Справившись у прохожего, Андрей подошел к небольшому магазину.
Над витриной висела гордая надпись "Карина". За зарешеченной витриной виднелись кочаны капусты. По трассе со свистом промахивали редкие машины. Было ветрено и сумрачно. Андрей пошел ко входу в указанное Гражинским место.
В чистеньком маленьком зале было пусто. Видимо время, когда магазинчик заполняли громогласные любители огненной воды всех возрастов, еще не наступило.
Андрей подошел к прилавку.
-- Здравствуйте. Я от Артура Илмаровича. Меня зовут Андрей.
- Ой, да, здравствуйте, - заулыбалась стоящая за стойкой молодая пышногрудая женщина. У было приветливое русопятое лицо. - Мне он звонил. Вы выглядите именно так, как он вас описал.
- Да я могу паспорт показать, - Андрей ответно улыбнулся. - Артур Илмарович сказал, что я могу к вам обратиться.
- Да, сейчас, - женщина вышла из-за прилавка. - Что-нибудь будете?
- Нет, не сейчас.
- Тогда идите за мной. Минутку, я пока закрою магазин.
Андрей кивнул.
Женщина на ходу начала ненавязчиво выпытывать - что, да как, да где. Андрей отделался незначащими фразами и так толком ничего ей и не рассказал.
Кладовая представляла собой квадратное помещение с крашеными в зеленый цвет стенами. Из мебели здесь стоял деревянный стеллаж и тумбочка. У стены был топчан. Большая часть площади была заставлена коробками, мешками и ящиками с продуктами и напитками. Воздух был сухой, наполненный запахом хранившихся там продуктов.
- Можете лечь на топчан. Туалет дальше по коридору, - доверительно сообщила Андрею женщина, кося глазом чуть в сторону. - Спокойно ждите Артура Илмаровича. Раньше половины одиннадцатого ждать его не стоит.
- Здесь много народу ходит? - улыбнулся Андрей.
Она негромко засмеялась, очень трогательно, совершенно по деревенски прикрывая ладошкой рот с безупречно белыми зубами.
- Не волнуйтесь, - сказала она. - На вас никто не обратит внимания.
Женщина ушла, плотно прикрыв дверь, а Андрей беспокойно разлегся на топчане, прислушиваясь к звукам за стенкой.
В напряженном ожидании прошло несколько часов, пока наконец во дворе не взвизгнула тормозами машина и через минуту не послышались шаги и гул разговоров в коридоре .
Дверь в кладовую отворилась и вошел Гражинский в сопровождении парня в форме местной охраны. На лице Гражинского скользила радость - простая и безмятежная улыбка человека, находящегося в очень хорошем настроении.
− Я рад, что ты не дал себя укокошить, − выдохнул Артур.
Они обнялись.
Парень в форме вышел, а Артур сел на топчан рядом с Андреем.
− Видишь, все дело было в передатчике Елены, - начал Гражинский со вздохом, закинув ногу на ногу и скрестив руки на коленях, когда наклонился к Андрею, − Федоров и этот наемник знали обо всех ваших перемещениях. Наверное, Федоров и сообщил о вашей поездке в Новоазовск Энгарту.
Он прикрыл плотнее дверь, затем снова повернулся к Андрею и понизил голос.
− Я не знаю, добыча или проклятие этот дневник, - устало сказал он. - Здесь ничто никогда не заканчивается.
−Полагаю, его ценность зависит от того, что здесь произойдет, − сказал Андрей.
Гражинский кивнул.
- Но сейчас это спорный вопрос. Кажется, ты стал центром внимания.
Дело в том, что они знают, что ты здесь.
− Мне нужно выбраться отсюда. До границы здесь совсем немного.
− Все не так просто, - покачал головой Артур. − В данном случае "люди Энгарта" - не солдаты. Это военная разведка и МГБ. Это будут люди в уличной одежде, как и ты, которые ездят на машинах без опознавательных знаков. Это будут люди из отряда смерти. Ты не увидишь никаких солдат.
Андрей затянулся сигаретой.
− Они уже знают, зачем ты сюда приехал, - сказал Гражинский. Одна из ламп отражалась в единственной линзе его очков. Он был похож на красивого и экзотического Мефистофеля, дьявола с золотой повязкой на глазу.
- И они знают, что ты с этим покидаешь ДНР. Они просто ждут обратного рейса. Энгарт бы прочесывал республика своими боевиками, задействовал бы своих стукачей, чтобы найти тебя. Москва отчаянно пытается держать его под контролем. Они много вложили в этого жестокого человека. Это занимает много времени и много денег, чтобы культивировать кого-то так, как они культивировали этих полевых командиров. Он "их" человек.
Они оба немного покурили. Слева от Андрея, на другой стороне комнаты,лежали мешки с мукой. Из-под мешковины выбежала и забилась в нору в стене мышь.
−Насколько я понимаю, Федоров работал в связке с Энгартом, - сказал Гражинский. Его глаза остановились на грязном полу, задумчивые и тяжелые от усталости. −Он мог подать подполковнику какую-нибудь безумную идею.
−Что значит безумную идею?- Спросил Андрей. −Мне кажется, что все проблемы реальны.
Гражинский задумчиво кивнул, Его манеры были мрачно-уступчивыми.
- Скажи мне, - сказал он, поднимая лицо к Андрею. − Как же ты собираешься вывезти документы из ДНР?
Андрей не видел причин не объясняться. Как сказал сам Гражинский несколько минут назад, сейчас это был спорный вопрос. Этого не должно было случиться.
−Во-первых, - сказал Андрей, выкуривая последнюю сигарету и растирая ее под ботинком, - я надеялся добраться до границы один. Сейчас это кажется абсурдным, но в то время я думал, что это возможно. Я так и планировал.
- Он осекся.
Доктор Гражинский вежливо кивал, ожидая продолжения. Хотя в глубине души Андрей понимал, что вся интрига сорвана, он не решался расстаться с последней информацией, которую держал при себе. Но лучше было рассказать.
− Я связался со своими друзьями. − Он посмотрел на часы. − Они уже должны были приехать в Максимов. Они будут ждать меня там до рассвета.
Доктор Гражинский задумчиво кивнул.
- Они бывшие военные. Они привыкли к марш-броскам, - сказал Андрей.
Доктор Гражинский снова кивнул, но ответил не сразу. Он сидел на топчане, опустив плечи, и все его поведение выражало усталость.
−Тебя остановят по меньшей мере дважды, - сказал Артур, отрываясь от блуждающих мыслей и со вздохом выпрямляясь в кресле. - Люди Пительникова и армейская разведка. Энгарт никогда не покажет свое лицо в этой операции. Поиски будут тщательными. Зубную щетку нельзя будет провезти тайком. Доктор Гражинский покачал головой.
− Кстати, а как с телом Елены?- Спросил Андрей. -Ее можно будет вывезти в Россию?
- Да, Андрей. После улаживания всех формальностей.
−Вообще-то я думал, что это будет быстро.
−Ничего не быстро и не просто. Как только ты уйдешь, как только Энгарт узнает, что он потерял документы, он закатит истерику. То, что Пительников сумел удержать его от этого до сих пор, Пительников больше не сможет предотвратить. Энгарт собирается приехать. Мои люди в этом комплексе уйдут, когда ты уйдешь сегодня вечером, но мы поедем на север. Энгарт найдет только эти несколько пустых зданий, на которых можно излить свою ярость.
Он встал и уронил свою сигарету, которая уже давно погасла в его пальцах, на грязный пол. Сняв очки в проволочной оправе. Артур потер переносицу и снова надел очки. Он провел рукой по густым седеющим волосам. Артур поймал взгляд Андрея и наклонил голову в сторону двери. Андрей последовал за ним.
− Нам нужно поговорить о том, что происходит сейчас, - сказал Гражинский, снова отходя от двери. −Для вас это все еще крайне критическая ситуация. − Он погладил бороду, направляясь к центру комнаты. Парень в форме охранника все еще сидел в одиночестве у двери, ведущей наружу, а свет ярко горел над его головой.
− Ты умеешь водить грузовик?
- Да, - кивнул Андрей.
− Хорошо. Это будет грузовик, везущий мешки с цементом. Но тебе придется ехать до границы в одиночку.
− Артур, нет проблем, − успокоил доктора Шальнев.
Доктор Гражинский покачал головой. − Нет, это не так. Отсюда есть только одна дорога − шоссе М14. А на ней блокпосты.
Андрей посмотрел на него. Но это не имело значения. Все это было безумием, все это. Еще одна невозможность не могла сделать его еще более безумным, чем он уже был.
- Мне очень жаль, - прочитал Артур по лицу Андрея. − Но ни один из моих людей не выдержит.
−Нет, все в порядке. Я понимаю, - сказал Андрей. - Но еще раньше ты заметил, что считаешь Энгарта нашей единственной "настоящей" проблемой. Может быть, есть что-то еще, что мне нужно знать.
- Зоя, - сказал Гражинский, − и в дверях показалась та самая женщина, стоявшая за прилавком. - два кофе сделай, пожалуйста.
Через несколько минут они уже потягивали подслащенное варево, которое на вкус совсем не походило на кофе.
−Это только половина кофе, - объяснил доктор Гражинский. - Остальное - цикорий с добавлением кардамона. Местные жители не могут позволить себе чистый кофе. Это слишком дорого. Вот чем их потчуют в таких забегаловках.
Андрей молчал и слушал. Он думал о дневнике.
− Тебе придется уехать в течение часа, - сказал Артур, нарушив молчание, которое оба мужчины предпочли бы продолжить еще немного. Глаза доктора смотрели в огонь.
Все, что должно было произойти, должно было произойти там, где-то между этими двумя точками, в течение часа, который им понадобится, чтобы добраться от одной до другой. Неуверенности в наступающем часе было достаточно, чтобы отвлечь Андрея от большого личного дискомфорта.
Когда они наконец добрались до грузовика, Андрей не удивился, обнаружив, что водитель, которого они оставили, исчез. Время было потрачено впустую.
Артур взял Андрея под руку и небрежно отошел с ним на несколько шагов от грузовика.
- Мне выпала честь познакомиться с вами, господин Шальнев, - сказал Гражинский. - Подумайте время от времени о людях, с которыми вы встречались здесь, в ДНР.
Андрей едва мог разглядеть в темноте лицо доктора. Он никак не мог понять, какие эмоции могли выдать черты этого человека.
- Я так и сделаю, - неуверенно сказал Андрей, протянул руку и пожал ее Гражинскому. Но доктор удивил его.
- Здесь, - сказал доктор Гражинский, не отпуская Андрея, его голос был спокойным и сосредоточенным, - будет произведено вскрытие тела, прежде чем они вернут ее тело в Россию. Он сделал паузу. − Не переживай за нее. Помнишь, что я говорил тебе о смерти на Донбассе? Каждое из них - это послание, письмо к живым. Даже у Лены.
Затем Гражинский обеими руками сжал руку Шальнева и крепко сжал ее. Несмотря на то, что они были достаточно близко в густой ночи, чтобы Андрей мог почувствовать проницательный взгляд доктора, он не мог разглядеть лицо Гражинского, скорее только намек на лицо в узкой пропасти между ними. Затем Андрей уловил тусклый серый свет, призрачный блеск двух дисковых поверхностей очков Гражинского, и доктор отпустил руку Андрея. Гражинский отвернулся, и через несколько шагов темнота и дождь поглотили его.
Андрей ждал, не двигаясь, пока не стихли даже шаги Гражинского, чувствуя необъяснимую близость с эрудированным доктором-бунтарем. Это был маловероятный союз, который Андрей мог объяснить только в контексте этого конкретного времени, места и обстоятельств, как будто он прожил последние несколько дней во сне, который, как и все сны, был миром в себе.
Закончив свои размышления, он вернулся к грузовику и забрался в кабину. На какое-то мгновение Андрей подумал о Елене Муравьевой, и сам ощутил странное чувство потери, потому что давно не встречал человека, который была источником стольких эмоций в других.
Он завел грузовик-ключи все еще были в замке зажигания, и включил фары. Он тут же проверил бензобак: он был на три четверти полон. Хорошо. Он попятился назад, делая несколько попыток объехать заболоченные канавы, где, как он знал, проведет остаток ночи, если не будет осторожен, и наконец, направил грузовик обратно на восток.
Из-за руля все выглядело иначе, чем из-под брезента в кузове грузовика. Но место было небольшое, Андрей свернул направо понял, что он на асфальте, и через несколько секунд он уже выезжал из города по наклонной мощеной дороге. В свете фар Андрей разглядел бедные шлакоблочные дома по обе стороны дороги. Они казались более рассеянными, чем он помнил их со своего места за кабиной, и более изолированными, и если там лаяли собаки, то рев мотора грузовика заглушал их резкие голоса. Он снова посмотрел на часы и отметил время.
Пока он толкал грузовик по длинной блестящей ленте дороги, его фары тянулись все дальше и дальше. Какое-то время было ясно, дорога выглядела так, словно ее только что вымыли, но удача Андрея не заставила себя долго ждать. Сначала туман шел по обе стороны дороги маленькими языковидными просветами на высоте его фар. Он въезжал и выезжал из них, пока их не стало так много, что они заполнили все вокруг, и тогда ему пришлось замедлить грузовик. Туман не только сгустился, но и дорога изменилась, начав свой извилистый путь через степь.
Он был почти слаб от усталости. Его разум боролся с сильным желанием тела уйти. Он опустил стекло, и липкий туман хлестнул его по лицу, пока он не забрался в кабину. Постоянное прохождение через чередующиеся волны плотного и легкого тумана нервировало. Он сбавил скорость, когда смог разглядеть лишь несколько метров за фарами, сосредоточившись на черной кромке дороги, и ускорился, когда смог разглядеть дальше. Казалось, что каждый километр или около того он регулировал скорость, корректировал расстояние от края дороги, настраивал глаза на разную глубину резкости, все это дрейфовало, колыхалось серым и серебристым.
Но даже в своей затуманенной усталости Андрей нервничал из-за того, что ждало его впереди. Он знал, что его что-то ждет, решение того или иного рода с Пительниковым или боевиками подполковника Энгарта - или даже какая-то невообразимая смесь их обоих. Конфронтация была неизбежна, но тревога, которую он почувствовал при ее приближении, была своеобразным предчувствием, возможно, не сосредоточенным специально на нем самом, несмотря на невероятные переживания последних двадцати четырех часов. Ведя грузовик сквозь клубящиеся вены тумана, он чувствовал себя скорее Хароном, который, будучи всего лишь лодочником, переправляющим души через ненавистную реку ада, сам не боялся мук на том берегу. Им нужен был дневник. И его обладатель.
Вновь нахлынувший ливень застал его врасплох, и он врезался в него с таким грохотом, что вода хлынула на крышу кабины. Испугавшись, что мог заглушить мотор, он нажал ногой на педаль сцепления, нажал на акселератор, пока двигатель не взвыл и не задымился, а затем снова отпустил педаль сцепления и продолжил путь по лужам.
Он был в получасе езды от границы - он только что взглянул на часы, - когда ему показалось, что впереди в тумане появился слабый розовый отблеск. Но он исчез, или ему показалось, что он исчез, если на самом деле он его видел. А потом он снова появился. Он так устал, что его реакция была мгновенной растерянностью. Розовый свет? У него были галлюцинации? Сбитый с толку, он сделал два глубоких вдоха и рефлекторно убрал ногу с педали газа. Внезапно он попал в карман в тумане, и свет стал ярким рубиновым, и мгновенно мир стал карминовым, цвет танцевал от частиц взвешенного тумана, пока он не почувствовал, как он входит в вены Красной планеты.
Андрей ударил по тормозам, и они начали скользить, кузов грузовика дрейфовал. Он отпустил руль, чтобы выпрямить кузов, а затем он снова нажал на тормоза, чтобы замедлить мчащийся грузовик, и снова отпустил руль, когда почувствовал, что задняя часть дрейфует. Казалось, это необузданное погружение в самое сердце сияющего рубинового света длилось долго.
Но грузовик действительно вовремя остановился, может быть, в двадцати метрах от источника необычного света, и Андрей, дрожа и полностью проснувшись, посмотрел поверх руля на блокпост, две машины стояли нос к носу на сверкающем тротуаре, каждая с рубиновыми прожекторами, горевшими в тумане. Оставив фары включенными, он выключил мотор и сел. Какое-то время никто не показывался, и Андрей ничего не слышал через открытое окно, кроме шума моросящего дождя.
Наконец кто-то прошел между двумя машинами, и одинокая фигура Бориса Пительникова появилась из тумана и остановилась прямо посреди дороги, а за спиной у него был красный мир.
А дождь продолжал бесстрастно лить.
***