– Ты видал когда-нибудь что-то вроде этого? – спросил король Коннерад Браунанвил у посланца из твердыни Фелбарр. Они стояли у окна небольшой сторожевой башенки, расположенной на краю так называемой Долины Хранителей, и пристально всматривались в небо. Солнечные лучи с трудом пробивались сквозь завесу тьмы. Клубящиеся высоко в небе зловещие черные тучи пропускали так мало света, что за последние несколько дней никто на Севере не видел собственной тени.

– Никто никогда не видал ничего вроде этого, добрый король, – ответил суровый старый воин по имени Рваный Дейн. – Но мы думаем, что это не к добру.

– Это все они, орки, – заметил король Коннерад. – Эти уроды Обальда. Если это не их рук дело, то мир сошел с ума и гномы скоро отрастят себе такие длинные бороды, что смогут щекотать ими людей за пятки.

Рваный Дейн кивнул в знак согласия. Король Эмерус Боевой Венец прислал его сюда именно для того, чтобы обсудить странное явление. Почти все дворфы Серебристых Болот были уверены, что тьму на соседние страны наслало Королевство Многих Стрел. А остальные готовы были биться об заклад, что подданным короля Обальда все известно о происходящем.

– Есть новости из твердыни Адбар? – поинтересовался король Коннерад, имея в виду третью крепость дворфов на Серебристых Болотах. – У них то же самое?

– Ага, короли-близнецы тоже это видели и считают, что Подземье может дать ответы на наши вопросы.

– Ты думаешь, эти парни готовы к тому, что их ждет, что бы это ни было? – пробормотал Коннерад. Правители твердыни Адбар, короли Бромм и Харнот, по меркам дворфов были коронованы совсем недавно – после смерти их отца, старого короля Харбромма, правившего в крепости почти двести лет. Близнецы получили достойное воспитание, но в течение последних нескольких мирных десятилетий им почти не приходилось принимать участия ни в вооруженных столкновениях, ни в политических интригах.

– Кто может сказать? – пробурчал Рваный Дейн, мрачно качая головой. Король Харбромм был его лучшим другом, а также другом жителей твердыни Фелбарр; он был почти как брат королю Эмерусу Боевому Венцу. Тело великого правителя едва успело остыть в могиле, и Дейн думал, что Харбромм ушел очень не вовремя. А вдруг выяснится, что странное явление, вечные сумерки, – действительно дело рук злобных тварей?

Рваный Дейн с дружеским видом положил руку на плечо Коннераду Браунанвилу.

– А сам-то ты был готов? – спросил он. – Когда король Банак покинул нас и к тебе перешло правление Мифрил Халлом, ты твердо знал, что следует, а чего не следует делать?

Коннерад фыркнул.

– До сих пор не знаю, – признался он. – Быть королем – это кажется легким делом только со стороны.

– А с трона, значит, так не кажется, – усмехнулся Рваный Дейн, и Коннерад кивнул. – Ну что ж, скажи мне тогда, молодой король Мифрил Халла, что же ты в конце концов знаешь теперь?

– Я знаю то, что ничего не понимаю, – решительно произнес король Коннерад. – И из-за этого непонимания мне и моим ребятам грозят неприятности.

– Тогда пошли разведчиков.

– Договорились! Ты сам отправишься с ними, а потом, когда вернешься в Фелбарр, сможешь рассказать, что видел собственными глазами.

Рваный Дейн несколько мгновений подумал над этими словами, затем отдал честь молодому королю Мифрил Халла.

– Значит, ты уже готов, – провозгласил он и снова с силой хлопнул Коннерада по плечу. – Будем надеяться, что близнецы Харбромма от тебя не отстают.

– Ба, их же двое. Уж наверняка они меня догонят.

Коннерад снова взглянул на небо, которое скрывали клубы черного дыма или какого-то другого мерзкого вещества. Из-за облаков день походил на лунную ночь, а по ночам звезд совершенно не было видно.

– Уж наверняка, – повторил он, обращаясь скорее к себе, чем к своему гостю.

– Я шаман, жрец Груумша Одноглазого! – возмущался рослый орк.

– Да, и я надеялся, что ты занял свое положение благодаря некоторой крупице ума, – презрительно ухмыльнулся Тиаго Бэнр и отошел в сторону.

– Мы пришли сюда, чтобы предложить вам очень выгодную сделку, – резко произнес Тос’ун Армго. – Разве твой Груумш не будет доволен?

– Груумш… – начал было орк, но Тос’ун перебил его:

– Разве бог орков не жаждет искупаться в крови людей, эльфов и дворфов?

Высокий орк криво ухмыльнулся, оглядывая Тос’уна с головы до ног.

– Урьюга знает тебя, – сказал шаман, и Тиаго снова презрительно фыркнул, услышав, как он говорит о себе в третьем лице – это было типично для орков. – Ты вспомнил об эльфах, – продолжал Урьюга. – Но ты сам почти эльф. Ты живешь с эльфами!

– Жил, – поправил его Тос’ун. – За мной охотились и изгнали меня из их царства. Это сделала та же самая женщина, которая убила многих твоих сородичей у священной пещеры.

– В моем народе не принято говорить об этой истории.

Тос’ун хотел было что-то ответить, но лишь тяжело вздохнул. Его роль в событиях, в которых он участвовал вместе со своей женой Синнафейн, не была такова, чтобы сейчас вспоминать о ней. Да, он оставил жену преследователям, а сам вместе с Дум’вилль скрылся в Подземье, однако любой орк, выживший после той стычки, мог сказать, что он вовсе не спасался бегством от Синнафейн, а сражался на одной стороне с ней.

Урьюга хмыкнул и собрался продолжать, но на сей раз Тиаго заставил его замолчать.

– Довольно, – сурово произнес сын Дома Бэнр. – Посмотри на небо, глупец. Ты это видишь? Мы погасили само солнце. Ты хоть понимаешь, какая сила пришла на эти земли? Если ты и твой упрямый король Обальд не откликнетесь на наш призыв, мы просто найдем вам замену, найдем другого короля – и другого жреца, – которые нас послушают.

Орк-шаман расправил плечи, выпрямился во весь рост. Теперь он возвышался над Тиаго, но если дроу и испугался, то, естественно, ничем не показал этого.

– Рейвел! – окликнул Тиаго и обернулся.

Шаман, проследив за ним взглядом, увидел приближавшегося Урьюгу – другого Урьюгу.

– Что это такое?! – воскликнул орк.

– Ты действительно считаешь, что ты нам нужен? – Тиаго фыркнул. – Ты такого высокого мнения о себе, что веришь, будто план захвата Серебристых Болот основан на согласии какого-то орочьего жреца?

– Верховного шамана, – поправил его Урьюга.

– Мертвого шамана, – поправил его Тиаго, и его прекрасный меч, похожий на полоску звездного неба, внезапно покинул ножны и уперся острием в горло Урьюги.

– Я служу Груумшу!

– Хочешь с ним встретиться? Прямо сейчас? – Тиаго сделал едва заметное движение кистью, и на горле Урьюги выступила капля крови. – Отвечай мне, – продолжал грозный дроу. – Но прежде подумай о великолепной картине, которую ты уже не увидишь, – о том, как полчища орков наводнят холмы и долины и захватят великие города Луруара. Подумай о смерти тысяч дворфов и о том, что тяжелая булава Урьюги не примет участия в этом кровопролитии. Потому что война начнется независимо от того, останешься ты жить или нет. Твоя жизнь не имеет значения.

– Если она не имеет значения, тогда почему я еще жив?

– Потому что мы предпочитаем, чтобы жрецы Груумша принимали участие в этой войне. Паучья Королева – не враг могучему и славному Одноглазому и будет рада разделить с ним великую победу. Но сейчас я устал от всего этого. Ты присоединишься к нам или умрешь?

Урьюге, к горлу которого было приставлено острие меча, оставалось лишь кивнуть в ответ на подобный вопрос.

– А вот я не уверен, – произнес Тиаго, оглядываясь через плечо на дроу-мага, принявшего обличье шамана. – Мне кажется, Рейвел выглядит достаточно уродливо для того, чтобы справиться с этой задачей. – С этими словами он слегка двинул мечом, совсем немного, но острое лезвие легко рассекло шкуру орка.

– Схватись за клинок, – предложил Тиаго, оборачиваясь к шаману. – Мне ужасно хочется увидеть, как твои пальцы падают на землю.

Рейвел рассмеялся, но Тос’ун в смятении начал переминаться с ноги на ногу.

Тиаго неуловимым движением убрал меч, затем шагнул вперед, схватил орка за ворот и притянул его к себе.

– Мы предлагаем тебе все, о чем раньше ты мог только мечтать, – прорычал он в отвратительную морду Урьюги. – Кровь твоих врагов потечет с утесов, твои соплеменники займут крепости дворфов. Жители великих городов Луруара будут пресмыкаться и дрожать, заслышав топот сапог орков. И ты еще смеешь сомневаться? Ты должен на коленях перед нами валяться и благодарить.

– Ты говоришь так, словно эта война, которой ты жаждешь, уже выиграна.

– Ты в нас сомневаешься?

– Именно эльфы-дроу побудили первого короля Обальда напасть на Мифрил Халл, – ответил Урьюга. – Крошечный отряд, который сыпал большими обещаниями.

Тос’ун продолжал неловко топтаться на месте. Он состоял в том самом отряде подстрекателей, хотя, разумеется, Урьюга, которому не могло быть больше тридцати зим, не знал этого.

– Груумш был недоволен той войной? – скептически переспросил Тиаго. – Правда? Ваш бог был недоволен ее исходом, тем, что ваш народ получил королевство на Серебристых Болотах?

– Королевство, которое процветало все это время, но которое будет уничтожено, если мы потерпим поражение в новой войне.

– Значит, ты трус.

– Урьюга никогда не был трусом! – прорычал орк.

– В таком случае продолжим.

– Против нас семь королевств, а у нас только одно, – напомнил дроу Урьюга.

– Вы будете не одиноки, – пообещал Тиаго. Он указал куда-то за спину Урьюги, и орк медленно развернулся. Однако прежде чем отвести взгляд от Бэнра, он еще раз с подозрением посмотрел на опасного дроу. И в тот миг, когда он обернулся, у него буквально подогнулись ноги, потому что далеко внизу, под высоким, обдуваемым ветрами утесом он увидел двух кошмарных чудовищ.

Двух белых драконов, на спинах которых красовались ледяные великаны.

Они промелькнули перед орком всего на несколько мгновений, затем устремились прочь, пролетели над долиной и вскоре скрылись за горными пиками.

Урьюга резко развернулся; у него далее челюсть отвисла.

– Вы будете не одиноки, – повторил Тиаго. – Перед тобой не просто кучка темных эльфов, которые подстрекают вас вступить в неравную схватку. Я Тиаго Бэнр, благородный сын Первого Дома Мензоберранзана и мастер оружия Дома До’Урден. Свет дня погас по нашей воле, чтобы сделать удобным наш переход. Наши щупальца протянулись далеко, мы создали шпионскую сеть, чтобы искать и принимать в наше войско тех, кто жаждет битвы. Драконы вечно голодны, а ледяные великаны из Сверкающей Белой Пещеры рвутся закончить то, что их правительница Герти начала сто лет назад.

Урьюга покачал головой, не вполне уловив смысл намека на события столетней давности. Но это не имело значения. Он был достаточно сообразителен и понял, что хотел сказать темный эльф. На стороне орков в этой войне будут сражаться великаны – очевидно, вместе с парочкой драконов.

Драконы!

– Отправляйся к королю Обальду, – приказал Тиаго. – Передай ему, что настал час восславить Груумша Одноглазого.

Урьюга помедлил несколько мгновений, но затем кивнул и пошел прочь.

– Убедительная иллюзия, – поздравил Тиаго Рейвела, когда орк уже не мог слышать разговор троих дроу.

Рейвел принял свой обычный облик и кивнул.

– Я имел в виду драконов, – пояснил Тиаго. – И ледяных великанов у них на спинах. Отличная работа.

– Для захвата Луруара нам потребуется нечто большее, нежели иллюзия, – вставил Тос’ун. – У нас серьезные противники: три цитадели дворфов, лес, полный эльфов, и три могущественных людских города.

– Моя сестра поможет нам справиться с этой задачей, к тому же с нами архимаг Громф, – успокоил его Рейвел. В тоне чародея отчетливо читалось глубокое презрение к воину.

– Ты прожил здесь слишком долго, сын Дома Армго, – пренебрежительно произнес Тиаго. – Ты забыл, каким могуществом и влиянием обладает Мензоберранзан.

Тос’ун решил не спорить и кивнул, хотя в одном Тиаго все-таки ошибся. Тос’ун ничего не забыл; он прекрасно помнил войну между Королевством Многих Стрел и Мифрил Халлом, а также предыдущую войну, во время которой дворф, король Мифрил Халла, раскроил череп легендарной и богоподобной Верховной Матери Ивоннель Бэнр, прапрабабке этого наглого павлина.

Сарибель бросила нервный взгляд на Громфа Бэнра. Жрица чувствовала себя жалкой и беспомощной в окружении трех голубокожих гигантов.

Архимаг был абсолютно спокоен. Сарибель немного пришла в себя – и тут же вспомнила, что Громф ей отнюдь не друг. Возможно, в данный момент он и был ее союзником, но она никогда не доверяла этому старику и никогда не смогла бы на него положиться.

Жрица плотнее закуталась в свой отороченный мехом плащ. Ветер; свистевший среди скал, усилился, и она вздрогнула, несмотря на магическую защиту от холода, которая окружала ее.

Снова посмотрела на Громфа.

Он, казалось, совершенно не замечал ни ветра, ни холода. Он шагал непринужденно – он всегда шагал непринужденно, подумала жрица, всегда был совершенно уверен в себе, никогда не проявлял ни малейших признаков слабости или сомнения.

Она ненавидела его.

– Ты запомнила их имена? – неожиданно произнес Громф, оторвав Сарибель от размышлений.

Он сделал это нарочно, подумала она. Может быть, он читает ее мысли?

– Ну? – нетерпеливо воскликнул Громф, пока взволнованная жрица рылась в памяти.

Архимаг презрительно хмыкнул и покачал головой.

– Это братья Трима, так мы должны сказать ярлу Фиммелю Орельсону, – выпалила Сарибель.

– Трое из десяти братьев бога ледяных великанов, – добавил Громф.

– Да.

– Так ты помнишь их имена?

– А это так важно?

Громф резко остановился и, обернувшись, окинул Сарибель тяжелым взглядом.

– Уже несколько недель я пытаюсь понять, по каким причинам Мать Бэнр одобрила выбор Тиаго и, таким образом, приняла тебя в члены нашего Дома. Допустим, ее поступок обусловлен тем, что она желает укрепить наши связи с городом К’Ксорларрин и в очередной раз напомнить Матери Зирит, что ее мир существует лишь по воле Дома Бэнр. – Он помолчал, посмотрел на женщину и кивнул, словно этих причин было достаточно, затем добавил: – Но на самом деле, юная жрица, я считаю, что даже контроль над новым городом не стоит такой жертвы, как необходимость терпеть твою тупость.

Сарибель сглотнула ком в горле и сделала над собой усилие, чтобы унять дрожь. Она прекрасно понимала, что Громф в любой момент может уничтожить ее одной лишь силой мысли.

– Беорьян, Рагмарк и Роллоки, – перечислила она.

– И который из них Беорьян? – спросил Громф, и Сарибель снова ощутила приступ страха. Гиганты все были одинакового роста – двадцать футов, и у всех были одинаково могучие мускулистые фигуры. Волосы также были одинаковые, длинные, светлые. Гиганты были одеты в меховые одежды и вооружены огромными боевыми топорами.

– Ну? – раздраженно произнес Громф.

– Я не могу отличить одного от другого, – пролепетала взволнованная Сарибель, и в голову ей пришло, что это, возможно, ее последние слова.

И действительно, Громф долгие несколько секунд угрожающе смотрел ей прямо в лицо. Наконец один из гигантов расхохотался.

– Я тоже, – сказал Громф. – Несмотря на то что они мое творение. – Он, в свою очередь, рассмеялся. Сарибель никогда не подумала бы, что он способен смеяться. Архимаг хлопнул ее по плечу и снова двинулся вперед.

– Я Рагмарк, четвертый брат Трима, – заговорил великан, шагавший первым.

– Я Беорьян, седьмой брат Трима, – сказал тот, что шел слева, позади темных эльфов.

– Роллоки, старший из братьев Трима, – сказал тот, что шел рядом с Беорьяном.

И они сами верили в это. Разумеется, все это было неправдой. Этих трех великанов Громф обманом завлек в свои сети по требованию Матери Бэнр. Несколько заклинаний, сделавших их могучими и практически бессмертными, несколько сеансов общения с Мефилом, иллитидом, который создал им новые личности и имена, – и тупоумные гиганты поверили в то, что они действительно являются избранными существами. И вот результат – живые и самостоятельные двойники трех из десяти прославленных братьев Трима, бога ледяных великанов.

Три могущественных орудия, находившихся в полном распоряжении Матери Бэнр.

– Здесь поблизости врата, ведущие в крепость ледяных великанов, Сверкающую Белую Пещеру, – сообщил архимаг, указав в ту сторону, куда вела тропа. Впереди, сразу за поворотом. Войди с достойным видом и исполни свою роль как полагается.

– Ты гораздо лучше смыслишь в этих играх, чем я, – возразила Сарибель. – Ты уверен, что не хочешь присоединиться?..

– Моя дорогая супруга Тиаго, можешь считать это испытанием, которое докажет твою ценность для Дома Бэнр, – ответил Громф и подошел к ней вплотную. – Понимаешь ли, я в состоянии исправить ущерб, который твоя глупость нанесет предстоящим переговорам, или просто уничтожить ярла Фиммеля и заменить его слугой, более пригодным для моих нужд, если тебе не удастся его убедить. Поэтому за результаты твоих действий я не опасаюсь. Но вот тебе следует бояться неудачи, – добавил Громф, заметив, что Сарибель успокоилась. – Если ты сейчас меня разочаруешь… что ж, насколько мне известно, есть множество других жриц, которые с радостью возьмут в мужья Тиаго, и много Домов, более влиятельных, нежели Ксорларрин, – несмотря на ваши смехотворные попытки основать независимый город.

Окружавшие их великаны захихикали, один шлепнул плоской стороной топора по ладони.

– Будет очень жаль, если сейчас ты не выполнишь то, что от тебя требуется, дорогая Сарибель, – это было все, что сказал Громф. Затем он щелкнул пальцами и исчез, просто растаял в воздухе.

Сарибель Ксорларрин сделала глубокий вдох и напомнила себе, что она все-таки верховная жрица Ллос, благородная дочь могущественного Дома дроу – даже, можно сказать, принцесса города темных эльфов. А перед нею всего лишь ледяные великаны, рослые и сильные, но безмозглые и ничего не понимающие в магии.

Сарибель подготовила заклинание, которое должно было почти мгновенно перенести ее обратно в пещеру, где дроу разбили основной лагерь. Однако, вспомнив последнее предупреждение Громфа, она подумала, что этот путь отступления в случае неудачи не слишком надежен.

– Довольно, – прошептала женщина едва слышно и, обращаясь к трем своим спутникам, решительно произнесла: – Вперед.

– Это не слишком приятно, – заметила Мать Квентл Бэнр, идя рядом с Громфом вдоль горного перевала, расположенного высоко среди скал Хребта Мира.

– Тебе холодно?

– Очень светло, – объяснила она. – Этот мир без стен и потолка слишком огромен.

– Мы находимся на краю области, охваченной заклинанием Тсабрака, – сказал Громф. – В центре Серебристых Болот гораздо темнее.

– Мерзкое место, – фыркнула Мать Бэнр. – Ужасно хочется вернуться домой.

Громф кивнул – он не мог не согласиться с ней и старался идти как можно быстрее. Место встречи находилось впереди, за очередным поворотом, на высокогорном заснеженном плато. Двое дроу обогнули утес, и на них обрушился ледяной ветер с колючим снегом. Буря была жестокой, снег валил, практически скрывая все вокруг за белой пеленой, и дроу потребовалось сделать еще несколько шагов, чтобы разглядеть своих предполагаемых союзников. Несмотря на то что эти создания были огромны.

Огромные белые создания.

Драконы.

Существа менее могущественные, чем Верховная Мать и архимаг Мензоберранзана, в этот миг рухнули бы на колени или в ужасе бежали бы прочь.

– Погода сегодня не очень хорошая, а, маг? – заговорило более крупное из двух чудовищ, Араутатор, Древняя Белая Смерть, один из самых могучих белых драконов Фаэруна.

– Конечно, такая погода не кажется им приятной, отец, – ответил второй, молодой дракон, размером вдвое меньше старшего. – Они такие крохотные, а ветер слишком холодный…

– Молчать! – рявкнул дракон Древняя Белая Смерть, и от его голоса содрогнулись горы.

Естественно, трудно заметить, как бледнеет белый дракон, но Громфу и Верховной Матери показалось, что молодой дракон по имени Аурбанграс съежился, услышав этот приказ.

– Сегодня прекрасный день для того, чтобы возвестить о славном рассвете, – заговорила Квентл. – Тебе известна цель нашего появления здесь?

– Ты собираешься начать войну, – равнодушно произнес Араутатор. – И желаешь, чтобы я воевал на твоей стороне.

– Я предлагаю тебе редкостную возможность прославить вашу королеву, – заявила Квентл.

Дракон склонил набок огромную, увенчанную рогами голову и с любопытством взглянул на женщину.

– Тебя ждет богатая добыча, Древняя Белая Смерть, – не смущаясь, продолжала Мать. – Ты получишь столько, сколько сможешь унести, – нет, гораздо больше. Таковы твои условия, верно?

– Что тебе известно, хитроумная жрица? – спросил старый дракон.

– Я голос Ллос на Фаэруне, – внушительно объявила она. – Что, по-твоему, мне должно быть известно?

Дракон взревел, и из его пасти, усаженной огромными страшными зубами, полетели сосульки и клубы тумана.

– Нам известно, что цветные драконы-вирмы получили приказ, – вмешался Громф, – собирать золото, драгоценные камни и прочие сокровища. – Он смолк и хитро взглянул на дракона, затем добавил загадочные слова: – Эти сокровища предназначены для Девяти Кругов Ада.

Услышав это, Араутатор даже отпрянул, и взгляд его стал холоднее его ледяного дыхания.

– Ваша королева – не единственное божество, которое ищет выгоды, – вступила в разговор Квентл. – Паучья Королева, в своей мудрости, показала мне, что ваши цели и мои совпадают здесь, на этих землях под названием Серебристые Болота. Нам обоим предоставляются широкие возможности, и я пришла к тебе, потому что верю словам Королевы. Поделись с нами своей силой, и ты разделишь с нами добычу. Во имя вашей королевы и моей.

Дракон издал странный звук – казалось, будто гору внезапно одолела икота. Брат и сестра не сразу поняли, что Араутатор смеется.

– Я хочу множество раз проделать путь на юг и обратно в свое логово, – сообщил им дракон. – И каждый раз я буду возвращаться к себе домой с несметными сокровищами.

– Твоя помощь будет оценена по достоинству, – с поклоном ответила Верховная Мать.

Громф тоже счел нужным поклониться, но при этом он не сводил глаз с Квентл. Она говорила ему, что переговоры будут нетрудными в связи с некоторыми событиями на нижних уровнях реальности, представлявшими большой интерес для цветных драконов Торила.

По-видимому, она оказалась права, права в вопросе исключительной важности. И Громф снова вспомнил, что это он помог Квентл стать могущественной и мудрой правительницей. Еще совсем недавно он плел интриги, пытаясь свергнуть ее, однако сейчас даже подумать не смел ни о чем подобном.

– Вот этот, – Рейвел указал Тиаго на крепкого воина-орка, который уверенно шагал мимо костров и палаток. Дроу наблюдали за лагерем при помощи магического зеркала.

– Впечатляет, – пробормотал Тиаго. – Возможно, он и выдержит мою первую атаку, но вторым ударом я его точно прикончу.

Рейвел искоса бросил насмешливый взгляд на самонадеянного воина и даже слегка покачал головой.

– Если все пойдет так, как мы предполагаем, этот орк, Хартуск, станет нашим лучшим другом.

– Это его тупым мозгам будет так казаться.

– А нам больше и не надо. Хартуск придерживается старых традиций орков, этот военный правитель постоянно жаждет крови и с нетерпением ждет битвы. Урьюга сообщил, что Хартуск руководил несколькими бандами разбойников, которые нападали на людей, дворфов и эльфов в этой области. Все под большим секретом, разумеется, из-за этого короля Обальда. – Рейвел указал на вторую фигуру в зеркале, восседавшую по центру длинного пиршественного стола. Орк был увешан драгоценными камнями, облачен в пурпурную мантию, отороченную мехом, и безвкусную корону из чеканного золота, украшенную множеством самоцветов. – Он не потерпел бы подобных действий.

– Урьюга сказал, что с этим так называемым королем возможны неприятности, – произнес Тиаго. – Мы предлагаем ему союз с могущественным государством и великие завоевания, а он только качает своей уродливой башкой.

– «Так называемым» королем?

– Что это за орочий король, который боится битвы? – с презрением бросил Тиаго.

– Он скорее озабочен законностью своего имени и воплощением в жизнь целей первого Обальда Многострельного, – объяснил Рейвел. – Мир интересует Обальда больше, чем боевая слава.

– И куда катятся эти орки? – недовольно пробурчал Тиаго.

– К новой жизни, – резко произнес Рейвел. Маг-дроу зловеще ухмыльнулся, когда рядом с Обальдом появился еще один орк; между этими двумя существовало явное сходство. – Лоргру, старший сын и признанный наследник Обальда, – пояснил он.

– Точнее, Белвин, второй внебрачный сын Береллип, – усмехнулся Тиаго, который прекрасно знал об этом трюке. Настоящий Лоргру сейчас мирно почивал на ложе из мха неподалеку от орочьих пристаней на реке Сарбрин, временно усыпленный знаменитым ядом дроу.

Рейвел рассмеялся.

Там, в лагере орков, фальшивый сын Обальда приблизился к своему предполагаемому отцу с королевским блюдом и кубком вина. Все это предварительно было испробовано придворными дегустаторами. Подобная предосторожность стала необходимой в последние несколько недель, с того дня, как небо почернело, а слухи о войне – и призывы к ней – зазвучали со всех сторон.

Поддельный Лоргру почтительно приветствовал короля и отошел, и Обальд начал есть, запивая каждый кусок смачным глотком паршивого вина.

– Король Обальд будет мертв еще до наступления утра, уверенно заявил Рейвел. – После этого начнется война между его многочисленными сыновьями, поскольку в убийстве короля обвинят его наследника.

– И ни один из них не выиграет, – добавил Тиаго.

– Скорее всего, ни одного просто не останется в живых, – согласился Рейвел и улыбнулся, давая понять, что он приложит все усилия, чтобы достичь именно такого результата. – Хартуск заявит о своих притязаниях на трон, и какой орк осмелится противоречить могущественному военачальнику, за спиной которого стоят дроу Мензоберранзана и легион ледяных великанов из Сверкающей Белой Пещеры?

Тиаго кивнул. Все шло подозрительно легко. Сарибель успешно справилась со своей задачей: ярл Фиммель Орельсон обратился к другим кланам великанов Хребта Мира и убедил их принять участие в войне. Гиганты жаждали битвы. Само существование огромного Королевства Многих Стрел мешало ледяным великанам осуществлять обычные для них разбойничьи нападения на мирных жителей Серебристых Болот, а у орков, естественно, было не так уж много имущества или даже скота, чтобы оправдать время, потраченное на эти грабежи!

– Для нас лучше будет, если король Обальд откажется отозваться на призыв Урьюги, – сказал Рейвел, отрывая Тиаго от размышлений. Мастер оружия взглянул на своего друга-мага и жестом велел ему продолжать. – Обальд всегда был странным лидером для орка, – объяснил Рейвел. – Всякий раз, когда враждебный город или крепость предлагали ему мир, он предпочитал принять это предложение, заключить очередной мирный договор. Он больше всего озабочен тем, как бы стать похожим на своего предка, укрепить мир между Королевством Многих Стрел и его соседями. Он уже не изменится. Но Хартуск – полная противоположность королю. Он хочет отведать крови и на меньшее не согласен.

– Но сейчас королевство может расколоться, – предупредил Тиаго.

– Большинство орков поддерживают Хартуска, – возразил Рейвел, качнув головой. – Этим тварям надоели воображаемые границы их государства. Особенно тем, кто живет за пределами крепости Темные Стрелы, населенной орками, преданными королю и его делу. Остальные жители королевства шепотом жалуются, что семья Обальда купается в роскоши потому, что они подписали мирный договор с дворфами и другими королевствами. Среди этого сброда зреет недовольство, а кроме того… они охвачены стремлением драться, пролить кровь врагов, одержать победу. Для них слова Хартуска прозвучат как горн самого Груумша, зовущий их в бой.

– А потом об Обальде быстро забудут, – согласился Тиаго. – Его имя выбросят на свалку истории, заметут под ковер из грязных шкур и упоминать будут разве что с презрением.

– Сто тысяч орков выступят в поход, и легионы великанов присоединятся к ним, – предрек Рейвел, и его алые глаза замерцали в свете факелов.

– Мы вытащим всех гоблинов, бугберов и огров из всех нор Подземья, чтобы поддержать их армию! – воскликнул Тиаго, заразившись восторгом.

– И кое-кого пострашнее, – добавил Рейвел, и Тиаго рассмеялся.

Их отправили сюда, чтобы развязать войну.

Дроу очень искусны в подобных делах.