С работой более-менее утряслось. Потянулись рутинные рабочие будни, которые давили на мозги, своей обыденностью и серостью. В бомжатнике меня стали почему то спрашивать — работаю ли я? Видимо кто то из бомжей настукал администрации. Брехал, сколько мог, но потом, когда мне указали на того, кто рассказал о моей работе (оказался русский), отпираться уже не было смысла. Да работаю, но жить негде. Повода для моего отчисление из президентского бомжатника не даю. Администрация начала лихорадочно искать любой повод. Тем более, что спустившись однажды поздно вечером в караулку, чтобы попросить бумаги для письма, я из-за угла увидел, как менеджерша, раскладывает деньги по кучкам, по числу охранников и себя (кто может контролировать число ночующих бомжей ежедневно, если их поутру выгоняют — и «мани» можно спокойно опустить в собственный карман).

Как она смутилась и покраснела, дрожащей рукой смахивая кучки денег в ящик стола! Через неделю при обыске на впуске, меня чуть-ли не раздели до гола, пытаясь найти что-либо металлическое. Нашли мать иху. Забыл выложить из кармана щипчики для стрижки ногтей. Эта сука менеджерша устроила мне скандал и на следующий день меня выкинули из бомжатника. Опять я отнес вещи к черкащанке и принялся активно искать жилье. Ночевал, то в хостеле, то в других бомжатниках, которые были намного хуже чем президентский. Экономил на всем. Особенно на жратве и одежде. Добывал это разным способом, не стесняясь в методах достижения целей. Каково общество — таковы обитатели!