1.

Намеренье уйти, намеренье остаться.

Майк Курбатский по прозвищу Казак каждый день задавал себе вопрос: «Почему он держится за «Арго» как потерпевший кораблекрушение за дверь от кают-компании?» И не мог на него ответить. Он уже несколько раз собирался написать отходную, но после первых строк, рвал бумагу в клочья. Что-то держало, посильнее, чем силовое поле или гравитация. Много раз он обещал себе, что этот рейс будет последним, но, возвращаясь, отправлялся в следующий, забыв о своих клятвах.

А ведь когда-то он пришел на грузовой даль-проникатель «Арго», не собираясь долго задерживаться на борту. Капитан корабля Талия Луговая спасла его от верной смерти. В то далекое время Казак служил в правоохранительных органах, занимался борьбой с организованной преступностью на планете Охра, и ему удалось отправить босса местной мафии добывать уран в пояс Фойлера с перспективой остаться там до конца своих дней. Местные копы боялись трогать птиц высокого полета. Но для Майка Курбатского это было личное дело. Папа Рико фон Заир разрушил его семью, по его приказу была убита жена Майка Эльза. Босс мафии хотел показать наглому выскочке при погонах, где его место, а заполучил кровного врага.

Друзья говорили ему — смирись. Друзья убеждали его, что это судьба, а она сука капризная, против нее не попрешь. Друзья уговаривали отказаться от мести. А потом в одночасье все друзья куда-то потерялись, и он остался в одиночестве. Один против всего мира, против безжалостной все перемалывающей системы. Один против мафиозных кланов и человека, получившего от него личную черную метку.

Он до сих пор не мог понять, как у него все получилось. Отлаженная система дала сбой. Суд признал папашу Рико фон Заира в многочисленных преступлениях и осудил на пожизненное заключение. Толи власть придержащие что-то не поделили с фон Заиром, толи решили устроить показательную казнь.

Два года Майк потратил на то, чтобы раскрутить это дело. Понимая, что если у него выгорит, за его жизнь никто не даст и ломанного гроша. А когда папаша Рико в наручниках и в арестантской полосатой робе отбыл к месту своего наказания, Казак вдруг понял, что хочет жить. Только теперь ему это вряд ли позволят. Он не подходил под программу федеральной показухи. Многие чиновники благодаря труду Майка заработали солидные дивиденды, ему же приготовили участок на городском кладбище и безликий надгробный камень. Было очень обидно.

И тут появилась Талия Луговая, и вдруг выяснилось, что у Майка остались друзья, которые помнят и заботятся о нем. Талия вытащила его из петли и предложила работу. И Казак ухватился за нее, вспоминая былые навыки, приобретенные на службе в военно-космическом даль-флоте.

Первое время Майк думал, что полетает годик, другой и подыщет себе место поперспективнее, но неожиданно остался. И виновата в этом Талия Луговая. Долгое время он не мог себе признаться, что влюбился как мальчишка. И первое время у Казака были шансы ее завоевать, да только сначала он боролся с чувством вины, потом с нерешительностью, злился за несвоевременные чувства, пытался доказать себе, что все это чушь, блажь, да мальчишеская игла в заднице. А потом появился этот усатый выскочка, ставший в одночасье помощником капитана, и очаровал Талию, опутал ее своим вниманием, так что и не подойти. Если конечно разобраться Борис Тюрин, по прозвищу Магистр, был хорошим человеком, трудягой, и мог бы быть надежным другом. Только вот Казак держался от него стороной.

И вот финальная точка близка. Последний рейс и он объявит о своем решении сойти на берег. Только куда ему податься. Ведь если вдуматься, он один на всем белом свете. Друзья, сослуживцы по флоту, у каждого своя жизнь, им и без него проблем хватает, чтобы еще заниматься его странной исковерканной судьбой. Майк знал, что никого из старой жизни не потревожит. Если уж он так решил порвать с прошлым, то жизнь придется начинать с чистого листа.

Всегда тяжело покидать старую работу. Ведь это влечет за собой изменение образа жизни, мыслей, распорядка дня, привычного окружения. Поэтому всегда так сложно отказаться от прежнего места, стабильности, и отправиться на вольные хлеба.

А к чему ему приложить свои силы и умения?

На скопленные деньги Майк мог бы купить небольшой грузовой даль-проникатель и приступить к частному извозу. Нанять парочку помощников и перевозить малые грузы. Фактически это тоже самое, что и сейчас, только вдалеке от таких родных, любимых, но разрывающих сердце лиц.

На те же деньги Казак мог бы снять офис и зарегистрировать частное бюро сыска. Он уже занимался детективным бизнесом и весьма успешно, так что не придется открывать для себя новые горизонты. Только велика вероятность, что его, в конце концов, выследят дружки папаши Рико, да поставят на нож, чтобы другим неповадно было. Мафия как известно никого никогда не прощает.

А можно купить где-нибудь на аграрной планете большую ферму с просторным домом и конюшней. И заняться выращиванием овощей и злаков. Мирная жизнь фермера. Что можно еще пожелать, после столь бурной первой половины жизни. Никакой тебе стрельбы, никаких пиратов на межзвездных трассах. Только «тишь, гладь, божья благодать».

В конце концов, можно поступить и на государственную службу. С его послужным списком, и федералы, и полиция, и спецслужбы с руками оторвут. Он мог бы преподавать в Академии, делиться с молодыми своими богатыми знаниями.

Казак мог бы отправиться в любую точку обитаемой галактики и заняться чем угодно. Главное только найти в себе силы и порвать с прошлым. Но Майк не был уверен до конца, что у него получится.

Сейчас «Арго» его дом, а «аргонавты» семья. И порвать с ними, это все равно что резать по живому. Но Майк больше не мог смотреть на довольную физиономию Бориса Тюрина и счастливое улыбающееся лицо Талии Луговой.

Когда-то именно Казак придумал ей прозвище Клюква. Она все время хмурилась, была сосредоточена на работе и не позволяла себе ни одной лишней эмоции. Самая настоящая Клюква. Прозвище прижилось, правда, его скрывали от капитана. Все «аргонавты» носили звучные прозвища, только Талия это не одобряла. И при ней все старались друг друга называть по имени.

Майка все звали Казаком. Он вел свой род от знаменитого казацкого рода Курбатских, и чрезвычайно гордился этим. Где-то в провинции Гинкго даже находилась планета, названная в честь их рода. Когда-то она была столицей, и представители семейства Курбатских в разные времена возглавляли целую провинцию, но потом и планета и род пришли в запустение.

Майк Курбатский, по прозвищу Казак, даже не догадывался, как сильно изменится его жизнь в ближайшее время. Планета Солнечная Казнь, конечная точка их маршрута, уже переписывала его судьбу, и это было необратимо.

2.

В предчувствии иного мира.

Остаться на «Арго» в одиночестве немыслимая затея. Все время кто-то оказывается поблизости и норовит поболтать по душам. И вряд ли поймет, если ты вдруг скажешь, что занят, тебе нужно подумать и вообще…

Оставьте меня в покое!

Это вызовет только новый приступ вопросов, от которых уже будет не отвертеться. А потом еще капитан, узнав обо всем, отправит в медотсек к киберпсихологу.

На борту даль-проникателя царит здоровая психологическая обстановка. Ничто не должно угрожать спокойствию экипажа. Сколько примеров, когда психически устойчивые люди в даль-космосе устраивают дебоши, нередко выливающиеся в большую кровь. И ведь даже после приема у кибер-психолога его не оставят в покое. Слухи по кораблю распространяются мгновенно. Станут один за другим наносить визиты вежливости, чтобы поддержать, а он всего лишь хотел побыть один.

Борис Тюрин улизнул из кают-компании, оставив главного техника корабля Дизеля наедине с Малышом, отчаянно сражающихся в трехмерные шахматы. Выглядело это потешно. Массивный человек-скала с лысым черепом, украшенным вытатуированной паутиной, внимательно следил за голографическим игровым полем, развернувшимся над столом. Казалось, сейчас он надавит чуть посильнее, и стол под ним развалится. Дизель хмурился, жевал нижнюю губу и злился. Малыш виртуальный член экипажа, проецирующий себя в виде голографии, приняв позу лотоса, висел напротив него в метре над полом. В оранжевом облачении буддийского монаха с выбритым на лысо черепом он разглядывал Дизеля. И в его взгляде не было ни капли буддийского смирения. Последнее время Поль задался целью обыграть Малыша в шахматы. И если Борису не изменяла память это сороковая партия. Пока что в победителях неизменно оказывался Малыш. Вот и сейчас он беззлобно над ним подшучивал, и это не давало Полю сосредоточиться.

В компании Магистра они явно не нуждались. Этим он и воспользовался.

Дочь Таня по прозвищу Ежонок заперлась у себя в каюте и усиленно занималась. Приближались экзамены, а ее подготовка оставляла желать лучшего. Если бы Борис не проявил отцовскую настойчивость, она бы проводила все свободное время с Горцем, Никитой Снеговым, оружейником корабля. У них вовсю цвела любовь. Ох, уж эти детки.

Но сейчас ему никто не помешает. Борис уже предвкушал, что завалится в каюте на койку, откроет книгу и проведет приятно время, оставшееся до прибытия на Солнечную казнь, но навстречу попался Майк Курбатский.

Казак был высоким, крупным мужчиной лет сорока, с открытым вечно хмурым и сосредоточенным лицом, словно ежесекундно он решал какую-то сверхсложную математическую задачу. Серые с хитринкой глаза, горбатый от перелома нос, глубокий шрам по касательной от виска к подбородку, левый глаз уцелел чудом. Казак выглядел опасным, но все же привычным и родным. Одна беда найти общий язык с ним у Магистра не получилось. Лишь только Борис с Таней вступили на борт «Арго», Казак занял оборонительную позицию, словно кто-то покусился на его исконную территорию. Как Магистр не старался, лед растопить не удалось. Между ними установились сугубо деловые отношения. Вот и сейчас, заметив его, Казак решительно направился навстречу. Благодаря горбатому носу и вечно всклокоченным волосам он напоминал пиратского попугая. А густой с легкой хрипотцой голос лишь усиливал сходство.

— Магистр, постой, — попросил Казак. — Есть минута?

— Ты что-то хотел?

Вечно он учтивый и приторно вежливый. Так и хочется в ответ нахамить. Мальчишеская блажь.

— Вы уже решили, кто отправится на Казнь?

— С грузом пойду я и Дизель.

— Хочу тоже проветрится. Место для третьего найдется?, — спросил Майк.

— Потеснимся. Не проблема. С чего это ты вдруг решил прогуляться?, — удивился Борис.

— Казнь одна из самых уникальных планет известного космоса. Можно сказать чудо галактики. Побывать рядом и не побродить по поверхности, благо есть возможность, форменная глупость. А никто не может назвать меня глупцом, — ответил Казак. — Значит договорились. Тогда до встречи.

Майк коротко кивнул и продолжил путь.

Магистр быстрым шагом дошел до каюты. Заблокировав входную дверь, Борис вместо того чтобы, как мечталось, плюхнуться с книгой на койку, связался по «разгоннику» с Умником, центральным компьютером корабля, и вызвал экран обозрения.

Удобная штука этот «разгонник» по научному «speed-чип» (портативный компьютерный центр), подсоединенный напрямую к мозгу владельца позволял обрабатывать массивы информации, общаться на расстоянии, отдавать мысленно приказы технике и компьютерным системам. Да мало ли что мог «разгонник». Главное что без него как без рук. Вот и сейчас он оперативно справился с задачей. И перед Борисом развернулся экран общего обозрения, занявший одну из стен каюты. Он отображал конечную цель их полета — планету со страшным и причудливым именем Солнечная Казнь.

Такое название не прихоть первооткрывателя и не игра его больного воображения. А лишь сухая констатация факта.

Солнечная Казнь предстала перед глазами Магистра во всей своей красе. Окруженная ореолом отраженного света в сопровождении двух спутников, мертвых каменных глыб. До нее оставалось всего лишь двенадцать часов полета на маршевых двигателях. И скоро они узнают на своей шкуре, что такой Солнечная Казнь, о которой в провинции Секвойя уже слагали легенды.

Борис упал на койку, которая мгновенно вырастила удобное изголовье, и, заложив ногу на ногу, уставился на наплывающую планету.

Солнечную Казнь открыли случайно. На нее наткнулась экспедиция Марка Шлимана, одного из самых известных «Расхитителей миров». Так с легкой руки самого Шлимана, назвавшего свой корабль «Расхититель миров», стали называть всех даль-искателей. Он начинал первым и оказался самым успешным в этом бизнесе. Никто не достиг таких высот. Неудивительно, что именно он нашел Солнечную Казнь.

«Расхитители миров» занимались поисками полезных планет. Как они высчитывали местонахождение таких планет, профессиональная тайна. Из сотни предполагаемых точек, лишь две-три давали урожай. Золотые координаты они продавали за баснословные деньги. Крупные корпорации, государственные структуры являлись постоянными клиентами «Расхитителей миров».

Солнечная Казнь находилась в такой глуши мира, что случайно натолкнуться на нее было фактически невозможно. Хотя именно так и получилось. Марк Шлиман не занимался поисками в этой планетарной системе. Можно сказать, пролетал мимо и обнаружил чудо.

Планетарная система Солнечной казни формально относилась к Древу Независимости, крупнейшему демократическому союзу в обитаемой Галактике, но находилась далеко в стороне от межзвездных трасс и обитаемых миров. За ней начинались свободные территории, за которыми находились владения иномирной гуманоидной расы воттингеров, не очень то дружелюбной, весьма неохотно и только в случае острой необходимости идущей на контакт.

Уникальность Солнечной Казни заключалась в том, что планета, не смотря на наличие атмосферы, была непригодна для жизни. Излучение местного светила, вокруг которого вращались двенадцать планет, было очень жестким и ядовитым. Но жизнь на планете все же зародилась. И даже появилась уникальная цивилизация, прозванная солнечниками. Только вот солнце не давало им жизнь, а отбирало. Если солнечник оказывался под воздействием прямых солнечных лучей, он сгорал заживо. Прямо как в древней легенде, имевшей земные корни и распространившейся вместе с человечеством по обитаемой галактике. Легенда рассказывала о ночной расе вампиров, живших когда-то рядом с людьми и питающихся человеческой кровью. Если вампир попадал под солнечные лучи, он сгорал. Очень похоже на Солнечную Казнь.

Как и у древних земных вампиров активная жизнь солнечников выпадала на ночное время суток, днем они прятались в своих Городах, ученые окрестили их Муравейниками. Но что самое любопытное животный и растительный мир Солнечной казни не просто приспособился к жесткому излучению, но и научился его использовать. Нигде в обитаемой галактике такого не наблюдалось.

Пока Магистр не увидит все сам, он отказывался верить в голографические модели, многочисленные снимки, научные статьи. Борис должен был вступить на землю Солнечной казни и увидеть «зонты» своими глазами.

Магистр понимал, что его мечта может не сбыться. И какого же было его удивление, когда Талия Луговая нашла новых заказчиков. Она подрядилась отвезти груз медикаментов и нового оборудования для Фактории Солнечной казни. Это было не просто совпадение, а необыкновенная удача. И всю дорогу от планеты Бальмонт, провинция Секвойя, Борис не мог найти себе места. Эта нервозность не осталась незамеченной. И «аргонавты» постарались успокоить его. И настолько его допекли, что он стал мечтать об одиночестве. Ему не хотелось ни с кем разговаривать, разве что только о Солнечной казни. Но на этот подвиг, выслушать в сотый раз про эту проклятущую планету, даже закадычный друг Дизель не был готов.

Восторг Магистра никто не разделял. Заказ как заказ, планета как планета. Борис даже задумался, а тем ли делом он занимается. Может и ему податься в «Расхитители миров». Вон даже Йен Скарраш, светило ксенопсихологии, мировая знаменитость, в свое время отдал дань «Расхитителям» и лет десять отлетал вместе с Марком Шлиманом. Что он, Борис Тюрин, забыл в даль-перевозчиках? В этой весьма прозаической профессии? Но Магистр понимал, что, к сожалению, упустил свое время. Ему бы в «расхитители» лет двадцать назад податься до рождения Таньки. «Расхитителями» становились свободные люди, не обремененные семьей. А сейчас его место здесь, на «Арго». К тому же скоро его нетерпеливые ожидания будут вознаграждены, и он вступит на землю Солнечной казни.

3.

Две жизни одного человека

Жужа Колочаи родился и вырос на Грэбосе, крупном торгово-промышленном мире, входящем в зону свободного влияния в провинции Ясень. Формально Грэбос как и двенадцать соседних планет не подчинялись федеральному правительству Древа Независимости, и находились на полном самоуправлении. Но такое своеволие терпели только благодаря уникальным промышленным технологиям, разрабатываемым и поставляемым на рынок Грэбосом. Правда, продолжалось это недолго.

Сам Жужа не помнил всего в подробностях. Только дикий страх в глазах отца. Плачь безутешной матери, когда она получила и прочитала электронное письмо. А потом черные тени, закованные в бронедоспехи.

Они были повсюду. Они заняли город, маршировали по улицам, заходили в дома. Нередко после этого слышались выстрелы. Однажды они пришли к ним.

Мама плакала, что-то кричала страшное и вдруг бросилась на них словно обезумевшая кошка. Отец пытался ее удержать, но она все-таки вырвалась, и тогда тень в черном доспехе ударила ее прикладом излучателя в лицо. Отец в долгу не остался. Он схватил со стола графин с цветами и швырнул в тень. Пока она уклонялась от летящего в голову предмета, отец выхватил пистолет и разрядил его в лицо тени. В первый раз в своей жизни отец убил человека.

Им пришлось бежать и скрываться. Завоевавшие город тени не прощали убийства своих. После побега семья Колочаи жила в подвалах и катакомбах, пока наверху в городе тени наводили свои порядки, устанавливали свои законы. В один из карательных рейдов погиб отец.

Потом когда Жужа вырос и возмужал, постаревшая мама ему все рассказала. И детские воспоминания, выглядевшие до этого фрагментами спектакля театра абсурда, выстроилась в целостную картину.

Правительство Грэбоса в одностороннем порядке подняли цены на свою продукцию. Правящей верхушке Древа Независимости не понравился этот шаг. Были подсчитаны все «за» и «против». И они решили, что поставить на колени свободную провинцию окажется дешевле, чем переплачивать каждый год сотни миллионов кредитов. К тому же одно необоснованное повышение цены повлечет за собой следующее.

Свободные промышленники давно вели переговоры об объединении двенадцати независимых миров в Промышленный Союз. И если такой союз появился бы, он стал бы анклавом на территории Древа Независимости, и тогда уже Промышленники вовсю давили бы и ценами и технологиями. Древо Независимости не могло допустить такое ущемление своих прав и свобод. К тому же если Союз отколется от государства, это даст старт маленьким революциям, когда каждая мало-мальски значимая провинция попробует вытребовать для себя свободы. И тогда Древо Независимости окажется втянуто в смуту гражданских войн, и, в конце концов, либо зальет свои территории кровью, либо развалится на десяток слабых, но очень самостоятельных государств. Перспектива неутешительная.

Руководствуясь этими соображениями, правительство Древа Независимости в срочном порядке стянуло к мятежным планетам федеральный флот и высадило войска. В считанные дни штурмовые отряды поставили некогда гордых и независимых промышленников на колени. Их заставили признаться во всех смертных грехах, подписать все необходимые документы о передаче собственности в руки управляющих федеральных компаний. Не обошлось и без случайных жертв. Одной из них был старший брат Жужи, Моко Колочаи, лейтенант пограничных войск. Он погиб во время высадки штурмовиков. Потому мама так и плакала, получив похоронку.

Еще несколько месяцев вооруженные дружины партизан на ряде планет оказывали сопротивление федеральным войскам. На Грэбосе предводителем бунтарей был отец Жужи. Но они ничего не добились. Смешно представить, что муравей может победить слона. Покусать и доставить массу неприятных минут, это «да», а вот убить — кишка тонка.

В конце концов, Промышленный Союз был организован, но во главе его встало Древо Независимости, и эта организация носила чисто управленческий характер, формируя приоритетные направления разработок, конечную цену на продукт и пакет предложений для иностранных партнеров.

Потеряв сына и мужа, мама Жужи сбежала с Грэбоса. Отправилась к родителям на Танатос, соседнюю планету, мирную деревушку, где, казалось, даже само время спит на ходу, забывая отсчитывать секунды.

Жужа вырос на Танатосе. Он почти ничего не помнил об отце, о своем детстве до переезда. Только несвязанные картинки, нечеткие ощущения, обрывки разговоров. Он мог бы вырасти сознательным гражданином Древа, поступить в институт, закончить его и пойти на службу либо в частный сектор, либо в государственные чиновники. Но мама решила все по-другому. Она рассказала Жуже обо всем что помнила и знала. И ее рассказ перевернул мир мальчика, заставив взглянуть на все другими глазами.

Мама воспитала достойного сына своего отца. Вместо института Жужа сбежал с Танатоса и примкнул к радикальной политической партии «Освобождение Грэбоса», не брезговавшей террористическими акциями на планетах Древа Независимости.

За четыре года Жужа Колочаи, получивший прозвище Жук, добился высокого положения в организации, попал в списки «опасных преступников» Древа Независимости, и даже Солнечной Федерации. Он уже сам не проводил акции, лишь планировал их, и как профессионал расставлял фигуры на игровой доске. Свое на передовой он отработал сполна.

Исполнители сгорали один за другим. Кто-то погибал, кого-то ловили федералы, но он всегда оставался в тени.

Жужа Колочаи зарекомендовал себя как искусный профессионал, тем неожиданнее оказалась новая миссия. Его заставили сменить лицо, пройти через лабораторию пластического архитектора. Полное генетическое изменение тела.

Теперь его звали Матвей Сырухин. Новая жизнь, новая легенда.

В мир была запущена информация. В ходе спецоперации федеральных агентов Древа Независимости известный террорист, один из мозговых лидеров организации «Освобождения Грэбоса», Жук был уничтожен. Подробности не разглашались. По головидению во всех новостях крутили этот ролик, даже показали его обезображенное тело. Искусный муляж, ничего не скажешь.

Он же под именем Матвея Сырухина оказался на борту даль-проникателя «Пульсатор», направлявшегося в провинцию Секвойя. Корабль принадлежал компании «Рубикон», которая купила у Расхитителей Миров недавно открытую планету, получившую причудливое название Солнечная Казнь. В штатном расписании Матвей Сырухин занимал должность старшего инженера и, по сути, летел вслепую. Никто не посветил его в ход операции, не поставил задач. Ему пообещали, что он узнает обо всем по прибытии.

И вот уже третий год Матвей Сырухин, он же Жужа Колочаи, был начальником материально-технической базы Фактории, человеческого поселения на Солнечной Казни. Его ввели в курс дела, поставили задачи. И он их усердно исполнял. Только после оперативных разработок на полях сражения, тихая жизнь на Солнечной Казни казалось мягкой ссылкой. Понять бы за какие прегрешения.

* * *

Жужа Колочаи стоял перед смотровым окном и наблюдал за миром. По сути, окно было лишь иллюзией. Тысячи крохотных камер, расположенных по стальному куполу Фактории собирали видеоизображение и передавали его на компьютер, который раскатывал картинку на смотровые окна.

Вокруг Фактории росли джунгли. В первое время они казались ему непроходимыми и причудливыми. Жужа побывал на многих планетах, но нигде ему не доводилось видеть подобное. Высокие черные колонны возвышались над всем остальным лесом. Вершины их венчали огромные под стать стволу красные бутоны. Древесные исполины, казалось, держали на своих плечах небо. Под ними росли переплетающиеся между собой растения и деревья «нижнего леса».

Время на Казни делилось на дневной и ночное. Ночью джунгли преображались, выходили из своих укрытий животные и птицы, появлялись аборигены, прозванные солнечниками. Днем же беспощадное ко всему живому солнце готово было испепелить все, к чему прикасались его лучи. Но древесные исполины не позволяли ему это сделать. Они накрывали джунгли и постройки солнечными «зонтами». Изредка между ними образовывались прорехи, и тогда земля у подножия исполинов покрывалась шрамами ожогов. Мертвые полосы были редки, но все же встречались. Здесь долгое время не росло ничего живого. И даже если прореха в «зонте» зарастала, то земля приходила в себя несколько месяцев, прежде чем первые робкие ростки пробивались к поверхности. Только Лысую скалу, находящуюся в полсотни километров на север от Фактории, не накрывали «зонты». Камням яростное солнце не могло причинить вред.

Пару раз Жуже доводилось бывать возле скалы. Легкие защитные костюмы, в которых ходил весь персонал Фактории, предохранял от разрушительного воздействия солнечных лучей, но на Лысую скалу было запрещено подниматься. Это табу, религиозная традиция солнечников. Нарушать ее нельзя. С таким трудом были установлены хрупкие дипломатические связи с аборигенами, чтобы ставить их под удар из-за любопытства. К тому же над Казнью кружились спутники, производящие фотографирование и видеосъемку поверхности планеты. При их помощи Жужа мог следить за любой точкой планеты, в том числе и Лысой скалой. Здесь на открытой безжалостному убийственному светилу каменной площадке солнечники совершали ритуальные казни. Провинившихся перед общиной приковывали на самой верхней точке скалы и оставляли до вечера. Солнце выжигало преступника, тем самым его грехи перед планетой и общиной солнечников считались прощенными. Возможно, именно благодаря этому обычаю планета и обрела свое имя.

Солнечные казни совершались не так чтобы часто. Порой проходили месяца и никто не поднимался на Лысую скалу. Но сегодня был как раз такой день. Жужа наблюдал за приготовлениями солнечников, как они суетились у подножия скалы.

И сегодня должен был прилететь грузовой даль-проникатель. Компания «Рубикон» на восемьдесят процентов принадлежала Древу Независимости, и лишь двадцать находились в руках частных инвесторов. У «Рубикона» были свои корабли, но в этот раз почему-то руководство компании обратилось к частным перевозчикам. Возможно, потому что груз шел с очень отдаленных планет. Дешевле было подрядить местных перевозчиков, чем гонять из системы в систему свои корабли, тем более, назад они пойдут порожняком.

Что ж им очень повезло. Они увидят необычное зрелище. Можно сказать, что Солнечная Казнь покажет им свое истинное лицо.

На «разгонник» Жужи Колочаи пришло сообщение: «Грузовой челнок «ГЕК» опустился на посадочную площадку Фактории. Мы приступили к разгрузке. Экипаж челнока препровожден в Информаторий».

Жужа Колочаи оторвался от созерцания пейзажа за окном и покинул свой кабинет. Он направился встречать гостей, которым было суждено перевернуть привычный уклад жизни Солнечной Казни.

4.

Знакомство с «Казнью».

Когда все закончилось, Борис Тюрин долго донимал его вопросом, не было ли какого-то предчувствия относительно Солнечной Казни? Обычно Поль Кальянов, по прозвищу Дизель, чувствовал, когда их задницам угрожала опасность, и пытался предупредить капитана и ее помощника. Только вот прислушивались к Полю редко. На первом месте всегда стояла прибыль. Не было еще такого дня, чтобы «аргонавты», ни в чем не нуждались. В особенности последние пару лет, когда на их долю выпало слишком много черных полос. Такое ощущение, что им удалось захомутать зебру, где-то растерявшую весь белый цвет.

Дизель был большим человеком во всех смыслах этого слова. Двухметровый гигант, острый на язык весельчак, но вспыльчивый до безумия. В каждом порту, где останавливался «Арго», Поль неизменно влипал в какое-нибудь приключение. То на него кто-то посмотрел криво, то слово обидное сказал про него или кого-то из друзей. Но из всех потасовок Поль выходил победителем, недаром его прозвали Дизель. За богатырскую силу и пробивной характер.

В этот раз Дизель ничего не почувствовал, как ему ни стыдно было признаться. Его интуиция молчала, словно набравшийся крепким пивом портовый грузчик. А должна была голосить утренним петухом. Дизель летел к Солнечной Казни, как на легкую прогулку, мыслями и душой он уже планировал возвращение на Бальмонт, порт приписки «Арго».

Посадка на Солнечную Казнь прошла успешно. Орбитальный челнок «ГЕК» благополучно достиг поверхности планеты.

Дизель увлекался древней мифологией и вычитал в одной старинной легенде про двух братьев-героев Чуке и Геке, которые прославились тем, что взяли древний город Берлин, оплот вселенского зла, и на разрушенных стенах берлинской крепости расписались своей кровью. Мол, были здесь, смертью злодеев удовлетворены. Эта легенда его очаровала, и он с полгода рассказывал всем и каждому про Чука и Гека. На борту «Арго» всем уже надоел. Закончилось все тем, что он торжественно, не смотря на все протесты Талии Луговой, назвал орбитальные челноки в честь героев древности — «ЧУК» и «ГЕК».

Солнечная Казнь приняла их гостеприимно. Ведомый Майком Казаком грузовой орбитальный челнок прошел плотные слои атмосферы, снизился над Солнечной Долиной и аккуратно вошел в силовой посадочный колодец, встроенный между черными деревьями. Благодаря красным бутонам, венчавшим кроны, деревья напоминали горящие свечки. Силовые захваты зацепили челнок и плавно опустили на посадочное поле рядом с огромным стальным куполом Фактории, поселением научно-исследовательской группы «Пионер».

Солнечная Казнь официально принадлежала компании «Рубикон», которая и разместила на планете исследовательский центр. Работа шла беспрерывно вот уже третий год. И до чего докопались господа научники мало кто знал. Дизель вообще сомневался, что им удалось найти что-то стоящее. Если бы их игра выгорела, пресса давно бы уже трубила об удивительной планете Солнечная Казнь. Только вот обыватели о ней мало что знали, и по большому счету всем было на нее наплевать. Слишком далеко находится. Да и какая польза для простого горожанина заштатного фермерского мирка, коих в Древе Независимости было великое множество, от Солнечной Казни.

Правда, скепсис Дизеля Магистр не разделял, но Борис известный любитель экзотики. Его хлебом не корми, дай только на малоизученной планете побывать…

Он даже свое прозвище «Магистр» получил за свою неуемную любознательность. Где бы не оказывались «аргонавты», Борис по крупицам собирал всю доступную и интересную информацию. Он обладал энциклопедическими знаниями о флоре и фауне открытых и изученных планет Древа Независимости и Солнечной Федерации. Писал научно-популярные статьи и активно публиковался. Его работы даже попали в Большую Энциклопедию Мироздания, издаваемую Академией Наук Древа Независимости.

На посадочной площадке их встречали двое мужчин в серебристых костюмах с изображением пылающего светила и в легких шлемах с опущенными непрозрачными пластиковыми забралами. Атмосфера планеты, к сожалению, не была пригодна для дыхания, содержала какие-то ядовитые примеси. Встроенные в шлем фильтры абсорбировали вредные вещества и доставляли до легких человека только чистый воздух. Об этом их предупредили заранее, поэтому Дизель вышагивал в облегченном пленочном костюме «Вторая кожа» и в черном шлеме с фильтрами. Казак и Магистр выглядели также, словно они втроем сошли с одного конвейера.

Встречающие проводили их под купол Фактории. Пройдя через комнату дезинфекции, названной по простому «чистка» они оказались в длинном коридоре с множеством дверей. Магистр спросил о корабле и грузе. Его заверили, что «ГЕК» уже разгружают, но процесс может затянуться, потому что груз нужно проверить и принять. И только после подписания акта приемки-передачи их отпустят на волю. Стандартная процедура.

Коридор изогнулся и пошел кругом в обход Генератора, возвышающегося в центре Фактории. Они, наконец, оказались перед дверями с пояснительной надписью «Информаторий». Сопровождающие открыли двери и пригласили «аргонавтов» войти внутрь. Потом заверили, что скоро к ним придут и удалились.

Дизель с любопытством осмотрелся по сторонам. Они находились в просторной зале, больше всего напоминающей современную библиотеку. Ровными рядами стояли десяток рабочих столов с компьютерами и голографическими экранами, мерцавшими в спящем режиме. Стены закрывали стеллажи с книгами и стальные ящики информаториев.

— Чем они тут занимаются?, — первым нарушил молчание Казак.

— Это Магистра спрашивать надо. Он наверняка в курсе, — проворчал Дизель, опускаясь в кресло перед рабочим столом. Голографический экран тут же ожил, открывая ровные ряды иконок.

— Да я ничего толком не знаю. Исследуют планету, любопытные свойства солнечников, так они назвали аборигенов. Эта же планета настоящее чудо, — произнес Магистр.

— Я с вами полностью согласен, — прозвучал незнакомый голос.

Дизель резко обернулся. На пороге стоял высокий мужчина в уже знакомом серебристом костюме только без шлема. Черные с проседью волосы, смуглая кожа, блестящие карие глаза, густые брови, сросшиеся над переносицей, большой нос. Навскидку ему можно было дать лет сорок.

— Позвольте представиться. Матвей Сырухин, начальник материально-технической базы Фактории. Если уж по-простому то завхоз. Самая важная шишка, так сказать. Без моей подписи ни один научник не может поставить даже маленький эксперимент. До сих пор не пойму как это не вскружило мне голову, и не заставило возгордиться, — улыбнулся Сырухин и, миновав «аргонавтов», сел за один из рабочих столов. Голографический экран перед ним исчез. Теперь он мог видеть всех гостей.

По очереди Магистр, Казак и Дизель представились.

— С возвращением на ваш корабль придется немного обождать, — предупредил сразу же Сырухин.

— Это еще почему?, — набычился Дизель, чувствуя какой-то подвох.

— Через несколько часов начнется день. А днем мы не летаем. Это технически невозможно. День же продлится приблизительно часов сорок.

— Почему невозможно?, — продолжал упорствовать Дизель. В этот момент ему очень захотелось покинуть Факторию и вернуться на «Арго». Только он не придал этому желанию внимания.

— Это связано с особенностями местной фауны. Раз уж вы оказались здесь и у нас есть время, возьму на себя роль лектора и прочитаю маленькую лекцию, — улыбнулся Сырухин и повернулся в кресле к одному из больших экранов.

Он тут же ожил, разбуженный мысленной командой по «разгоннику».

— Как вы уже наверное знаете, планета эта негостеприимна, в особенности к своим жителям. Местное светило обладает очень разрушительным воздействием на биологические виды, населяющие планету. Если солнечникам или кому-то из животных…

На экране появились пейзажи, которые видели «аргонавты» при подлете к Солнечной Долине.

— … доведется попасть под воздействие прямого солнечного луча, они сгорают. Ничего не остается, кроме темных пятен, похожих на обычную тень. Мы сейчас бьемся над этим эффектом, пытаемся его разгадать, но пока что не очень успешно. Одно знаем точно, на человеческий организм местное светило не имеет такое разрушительное влияние. Да и пленочные скафандры, которые мы носим, существенно снижают вредное воздействие. Жизнь на планете разделена на ночь и день.

Попеременно на экране показались картинки: погруженные в темноту и высвеченные солнечными потоками джунгли.

— Ночью здесь царит очень оживленная жизнь. А вот днем практически все замирает. Из-за воздействия солнца. Здесь бы все выгорело в миг, если бы не защитные свойства «атлантов», мы так называем вот это чудо.

На экранах показались деревья-свечки, возвышавшиеся над остальными джунглями.

— Именно из-за них вы не можете улететь в дневное время. Днем «атланты» распускают бутоны и накрывают все пространство джунглей светоотражающими «зонтиками». Они, по сути, являются лиственным покровом дерева. И только благодаря им все живое на планете не сгорает. Львиную долю вредных излучений они берут на себя.

Дизель своими глазами увидел как красные будто насосавшиеся крови бутоны распускались, перекрывая к подножному миру доступ солнечным лучам. «Зонты» «атлантов» образовывали крышу этого чудного мира.

— Удивительно, — не смог сдержать восхищения Магистр.

Дизель знал эту интонацию, в Борисе просыпался исследователь. Только ему тут ловить нечего. Таких энтузиастов на Казни целая Фактория. Никто его не допустит к важной информации, чтобы он сорвал джек-пот.

— А как выглядят аборигены, солнечники кажется?, — спросил Казак.

— Сейчас увидите.

На экране показался солнечник. Высокое метра под два существо гуманоидного типа. Ну, почти гуманоидного. Две руки, две ноги, голова, шея. Прямоходящий. На этом сходства заканчивались. Удлиненный череп немного напоминал собачью морду породы гончей с вислыми кожистыми усами, постоянно находящимися в движении. Длинные волосы росли справа и слева от макушки. Они были сплетены в тугие косы и обрамляли голову. На лбу же солнечника красовался костяной гребень, состоящий из множества игл, казалось, светившихся изнутри мягким телесным светом. Гребень спускался с головы на спину разрастаясь и покрывал иглами все тело, образуя защитный панцирь. Солнечники ходили немного наклоняясь вперед, отчего на спине у них образовывался костяной горб. Часто они опирались на толстую деревянную палку, служащую одновременно им и посохом и боевым оружием.

— Похоже, теперь я знаю, как выглядели ежики, — пробормотал себе под нос Магистр.

Его дочка была без ума от этого фольклорного персонажа. За что и получила свое прозвище «Ежонок». Так называли маленькое животное с умной мордашкой и блестящими глазками, все тело которого было покрыто иголками. Оно не существовало ни на одной обитаемой планете, но часто фигурировало в сказках Древа Независимости, Солнечной Федерации, и даже Индской империи. Что наводило на мысль: раз об этом животном сложено так много сказок у разных народов, зачастую враждующих между собой, то значит где-то в природе оно существовало, или даже до сих пор обитает. И Таня поставила себе цель найти Ежа.

Дизель понимающе хмыкнул.

— Ежик? Что такое ежик?, — спросил недоуменно Сырухин.

— Так. Сказочный персонаж, — отмахнулся от дальнейших расспросов Магистр.

— Кстати, о фольклоре и традиции. Если вам будет интересно, то очень скоро состоится один из древних ритуалов солнечников. Так называемая Солнечная казнь. Приготовления к ней шли сегодня всю ночь, и скоро начнется ритуальная процессия.

— Мы бы с удовольствием посмотрели на это, — загорелся идеей Магистр.

— К сожалению, солнечники никого не допускают до своих ритуалов, но мы сможем все увидеть отсюда в так называемой прямой трансляции. Ничего не упустим, — пообещал Сырухин. — А сейчас позвольте вас проводить в столовую, где наш повар Дед накормит вас ужином, после этого мы вернемся сюда и посмотрим на Солнечную казнь.

5.

Глазами очевидцев.

Джайя стоял на холме и наблюдал за выстраивающейся перед Городом процессией. Он изнывал от любопытства и восторга, и его спинные иглы подрагивали от нервного возбуждения и переливались яркими солнечными красками. Его состояние можно было понять. Он впервые был допущен до обряда Солнечной казни, ритуального жертвоприношения суровому, но справедливому богу Солнца.

Еще вчера он был мальчиком, и не имел право покидать Город в одиночку. Большую часть времени он проводил на нижних ярусах, лежащих под землей, в тренировках и учении. И вот теперь видел Город снаружи, и любовался его красотой.

Город представлял собой исполинскую конусообразную гору, прорезанную кратерами и галереями, похожую издалека на кучу экскрементов блохуса. Джайе было смешно от таких мыслей, но он тут же пообещал себе больше так не думать. Грешно это потешаться над миром, приютившим тебя. Но возвышающийся над землей Город, это лишь видимая его часть. Порядка двенадцати ярусов уходили под землю. И там на самых нижних ярусах находились беременные трайсы и их детеныши. Там же находилась школа для малолеток, которая недавно выпустила его в большой мир, доверив дальнейшее воспитание Джайи Братству Охотников.

О годах, проведенных среди трайс, Джайя вспоминал с легкой грустью. Никогда ему уже не вернуться туда, не ощутить то особое внимание, которым его окружали женщины, не почувствовать их материнскую ласку, заботу, нежность. Теперь он для них оторванный лоскут, выпущенный на волю добытчик, которому еще предстоит определиться кем стать в жизни. Войти в Братство Охотников или в Братство Воинов.

По заведенному издревле обычаю трайсы, женщины племени, независимо от возраста и возможности к деторождению, практически не покидали подземных ярусов Города. Считалось, что на поверхности очень опасно и женщина не способна сама постоять за себя. На поверхность выходили лишь охотники и воины, да и то предпочитали передвигаться группами по пять-десять особей. Джунгли полны смерти. Одиночка обречен среди деревьев и кустарников, где каждая ветка может оказаться притаившейся змеей, каждая коряга в земле манком задумавшего пообедать хищника. Да к тому же дыхание солнца, даже ночью доходившее до поверхности земли, давило на голову и сводило с ума.

Но Джайя всего этого не чувствовал. Его первая вылазка на волю ничем не была омрачена. К тому же какое совпадение он впервые вдыхал чистый воздух, наполненный ароматами деревьев и трав, во время большого праздника племени — Солнечной казни. Рядом с ним стояли его друзья по детским играм: Мышата и Зикомо. Сегодня первый день их взрослой жизни, пускай и в статусе «учеников». И вроде бы еще вчера они играли в каменных пещерах в прятки, бегали друг за другом по подгорным лабиринтам, веселились от души и дурачились, будто перепили солнечной воды, которую так любят взрослые. Но сейчас им не хотелось смеяться и играть. Куда-то делась вся та детская беззаботность и неумение вовремя остановиться. Они чувствовали важность момента и запоминали все что видели.

Сегодня в последний путь отправится захваченный в плен вождь сортрайдов, Послушников Солнца, Камай. Настала его пора, и он смирился с своей участью. К тому же погибнуть на Лысой скале от разъедающих заживо плоть солнечных лучей это великая честь. И интрайды, Наездники Солнца, захватившие его в плен, оказали ему эту честь. Могли бы и просто горло перерезать, или вырвать все иголки, а без них ни один трайдес не может выжить.

Джайя вырос в Городе интрайдов, Наездников Солнца. Был воспитан ими как родной детеныш, но от него не скрывали, что он был захвачен в освободительном походе, который возглавлял вождь Наездников Хондо. Тогда он был молод и свиреп сердцем, сейчас соль подземелий выбелила его косы и просыпала муку горечи в его глаза. Недолго осталось Хондо править Наездниками Солнца, и если он не умрет позорно от болезни, то ему окажут честь соплеменники, и он пройдет последний путь на Лысую скалу, чтобы отдаться на волю очистительному солнечному пламени.

Джайя родился и первые годы рос в одном из маленьких городов сортрайдов, Послушников Солнца. И именно его город первым пал от рук завоевателей. Его выжгли дотла, убили мужчин и стариков, а женщин и детей вывели на волю и отпустили на все стороны. Пусть идут, куда глаза смотрят и сердце подсказывает. Для многих это верная гибель, но кто-то все же сумеет уцелеть и добраться до ближайшего поселения Послушников целым и невредимым.

Джайе повезло. Его не убили при захвате города, его не отпустили на волю в гибельные джунгли, его забрали с собой и отдали на воспитания женщинам. И он, родившийся Послушником Солнца, вырос Наездником, и очень гордился этим.

Джайя еще будучи ребенком много раз задавался вопросом почему воюют их племена. Разве мало земли и джунглей для всех, разве многомудрые Хынча, Дарующие Жизнь, кому-то отказывают в своих спасительных кронах днем, мешающих солнечным лучам испепелять тела и души трайдесов. Земля, джунгли и Хынча одни на всех, и места всем хватит, но с древних времен идет изнурительная война между двумя кланами трайдесов — Наездниками и Послушниками. И корень всех бед в религиозных представлениях, в которых юный Джайя, по счастью, еще не разбирался.

Ритуал начался с трубного рева, упавшего с вершины Города на замершее Братство Охотников и Братство Воинов, стоявших отдельно друг от друга. Трайдесы выстроились перед воротами Города в ожидании появления процессии. Впереди всех стоял вождь Наездников Солнца прославленный Хондо. Его встопорщенные вверх иголки налились кровавым сиянием, будто в напоминание обо всех убитых врагах. Возле него стояли главный охотник и генерал братства воинов. В торжественном почтении они замерли, не смея шелохнуться.

И вот открылись ворота Города. Первыми шли младшие жрецы. Поверх игольчатой брони на них были накинуты белоснежные покрывала, символизирующие святость и чистоту помыслов. Их руки сжимали воздетые над головами остроконечные копья, к вершинам которых были привязаны края желтого покрывала, растянутого над всей процессией. Оно должно было напоминать трайдесам о Дарующих Жизнь хранителях леса Хынча. Если бы не их ежедневная защита, мир трайдесов давно бы сожгло беспощадное к чувствам живых солнце. За младшими жрецами показались два ряда воинов, несущих в руках солнечные мечи. Между ними с высоко поднятой головой шел плененный, но непокоренный вождь Послушников Солнца Камай. Он был на несколько десятков лет моложе Хондо, сильный поджарый, с открытым пронзающим взглядом, лишенным страха смерти. Только решимость и какое-то сумасшедшее отчаянье.

Джайя невольно залюбовался вождем врагов. Мышата толкнул его в плечо и прошипел угрожающе. Мол хватит пялиться, пора спускаться к соплеменникам. Удел учеников следовать в самом хвосте ритуальной процессии, которой предстояло пройти по Дороге смерти мимо Храма Солнца.

За смелым Послушником Камайем следовали верховные жрецы племени с лицами, закрытыми платками. По поверью правосудие нужно вершить только с закрытым лицом, чтобы оно было беспристрастно и не разбирало где свой, а где чужой.

Джайя подумал было, как же они идут, если перед лицом висит белый платок. С такой повязкой на глазах дорогу не видно. Но потом пригляделся и увидел прорези для глаз в платке. Хитрые жрецы прекрасно все видели. Может правосудие и должно быть слепым, но его карающий меч должен видеть кого рубить.

За жрецами потянулись остальные трайдесы. Они шли молча. Джайя, не привыкший к долгим пешим прогулкам, места себе не находил. Он думал, что праздник будет радостным и веселым, а вместо этого долгая изнурительная дорога по выбеленной полосе земли, огражденной каменными глыбами. Джайя смотрел на них и думал, а сможет ли он их перепрыгнуть? Он хотел было предложить Мышата и Зикомо на спор перепрыгнуть через каменную преграду, но вовремя вспомнил о том, где он находится и как подобает вести себя на Дороге Мертвых. А то старый Темба, учитель молодой поросли, не пожалеет дубинки и спустит шкуру за неподобающее поведение. А он, Джайя, не виноват, что ему скучно тащиться вслед за спинами жрецов по пыльной жаркой дороге. Куда-то подевалась вся эйфория, пьянившая его еще несколько часов назад. Осталось лишь разочарование.

Приближалось утро. А вместе с ним и беспощадное солнце.

Проходя мимо Храма Солнца, процессия затянула утробное ритуальное пение. Низкое протяжное гудение, идущие сквозь плотно сжатые зубы, и вибрация спинных игл поплыли впереди ведомого на смерть вождя Послушников Камайя.

Лысая скала раздвинула сеть джунглей и появилась вдалеке. Нагромождение каменных глыб, возвышающихся над уровнем леса, открытых солнечным лучам. Дарующие Жизнь хранители сторонились этого места, и вокруг скалы ничего не росло. Земля была выжжена на много ярусов вглубь.

Достигнув Лысой скалы, процессия остановилась. Право подняться наверх имел лишь вождь племени, верховный жрец, да двое помощников. Хондо сделал свой выбор и два сильных упругих воина подхватили плененного Камайя и повели его ввысь.

Вождя врагов никто не связывал. Наездники Солнца знали, он не убежит. Если же попробует, то его ждет позорная смерть. Никто в здравом уме не променяет почетную смерть от солнечных объятий на вырывание игл.

Обреченный на смерть скрылся из виду и трайдесы замерли в ожидании. Осталось совсем чуть-чуть. Правда впереди еще долгая дорога назад, а потом пир под сводами Города, еще вчера женщины начали к нему готовиться. Осталось дождаться пока избранные прикуют к скале Камайя и вернутся к своим. Но это ничто по сравнению с этой утомительной дорогой, скучной как жизнь блохуса.

Джайя не удержался и толкнул Мышата в плечо. Тот не замедлил ответить. И вскоре они уже катались по земле, награждая друг друга пинками и подзатыльниками.

Мальчишки, что с них взять.

* * *

Борис видел, как первые солнечные лучи коснулись тела несчастного, прочертив на его коже глубокие полосы ожогов. Солнечник дернулся, крепко сжав зубы. Борису показалось, что он слышит шипение боли. И в ту же минуту солнечника накрыло волной солнца. Прикованный за руки стальными кольцами к скале, он бился, словно птица, попавшая в силки, в то время как его тело чернело и горело заживо.

Выглядело это ужасно. Агонизирующее тело несчастного, выжигаемое солнцем на голой черной поверхности скалы. Сперва его сильно обуглило, выпарило всю влагу из тела, а потом огонь съел его изнутри, оставив только опустевшие стальные браслеты и черную кляксу на месте тела, будто страдалец подарил бесчувственному камню свою тень. Лысая скала была густо покрыта таким тенями.

— Это ужасно, — сказал Казак.

— Да уж, — глубокомысленно протянул Дизель.

Магистр ничего не ответил. Говорить было трудно.

Матвей Сырухин ухмыльнулся и произнес:

— Добро пожаловать на «Солнечную Казнь».