Андрей сделал несколько глубоких вдохов вонючего ночного воздуха и задержал их, пытаясь успокоить сердцебиение. Район притих, затаив дыхание после выстрелов Борзюка. Дело велось на ночных улицах, и никто ничего не хотел об этом знать. Андрей внимательно смотрел на пустые ночные улицы города, но никакой погони за ними не было.

- Андрей, - раздался негромкий голос.

Он вздрогнул и повернулся на голос в то же мгновение, когда узнал его, хотя его разум еще не понял, почему он был вырван из контекста. С последним вздохом, все еще застрявшим в диафрагме, он всмотрелся в темноту, где угол противоположного здания заслонял слабый свет уличного фонаря. Мужчина стоял у кузова, показывая им, что надо выходить.

- Быстрее, - поторапливал он.

Шальнев разбудил также уснувшую Елену.

- Я готова. - сказала она.

Андрей выпрыгнул из кузова грузовика и поспешила помочь выбраться Елене. Ей еще было тяжело идти, но она уже выглядела значительно лучше, чем в ангаре. Они вместе подошли к кабине водителя, где шурин Борзюка уже поворачивал ключ в замке зажигания, снова включая фары.

- Скорее! - сказал Виктор, высовываясь из-за водителя. - давай сюда ключи от своей машины, я ее пригоню к твоему дому.

- А разве мы не едем к Пительникову?

- Нет!

Господи! Андрей отдал ему ключи, и грузовик, рявкнув мотором, выехал на Университетскую и направился куда-то на юг.

Обойдя припаркованные автомобили, они вышли на тротуар, и вместе подошли к узкой двери, которая, как теперь увидел Андрей, на самом деле являлась коваными воротами с массивной металлической панелью, вырезанной в точности по размеру и приваренной к прутьям для уединения. В центре массивных ворот была установлена небольшая оконная решетка. Андрей заметил, что в пятнадцати метрах слева от них и дальше по наклонному тротуару тяжелые металлические двери позволяли автомобилям въезжать за стену с улицы. Свет был слишком тусклым, чтобы разглядеть, есть ли гараж на другой стороне. Сразу за этими дверями у тротуара была припаркована еще одна машина, и Шальнев разглядел еще два темных силуэта. За ними, на другой стороне улицы, были еще деревья, еще одна бесконечная стена, еще ворота и дверные проемы. Он чувствовал, что дворы за этими стенами были довольно большими. В стене рядом с узкими воротами была вмонтирована лампа, и Лена нажала маленькую янтарную кнопку под ней.

Пока они ждали, Шальнев попытался заглянуть во двор через маленькую решетку, но там было слишком темно. Он взглянул на профиль Лены на фоне небольшого всплеска тусклого света на оштукатуренной стене. Она была очень усталая но спокойная, собранная, с легким намеком на хмурость между запавшими глазами, когда она наклонила голову, ожидая. Она держалась отстраненно - возможно, сказывалось ее общее физическое состояние, - и не было ни малейшего намека на бурные эмоции, которые она выказывала только что в этом жутком ангаре, где содержалась, видимо последние несколько суток. Андрей подумал, что это был проблеск характера в контексте теневого мира, в котором она варилась последнее время.

Щелкнула электрическая задвижка, и ворота распахнулись настежь. Лена толкнула ее, не глядя на Андрея, и они вошли во двор, вымощенный булыжником. По трем сторонам двора стояли здания, почти в центре росла пара больших тополей, которые, должно быть, обеспечивали нежную тень в дневное время. Кусты росли по углам и вдоль части передней стены, которая теперь была позади них. Это был более скромный дворик, чем тот, что Шальнев видел у Бориса Пительникова, но он, казалось, был сильно использован, с несколькими столами под тополем и несколькими странными стульями, разбросанными вокруг. Три соседних здания были относительно одинаковой высоты. Это был комплекс жилых домов с распахнутыми окнами, тусклым светом за занавесками здесь, сиянием телевизора там, запахами готовящейся еды и запахом сигаретного дыма. Время от времени раздавались голоса, но не громче шепота.

Лена пересекла двор и повернула направо, к освещенной открытой двери, через которую Андрей увидел нескольких мужчин, сидевших в большой кухне. Одним из мужчин был Федоров. Когда они приблизились, Дмитрий посмотрел на их шаги, и Лена шагнула в дверной проем, Андрей последовал за ней.

- Черт, - сказал Федоров Андрею, когда они вошли. - Я думал, что вас уже нет в живых. Садитесь.

Двое местных сидели за большим деревянным столом с Дмитрием, а за ними стояла женщина, убирая столовые приборы с блюда, которое мужчины, по-видимому, только что опустошили. Там стояла хорошая новая газовая плита, на которой еще кипело несколько кастрюль. Там была мойка, в которой находилось много грязной посуды. Лена села подальше от жара плиты, под внимательным взглядом Федорова.

- Хочешь чего-нибудь поесть? - Спросил Федоров. Андрей покачал головой. Он сел за стол под прямым углом от Федорова и напротив двух местных, которые изучали свои пивные бутылки, избегая взгляда Андрея. Они пили пиво, и Дмитрий не представил их друг другу.

- С возвращением, Лена, - мягко сказал он.

- Ее надо врачу показать, - Андрей посмотрел на плиту. - осмотреть ее хорошенько, мало ли что.

- Утром, - кивнул Дмитрий. - а вообще я все знаю, - сказал Федоров. - от Борзюка. Я помогал ему достать фургон.

Андрей кивнул.

- Мои связи не подвели, - он кивнул на местных. - наводка оказалась верной. - Дмитрий посмотрел на Андрея. - Хочешь пива?

- Да - сказал Андрей. - не откажусь.

Дмитрий кивнул женщине, чтобы она принесла пиво Андрею.

- А что там происходило? - Спросил Дмитрий.

- Думаю, ты должен знать подробности, ты же следил за операцией.

Андрей краем глаза заметил, что Елена уснула.

- Зависит от того, насколько ты понимаешь свое положение здесь, - сказал Дмитрий, отпивая из своей янтарной бутылки. - Если ты не понимаешь, то мог бы удивиться. - Он отодвинул стул от стола и вытянул перед собой ноги, скрестив их в лодыжках. Он не был особо ошарашен тем насилием, которое только что произошло. Его отношение было больше похоже на желание узнать, как Андрей "переваривает" все это.

Женщина поставила пиво Андрея на стол перед ним, и он быстро сделал большой глоток.

- Что ж, я удивлен, - сказал Андрей. - Ты не хочешь мне кое-что объяснить?

- Что, например?

- Для человека, который не хотел вмешиваться в мои дела здесь, следить за ходом операции по освобождению - чертовски паршиво с твоей стороны.

- Я думал, ты на что-нибудь нарвешься.

- Если бы я это сделал, как ты думаешь, ты бы знал об этом?

- Так я зарабатываю на жизнь, зная всякое дерьмо вроде того, что ты делаешь. Знание и участие - это разные стороны медали.

- Если бы меня застрелили там, у завода, что бы ты узнал?

- Что ты не знаешь Борзюка так хорошо, как тебе кажется. Что Лена была в каком-то действительно глубоком дерьме.

Шальнев ничего не ответил. Бесполезно было пытаться разгадать, каким образом Федоров мог узнать, что Андрей знаком с Борзюком, или даже что Федоров знал, что именно с Борзюком Шальнев встречался у алюминиевого завода. Андрей не собирался обманывать себя. Он не мог действовать здесь в одиночку, и чтобы вывезти Елену в Россию, ему придется связать свою судьбу с Пительниковым или Федоровым. Это были его два варианта, хотя Пительников на самом деле не был вариантом вообще. Он сидел перед единственным человеком, который мог ему помочь. Но у него было предчувствие насчет Федорова.

- Я тебе кое-что скажу, - сказал Андрей и сделал еще один большой глоток холодного пива. - Я думаю, что ты полон дерьма. Сегодня вечером Виктор поддерживал с вами радиосвязь, и ты говорил ему, как с этим справиться. Ты велел Борзюку привезти меня сюда. А теперь я сижу здесь, и ты ждешь, эти двое парней ждут, возможно кто-то снаружи на улице тоже ждет. Я все это должным образом отметил. Ты показываешь мне, что у тебя есть все эти возможности, все эти люди. Почему бы тебе просто не выплюнуть это? Я ведь не единственный, кому здесь что-то нужно, верно?

Когда Андрей закончил, он смотрел прямо на Федорова, но краем глаза видел, что оба местных смотрят на него. На лице Федорова появилась ухмылка, и Андрей понял, что он все еще обдумывает ответ. Когда он посмотрел Дмитрию в глаза, ему показалось, что ухмылка сменилась выражением удовлетворения, как будто Андрей отреагировал так, как Федоров думал или, возможно, надеялся. А потом даже это выражение исчезло, и Дмитрий протрезвел. Он перестал сутулиться и сел в кресле, положил руки на стол и повертел пиво между раскрытыми ладонями, размышляя. Женщина выключила плиту. Теперь оба местных парня пристально смотрели на Федорова.

Дмитрий таким же взглядом посмотрел на Андрея.

- Лена жива, ты жив. Вы пока живы и это главное, - только и сказал он.

***