Представьте себе — Нью-Йорк, Бруклин, погода — дождь типа «мряка» и я, русский нелегал, возвращающийся на велосипеде с нелегальной работы на хату. Мокрый и взъерошенный.
Что такое хата по — американски для нелегала?
Это как правило давно живущий здесь еврей, снявший на время по нашим меркам трехкомнатную квартиру за 800 долларов в месяц, поделивший ее фанерными перегородками на 12 пенальчиков по 6 кв. метров, и сдающий эту «воронью слободку», каждый пенал по 250 долларов, таким вот бедолагам как я. Его месячную прибыль можете сами подсчитать… А куда деваться? Жить то надо где- то и… дешево.
Все это в доме — подобие нашей хрущевки, только с запирающимся просторным холлом, обязательным лифтом, и деревянными лестницами на этажи.
Итак.
Открыв холл, ставлю велик на цепь к перилам лестницы, и краем глаза замечаю стоящую у окна симпатичную нигретоску, лет восемнадцати, в плаще. Глянул на часы:
17-00.
Рановато я сегодня… Мои коммунальные сожители начнут сходиться где-то в половине шестого.
Ковыряюсь ключом в замке «апартамента» и слышу:
— Мистер. Мистер.
Поворачиваю фэйс:
— Что вы хотите?
— Боже мой! На улице такой дождь. Я промокла вся. Не позволите ли вы обогреться у вас?
Я в замешательстве. Медленно открываю входную дверь, размышляя. «Тю. Замерзла. А может действительно. Погода мерзкая! Но нахалка! А может у нигеров так заведено? Тут ведь все такие простые — как хоз-мыло… Это у нас там в Украине, что-то подозрят сразу. А тут метналитет - открытость… Не буду ханжой!»
— Пожалуйста леди… Если замерзли — пожалуйста.!
Думаю — «пусть обогреется на кухне, посидит, там воровать нечего.»
С любопытством входит. Я ковыряюсь, открывая свой пенальчик.
— Вы здесь живете мистер?
— Да. Живу.
— А вы кто?
— Русский.
Открыв свое «отделение», вхожу. Она за мной. Ну это уж слишком! Оборачиваюсь с вопросительным взглядом. Та остановилась в дверях.
— Мистер. У вас так уютно и тепло… А я такая растрепанная от дождя. Мне надо привести себя в порядок и принять душ. Это возможно?
Ну ни хрена себе наглость! Погреться… Теперь душ. Потом пожрать давай! Однако, и в душе тырить нечего, а соседи через полчаса только явятся… Хай лезет.
— ОК, мисс, душ дальше по коридору, только не долго.
— О, мистер, вы так добры!
Я закрываю дверь и плюхаюсь на диванчик. Шум дождя за окном убаюкивает.
Холодновато. Включаю кондиционер в режим обогрева. Теплые воздушные волны мягко обволакивают и усыпляют. Сквозь дрёму слышу: тук-тук в дверь…
Не успеваю встать. В проёме двери возникает ОНА! В плаще. Глаза горят дьявольским огнем, Ослепительно белые зубы сверкают то-ли в улыбке, то-ли в оскале.
Плащ слетает с плеч — передо мной во всей своей нагой красе «Черная мигера»!
Я не успел ойкнуть, как двухсантиметровые ногти впились мне в спину, и толстенные черные губы залепили засос в шею! Колени обхватили бедра, черные соски врезались в подбородок!
Перед моими глазами возникла яркая вспышка и замаячили покачиваясь и искря, огромные горящие буквы: «ICDC
— СПИД!!»
— Русский! Я люблю тебя, русский… Всего тридцать долларов, русский! Дай мне твою любовь!
Боже! Кошмар! СПИД. СПИД — пульсировало в висках! Какая на хрен любовь! Быстро сбросить эту тварь! Щас мои вернуться — скандала не оберешься — скажут шлюх таскаешь!
Откуда то возникла энергия — толчком я выкрутился из объятий этой чёрной бестии и заломил ей руки за спину.
— Мистер, мне больно. отпустите! Я согласна на 20 долларов!
— Сейчас, сейчас, только плащ забери.
Одной рукой обматываю плащ вокруг ее шеи и волоку ее к входным дверям.
— Мистер… Русский… Я тебя люблю. Не выгоняй меня!
Молча с остервенением выталкиваю ее в холл и захлопываю дверь. Та колотит кулаками в дверь и орет оттуда:
— Русский, Не хочешь любви дай мне 10 долларов!
Ору сквозь дверь:
— Мисс! Если не уйдете — я вызову полицию! Проваливайте!
— Русский… Я замерзла! Дай мне 10 долларов!
— Проваливайте мисс, я уже набираю 911.
Тишина.
Меня колотит. Возвращаюсь в пенал. Собираю с пола раскиданные мои вещи, одеяло, газеты… В мыслях: — «О господи! Пронесло! Боже, надо же так влипнуть! Кошмар!»
Постепенно успокаиваюсь. Через десять минут, слышу кто-то ковыряет замок. Гляжу в щелку — входит первый сосед. Подскакиваю с вопросом:
— В холле никого не видел?
— Не-е-ет. А что?
— Нет… Ничего… Бомж пьяный стоял!
Через пять минут мы с ним бухали, и ностальгировали по прошлой жизни.