Папа на кухне бутылку забыл,
Маленький мальчик возник — как тут был,
Весело водка в горлянке журчала,
Вова «отмерз» — вот откуда начало!
Вова в сарае топорик нашел,
С ним в детсадочек наутро пришел,
На кухне лежат аккуратные кучки —
Отдельненько ножки, отдельненько ручки!
Тетя Варя в детсадике борщ разливала,
И на мальчика Вову сердито кричала,
Мальчик Вова на тетку странно смотрел,
В тихий час детсадок вместе с теткой сгорел.
Маленький мальчик решил покурить,
А Анюта пошла Вована «заложить»,
И в Сизо, в КПЗ «ломают» мальчонку —
Третий месяц милиция ищет девчонку!
На горке, на водной Вова катался,
По желобу с визгом в восторге спускался,
Пьяный дядя внизу голый череп подставил,
Треск головы людей вздрогнуть заставил.
Вова в саду из рогатки стрелял,
Сосед Рабинович в пункте деньги менял,
«Все мимо!»- мальчонка шипит раз за разом,
«Попал!». И теперь Изя — с выбитым глазом.
Маленький мальчик нырял с аквалангом,
Вова на пляже играл бумерангом,
Вынырнул мальчик, мелькнул бумеранг,
На дно опустился один акваланг.
Маленький мальчик решил пошутить,
Взрывпакет под учительский стул подложить,
Но недаром брат Саня в ОМОНЕ служил,
В пакет брату Вове он тол подложил.
Маленький мальчик кино насмотрелся,
Триллер взирал — и поп-корна объелся,
Кишечник мальчонки забил этот сор,
Теперь у Вовуси тяжелый запор.
Вове тринадцать, — в школе аврал,
От страха директор свой стул обосрал,
В раздевалку Танюша зашла полежать,
Но Вова был там — а Танюшке рожать!
Показал на уроке физрук пистолет,
Подержать просил Вова, физрук в ответ — «нет»!
Вову обидел, тот в «малину» ушел,
Вскоре мент физрука в колодце нашел.
Дискотеки рекламу Вова увидел,
Дергаться в танце он ненавидел,
Маленький мальчик зашел в дискотеку,
Все кто там был — побежали в аптеку!
На сеанс спиритизма Вова попал,
От духов и призраков — ступор напал,
Но недолго вливалась брехня в оба уха,
Достал свой топор — ни гадалки, ни духа!
На концерт Петросяна Вовуся попал,
В оркестровую яму от смеха упал,
Там смеялся на стуле маэстро Артур,
Не видать ему больше своих партитур.
Новый русский мальца ненароком задел,
Выгулять Вова собачку хотел,
Вовуся заплакал и — скомандовал догу,
Тут крутой бизнесмен и отдал душу Богу!
Вовочка мальчик к нудистам притопал,
С радостью бросился к писькам и жопам,
Вове шестнадцать — у него стоячок,
На всех кто там был — напал столбнячок!
Маленький мальчик в подъезде курил,
Седой старикашка его пожурил,
В лицо старичку плеснул Вова морилку,
Бабка ходит теперь к старичку на могилку.
Вова стишок про себя прочитал,
Быстро он вычислил кто «накропал»,
В субботу на речке кто-то орал,
Больше «поэта» никто не видал.
Сестренка Наташа мальчонку ругала,
Наглецом и нахалом его обзывала,
Вова запчасть с антресолей достал,
Хрупкий череп сестры проломил коленвал!
Девочка Вову про время спросила,
Этим вопросом мальчонку «добила»,
За пазуху резко рука опустилась,
По асфальту стуча — голова покатилась.
Вова пришел в зубной кабинет,
По привычке в руке держал он кастет,
Обезболить хирург Вове зубик забыл,
И возник из хирурга — новый дебил!
Маленький мальчик по парку гулял,
Из рогатки по птичкам со злостью стрелял,
«Кошачье говно» во рту с перепоя,
Подальше от Вовы! Настроенье плохое!
Рыбака на причале Вова приметил,
Спросил — что клюет? Рыбак не ответил,
Нарвался рыбак на вопрос маньяка,
И… поплыл по течению труп рыбака.
Мальчик Вова по почте счёт получил,
За газ и тепло он «не заплатил»,
Кто виноват? — ЖЕКа начальник,
Вскоре труп обнаружили! В жопе-паяльник!
Мальчик на стройке работал подсобником,
У олигарха, — бывшего «гопника»,
Вопрос о зарплате тот ловко отводит,
На могилку его — никто не заходит.
Вова на крышу кирпич поднимал,
У бандита на стройке свою ногу сломал,
На поправке в больнице мысли бурно играли,
И бандит и охрана, вскоре на хрен пропали.
Вызвали мальчика в военкомат,
Вову на годик послали в стройбат,
Все дембеля получили отпор,
Потрудился на славу Вовусин топор!
Вову послали на склад в караул,
Фомкою Вова замки ломанул,
Алчные глазки недобро блеснули,
Старшина и сержанты навечно уснули.
В телевизоре Вова узрел Тимошенко,
С нею под ручку гуляла чеченка,
В снайперке Вовы — особые пульки,
Мокрое место осталось от Юльки!
Службе конец, Вове домой!
Мальчик в казарме устроил запой.
Воем завыла «желтая пресса»,
Вова вернулся — пропала Одесса!
В отпуске Вова в Нью-Йорке гулял,
На Брайтоне шлюх он от скуки гонял,
В подвалах сидят и дрожат сутенеры,
Они отказались взять Вову в партнеры!
Обругал черный нигер Вовусю «гавном»,
«Не догнал» обезьяньим своим он умом,
На кого на беду по ошибке «наехал»,
В Гарлеме траур на год — вот потеха!
Нигер Вовусе всучил героин,
В придачу в карман положил кокаин,
Лапу свою протянул за деньгами —
Топорик сработал, а Вова — в Маями!
Вова в конвертик насыпал мышьяк,
«Объявился в Америке русский маньяк!»
Послал он по почте свое письмецо,
«Засветилось» в полиции Вовы лицо.
Вова в конверт сыпанул цианиду,
Заплатил за доставку еврею-хасиду,
Конверт поднесли в канцелярии Бушу,
В рай Бог не пустил его вредную душу!
В Америке траур, а Вова в полете,
Он глушит коньяк в своем самолете,
От Путина Вове — новый заказ,
И в Лондоне вскоре — Боря «угас».
Заказали в честь Вовы в России банкет,
От Путина Вове шикарный букет,
В Кремле Черномырдин Вовусю встречал,
Народ на руках Вову долго качал,
Вову лобзал президент Лукашенко,
Потом Янукович, Мороз, Порошенко,
Ющенко Вову по братски обнял,
Вова от гордости чуть не упал!
Вова с восторгом Россию покинул,
Что будет делать? В дороге прикинул…,
Отдохнуть, погулять, отосраться, поспать,
Девок потрахать, жирок нагулять!
Решение к мальчику быстро пришло,
На разум затмение снова нашло,
Взыграли у Вовы старые страсти,
Берегитесь Надюшки, Наташки и Насти!
Мальчик Вова в палатке решил поработать,
Немного на жизнь и на хлеб заработать,
Но вредный владелец палатки попался,
Сынок у владельца — сироткой остался.
Мальчик Вова на дизельном каре работал
Директор завода как раз мимо топал,
Погрузчика лапы прицелились метко,
Печень директора влипла в розетку.
С б…дями Вован на реке отдыхал,
Приправами, перцем шашлык посыпал,
Девочки мясо пересолили —
По течению сиськи и ушки поплыли.
Насиловал в парке ублюдок девчонку,
Незамеченным Вова подкрался к подонку,
Оделась девчонка и в страхе бежит,
Теперь здесь подонок тот раком стоит!
На прессконференцию Вова забрел,
Филя Киркоров там что-то наплел,
В тот момент он не знал, что Вова напился,
С пулей в черепе Филя под стол опустился!
Вове продали гнилой апельсин,
Продавца вызвал Вова — один на один!
На «стрелку» привел тот целую шайку,
Сейчас носит в зоне петушью фуфайку!
Корешки сговорили Вовусю жениться,
Вова решил напоследок напиться,
После пива невесту успел обоссать,
В ступоре теща, и гости, и зять!
После женитьбы прозренье нашло,
Какая ошибка! До Вовы дошло…
Кушает Вова гнилые бананы — Теща с женой очищают карманы!
Собаки и кошки засрали квартиру,
Жена на диване — заплыла от жиру,
Теща и зять родню поселили,
Телевизор, шкафы, холодильник пропили!
У Вовы от гнева глаза засверкали,
Доброта и сомненья мгновенно отпали,
Знаменитый топорик на свет появился,
Первым череп у тестя от плеч отвалился!
Засвистел, засверкал по квартире топор,
У родни и у тещи от страха запор,
В кровавый экстаз Вовуся вошел,
Никто из квартиры живым не ушел!
Бродячие псы по округе завыли,
Друзья и соседи про Вову забыли,
Порубленных Вова на тачку грузил,
К болоту их темною ночкой возил!
Глухо лопатка о землю стучала,
Только выпь на болоте ужасно кричала,
Солнце вставало! Светлей становилось,
Новых холмиков множество здесь появилось.
Вова от крови квартиру отмыл,
В супермаркет за водкою быстро сходил,
Кружку пивную доверху налил,
О кошмаре ночном — он мгновенно забыл!
В алкогольном тумане мысли тупо бродили,
Опухло лицо и глазки заплыли,
Почему люди злы? — задумался Вова,
И зачем я живу? — думал. снова и снова…
Истины смысл Вовусю нашел,
И неожиданно вывод пришел —
«Олигархи, бандиты захватить все хотят!
Зря эти сволочи землю коптят!»
И в душу Вовуси вошло озаренье,
И чье-то возвышенное откровенье,
«Люди простые — спокойно пусть спят!
Топор и удавка за всех отомстят!»
Большой лимузин у бассейна стоит,
Сигаретку водитель нервозно смолит,
Хозяин его в бассейне купался,
Где-то вдали тихий выстрел раздался!
Свиснула пуля — чмокнув в мозги,
Взорвалась у крутого башка на куски,
Труп безголовый на дно опускался,
Сигары окурок на волнах качался!
Тихо вокруг. Стоит лимузин,
Умер крутой — олигарх и грузин,
Охрана его тотчас разбежалась,
На вилле пустой никого не осталось!
В чемоданчик Вовуся винтовку сложил,
Олигархам, бандитам — счет он открыл,
Что они заслужили — решил им отдать,
За народную правду пошел воевать!
Джип депутата по трассе несется,
Тот на заднем сиденьи с б… дями смеется,
Раньше Вова тут был. Он в стройбате служил,
Сейчас сделал подкоп, и тротил заложил!
Проскочила охрана. Джип подъезжал,
На пульте Вован кнопку резко нажал,
Зря поспешал чиновник куда-то,
На деревьях повисли куски депутата!
Дачу возвел областной прокурор,
На взятках построил — вот в чем позор!
Не ожидал он ночного расстрела.
И семейка его вместе с дачей сгорела!
На остановке Вова стоял,
Терпеливо маршрутку задумавшись ждал,
Мимо летел крутой Мерседес,
Хряпнуло в лужу колесо словно пресс!
Грязи фонтан в воздух поднялся,
Вова в фонтане том оказался,
Прохожих водила всех «грязью пометил»,
Но цифры на номере — Вова приметил!
На природе бандюга и банда гуляет,
Над поляной над той — запах смерти витает,
Вова настроил свой пулемет,
С предохранителя снял огнемёт!
Выстрелов дробь разорвала округу,
Стая ворон взлетела с испугу,
Под струю огнемёта каждый попал,
Долго по ветру здесь пепел летал!
Деток орава в детдоме резвиться,
Разве могло им такое присниться?
Про игрушки детишки забыли давно,
В Мерседесе, Ленд-Ровере — ездят в кино!
По трассе однажды Вовуся поехал,
Какой-то нахал Вову нагло объехал,
Вова машину у Мэра украл,
На ж\д переезде нахала догнал!
Товарный состав по рельсам несется,
В лихорадке азарта Вовуся трясется!
Чей-то бампер в машину нахала ударил,
Боком тачку его на рельсы поставил!
Гудел тепловоз надрывно напрасно,
Столкновения грохот раздался ужасно,
Что от машины нахала осталось?
Мясо его — с железом смешалось!
В шоке менты, ФСБ, СБУ,
Президент губернатору врезал по лбу!
Слухи ходят, если в народе не врут,
Появился в округе свой Робин Гуд!
Вова в больницу попал с геморроем,
Врачей он боялся. Он не был героем.
В Вовиной жопе врач долго копался,
В кишечнике Вовы скальпель остался!
Что-то колет у Вовы, часто не спиться,
В туалете страдая он долго тужится,
Тяжело напрягаясь — дышит он ртом,
Вышла железка с кровавым гавном!
Хирург в ординаторской деньги считает,
Нос его чует — что-то воняет!
Отомстить ему Вова жестоко решил,
Всю пачку банкнот ему в жопу зашил!
Задумал Вован поступить в институт,
О дипломе мечтал… Все это тут!
Мечта окрылила — профессором стать!
Помылся. И двинул экзамен сдавать!
Аграрный, химический иль юридический,
Может карты раскинуть? В политехнический?
В Пед или в Мед? Какой выбрать ВУЗ?
Выпали тройка, семерка и туз!
Размышляя бродил по кварталу мальчонка,
Терзалась в сомнениях Вовы душонка,
В медицинский иду! Всё! Решено!
Топор или скальпель? Не все ли равно?
На экзамене вредный попался доцент,
Но Вова достойный ему оппонент,
Хотел завалить вопросом про почку,
Но Вова ответил — что выследит дочку!
Поздравления Вове! Он очный студент!
Его стороною обходит доцент,
Возле морга в общагу Вовуся вселился,
От радости пил и вовсю веселился!
Появилась у русских в общаге проблемка,
Негров вселяют — вот в чем дилемка!
Неожиданно стало в общаге светлеть,
В деле Вовин топорик, удавка и плеть!
Ночами котельня общаги дымит,
Черный дым из трубы клубами валит,
Ре-энкорнации дух опустился,
В Вовину душу Гимлер вселился!
Зачем же деталям в огне пропадать?
И яйца и почку можно продать!
Что черные только — совсем не беда!
Зато всё живое — вставляй хоть куда!
Формалину в аптеке Вовуся купил,
Человечьи запчасти по банкам сложил,
Залил всё раствором. Купил холодильник,
Доверху заполнил его морозильник.
Объявы кидает Вован в Интернет,
Покупателей ищет — сделать гешефт,
С евреями, немцами входит в торги,
От напряженья распухли мозги.
В Телль-Авиве у Мойши крутой простатит,
В бессилии член у еврея висит,
Мойша пять тысяч Вовусе послал,
Тот ему чёрные яйца продал!
Словно рыба в воде — проводит он торг,
У Вовы работает собственный морг,
Вова директор — он всем заправляет,
Нанятый киллер сырье поставляет.
Процентную мзду в Ректорат подает,
Автоматом экзамены все он сдает,
В коридоре общаги — Вовин портрет,
В институте у Вовы — авторитет!
Посольства Нигерии, Ганы страдает,
Много студентов их стран пропадает,
МВД Украины помочь им не может,
Аппарат президента навряд ли поможет.
Чиновников Рады Вовуся купил,
На все их стенания — член положил,
Ноту протеста Китай заявляет,
Вовино вето их не пускает!
Преферансная «пуля» лежит на столе,
Головешки в камине мерцают во мгле,
Кто выиграл резко — сюрприз получает,
Вовин топор права им качает!
Вовины пальцы колоду тасуют,
Партнеры его всё время пасуют,
Кто не согласен — пусть не жалеет,
В холодильнике морга он околеет!
В столовой студентов полнейший аврал,
Контрактный китайский шеф-повар пропал,
Успел он Вовусе вчера нахамить,
Котельни труба продолжает дымить.
Студент из Морокко от стаи отбился,
По ошибке на русской студентке женился,
Чёрного Вова недолго кромсал,
Кишечник его австралийцу продал!
С кубинцем Хуаном Вовуся сдружился,
Понимания полного с ним он добился,
Немного Хуану Вовуся башляет,
Теперь мясо с костей — Хуан отделяет!
Новый год, и семестр, другой, проскочил,
Постоянно Вован чернокожих мочил,
Индусов, китайцев, арабов, монгол,
Тут незаметно диплом подошел!
Документы с дипломом сам ректор вручал,
Только доцент в углу тихо ворчал,
Ресницы Вовуси зло заморгали,
Штаны у доцента вонючими стали.
Окончательно Вова свой ВУЗ покидал,
Котельню и бизнес Хуану продал,
В жизни у Вовы другая глава,
Мечтами забита его голова.
У мэра в приемной люди сидят,
У мэра просить они что-то хотят,
Голова с похмелюги у мэра болит,
Блевотиной столик журнальный залит!
Старушки напрасно участия ждут,
Ни хрена ничего им здесь не дадут,
В нищете и в болезнях они все сгниют,
Где же защитник ты наш — Робин Гуд?
Копаясь в земле Вова матом бранился,
Подкоп он под мэрию делал — трудился,
Парясь в сауне мэр ничего не узнал,
Вдруг бухнуло что-то — случился обвал!
В ужасе б. ди в парилке визжали,
Стекла домов кругом задрожали,
Не сможет тот мэр губернатором стать,
Сгинула в бездну чиновников рать!
Седой старичок подсел на маршрутку,
Просил он кондуктора сделать уступку —
Потратил он деньги на пару котлет,
Гривен нема у него на билет!
Стопудовая тётка разинула рот,
Ветерану тому: от ворот — поворот!
На всех наплевать — и матом загнула,
Повернув старика — его в двери пихнула!
За ручку двери старичок зацепился,
Под колёса машин бочком повалился,
На дорогу упали в авоське котлетки,
По асфальту катились копеек монетки!
Вовочка видел эту картину,
Навсегда он запомнил эту машину,
Тихо мотор у маршрутки урчал,
В гараже на отстое автобус стоял!
Шофер — под домкратом. Автобус над ним,
На носу у него — прищепки зажим,
В агонии долго кондуктор мычала,
Выхлопная труба в её пасти торчала!
Роится народ у биржи труда,
Безработные люди стремятся туда,
Лелеют надежду работу найти,
Но с ними директору — не по пути!
Бывший чиновник, наглец и хапуга,
Бюджетные деньги гребёт нахалюга,
Напрасно народец пособия ждёт,
Вся их «зарплата» в офшор уплывёт!
В кабинете барыга сигару смолит,
Отдает он приказы — руководит!
С паспортами в руках внизу люди рыдают,
Их дети в квартирах давно голодают!
Вова в окошко анкету подал,
Юноша рядом стоял и рыдал,
Денег нема ни копья у бедняги,
Невеста ушла от него — бедолаги!
В регистрации Вове как всем — отказали,
Якобы год не работал сказали,
Инструкции сверху работают строго,
Кабинетов, чиновников здесь очень много!
В родимый подъезд директор шагнул,
Тут кто-то его жестоко нагнул,
Сзади штаны порвались очень резко,
Чинуша от страха завыл очень мерзко!
На жопу его тараканы налипли,
Яйца его к батарее прилипли,
Директор уже не кричит. Он молчит!
В очке у него арматура торчит!
К Вове на точке пристал бригадир,
Всем известный в Одессе крутой рэкетир,
Вову хотел он на счетчик поставить,
Денег в общак понемножку добавить!
Дел он в Одессе успел натворить!
Мальчика Вову решил укротить,
Запугал всю Одессу этот подлец,
Но к нему незаметно подкрался пи… ц!
В баньке с пивком этот гнус наслаждался,
Плавал в бассейне — балдел, охлаждался,
В сухую парилку он смело вошел,
К дверям парилки Вован подошел!
Щелкнул тихонько замочек дверной,
Герметично захлопнулись двери парной,
Обжигающий пар в парную ворвался,
В агонии долго «крутой» там метался!
Тихо над городом ночь опустилась,
Неприятно скрипя дверь в парилку открылась,
Раздутое тело на полке лежало,
Красное мясо как студень дрожало!
Вздумалось Вове поехать на юг,
В Коктебеле крутом провести свой досуг,
У кассы в толпе получил Вова шок —
Билеты на поезд купить он не смог!
Криминальная банда скупила билеты,
Ими торгуют кругом их валеты,
Полезли на лоб глаза пацана,
В купейный вагон — тройная цена!
Луна серебрится в ночном небосводе,
Удавка, топорик и Вова — в работе,
Скопились тела на пути запасном,
Шевелясь обсирают друг друга гавном!
Колеса вагонов противно скрипят,
Крутых пополам они делят ребят,
У стрелки Вован отдыхая сидит,
И пиво из банки неспешно цидит!
Менты на вокзале в каптерке сидят,
От страха воняя — зубами стучат,
Доходы исчезли — пропала братва,
На сухие пайки перейдет их жратва!
Анархия мама пришла в Украину,
И кто подложил эту блядскую мину?
Гарант за границей. Разогнан парламент.
На лицах людей — похоронный орнамент!
Французы правы. Ищите б. дищу!
Такая как Юлька — одна на всю тыщу,
Сосет хорошо — подумал Ваван,
С подозрением глядя на желтый банан!
Направить ее в забойчик к шахтерам?
Иль сдать на «малину» Бориспольским ворам?
В асфальт закатать на Героев алее?
Но станет ли в душах людей посветлее?
И все-таки нет, Вовуся решил,
И «хер» на правителей всех он забил!
Что толку скажите — что смерть их найдет,
На завтра таких же полтыщи придет!
Терзают Вовусино темя сомнения,
Поддержат ли люди его заключения?
Бабуси, студенты, воры, старики,
И Севастопольские моряки!
Не сгонять ли в Москву, за советом у тезки?
И сок пососать весной у березки?
Пройтись по росе местами Есенина?
И в сласть попердеть в мавзолее у Ленина?
Кнопку мобильника палец нашел,
Сообщения текст на транслятор ушел,
От кучи гостей в Лувре… Путин отстал,
В пиджачном кармане мобильник дрожал.
Минутку стоял, длинный текст набирая,
И в такт головой с умным видом кивая,
Взглянул на гостей, ладошкой махая,
Другою рукой ответ отсылая…
Все шито-крыто! Вова спокоен.
На войну с бюрократами снова настроен,
Московский совет к сердцу пришелся,
Народу ответ сам собою нашелся!
В Воркуте у Гусинского приступ случился,
На шконку к нему Немцов воротился,
У параши на нарах е…ут Хакомаду,
Девятнадцатый член стирает помаду!
У Явлинского голос стал еще тоньше,
В Лондон слезные письма крапает он Мойше,
Поперхнувшись хлебает рукой баланду,
А местный пахан свою гладит «балду»!
Русский народ эту видит картину,
И помогает как может в «Путину»,
Гарант у России не то — что хохлядский,
Который в трясине завяз бабско-б… дской!
Звонко ручьи по асфальту журчали,
Мент из налоговой бродит в печали,
«Где бы на шару спиртягой залиться?
И на халяву опохмелиться?»
Злые глаза выделяют прохожих,
И отделяют чужих — темнокожих,
«Паспорт гони, и прописку! Ах — нет?»
Сверкали наручники быстро в ответ.
Вова на пляже перекупался,
Загар на лице и на теле остался,
Навстречу судьба подарила придурка,
Тот принял его за строителя-турка.
«100 баксов гони иль в ментовке уроют!
И рожу твою от крови не отмоют…»
Вова в ответ только гордо смолчал,
И этому гаду купюру отдал.
«Гуляют» менты в «отделеньи» Тверской,
Офицер к ним пожаловал в форме морской,
Под подводника с «Курска» Вова «косит»,
И в ножнах на поясе — кортик висит.
Валютные девочки мимо порхали,
И отчего — то, все время икали,
Но тихо кругом. В лампу бабочка бьется,
За дверями Вован только дико смеется.
Булатная сталь от крови темнеет,
Но кортик от этого не заржавеет,
Чмокает лезвие в шеи и спины,
Не будут платить теперь Нины и Зины!
Из орбит вылезают от гнева глаза,
У Вовы слетели с крючка тормоза,
Восемь голов уложены в ряд,
В туалете отдельненько трупы лежат.
Того педераста Вова пытает,
Куда он рубли и валюту складает?
Мент от боли кончаясь — хрипит и воняет,
Вова к члену его — сапог пришивает!
На утро начальник в ментовку звонил,
Никто к телефону не подходил,
Бригаду ОМОНА помочь заказали,
Ментовку Тверской они долго вскрывали!
Двенадцать голов на тарелках лежали,
И ноги входящих у всех задрожали —
От ужаса замерли эти бойцы,
Во ртах у голов торчали «концы»!
По Арбату в Москве Вова гордо гулял,
Шелуху наклонясь — только в урны плевал,
Здрассте! Навстречу — «грачи» налетели,
Запакованный в шмотки крутой Церители!
Глобализма тематика Вову терзает,
Классику в стиле Зураб опошляет,
Тихо в ночи прошуршали шаги,
“Петр-первый” теперь — стоит без ноги.
Каспаров на «Эхе-Москвы» изгалялся,
С Жириновским он якобы в клубе подрался,
И якобы Жирику морду набил,
И якобы тот потаскун и дебил.
За тезку Вован решил отомстить,
На нары жида — болтуна посадить,
За базар не привыкли они отвечать,
Только народу их «правду» качать!
На границе Каспарова вдруг объявили,
И на досмотр тотчас пригласили,
В дипломате конвертик. В нем анаша!
Свобода была — а теперь ни шиша!
На лавочке в парке афганец сидел,
С тоскою в глазах на девчонок глядел,
Закусывал пиво куском пирога,
Под Кандагарам осталась нога.
На лавке скопился бутылочек ряд,
По аллее вдали замаячил наряд,
С детства ему никогда не везло,
Менты приближались, — к нему как назло.
«Что полосатый? Пива оппился?
Ты чо тут сидишь? Навек поселился?»
Пристали к калеке крутые менты,
Окружили, пихают, берут на понты!
Кто-то под нос из баллончика брызнул,
В уши свистком пронзительно свистнул,
С головы сбили палкой десантный берет,
Ногой раздавили с едою пакет.
Со скамейки в запале афганец вскочил,
Железный кулак в чью-то челюсть вмочил,
Но силы не равны, боец одноног,
Забили до смерти — печальный итог!
Вова на лавочке мирно дремал,
Сморило на солнце, он — отдыхал,
Крики и плач Вована разбудили,
Над трупом афганца старушки галдили!
Старух растолкав Вован подбежал,
В луже крови одноногий лежал,
В ярости зубы заскрежетали,
На скулах дрожа желваки заиграли!
Словно компьютер мозги вычисляли,
Кто может быть? Пальцы дрожали…
Музыка в баре громко играла,
Кучка ментов рядом пиво лакала.
Вова на них сконцентрировал взгляд,
Это был тот криминальный наряд,
На одежде у каждого крови разводы,
Будто каждый принял у беременных роды.
Немного терпенья и Вова присек,
Куда после службы погнал Воронок,
На Казанский вокзал, в дежурку вошли,
На точке они проституток пасли.
Четыре часа, солнышко всходит,
Сонный народ по площади бродит,
Черный туман над вагоном стоит,
А в тамбуре печка нещадно чадит!
Вова как грузчик потливо трудился,
С ногами, руками, кишками возился,
С дежурки на тачке к вагону возил,
И в жерло печурки фрагменты грузил.
Туда и сюда, от вагона в дежурку,
И пот заливает на плечах тужурку,
Водой из ведра Вова пол поливает,
А красный топор в углу отдыхает!
Ветер подул, туман расслоился,
На запасных путях черный дым растворился,
Чисто в дежурке и чисто в вагоне,
Вова на лавочке спит на перроне.
Некому здесь хамить и грубить,
Некому здесь проституток доить,
Вова во сне — как в детстве летает,
И из рогатки по Изе пуляет!
Вова решил страну поменять,
Россию оставить — а Киев обнять,
Киевский поезд Вову принял,
И на Крещатик Вовуся попал.
По бульвару Шевченко Вовуся гуляет,
Вечерами девчонок-ссыкушек снимает,
На Майдане в фонтане ногами болтает,
Но что-то не так — здесь властью воняет!
В конце месяца Вова на Плазу пришел,
Убедиться в себе. Президента нашел…
В старом, вонючем тряпье тот копался,
Антикварные шмотки найти он пытался!
К Виктору Вову, жена пропустила,
Но руки в карманы охрана спустила,
Вова смутить? Даже глаз не моргнул,
И к президенту он смело шагнул.
Виктор и Вова слегка пообщались,
Тут же на выставке и попрощались,
Все Вова понял — президент не урод,
Но наплевать ему на народ.
Дико коты ночью в марте орали,
Вова куря, рассуждал о морали,
Если уж власти плевать на людей,
То буду мочить я и этих б. дей!
Ветер воет, вьюга вьется,
Поп за алтарем смеется,
Выбил в Мэрии майданчик,
Потолстел его карманчик!
Якобы под церковь. Грех на душу взял,
Строить он не думал — землю он продал,
Мечутся родители, стоит эвакуатор,
Скверик детский кончился — пригнали экскаватор.
На чем же детям прокатиться?
Где же им повеселиться?
Пропали их качели,
Сломали карусели.
Вова мимо тут гулял,
Забастовку увидал,
Родителей поспрашивал,
В прорабскую захаживал,
Понял Вова все не сразу,
Но вычислил попа — заразу,
Он дождался темноты,
Поговорить с попом на «ты».
Поп «гуляет» с попадьей,
Та уже вошла в запой,
Оба дико перепили,
Двери в доме не закрыли.
Черный кот в углу фырчит,
Вова здесь. И он молчит.
В щелку гневно наблюдает,
Как поп салат башкой бодает!
Попадья не звонит дочке,
Жопою торчит из бочки.
Вовремя не оглянулась, и в рассоле захлебнулась.
Вилка упала, столик качнулся,
Вова вздохнул и над рясой нагнулся,
Топорик в углу и на кучке дрова,
В тарелке оскалясь — лежит голова.
Магазинчик игрушек решил он открыть,
За аренду майна где-то надо платить,
К чиновникам двинул он как идиот,
Попросить помещенье в аренду на год.
Наивно в глаза жирным бабам смотрел,
От отказов и хамства он быстро вспотел,
Референт сотню справок нести повелел,
Вове вслед у виска пальцем долго вертел!
По закону? В Хохляндии? Вот идиот!
На столетье разграблено всё наперед!
Каждый подонок, что в кресле сидит,
Только в карманы к тебе и глядит!
Быстро Вован эту тему вкурил,
Спустился в подвал, где топорик зарыл,
Внутри пиджачка он петельку пришил,
А в задний карманчик удавку вложил.
Утроить Вован решил арсенал,
В дипломате он шмайсер упаковал,
Безотказный наган на ноге укрепил,
И пару гранат он в карманы вложил.
Где это взял? Ветеранов спросите!
Эхо войны! По полям пошерстите!
В Лысянке, Корсуне, землю копал,
Яры и овраги — он всё пропахал!
Из столицы на месяц Вован исчезал,
Фаустпатрон в иступленьи искал,
Дьявол на помощь Вовусе пришел,
Склад оружейный он в балке нашел.
В среду двинул Вован в комитет по майну,
Словно Рембо одевшись — пошел на войну,
Сзади зашел он — в служебный проход,
Туда, где проходит «служивый народ».
У входа на двери табличка — «закрыто»,
А во дворе много ям понарыто,
Лунной ночью здесь кто-то упорно трудился,
От охраны в костре — дымочек струился…
Толстые стены глухо молчат,
Вова здесь мочит сисястых девчат,
Каждая сука народ колебала,
И доллары им подавать заставляла!
И зам и начальник, в коридоре бегут,
Штаны все в гавне, от страха орут,
Гранаты мелькают одна за другой,
Яйца и сиськи летают гурьбой!
Фонтаны крови, поносом воняет,
Ужас и бойня, шмайсер стреляет,
Референта башка раскололась от пули,
В пузо начальнику финкой пырнули!
Мозгами заляпаны все мониторы,
Завалены трупами все коридоры,
Пули впиваются в спины, в затылки,
Разбиваются стекла и в баре бутылки.
Снаружи все тихо. Птичка порхает,
Внутри вне закона — смерть обитает,
Терминирует Вова, обоймы меняет,
В иступлении он — мало что понимает!
Вот ведь фортуна! Зачем напрягаться?
Каждый мечтал на взятках подняться!
Кто же сидел, ожидаючи крах?
Все их мечты рассыпались в прах!
Кто заставлял их работать в майне?
Жадность, корысть их взыграла в тройне!
Куча детишек сиротками будет,
Но государство о них не забудет!
Вскоре Вован закончил «работу»,
Даже его потянуло на рвоту,
От крови, мозгов, он еле отмылся,
Долго стоял в туалете — молился!
Подумал, решил — япону их мать!
«Не стану по ямам тела фасовать»,
Хай падлы от власти от страха хрипят,
И сами шестерок своих хоронят!
Вышел на солнце, кости размял,
Ветерок шевелюру прохладно трепал,
Жизнь хороша и жить хорошо!
Было б чиновников меньше ешо!
Вова в подвале нашел кирогаз,
Спичку зажег, но свет тут погас,
Спичечку Вовочка ткнул наугад,
В подвале раздался отборнейший мат!
В антикварную лавку принес кирогаз,
За спиной керосина канистру припас,
Моня — еврей отказался купить,
Вове пришлось ему морду набить!
Бросился Моня в ментуру звонить,
Вова решил эту лавку спалить,
На Монином трупе лежат провода,
Не дозвонился еврей по ноль-два!
Вова все шубы в мешки разложил,
Кирогаз он как бомбу под сейф подложил,
Облил керосином кровавый топор,
И с облегчением вышел во двор!
В Монину «Хонду» свалил он товар,
В голове просчитал от продажи навар,
Горящую спичка в полете мелькнула,
Из двери и окон огнем полыхнуло!
На улице Вяземской праздник стартует,
В норковых шубах старушки шикуют,
Кто-то из них к подвалу пришел,
И кучу мешков там с одеждой нашел!
На вокзале в ларьке купил чебурек,
Продал ему это усатый узбек,
Вова полночи ходил в туалет,
И вспоминал где лежит пистолет!
Жарится мясо в ларьке усача,
Тот деньги мусолит, под нос бормоча,
Куча кошачья в клетке томиться,
Каждая кошечка в фарш превратится!
Кто-то в окошко ларька постучал,
Узбек недовольно в усы замычал,
С неохотой окошка ларька от открыл,
Из нагана с глушителем пулю словил!
Взвизгнули кошечки в клетке с испугу,
Кто-то «убрал» живодера-хапугу,
Чья-то рука просунулась в щель,
Распахнулась у клетки железная дверь!
Заработал бульдозер на стройке ночной,
Не нарушил он спящей охраны покой,
Бульдозер на месте ларька что-то делал,
Мокрое место осталось. Уехал.
Вова в тиши у камина сидит,
В руке у него сигарета дымит,
Очистить он Землю от скверны мечтает,
Какая же тварь его месть ожидает?
Старый диван, постарел, провалился,
В этой служебке Вован поселился,
Дворником тут он работал не долго,
Как с козла молока — от него нету толка.
Приватизировал быстро квартиру, —
Директору ЖЕКА — совсем не до жиру,
Не споря с Вованом — на все согласился,
Проходя мимо Вовы, тайком он крестился.
Двор и подъезд вычищали наркоши,
Ненавидел Вован их противные рожи,
Бомжи подбирали бумажки, окурки,
Два бригадира — бывшие урки!
Вова по городу рыскал шакалом,
Фиксировал сплетни по всем он каналам,
Дым без огня не бывает повсюду,
Это известно и бедному люду.
Беспризорные дети четко работали,
И бесстрашно с бандитами фенею ботали,
Вова про всех и про все узнавал,
Мщения планы в уме создавал.
Кого-то он стал в Верхах раздражать,
Чиновникам власти набрыдло дрожать,
Отстегнули братве «зеленухи» лимон,
Лишь только бы не был замешан ОМОН.
Вова в лесочке готовил шашлык,
Ему киллер с пригорка готовил «кирдык»,
Взвизгнула пуля, ударив в топор,
Вова с испуга упал на костер!
С кострища Вован тотчас откатился,
Вспышкой гранаты лесок озарился,
От напряжения Вова вспотел,
Воронка дымилась — где киллер сидел.
Мозги просчитали заказчиков четко,
Способствует этому — хлебная водка,
С сожаленьем оставил Вовуся лесок,
Шашлыка закопавши останки в песок.
Губернатор наслышан — план провалился!
В душах чиновников страх поселился,
Охрану усилили — жопы дрожат,
Сплелися в клубок — словно змеи, шипят!
Старичок на приём к голове записался,
Вопрос его вроде — прописки касался,
Секретарша в реестр спокойно внесла —
«в июле, четверг — 2-го числа»…
Вечерами Вован с париком изгалялся,
В хромого дедулю он превращался,
Усы и бородка, руки трясутся,
На задворках фазенды — козы пасутся.
Двенадцать часов, подходит обед,
Ожидаючи смирно сидит старый дед,
Секретарша брезгливо носом шмыгает,
От деда в углу — чем-то дрянным воняет.
Здоровый охранник расселся на стуле,
Всем им Вован заготовил по пуле,
В авоське газетка, в ней пистолет,
А под тужуркой-крутой арбалет.
Очередь Вовы, кряхтя он поднялся,
На стуле за ним запах пота остался,
Вова тряся бородою икнул.
Согнувшись и шаркая в двери шагнул.
Лохмотья упали, парик отлетел,
Чиновник от шока на миг обалдел,
Пропела стрела, как поет керогаз,
И жало вонзилось точноёхонько в глаз.
Охранник за дверью чинушу не спас,
И смерти чужие он видел не раз,
Но тут в секретарской сплошной беспредел,
Ствол в его лоб напряженно глядел.
Это последнее, что он увидел,
Хотя деда того он совсем не обидел,
Секретутка и то — взвизгнуть успела,
И тело — ее в окно полетело!
Старички и старушки в страхе молчали,
И только головками тихо кивали,
В рукомойнике Вовочка руки умыл,
И на скутере лихо домой покатил.
Сколько милиция люд не пытала,
Вся та толпа партизаном молчала,
Начальник ментовки волком завыл,
Вову не выдал никто, кто там был.
В городе стало свободней дышать,
Поредела чиновников серая рать,
Пенсионеров глаза засветились,
Улыбки на лицах людей появились.
Что вам сказать — если не врут,
У вас бы нашелся свой Робин Гуд,
Если б и ты — не молчал, не терпел,
Чиновников умер бы здесь беспередел!
(продолжение следует в следующей книге.)