце?»

– Бедный мальчик. Он ее забудет со временем. Принцесса Малика весьма хороша собой, можно только мечтать о такой жене…

– Лэа! Ты выбрала самый дорогой и известный трактир в городе, ты знаешь? – Кэррим сел рядом с ней.

– Уже догадалась, – усмехнулась Лэа. – Но мы все равно останемся здесь.

Слуги принесли ужин: огромного красного омара с ломтиками лимона, бутылку самого лучшего вина и много разных вкусностей.

– Как я голоден… – простонал Кэррим, набрасываясь на еду. – Могу съесть быка.

Лэа взяла в руки вилку, которых отродясь не было в виррокузских трактирах.

Интересно, а аурумцы знают, что все это одна большая, но очень хорошая постановка?

– Я тут кое-что узнал о предстоящем торжестве, – сказал Кэррим.

– Что же? – заинтересовался Рэд.

– Говорят, между принцем и Маликой с первого взгляда вспыхнуло настоящее чувство.

– Ага, – рассеяно отозвалась Лэа. – Такое редко бывает в династических браках.

– Еще говорят, что Юлиана просто без ума от своей невестки. Целует ее в лоб и называет дочкой.

– Много чего говорят. Завтра узнаем.

– Лэа! – обрадованно воскликнул Кэррим. – Мы пойдем на торжество? Ты, правда, этого хочешь?

Она неопределенно пожала плечами.

– Не знаю, чего я хочу. Но это может быть последняя возможность в моей жизни сделать что-то, что напомнит меня прежнюю. И поэтому мы пойдем туда. Перед тем, как я отправлюсь в Анаре Хаэл.

Возникла небольшая пауза.

– И потом, – продолжила Лэа. – Мне нужно будет платье. Не могу же я пойти туда так?

Кэррим и Рэд расхохотались, оглядывая Лэа с головы до ног.

– Да, сейчас ты выглядишь как настоящая разбойница. Видела бы ты, как косились на тебя стражники. Клянусь, если бы рядом с тобой не было нас, тебя бы точно схватили и отправили в темницу до отъезда аурумцев.

– Ха, – фыркнула Лэа. – Хотите сказать, что вы разбавили мой бандитский вид?

Она осмотрела себя.

И правда. Мужские штаны, куртка из драконьей кожи, криво обрезанные волосы и внушительный меч за спиной. Хорошо хоть татуировку Логи Анджа не было видно. Иначе от нее бы на улице шарахались.

– Ладно, – Лэа улыбнулась. – Подойдет что-нибудь незамысловатое, простое и женственное. Обычное платье, какое носят крестьянки.

Кэррим и Рэд переглянулись.

– Предоставь это нам.

– Хорошо, – легкомысленно и даже немного облегченно ответила Лэа, не заметив, как переглянулись ее спутники. – Так даже лучше.

Шумная ватага аурумцев встала и направилась к выходу, бросив кланявшемуся в ноги трактирщику несколько золотых монет.

Громко протрубил рог, и люди поторопились выбежать на улицу.

– Наконец-то! – обрадованно воскликнул трактирщик. – Едут!

– Кто едет? – недоуменно спросила Лэа.

– Принц Дастан и принцесса Малика, – сказала пробегавшая мимо служанка.

– Они куда-то уезжали?

– А вы только приехали? – сразу поняла девушка. – Принц и принцесса, по традиции, совершили небольшое путешествие по Далории, благословляя все молодые семьи на долгую жизнь.

– Да, я слышал об этой традиции, – вмешался Кэррим. – Но не думал, что Юлиана на нее согласится.

– Многое меняется, – пожала плечами служанка. – А теперь поторопитесь выйти наружу, если хотите увидеть карету принца. Может, если повезет, и его самого верхом.

Таверна быстро опустела, и друзья направились к выходу.

Народ толпился на обеих сторонах улицы, казалось, наружу высыпал весь город. Те, кто не поместился на дороге, сидели на крышах. Детей помладше брали на руки. Дети постарше крутились под ногами.

– Едут! – закричал вихрастый веснушчатый мальчишка, выбежавший из-за поворота. – Едут!

Лэа услышала цокот копыт и гудение труб. Процессия двигалась важная. Первым показался гордо вышагивающий белоснежный конь в золотой попоне с всадником в сверкающих, как серебро, доспехах. Шлем его был снят и зажат под мышкой. Усатый всадник был красавец, как на подбор. Он улыбался и махал людям рукой.

– Это принц? – спросила Лэа у рядом стоящего с ней человека.

Человек бросил на нее изумленный взгляд.

– Это начальник королевской гвардии Аурума. Дастан и Малика будут в карете.

Следом за военачальником ехали пять пар всадников поскромнее, но зато вооруженные более тщательным образом. За ними шли трубачи, чьи инструменты и производили столь радостные звуки.

И вот тогда, следом за музыкантами, выехала карета из чистого золота, украшенная драгоценными камнями. Стоимость этой кареты равнялась всем трактирам и питейным заведениям Далории. На окнах кареты колыхались воздушные белые занавески, в одно из окон выглядывала принцесса Малика. Лэа и раньше видела ее мельком, так что принцесса ни в чем не изменилась, за исключением сиявшей на ее лице улыбки. Прекрасная, как и все аристократы, Малика была до крайности похожа на эльфку – огромные ярко-голубые глаза, нежная золотящаяся кожа, блестящие, уложенные короной, черные волосы. Малика махала высунутой наружу рукой, унизанной браслетами и кольцами, и посылала в толпу воздушные поцелуи.

Когда она проезжала мимо Лэа, их взгляды встретились. Принцесса побледнела, глаза ее сделались просто огромными, рука судорожно сжала занавеску.

Несколько секунд они смотрели друг на друга, затем Малика резко дернулась и скрылась внутри кареты. Занавеска взметнулась, и Лэа увидела затылок и спину принца, выглядывавшего в противоположное окно и также радостно махавшего людям.

– Да здравствует принцесса Малика! Да здравствует принц Дастан! – кричали люди.

Лэа была сбита с толку. Что случилось с принцессой? У нее был такой вид, будто она привидение увидела. Откуда она вообще ее знает? Да, Лэа видела Малику в тот вечер, когда встретилась с Райтом на балу, видела пару раз ранее, но была абсолютно уверена, что принцесса на нее даже не взглянула, занятая более важными персонами. И это было вполне нормально. Сейчас же Малика явно ее узнала. Вопрос в том, откуда? Кто ей рассказывал про нее? И что рассказывал, раз у нее такой испуганный вид?

Лэа потрясли за плечо.

– С тобой все в порядке? – раздался голос Кэррима.

– Да, все хорошо, – ответила по-прежнему недоумевающая Лэа.

Карета скрылась из виду, и люди начали медленно расходиться. Лэа вернулась в таверну, но не села за обеденный стол, а поднялась наверх, кивнув служанке, чтобы та указала ей отведенную комнату.

Как назло, комната оказалась с видом на дворцовые ворота и ведущую к ним мощеную улицу, по которой медленно ехала карета с принцем и принцессой.

Пару встречала вся королевская семья: король Тирнау с королевой Аэвим и Юлиана.

Лэа показалось, что Малика слишком поспешно выскочила из кареты и, подскочив к отцу, начала что-то быстро ему говорить. Принц вышел следом. С такого расстояния Лэа могла различить только его силуэт и темную голову с длинными волнистыми волосами. Дастан нежно обнимал Малику за талию. Лэа задернула занавеску и села на кровать. Спать не хотелось, хотя солнце уже почти село. Она положила себе на колени меч, жалея, что не может достать его из ножен. Рюкзак больно впивался ей в бедро, и Лэа ощупала коловшийся предмет. Это же шкатулка из Логи Анджа!

Наемница вынула коробочку из сумки и поставила на колени. Внутри находились самые важные для нее вещи. Возможно, со временем, она добавит туда что-то еще…

Незаметно для самой себя, Лэа уснула. Проснулась она от тихого стука в дверь. Лэа вздрогнула. Она так и спала, сидя. Шкатулка съехала набок, меч валялся на полу.

Лэа прислушалась.

Тишина.

Решив, что ей показалось, она растянулась на кровати, как стук повторился.

Не очень довольная столь поздним визитом – было часа два ночи – Лэа встала.

– Daan Varrikein! Кого там еще черти носят?

Лэа отворила дверь, и в комнату проскользнул человек, закутанный в темный плащ. За дверью стояли двое верзил, но человек жестом приказал им остаться снаружи.

Недоумевая, Лэа затворила дверь и повернулась к таинственному гостю.

– Кто вы? И что вы здесь забыли?

Человек поколебался некоторое время, затем шагнул в лунную полосу света, расстелившуюся на полу, и скинул капюшон. Не удержавшись, Лэа ахнула.

– Принцесса Малика??? Что вы здесь делаете???

Губы будущей королевы Аурума были сжаты в тонкую линию, руки судорожно сцеплены в замок.

Малика молчала, и Лэа тоже.

– Лэа, – заговорила принцесса. – Тебе нужно уехать из города.

Брови Лэа изумленно взметнулись вверх.

– Законы Далории не запрещают странникам, не имеющим подданства, находиться в ее городах.

– Я знаю законы, Лэа. Даже лучше, чем ты думаешь. Но дело не в них.

– А в чем же? И откуда ты знаешь мое имя? – дерзко спросила Лэа.

– Мне рассказывали о тебе… – вскользь ответила Малика. – Но если ты не покинешь город на рассвете, сюда явятся стражники и выставят тебя за ворота.

Лэа скрестила руки на груди. Взгляд ее был тяжелым.

– Если тебе рассказывали обо мне, ты должна знать, что угрозы – не лучший способ убедить меня. Я могу остаться здесь только из принципа. Потому, что ты требуешь уехать.

Малика скривилась от злости.

– Здесь нет того, за кем ты охотишься! Так зачем же здесь тебе находиться? Покинь этот город! – принцесса вынула из-под плаща увесистый мешочек, в котором позванивали монеты, и бросила его к ногам Лэа.

– Эта плата. Надеюсь, этого достаточно? Любой наемник бы прыгал от радости, получив такую сумму. Хватит на год безбедной жизни.

– Я – не любой наемник… – елейным голосом сказала Лэа.– И советую уйти отсюда. Быстро.

Мешочек остался лежать на полу. Малика пинком зашвырнула его в дальний угол и направилась к выходу.

– Один вопрос, принцесса… – произнесла Лэа, когда Малика уже взялась за дверную ручку. – Почему я должна уехать?

Малика обернулась и окинула Лэа внимательным взглядом.

– Там где ты – всегда неприятности. А завтрашний день должен быть идеальным.

Лэа криво усмехнулась.

– Так оно и будет.

Принцесса отворила дверь и скрылась в полутьме коридора.

Объяснение Малики никак не вязалось с испугом, выраженным ею же в карете. Кто-то явно не договаривал всю правду.

В конце концов, Лэа решила, что это ее не касается, и отправилась спать.

Выспаться ей не дали. Лэа разбудил ранний, очень ранний стук в дверь. Но вместо ожидаемых «Открывайте! Именем короля!» грубых голосов дворцовой стражи, она услышала радостный голос эльфа:

– Лэа! Лэа! Открой!

Кое-как открыв глаза, Лэа отворила дверь, и внутрь занесся неуемный вихрь под именем «Кэррим».

– Ты еще спишь? Почему так долго? Утро давным-давно наступило!

– Который час? – пробормотала Лэа.

– Девять утра. Мы с Рэдом уже успели пробежаться по лучшим лавкам Виррокузии, два раза поругаться, три раза помириться, потратить кучу золотых и явиться к тебе на примерку!

– На какую еще примерку? – не поняла Лэа.

– Рэнди! Заходи! – позвал Кэррим.

В комнату вошел сияющий пират, в руках которого были четыре коробки, одна меньше другой.

– Что это вы принесли?

Рэд поставил коробки на кровать и торжественно объявил:

– Открывай!

Лэа сняла крышку с самой большой и обнаружила внутри мягкую переливчатую ткань ярко-синего цвета.

– Что это? – ткань была безумно красивой, от ее переливов невозможно было оторвать глаз.

– Это платье. Возьми его в руки, – мягко сказал Кэррим.

– Платье? – Лэа вытащила ткань из коробки, и наряд мягкими волнами обмяк у нее в руках.

– Ты оденешь его сегодня. На торжество.

– Это невозможно, – Лэа улыбнулась. – В такой одежде только на балу появляться. Но никак не на улице, наблюдая за церемонией издалека.

– А этого и не будет! – немного самодовольно воскликнул Кэррим. – Принц я или не принц? Ты будешь моей спутницей на сегодняшней церемонии! Я, Кэррим Кэллисту Дианти Ригайн Фарих Тиррэц Лейхаун Элфин Даэлнор Зин Маэльзайн, приглашен на эту свадьбу самим королем Тирнау! Я особа королевской крови! И ты пойдешь со мной, затмив красотой даже юную невесту!

При словах «юная невеста» Лэа вспомнила ночной визит Малики, но решила отложить его обдумывание.

– А Рэнди? Как же он?

– Помилуй меня Эаллон, Лэа! – содрогнулся пират. – Соваться в логово врага? Мне жизнь еще не надоела! А так как мое лицо довольно известно в королевских кругах, я лучше отсижусь здесь.

– Видишь? – улыбнулся Кэррим. – Но ты не открыла три другие коробки.

Лэа взяла следующую. В ней оказалась пара изящных туфелек под цвет волос Лэа, украшенных сияющими обсидианами.

– Кэррим, это уже слишком… – попыталась выдавить улыбку Лэа. – Мне никогда не делали столько подарков за раз. К тому же я одену это все один раз.

Принц лишь отмахнулся.

– Смотри дальше.

Коробка номер три содержала изящное украшение с танзанитами глубокого синего цвета. А вот четвертая…

– Это мой небольшой подарок тебе, – сказал Кэррим. – Надеюсь, тебе понравится.

– Ты и так уже слишком много сделал для меня, – Лэа протянула коробочку Кэрриму. – Я не могу принять больше.

– Это – можешь. Пожалуйста, открой.

Поколебавшись, Лэа сняла крышку и обнаружила внутри сложенный пополам лист пергамента.

– Что – это?

Принц не ответил, и Лэа взяла лист в руки, развернув его. И тут же на нее обрушился вес, тяжелый, пудовый, такой, что подогнулись ноги. На бумаге, счастливо улыбаясь, было изображено лицо Таир. Радостное, смеющееся, с маленькими ямочками на щеках и перекинутой вперед косой.

– Прости меня, Лэа, но когда Алэтана отвела тебя к чаше, я не удержался, и открыл себе все увиденное тобой. Я знаю, что поступил плохо, но так как хорошо рисую, решил изобразить… – сбивчиво говорил Кэррим, но Лэа прервала его, крепко сжав руку эльфа и не отрывая глаз от лица Таир.

Этот жест стоил больше тысячи слов.

– Откройте! Именем короля! – раздался грубый голос и об дверь глухо ударился тяжелый кулак.

– Мне конец! – отчаянно прошептал Рэнди. – Ох, не следовало мне сюда соваться.

– Успокойся. Боюсь, это за мной, – сказала Лэа.

– За тобой? – от удивления Кэррим приоткрыл рот.

В дверь продолжали долбить, требуя открыть «именем Далории, короля Тирнау, королевы Аэвим» и прочая прочая.

– Позже объясню.

Лэа отворила дверь и увидела на пороге с десяток верзил в латных доспехах и хорошо вооруженных.

– Лэа ун Лайт? – деловито осведомился стоящий ближе всех к двери.

Очевидно, именно он долбил в нее и призывал открыть.

– Да, это я, – прохладно ответила Лэа.

– Вам было приказано покинуть город на рассвете. За неисполнение приказа вы будете брошены в тюрьму до вынесения приговора.

Лэа скрестила руки на груди, взирая на явившихся за ней стражей порядка с любопытством.

– А если я откажусь пойти?

– Вы будете доставлены в городскую темницу силой.

– У вас есть королевский приказ забрать меня?

Стражник с готовностью протянул Лэа свиток с королевской печатью. Лэа, ранее видевшая эту печать, ни на йоту не усомнилась в ее подлинности.

– Да, приказ действительно подписан рукой Тирнау. Но есть одна небольшая проблема. Я прибыла в этот город в качестве сопровождающей принца Кэррима, и фактически по приглашению самого короля. Так что вы никак не можете меня забрать.

– Принца Кэррима? – стражник нахмурился, припоминая. – Эльфа что ли? Сыночка Алэтаны?

– Именно, – не выдержал до сих пор молчавший Кэррим и шагнул вперед. – Лэа сопровождает меня на церемонии. Если попытаетесь увести ее – разожжете межгосударственный и заодно расовый конфликт. Вы этого хотите?

– Эээ… – стражник почесал затылок. – Нет…

– Так передайте вашему королю, что выше упомянутая Лэа ун Лайт, находясь в моем обществе, находится под действием законов эльфов, и на нее распространяется только моя власть и власть Алэтаны. У вас же нет приказа Великой Королевы Эльфов заключить Лэа под стражу?

– Нет.

– Вот когда появится – тогда и заберете ее.

Кэррим захлопнул дверь перед носом у стражников и повернулся к ошеломленной Лэа.

– Ну как?

– Если все сказанное тобой правда – то это было сильно.

– Я никогда не лгу! – заявил Кэррим. – Собирайся, Лэа! Подготовка идет полным ходом.

– Спасибо тебе, Кэррим. За все спасибо.

– Не за что, – принц неуклюже похлопал ее по плечу. – Увидимся через пару часов.

Пират и принц покинули ее комнату также быстро, как и ворвались.

Лэа села на край кровати, по-прежнему сжимая в руках лист пергамента, с жадностью вглядываясь в черты лица Таир. Это все что у нее осталось. Воспоминания – и этот рисунок. Лэа нежно поцеловала изображение и убрала его в шкатулку.

Рядом с ней лежало шелковое синее платье, воздушное и легкое, достойное настоящей принцессы.

«Надо переодеться, а то Кэррим мне голову оторвет», – с улыбкой подумала Лэа.

Она быстро скинула с себя одежду, осторожно надела платье, мягко обнявшее ее фигуру, вынула из коробки танзанитовое ожерелье, застегнув его на шее, и обула преподнесенные туфли, только после этого решившись взглянуть на себя зеркало.

Оттуда на нее смотрела неописуемой красоты девушка с непроницаемо черными глазами на загорелом лице, с тоненькой змейкой шрама и слегка поджатыми губами. Иссиня-черные волосы справа едва закрывали мочку уха, идеально прямой линией сбегая к левому плечу, и слегка касались его кончиками.

Темно синее платье облегало фигуру, вилось сзади длинным шлейфом, который Лэа закрепила на руке.

Она едва себя узнавала. Кэррим точно знал, что ей было нужно. И Лэа была ему за это благодарна.

Наемница бросила взгляд на дворец. Возле него уже собралась огромная толпа, громко прославлявшая принца Дастана и принцессу Малику.

Лэа отвернулась от окна и пошла к выходу. Отворив дверь, она мягко прикрыла ее за собой и спустилась вниз по лестнице.

– Лэа! – раздался изумленный возглас Кэррима. – Признаться честно, так мы с Рэдом поспорили, что ты не наденешь это платье…

Наемница усмехнулась и развела руками.

– Только не сегодня. Идем, Кэррим. Здесь мы привлекаем слишком много взглядов…

– Не мы, а ты… – подмигнул принц и подал ей руку.

Виррокузский дворец, постоянная резиденция короля Тирнау и королевы Аэвим, был настоящим произведением искусства, над которым в свое время трудились сотни зодчих и тысячи простых каменотесов.

Возведенный из белого мрамора, добытого в лучших рудниках Элатеи на побережье Южного моря, и окруженный изящной резной оградой в два человеческих роста с тонким, как паутинка, узором – дворец был просто шедевром и мог сравниться по своей красоте с замком самой Алэтаны.

Внутренний двор замка, по которому прогуливались павлины, привезенные из Анимилии, был вымощен светло-серым булыжником, отполированным едва ли не до зеркального блеска.

И сейчас по этому двору неспешно прогуливались люди самых благородных кровей – правители других стран со своими семьями, их вассалы и слуги.

В беседке, расположенной неподалеку, играл оркестр в белоснежных фраках.

В центре двора находился фонтан, в чаше которого неспешно плавали белые лебеди, изредка задевая качающиеся от их прикосновений нежные лилии.

Гости тянулись медленным и грациозным потоком, прибывая в роскошных каретах под выкрики глашатая:

– Его Величество король Дэйдэн I и королева Мирона. Его Превосходительство Сэптимус с виконтессой Бивай. Граф Дольмонт и графиня Арханская. Принц Кэррим и принцесса Лэа!

– Вообще-то Кэррим Кэллисту Дианти Ригайн Фарих Тиррэц Лейхаун Элфин Даэлнор Зин Маэльзайн… – проворчал принц, подымаясь по резным ступеням во внутренний двор.

– А когда я успела стать принцессой? – улыбнулась Лэа.

– Я немного поколдовал над твоим именем в списке приглашенных. Это ведь лучше, чем Лэа ун Лайт, прошедшая школу Логи Анджа, прожившая два года в подземельях гномов и…

Лэа выразительно наступила Кэрриму на ногу, и эльф ойкнул от неожиданности.

Они вошли во внутренний двор и на них тут же уставились десятки глаз.

– Эээ… Кэррим? – Лэа обвела взглядом присутствующих. – Нам обязательно здесь быть?

– Веди себя естественно, – улыбнулся принц.

Они прошли сквозь толпу, улыбаясь и кивая всем. Многие в ответ склонялись в реверансах и поклонах.

– Как тебе удалось попасть в список приглашенных? Не думаю, что ты просто пришел во дворец, заявив о своем происхождении и потребовав приглашение.

– На самом деле мне помогла счастливая случайность, – улыбнулся Кэррим. – Пригласили меня, как сына Ее Величества Алэтаны, да осияет ее лунный свет. А вот и она… – Кэррим направился к стоящей неподалеку эльфке, в которой Лэа тут же узнала королеву.

– Здравствуйте, Ваше Величество… – поклонился принц, и Лэа последовала его примеру.

Алэтана ни капельки не изменилась со дня их последней встречи – от нее исходило все то же неземное сияние, созданное немыслимым количеством серебра в ее одежде и внешности. На светло-пепельных волосах сверкала авильоансавая корона, льдисто-голубые глаза подчеркнуты серебристой краской, пышные складки блестящего светло-серого платья унизаны бриллиантами.

При виде их Алэтана улыбнулась.

– Рада тебя видеть, Лэа. Приятно осознавать, что ты держишь свои обещания…

– Я передам Кэррима из рук в руки масэтрам, как только все кончится, – улыбнулась Лэа. – В целости и сохранности.

Алэтана коснулась пальцами виска Лэа, чуть прикрыв глаза.

– Это случится скоро. Очень скоро. Ты ведь знаешь это?

– Знаю, – тихо ответила Лэа. – И благодарю вас. Без вашей помощи я бы все еще блуждала во тьме.

– Но тьма еще не отступила. Возможно, ты найдешь здесь то, что потеряла и не думаешь найти…

Голос Алэтаны прервали звуки труб, когда на балконе появилась королевская пара Далории вместе с королевой Аурума Юлианой и молодыми.

Все они сияли просто ослепительной красотой – в золотых одеждах и драгоценностях, Юлиана в темно-алом, Малика в белоснежном и принц Дастан в темно-синем.

Казалось, все вместе они излучали яркий свет, озаренный силой и властью, олицетворяющий собой могущество двух сильнейших держав.

Когда они вышли на балкон, все взоры устремились к ним.

Глашатай громогласно принялся представлять многоэтажные имена и титулы монархов.

Его слова доносились до Лэа глухо, будто издалека. Она стояла неподвижно, будто сраженная громом, не в силах отвести глаз от балкона.

Тирнау, Аэвим и Юлиана держались подчеркнуто спокойно, Малика же и Дастан махали руками под рев находившейся за воротами толпы. Сейчас они должны были спуститься, сесть в палантин, который понесут двенадцать рабов, и отправиться в храм Эаллон на заключение священных брачных уз.

Малика сияла от счастья. Сразу было видно, что она без памяти влюблена в своего жениха, что являлось немыслимым делом и крайней редкостью в династических браках. Она держала Дастана за руку, и если бы не долг смотреть на свой народ, собравшийся возле дворца, она бы не отрывала глаз от своего спутника.

Ведь смотреть было на что. Сын Юлианы был красив, как бог, странным сочетанием мужественной и эльфьей красоты. Он был высок, статен, и радостная улыбка озаряла его лицо.

Сейчас его волосы были черными, но сильно отросшими – было видно, что он никогда не носил их такими длинными – и зачесаны назад. Потрясающие синие глаза обегали толпу, радостно смеясь.

Таким Лэа его еще никогда не видела. Так он на нее не смотрел. И сейчас его взгляд предназначался другой девушке.

На балконе стоял Райт.

– Его Высочество наследный принц Дастан Харт Райт Крайген… – расслышала Лэа голос глашатая и очнулась.

– Ты знал? – повернулась она к Кэрриму.

– Знал ли я, что Райт сын Юлианы? – серьезно спросил Кэррим. – Нет, Лэа. Особенно если учесть, что она скрывала его до сих пор от всех. Я этого не знал.

Лэа вновь посмотрела на балкон. Все перепуталось в ее голове, начиная со дня их встречи на балу и заканчивая его пропажей в Северном море.

Из бесчисленного числа вопросов «почему он ее обманул?», «что он здесь делает?», «зачем путешествовал с ней?», «как оказался здесь?» выделился самый главный:

Любил ли он ее? И если да, то почему он сейчас стоит на балконе с Маликой и так счастливо сжимает ее руку, а если нет, то зачем он ее обманул?

Лэа не испытывала ревности. Только глухую обиду от предательства. Впрочем, судьба научила ее не доверять увиденному, давая шанс все исправить. Мог ли Райт объяснить, что все это значит? И будут ли его слова тем, что она хочет услышать? Лэа не знала ответа на этот вопрос, но в ее душе созревала крепкая решимость поговорить с Райтом, хотя пока она не представляла, как это сделать.

Растолкать всех с криком, обратив на себя его внимание? Тогда стражники выставят ее вон из дворца, а затем из города, к радости Малики.

Украдкой проникнуть во дворец, в покои Райта или, как его теперь называли, Дастана? Она могла это сделать, но это было бы также неблагоразумно и опасно.

Правильнее всего будет дождаться вечернего бала. Но тогда они уже заключат союз, соединив себя священными узами брака.

Лэа горько рассмеялась про себя.

Неужели в ней живет надежда еще что-то исправить? Он ведь не вдруг решил жениться на Малике, так что одно ее появление ничего не изменит, и этот ритуал неизбежен. Так зачем рисковать и подставляться?

Лэа вдруг поняла, что ее дергают за руку, долго и настойчиво. Она настолько углубилась в свои мысли, что не слышала раз за разом повторяемого Кэрримом вопроса:

– Ты в порядке?

– Да, – лаконично ответила она.

– Лэа, только не…

– Не делать глупостей? Не бойся, Кэррим. Я не настолько безумна, чтобы устроить сцену на королевской свадьбе.

– Но ты ведь не оставишь это так, верно? – Кэррим изучил ее достаточно хорошо, чтобы знать, какие мысли кружатся в ее голове.

– Не оставлю. Но это подождет до вечера, – в глазах Лэа промелькнул опасный блеск.

Она вновь подняла глаза на балкон. Монархи скрылись, а вот люди во внутреннем дворе начали расступаться, освобождая дорогу палантину.

Лэа отступила как можно дальше вглубь толпы, пытаясь скрыться от ненужных взглядов. Она пожалела, что Каратель остался в таверне.

– Лэа! – Кэррим снова был рядом с ней. – Может, просто уйдем отсюда?

– Я пришла, – голос был стальным, – не просто так. И не уйду теперь.

Цепочка людей медленно потянулась наружу, вслед за покачивающимся на волнах людского моря палантином.

– Лэа! – ей пришлось оторвать взгляд от принца и принцессы и обратить внимание на Кэррима.

Он сжимал в руках что-то продолговатое, она сразу не поняла что. Ножны?

– Я решил, не стоит оставлять его без присмотра. Подумал, ты пожалеешь, что оставила его.

Лэа улыбнулась, протянула руку, принимая ножны.

– Спасибо, Кэррим.

… последними с королевского двора вышли молодой эльф и человеческая девушка – прекрасная пара. Статный темноволосый эльф с медово-золотистыми глазами и черноволосая девушка в ярко-синем платье. Блеск в ее глазах не предвещал ничего хорошего, а выглядывавшая из-за спины серебряная рукоять внушительного меча внушала опасения. Вокруг них сразу образовалась небольшая мертвая зона. Тихий шепот за их спинами действовал Лэа на нервы.

Невдалеке высился храм Эаллон – единая по всему миру архитектура храма была создана по образу и подобию Небесного Чертога богини, хотя Лэа сильно сомневалась в том, что кто-то доподлинно знал его архитектуру.

Очень высокий, в два человеческих роста, фундамент здания, был с четырех сторон окружен прекрасными мраморными лестницами, которые вели во внутренние помещения храма. С запада и с востока эти ступени омывались водой из фонтанов, устроенных там же.

Лэа шла следом за процессией как во сне, ничего не соображая. Если бы Кэррим не вел ее за руку вперед, она бы замерла на месте, полностью погрузившись в свои мысли.

Принц не представлял, что сейчас творится у Лэа в душе. Он-то и в обычное время весьма смутно представлял себе ее внутренний мир, а сейчас и подавно не пытался в нем разобраться.

Лэа видела перед собой лишь плавно покачивающийся впереди палантин.

Вверх-вниз, вверх-вниз…

Остановка. Поворот. Рабы синхронно развернулись, открыв взору Лэа, идущей в хвосте, профиль Райта.

Лэа с силой закусила губу, заставляя себя отвернуться от него, и ощутила, как рот наполнился кровью.

– Что ты делаешь?! – ахнул Кэррим и полез в карман за батистовым платочком. – Возьми.

Лэа обошлась бы и без платочка, но обижать Кэррима не хотелось, и она утерла прокушенную губу кусочком протянутой ей вышитой ткани, оставив на белой поверхности уродливый багровый след.

– Прижми, – скомандовал эльф. – Пока кровь не уймется.

Лэа молча послушалась его, с каким-то злобным удовлетворением и упорством смотря себе под ноги, запрещая даже боковым зрением смотреть на палантин.

Лэа не помнила, сколько они шли времени. Очнулась лишь тогда, когда Кэррим коснулся ее плеча:

– Мы пришли, Лэа.

Она увидела, как рабы опустили палантин на землю, Дастан и Малика вышли, процессия распалась и двинулась внутрь храма, наполненного жрицами в золотых одеждах.

– Кэррим, я должна с ним поговорить… – в отчаянье прошептала принцу Лэа. – Но я не знаю, как это сделать.

Эльф вздохнул. Он знал, как это сделать. С той лишь разницей, что, в отличие от Лэа, он немного боялся.

– Давай переждем церемонию? Когда стемнеет, я помогу тебе устроить встречу с Райтом. Пару минут, не больше, но, думаю, тебе этого хватит, чтобы назначить свидание, где вы и поговорите…

Лэа считала высокие мраморные ступеньки храма, поднимаясь наверх.

Одна, две… неужели он совсем не тот, за кого себя выдавал?

Три, четыре… и того Райта не существует?

Пять, шесть… тогда зачем он отправил ей это письмо? Хотел запутать следы?

Одиннадцать, двенадцать… он что, думал, что она погибнет в схватке с Джером? И никогда не узнает о его истинном происхождении?

Девятнадцать, двадцать…

Впереди Лэа плавно покачивались спины каких-то людей. Аристократов, конечно же… как иначе? Рядом с ними семенили слуги, державшие в руках подносы с фруктами и напитками – вдруг хозяева захотят пить или есть? Неожиданно Лэа поняла, как она сможет встретиться с Райтом. И Кэррим ей для этого будет не нужен. Ну, если только самую малость.

Ступеньки неожиданно закончились, и Лэа увидела перед собой большое, не огороженное стенами, лишь мраморными колоннами, залитое золотистым солнечным светом помещение, увитое белоснежными лилиями. Они плавали и в чашах струящихся по ступеням фонтанов, и вились вверх по колоннам, и обвивали алтарь, перед которым стояла величественная женщина в роскошных золотых одеждах.

«Верховная Жрица…» – догадалась Лэа, глядя на ее ослепительные одежды, увенчанные высоким воротником, длинным шлейфом мантии и золотой обруч, увенчанный рубином на лбу.

«Я не смогу это вынести…» – неожиданно для самой себя поняла вдруг Лэа и потеряла сознание.

Очнулась она от тихих голосов и поняла, что лежит на кровати.

Где? Во дворце? Сколько сейчас времени? Церемония уже прошла?

Лэа попыталась прислушаться к голосам за дверью.

– Что с ней? – взволнованно спрашивал Кэррим.

– Нервное перенапряжение, усталость и солнечный удар… – незнакомый голос, кажется, лекарь?

Дверь отворилась и внутрь вошел Кэррим. Как раз во время.

– Что здесь происходит? – звук шагов и третий голос, без сомнения, принадлежавший Райту.

– Ничего, достойного вашего внимания, Ваше Высочество… – ответил лекарь.

– Кто там находится?

– Одна из приглашенных гостей получила солнечный удар, и, должно быть, выпила слишком много вина…

– Могу я заглянуть, чтобы выразить свои соболезнования? – осведомился Райт.

– Немногим позже, Ваше Высочество. Сейчас она спит, а тревожить сон больной нежелательно, но если Вы хотите, сир, то…

– Нет, – Лэа представила, как он по-королевски взмахнул рукой, прерывая излияния лекаря. – Я пойду.

Шаги удалились, и Лэа решила открыть глаза.

Она находилась в небольшой красивой комнате с выходом на балкончик, с которого виднелся храм – в восточной стороне дворца.

– Давно?.. – Лэа встала с постели, поправляя свой наряд.

– Пару часов.

– Панику подняла?

– Не очень. Я успел подхватить тебя, поручить нескольким слугам, которые и отнесли тебя в замок.

– Значит Малика и Дастан уже… уже…

– Да, Лэа. – Кэррим немного помолчал. – Они заключили священный союз.

Лэа бросила взгляд на свое отражение в зеркале. Бледная, в измятом платье, с растрепанными волосами и злыми колючими глазами преданной женщины…

– Позови слуг. Скажи, что я проголодалась. Пусть принесут поднос с фруктами. И еще… прийти должен один человек.

Кэррим, бросив на Лэа подозрительный взгляд, скрылся за дверью.

Лэа взволнованно мерила шагами небольшое внутреннее пространство опочивальни. Много ли слуг было во дворце? Как быстро они хватятся одного из своих товарищей?

Она нашарила глазами меч. Тот лежал рядом с кроватью. Очевидно, Кэррим не рискнул уносить его слишком далеко от Лэа.

Дверь отворилась, вошел Кэррим, а за ним служанка с подносом в руке. При виде свежих фруктов рот Лэа наполнился слюной, но она спрятала мысли о еде как можно дальше.

– Ми-сади? Его Высочество Кэррим сказал…

Несколько секунд Лэа думала, как бы помягче обойтись со служанкой, гарантировав ее невмешательство, а затем быстро шагнула вперед.

Кэррим только и успел заметить, как Лэа, легко и быстро скользнув вперед, проделала пару неуловимых стремительных движений, и служанка мягко осела на пол.

– Ты убила ее? – в ужасе воскликнул принц.

– Тихо… – зашипела Лэа. – Через полчаса очнется. Будет как новая.

– Но что ты собираешься… Лэа! – ахнул Кэррим, глядя как она снимает со служанки ее верхнюю черную мантию.

– Уложи ее на кровать и говори всем, что я еще не очнулась, – скомандовала Лэа. – Я вернусь как только смогу.

– Это все очень плохо закончится… – покачал головой Кэррим. – Но я ведь не могу тебя остановить, так?

– Так, – подтвердила Лэа, облачаясь в черную мантию и становясь одной из безликих многочисленных служанок. – Но все будет хорошо…

Она осторожно выскользнула за дверь, воровато оглядываясь, поудобнее перехватила поднос с фруктами, глубоко вдохнула и пошла вперед, подражая походке слуг.

Джер стоял на резном балконе, взирая сверху вниз на разбитый внизу сад, по которому прогуливались гости. Великолепная архитектура южной части замка была устроена таким образом, что бальные и пиршественные залы плавно перетекали в сад с уютными прохладными гротами и фонтанами. Умелые зодчие решились совсем обойтись без стен, и начищенный до блеска паркет постепенно сменялся зеленой подстриженной травкой.

Но Джер пришел сюда не за тем, чтобы любоваться красотами дворца и протекающего в нем праздника. Наоборот, все происходящее его очень раздражало, начиная неудобным и тесным фраком, который был ему немного узок в плечах, и заканчивая льстивыми и лживыми улыбками гостей, восхвалявших союз двух королевств.

Он не боялся попасться на глаза Лэа. Нет, совсем наоборот. Она была занята другим, и вряд ли будет искать его здесь. Конечно, его немного беспокоило то, что она была так близка к цели. В конце концов, им придется сойтись в поединке, и, кто знает, чем все это кончится…

В голове Джера мелькали малодушные мысли о том, чтобы спрятаться, укрыться надежно, раз и навсегда. Этот замок был бы надежной крепостью, если бы только он мог спастись здесь…

– Угощение, сэр?.. – Джер обернулся.

За его спиной стояла Лэа, в наряде служанки. Она предлагала свое угощение одному из аристократов. Увидев ее так близко от себя, Джер усомнился, был ли это подходящий момент для их встречи?

Он тихо покинул обширный балкон, укрывшись среди танцующих пар.

Лэа скользила по залу, весьма успешно выдавая себя за служанку. Никто и не подозревал, кто на самом деле раздает им угощения.

«И слава Эаллон», – думала Лэа. – «Как хорошо, что здесь меня никто не знает».

– Угощение, сэр?.. – Лэа старалась вежливо улыбаться, предлагая фрукты.

Она привстала на цыпочки, чтобы высокому аристократу с длинной закрученной бородой было удобнее протягивать руку к блюду.

Он окинул ее неожиданно внимательным и цепким взглядом.

– Кто твои хозяева? Где твой браслет?

Спина Лэа мгновенно покрылась липким холодным потом. Отличительный браслет остался на запястье служанки. Быть раскрытой и качаться на виселице с пеньковым галстуком на шее ей не хотелось.

– Милорд Эльврус Айден Хэртэн, вассал Его Величества короля Визивада Великого, правителя южных земель Объединенного Королевства Соллоса и Мистурга, герцога … – опустив голову, как и подобает служанке, Лэа выпалила первое пришедшее ей на ум имя.

– Ну, хватит! – сердито прикрикнул на нее аристократ. – Знаю я титулы Визивада… ступай себе.

Лэа поклонилась и зашагала прочь, облегченно вздохнув. Маленькая ложь, однако, могла принести большие проблемы. Какой идиот придумал носить слугам на званых пирах отличительные знаки, определявшие их подданство?

Лэа постоянно выглядывала в толпе Райта, поэтому остановилась, как вкопанная, когда увидела его. Оказывается, она уже успела забыть, насколько он был хорош… Райт всегда в ее представлении был фантастически красив, сейчас же, в темно-синем фраке с высоким воротником и ворохом черных кудрей, оттенявших аристократическую белизну его кожи, он заставил ее сердце зайтись сумасшедшим стуком. Он вел по толпе своими потрясающими васильковыми глазами, такими синими, будто все сапфиры Хаара разом отдали им свой цвет.

Лэа быстро опустила голову, когда он скользнул взглядом в ее сторону.

Когда же она рискнула ее вновь поднять, Райт смотрел в другую сторону.

Проблему создавала принцесса Малика, стоявшая рядом. Как избавиться от нее, Лэа не знала. В том, что принцесса поднимет крик, она была уверена. Решение пришло сразу же, практически мгновенно. Лэа поймала за локоть пробегавшую мимо служанку с браслетом подчиненности принцессе Малике.

– Тебя как зовут?

– Эрика, – ответила служанка.

– Эрика, я только что видела купальщиц принцессы Малики. Они просили найти ее служанок, чтобы вы приготовили госпожу к омовению.

– Спасибо, – Эрика заспешила к госпоже.

Лэа проследила, как та склоняется в поклоне, что-то говорит своей госпоже, Малика кивает, поворачивается к Дастану, улыбается ему, ее губы шевелятся – она что-то говорит. Затем Райт берет ее руку, целует ее, и принцесса уходит, оставив принца одного.

«Сейчас или никогда».

Лэа пошла вперед, преодолевая огромную робость и нерешительность.

– Угощение, сэр?.. – Лэа склонилась в низком поклоне, протягивая поднос.

Сердце готово было выпрыгнуть из груди: узнает или нет?

– Спасибо, – Райт протянул руку за угощением, но так и не взял его, опустив руку обратно.

Он молчал, и Лэа решилась поднять голову.

По его глазам она не смогла прочесть ничего, что дало бы ей надежду. Она тоже молчала, не решаясь начать разговор. Наконец холодно выговорила:

– Поздравляю вас, Ваше Высочество принц Дастан Харт Райт Крайген…

Взгляд у Райта был ошеломленным. Он молчал.

– Через пять минут в саду. В самом дальнем и темном гроте, где нас никто не увидит, – Лэа развернулась и зашагала прочь, совсем не уверенная, что он придет.

Оказавшись в полутемном вечернем саду, Лэа яростно сорвала верхнюю одежду, вытащила заколку из волос, злобно тряхнув головой. Она быстро и уверенно шагала вперед, отыскивая взором свободный и темный грот. Сад полнился звуками – смех, пение, разговоры, вздохи и даже чей-то тихий плач.

Лэа шла вперед, все дальше, пока эти звуки не стихли, оставшись далеко позади.

Она стояла возле глубокого мрачного грота, увитого цветами альтоманьора. Стояла тишина. Лэа обернулась, различив впереди отблески света и чью-то неясную тень.

Значит, он все-таки пришел.

Она с силой сжала спинку скамейки, с трудом удерживаясь от бушующих внутри чувств.

«Терпение, Лэа… Терпение и хладнокровие…» – эхом раздался в голове голос Кэнда.

«Еще бы…».

Она глубоко вдохнула и выдохнула несколько раз, настраиваясь ки-ар.

«Надо дать ему шанс».

Лэа ощущала, как по венам медленно разливается спокойствие, охлаждая яростное пламя, гася его и прогоняя прочь. Только тогда, когда внутри воцарилась полная гармония, вытеснившая все прочие чувства, она открыла глаза.

Райт стоял рядом с ней, но, слава Эаллон, он не видел ее глаз, а вот она его – до последней черточки.

Теперь ее разбирало любопытство – что он ей скажет? На какую ложь пойдет?

Райт смотрел на нее с легким любопытством.

– Что вы хотели, ми-сади?

От такой наглости Лэа чуть не задохнулась. Тщательно сдерживаемый гнев вырвался наружу, и если бы меч Лэа был сейчас при ней, она бы зарубила его, не раздумывая.

– Что я хотела? – потрясенно вымолвила она. – Я хочу твоих объяснений! Всего! Хочу знать, почему ты здесь, почему женишься и почему ты мне не признался в том, кем ты являешься!

Взгляд Райта по-прежнему выражал легкое любопытство, смешанное с ноткой изумленности.

– Я никогда не видел вас раньше, ми-сади. До сего дня.

– Что?! – Лэа резко шагнула вперед, готовая влепить ему пощечину.

– Я вас не знаю, – раздельно и холодно повторил Райт. – Кто вы такая и как пробрались на бал?

– Но… – Лэа чувствовала себя оскорбленной и униженной. – Ты низко пал, Райт…

– Меня зовут Дастан Харт Райт Крайген, – резко оборвал ее принц, нахмурив черные брови. – Никто никогда не называл меня Райтом.

Глаза Лэа зло сверкнули.

– Значит, ты удобно устроился. Ты говоришь, что не знаешь меня. И все, что между нами было, весь пройденный путь, от друидов до Дархарии ты вычеркнешь из своей головы?

– Я не был ни в какой Дархарии, ми-сади. Я был в бегах, не скрою, но в такие места меня не заносило. Жаль вас разочаровывать, но вы меня с кем-то путаете. И если вы сейчас же не уберетесь, я позову стражу.

Лэа молчала. Боль от смерти Райта прошла. Оказалось, она была не самой сильной. Не такой, как боль от предательства.

– Значит, это конец… – еле слышно вымолвила Лэа, сглатывая слезы. – Ты выбрал лучшую жизнь. И прав был Лейс… я должна была выбрать его…

Она медленно развернулась и побрела вглубь грота и сада, скрываясь в ночных тенях.

– Дастан! Дастан! – услышал принц голос своей матери. – Что ты здесь делаешь? Тебя все обыскались!

– Я… – Дастан ошеломленно моргнул. – Я, кажется, меня с кем-то перепутали…

Daan Varrikein! Что это была за девушка?

– Идем же. Не следует оставлять пиршество.

– Да, Ваше Величество. Идемте.

Дастан последний раз бросил взгляд на темные деревья, в которых скрылась странная обвинительница, и последовал за матерью, туда, где его ждал свет.