Даника первой добралась до конца туннеля, ведущего к драконьему пристанищу. Воительница на четвереньках подползла к освещенному пространству и заглянула внутрь. Она увидела величественного дракона и почувствовала, как что-то выкачивает из нее силы, – чудовище было в сотни раз ужаснее, чем описывали его легенды. Но потом на прекрасном лице Даники отразилось замешательство при виде неожиданного зрелища.

Рядом с драконом стоял Кэддерли, спокойно разговаривал с ним и показывал Геаруфу – перчатки, черную и белую, и зеркало в золотой оправе, которое он положил на пол чуть в стороне.

Даника едва не завопила, когда чья-то рука коснулась ее ноги. Но это была всего лишь Шейли, догнавшая ее. Эльфийка тоже казалась обескураженной тем, что творилось в пещере.

– Войдем? – шепнула она Данике.

Девушка секунду размышляла над вопросом, не совсем понимая, какую роль они должны сыграть здесь. Кэддерли вроде бы контролирует ситуацию… Что, если их внезапное появление только растревожит дракона и вызовет у него вспышку ярости?

Даника качнула головой, и тут из туннеля раздался нетерпеливый возглас.

– Что ты там видишь? – требовательно спросил Айвен, покрытый жабьей слизью и не слишком счастливый с виду.

Горящий взор дракона немедленно метнулся к проходу, и Даника с Шейли вновь ощутили, как обмякли их конечности под светом этого жуткого маяка.

– Кто пришел незваным в логово… – начал великий змей, но остановился на полуслове и наклонил массивную голову, чтобы лучше слышать Кэддерли, который что-то спокойно прошептал ему.

– Входите, – изрек через секунду дракон, обращаясь к двоим в туннеле. – Добро пожаловать, друзья смиренного жреца!

Данике и Шейли потребовалось какое-то время, чтобы собраться с духом и шагнуть в покои дракона. Они подошли к Кэддерли, и Даника поспешно взяла юношу под руку, откровенно восхищаясь возлюбленным.

Кэддерли чувствовал на себе ее верящий взгляд. Снова он выдвинут на передний край, снова стал вожаком для своих друзей. Он один понимал, как непрочна ниточка, удерживающая дракона, а теперь, когда сюда пришли Даника и остальные, их судьбы всецело в его руках. Они восторгаются им, они доверяют ему, но Кэддерли не был так уж уверен в себе. Вынесет ли он тяжесть вины, если провал будет стоить жизни его друзьям? Ему хотелось оказаться дома, в Библиотеке, сидеть на залитой солнцем крыше, кормить орешками Персиваля, единственного товарища, который ничего не требовал от него (кроме все тех же орешков!).

– Я понравился дракону, – объяснил молодой жрец, стараясь растянуть улыбку до ушей. – И Файрентеннимар – Великий Файрентеннимар – согласился помочь мне с моей проблемой, – добавил он, кивнув на Геаруфу.

Даника взглянула на все еще светящийся пол у входа в пещеру и довольно легко догадалась, что дракон уже применил свое смертельное дыхание.

Но Кэддерли выглядел нетронутым – и не напуганным. Даника хотела спросить его об этом странном повороте событий, но его тревожный взгляд тут же заставил ее замолчать, и девушка поняла, что беседу лучше отложить на потом, когда они целыми и невредимыми выберутся из логова дракона.

В пещеру ввалились Айвен и Пайкел, за ними шагнул Вандер, едва не споткнувшийся о дворфов.

– Ух-ох, – пискнул Пайкел при виде змея, и Айвен побелел как полотно.

– Дворфы! – взревел Файрентеннимар, и порыв воздуха взметнул три бороды – две рыжие и зеленую, – а жар дыхания Файрена заставил друзей зажмуриться.

– Тоже друзья! – крикнул Кэддерли дракону, и, поскольку жадные до сокровищ драконы всегда, мягко говоря, недолюбливали жадных до сокровищ дворфов, молодой жрец махнул троице рукой, веля им оставаться в туннеле.

Файрентеннимар издал долгое утробное рычание, кажется, отнюдь не убежденный. Однако излить гнев дракон не сумел. Он забавно моргнул, взглянул почти печально на Кэддерли и потом посмотрел на Геаруфу.

– Тоже друзья, – согласился Файрентеннимар.

Кэддерли также взглянул на Геаруфу, думая, что разумнее будет сделать дело и убираться отсюда.

– Держитесь за мной, – предупредил старик Файрен Кэддерли и двух женщин, а затем раздался резкий всасывающий звук – дракон наполнял легкие воздухом.

На этот раз, когда Файрентеннимар выдохнул, никакие магические преграды не сдерживали поток огня. Пламя ударилось о Геаруфу и об пол. Камни закипели, а Геаруфу сердито зашипело, словно его внутренняя магия боролась с немыслимым нападением.

– О-о, – протянул Айвен, не веря.

Пайкел упер руки в боки и зарычал на брата – нечего воровать чужие манеры. Драка, однако, не завязалась, поскольку обжигающий жар драконьего дыхания накрыл их. Вандер схватил братьев в охапку и отпрянул к стене, одной огромной ладонью прикрывая глаза.

Поток пламени из пасти дракона не ослабевал. Иногда в неистовой струе что-то громко взрывалось, рождая клубы серого дыма, который окутал огненный столб, притушив его слепящую желтизну.

Кэддерли кивнул Данике и Шейли, уверенный, что огнедышащее чудовище сделает свою работу. Столб пламени исчез, и Файрентеннимар попятился, глаза рептилии тщательно исследовали землю и магические предметы. Дымок продолжал виться над Геаруфу. Маленькие язычки огня лизали обе перчатки, золотой ободок зеркала расплавился и разлился вокруг стекла широкой лужицей. Само зеркало пульсировало, неестественно выпучиваясь, но, кажется, осталось целым.

– Дело сделано, смиренный жрец? – спросил Файрентеннимар.

Кэддерли молчал, не зная, что ответить. Густой дым, казалось, вращался все быстрее, а зеркало продолжало разбухать и опадать.

А потом оно треснуло.

Голубая шляпа слетела с макушки Кэддерли, туника захлопала где-то над головой, взметнувшись вверх, словно ее кто-то всасывал в себя. Теперь дым несся по кругу с какой-то дикой яростью, и ураганный вихрь, почти торнадо, оглушительно ревел в пещере.

Стрелы Шейли вылетели из колчана, ударились о спину Кэддерли, их рикошетом отбросило назад. Молодой жрец с трудом стоял на ногах, прислонившись к какому-то выступу, спасаясь от свирепой тяги. Все маленькие предметы, бывшие в помещении, теперь громоздились курганом над разбитым зеркалом. Все еще мягкий и горячий расплавленный пол катился волнами к центру чудовищного притяжения.

Что-то сильно стукнуло Кэддерли под колени – он успел оглянуться и увидел на полу Шейли, ослепленную своими разметавшимися золотистыми волосами, царапающую камень в тщетной попытке удержаться. Юноша упал прямо на нее, но эльфийка заскользила дальше, к источнику буйства.

Даника спокойно стояла всего в нескольких шагах от них, закрыв глаза в медитации, надежно расставив ноги. У туннеля Вандер и дворфы образовали цепь: дуплосед держал Пайкела, Пайкел – Айвена. Внезапно хватка Пайкела исчезла – видно, ладонь оказалась влажной и соскользнула, – и Айвен завопил. Несколько секунд он еще сопротивлялся тяге – достаточно, чтобы Пайкел нырнул вниз и вцепился ему в щиколотки.

– Смиренный жрец! – взревел в замешательстве Файрентеннимар, но даже громоподобный голос дракона показался далеким на фоне грохота могучего ветра.

Кэддерли выкрикнул имя Шейли, обнаружив, что и его тащит вслед за ней, – видимо, засасывающий вихрь усилился. Позади него Даника открыла глаза, и тревога за друзей погубила всю медитацию. Она прыгнула вперед и поймала ногу Кэддерли, но, когда девушка попыталась остановиться, она вдруг обнаружила, что ускорение слишком велико, – ее протащило по молодому жрецу, по Шейли, и неожиданно именно она оказалась ближе всего к яростной воронке.

Айвена и Пайкела уже подняло в воздух, Пайкел не отпускал щиколотки брата, а Вандер продолжал крепко сжимать одной рукой лодыжку Пайкела, а другой цеплялся за выступ на стене туннеля.

От испуганного крика Даники, приблизившейся почти вплотную к вихрю, кровь отлила от лица Кэддерли. Шейли поволокло прямо на нее, а затем на вершине кучи-малы оказался Кэддерли.

– Что мне делать, смиренный жрец? – провыл сконфуженный дракон, однако Файрентеннимар отвлекся, когда его груда сокровищ поползла и полетела на зов воронки, бомбардируя спину и раскинутые крылья дракона.

«Чего стоит такое сокровище?» – подумал дракон и в его нынешнем спутанном магией состоянии решил, что лучше как можно скорее очистить пещеру от бесполезного хлама.

– О-оо! – взвыл Пайкел, ослепленный (как и Айвен) собственной бородой, его растянутые мускулистые руки болели от напряжения, а нога, стиснутая лапищей Вандера, онемела. Пайкел боялся, что его разорвут надвое, но ради своего дорогого брата он ни за что не сдастся!

Кэддерли чувствовал нарастающее жжение, чувствовал, как у него буквально вырывают внутренности. Юноша падал, вращаясь в сером тумане, не способный ничего контролировать.

Он плюхнулся в какую-то дрянь, густую и вязкую, и недоуменно оглядел себя и окружающее пространство. Молодой человек был наг и грязен, ран на теле не наблюдалось, но стоял он по колено в мерзкой слизи посреди ничем не примечательной равнины абсолютной серости – озеро сырой гадости простиралось во все стороны, насколько хватало глаз.

Рядом стояли Даника и Шейли, но они по какой-то причине, неясной молодому жрецу, остались одетыми.

Кэддерли целомудренно скрестил руки ниже талии, отметив тот факт, что обе его спутницы сделали то же самое.

Губы Даники зашевелились, словно она хотела спросить: «Где мы?» – но какой смысл задавать вопрос, на который нельзя ответить?

Много ниже укутанной снежным одеялом вершины Ночного Зарева Друзил поскреб свою уродливую мордочку, не отрывая глаз от подрагивающего немертвого существа.

Вот уже много секунд Призрак не сделал ни шагу – в первый раз за несколько дней Друзил видел, как не знавшее усталости создание остановилось. Отвратительная тварь вообще не двигалась, лишь по телу ее пробегали заметные волны дрожи.

– Зачем ты это делаешь? – выдохнул невидимый бесенок, надеясь, что Призрак не почуял его и не призывает сейчас какую-нибудь магию, чтобы засечь, а то и уничтожить его.

Трепет обугленного тела перерос в жестокую тряску. Друзил захныкал и завернулся в свои кожистые крылышки, словно защищаясь, но поскольку они тоже были невидимыми, то не смогли заслонить ужасное зрелище.

Раздался хруст, по черной коже немертвого монстра побежали крошечные трещины, из которых в кристально чистый воздух повалили бурые клубы дыма.

– Эй! – воскликнул бес мгновением позже, когда немертвое существо осело горкой углей и ломких невесомых хлопьев.

Кэддерли продолжал изучать пространство, себя и своих друзей. Даника смущенно ежилась, словно стараясь прикрыться, хотя Кэддерли не видел в этом смысла, поскольку девушка была полностью одета.

Или?..

Вой, раздавшийся из какой-то невидимой дали, мгновенно привел их всех в состояние боевой готовности. Шейли, низко пригнувшись, медленно поворачивалась и озиралась, выставив перед собой сжатые кулаки.

«Если она боится нападения, то почему просто не снимет с плеча лук?» – удивился Кэддерли. А потом он догадался. Понимающе кивнув, молодой жрец отказался от ненужной в данном случае стыдливости и выпрямился.

Еще один крик, крик боли, прозвучал откуда-то издалека, а за ним последовал громкий всплеск.

– Где мы? – все-таки выпалила Даника. – И почему только я голая?

Шейли недоверчиво посмотрела на нее, а потом перевела взгляд на собственное тело.

На них накатила волна, обдав по пояс бурой слизью. Кэддерли скорчил гримасу – очень уж неприятной была жижа, к тому же он только сейчас заметил, как она воняет.

– Что могло вызвать такую большую волну? – прошептала Шейли, и ее проницательное замечание напомнило Кэддерли, что неудобство может быть самой мелкой из неприятностей.

Привидение, жалкая человекоподобная фигура с одной рукой, скрючившись, поднялось из грязи в двадцати шагах от них, и сулящие опасность глаза сузились, разглядывая троицу.

– Наемный убийца, – выдохнула Даника. – Но он же мертв, и мы…

Широко раскрытыми глазами она взглянула на Кэддерли.

– Его захватило Геаруфу, – отозвался юноша, не желая допускать возможности того, что и они тоже погибли.

– Захватило! – проревело существо мощным голосом великана. – Захватило, чтобы достойно покарать вас!

– Стреляй! – крикнула Даника, испуганная больше, чем когда-либо в своей жизни, Шейли.

И снова эльфийка одарила девушку недоверчивым взглядом и беспомощно посмотрела на свое голое – как ей казалось – плечо.

Даника фыркнула и метнулась между Шейли и Кэддерли, приняв защитную стойку перед приближающимся Призраком.

Кэддерли опустил взгляд на жидкую дрянь, стараясь упорядочить в своих мыслях все увиденное и услышанное. Почему он один обнажен? Или, по крайней мере, почему он видит себя таким? Как и Даника, по ее же словам. И если Шейли не выхватывает оружие из-за спины, то и она считает, что осталась без одежды и снаряжения.

Руки Даники задвигались, плетя замысловатый невидимый узор. Привидение Призрака не выказало страха, продолжая неуклонно рассекать густую слизь. Даника заметила, что Призрак вдруг стал как-то больше и вроде бы продолжает расти.

– Кэддерли, – тихо выдохнула она, поскольку в их противнике было уже все десять футов – он нагонял Вандера.

Существо сделало шаг и увеличилось еще вдвое.

– Кэддерли!

Им всем кажется, что они голые, но каждый воспринимает остальных так, как видел их в последний раз, размышлял Кэддерли, догадываясь, что этот факт должен непосредственно относиться к делу. Он ощупал себя на тот случай, если снаряжение только кажется ему невидимым, а на самом деле верный арбалет так и висит на бедре, дожидаясь, когда его вскинут. Но пальцы ощущали лишь кожу и склизкие брызги коричневой отвратительной жижи.

Привидение достигло уже тридцати футов; в смехе его слышалось издевательство над жалкой стойкой Даники. Нога гиганта с хлюпаньем поднялась из грязи и угрожающе зависла в воздухе.

– Кара! – прорычал злобный Призрак – и топнул.

Даника нырнула, расплескав жидкую мерзость, а когда показалась на поверхности чуть в стороне, ее локоны цвета соломы свисали с головы толстыми бурыми сосульками.

Всплеск пробудил Кэддерли от размышлений. Серые глаза заметались, разыскивая Данику, – юноша боялся, что ее, быть может, раздавили в лепешку.

Шейли уже подбежала к воительнице и оттаскивала ее от гигантского монстра.

Однако Призрак больше не проявлял интереса к Данике, ведь перед ним стоял Кэддерли, первопричина всех злосчастий, тот, кто уничтожил его физическое тело и бесценное Геаруфу.

– Ты примирился со своим богом? – насмешливо поинтересовалось чудовище.

«Где мы?» Вопрос копьем пронзил мысли Кэддерли, ведь то, что монстр угрожал ему, очевидно подтверждало то, что они не мертвы. И все же это место чем-то напоминало мир духов, известный Кэддерли по его нескольким прошлым посещениям бесплотного царства.

Даника и Шейли рванулись наперерез Призраку, прикрывая молодого жреца. Даника вцепилась в ногу гиганта, царапая и кусая ее. Привидение брыкнуло ногой, стараясь стряхнуть назойливую пиявку, но если яростная атака девушки и причинила великану какой-то вред, на улыбке Призрака это не отразилось.

– Воспринимаемая уязвимость, – пробормотал Кэддерли, начиная понимать, что происходит.

Да, то, как он видит себя, своих друзей и их неприятеля, все эти образы – вопрос восприятия, поскольку обе его спутницы считают себя голыми, а остальных двоих – одетыми.

Шейли соскользнула со второй ноги монстра, когда тот занес ее над головой Кэддерли.

– Кэддерли! – воскликнули девушки вместе. Гигантская ступня рухнула вниз; Даника едва не потеряла сознание при мысли о судьбе своего возлюбленного.

А Кэддерли перехватил ногу врага одной рукой и с отсутствующим видом удерживал ее над собой.

Он тоже начал расти.

– Что происходит? – вскрикнула в ужасе ошеломленная воительница, отрываясь от колена монстра и шлепаясь в грязь.

Шейли помогла ей подняться и встала рядом – она не только поддерживала подругу, но и сама нуждалась в опоре.

Макушка Кэддерли уже доставала до пояса гиганта, и теперь Призрак казался ошарашенным. Молодой жрец задрал повыше ступню великана, опрокидывая неприятеля назад в омерзительную жижу. К тому времени, как создание поднялось, Кэддерли вытянулся еще больше.

Но Призрак, рыча, все равно пошел на врага и стиснул ненавистного жреца в сокрушительных объятиях.

Даника и Шейли попятились от титанов, ничего не понимая и не в силах помочь.

Мощные руки Кэддерли удерживали противника, а Призрак не ослаблял хватку, и долгое время ни один из гигантов не мог взять верх над другим.

Призрак сделал выпад и впился зубами в шею врага, бешено мотая головой. Однако завопил от боли не Кэддерли, а он сам, поскольку укусил не беззащитную кожу, а стальную броню!

Взбесившийся монстр поднял руку: пальцы его превратились в пики, и он вонзил их в плечо юноши.

Молодой жрец вскрикнул, и рука его стала копьем, погрузившимся в живот Призрака.

Плоть чудовища разошлась, открывая дыру, в которую вошло копье-рука, не причинив вреда. Затем кожа злобного существа сомкнулась вокруг конечности Кэддерли, удерживая ее в теле чудовища.

Рот Призрака невероятно широко разинулся, точно пасть змеи, довершалась картина сочащимися ядом клыками.

– Кэддерли, – охнула Даника, думая, что ее любимый обречен, что они с Шейли тоже падут жертвами этого ужасного привидения.

Девушка не находила слов, чтобы описать происходящее, она даже забывала дышать.

Кэддерли не дрогнул. Его голова уплотнилась, лицо стало плоским, как толстый конец молотка, и юноша боднул неприятеля. На этот раз атака, очевидно, застала Призрака врасплох – змеиная челюсть убийцы треснула, и кровь смыла яд.

Глаза монстра выпучились от шока и боли, когда пойманная в ловушку рука Кэддерли снова изменила форму, выпустив во все стороны острые шипы, разодравшие изнутри тело Призрака и торчащие теперь наружу иглами дикобраза.

Кэддерли понимал, что выигрыш здесь зависит от быстроты мыслей, от приведения в соответствие обороны и нападения, от того, с какого ракурса (да, вот оно, слово-ключ!) рассматривать внушающие страх образы и невозможные преобразования реальности. Он ошеломил Призрака, сбил его с толку, и преимущество оказалось на его стороне.

Свободная рука юноши превратилась в топор, и лезвие его рубануло сбоку по шее врага. Злобный титан среагировал достаточно быстро, поскольку плечо его обернулось щитом, но Кэддерли одновременно отрастил хвост вроде того, что был у мантикоры, с которой он сражался на горной тропе. Когда топор лязгнул о щит Призрака, хвост хлестнул, точно кнут, и вогнал несколько железных шипов в грудь монстра.

Затем Кэддерли резко повернул засевшую в теле неприятеля руку. Призрак успел расплавить плоть, не давая врагу буквально разорвать себя на части. Хвост взметнулся вновь, но на этот раз грудь Призрака прикрыла заговоренная броня, отклонившая тяжелый удар.

Кэддерли подвел Призрака к его ментальным пределам, загрузил чудовищный разум врага, заставив мыслительные процессы работать максимально интенсивно. Нынешняя игра походила на шахматы необходимостью синхронности действий и упреждающей защиты.

В мгновение ока змеиная челюсть Призрака встала на место – Кэддерли по-настоящему поразился, что злобное создание, продолжая держать оборону, способно еще и вызывать в себе изменения. Одновременно голова Кэддерли стала головой дракона – головой Файрентеннимара.

Гадючьи глазки Призрака расширились. Он попытался преобразить себя во что-то, чтобы отразить нападение, во что-то, что смогло бы противостоять драконьему дыханию.

Однако он думал недостаточно быстро. Пасть Кэддерли изрыгнула огонь, стеревший все черты с лица монстра, спаливший его кожу, оставивший на тощей шее титана лишь голый череп – получеловеческий, полузмеиный.

Терзаемый агонией Призрак не смог удержать контроль и мысленную защиту. Хвост мантикоры вонзил еще полдюжины шипов в грудь гиганта. Рука-топор глубоко погрузилась под ключицу Призрака.

С победным драконьим ревом Кэддерли кромсал тело врага второй рукой. Верхняя половина туловища побежденного титана шлепнулась в грязь, обдав Данику и Шейли зловонным душем. Почти немедленно отрубленная часть тела обрела нормальную величину и утонула в буром озере. Ноги Призрака задрожали и подогнулись, почти бесшумно скользнув вслед за торсом.

Голова Кэддерли вновь стала человеческой, и он повернулся к своим потрясенным спутницам. Однако он успел увидеть их лишь мельком – рухнувшая стена черноты швырнула юношу в пустоту обморока.