Ночь прошла спокойно. Вначале, в поисках места для ночевки ребята долго брели в кромешной тьме, и только кошачье зрение Кинтохо спасало их от больших и маленьких неприятностей. Несколько раз они обходили болотные топи и перебирались через глубокие овраги. Однажды подменыш заметил впереди кого-то из обитателей леса, и мальчишкам пришлось уйти далеко в сторону, чтобы не встречаться с заграничной нечистью. Филипп послушно следовал за своим опытным проводником след в след, иногда просил его подождать, а в самых опасных, непроходимых местах Кинтохо брал его за руку и вел за собой.

Наконец, когда луна достигла середины неба, подменыш остановился и уверенно произнес:

— Вот здесь. Дальше не пойдем. Через несколько минут наступит полночь.

Намучившись за день, мальчишки быстро начертили большой круг, в котором могли бы поместиться вдвоем. Они повалились на теплый песок и почти мгновенно заснули. Когда же они проснулись, солнце уже стояло над верхушками деревьев и освещало незнакомую местность. Трава здесь росла небольшими островками, жесткая и блеклая. Деревья отстояли друг от друга на большом расстоянии и совсем не напоминали сосны и ели, дубы и березы. Их причудливо изогнутые стволы были куда короче, кроны — шире, а листья казались вырезанными из зеленой жести.

— Кинтохо, — позвал Филипп и потряс своего провожатого за плечо. — Где это мы?

— Не знаю, — протирая глаза, ответил подменыш. Он широко зевнул, сладко потянулся и вдруг рассмеялся. — Главное, мы удрали от них.

— Да, — с сожалением посмотрев на свои голые ноги, согласился Филипп. — Только я остался без штанов.

— Ничего, у меня их сроду не было, — вскочив на ноги, проговорил Кинтохо и с восторгом добавил: — Ты бы видел, как они вчера бесились!

— Мои штаны? — удивился Филипп.

— Нечистая сила, — расхохотался подменыш. — Лесовик пригласил на завтрак лешего с лешачихой, они заглянули в яму, а там пусто. Вот была потеха! Леший так отделал старика той самой палкой, которую ты сплел, только щепки летели. Я чуть не умер от смеха. — Кинтохо снова повалился на песок. Хохоча, он схватился за живот, задрыгал ногами, и его радостное настроение передалось Филиппу. Ребята начали дурашливо вопить, кататься по песку и кувыркаться.

Набесившись, они растянулись под ближайшим деревом, раскинули руки, а затем Филипп спросил:

— А здесь их уже не будет? А то мне так надоели все эти «добрые» мертвецы и оборотни!

— Здесь другие. Такие же живоглоты, — ответил подменыш. Он сел, почесал затылок и огляделся. — Постой-ка, надо посмотреть, куда это мы попали. Вообще-то я несколько раз переходил границу, но эти места знаю плохо.

— Мы заблудились? — встревожился Филипп. Кинтохо снисходительно взглянул на него, поднялся на ноги и посмотрел на дерево, на ветках которого росли крупные желтые плоды.

— Кажется, в темноте мы забрели не туда, — озабоченно произнес он и смачно сплюнул на землю. — То-то я смотрю, куда-то березы с елками подевались. — Он показал на дерево и спросил: — Ты не знаешь, эти штуковины можно есть?

— Кажется, это айва, но я не уверен, — пожал плечами Филипп. — А где мы сейчас находимся?

— Где-где, у тебя на бороде, — ответил подменыш. — Это паршивое место. Я бывал здесь всего один раз, еле ноги унес. Дядюшка упырь мне о нем много рассказывал. Такие страшные вещи! Нечисть в этих местах уж очень свирепая.

— Чья бы корова мычала, а твоего дядюшки упыря молчала, — перебил его Филипп.

— Законы у них совсем другие, — продолжил Кинтохо.

— Еще хуже, чем у вас? — удивился Филипп.

— Может и не хуже, но какие-то непонятные, — ответил подменыш. — В землянках они не живут, потому что здесь земли нет, один песок, да камни. Болотную воду им пить нельзя, земляных жаб они не едят.

— Ты ведь тоже жаб не ешь, — справедливо заметил Филипп.

— Я не ем, потому что мне не хочется, — начал объяснять Кинтохо. — А они не едят, потому что им запрещено законом. Зато белену жрут охапками. Налопаются её, и давай гоняться друг за другом. Я один раз попробовал съесть пару листочков, потом три дня перед глазами шастали белые привидения. Жуткая гадость! Зато у них в лесу растут арбузы и дыни. Это такие большие и очень вкусные яблоки…

— Да знаю я, что такое арбузы и дыни. Ты бы мне ещё про картошку рассказал, — не дал ему договорить Филипп. — А чьи это арбузы?

— Ничьи. Вон, видишь, между деревьями лежат? — указал вдаль подменыш. — Берем по одной штуке и быстро исчезаем. И занес же нас черт в такую глухомань.

— А разве нельзя дойти до Черного Камня через этот лес? — спросил Филипп, которому очень не хотелось возвращаться в лесную чащу. — Честно говоря, мне все равно, какая нечисть будет за мной гоняться. А здесь все-таки растут арбузы и дыни. И вон на деревьях какая-то фигня висит.

— Дойти-то, конечно, можно, — поморщившись, ответил Кинтохо. — Но не нужно. Я не знаю, как нас с тобой ночью не слопали. Здесь же твой магический круг не действует. Поэтому, давай лучше сматываться. С той нечистью я хотя бы знаком. А с этими пока разберешься, они тебя десять раз сожрут.

— Не действует круг, — озабоченно повторил Филипп и вдруг хвастливо добавил: — Ерунда! После ваших мертвецов мне уже никто не страшен.

— Посмотрим, — усмехнулся подменыш.

Солнце поднималось все выше и выше, жара становилась все сильнее, и Кинтохо заторопился.

— Хватит рассиживаться, — деловито проговорил он и направился к арбузам. — До полудня нам надо успеть вернуться в лес. Здесь даже тень какая-то бледная. Не отдохнуть, не напиться воды.

Между деревьями пробежала крупная ящерица и юркнула под узловатые корни. Высоко в знойном небе, где-то над арбузной поляной кружили большие черные птицы. Непонятно было, что они высматривают, полосатые плоды или тех, кто на них покушается. Подменыш приложил ладонь ко лбу, посмотрел на птиц и с тревогой проговорил:

— Это арбузные орлы. Я их знаю.

— А что с тобой сделают твои родственнички, когда ты вернешься в свой лес? — поспешая за своим спутником, поинтересовался Филипп.

— Ничего, — ответил Кинтохо. — Я… я может быть не вернусь.

— Да?! — от удивления Филипп даже остановился. Но затем он взял себя в руки и после небольшой паузы крикнул ему в спину: — Значит ты хочешь вернуться со мной в тот мир?

— Уже возвращаюсь, — не оборачиваясь, ответил подменыш, и этим сильно смутил Филиппа. Тот не знал, верить или не верить своему провожатому, который уже несколько раз подло предавал его. «Вдруг опять хитрит? размышлял Филипп. — Что если его специально послали, чтобы снова заманить меня в ловушку? Да нет, не может быть, — сам себе мысленно ответил Филипп. — Там, на крыльце у него были такие глаза…»

— Тогда пообещай, что не будешь предавать, воровать, врать и… и все время плеваться, — догнав своего спутника, сказал Филипп. Кинтохо непонимающе посмотрел на него, немного помешкал, а затем ответил:

— Предавать и воровать, это понятно. А вот говорить правду здесь никак невозможно. Без вранья ты в сказочном лесу минуты не проживешь. Знаешь поговорку: с упырями жить по упырьи выть?

— Три дня уже у вас живу и ничего, — ответил Филипп.

— Ну хорошо, — согласился подменыш. — А плеваться почему нельзя? Кому от этого плохо?

— Мне, — ответил Филипп. — Терпеть не могу, когда кто-то плюется.

— Ладно, — чуть погодя согласился подменыш. — Нельзя так нельзя. Захочу плюнуть, буду уходить от тебя подальше. Нежный ты очень. Так ведь скоро и дышать запретишь.

Они добрались до небольшого поля, на которой лежали с десяток крупных, спелых арбузов. Выбрав самые спелые, Филипп перерезал стебли ножом, и они отправились назад. Ребята торопились вернуться в лес, откуда они пришли, но арбузы оказались слишком тяжелыми. Быстро передвигаться с такой ношей было невозможно, и мальчишкам пришлось несколько раз останавливаться на отдых. Наконец Филипп положил арбуз под дерево, вытер пот и сказал:

— Больше не могу. Давай съедим их здесь.

— Эх ты, слабак, — отдуваясь, ответил Кинтохо, но арбуз все же положил и было заметно, что он рад этому.

— И зачем мы взяли два? — усаживаясь рядом с арбузом, проговорил Филипп. — Один мы несли бы по очереди. И ушли бы дальше.

— Вот ты вроде бы из другого мира, знаешь больше, а не понимаешь, что иметь два арбуза в два раза лучше чем один, — сказал Кинтохо. — Ладно, давай поедим здесь. Только если местная нечисть нас застукает, я не виноват.

Филипп достал ножичек и протянул его подменышу.

— На, разрезай, — сказал он.

— Этой штукой удобно в носу ковырять, — насмешливо ответил Кинтохо.

Он сел рядом с Филиппом, с трудом поднял арбуз, ударил его о колено, и тот с громким хрустом развалился на две почти равные части.

— Вот так надо, хвастливо произнес подменыш.

У Филиппа получилось не так ловко. Арбуз разбился на несколько частей, и многие из них попадали красной мякотью в песок.

— Ничего, ещё научишься, — покровительственно сказал Кинтохо и с громким чавканьем принялся за еду.

Арбузы оказались удивительно вкусными. Сладкий розовый сок стекал по подбородкам мальчишек, и к концу завтрака они сделались мокрыми и липкими, словно искупались в сиропе. Майка и даже набедренная повязка у подменыша насквозь пропиталась соком, а лукавая физиономия по самые глаза порозовела. Филипп выглядел ничуть не лучше. Грудь и живот его покрылись грязно-розовыми потеками. Мокрыми оказались даже кроссовки, а на лицо нельзя было без смеха смотреть.

Скоро они насытились до такой степени, что со стонами повалились на песок. В радиусе пяти метров вокруг валялись обгрызенные корки, и тут же откуда-то появились мухи и осы. Насекомые облепили недоеденные куски арбузов, и Филипп лениво проговорил:

— Скоро они доберутся и до нас. Надо найти ручей и умыться.

— Потом, — сонным голосом ответил Кинтохо и перевернулся на другой бок.

По мере того, как солнце поднималось по небосклону, становилось все жарче. Филипа с Кинтохо вконец разморило, и они начали засыпать. Пока мальчишки ворочались, выбирали позы поудобнее, на подсохший арбузный сок налипло столько песка и мелкого мусора, что ребята стали походить на песчаные холмики. Благодаря этому под деревом их не было заметно. Они совершенно слились с ландшафтом, и все же поспать им не удалось.

— Это кто же к нам пожаловал? — услышали они злой, вкрадчивый голос. Филипп с Кинтохо одновременно сели, испуганно огляделись, но никого не увидели. — Это кто же без спросу пользуется нашей тенью? Это кто же под нашим деревом нагло жрет наши арбузы, а потом ещё и свинячит?! — последняя фраза прозвучала особенно грозно, и ребята вскочили как ошпаренные.

Ни за деревом, ни на дереве, ни впереди, ни сзади никого не было, и они медленно, шаг за шагом начали пятиться.

— Откуда взялись эти человеческие поросята? — продолжал вопрошать невидимка.

— Человеческих поросят не бывает, — крикнул в пустоту Филипп.

— Да? А ты иди посмотрись в лужу, — ответил невидимка.

— Ты кто такой?! — задиристо крикнул подменыш. Он снял с плеча лук, вложил в него стрелу, но угрожать было некому.

— Кто я такой, известно каждому в этом лесу, — ответил голос, который неожиданно переместился за спины мальчишек.

Ребята резко развернулись и снова никого не увидели. А невидимка, словно потешаясь над ними, прорычал:

— А вот вы кто такие? Сколько лет здесь живу, ни разу вас не видел.

— Я приемный сын кикиморы, Кинтохо-подменыш из соседнего леса, — с вызовом ответил Кинтохо.

Не опуская лука с натянутой тетивой он продолжал крутиться на месте, а голос на этот раз раздался совсем с другой стороны:

— Чем докажешь, что ты сын кикиморы? Для нечистой силы ты слишком похож на человека. Хотя и очень грязного.

— У меня есть несколько доказательств, — ответил подменыш. — Но я могу сказать их только на ухо. А у тебя, я смотрю, нет даже уха. Или ты боишься показаться?

— Наглый мальчишка! — страшно возмутился невидимка. — Я самый могущественный дэв в этой части сказочного леса. Хозяин этих мест и всего, что здесь произрастает. В том числе и арбузов, которые вы у меня украли.

Неожиданно прямо перед ребятами из воздуха возник необыкновенно уродливый, заросший шерстью, громила. Руки у него были длинные, со страшными железными когтями. Из раскрытой пасти торчали огромные желтые клыки, а глаза полыхали красным огнем. Из одежды на дэве был лишь широкий шелковый пояс, за которым висел многопудовый кривой меч и такая же тяжелая палица.

— М-мама моя! — едва не грохнувшись от страха на землю, тихо пролепетал Филипп.

— Да, мама здесь не помешала бы, — так же тихо произнес Кинтохо. — И дядюшка упырь пожалуй пригодился бы.

— Поздно маму вспоминать, — зарычал дэв. — Давай, говори свое доказательство. Но смотри, если оно мне не понравится, я сожру вас вместе с арбузными корками, которые вы набросали под моим деревом.

— Понравится, — не дрогнув ответил подменыш. — Еще добавки просить будешь.

Надо сказать, что своей отвагой Кинтохо поразил хозяина этих мест. Лесной забияка так дерзко отвечал дэву, что у того во взгляде появилось что-то вроде уважения. А смелый подменыш уверенно подошел к страшилищу, попросил наклониться пониже и подставить огромное волосатое ухо. Затем он набрал в легкие побольше воздуха, пошире раскрыл рот и так завизжал, что даже Филипп закрыл уши ладонями и отпрыгнул в сторону. От этого чудовищного вопля дэв упал на колени, накрыл голову руками и жалобно запричитал:

— Все! Все! Я верю! Верю!

— То-то же, — самодовольно усмехнулся Кинтохо и добавил: — Ну что, второе доказательство нужно предъявлять?

Совершенно оглохнув, дэв не услышал его. Он хлопал себя по ушам, мотал головой и не переставая бормотал:

— Что ты наделал? Я ничего не слышу! Что ты наделал? Черт меня дернул подойти к вам!

— Надо бежать, — быстро проговорил Филипп.

— Погоди, успеется, — остановил его подменыш.

Обманув страшилище, Кинтохо сделался очень важным. Ему явно хотелось подольше покрасоваться перед своим спутником. А Филипп схватил его за руку и умоляюще попросил:

— Бежим, потом будешь выпендриваться. Он скоро придет в себя и тогда…

— Ох! Я уже пришел в себя, — неожиданно отозвался дэв и тяжело поднялся с колен. — Да, очень серьезное доказательство. До сих пор звенит в ушах. Теперь я понял, что ты сын кикиморы и наверное самой поганой кикиморы на всем белом свете. Такого гаденыша надо ещё суметь воспитать. А ты чей сын? — обратился он к Филиппу.

— Я? — застанный врасплох, растерялся Филипп. — Я ничей. Вернее, чей, но не кикиморы.

— Это племянник дядюшки упыря, — пришел ему на помощь подменыш.

— Да, племянничек мертвеца, — пожал плечами Филипп. — Вот, встал из могилки. Очень арбуза захотелось. А то все жабы, да жабы.

— Подставь ему второе ухо, и он докажет, что это правда, — сказал Кинтохо и заговорщицки подмигнул Филиппу.

— Не надо! — испугался дэв. — Я уже убедился, что вы способны на любую мерзость. И с твоим дядюшкой я неплохо знаком. Отпетый паразит. Тьфу! Одна облезлая рожа чего стоит. Так что, с дядюшкой тебе сильно повезло. Передавай ему привет и всяческие пожелания: чтобы поскорее облысел, ослеп, оглох и околел.

— Спасибо, обязательно передам, — поблагодарил Филипп.

— Ну ладно, — подобрев, проговорил дэв и посмотрел под дерево, где валялись арбузные корки. — Так и быть, по старой дружбе уберу сам. В конце концов, вы же гости.

Дэв хлопнул в ладоши, сказал: «абалама-ахлама-улама», и рядом с ним образовался песчаный вихрь высотой с пятиэтажный дом. Он быстро докатился до дерева, под которым ребята завтракали, вобрал в себя корки и, раскачиваясь из стороны в сторону, унесся вдаль.

— Здорово! — с восхищением воскликнул Филипп.

— Это здорово? — презрительно оттопырив нижнюю губу, удивленно спросил дэв. — Ты что, никогда не видел волшебства?

— Видел, — смутился Филипп. А подменыш, чтобы спасти положение, выкрикнул:

— Дядюшка упырь совсем недавно его уплемянничал. Неграмотный еще. Ничего, пооботрется, научится колдовать, глядишь и станет нормальной нечистью.

— А ко мне в гости зачем пожаловали? — начиная подозревать, что его обманывают, поинтересовался дэв.

— Ночью гнались за одним очень вредным лесовиком и заблудились, продолжал сочинять Кинтохо.

— Мы идем к Черному Камню, — честно признался Филипп.

— Зачем? — удивился дэв.

— Этот вредный лесовик, за которым мы гнались, живет как раз у Черного Камня, — быстро ответил за Филиппа подменыш.

— Может вы подскажете, как туда добраться? — попросил Филипп.

— Ладно, — согласился дэв.

И тут Филипп заметил что-то странное и едва уловимое во взгляде дэва.

Тот напряженно вглядывался в Кинтохо и пытался понять, чего он хочет. От усердия дэв даже раскрыл пасть и подался вперед. Филипп резко обернулся и успел заметить, как его провожатый отрицательно покачал головой. После этого Филипп обо всем догадался.

Потеряв от возмущения всякий страх, Филипп едва не бросился на подменыша с кулаками, но вовремя взял себя в руки. Он лишь смерил обоих уничтожающим взглядом, в сердцах тихо чертыхнулся и зашагал прочь. Кинтохо, которому Филипп опять поверил, дал дэву знак, чтобы тот не объяснял дорогу к Черному Камню. Очередное предательство подменыша так возмутило Филиппа, что он даже не стал выяснять, в какую сторону идти. «Еще раз попадется мне на пути, я его изобью, — подумал Филипп. — Бывают же такие! И как это предатели не стесняются предавать?!»

— Эй, упыреныш! — вдогонку ему гаркнул дэв. — Ты куда? Я пока не разрешил тебе уйти.

— А мне и не надо вашего разрешения, — дерзко ответил Филипп.

В одно мгновение хозяин окрестных мест оказалось впереди него и загородил дорогу. Но Филипп не растерялся. Он вспомнил заклинание, хлопнул в ладоши и быстро произнес: «абалама-ахлама-улама». И тотчас перед ним образовался гигантский песчанный вихрь. Он подхватил дэва, закружил его и унес вдаль. Филипп отправился дальше.

— Постой, — бросился за ним вдогонку Кинтохо. — Ты ничего не понял!

— Я все понял, — не оборачиваясь, сквозь зубы проговорил Филипп. Если встретишь ещё какое-нибудь страшилище, передавай привет от моего дядюшки упыря. А я пошел. Пусть меня лучше сожрут в лесу. А ты так никогда и не станешь человеком.

— Ничего-то ты не понял, — остановившись, печально произнес подменыш.