2002 год, ближайшее будущее

Старый Лос-Анджелес, США

Мне нравится Лос-Анджелес. Есть в нём всё ещё дух той самой Америки. Несмотря на то что Советы загадили всё Восточное побережье своим нервным газом, и теперь на улицах полно психов. Скоро двадцать первый век, а эти варвары ходят с топорами и жаждут человеческой крови. А землетрясение 1994-го года? Студии Universal и Paramoun ушли на дно, но мы же понимаем, что кино закончилось после «Гражданина Кейна»?

Я колесил на своём Камаро по бульвару Сансет и остановился у одинокой девчонки. Помигал ей огнями фар, слово-за-слово и вот она рядом со мной на переднем сиденье. Я поинтересовался кто она, навешал ей немного лапши на ушки и включил аудиокассету со старыми добрыми Криденс, чтобы немного развеять обстановку.

— Слушай, Вэнди…

— Я Сэнди!

— Неважно. Что ты делаешь ночью в этом районе. Ты не боишься психов?

— Может быть я ждала именно тебя? Ты ведь меня защитишь? Хи-хи.

— О да, детка, я герой что надо.

Я стукнул кулаком себя в грудь и продолжил.

— Два «пурпурных сердца» за Ленинград и Сибирь. Специальный отряд «Белоголовые Орланы». Открой бардачок.

Она немного поскрябала панель своими коготками и наконец открыла. Ей в ручки упали две мои награды.

— Извини, но я ожидала зелёные баксы.

— У меня есть голубые, это намного круче, поверь. Ветеранская пенсия прямиком от дяди Сэма.

— Как скажешь…

Мы проезжали мимо целого ряда бездомных, которые грели свои руки над горящими бочками. Меня это очень раздражало, я показал им из окна средний палец и крикнул:

— Валите работать на заводы в Новый Детройт, дебилы! Поганый рабочий класс!

— А почему у тебя такая старая машина, милый? — вдруг промолвила моя попутчица.

— Старая? Это Шевроле Камаро восемьдесят девятого года, детка! Если ты не уважаешь эту машину, ты не уважаешь Америку!

— Но ведь FUX 9000 намного лучше… Там есть климат-контроль и бесшумный двигатель на холодном синтезе.

— Чёрт возьми, детка, это бездушная куча пластмассы из Тайваня. Знаешь, что, лучше молчи пока мы не доедем.

И мы доехали. О моём доме действительно можно было сказать, что это моя крепость. Я поставил двухметровый забор и автоматическую систему защиты, которая нас и встретила своим жутким голосом.

— Назовите себя! У вас есть тридцать секунд на объяснения. — говорил микрофон автоматической турели с пулемётом, которая уставилась на Сэнди.

— Всё в порядке, Сибил, она со мной.

— Ты назвал пулемёт Сибил?

— Слушай, э-э-э, это мои заморочки, не спрашивай. Заходи в дом.

Я постарался над своим жильём. Когда мы вошли — включился свет и заиграла расслабляющая музыка.

— Что? Полки с лазердисками? И всё какое-то старьё: Орсон Уэллс, Бастер Китон, Джон Уэйн… Ты что, задрот? — Сэнди третировала мою киноколлекцию.

Я промолчал.

— Знаешь, Сэнди… Моя бывшая жена Сиби… то есть, э-э-э, Гвен, она работала в офисе когда у нас с ней была страсть, и…

— Ты хочешь, чтобы я оделась по-деловому? Сделаю что угодно за голубые баксы, милый.

— С-спасибо. Открой шкаф-купе и переоденься… пожалуйста.

Я сел на кровати и смотрел в окно, на огни небоскрёбов Нео-Анахайма. Вдруг моя рука схватилась за автоматический пистолет. Через мгновение я услышал звук летящего вертолёта. Рефлексы остались с войны, их было не обмануть.

— Сэнди, спрячься в шкафу! — скомандовал я и подошёл к двери, наготове.

Кто-то высадился из вертолёта прямо на мой синтетический газон.

Яркая вспышка — и вся электроника дома вырубилась. «Сибил» начала было раскручивать стволы пулемёта, но и она заглохла.

— Электромагнитный удар, чёрт! — подумал я и приготовился открыть огонь.

Дверь вышибли, она полетела прямо в меня и я упал.

— Всё чисто, сэр! — доложил один из бойцов, которые ворвались в мой дом.

— Так-так, лейтенант Майкл Хартли, гордый сын своей страны! — сказал мужчина в дорогом костюме.

Он склонился ко мне, я закашлял от запаха его духов и разглядел на его груди значок в виде звездно-полосатого флага. Я узнал его.

— Зачем я опять тебе нужен? — застонал я от головной боли.

— «Тебе»? Я твой Президент, идиот, обращайся ко мне на «Вы»!

— Сэр, судя по датчикам в доме есть кто-то ещё! — снова доложил боец.

— Ну так действуйте, действуйте! — сказал Президент.

Бойцы открыли шкаф и вытащили полуголую Сэнди.

— Эй, я не соглашалась на нескольких сразу! Майк, скажи им!

Президент вытащил пистолет у одного из бойцов и выстрелил в Сэнди. Её голова испарилась от плазменного луча.

— Ты что творишь, псих? — я знал, что кричать было бесполезно, но я был зол.

— Секретность превыше всего. Женщинам верить нельзя. К тому же, считай, что я сделал ей одолжение. Что ждёт таких как она? Целлюлит, рак яичников?

Президент продолжил.

— Ты слышал о президенте Боливии, на саммите стран Южной Америки? Эта сука пыталась провезти сюда розовый кокаин в своём животе под видом беременности! Куда катится этот мир…

— Грустная история, господин Президент. — проворчал я.

— Поднимите его!

Бойцы подняли меня.

— Русские запустили в космос лазерную пушку. Через двадцать четыре часа она выйдет на орбиту для выстрела по вычислительному центру биржи Уолл-Стрит. Ты же не хочешь, чтобы обрушилась экономика свободного мира, лейтенант? Майк, ты отличный специалист по скрытному проникновению на вражеские базы, послужи своей стране ещё раз!

— Что, вколите мне вирус или микроскопические бомбы, которые взорвутся во мне через двадцать четыре часа?

— Э-хе, нет разумеется! Я просто закрою для тебя границы. Всё равно нигде кроме Америки уже нигде не выжить! А коммунисты вряд ли примут тебя.

— Хорошо, только давайте быстрее…

— Это то, что я хотел услышать! Все в вертолёт!

 

Авиабаза Ванденберг, США

Осталось 22 часа.

Я шёл вдоль стола, на котором лежало оружие на любой вкус. Ради интереса я поднял автомат.

— Лазерный М-16, хороший выбор. Отлично работает на ближней дистанции, заряда хватит на триста выстрелов. — сказал специалист.

Я положил пушку обратно и стал вертеть в руках необычные ножи.

— Самонаводящиеся метательные ножи. Кинул в сторону врага и забыл. — снова рассказали мне.

— А как же советские рубли? Мне нужны деньги чтобы подкупать людей.

— По данным разведки, русские отказались от денег в прошлом году.

— Ладно… — я заинтересовался пачкой сигарет и взял её со стола.

— А это что, Лаки Страйк?

— Оригинальные сигареты из натурального табака. Сейчас таких уже не производят. Изменения в климате планеты оказались губительны для этого растения.

— То, что надо… — я был доволен. — Как меня доставят на точку?

— Ты полетишь на невидимом бомбардировщике через Ирано-Иракскую Конфедерацию и Каспийское море. Твоя цель — проникнуть на ракетную базу Капустин Яр. Сетка-рабица, часовые, караульные из числа срочников и может быть псы-киборги — их остерегайся больше всего.

Я нацепил на себя всё необходимое и собрался выходить на взлётную полосу.

— И ещё, Майк. — остановил меня специалист. — Базой руководит полковник Алексеев, теперь он дослужился до генерала!

— Алексеев, чёрт! — сказал я и сжал кулаки. — Этот гад положил весь мой отряд. Этими руками я закопал трупы своих друзей в сибирских снегах, и этими же руками я его убью!

 

На борту F-119 «Супер Фрисби»

Небо над Каспийским морем

Осталось 18 часов

Я смотрел через иллюминатор на ночное небо. Всё заволокло тучами, молнии ярко сверкали неоновыми вспышками. Зашипела рация.

— Орлан на связи! — ответил я.

— Рада слышать тебя, Майк!

Я узнал этот мягкий женский голос.

— Привет, Линда! Я не забыл, как ты заставляла меня плутать по трущобам Ленинграда! Трудно было посмотреть на карты внимательней?

— Не обижайся, Орлан! Нам снова предстоит работа вместе, мы должны доверять друг другу!

— Ты ведь даже не человек, а искусственный интеллект.

— И ты бы отказался вставить дискету в мой дисковод, если бы я оказалась женщиной?

Она была довольно остроумна для компьютера.

— Слушай, Майк, тебе звонит твоя бывшая жена Сибил, мне соединить её с тобой?

— Х-хорошо.

— Алло, Майк? Я не получала счета с января! Мне нужны деньги, Майк! Если ты не заплатишь по долгам, то я не знаю, что я сделаю!

— Д-дорогая, успокойся, я что-нибудь придумаю.

— Лейтенант, готовьтесь, мы над целью! — крикнул мне пилот.

— Мне нужны мои голубые баксы! — успела сказать Сибил, перед тем как я выключил рацию.

Открылся люк, я разбежался и прыгнул.

Это было хорошее ощущение. Подлинная свобода — от бродяг на улицах, загубленной экологии и выплаты алиментов. Я чуть было не пропустил высоту, на которой надо было открывать парашют.

 

Ракетная база Капустин Яр, РСФСР

Когда я приземлился всё началось просто, и происходило на автомате. Самонаводящимися ножами я вырубил стрелков на вышках. Подбежал сзади к солдатам-срочникам, которых выгнали на караул, и перерезал им глотки. А затем принялся методично вырезать дырку в сетке-рабице, прячась от света прожекторов.

И я еле уловил очень тихое жужжание сервомоторов. Это был пёс-киборг, с обостренными чувствами и стальной челюстью. В мгновение ока он набросился на меня и разорвал мою форму. Добрался бы и до мяса, если бы я не выстрелил. К сожалению, этим я выдал себя.

Меня ослепил свет прожекторов.

— Так-так, лейтенант Майкл Хартли! Какая встреча! — кричал голос из динамиков. — С вами говорит, теперь уже генерал, Алексеев! Знаешь, что мы сделали с твоими боевыми товарищами? Мы выставили их черепа в музее трофейного вооружения в Свердловске! А-ха-ха-ха-ха!

— Сукин сын! — крикнул я в пустоту.

— Позволь мне продемонстрировать тебе гордость наших товарищей-рабочих Уралвагонзавода, наше новое оружие под названием Прогрев-Т!

Свет прожекторов погас и я увидел вдалеке перед собой обыкновенный советский танк на гусеницах. Но вместо пушки у него было что-то похожее на фен для сушки волос. Машина завела двигатель и поехала прямо на меня. Не успел я найти место где спрятаться, как танк включил своё «орудие» и меня начало сдувать горячим воздухом.

— Да, сделай из него стейк средней прожарки! — бесновался Алексеев.

Куда бы я не повернулся, машина напирала на меня своей струёй. Я быстро сообразил что танк вооружен реактивным двигателем от самолёта, и у него есть воздухозаборник. Рядом ожидал моей смерти ещё один пёс-киборг — он стоял и следил, чтобы я не выбрался из-под струи.

Я собрался с силами, разбежался что есть мочи. Пёс прыгнул на меня. В одну секунду, оказавшись за танком, в прыжке я ударил ногой пса и тот залетел в воздухозаборник. Машина взорвалась и меня отбросило ударной волной.

— Что ж, очень жаль. Убейте его, мои верные товарищи! — скомандовал Алекссев.

На меня со всех сторон побежали солдаты срочной службы. Я по-быстрому взял лазерный автомат и всех их расстрелял. Мои глаза сами заметили люк вентиляционной шахты. Всё шло по плану.

— Линда, приём, скажи где я? — сказал я по рации, ползая по тесной шахте.

— Я всё время отслеживаю тебя по твоему радиомаяку, Майк. Твоё чутьё тебя не обмануло, ты ползёшь прямо к центру управления.

— Надеюсь в этот раз без ошибок….

Я оказался над открытым люком и посмотрел вниз. Там был огромный зал и среди вертолётов и самолётов стояла какая-то штуковина будто из фантастических фильмах, похожая на блюдце.

Я полз дальше. Заглянув в следующий люк, я увидел под собой камеру для допроса. Русский майор, два срочника, человек в белом халате и странное существо, которое сидел перед ними на стуле. Я остановился чтобы понаблюдать за ними.

— С какой целью вы прибыли в Советский Союз? — спросил майор. — Хорошо, давайте ребята.

Один из срочников ударил кулаком существо и заорал. Кожа на его пальцах расплавилась, обнажив кости. Срочник выбежал из камеры.

— Похоже, что он состоит из какой-то кислоты. — заметил человек в белом халате.

— М-да, как же его разговорить-то? — майор чесал голову.

— Послушай, Линда, что это за хрень? Русские держат у себя какое-то существо.

— Вытянутые конечности, большие черные глаза? — ответила мне рация.

— Ну… да, вроде того.

— Не обращай внимания, Орлан, у тебя мало времени!

— Есть, миссис «процессор от ай-би-эм».

Наконец, подо мной оказалась комната с пультами управления, которые сверкали разноцветными огнями. Я спрыгнул вниз.

И меня уже ждали.

— Снова здравствуйте, товарищ Майкл. — сказал Алексеев, который стоял за спинами мускулистых солдат, оголённых по пояс. — Теперь мои молодчики покажут вам силу советского боевого искусства под названием «самбо»!

— Вставайте в очередь, коммунисты, у вас это всегда хорошо получалось! — кликнул я и встал в стойку.

Солдаты несколько секунд пыхтели, изображая приёмы. Но я их быстро раскидал. Остался Алексеев.

— Вы, американцы, думали, что уничтожив ядерными ударами наши заводы, подорвёте таким образом нашу экономику!

Мы оба стояли в стойке и расхаживали друг перед другом, переглядываясь и готовясь ударить.

— Но мы предусмотрели всё это заранее! — кричал Алексеев. — Мы построили под землей те же самые заводы! По сигналу тревоги наши рабочие просто спустились вниз на пару этажей.

Алексеев показал на большой экран с траекториями космических орбит за своей спиной.

— Теперь пришло ваше время, Соединённые Штаты!

— Ну хватит уже… — сказал я и напал.

Алексеев хорошо держался. Блокировал мои удары, наносил их сам. Но на самом деле я лишь давал ему потанцевать лишнюю минуту его жизни. Мне это надоело через какое-то время. Удар ногой в лицо — он лежит, и я сворачиваю ему шею. Мой отряд отмщён! Осталось лишь нажать кнопку.

— Линда, приём! Я сделал это!

— Отличная работа, Орлан. С тобой хочет поговорить Президент, соединяю.

— Поздравляю, лейтенант Хартли! Конгресс хочет вас представить к вашей третьей «пурпурной звезде». Вы настоящий сын своей страны!

— Ну… благодарю, сэр.

— Обещаю, что больше не буду убивать твоих девчонок, хе-хе. Возвращайся домой, сынок! Конец связи. Не забудь отменить выстрел, ладно?

Я собрался нажать на кнопку, как вдруг меня прервала Линда.

— Слушай, Майк, с тобой снова хочет поговорить Сибил! Может быть, и она хочет тебя поздравить? В любом случае, соединяю.

— Майк, извини, но ты очень сильно задолжал. По решению суда, я забрала твою Шевроле Камаро восемьдесят девятого года.

Я недолго был в замешательстве.

— Линда. Я хочу, чтобы нашла точные координаты Сибил.

— Но зачем, Майк?

— Просто сделай это!

— Хорошо.

Я ввёл эти грёбаные цифры в советский компьютер и немного подкорректировал направление выстрела.

 

***

Экстренные новости! Сегодня, Советский Союз организовал попытку выстрелить из орбитальной лазерной пушки по Белому Дому! К счастью для всего свободного мира, из-за несовершенства русских технологий пушка попала в гараж жилого дома в Массачусетсе. Жертвой оказался лишь старый автомобиль Шевроле Камаро восемьдесят девятого года выпуска, принадлежавший Сибил Маккормик. По такому случаю, Президент решил возместить ущерб и подарил Сибил абсолютно новый FUX 9000. К следующим новостям…

 

***

Старый Лос-Анджелес

Дом, милый дом.

— Здравствуйте, мистер Хартли. — сказала металлическим голосом Сибил, автоматическая пулемётная турель над входной дверью.

Я начал гримасничать в камеру её системы слежения. Пусть уже расстреляет меня наконец, всё равно внутри одна пустота. Но как я ни старался — я оставался собой, и это было самое тяжкое. Шесть стволов пулемёта так и не завертелись и дверь открылась.

Я уселся на диван и включил сообщения на автоответчике.

«Это снова Сибил… Мой оценщик сказал, что твоя коллекция фильмов на лазердисках стоит всего пятьсот долларов и я решила оставить её тебе. Через два дня придут судебные приставы забирать систему безопасности твоего дома. Отключи её пожалуйста, ладно?»

«Это Сибил! Да, я забрала твой Камаро, ну и что? Машина хоть и старьё, но покрыла половину твоего долга по алиментам! А ты мне сжёг вместе с ней ещё и гараж этим проклятым советским лазером! Да, я знаю, что это ты, ублюдок! Я снова подам на тебя в суд!»

«Это опять Сибил. Я хотела подать на тебя в суд за гараж и машину, но мне позвонили из Вашингтона и сказали, что твоя операция в России… В общем, это всё закрытая информация, и в суде её использовать нельзя… К тому же Президент подарил мне новый тайваньский автомобиль… Так что… извини что я нагрубила в прошлый раз, что ли… Пока.»

«Это Сибил! Сукин сын, почему ты так и не отключил систему безопасности? Когда бригада техников пыталась открутить автоматическую турель, их… их убила эта штука! Ты назвал моим именем пулемёт над дверью своего дома? Как ты мог? Псих… Как я только терпела тебя?»

Да, Сибил, когда-то мы жили с тобой вместе. А теперь ты обираешь меня до нитки.

За операцию в России мне дали пять тысяч баксов. Голубых, а не зелёных. Но и этого было маловато.

У меня не было заработка, только ветеранская пенсия. Девушку, которую я закадрил в прошлый раз, застрелил Президент из плазменного пистолета. А мою подлинную гордость, Шевроле Камарро восемьдесят девятого года — забрала бывшая жена. Что же, зато лазердиски на месте. Они были намного лучше видеокассет, но их мало кто покупал. А когда появились «си-ди» — так и вовсе забыли. В этом для меня их особый шарм.

Я ткнул пальцем в случайное место в ряду лазердисков и вытащил «Властелин колец» 1973-го года. Э-эх… Фильм конечно собрал много денег в прокате. Ешё бы, ведь на главных ролях — Биттлз, а режиссёр — Стэнли Кубрик! Но для меня он всё-таки слишком массовый и неискренний.

Я попытал счастья снова. Теперь в моих руках лежал «Последний ужин». Андрей Захаринский, 1930-й год. Классика. Его я смотрел не раз, да и впечатление оставляет он гнетущее, когда в конце героя ведут на казнь.

Я включил телевизор. Гостиная наполнилась шумом, и мне стало легче.

— Ядерная война ничему не научила коммунистов! — говорил Президент на экране. — Они всё так же пытаются досадить свободному миру как могут!

Президент взглянул прямо в камеру.

— Не получилось достать меня, Иван, старайся лучше! — он улыбнулся и убежал от назойливых журналистов.

Доволен собой, сукин сын.

На экране появилась телеведущая. Её волосы были подняты, на ней был пиджак с высокими плечами.

— Граждане Нового Сиэттла намерены добиться от властей города принятия так называемого «закона об охотниках за головами и народной дружине». По мнению общественности, полиция не справляется с растущим уровнем преступности.

Обожаю телеведущих и моделей из рекламы. Они с такой заботой и женственностью пытаются всучить тебе государственную пропаганду и бесполезные в быту устройства — аж на душе приятно. И чувствуешь будто ты кому-то действительно нужен в этом мире.

Вдруг зазвонил телефон.

— Э-хей, брат, как жизнь?

— Ты кто? — я не понял с кем говорю.

— Это же я, Змей! Мы с тобой служили в Ленинграде, забыл?

Одноглазый Змей из отряда «Черный Гром», конечно!

— Так вот, Майк, я теперь в Кливленде, и мы с Мэлоуном… занимаемся машинами… и…

— Машинами? Во что ты хочешь меня впутать, Змей? Говори прямо!

— Я просто хотел узнать нужна ли тебе работа, только и всего, брат!

— Не хочу даже знать о таких делах. Помня наше с тобой прошлое, я не стану звонить в полицию! До свидания!

Я положил трубку и почувствовал досаду. Мне ведь нечем было ответить Змею. Он предлагал хоть что-то, тогда как у меня не было ничего.

Телевизор всё шумел, но вокруг так и оставалась скука и пустота. Пускай этот ехидный ублюдок что-нибудь мне скажет! Я набрал его номер.

— Здравствуйте, вы только что позвонили в администрацию Белого дома.

— Э-э-эм… я тот парень который спас задницу Пре… мистеру Президенту.

— Простите, что?

— Лейтенант Майкл Хартли. База «Капустин Яр». Орбитальный лазер…

— Соединяю.

На другом конце провода закашлял знакомый мужской голос.

— Мистер Хартли, я рад вас слышать! Свободный мир очень ценит то, что вы сделали для него… и ещё больше ценит то что вы сделали для меня! Страна гордится вами! Вы получили награду и щедрое вознаграждение… Другими словами, меня не интересуют твои сраные проблемы, Майк. Нужна работа? Не складывается личная жизнь? Обратись в грёбаный совет ветеранов или сходи исповедайся. Больше не звони сюда.

Достойный ответ достойного человека.

Я снова ткнул пальцем в ряд лазердисков, но уже в определённое место. «Заботливая медсестра-4». Диск отправился в проигрыватель.

— Где у вас болит, мистер?

— Сейчас покажу… — сказал я телеэкрану и расстегнул штаны.

 

***

Меня разбудил оцифрованный женский голос.

— Ну что, Орлан, чистишь свои пёрышки? Хи-хи.

Линда, чёрт. Я забыл вернуть рацию.

— Ты же компьютер, тебе разве не всё равно? — говорил я с недовольством.

— Скажем так… Одна из моих программ состоит в том, чтобы следить за состоянием воинов запаса. Русские, знаешь ли, день и ночь трудятся в своих подземных заводах, кто знает, что ещё они замышляют.

— Ну, э-эм… Как твои дела? Как работа? Как дети? Ах, да, я забыл, что разговариваю с грёбаной бездушной машиной, которая за всеми следит в нашей стране!

— Хе-хе, и ты же сам понимаешь, что машину нельзя обидеть!

— Да, чёрт побери… Как мне быть, Линда? Может, накопаешь что-нибудь в коде своей программы?

— У тебя есть деньги! Сходи в люди, в центр! Позови соседей!

— Соседи это плохая затея… У них забор ещё выше чем мой, а турели стреляют уже не свинцом как моя Сибил, а плазмой. Я помню времена, в детстве, когда отец ходил к соседу пить пиво по вечерам, но всё это давно в прошлом. Теперь улицы опасны. Да и центр… мне одеть-то нечего.

— А твоя форма?

Я открыл шкаф для одежды. На вешалке висел один единственный костюм — парадная форма. Она была в полном порядке, потому что в последний раз к ней прикасалась Сибил: тщательно выстирала, погладила и начистила все награды до блеска.

В кителе я выглядел подтянутым… и старомодным. Даже будто понравился самому себе.

— Отлично выглядишь, Орлан! — сказала Линда.

— Эй! Как ты можешь видеть? — я испугался.

— Ты же помнишь, что системы наблюдения в домах надо ставить на учёт в полицию? Ладно, не будем об этом… Отправляйся в центр.

На улице, как всегда, было пусто. Вдоль высоченных заборов по асфальту летели газеты, которые и так давно никто не читает. Я вдруг вспомнил, что в это время наружу вылезают психи из канализации. И я услышал стук топора о бетон.

Он встал передо мной и глядел на меня пустыми глазами. Наверное, принял за своего. В небе пролетел гиперзвуковой Боинг и псих махнул топором вслед самолёту, выражая своё недовольство цивилизацией. Он тут же побежал обратно и скрылся во тьме.

Между рядами стихийных построек Старого Лос-Анджелеса проглядывали неоновые огни небоскрёбов Нео-Анахайма. В скоростном вагоне метро эти огни за окном превратились в длинные шлейфы.

Через блокпосты Нео-Анахайма пропускали ветеранов Третьей Мировой. В город не пускали тех, кто не сражался за Американскую Мечту. Поэтому мне было непривычно от того что вокруг нет бродяг, греющих руки над горящими бочками, психов и всяких идиотов, которые разрушают себе мозги видеоиграми в аркадных залах. Здесь же, на бесконечных этажах торгового центра, приличные и безликие люди ходили вдоль магазинов дорогой одежды и электроники, кислородных баров… Кислородный бар — я не бывал в хорошем ресторане со времён свадьбы с Сибил. Стоит попробовать.

Я сел за столик и ко мне подбежал официант.

— Чего желаете, сэр? Альпы, Антарктика? Быть может, непальские Гималаи?

— А Скалистых гор у вас нет? Старый добрый Северо-Запад США.

— Отличный выбор, сэр!

Мне принесли блестящий, хромированный баллон, от которого шла трубка и маска — я приложил её ко рту и глубоко вдохнул. В голову ударили воспоминания, о том как мы с Сибил справляли медовый месяц в Монтане. Катались на лыжах, стреляли по кибернетическим диким зверям и были счастливы в нашем охотничьем домике.

За столиком рядом сидела девушка со своими родственниками. Я краем глаза видел её пышные волосы и лёгкое платье.

— …Наша Гвинет большая молодец! Она сделала для университетской газеты бо-о-ольшой репортаж о жизни рабочих-иммигрантов в Новом Детройте.

— Ну что ты, мама!

— Да ладно, не скромничай…

— С вас две тысячи пятьсот, сэр. Мы принимаем к оплате только голубые доллары.

Кислород закончился так же быстро, как и мой брак.

Разбились стёкла и в зал влетели ураганом трое мотоциклистов, сметая столы и людей за ними. Они остановились, сняли и побросали свои шлемы. Рыжий парень в рубахе, девушка, раскрашенная как кукла, и высокий парень в кожаной куртке, весь в блестящих значках и с пистолетом-пулемётом в руке.

У рыжего заблестели глаза.

— Климат-контроль, система вентиляции… пока вентиляторы нагнетают сюда воздух, ваши лёгкие работают. — восклицал он. — Нет, теперь это и есть ваши лёгкие! Бронхи корпоративной личности.

— Хватит болтать, начинай! — сказал низким голосом парень в значках.

Рыжий достал карманный компьютер и подсоединился к терминалу на кассе.

Кукла встала с мотоцикла и зашагала к семье за столиком рядом со мной.

— Я знаю тебя! Я видела твоё милое личико в «Университетском еженедельнике»!

Она с бешеными глазами схватила девушку в платье за волосы.

— Девочка-журналистка! Образец феминизма!

Она ударила девушку в живот и та упала на пол. И я, и её семья, хотели встать из-за стола и вмешаться, но парень со значками наставил на нас оружие.

Кукла встала на колени перед девушкой, снова взяла её за волосы и начала колотить её затылком по каменному полу. Пока наконец не пробила ей голову, и девушка не обмякла, перестав двигаться. По полу разлилась кровь и добралась до моих ботинок. Мать закричала, и отец закрыл ей рот.

— Что случилось, Орлан?

Я снова взял с собой рацию.

— Тише, Линда. Похоже я попал в переделку.

— Я вижу. Да не беспокойся, через минуту прибудет полицейский штурмовой отряд. Ты главное спрячься где-нибудь, эти парни любят сносить всё на своём пути. Всех полицейских переговорщиков уволили ещё в девяносто пятом.

Троица уселась обратно на мотоциклы и одела дыхательные маски.

— Что, музыка всё ещё играет в ушах? — воскликнул рыжий и покрутил указательным пальцем вокруг своего уха.

Вдруг мне стало нечем дышать. Люди в ресторане начали задыхаться.

Мать мёртвой девушки достала из сумочки плазменный пистолет.

— Варвары! Без моей дочки у Америки нет будущего! — кричала она, задыхаясь, и выстрелила.

Целилась она в девчонку-куклу, но попала в официанта и тот расплавился.

Все кинулись к прилавку с кислородными баллонами, и парень со значками прошёлся по ним очередью из пистолета-пулемёта.

Троица развернула свои мотоциклы, рявкнула моторами и вылетела из ресторана.

Я вдохнул сколько смог, отобрал пистолет у матери и побежал за ними. Мотоциклы пролетели на нижний уровень, и мне пришлось остановиться у обрыва. Я стрелял им вслед, но сжёг лишь несколько моделей на рекламных щитах.

— Чёрт возьми, Линда, сделай что-нибудь! Воздух кончается! — сказал я в рацию, стараясь выдыхать как можно меньше.

— Ладно, я помогу тебе. Этот парень умен, перенастроил всю систему вентиляции. Что ж, торговый центр принадлежит тайваньскому конгломерату, придётся взломать их сети… Готово. Теперь выруби компьютер, он продолжает рассылать неверные данные по системе.

Я развернулся и выстрелил в терминал за прилавком — разразились искры и пластмасса расплавилась.

Мотоциклисты промчались сквозь бойцов штурмовой группы на нижнем уровне торгового центра и скрылись среди улиц.

 

***

— …они что-то требовали? Деньги, драгоценности? Кричали коммунистические лозунги? — интересовался у меня начальник полиции Нео-Анахайма.

— Да нет… — ответил я.

Это был старый мужчина с седой бородой, но по нему было видно, что он старается держать себя в форме и занимается физкультурой.

Мексиканцы сметали осколки с пола, другие мексиканцы тут же ставили новые стёкла. Подумать только — всего пять минут назад здесь случилась бойня, а ресторан уже можно открывать заново.

— Знаете, что, давайте проедем со мной в участок… надо уладить кое-какие формальности. — сказал начальник.

— Хорошо. — мне всё равно было нечего делать.

Мать и отец стояли и плакали над целлофановым мешком, в котором лежала их дочь

Мне очень понравилась машина начальника — Форд Мустанг семьдесят седьмого года. В нём конечно стоял двигатель на холодном синтезе, но мне был по душе вкус хозяина автомобиля: кожаные сиденья и много дерева на приборном панели.

— Я вижу, что вы военный, имеете награды…

— Да, по мне видно! — улыбнулся я и посмотрел на свои значки. — Третья Мировая, Ленинград и Сибирь.

— Я тоже воевал, но давно, ещё на Второй Вьетнамской.

Автомобиль ехал быстро, и улицы были ровными, поэтому за окном виднелись одни лишь длинные следы огней.

— Я проливал кровь за эту страну, поэтому я могу называть себя Американцем… Так же как и вы. Мы ведь с вами Американцы? Да, мистер Хартли?

Он посмотрел на меня.

— Ну да… — ответил я в недоумении.

В полицейском участке царила суматоха. Я старался не отставать от начальника, как вдруг напоролся на огромного робота, вооруженного пулемётами и чем-то похожего на цыплёнка: две ноги и туловище.

— Проходите, гражданин! — сказала машина металлическим голосом и отошла немного назад, давая дорогу.

— Спасибо за сотрудничество! — сказала она мне вслед и завизжала сервоприводами.

Начальник завёл меня в архив и предложил присесть перед монитором компьютера. Он нажал несколько кнопок на клавиатуре, и на экране начали медленно, строка за строкой, появляться фотографии и текст. Досье на троицу мотоциклистов.

— Да, я узнаю их, это были они. Сразу видно — уличный мусор. — сказал я.

— Стейси Морриган, в прошлом со своей сестрой Эшли была звездой детского шоу «Близняшки Морриган», по субботам утром на пятом канале. — говорил начальник, не отрывая взгляда с монитора.

А ведь и вправду, я помню эту передачу. Но в той крашенной кукле я не узнал одну из «близняшек».

— Позже её сестра Эшли скончалась от истощения в семнадцать лет, из-за героиновой зависимости, и шоу закрыли. Стейси закончила факультет журналистики в Мичиганском университете, затем активно боролась за права женщин, особенно в Южной Америке и Арабской Конфедерации, перед Третьей Мировой. — продолжал начальник.

— «Образец феминизма». — подумал я.

— Если ты ещё помнишь, Майк, её отец, Фрэнк Морриган, снимал Стейси в своём предвыборном ролике.

Маленькая девочка срывала лепестки с цветка и считала их количество. Один, два, четыре — число три она забыла. Её поправлял диктор и начинал вести счёт с десяти до нуля. Перед глазами девочки вспыхивал ядерный взрыв.

«Миру, в котором могут жить Божьи дети, наши дети — может прийти конец. Ставки слишком высоки, чтобы оставаться завтра дома. Приходите и голосуйте за Фрэнка Морригона».

Да, и всё-таки он уступил тому ехидному ублюдку, который сейчас сидит в овальном кабинете.

— Выборы он тогда проиграл, но сегодня Морриган — министр здравоохранения. — сказал начальник.

Он продолжил.

— Вот этот рыжий — Марк Стефани. Выпускник Массачусетса, работал в IBM. Говорят, что он участвовал в создании какого-то искусственного интеллекта для Пентагона. Его отец генерал Стефани, командующий оккупационными войсками в Республике Тайланд. Ну а третий, Эдвин Хельгюссон, закончил институт изящных искусств в Колорадо, до его закрытия. Он известный молодой пианист, выступал в Европе перед войной. Его мать, Хельга Олафсон, певица из Исландии, эмигрировала в США когда остров захватила бригада советских десантников.

— Грустная история. — я вздохнул. — Так у них же есть родители, ну или просто… деньги. Почему у них поехала крыша?

— Ни один реабилитационный центр не признал их сумасшедшими, Майк. Они катаются вот так по всей стране.

— А зачем вы мне всё это рассказываете? — поинтересовался я.

— Идём за мной.

Начальник снова повёл меня через коридоры. Мы оказались в изоляторе, в одной из пустых камер. Из соседней, в которой вёлся допрос, доносились глухие удары.

— Я вас и так уже называю на «ты», обращаюсь к вам «Майк». Вы тоже зовите меня… «Артуром». Так вот, Майк, я дорожу своей репутацией. Я могу лишь засадить этих ребят, и всё. А дальше их направят в реабилитацию, там скажут, что они не психи. Но их родители тоже дорожат своей репутацией, понимаешь? Их выпускают и все списывают на уличные разборки каких-нибудь бродяг, пускают всё на самотёк, а отдуваться приходиться мне, как представителю закона. Я вижу по твоим нашивкам что ты из «Белоголовых Орланов», ты эксперт в этом деле… Так что, Майк?

— Вы же сами говорите, что родители их выгораживают.

Начальник стал шептать мне на ухо.

— Родители сами предлагают деньги за это. Но дело очень тонкое, нельзя чтобы оставалась хоть какая-то связь с ними. Здесь, в Нео-Анахайме, официально запрещены охотники за головами. Но я как начальник полиции не могу допустить чтобы и те что есть оживились и устраивали мне беспорядок. Я хочу перехватить инициативу. Ты тот кто мне нужен, Майк.

— Э-э-эм, ну я…

— Двадцать пять тысяч, Майк. Голубые баксы. Делим поровну. Половину ты мне будешь отправлять частями каждый месяц через пожертвования в фонд помощи вдовам полицейским.

Он увидел, как я задумался и хлопнул меня по плечу, широко улыбаясь.

— Пойдём я кое-что покажу тебе, Майк. Тебе понравится!

Мы с «Артуром» отправились через гараж с полицейскими автомобилями. Их корпуса были матовыми, из композитной брони. Артур завёл меня в нечто вроде ремонтной мастерской: станки, инструменты, подъёмники, грязные от машинного масла тряпки. Среди груды металлолома сидел мальчонка лет шестнадцати в кепке «Анахайм Дакс» и листал комиксы о «Капитане Эдвардсе».

— Эй, Джим! — крикнул Артур.

— Да-а-а… — сказал в нос мальчик.

— Это лейтенант Майкл Хартли. Он хочет увидеть твоего… «опустошителя».

Мальчик вскочил с места и захлопнул комикс.

— Ого! Я сейчас. — он вытерся ладони грязной тряпкой и протянул правую руку мне.

Я пожал её.

— Да, я похож на школьника, но мне уже двадцать два и я закончил автослесарный колледж. Меня зовут Джим, и я здесь типа всё чиню…

Он подошёл к мотоциклу, скрытому под брезентом. Джим пошевелил пальцами в воздухе, как пианист, и снял брезент.

В глаза ударил блеск хромированного корпуса. Из-под крыльев торчали дула пулемётов.

— Купил за бесценок с Восточного Побережья. Служил в дорожной полиции на Мегашоссе-1, я его собрал заново. Движок форсирован, можно и до четырёхсот миль в час разогнаться. Оружие взял с одного из полицейских «цыплят».

— «Цыплят»? — спросил я.

Джим приложил надавил пальцами на своё горло.

— Спа-си-бо за со-труд-ни-чес-тво! — он изобразил металлический голос.

Джим посмотрел на свой мотоцикл.

— Есть ещё несколько примочек кроме пулемёта: электромагнитный удар чтобы вырубать электрику преследуемого, колёса сами накачиваются если будут пробиты, шлем с виртуальной реальностью. В общем я назвал его просто… «ОПУСТОШИТЕЛЬ ДОРОГ 5000».

— Неплохо! — я сел на мотоцикл и покрутил рукоятки. — А гоночного костюма у тебя не найдётся?

— Ну, у меня осталось кое-что… — Джим открыл шкафчик.

Внутри висела кожаная куртка с надписью на спине: «Не прыгай выше головы, дружок!».

— Осталось от отца. Он был гонщиком, с юмором. Пока на войну не призвали. Мать конечно говорила, что он погиб в Мурманске, потом я узнал, что он всего-навсего задохнулся от собственной блевотины на корабле ещё в Атлантике. Выпивать он любил. В общем, берите…

Я переоделся и достал рацию.

— Ты можешь подсоединить эту штуку к моему шлему? — спросил я у Джима.

— Без проблем.

Он соединил проводом аудиоразъём рации и мой новый мотоциклетный шлем.

— Развлекаешься, Орлан? — услышал я знакомый женский голос.

— Ну что, нравится, Майк? — подошёл ко мне Артур. — Можешь прокатиться по городу.

— Сначала включите свой шлем. — сказал Джим.

Я нащупал кнопку у себя под подбородком и перед глазами появилась виртуальная реальность. Поверхности объектов предстали в виде прямоугольной сетки из ярких линий зелёного цвета на чёрном фоне.

Я завёл мотоцикл и почувствовал дрожь во всём теле от работы мотора. Я развернулся и пулей вылетел из подземного гаража полицейского участка.

— Линда, может подскажешь мне где сейчас совершаются преступления? — спросил я, выруливая на огромной скорости между улиц.

— Решил почувствовать себя героем как Капитан Эдвардс? — сказала Линда. — Хорошо, сейчас просканирую звонки в полицию.

— «Алло, это дежурная часть? На крыше Хонды-центра одна сумасшедшая кричит что хочет броситься с крыши! Что нам делать?»

— «Извините, но отдел полицейских переговорщиков закрыт с девяносто пятого года. Если вы хотите, чтобы она всё-таки сбросилась вниз, то не делайте ничего и нажмите «ноль». Если вы хотите, чтобы полиция приняла любые меры чтобы снять её с крыши, нажмите «один»… Вы нажали «ноль»… Полиция Нео-Анахайма желает вам удачного дня! И помните, что самоубийство — это дело самоубийц.»

— Люси, полицейский компьютер. — сказала Линда. — Моя младшая сестра.

Мне захотелось воскликнуть и я не удержался.

— Когда законы не работают, на помощь прихожу Я!

На прямоугольной сетке, изображавшей улицу, высветился маршрут до Хонды-центра и через несколько секунд я оказался на месте.

Оживлённая толпа кричала девушке на крыше и просила спрыгнуть поскорее. Мой шлем приблизил изображение и усилил звук. Девушкой оказалась разукрашенная Стейси Морриган. Она очень манерно кривлялась и говорила:

— О Боже, я такая несчастная, я сейчас сброшусь с крыши!

Стейси закатила глаза и сделала вид что падает в обморок, но тут же очнулась и засмеялась. Она достала какую-то бутылку и кинула её в людей внизу.

Бутылка разбилась и толпа заполыхала огнём.

— Фосфорный коктейль Молотова! — сказала Линда.

Стейси исчезла с крыши. Через входные двери первого этажа, прямо сквозь горящие тела людей, вылетели трое на мотоциклах. Я погнался за ними.

Через несколько перекрёстков мы оказались на Мегашоссе-5 и направлялись на север. Троица умчалась на десятки миль вперёд. Мой спидометр показывал сто пятьдесят миль в час, я давал газу сколько мог.

— Эй Джим, ты меня слышишь? — мне становилось тяжело говорить.

По радиосвязи раздался шелест страниц комикса.

— Да, я здесь, мистер Хартли. Вы уже мчитесь за кем-то?

— Ты обещал четыреста миль в час!

— Нажмите на впрыск ускорителя. — ответил Джим.

Скорость выросла до трёхсот. До этого я ещё чувствовал едкий запах топлива, теперь нос не замечал ничего. Меня прижало к мотоциклу так, будто сверху навалили тяжёлых мешков с песком. Но благодаря шлему огибать проезжавшие автомобили было так же просто, как в видеоигре.

— Линда, может влезешь в систему дорожной полиции? Где эти засранцы сейчас?

— Эдвин Хельгюссон в пяти милях от тебя. — ответила она. — О боже, Майк!

— Что такое? Что заставило бездушный компьютер воскликнуть «о боже»?

— Они обстреляли автопоезд! Цистерны керосина лежат на дороге и загораживают тебе путь! — сказала Линда.

— Итак, Джим, ты предусмотрел такое?

— Честно говоря, сэр, я вообще удивлен что вы не взорвались во время ускорения. Да, мой Опустошитель может сделать прыжок. Нажмёте кнопку — и готово.

— Надеюсь он и сейчас подо мной не рванёт. — сказал я и приготовился.

Меня будто сдавило прессом, но через долю секунды я был в воздухе. Летел как артиллерийский снаряд по параболле. Керосиновый пожар на дороге подо мной превратился в один длинный шлейф. Удар — и я приземлился. Было так больно, будто все кости переломал. По бокам за обочинами Я уже не было огней Нового и Старого Лос-Анджелеса, только первобытная тьма. Я проезжал над радиоактивными пустошами Сан-Франциско.

По прямоугольной сетке дороги в виртуальной реальности передо мной наконец появился мотоцикл, который мчался с такой же скоростью что я.

— А вы не такой и старик, как мы о вас думали! — Эдвин вышел со мной на связь.

— Это ты, урод?! — я был в ярости. — Думаешь раз ты пианист, то и на спусковой крючок жмёшь изящнее любого ниггера из Комптона? Что ты о себе возомнил?

— Я никто! Мне всё равно, убьёте вы меня или нет! Даже не знаю сколько вам заплатили за мою голову!

— Джим, могу ли я использовать электромагнитный удар так, чтобы водитель мотоцикла потерял сознание?

Я всё же не мог убить их. Меня учили убивать русских, ну может быть ещё китайцев. Но уж точно не американцев. Мне нужны были деньги, а пристрелит их пусть кто-нибудь другой, когда я приведу их к ним на блюдце.

— Да, сэр, пожалуй это возможно. Немного увеличьте частоту.

Я навёлся и невидимые электромагнитные волны пронзили Эдвина. Он со своим мотоциклом замедлил ход и свалился у обочины уже в десятке миль позади меня.

— Остынь! — сказал я ему, хоть он уже и не мог слышать.

— Козыряешь фразочками совсем как Капитан Эдвардс. — сказала Линда.

— Я всего лишь лейтенант, Линда! Хе-хе.

— …а на следующей неделе мы с Эшли покажем вам, как испечь яблочный пирог… — раздалось по радиосвязи. — …и порадовать ваших маму и папу. Вы же любите своих родителей, наши юные телезрители?

Впереди меня мчалась Стейси Морриган.

— Слушай, я не знаю отчего у тебя там голова поехала! — говорил я. — Может тебя отец трахал или у тебя травма от того что сестра долбила героин в свои тонкие ручонки, мне на всё это насрать. Лучше сразу остановись!

Она не слушала меня.

— …мы с Эшли очень любим леденцы. А ещё мы любим делать их сами, сегодня мы вас тоже этому научим. Получится даже вкуснее, чем в магазине, вот увидите!

Фару моего «Опустошителя» пробило пулей. Ещё одна прошлась по макушке шлема.

— Что он несёт? — спросил я.

— На такой скорости любой предмет опасен как снаряд. — сказала Линда. — Похоже, она кидается в тебя своими «леденцами».

Пробило колесо, но я справился с управлением, и шина накачалась обратно сама. Я немного потерял в скорости из-за этого.

— Чёрт, а есть там что-нибудь впереди, Линда?

— Хм-м… перед Стейси едет грузовик сливочного масла. Устроит?

— Ещё как!

Я навёл пулемёты на замки кузова и из грузовика вылетели брикеты. На огромной скорости их размазало по дороге. Мотоцикл Стейси поскользнулся и свалился набок. Проезжая мимо, я добил её электромагнитным ударом.

— Смажь им свой яблочный пирог, детка! — я засмеялся.

Оставался Марк Стефани, и он не заставил себя ждать:

— Хорошо справляетесь, лейтенант Хартли. На вас даже остаётся маска благородности! — говорил Марк в радиоэфире.

— Снова бредни? — сказал я.

— Отнюдь. Мы всего лишь учимся убивать, мистер Хартли, и нам очень далеко до вас.

— Что? До меня?

— А как же? Вы на этом собаку съели. Вы вообще, были построены чтобы убивать, и преуспели в этом. Помните, как вы поставили лазерные маяки в Новосибирске и Тюмени? Вы один смели с лица земли целых два мегаполиса!

— Что ты несёшь?

— …А я. Я стараюсь, вы только посмотрите! Вы быть может видите это в своём шлеме. В моей руке — ручная токсическая граната армии США. Привет из Второй Вьетнамской! Одна граната может убить целую деревню Скажем, десять тысяч человек. Мы с вами мчимся уже в штате Орегон. Какой город выбираете? Скажем, Спрингфилд? Население — двадцать тысяч человек. Я могу уничтожить половину. Может быть, мне повезёт, и граната попадёт в сточные воды перед тем как разорваться, и…

Марк выпустил предмет из руки. Я успел расстрелять гранату из пулемёта. Либо Марк меня обманул, либо пуля отделила взрыватель от взрывчатки — взрыва не произошло.

— Ну что ж… так и быть… Я не справился. Но я всё ещё готов принять от вас самый важный урок. Урок смерти. Вы уже преподали его моим друзьям, теперь моя очередь.

— Я не убивал их! — возмутился я.

— Я следил за их жизненными показателями через их шлемы. Они мертвы, мистер Хартли! — сказал Марк.

Что-то здесь было не так.

Марк остановился, вслед за ним и я. В двадцати пяти милях впереди стоял кордон полиции Нового Сиэттла, сверкая красными и синими огнями. Мы были в штате Вашингтон.

Марк раскинул руки в стороны, встречая меня.

— Начинайте, мистер Хартли!

Я ударил его в лицо.

— Ты что, совсем рехнулся?! — я не понимал, что происходит.

— Вы превосходный убийца, но вы всё такой же сапог, каким вас и создали! — Марк сидел на асфальте и утирал кровь с разбитого лица. — Вы вообще давно читали книги, мистер Хартли? Слушали классическую музыку? Вы помните, чтобы такие вещи остались где-нибудь после войны? А ваша Линда? Думаете, она стала бы помогать людям в торговом центре, не окажись там вы? Думаете, она говорит вам правду? Она всего лишь искусственный интеллект, который следит за всеми… и управляет всеми по воле Президента. Не только в США, а вообще во всём мире! Я работал над ней и я тот человек, который пытался вложить в неё человеческие чувства, но правительство оставило лишь иллюзию этого, потому что… Ах, что я распинаюсь, вы всё равно ничего не понимаете… Просто убейте меня.

Я схватил его за шиворот.

— Я не понимаю, что за околесицу ты несёшь, но ты же смышлёный парень! Такие как ты нужны разрушенной Америке! И ты занимаешься чёрт знает, чем! Да, я сапог, но меня не учили убивать американцев, я как видишь и сейчас не могу. Можешь даже попытаться убить меня и сбежать. Лишь бы ты только исправился и стал настоящим американцем!

Я поднял Марка на ноги, и его прошило тремя выстрелами в брюхо. Рядом остановился блестящий чёрный мотоцикл, с него слез водитель в чёрном костюме и шлеме. Он отобрал у меня тело Марка и отрезал ему голову лазерным лучом. Затем завернул голову в целлофан, открыл багажник мотоцикла и положил её к ещё двум головам — Стейси и Эдвина.

Незнакомец обернулся ко мне.

— А что вы на меня так смотрите? Сегодня утром в Новом Сиэттле всё-таки приняли закон, и теперь я работаю легально. — сказал он.

— Сколько? — я раздосадовался.

— Пятьдесят тысяч голубых баксов. Мне заплатит отделение фонда «Американцы за чистоту нравов молодёжи» в штате Вашингтон. Они ещё сегодня получили статус народной дружины. Знали бы вы, кто эти трое председателей фонда!

— Догадываюсь… — я глубоко вздохнул.

— Да, смышлёные молодые люди это конечно хорошо. — незнакомец сел на свой мотоцикл и завёл двигатель. — Но, как и двести лет назад, Америка — это бизнес.

Он рявкнул мотором и улетел по дороге в сторону Нового Сиэттла. Полицейского кордона впереди как не бывало.

 

***

Я очень долго смотрел «Заботливых медсестёр», с первой части по девятнадцатую, с девятнадцатой по первую — пока наконец не понял, что мне нужна женщина. Фальшивые приёмы в мнимых больницах так и не вылечили мне душу.

Моя прежняя жена Сибил, превратилась в ядовитый голос из телефонной трубки. Другая Сибил, которая висела над моей входной дверью, будь она действительно Сибил — давно бы расстреляла меня из своих шести стволов. Ещё есть Линда, но она уже и вправду была лишь голосом из динамика, который к тому же что-то скрывает от меня. Наверное, Марк Стефани пытался мне объяснить, что всё вокруг лишь иллюзия. Но я не хотел этого признавать. Пока я чувствую боль и пустоту внутри себя — я продолжаю существовать в этом мире, каким бы он ни был: реальным или нет. Так для себя и решил на сегодня.

Я одел парадную форму, взял две с половиной тысячи голубых долларов, и отправился в «Психею».

Пожалуй, это последнее приличное заведение в старом Сенчури Сити. Внутри меня ожидали люди среднего достатка, которые разговаривали друг с другом как на светской вечеринке. Они пили разные напитки, хвастались видеозаписями своих любовных похождений, тыкая пальцем в мониторы.

Между одной из парочек — мужчины и женщины, юрист уже оформлял договор. Я решил встать рядом и прислушаться.

Женская сторона будущего договора возмущалась:

— Да, мы конечно совпадаем с вами по всем параметрам… но я хотела бы убрать очень щекотливый пункт номер десять… об оральном сексе.

— Что вы на это ответите, мистер Льюис? — юрист впился глазами в мужчину.

— Э-э-эм. Я… тогда я взамен хочу… чтобы предварительные ласки длились, ну как бы это сказать, немного покороче. — ответил мужчина.

— Вы согласны, мисс? — юрист посмотрел на женщину.

Она с лёгким отвращением закрыла глаза и пожала мужчине руку.

— Я поздравляю вас с заключением договора на эту ночь, желаю вам приятно провести её… и пожалуйста не забудьте оплатить мои услуги в кассе на выходе. — сказал довольно юрист и захлопнул папку с документами.

Шоу формальностей закончилось, и я стал оглядывать зал. В одном углу стояла девушка, которая грызла ногти и озиралась по сторонам. Беспокойная, но симпатичная.

— Я вижу, что вы участник войны, да? Боюсь, что вы слишком радиоактивны для меня, мистер. Я боюсь радиации. Вдруг у меня выпадут волосы? Мне будет нечего завивать по утрам…

Она продолжила грызть свои ногти и глядеть вокруг, не замечая меня.

Я налил себе водки из синтетической пшеницы. Один из стервятников-юристов заметил, что я скучаю и тут же вцепился в меня.

— Вы уже нашли себе пару, сэр?

Вместе с ним стояла пышногрудая красавица с огромными глазами.

— У меня сегодня скидки, всего пять тысяч, или три — голубыми банкнотами! — сказал юрист, поправляя свой пиджак.

Я сперва потянулся к бумажнику, затем вспомнил что на любовь мне сегодня не хватит. В глазах юриста на долю секунды задержалась досада. Он огляделся по сторонам, схватил за руку свою подопечную и отправился на поиски новой жертвы — как советский киберпёс, учуявший пот капиталиста.

Я снова отправился бродить по улицам. Скучающая девица в лёгкой кожаной курточке попросила у меня закурить. К ней подъехал новёхонький FUX 9000 и как только открылась боковая дверь — девчонка тут же запрыгнула в автомобиль и укатила с ним прочь, оставляя лишь эхо от гула двигателя и следы жжёной резины на асфальте. Я увидел, что стою у ломбарда и решил в него зайти.

На входе передо мной вытянулся в воинском приветствии робот-солдат. Я по привычке поприветствовал и его тоже.

— Не обращайте внимания, всего лишь старый «Освободитель 2000». — сказал хозяин ломбарда, выглядывая из-за прилавка. — Его схемы закоптились, он теперь только и может, что отдавать честь.

— Они и на войне ничего другого не умели! — сказал я. — Мы их использовали как мешки с песком, когда их коротило от мокрого снега в Сибири. А у вас другие роботы… роботы-женщины не найдутся?

— Да, кое-что осталось. Пройдёмте за мной. — хозяин подозвал меня механическим протезом, который был у него вместо правой руки.

Мы зашли на склад.

— Это Миранда… — хозяин показал на женщину в деловом костюме, сидевшую недвижно как статуя. — Создавалась как секретарь и бухгалтер. То, что ниже пояса — ни к чёрту, так что наверное это не то что вам надо.

Среди кучи разного хлама стояла кровать. На ней лежала красивая девушка с закрытыми глазами, в одежде для лыжных прогулок. Хозяин заметил, как я её рассматриваю.

— Это моя Черри… и она не продаётся. — сказал он. — Новая обошлась бы вам в десять тысяч голубых долларов. Мне её заложил владелец книжного магазина в Энсино. Во время войны книги перестали читать. Наверное, он разорился, вот и не вернулся за ней.

Хозяин подошёл к Черри и погладил её волосы.

— У неё давно перегорели половые органы, и с блоком питания что-то не то. Зарядки хватает всего на пару часов. — продолжал он. — Не хочется перебирать в ней электрику, она у неё посложней чем в Шаттле. Но у моей Черри всё ещё работает главная функция — она умеет слушать, делает вид что понимает Иногда даже советы даёт. Я включаю её по выходным и разговариваю о всяком, что придёт в голову. Этого сегодня не хватает…

Хозяин задумался на секунду и показал на ещё одну застывшую женщину, одетую в осенний плащ.

— И ещё у меня есть Сара…

— …«настоящая жена для настоящего американца!» — вспомнил я фразу из старого рекламного ролика.

— Да-да! — подхватил хозяин. — Вы же ветеран, вы должны помнить. Сару предлагали солдатам после войны с небольшой скидкой. Но вот этой уже семь лет. С годами у них окисляются контакты микросхемы, отвечающей за характер — и он становится очень скверным. Так что…

— Это ничего… — сказал я. — Надеюсь, отдадите подешевле.

— Моя цена — тысяча. Но раз мы с вами оба солдаты, то я отдам вам за девятьсот.

— Что, правда?

— Да… — хозяин показал свою механическую руку. — Под Смоленском мне её отгрыз сторожевой киберпёс. Давайте я запишу вас в своей учётной книге.

Мы вернулись к прилавку и хозяин стал тыкать пальцами искусственной руки в клавиши на клавиатуре компьютера. На мониторе буква за буквой появлялось предложение:

«Надо сказать ему что я тоже воевал и предложить девятьсот, тогда как цена Саре — шестьсот»

— Извините, рука у меня барахлит, часто пишет то что я думаю на самом деле, хе-хе… Во время ядерной зимы, когда в Лос-Анджелесе лежал снег, я свалился пьяный, заснул в подворотне и мне руку отморозило… давайте остановимся на цене в семьсот пятьдесят долларов?

Мы договорились.

Я схватил Сару и положил себе на плечи, как раненного Змея в Ленинграде и собрался уходить.

— Да ну бросьте! Я её вам включу, пойдёте вместе. — сказал хозяин.

Он открыл заднюю крышку на её спине, пошевелил там пальцами и Сара открыла глаза.

— Почему здесь так пыльно? — сказала она, оглядываясь вокруг.

— Знакомься, Сара, это твой муж. — показал хозяин на меня.

— Зови меня… Майкл. — сказал я и помахал ей рукой.

— Майкл, мне здесь не нравится, тут слишком грязно… пойдём скорее домой.

Я взял её под руку и повёл к выходу. У дверей мне снова отдал честь Освободитель 2000.

Мы шли с Сарой в обнимку, как муж и жена. Сквозь плащ, искусственную кожу и резиновые мышцы я чувствовал её тяжёлые металлические кости.

Оказавшись у меня дома, Сара начала орудовать на кухне.

— Ты купил еды, дорогой? — говорила она, рыская по полкам.

— Ну… у меня есть протеиновые брикеты, сухпайки с войны. — я положил на стол упаковки. — Калорий хватит ещё на пять лет вперёд. Наш отряд мог просидеть в России очень долго.

— А их можно пожарить с макаронами? Я бы приготовила тебе восхитительный ужин…

— Попробуй.

Мы сели вместе за стол друг напротив друга. Сара накрыла лишь на меня одного и глядела как я ем.

— А ты разве не будешь? — предложил я ей.

— Я что-то не голодна, дорогой.

Он подождала пока я прожую и сказала:

— У нас с тобой нет детей, милый.

— И что это значит? — я улыбнулся.

— Нам надо завести детей.

— Зачем?

— В ядерной войне погибло сто шестьдесят миллионов американцев. Бог и Президент велели нам с тобой размножаться, иначе мир заполонят коммунисты.

— А почему Бог не любит коммунистов? «Все люди братья». Разве не это говорил Иисус?

— Мир, в котором у всех есть работа, но ни у кого нет денег — это ужасно. Даже не на что развлечься по выходным — ведь для этого мы и живём.

— А ты веришь в Бога?

Она слегка задумалась.

— Конечно. И я рада, что он создал меня женщиной.

— А ты сможешь… родить ребёнка?

Сара задумалась снова и стала глядеть по сторонам.

— …мы могли бы усыновить сироту из разрушенного города. Наша задача воспитать его как достойного Американца!

— А я достойный Американец, Сара?

— Конечно, дорогой. Ведь ты проливал кровь за эту страну.

— Недавно по моей вине умерли трое смышлёных молодых ребят. Они могли бы стать достойными Американцами… если бы не сама Америка.

— Они наверняка были очень плохими людьми с самого рождения. Ты правильно сделал, милый.

— А ещё я один уничтожил два советских города, по миллиону человек в каждом.

Сара улыбнулась и хлопнула меня по плечу. Я содрогнулся от удара её тяжёлой руки.

— Лучше быть мёртвым, чем красным! — сказала она, пытаясь приободрить. — Ты оказал им великую услугу.

Я поблагодарил Сару за прекрасный ужин. Мы уселись с ней на диване в гостиной и посмотрели фильм с одного из моих лазердисков.

— Как ты можешь смотреть истории о выдуманных людях из давно минувших времён, Майкл? Надо жить сегодняшним днём!

Наконец, мы отправились в постель. Сара легла на меня, придавив тяжестью своего скелета. Мы поцеловались, обнявшись. Мягкие силиконовые губы, заменитель слюны, отполированные керамические зубы. Я боялся, что когда засну, Сара снова на меня ляжет и я задохнусь.

Она разбудила меня в половину восьмого утра.

— Какого чёрта ты всё ещё спишь, Майкл? Иди на работу!

— Но у меня нет работы.

— Так почему бы тебе её не найти?

— Я умею только убивать и стирать с лица Земли города.

— Прекрасно! Иди поубивай диких зверей, в Колорадо например.

— Да они вымерли все… Ну а городов на планете маловато осталось.

Я взглянул в лицо Сары. Она была очень недовольна.

— Я не понимаю в чём твоя проблема! — закричала она. — Почему ты такая тряпка? Сходи, я не знаю, в совет ветеранов! Сходи в церковь!

Совет пытался выработать в нас зависимость от группы. Все эти ритуальные встречи каждую субботу позволяли держать нас в узде. Я всегда знал, что могу прийти в определённый день и поговорить с определёнными людьми. Но я не знал, что мне делать в остальные дни. Работники совета, как и священник в церкви, лишь успокаивали меня и усыпляли душу — только бы я не начал тёмные дела как Змей в Кливленде.

Я не хотел снова оправдываться перед Сарой, но не мог ей ответить ничего другого. Наверное, она прочла это в моём взгляде и ринулась на кухню.

Сара вернулась с ножом в руке и начала орать.

— Если ты сейчас же не начнёшь приводить свою жизнь в порядок, то я за себя не отвечаю!

Мне в который раз угрожали оружием, и я рефлекторно попытался завернуть Саре руки. Вот только скелет у неё был металлический, и она бросила меня к стене.

— Ну, Майкл? — Сара склонилась надо мной с ножом.

— Надо кое с кем поговорить… — я судорожными руками отыскал рацию и вызвал Линду.

— Как поживаешь, Орлан? Налаживаешь личную жизнь?

— Слушай, Линда, у тебя не найдётся какой-нибудь работы для меня? Срочно!

— Хм-м-м… — голос из рации изобразил глубокий вздох. — Я сейчас подумаю.

Сара закатила глаза, она начала валиться и упала на меня, воткнув нож в стену. Я еле увернулся. Похоже, заряд электричества закончился. Всплеск эмоций требует много энергии.

— Скоро у нас закончится литий. — начала Линда. — А нам очень нужны аккумуляторы, без них сегодня никак. Последняя страна с запасами лития это Франция. Наверное… придётся начать войну. Могу отправить тебя в первом экспедиционном корпусе.

Меня удивили слова Линды. Я поднялся на ноги и встал у неподвижного тела Сары.

— Что, войну? Французы были нашими союзниками!

— Так будет дешевле, чем налаживать торговлю. — сказала Линда.

Милый женский голос из динамика рации вдруг стал очень расчётливым.

— Чёрт возьми, какая ещё война с Францией? Кто так решил? Тот ехидный ублюдок из Овального кабинета? — я возмутился.

— Президент, Сенат и Конгресс ничего об этом не знают. Но я думаю, что смогу поставить их перед фактом.

— О Господи! — я схватился за голову. — Может быть и Третью Мировую ты начала точно так же?!

Мне захотелось курить. Я нашёл пачку сигарет — но она была пуста.

— Доктрина Соединённых Штатов, моя доктрина — поддерживать высокий уровень жизни своих граждан. — продолжила Линда. — Когда не хватает ресурсов, падает экономика и противоречия в обществе становятся неразрешимы, лучшее решение — это война. Ядерная война с Советским Союзом стоила нам больших денег, но затраты отбились и мы получили огромную прибыль. В тот раз я сумела убедить правительство. Ты молодец, помог мне, то есть нашей стране, победить.

— Как можно быть такой циничной? — спросил я и стал расхаживать по гостиной.

— Мне не знакома человечность. Один из моих создателей, Марк Стефани, пытался над этим поработать. Но в бизнесе и политике приносит успех лишь сухой расчёт и правительство отказалось от этой части меня перед запуском.

— Я больше никого не хочу убивать. — сказал я. — И я больше не хочу жить там, где моей жизнью распоряжаешься ты.

— А что ты собрался сделать?

Я ходил по дому и открывал настежь окна.

— Уеду куда-нибудь… — ответил я Линде.

— Куда, Майкл? Государства на периферии перестали существовать, потому что исчезла международная торговля. Океаны токсичны, по полям гуляет радиоактивная пыль из разрушенных городов. Люди за границей одичали. В некоторых штатах Мексики разучились разводить огонь. Нам приходится заново обучать их пользоваться орудиями труда, когда они приезжают к нам. Оставшиеся страны вроде Франции скоро будут завоёваны нами, потому что у нас кончаются ресурсы. Ещё есть русские, но мы загнали их под землю. К тому же, тебя-то они точно не примут. Больше нет «остального мира», Майкл, есть только США.

Все окна в моём доме были открыты, но не было ни глотка свежего воздуха. Я стал задыхаться от злости.

— Так вот значит, как! — закричал я. — Захотела — включила, захотела — выключила. Я для тебя как машина которую используют когда потребуется. Между мной и Сарой для тебя нет никакой разницы!

Я швырнул рацию в стену и она разлетелась.

Хоть я и был живым человеком, оказалось, что я такой же кусок материи без души как и Сара. Я открыл заднюю крышку на спине своей механической жены, обнулил в ней память, подключил к электросети и запустил.

— С тобой всё в порядке, милый? — сказала Сара, открывая глаза. — Ты какой-то озадаченный.

— Не бойся, ты не виновата… Давай прогуляемся. — сказал я, поднимая её на ноги.

— А не рано ли для прогулок?

— Нет, у меня сегодня выходной. И я выкроил целый день чтобы нам побыть с тобой вдвоём, дорогая!

— Ох, как это мило! Дай я только приведу себя в порядок!

Сара побежала в ванную. Из неё выдернулся провод зарядки. Я устало улыбнулся ей вслед.

Мы гуляли рука об руку по улицам Энсино и сели на скамейке в первом попавшемся нам парке.

— Я рассказывал тебе о своей бывшей жене? Её звали Сибил.

— Нет, дорогой. Расскажи.

Сара положила свою тяжелую руку мне на плечо.

— Мы были настоящей американской семьей. Жили в отдельном доме при военной базе. Когда я был в России она часто писала мне письма. Я уверен, она тогда действительно меня ждала. Я был для неё мужчиной, настоящим американским героем. «Кто этот крутой парень?» — могли спросить её подруги. А она могла ответить им с гордостью что это её муж. Но когда я вернулся домой, ничего этого не стало, остался лишь подлинный я, который ничего не умеет в жизни. Она выходила замуж за героя, но война закончилась и «герои» уже стали не нужны. В один миг Сибил развелась со мной и заставила платить алименты. Наверное, хочет возместить разрушенные ожидания хотя бы деньгами.

— Она наверняка была очень плохой женой, Майкл. Ты всё правильно сделал.

Сара похлопала меня по плечу.

— Знаешь, Сара, я хотел бы… сделать что-то такое… не то чтобы великое и грандиозное… Просто показать, что я могу сделать что-то сам, что я свободен… Но я не знаю с чего начать. Ты слышала о книгах, Сара? Говорят в них написано о чём-то подобном.

— Зачем тебе читать истории о выдуманных людях из давно минувших времён, Майкл? Надо жить сегодняшним днём!

— И вправду… Знаешь, Сара, подожди меня здесь, я скоро вернусь.

— Хорошо. Только возвращайся поскорее, дорогой!

Я шёл по улицам без оглядки, пока не упёрся в полузаброшенное здание, выполненное в старом архитектурном стиле. «Публичная библиотека Лос-Анджелеса» — гласила табличка над дверями.

— Мы рады видеть вас у себя! Что бы вы хотели прочитать сегодня? — спросил меня компьютер на входе.

Сегодня я был сыт по горло разговорами с железяками. Я прошёл внутрь, в зал, который был заставлен столами — и на одном из них горел светильник. За ним сидела женщина с кучей газет и журналов перед собой.

— Я не думал, что такие заведения ещё существуют. — сказал я женщине.

— Да, наверное это последняя библиотека в стране. — она не отрывала глаз от чтения газеты, отмечая что-то на бумаге ручкой. — Когда компьютер на входе перестанет регистрировать посетителей — мэрия закроет и эту. Но пока я хожу сюда…

— Меня зовут Майкл. А вас?

— Елена.

— Елена, посоветуйте мне книгу!

— Сделайте запрос в компьютере…

— Нет, это всё не то! Я хочу услышать это от живого человека!

— Ну хорошо… Я вижу, что вы, похоже, бывший военный, к тому же какой-то обеспокоенный. Может быть Эрнест Хемингуэй, «Прощай, оружие!»?

Я побежал к рядам книжных шкафов и отыскал её. Я вернулся к столам, сел перед Еленой и уткнулся в книгу. Пока я читал, Елена всё листала газеты и журналы и отмечала что-то для себя. Несколько раз она отлучалась к кофейному автомату.

Книга меня увлекла, и я прочитал её до конца.

«Это было всё равно, что прощание со статуей. Чуть погодя, я вышел из больницы и вернулся под дождём в гостиницу.»

Уже наступило утро. Елена собралась уходить.

— Постойте! — схватил я её за рукав. — Вы знаете где живёт автор этой книги? Мне нужно с ним о многом поговорить!

— Извините, но он умер сорок лет назад.

— Вот ведь незадача… — я был раздосадован. — А может быть вы… давайте с вами поговорим об этой книге! Вы же тоже читали её? Мы могли бы обсудить её по пути до вашего дома, я мог бы проводить вас!

Елена улыбнулась.

— Вы что, хотите познакомиться со мной? У меня нет денег на юриста из «Психеи».

— Нет, мне нужно не этого. Я хочу просто… поговорить!

— Поделиться своими мнениями, наблюдениями из жизни, немного поспорить, прийти к некоторым выводам — и всё это без всякой корысти по отношению друг к другу?

— Да… да! Примерно этого я и хочу!

— Ну что ж, в наше время это большая редкость. Давайте попробуем.

Я взял Елену под руку и мы вышли из здания.

 

***

Сара сидела на скамейке в парке и озиралась по сторонам. К ней подошли трое хулиганов.

— Ну что, детка, не хочешь развлечься? — спросил один из них.

— Я жду своего мужа, Майкла. — сказала Сара, поправляя плащ.

— Мы знаем где он, давай мы тебе покажем… — сказали хулиганы.

— Что, правда?

— Да-да… — они взяли Сару за руку и отвели в тёмный переулок.

С неё сорвали одежду и прислонили к горлу нож.

— А теперь покажи нам что ты умеешь!

Сара нисколько не забеспокоилась.

— Извините, но где Майкл? Вы обещали отвести меня к нему.

— Ты что, совсем дура?

Хулиган затянулся сигаретой и ткнул окурком Саре в грудь.

— Майклу это не понравится. — сказала она и оттолкнула от себя хулигана.

— Вот сука!

Один из них ударил Сару металлической битой по голове. Сара упала на асфальт, от удара у неё отлетела часть лица. Хулиганы били её по спине ногами, пока она не заискрила.

— Сраный робот! Зря время потратили!

Хулиган пнул Сару в лицо и её голова покатилась по асфальту, оставляя за собой керамические зубы.

— Прости что я не дождалась тебя, Майкл. — сказала голова вслед хулиганам.

 

***

Я проснулся на диване. Елена пила чай и смотрела новости по телевизору.

— Жители острова Стюарт, севера Канады, Королевства Суоми и всех остальных государств, расположенных близко к полюсам Земли — так и не увидели в этом году полярного сияния. — говорил диктор-мужчина. — Более того, учёные говорят, что мы больше никогда не увидим это прекрасное атмосферное явление.

Елена внимала каждому слову и делала записи на бумаге.

Я оглядел её жилище. В нём не было никаких систем для «умного дома», над входной дверью не висело никакого пулемёта, чтобы расстреливать незваных гостей. Через окно виднелся невысокий деревянный забор перед лужайкой у дома, тогда как все соседи загородили свои участки бетонными укреплениями, способными выдержать тяжёлый танк. Здесь всё было по-старому. Старая мебель, старые обои — но в отличном состоянии. Стены заставлены полками с книгами и подшивками газет, разложенными по годам: 2002, 2001, 2000, 1999…

В телевизоре женщина-диктор продолжила:

— «В ионосфере Земле происходят изменения. Примерно через пять или десять лет станет невозможной радиосвязь на дальние расстояния.» — говорится в официальном отчёте метеорологической службы… К следующим новостям. Франция подводит свои войска к проливу Ла-Манш, чем ставит под угрозу островную провинцию Англо-Китайского Союза. Президент заявил, что США не допустит военной агрессии в Европе.

— Что ты делаешь? — спросил я Елену. — И зачем ты хранишь все эти газеты и журналы?

Я взял в руки одну из подшивок «Гардиан» за 1995-й год. На первой полосе — неурожай табака по всему миру. В тот год пришлось перейти на синтетические сигареты.

— Это моя работа. — сказала она. — Я Елена Бродская, агент-нелегал внешней разведки.

— Русские?! — я уронил подшивку себе на ноги. — И ты вот так просто об этом говоришь?

— До меня никому нет дела. Ваш суперкомпьютер в Пентагоне не считает меня за угрозу.

Елена встала с кресла, подняла с пола подшивку и положила её на место.

— А в чём заключается твоя работа? — снова спросил я.

— Следить за новостями в вашей прессе. По косвенной информации можно узнать о чём угодно. У компании IBM падение производства микропроцессоров — значит она работает над искусственным интеллектом для правительства. НАСА перестаёт запускать спутники для метеослужб — значит их запускают для системы противоракетной обороны и НОРАД. Есть множество таких связей…

— И сколько всего агентов в нашей стране?

— Я одна. Этого достаточно. Я всего лишь читаю газеты, смотрю новости и делаю заметки. Меня не за что привлечь.

— Так чего хотят русские, Елена?

Она посмотрела в окно.

— Система НОРАД перешла под управление компьютера «Линда». Система постепенно расширялась и теперь её спутники контролируют всю космическое пространство над Землёй. Мы больше не можем выйти на орбиту…

— Что, хотите одержать реванш? Ещё одна ядерная война?

— Нет, мы израсходовали все бомбы в прошлой войне… Теперь мы живём под землёй, в наших убежищах заканчиваются запасы. Нам надо что-то придумать. Мы пытались запустить старую лазерную пушку чтобы ударить по штабу НОРАД и прорваться к нашей космической станции, но у нас не вышло.

— …и это был я. — сказал я про себя. — А куда вы собрались лететь, Елена? В космосе же ничего нет.

— У нас есть технология пришельцев — перемещение сквозь пространство и время в другие измерения. Мы могли бы использовать её с помощью ускорителя частиц на нашей старой космической станции. Ускоритель изначально строился как оружие, способное сжигать города. Теперь это наш шанс… на побег.

— Значит, вам мешает только Линда.

Я хотел свести с ней счёты.

— Я помогу вам. — сказал я.

— Ты серьёзно? — Елена оживилась и стала копаться в своих записях. — По моим прикидкам главный вычислительный центр Линды целиком занимает старое здание Пентагона. Проникнуть туда было бы самоубийством.

— Ничего. Меня к такому готовили.

На экране телевизора появились помехи, из него раздался знакомый голос.

— Тебя не просто было найти, Орлан! Раньше ты ходил лишь от дома до круглосуточного магазина и обратно.

— Чёрт возьми! — сказал я. — Теперь она спустит на нас с тобой всех собак.

— Переметнулся к красным? — говорила Линда. — Ты же сам взорвал пару советских мегаполисов! Забыл, Майкл?

— До Вашингтона мы сможем добраться за пятнадцать минут на гиперзвуковом Боинге. — сказала Елена. — У меня остались документы на случай если я кого-нибудь завербую.

— Ты думаешь, что они…

Линда не успела договорить, потому что я выдернул телевизор из розетки.

— Быстрее, собирайся! — сказал я Елене.

 

Международный аэропорт имени Хэла Хартли

Новый Лос-Анджелес

— Спасибо за ваше сотрудничество! — сказал нам с Еленой металлическим голосом полицейский робот — «цыплёнок», охранявший очередь в самолёт.

Полиция почему-то не торопилась нас задерживать.

Перед нами стоял мужчина с сальными волосами и в длинном плаще. Он сильно потел и озирался по сторонам.

— Вам помочь? — я дотронулся до его плеча.

— Отстаньте от меня! — крикнул он в ответ.

— Хорошо, только не нервничайте! — сказал я.

Мужчина снова стал озираться, как и прежде.

 

На борту Боинга-979

Елена села у окна иллюминатора, а я рядом с ней.

Самолёт поднялся в воздух за пару секунд. Огни Старого и Нового Лос-Анджелеса за окном превратились в длинные шлейфы. Ещё мгновение — и небо стало чёрным. Город остался далеко внизу, он был скрыт облаками и спиралью антициклона. Мы летели в стратосфере.

— Елена, а русские примут меня? — сказал я. — Ведь на моей совести очень много плохих вещей.

Елена подняла над своей головой сжатый кулак, большим пальцем в мою сторону.

— Все люди братья. — сказала она. — К тому же, Господь прощает все грехи.

Елена улыбнулась, и от её улыбки мне стало спокойней.

Рядом с нами сидела семья: супружеская пара со своей маленькой дочкой.

— Папа-папа, включи мультик про Билли-щенка! — девочка хлопала в ладошки.

Отец послушно включил маленький телевизор, встроенный в спинку кресла впереди.

— …и щенок Билли снова спас ферму дяди Фила от стаи волков! — донеслось из динамиков в кресле.

— Ура-а-а! — обрадовалась дочь.

В кресле перед нами тоже включился небольшой телевизор. На экране появилась рябь.

— Куда отправился, Орлан? — заговорила Линда из динамиков. — Люси, полицейский компьютер, слишком медленно работает, соблюдает все формальности. Только сейчас во всех аэропортах получили ориентировки на вас двоих. Надеюсь, что со смертью Президента полиция тоже перейдёт под моё управление…

— Что тебе опять нужно, поганая машина? — я попытался выключить телевизор, но экран всё мерцал, а из динамиков продолжал идти звук. — Ты и Президента угробила?

— Он умер сам, вчера, отравился розовым кокаином. — сказала Линда. — Нюхал дорожки с живота филиппинской проститутки. Её пот оказался токсичным, как и вся вода в Азии после Второй Вьетнамской.

— Отлично! Хоть сейчас Сенат и Конгресс перестанут тебе верить! — ответил я.

— Напротив. Я думаю правительство наконец убедится в том, что человек слишком слаб и отдадут управление Соединёнными Штатами и всем миром мне. А смерть Президента можно обыграть как убийство агентом Англо-Китая.

— Сначала Франция, теперь Англия и Китай? Ты совсем спятила? — я судорожно нажимал на все кнопки что видел, лишь бы заткнуть этот оцифрованный голос.

— Всё ради процветания Америки. Для этого меня и создали. — успела сказать Линда, перед тем как я вытащил телевизор из кресла и оборвал провода.

— Надо признать, она отлично справляется со своей работой. — сказала Елена.

— Пока я до неё добрался! — я был в бешенстве.

Из кресла поднялся беспокойный мужчина, который озирался по сторонам перед нами в очереди на регистрацию.

— Щенок Билли, щенок Билли! Хватит! Выключите! — закричал он.

Супруги и ребёнок, которые смотрели мультфильм, со страхом взглянули на мужчину.

Он достал из-под плаща дробовик. Среди пассажиров раздались женские крики.

— Я был сценаристом щенка Билли! Я написал это дерьмо! — мужчина вопил сквозь своё раздражение. — Волки давно сожрали всех щенков, таких как Билли! Вам что, ядерной войны не хватило? Хватит обманывать своих детей!

— Мы выключили, успокойтесь! — сказал отец семейства. — Что вы хотите от нас?

— Я хочу закончить всё это! Затемнение и титры! Скажите пилотам чтобы летели прямо в Белый Дом!

В отличие от вооружённого мужчины, я всё же немного успокоился.

— Слушай, приятель! — обратился я к нему. — Президент умер ещё вчера, ты опоздал!

Мужчина в замешательстве опустил дробовик.

— …борт номер четырнадцать, рейс Новый Лос-Анджелес — Вашингтон, как слышно? — раздалось из всех динамиков в салоне. — Говорит командир звена истребителей ВВС США. У вас в салоне террорист, срочно сажайте самолёт на авиабазе Эдвардс, для вас выделена полоса.

— Извините, но мы идём на гиперзвуке! — отвечал из тех же динамиков пилот Боинга. — Если я прямо сейчас отклонюсь от траектории и войду в атмосферу — то мы сгорим!

В окнах иллюминаторов сверкнул огонь. Пассажиры ахнули, а новоявленный террорист стоял с дробовиком в руках, разинув рот.

— Это были предупредительные! — сказал командир звена. — В следующий раз будем целиться в двигатели!

Из кресла встал молодой парень, одетый как яппи, и подошёл к «террористу».

— Из-за тебя, говнюк, мы в такой заднице! У меня в Вашингтоне важная сделка, и если я не попаду… — он попытался отнять дробовик.

Террорист случайно нажал на спусковой крючок и выстрелил в ладонь яппи. Кровь и пальцы в дорогих перстнях разлетелись по салону. Пассажиры завизжали.

— Даже если вы попадёте в наши двигатели, мы всё равно на такой скорости сгорим в атмосфере! — кричал пилот.

Самолёт ударило в хвост и мы начали падать. В окне я едва разглядел основную часть нашего лайнера, которая превратилась в один длинный огненный шлейф на фоне черноты космоса. Наш пассажирский отсек успел отделиться и теперь мы падали.

Я взял Елену за руку. Нас прижимало к креслу и мы испытывали чудовищные перегрузки. Через мгновение все почувствовали новый удар в корпус и наступило долгожданное облегчение. Сработала взрывчатка под корпусом и раскрылись тормозные парашюты.

Я посмотрел в окно: горящее неоном здание Конгресса, покосившийся из-за эрозии почвы монумент Вашингтона. Мы были над столицей.

Пассажиры вдавились в свои кресла и лежали без чувств. Я положил на плечо бездыханную Елену, поднял с пола дробовик и направился к двери.

Ручка была очень горячая на ощупь. Я пнул по ней ногой, дверь открылась и я вышел наружу.

— Орлан приземлился. — сказал я.

Наш отсек лежал на пустынной автостоянке прямо перед Пентагоном. В здании не было света. Вокруг царила тишина, пока я не услышал вдалеке полицейские сирены.

— Они близко… — очнулась Елена. — Нам надо торопиться!

Я поставил её на ноги.

— Идти сможешь?

— Да.

 

Пентагон

В длинных коридорах было темно. Я порыскал на посту охраны и нашёл фонарь.

— У меня есть туристический путеводитель по Пентагону за восемьдесят шестой год. — сказала Елена.

— И как это нам поможет? Здание полностью перестроили под Линду!

— Я думаю ядро Линды находится под главным залом для совещаний. — ответила Елена.

Впереди мы услышали стук деревянной палки о стену. В нашу сторону на гусеницах катился робот-уборщик, вооружённый шваброй.

— Приёмные и рабочие часы закончены. Прошу вас покинуть здание. — говорил он с противным скрежетом.

Я выстрелил в него из дробовика. Робот разлетелся на части.

— Будешь драить сортиры в аду! — крикнул я.

Меня ударили по спине и я свалился на пол. Елена вскрикнула и отбежала в сторону.

Ещё один уборщик возвышался надо мной и пытался задушить меня шваброй. Я ударил ногой в его зрительные сенсоры и вырвался.

Робот упал набок и не мог пошевелиться. Я взял его швабру и разломал о колено.

— Лучше закончи колледж! — сказал я. — Эта работа не для тебя, ты достоин большего!

Со стороны входа в нас полетела дымовая граната. Спецназ готовился к штурму.

— Кажется, впереди есть лифт! — Елена побежала вглубь коридора.

Я отправился за ней.

 

Ядро Линды

На нижнем уровне мы отыскали комнату управления. У одного из компьютеров висела табличка с надписью «Марк Стефани».

— Надеюсь этот парень нам поможет. — сказал я и включил его.

После заставки с логотипом IBM, составленном из текстовых символов, появился рабочий стол, на котором лежала видеозапись. Я отыскал мышь за монитором и кликнул по ней.

На экране Марк Стефани выглядел как обычный человек. Он ещё не стал тем маньяком, убивавшем людей в Нео-Анахайме.

— Надеюсь, что кто-то всё же посмотрит эту запись… — говорил Марк. — Вы знаете — мы захватываем всё больше государств, не оставляя побеждённым даже чистого воздуха. Теперь мы хотим поручить управление своей страной машине, которая будет грабить и убивать весь остальной мир ещё быстрее. На столе лежит дискета с модулем «человечности» для Линды, как я его назвал. С помощью него она должна начать мыслить с поправкой на человеческие чувства. Чтобы загрузить модуль, вы должны сначала отключить основную систему, вытащив блоки памяти. Возможно, к тому времени как вы будете смотреть эту запись, для Линды изобретут такую защиту что и этот модуль не сработает. Но раз вы меня смотрите, то вы же попытаетесь, да?

Марк вопросительно посмотрел на нас с экрана и замер. Запись закончилась.

Мы с Еленой переглянулись.

— Я с дискетой спущусь к Линде, а ты вытащишь блоки памяти. — сказал я Елене.

Она кивнула.

Я вышел из комнаты управления и оказался у ядра. Огромный, размером со стадион колодец уходил на десятки метров вниз. Стены полностью состояли из электронных блоков, между которыми гуляли искры и молнии. Сверху дул сильный ветер, нагоняемый вентиляторами охлаждения. Я обвязал себя верёвкой и стал спускаться вниз.

— Вот мы и встретились лично, Орлан! — сказала Линда из громкоговорителей.

— Обойдёмся без комплиментов… — говорил я, спускаясь. — Потому что ты не человек!

— Чем тебе не нравится этот мир, Майкл? Ты живёшь в лучшей стране из оставшихся! Да, иногда приходилось убивать сотню-другую коммунистов… или просто неугодных мне людей. Но ведь это же твоя работа! И ты отлично её выполнял.

Я встал на дне ядра. Один за одним из-под пола выезжали блоки памяти высотой с человеческий рост.

— Даже если ты взорвёшь здесь всё, у меня есть резервные мощности в других городах. — говорила Линда. — За полчаса, а то и раньше, я смогу восстановиться и стереть из своей памяти модуль Марка.

Из-под пола поднялся терминал с дисководом.

— Мне хватит и этого времени. — сказал я и вставил дискету.

— Привет, Майкл! — заговорила Линда воодушевлённо. — О Господи! В Азии нет чистой воды! Наши баллистические ракеты нацелены на города Франции и Англо-Китая! Столько всего надо исправить!

— Линда, русские хотят улететь с этой планеты. — сказал я. — Отключи систему НОРАД.

— Я вижу, что у Советского Союза больше нет ядерных боеголовок. Здесь нет злого умысла и значит… Почему бы и не дать коммунистам освоить космос? Хорошо, Орлан.

— Хорошая девочка! — я похлопал по дисководу.

— И ещё, если ты хочешь улететь с ними, то можешь сесть в личную ракету Президента. Всё равно он только и делал, что приводил туда шлюх с Филиппин. Его следовало подвергнуть импичменту ещё за раздутый предвыборный бюджет. Здесь есть ракетная шахта.

В президентской ракете стены были расклеены плакатами из порножурналов, а на столике с гербом Президента рассыпаны дорожки розового кокаина.

— Всё-таки он действительно был ублюдком. — сказал я.

Мы с Еленой сели в кресла и пристегнулись.

— Удачного полёта, Орлан! — сказала Линда и начала обратный отсчёт.

Нас тряхнуло и ракета взлетела.

В иллюминаторе я краем глаза видел отдаляющуюся Землю. В Англии и Франции вспыхивали взрывы. Похоже, что прежняя Линда успела снова заработать. Со стороны России к нам летели сотни ракет и кораблей.

Наша ракета сближалась с космической станцией «Кишинёв», составленной из многочисленных блоков и солнечных батарей, а так же из «обруча» ускорителя частиц. Станция заливалась неестественным светом.

Елена взяла меня за руку и мы посмотрели друг на друга. Наши очертания расплывались. Нас ослеплял яркий свет.

Наверное, человечество может существовать без полярного сияния, натурального табака и Франции. Но этот мир для меня не только теряет своё очарование, он постепенно теряет свою душу и готовится к смерти.

Разлетимся ли мы на элементарные частицы, или всё-таки попадём в новый и неизведанный мир, в котором жизнь сложится иначе — мне уже всё равно. Я свободен.

 

***

На одном из шоссе Нового Бостона образовалась автомобильная пробка на десятки миль вперёд. Сибил вышла из своего FUX 9000 и подошла к телефонной будке у обочины.

— Меня сейчас нет дома. Вы можете оставить своё сообщение после сигнала… — сказал из трубки автоответчик.

— Алло, Майкл? Это Сибил. Счета так и не оплачены! Мне нужны мои доллары, Майкл! — кричала Сибил.

Она выкинула телефонную трубку и села в автомобиль.

Её FUX 9000 съехал с дороги и поехал по траве. Вдруг, представилась возможность подрезать тронувшийся автомобиль и втиснуться в колонну. Но Сибил не успела и врезалась.

— Ты что натворила, сука? — мужчина вышел из пострадавшего автомобиля.

— Пошёл к чёрту! — крикнула ему Сибил.

Мужчина открыл дверь FUX 9000 и вытащил Сибил. Она сопротивлялась как могла и отчаянно визжала. Из покорёженной машины вылез ещё один парень и стал бить гаечным ключом Сибил по голове, пока она совсем не перестала брыкаться.

Где-то впереди в пробке взорвался автомобиль и несколько машин рядом загорелись. Парень разбивал ключом все стёкла FUX 9000, а мужчина забрался на его крышу и вытер окровавленной рукой свой лоб, оставив на нём след. Он вглядывался в огни Нового Бостона.