1.

Дикие джунгли.

Ксевоот выглядел как большая ксуранская бородавчатая лягушка с синими глазами, расположенными на спине. Они были затянуты прозрачной крепкой пленкой, которая предохраняла их от клювов и когтей хищников, и постоянно находились в движении. Массивное тело размером с джип, стоящий на приколе в Фактории, напоминало колышущийся студень. Четыре лапы поджаты под себя.

Ксевоот выжидал, наблюдая за чужаками, осмелившимися вторгнуться на его территорию. Из маленькой головы рос хобот, заменяющий лягушке рот. Бугристые наросты на голове выполняли функцию сенсорных датчиков, выискивающих жертву по характерной ментальной ауре. Предназначение глаз на спине не было пока выяснено. Возможно, при их помощи ксевоот наблюдал за верхним ярусом джунглей, чтобы не прозевать нападения летающих и передвигающихся по деревьям хищников, которые за тысячелетия эволюции научились подавлять свою мысленную и духовную ауру.

Обо всем этом успел шепнуть по «разгоннику» «аргонавтам» Максим Белокость, возглавивший экспедицию в джунгли. Также он приказал замереть и не шевелиться. Включились защитные функции пленочных костюмов, тщательно маскируя их обладателей. Переведенные в режим «ментоблокады» «разгонники», должны были скрыть людей от ментальных щупов лягушки.

Ксевоот появился внезапно, выпрыгнул из джунглей на протоптанную дорогу. Сплошная стена зелени расступилась перед ним, пропуская тушу вперед, а потом сомкнулось. Ни одной поломанной веточки, ни одного потревоженного листочка, будто растения предупредили о маневре хищника, и они дали ему зеленый коридор. Теперь ксевоот колыхался по центру дороги, делая невозможным дальнейшее продвижение по выбранному маршруту. Его голова методично раскачивалась, а хоботок, вытянувшись вперед, точно средневековое копье выцеливало жертву.

«Не пугайтесь особо. Она скоро должна уйти. Мы закрылись «ментоблокадой». Потопчется и уберется. Это закрытый канал присоединяйтесь. Его она засечь не должна», — пришло по «разгоннику» сообщение от Максима Белокость.

«Это кто тут пугается?!», — возмутился Дизель. Лицо у него должно быть сейчас зверское, подумал Борис. Только непрозрачное забрало не давало проверить догадку.

«Не надо нервничать. Я не хотел никого обидеть. Флора и фауна Казни на непривычного зрителя оказывает весьма пугающее впечатление», — примирительно произнес Белокость.

«Мы понимаем, — принял извинения за Дизеля Казак. — И долго нам предстоит тут загорать?»

«Минут десять, а может и пару часов. В зависимости от рациона лягушечки. Ксевоот плохо переносит голод. Бедолага»

«Ни фига себе бедолага. Да этот бедолага схарчит нас за милую душу и даже не подавится», — возмутился Дизель. Лягушка ему определенно не нравилась.

«А может, спалим ее к чертям», — предложил Казак, который не любил попусту терять время. И перспектива провести ближайшие пару часов стоя неподвижно на тропинке в джунглях пугала его похлеще, чем налет космических пиратов, либертальцев.

Максим Белокость не успел ответить.

«Ни в коем случае!», — заявил Борис Тюрин.

Он так рвался хотя бы краешком сознания прикоснуться к чуду под названием «Солнечная Казнь», что когда это знакомство произошло, любая мысль о вреде планете либо ее обитателям казалась ему кощунственной.

Ксевоот с видом восточного мудреца восседал на дорожке и не знал, что сейчас решается его судьба.

«К сожалению, наши излучатели ее не возьмут», — сказал капитан Марк Блум, старший по званию в вышедшей на разведку группе.

«А, может, из подствольников засадим?», — предложил Василий Васин, рядовой.

«Подождем», — прервал спор Белокость.

«А чем эта тварюшка питается?», — полюбопытствовал Казак.

«Мы ей придемся по вкусу», — оценил ксевоота Дизель.

«А самое любопытное это способ охоты нашей лягушечки», — неожиданно для себя не смог сдержать восхищение Борис.

Узнав о том, что им предстоит лететь на Солнечную Казнь, Магистр залез в Большой Информаторий и постарался найти все, что было связано с уникальной планетой. Конечно, все до чего смог дотянуться, да и что не пылилось у военных в папках под грифом «Совершенно Секретно». Теперь Борис чувствовал непреодолимое желание поделиться информацией с друзьями. К тому же ксевоот еще на Бальмонте поразил его воображение.

«Я так понимаю, что выбора у нас нет. И придется выслушать лекцию?», — сокрушенно вздохнул Дизель. Если можно было мысленно сокрушенно вздохнуть, но воображение Магистра дорисовало характерные для Поля Кальянова детали.

«Никакого. Видите этот хобот, которым лягушатина крутит по сторонам, словно пожарным шлангом. Если она почует потенциальную жертву, то плюнет из хобота клеящим веществом. Между прочим чертовски ядовитым. Если плевок достигает цели, то вещество склеивает движения жертвы, сцепляет ее с землей. В результате оно не может шевелиться. Чем больше она дергается, тем больше увязает. И уже не жертва она, а приготовляемое блюдо. Яд медленно разлагает животное. И по мере разложения теряется клеящее свойство. В конце концов жертва превращается в кащицу, которую ксевоот втягивает в себя при помощи того же хоботка. И что самое любопытное, если кто-то вдруг (хотя таких идиотов в джунглях нет) покусится на перевариваемую таким хитрым способом добычу, и попробует ее отведать, наша лягушка возражать не будет. Яд проникнет в дурака и превратит его во второе блюдо».

Борис с торжествующем видом умолк. Ему удалось произвести впечатление.

«Спасибо. Я теперь, пожалуй откажусь от ужина», — проворчал Дизель.

«Чтобы ты отказался от ужина, нужно стадо ксевоотов, вздумавших устроить большое годовое пиршество. И то, наверное, не проймет», — подколол Поля Казак.

«Надо отдать должное, вы прекрасно подготовились к визиту на Казнь. Что весьма странно для грузовой экспедиции», — заметил Белокость.

«Не обращайте внимания. Магистр у нас обожает малоизученные планеты. Его хлебом не корми дай побывать в какой-нибудь заднице мира», — сказал Дизель.

А Казак добавил.

«Он так готовится к каждому нашему путешествию».

Тем временем восседавший посередине тропы ксевоот пришел в движение. Студенистое тело задрожало, закачалось из стороны в стороны. Толстые упругие лапы резко подбросили его тело вверх, и ксевоот исчез в джунглях.

«Режим «ментоблокады» сохраняем на время всей экспедиции. На всякий случай. Пятиминутный перекур и продолжаем путь», — распорядился Максим Белокость и сел на дороге, скрестив ноги и положив сверху излучатель.

Они вышли ранним вечером. Солнечные лучи еще нагревали «зонты» «атлантов», но в пленочных костюмах жара не чувствовалась.

По распоряжению Нихона Буё Матвей Сырухин отобрал отряд из десяти солдат, должных сопровождать «аргонавтов» в джунгли. И назначил старшим гражданское лицо ксенопсихолога Максима Белокость. Это вызвало волну возмущения у военного коменданта Фактории Ивана Саулова.

С этой весьма колоритной личностью «аргонавты» познакомились накануне за ужином. Хотя из-за сдвинутого режима дня, его вполне можно было бы назвать ранним завтраком. Высокий подтянутый мужчина с лысой головой и большими черными усами в серой форме с множеством карманов и красными погонами вошел, печатая шаг, в столовую. При его появлении военные оторвались от тарелок и резко встали, отдавая ему честь. Комендант окинул взглядом приветствующую его толпу, благосклонно поднял руки и приказал садиться.

Магистру комендант сразу не понравился своей властностью и самоуверенностью. Видно, что потомственный военный, судя по стали в глазах участвовал в боевых операциях, а теперь вынужден командовать охраной гражданского объекта на забытой богом планете. Возможно, назначение на Казнь было своего рода ссылкой. И это гнетет его.

Подтверждение своим догадкам Борис получил на следующий вечер, когда Иван Саулов ворвался без стука в кабинет Нихона Буё со скандалом. «Аргонавты» в полном составе сидели перед начальником Фактории и выслушивали от него краткий курс по вопросам безопасного передвижения по джунглям Казни.

— Что вы себе позволяете?!, — закричал с порога Саулов. — Военный комендант Фактории я. И никто из гражданских крыс никогда не будет командовать моими ребятами. Они головы за вас сложить здесь готовы, а вы стремитесь об их мундир ноги вытереть.

— Иван Сергеевич, успокойтесь!, — мигом поскучнев, произнес Нихон Буё. — Вы врываетесь ко мне в кабинет, как к себе в казарму. А меж тем я не один…

— Я вообще не понимаю, почему из-за каких-то перевозчиков вы выстилаетесь, да спину прогибаете!, — тут же нашел новую цель комендант.

Его глаза наливались кровью.

Борис собрался было вклиниться в разговор, да сказать что-то примирительное, но Дизель вовремя одернул его по «разгоннику». И только тогда Магистр увидел, что разногласия между комендантом и директором Фактории носили явно застарелый характер.

Конфликт с трудом удалось унять. Комендант Саулов поставил во главе экспедиционного отряда капитана Марка Блума.

Из Фактории вышли ранним вечером и углубились в джунгли. Цель похода, так называемые Ребра Земли. О них «аргонавтам» рассказывал Нихон Буё перед тем, как в кабинет бесцеремонным образом ворвался Иван Саулов.

В десяти километрах от Фактории у подножия горы Изгнанников, название принадлежало солнечникам, из земли поднимались высокие каменные клыки, напоминавшие вскрытую человеческую грудную клетку. Причину возникновения таких скальных образований установить не удалось, но в мире солнечников Ребра Земли не были таким уж редким явлением. Солнечники не приближались близко к этим камням, почитая их проклятыми. Почему-то они опасались Ребер Земли, но выяснить причину этих страхов не получалось.

Максим Белокость как раз занимался этим вопросом, но сильно продвинуться ему не удалось. На Ребра Земли было наложено табу, и солнечники не хотели об этом говорить. Стоило в их присутствии упомянуть о Ребрах, как солнечники поднимались и уходили, не проронив ни слова. И лишь однажды им удалось разговорить учителя Тембу. Но от него они лишь узнали название явления.

Экспедиция к Ребрам Земли была плановая. Два года назад возле Ребер Земли был разбит лагерь. Установлены стационарные палатки, преобразователи атмосферы и дорогостоящее следящее оборудование, направленное на изучение Ребер Земли. В лагере никто постоянно не жил. Раз в две недели к лагерю отправляли экспедицию, куда обязательно входили научники. В этот раз за компанию взяли «аргонавтов», предварительно вооружив излучателями. Безоружный человек в джунглях — легкая добыча.

Привал занял пятнадцать минут. За это время все успели отдохнуть, но больше всех наслаждались покоем научники. Тяжелые рюкзаки, сваленные в кучу, при одном только взгляде вызывали глубокое сочувствие. Наконец Марк Блум скомандовал «подъем». И отряд выстроился на тропинке. Впереди встали трое солдат с излучателями наперевес во главе со своим командиром. Им надлежало торить дорогу. И в случае появления опасности принять первый удар на себя. Затем шли Борис, Поль и Майк. Потом научники и замыкали колонну опять солдаты.

Белокость шагал среди научников. Первую половину дороги он вел отряд, по безопасным местам, куда если и залетал ксевоот, то случайно и раз в полгода, то теперь отряд возглавил Марк Блум. Они вступили на опасную территорию, населенную хищниками. И хоть по этой дороге они ходили уже несколько раз и местность была известна, но периодически люди принимали здесь бой, обороняясь от животных и оживших растений.

Потеряв из виду Максима, Борис отстал от друзей. Дизель, заметивший маневр Магистра, собрался было повторить его, но был остановлен властным жестом Тюрина. Борис хотел поговорить с ксенопсихологом. Раньше он много слышал об этих удивительных людях, мозгоправах для чужих, но никогда не доводилось встречаться. А тут еще и человек с таким опытом и багажом знаний, что оставалось только тихо завидовать, либо брать инициативу в свои руки и качать из него информацию пока это возможно.

Густые джунгли освещались отраженным светом лун, который пропускали «атланты», закрывшие свои кроны в свечи. И все было видно как на иной планете днем.

Магистр быстро нашел Максима и зашагал рядом с ним.

— Вам нравится Казнь?, — первым начал разговор Белокость.

— Удивительное место. Я рад, что здесь оказался. Чистая случайность. Повезло. Жаль только мы задержаться не можем надолго, — ответил Борис. — Работы много. Так что сегодня последняя возможность прикоснуться к чуду.

— Если вы такой любитель всего нового и неизведанного. Почему летаете с даль-первозчиками, а не завербуетесь в экспедицию к новому миру? Возможностей море. Вакансии всегда открыты. — Спросил Белокость и повернул голову в сторону Магистра.

Борис на миг смутился такой прямоты, но все же, помявшись, ответил:

— У меня дочь. Она сейчас на корабле. К тому же мы так давно летаем вместе. Стали большой семьей. Да и в новые миры нас периодически закидывает. Разве мы сейчас не на чудесной планете?

— Ну, если так. А почему дочку не взяли с собой на Казнь?

— Она не большая любительница приключений. Да и пусть лучше от греха подальше сидит на корабле. У нее есть чем там заняться, — торопливо проговорил Борис.

— Ну, раз так, — протянул Белокость.

Повисло молчание. Магистр шел вперед, настороженно оглядываясь по сторонам, чувствуя неловкость. Он первым заговорил.

— А вы как оказались на Казни?

— Завербовался, как все. После окончания Института Проблем Инопланетного Разума…

— Вы учились в Индской империи?, — не смог сдержать удивление Борис.

— Да. На Процилайне, — с гордостью в голосе ответил Максим.

— Удивительно. А вы знакомы с Йеном Скаррашем?

— Я у него защищался.

Йен Скарраш, известный на всю галактику ксенопсихолог, занимавшийся особо трудными проблемами контакта, порой превращавшимися в настоящий детектив. К тому же Йен Скарраш вел несколько головизионных программ, транслируемых в том числе и на Древо Независимости. По мотивам его расследований было написано с десяток художественных книг и снят головизионный сериал. Вышло уже три сезона. На подходе был четвертый. А главную роль исполнял Отьё Фергюссон. Танька была от него без ума.

— Закончив институт, я вернулся на родину. А тут особо-то работы и не было. Так что-то по мелочи. Чужие в Древе Независимости не частые гости. Перебрался на окраинные провинции. Думал, будет больше предложений. Но ситуация не изменилась. Лавры моего именитого учителя мне явно не светили. А тут чудом подвернулась эта экспедиция, и я подписал контракт. Это возможность и заработать денег, и поднять авторитет среди своих. Я уже написал несколько работ, опубликованных в «Вестнике ксенопсихологии» на Процилайне. Так что постепенно жизнь налаживается, — закончил рассказ Белокость.

Магистр с видом знатока заявил:

— Казнь вам еще принесет и славу и почет. Кто знает, быть может, вам удастся затмить учителя.

— Это все не важно, — начал было Белокость, но договорить не успел.

Отряд внезапно встал, а впереди зазвучали всплески заработавших излучателей.

— Напоролись на хикусов!, — оценил ситуацию Белокость.

Магистр бросился к друзьям. Отряд смешался.

Солдаты выбились вперед, выстроились в две шеренги. Первые встали на колено. Вторые заняли место за их спиной. Научники и «аргонавты» оказались позади всех. Но им все было видно.

Борис пробился к друзьям и замер, пораженный увиденным. Дорогу им преградили суковатые коряги и пеньки. Вернее так казалось с первого взгляда. И это трухлявое воинство надвигалось на них. Внезапно пеньки остановились и осыпались трухой, а из-под древесной маскировки вылетели десятки быстрых черных существ, похожих на ленточных змей. Они поднялись в воздух, закружили вокруг деревьев и кустарников и внезапно атаковали людей. Воздушные пиявки набирали высоту, резко обрушивались вниз и плевались в замерших на дороге людей синими энергетическими шарами. Первые несколько молний удалось сбить из излучателей, но один шар все-таки пропустили. Он ударил в бойца, стоящего в середине строя. Его объяли голубые всполохи и нещадно затрясло. Солдат упал на землю и затих. Кто-то из научников проворно схватил его за ноги и утащил за спины оставшихся солдат.

Дело пахло паленым. Первым излучатель вскинул Дизель и прицельным огнем остановил два подлетающих шара. Потом в дело вступил Казак. Магистр подключился последним.

— Отступаем в джунгли!, — прозвучал приказ Марка Блума.

Научники подхватили рюкзаки и бесчувственного солдата и первыми поспешили скрыться в близлежащих кустах.

Воздушные пиявки продолжали кружить над людьми и периодически разряжали в них синие энергетические шары. Не смотря на заградительный огонь, сбить хотя бы одну пиявку никак не получалось.

Пятясь отряд отступил в джунгли. Оказавшись за прикрытием стены кустарников, Марк отдал команду. И отряд перешел на бег. Они петляли, стараясь уйти подальше от хикусов. Пиявки, кружившие на открытом пространстве, почему-то не сунулись в густые джунгли. Они набрали высоту, пытаясь высмотреть ускользнувшую дичь, но, никого не обнаружив, бросили бесплодные поиски и скрылись в противоположной стороне.

Через некоторое время Марк отдал команду, и отряд перешел на скорый шаг. Быстрая сверка с навигатором показала, что они чуть отклонились от нужного маршрута. Тут же был проложен новый и на «разгонники» каждого члена отряда была сброшена дополнительная настройка.

Пострадавшего в бою солдата зафиксировали на наспех сделанных из подручных средств носилках. Сперва его несли научники, но вскоре эту почетную обязанность переложили на плечи «аргонавтов». Дизель красноречиво выругался про себя и взялся за один конец носилок, Казак за другой. И понесли. И хоть мысленные ругательства не услышал никто из людей Фактории, Поль сделал так, чтобы до «аргонавтов» дошел смысл сказанного.

Борис хотел было помочь, но Дизель не дал ему. А вскоре Магистра нагнал Максим Белокость.

Местность чуть изменилась. Все та же сплошная стена джунглей. Ветви деревьев и кустарников, переплетающихся между собой так, что дорогу пришлось порубать вперед идущим. Только вот почва под ногами хлюпала. Ноги увязали в мокрой земле. Требовалось усилие, чтобы сделать следующий шаг.

— Хикусы не могут причинить нам вред, — сказал Максим. — Они палят шаровыми молниями. И парализуют. Убить такой нельзя. Слишком слабый заряд. Но если человек поражен, и рядом никого нет, чтобы защитить от хикуса. Тварь опустится на землю и сожрет добычу.

— Веселое у вас тут место, — оценил Магистр.

— Не жалуемся. Мы уже привыкли. Это новичкам страшно и тяжело. А тот кто тут уже пообтерся, чувствует себя как дома.

Дальнейший путь они проделали молча.

Вскоре дорога резка пошла в гору. Пришлось карабкаться по разъезжающейся в стороны земле. Люди падали, но идущие сзади помогали подняться, и движение продолжалось. Внезапно подъем закончился, и они выбрались на вершину горы.

Перед взором Бориса открылось огромное поле, поросшее высокой в пояс человека травой изумрудного цвета, по которой то и дело пробегали красные всполохи. Далеко впереди возвышалась высокая гора, поднимающаяся над вершинами деревьев «атлантов», и теряющаяся в небе. Поверхность горы устилал невысокий лес вперемежку с раскидистыми в два человеческих роста папоротниками и хвощами. Но не это привлекло внимание Магистра. В центре поля из земли росли каменные клыки. Несколько десятков толстых в три человеческих обхвата изогнутых копий смотрели остриями вверх. Почему-то Борис подумал, что попал на кладбище слонов, закопанных в землю бивнями наружу. Там где бивень выходил из земли, чернела проплешина. Трава обтекала стороной каменные копья, боясь коснуться их, точно они прокаженные. Возле них стоял палаточный лагерь, окруженный защитным периметром.

— Вот они Ребра Земли!, — объявил Максим Белокость. — Ладно, ребята. Привал. Марк, командуй своими. А мы займемся работой.

Марк Блум кивнул. Команды он отдавал по «разгоннику», помогая себе жестами. Вскоре солдаты рассредоточились по лагерю. Научники тоже время зря не теряли. Они сбросили рюкзаки, достали из них аппаратуру и занялись ее установлением и настройкой. Вскоре в палаточном лагере выросли несколько треног, на которых закрепились различные приборы. Рядом поставили раскладной стол, на него установили несколько портативных компьютеров.

Борис, не обращая ни на кого внимания, приблизился к каменным копьям. Заворожено, он протянул руку и коснулся шершавой холодной поверхности. Он не мог почувствовать шершавость сквозь перчатку, но ему почему-то показалось, что она именно шершавая.

Интересно, почему образовались эти Ребра? Какое-то природное явление или катаклизм? А быть может, это какое-то старое ритуальное место. Древнее капище, посвященное давно забытым и проклятым богам. Тогда понятно, почему солнечники наложили на это место табу. Чем бы оно не было, Борис чувствовал, как дрожит душа рядом с этим величественным сооружением.

В этот момент боковым зрением он засек какое-то движение. Магистр оторвал руку, забежал за Ребро, пытаясь разглядеть, что это было. Какой-то серый покрытый иголками силуэт в десятке метров от него оторвался от каменного копья и нырнул в траву.

Магистр не мог поверить своим глазам. Белокость сказал, что сюда не приходят солнечники. Но он только что видел одного из них своими глазами.

— Не пугайтесь, Борис. Вы только что видели спину Отшельника, — заметивший растерянность Магистра, сказал Максим.

— Кого?

— Отшельника, — повторил Белокость, приближаясь к Борису.

— А как же табу?

— Для Отшельника нет запретов. Он Отшельник. И живет на горе Изгнанников. Он сам себе закон и табу.

2.

Дневная смута.

Тяжела жизнь. И с каждым годом становиться все тяжелее. В детстве казалось, что взрослые самые счастливые существа на земле. Им позволено все. Они никому не подчиняются, только голосу своего разума. Но на деле с каждым новым прожитым годом, все больше барьеров и ограничений становится на пути. И хорошо если ты простой охотник, или рядовой воин, готовящийся к походу, с тебя и спрос маленький, а если ты вождь интрайдов, Наездников Солнца, то каждый твой шаг, каждая твоя мысль или слово влекут за собой последствия. О какой свободе тут можно говорить. Свобода — это призрак, солнечный блик, прорвавшийся сквозь спасительную крону многомудрого Дарующего Жизнь Хынча.

Хондо миновало четыре десятка лет. Он не был стариком и чувствовал себя бодрым и сильным трайдесом. В племени Наездников Солнца есть трайдесы, которым и за сто лет перевалило. И ничего. Живут, помогают племени мудрым советом. Только вот время вождя короткое. Слишком много претендентов на твое место. И каждый сопливый мальчишка в племени, не успевший почувствовать силу священных усов, готов бросить тебе вызов. Да и в бою вождь ведет воинов на сражение. Он впереди всех на бранном поле и за пиршественным столом.

Хондо чувствовал, что близится его закат. Он еще мог дать отпор любому скалящему зубы в его сторону. Еще лет десять он сможет водить воинов на битву и побеждать в ритуальных поединках. А дальше его времени придет конец. Слабый вождь, уступивший место молодому, заслуживает почетной смерти. Его приведут на Лысую скалу и казнят по солнечному обычаю. Пусть это и почетно, но умирать он не хотел.

Уже сейчас в спину дышит первый наездник Зубери. К его умному слову прислушиваются многие в племени. И очень часто решения вождя наглец подвергает сомнению, бывает и высмеивает за спиной Хондо. Вокруг первого наездника всегда вьются молодые, не заслужившие звания Наездников трайдесы. Многие сопляки, не познавшие трепет гневлеца, смотрят ему в рот. Не отстает от Зубери справедливый Рудо. Во всех сражениях он идет по правую руку от Хондо, но, когда настанет час, он первым бросит вызов.

Эти невеселые мысли терзали вождя на заутрене. Он пришел в свою пещеру, третьего верхнего яруса Города, и приготовился ко сну. Всю предыдущую ночь он провел с первыми наездниками и старейшинами племени. Выслушивал вернувшихся с вражеской территории разведчиков, мудрые советы старейшин и воинские планы наездников. Весь день прошел за разговорами и обсуждениями. А разум требовал азарта, прилива гневлеца, когда держишь в руках оружие и прешь на врага. Видишь его испуганные глаза, которые вскоре потухнут.

Им предстоял новый поход. Разведчики донесли, что Послушники Солнца копят на окраине Солнечного леса воинскую силу. Деревни и города сортрайдов кипят от возмущения, жаждут реванша за предыдущие удачные набеги интрайдов. Разведчики видели стада жаргулей, готовящихся к походу. Если черные панцирники пойдут в первой волне, то Наездникам придется туго. Надо пробуждать гводусов. Только стремительные хищные гводусы способны противостоять могучим, но неповоротливым жаргульям.

Оказавшись на пороге своей пещеры, Хондо прикрыл полог, поставил подле своего ложа огнец, так чтобы сразу мог дотянуться, и, расслабив спинные иглы, устало опустился на скрученные ветки. Тот час пробудились путы остролиха и влажные заскользили по его телу. Они ползали по нему, успокаивая и убаюкивая, и в то же время через остролих в его тело вливалась живительная солнечная энергия, пропущенная через тело многомудрых Хынча.

Хондо пытался расслабиться, но мозг усиленно работал, не обращая внимания на желания хозяина.

Когда-то в Солнечном лесу трайдесы были единым племенем. Под покровом Дарующих жизнь Хынча они охотились и изредка воевали с далекими, живущими на краю света племенами. И все они были Послушниками Солнца. И было это давно. Но потом произошло бедствие. С небес пролился огненный дождь. Многие Хынча погибли, и трайдесы оказались отрезаны от внешнего мира, заперты в Солнечном лесу. С тех пор прошло много сотен лет. И Хондо не был уверен, что за пределом Солнечного леса еще есть жизнь.

Многих беда заставила задуматься и по-новому взглянуть на жизнь. Вековой уклад Послушников многих уже не устраивал. И тогда один из трайдесов Чирим стал призывать соплеменников измениться. Послушники Солнца росли, подчиненные закону Жрецов. Храм управлял повседневной жизнью трайдеса. Слово, сказанное Жрецом, являло силу закона. Если Жрец требовал твою жизнь, ты обязан был с ней расстаться. Если он хотел взять твою пещеру, ты обязан был покинуть ее. Если он хотел получить твоего сына, ты сам приводил его в Храм. Тот же кто смел ослушаться волю Жрецов умирал мучительной смертью, становясь пищей жаргулей. Так было пока Чирим не позвал за собой людей. Многие недовольные ушли за ним в леса и растворились бесследно. Сортрайды искали беглецов, но не смогли найти. А через несколько лет, когда о Чириме и его последователях забыли, окраинные деревни подверглись набегу трайдесов, провозгласивших себя Наездниками Солнца.

Первое время их было мало. И в завоевательных походах они расширяли свое племя, угоняя в полон женщин и детей, которых растили как Наездников. И хотя с тех пор прошло много столетий, но и сейчас набеги были необходимы для жизни и процветания племени. Долгие годы Наездники жили на окраине Солнечного леса, выстроив глубокий и неприступный город, и Послушники не знали их местонахождение. Но однажды они обнаружили Город и пошли на него войной. Запершиеся внутри Наездники сумели не только выдержать осаду, но и, благодаря хитрым подземным лабиринтам, выбраться наружу и ударить в спину врагу. Племя Наездников Солнца разрасталось. Помимо главного Города были построены еще несколько поселений. Но война с Послушниками продолжалась с переменным успехом.

В последнее время Хондо все больше задумывался, в чем разница между сортрайдами и интрайдами. Первые полностью зависели от Храма, Воли Солнца и Жрецов, ее исполняющих. У Наездников тоже был свой Храм и свои Жрецы. Трайдесы, привыкшие поклоняться Солнцу, не смогли изжить из себя глупые предрассудки, как призывал это сделать Чирим. Но повседневная жизнь Наездников была посвящена нуждам племени. Все было направлено на процветание интрайдов. Многие Наездники занимались изучением мира вокруг, пытались подчинить его себе, изобретали новые механизмы, призванные помочь трайдесам. Храм облегчал жизнь Наездников благочестивой, поднимающей дух молитвой. В то же время Храм у Послушников управлял всем племенем, диктуя свою жесткую, а подчас и жестокую волю.

За этими мыслями Хондо сам не заметил, как уснул. Он растворился в мягкой ритмичной пульсации, проникавшей в него энергии.

О приближающейся опасности его предупредил остролих. Голову пронзила резкая боль, ветви остролиха отсохли от тела и осыпались на пол трухой. Хондо высвободил тело из объятий ложа, подхватил стоящий рядом огнец и прыгнул к пологу, топорща иглы. Вождь прислушался к спящему ярусу и не услышал ничего подозрительного. Но тревога осталась. Остролих пронзает и опутывает своими ветвями весь город. Если сейчас на втором верхнем ярусе тихо, быть может под землей все уже охвачено огнем. Хондо должен был убедиться во всем сам.

Он осторожно приподнял полог и выскользнул на открытую галерею, освещенную бледным мерцающим светом, даруемым ветвями остролиха. Они опутывали потолок галереи и спускались на стены, проникая в личные пещеры сквозь камень. Галерея начиналась на верхнем приемном ярусе, находящемся на уровне макушки раскидистого дерева мук, по которому трайдесы и проникали в Город. Спиралью она спускалась ко дну Города, где обитали трайсы, женщины племени независимо от возраста и способности к деторождению. Здесь же находились ясли и школа для самых маленьких. Также отсюда вели несколько подземных галерей, через которые можно было покинуть Город. А что если Послушники успели подвести войска к Городу и проникли в него через Дно. Это нужно было проверить.

Хондо поднял глаза вверх, пытаясь вглядеться в полусумрак самых верхних ярусов. Посмотреть вниз он не успел. Заслышал свист рассекаемого воздуха и чудом уклонился в сторону. Энергетический шар разбился о стену в нескольких пальцах от его головы. Хондо совершил новый прыжок в сторону, взмахивая огнецом и посылая ответный шар.

Джайя проснулся.

Где-то неподалеку слышались громкие всплески энергетических взрывов. Этого не могло быть в Городе.

Джайя дернулся и отмершие ветви остролиха отвалились от тела. Что происходит? Почему слышатся хлопки взрывов? Откуда они в Городе? Кто-то ведет бой при помощи огнецов. Но подобное в голове не укладывается. Город, оплот их мира и спокойствия. Здесь даже никто не смел ссориться и выяснять отношения. Для этого есть мир снаружи.

Джайя подхватил огнец и выскочил из личной пещеры. Надо разбудить учителя, Мышата и Майя.

Кто атаковал его? Кто осмелился нарушить священную неприкосновенность дома? Кто этот святотатец? Он ответит ему за все!

Хондо чувствовал, как ярость заполняет его. Пробуждается гневлец.

Он перепрыгнул пролет галереи, уходящий ко дну Города. Если промахнется, далеко падать. Но он ловко приземлился на противоположной стороне галереи, где должен был прятаться враг. Расслабил спинные иглы, упал, перекатился через голову и резко вскочил на ноги, выставив перед собой огнец.

Хондо пропустил удар в голову. Усы гневно встопорщились, и вождь зашипел от боли и злости. Гневлец затопил его разум. Он увидел огнец, несущийся ему в лоб, и отбил его своим копьем. Не мешкая, он направил бутон огнеца в сторону врага и выстрелил. Противник резким взмахом отбил энергетический шар, впитав его бутоном своего огнеца.

Только тут Хондо увидел кто бросил ему вызов. Наглец, выскочка Зубери. Боковым зрением вождь видел, как нижние ярусы заполняются вооруженными трайдесами, сражающимися друг с другом. Да что же здесь происходит? Как это понять?

Поразмыслить над этим ему не дали. Зубери метнул в него энергетический шар, от которого Хондо с трудом увернулся. Почувствовал, как обожгло иглы. Он с трудом отразил удар сверху, и попытался поддеть Зубери с боку. Но наглец, хам, отрыжка луны скользнул в сторону. Огнец царапнул воздух там, где еще мгновение назад стоял негодяй, Хондо не удержался на ногах и упал на колени. Зубери торжествующе рассмеялся и занес огнец для удара сверху. Вождь видел, как неумолимо приближается к нему нераскрытый бутон огнеца. Еще чуть-чуть и он размозжит ему голову. Что ж, слабый вождь, не достоин жизни. Это заслуженная кара за слепоту.

Хондо приготовился к смерти. Но вспыхнуло перед глазами и чужой энергетический шар ударил в незащищенное брюхо Зубери. Огнец выпал из его лап, а сам он улетел в глубь галереи.

Хондо резко вскочил на ноги и обернулся, вскинув готовый к бою огнец. Его бутон раскрылся лепестками, аккумулируя внутри новый энергетический шар. Хондо увидел стоящего невдалеке своего спасителя Рудо.

Это был хаос, вторгшийся в Город, и все подчиняющий себе. Джайе было страшно, как и жавшимся друг к другу Мышата и Майя.

На ярусах рубились интрайды. Бывшие вчера соседями, друзьями, соратниками, сегодня они с остервенением пытались убить друг друга. Разгорались пожары от угодивших в сухие гнезда энергетических шаров. Повсюду царило безумие.

Джайе никогда не было так страшно. Еще бы! Привычный и такой незыблемый для него мир, вдруг пошел трещинами и рушился в гигантскую пропасть. А он ничего не мог сделать с этим. Он спросил учителя, что творится вокруг. И в первый раз в своей жизни Джайя увидел, Темба не знает, что ответить своим ученикам.

Это была катастрофа. Верхние уровни Города перекрыты. Нечего и думать, чтобы прорваться по верху. Там уже были сортрайды и, горе тем, кто решил коротать день на верхних галереях. Стало быть, нужно прорываться на Дно и уходить тайными туннелями, о которых Послушникам и предателям ничего не известно.

Теперь Хондо не сомневался, что в его племени оказались предатели, поднявшие бунт и впустившие сортрайдов в их Город, в святая святых для всех трайдесов. Но разве такое возможно? Как он прозевал изменников, свивших гнездо у него под боком? Как получилось, что среди гордых Наездников оказались послушные лживым речам врагов. И кто возглавил отщепенцев, продавшихся врагу, — Зубери, льстивый, лживый, наглый Зубери. Как он не разглядел в нем ядовитое сердце раньше и не вырвал его. Все-таки он стареет. Хватка уже не та.

Хондо на миг задумался, и чуть было не прозевал энергетический шар, летевший ему в голову. Ещё бы чуть-чуть и его мозг расплескало бы по стене галереи. Спас Рудо. Одним прыжком он оказался на пути шара и ловко захватил его огнецом и впитал. После чего крутанул огнец над головой и выстрелил сразу двумя энергетическими шарами в набегающих трайдесов. Ударившие шары, испепелили их, оставив корчащиеся обугленные тела на полу галереи.

Рудо обернулся к нему и прошипел раздраженно. Пошевеливайся. Времени нет. Хондо послушно бросился за первым наездником.

Чем глубже они спускались, тем больше мертвецов попадалось им на пути. Лежащие возле своих пещер с сорванными пологами. Обожженные в неестественных позах с запекшимися лицами, навеки скованными гримасами страданий. Молодые и старые. Изредка попадались совсем юнцы. Хондо было больно смотреть на это, но он бежал вперед, каменея сердцем. Послушники взяли их врасплох, прокрались в тот момент, когда они спали. Но как им удалось добраться до Города днем. Передвижение по поверхности во время солнечного стояния строжайше запрещено. Это табу во веки веков. Неужели сортайды нарушили священную традицию из ненависти к Наездникам. Или они пришли в их джунгли к исходу ночи и спрятались неподалеку, чтобы напасть когда изменники начнут смуту.

Они были всего в двух ярусах от Дна, когда из пещеры вылетел спрятавшийся до поры до времени изменник. Он ударил огнецом в голову Рудо и рассек ему лоб. Кровь брызнула на камни. Рудо взмахнул руками и нелепо осел на пол, но огнец не выпустил. Хондо тут же атаковал предателя. Это был один из охотников. Ему никогда ничего не светило в Праве Храброго, последнее испытание он с позором завалил. Не смог принести старую маскировочную шкуру хикуса. Кажется, его звали Тото. Он постоянно крутился возле Зубери.

Тото сражался с остервенением существа, находящегося на пороге гневлеца, но так и не могущего его достигнуть. Священное состояние оставалось недоступно для него, и это еще больше злило Тото. Хондо методично наносил удар за ударом огнеца, оттесняя противника вглубь чужой личной пещерки, чей хозяин обгорелым куском мяса лежал неподалеку.

Тото чувствовал, что уступает вождю и по мастерству владения огнецом и в искусстве боя. Неожиданно Хондо упер огнец в камень пола, навалился на него и, подпрыгнув, ударил сдвоенными ногами в грудь Тото. Послышался хруст ломаемых ребер и предатель улетел вглубь оскверненной пещеры.

Но пока он сражался с Тото галерея заполнилась враждебными трайдесами. Откуда они все? Неужели среди Наездников нашлось столько гнилья? Хондо не хотел в это верить. Они перегородили путь ко Дну, и перекрыли дорогу наверх. Во второй группе вождь увидел несколько сортрайдов с выкрашенными в красное головными иглами.

Они в ловушке. Рудо медленно приходил в себя, шкрябая когтями каменный пол. Прорваться не удастся. Их слишком много. Похоже, пробил их последний час. Но так просто Хондо не отдаст свою жизнь. Он заберет столько врагов, насколько хватит сил в его руках и энергии в огнеце.

Хондо обнажил большие белые зубы в свирепом оскале, крепче и сноровистее перехватил огнец и приготовился к бою.

Трайдесы, преграждавшие дорогу наверх, расступились, пропуская вперед обгорелого, но живого мятежника. Вождь вгляделся в покрытого свежими ожогами и шрамами трайдеса и узнал Зубери.

Выжил гаденыш. До чего же несправедлив мир, что такая гнусь и шваль выживает, а хорошие, добрые, в жизни не обидевшие никого трайдесы погибают от рук таких подонков.

Теперь у Хондо появилась цель. Он не расстанется с жизнью, пока не изгонит из тела Зубери солнечную энергию.

Предатель расхохотался ему в лицо. Сверкнули его безумные глаза, и он бросился на Хондо. Вождь встретил изменника достойно. Отбил все удары огнеца, поймал и растворил энергетический шар. Очень напрягали трайдесы, стоящие за спиной, но, судя по всему, нападать они не собирались. Устроили тоже ритуальный поединок. Если он сейчас проиграет, они станут рассказывать потомкам, что старый вождь погиб в ритуальном поединке, и Зубери стал новым вождем по Праву Храброго. Он не мог это допустить.

Зубери был сильным, искусным воином и сражался достойно. Хондо чувствовал, как плещется у него в груди гневлец. Но ничего не мог поделать с собой. Чувство не пробуждалось. И с каждым новым ударом он слабел. Еще чуть-чуть и страшный обожженный Зубери повергнет его на камни и наступит ему на горло.

Помощь пришла неожиданно. Где-то захлопали огнецы и трайдесы, отрезавшие путь ко Дну, загорелись. Одного за другим синее энергетическое пламя выжигало дотла. Трайдесы запаниковали, строй рассыпался. Кто-то спасался, прыгая с галереи в пропасть. Кто-то бросился наверх. Но все они были обречены.

Зубери, чувствуя, что вот-вот жертва ускользнет из его лап, с диким остервенением набросился на Хондо. Замелькали сталкивающиеся огнецы. Для энергетических шаров не было места. Но Зубери не выпустит его живым. Он либо сам сдохнет, либо выпотрошит ему живот. Хондо читал это в его глазах.

Остатки трайдесов добивали поднявшиеся со Дна Наездники. Их была жалкая горсточка, но и этого хватило, чтобы разрушить капкан мятежников. Вот уже в оставшихся предателей полетели энергетические шары и сумрак галереи рассеялся. Пенились от жара ветви остролиха, оплетавшие стены и потолок.

Зубери одерживал верх. Он прижимал вождя к каменной стене. Скоро ему не будет места для маневра, да силы уже не те. Хондо пропустит выпад предателя и окажется проткнутым огнецом, а затем Зубери дожарит его энергетическим шаром.

Неужели все. За один день он потерял дом, Город, племя, а теперь и с жизнью расстанется. Хондо почувствовал отчаянье и обиду на Солнце, которому он поклонялся всю жизнь, а оно не смогло его защитить. Глаза защипало. Взгляд стал рассеянным, и он пропустил удар. Глаза Зубери вспыхнули торжеством, когда заостренное навершие огнеца погрузилось в живот вождя. Хондо не почувствовал боли, только неприятную раздражающую резь, которая тут же пропала.

Но торжество Зубери было недолгим. Пришедший в себя Рудо смел энергетическим шаром предателя. И тут же послал еще один шар на добивание.

Ситуация повторялась. Опять Рудо помог ему, но вот зачем. Мертвый вождь это свободное место и возможность его занять.

Правда, ждать осталось недолго. Скоро. Очень скоро Хондо умрет. И тогда место и впрямь освободится.

Он падал, но сильные руки подхватили его и потащили за собой. В галерее продолжал кипеть бой. Мятежники бились с Наездниками, а те держали галерею до последнего, прикрывая отступление основного отряда, несущего раненного вождя на Дно. Там собрались все те, кому удалось выжить и сохранить преданность племени.

Хондо не выпустил огнеца. Он почувствовал, как гневлец покинул его. Сейчас его смог бы убить щелчком пальцев любой сопливый мальчишка, выбравшийся из яслей.

Он помнил, как они оказались на Дне, где собралась внушительная толпа трайдесов. Много стариков, детей и женщин. Все собранные и серьезные. Горе уже наложило на их лица печать. Еще вчера никто из них не мог предположить, что им придется спасаться бегством из Города, оставляя его на разграбление предателям и сортрайдам.

Раненного вождя спустили на каменный пол. К нему бросились женщины, знавшие толк в врачевании, но Хондо властным жестом остановил их. Не время сейчас. Он подозвал к себе стоящего рядом Рудо, и рассказал ему о тайных галереях, уводящих из Города в джунгли. У них не осталось выбора. Чтобы Наездники Солнца выжили, они должны бросить все и бежать. И тогда у них останется шанс когда-нибудь свести счеты с предателями и коварными Послушниками.

Видеть раненого и беспомощного вождя было больно и обидно. Джайя с трудом сдерживал слезы, рвущиеся наружу. Но расплакаться сейчас, когда даже женщины не позволяют себе влагу на лице, позорно. Он не такой слабак. Он выдержит. А Мышата вон сдался и уже тихонько всхлипывает, утирая лапой лицо.

То что сказал вождь звучало дико. Но Джайя понимал, что у них нет другого выхода. Они должны покинуть Город. И тогда они выживут. Но как быть с теми, кто остался заперт на верхних галереях. Неужели они бросят их. Поверить в то, что остальные погибли или обречены на смерть, Джайя никак не мог. И вечно улыбающаяся и такая добрая к детишкам Аска, этим днем поднявшаяся к своему избраннику Доту. И мудрый, чуткий к другим старый Гамс, любящий мастерить ребятне игрушки из дерева. Свой первый огнец Джайя получил из его рук. Неужели они все умерли. И в этом виноваты Послушники Солнца.

В этот миг Джайя почувствовал как в первый раз в жизни закипело его сердце. Он много раз слышал, что такое гневлец, но никогда раньше не испытывал его. И теперь Джайя поклялся себе, что отомстит проклятым Послушникам и перебьет всех мятежников, даже если ради этого ему придется пожертвовать своей жизнью.

Их осталось мало, но правда на их стороне.

Джайя понимал, что стал свидетелем одного из самых черных и страшных дней в племени Наездников Солнца. Ему будет о чем рассказать на старости лет юношам, не познавшим еще радость горящего сердца.

И одновременно с клятвой мести Джайя принес и другую клятву. Обязательно дожить до старости и донести правду об этом черном дне до ушей и сердец потомков. В этом он увидел свое предназначение, и глаза его яростно сверкнули.

3.

По дороге…

Отшельник заинтересовал Бориса. Загадочная фигура, необычная для родоплеменного строя солнечников. Интересно, его выгнали из племени или он сам его покинул. Если выгнали, то за что? Если покинул, то почему?

Эти вопросы не давали Магистру покоя.

На выжженной поляне неподалеку от Ребер Земли ожил палаточный лагерь. Три просторные палатки, оборудованные системой «Хамелеон». Защитный периметр вокруг лагеря. Стальные треноги с удерживающими шипами на два метра в землю. Их вершины украшали серые стальные шары, создающие вокруг лагеря силовое поле. В случае если кто-то попробует проникнуть в лагерь, сработает сигнализация, а бедолагу откинет в сторону с такой силой, что от ребер останется мелкое крошево. Поле может не справиться в случае нападения табуна хищников, но к этому времени разбуженные солдаты будут готовы отразить нападение.

Медлительные «атланты» разворачивали над выжженной поляной свои кроны. Лепестки, похожие на гигантские плоские весла, покрытые тонким шевелящимся на ветру ворсом, стыковались друг с другом, издавая при этом низкое гудение. Вскоре наслоившиеся друг на друга «зонты» укрыли солнечную долину. При этом не стало темно. Разгоравшийся день насыщал зеркальную сторону «зонтов», обращенную к солнцу, при этом внутренняя сторона светилась мягким приглушенным светом, отчего джунгли наполнялись красками и оттенками. Это было пиршество для глаз, игра света и тени. Как преображались в неверном мерцающем излучении «атлантов» переплетающиеся между собой деревья и кустарники, оплетенные лианами и тугими живыми побегами. Внутри деревьев пробуждалась своя световая жизнь. Такое ощущение, что деревья разговаривали со своими старшими собратьями-покровителями. Они отвечали на мягкий свет «атлантов» миграцией по стволу колоний горящих светлячков.

Магистр сидел на земле возле предоставленной им палатки. Ее придется делить вместе с научниками. Он не мог оторвать глаз от разворачивающегося перед ним зрелища. Запрокинув голову, он наблюдал за величественными «атлантами». Изображение, улавливаемое его глазами, фиксировалось на «разгоннике». Он старался ничего не упустить, чтобы иметь потом возможность создать голографическую модель и вернуться в эту минуту, пережить вновь этот щемящий сердце восторг перед величием Творца, создавшего такое чудо, как Солнечная Казнь.

Послышались шаги, и рядом упал Дизель. Повозился, удобно пристраиваясь на твердой и холодной земле. Положил излучатель на колени, внимательно посмотрел на Бориса и заявил громко, разрушая очарование солнечного леса.

— Чего уставился на небо, как кот на сметану?

— Умеешь, ты, Поль, все удовольствие обломать, — ответил разочарованно Магистр, но взгляда от неба не отвел.

— А ты тут, типа, природой наслаждаешься и в ус не дуешь. Молодец. Красивое место, но злюка опасное. Сколько мы тварей по пути встретили, если бы они на нас напали скопом, то порвали бы на куски, не задумываясь. Так что не нравится мне это место. Очень не нравится. Злое оно.

— Клянусь своим «разгонником», чтобы у меня все мозги спекло, если я вру. Я практически влюбился в эту планету, — признался Борис и тут же заговорщицким тоном спросил: — Как ты считаешь, мы сможем покинуть лагерь не замеченными?

— А на фига тебе?, — удивился Дизель. — Эй, ты тут мне не темни. Что задумал? Чувствую, опять все закончится трепкой на наши задницы.

— Ничего серьезного, — состроил невинное лицо Магистр, оглаживая усы. — Очень уж меня заинтересовал этот Отшельник. Что за фрукт? С чем его жуют на обед? Хотелось бы познакомиться поближе.

— А кто тебе сказал, что Отшельник будет с тобой знакомиться. На фиг ты ему сдался?, — искренне удивился Поль Кальянов. — Ты вообще спрашивал наших Белокость или кого еще. Идет ли этот хмырь с горы на контакт. Может он замкнутый? И любую попытку поговорить воспринимает, как агрессию. Поджарит нам мозг из своей стреляющей палки и всего делов. Я про это знаю, мне в Фактории рассказывали.

— Это ты прав. Как-то я не подумал. Надо бы расспросить Максима, что он знает про Отшельника. Нельзя же с пустыми руками соваться в горы. Информация это оружие, пострашнее там любого излучателя.

— Нет, ты больной Борис. Тебе никто это не говорил? Тебе же лечиться надо. Вернемся на «Арго», я поставлю вопрос ребром. Прямо так и скажу капитану: «Клюква, тревожусь я за друга. У него от всех этих даль-прониканий мозги спекло. Сам не знает, что творит. Надо бы его на обследование положить. Готов поддержать его за компанию», — распереживался Дизель.

— Так она тебя и послушала. А если ты ее еще и Клюквой назовешь, то схлопочешь «служебное несоответствие» и денежный штраф. Ты же знаешь, как сурова наша Клюква, когда ее разозлят, — улыбаясь, ответил Магистр.

Холодало. От соседней палатки запахло свежесваренным кофе, отчего Борис почувствовал пробудившийся голод, но один вопрос не давал ему покоя.

— Так как ты считаешь, нам удастся покинуть лагерь?

— Если только под сопровождение сигнализации. Сирена завоет так, что перебудит всю округу. Факторию поднимут под ружье, — раздался голос Казака.

Майк подошел со спины от соседней палатки, чем перепугал Магистра и Дизеля.

— Чего задумали, неугомонные?, — спросил он.

Вкратце Борис обрисовал ситуацию и свой интерес.

— Да, меня Отшельник тоже заинтриговал. Вообще любопытная тут дыра. Только вот не знаю, стоит ли лезть в горы, чтобы взять интервью у этого дикаря. Рассказывали мне, что днем не все хищники засыпают. Многие пробуждаются. И дневные твари посвирепее будут, чем их ночные конкуренты.

Словно в подтверждение слов Казака, из глубины джунглей раздался яростный рев, заставивший вздрогнуть «аргонавтов».

— Не пугайтесь. Это моркус, — проходящий мимо солдат попытался их ободрить. — Тварь жуткая, только к Ребрам Земли не сунется. Это место как чуму все обходят стороной.

— Спасибо, — поблагодарил Борис солдата.

— Вы это, давайте к нам на ужин. Чувствую уже все готово, — пригласил их солдат и скрылся в соседней палатке.

Куда тут же забрались трое научников. До этого они увлеченно настраивали силовое поле. Закончив с работой, с наслаждением курили и о чем-то шумно переговаривались.

— Ужин это святое, — согласился с приглашением Казак.

— Что делать собираешься?, — спросил он Магистра.

— Чудовища ихние и мокрусы эти меня конечно пугают до дожи в коленках. Но на поляну они не сунутся. Интересно чем эти Ребра так всех страшат. А Отшельник похоже вообще никого не боится. Так что если ему не страшно, то и я рискну, — задумчиво произнес Борис.

— Это ты, Магистр, конечно смелый мужик. Только я тебя одного в джунгли к этому маньяку Отшельнику не пущу. Ежонок узнает, с меня скальп заживо снимет. Я пойду с тобой, — тут же твердо заявил Дизель. И нахмурился, готовясь к возражениям, но их не последовало.

— Я тоже бы прогулялся. Только вот боюсь, ничего у нас не выйдет. Защитное поле не выпустит нас безнаказанно, — возразил Казак.

— И что с ним будем делать?, — растерянно спросил Дизель и тут же предложил. — А может бомбанем его на хрен. Если здесь у Ребер и так безопасно, на фига нужно поле.

— А тебе бы все бомбануть, — с укоризной в голосе произнес Казак. — Если поставили, значит надо. В конце концов, по технике безопасности положено. В инструкции прописано. А вдруг среди этих мокрусов появится безумец, почище вас и рванет к Ребрам, спину о них почесать.

— Ломать нельзя. А вот отключить бы на время, — предложил Борис и вопросительно посмотрел на Майка. — Как думаешь, получилось бы?

— А что ты уставился на меня, как на исповедника. Я тебе не Малыш и не Кир, откуда мне знать, — возмутился Курбатский, но, бросив задумчивый взгляд на треногу с шаром генератора силового поля на верху, сменил гнев на милость. — Управляется эта штуковина через «разгонник». Так что попробовать ее отключить можно. Думаю, даже получится. Только вот кому-то нужно остаться в лагере. Уверен, что эта фиговина будет послушна только командам изнутри поля.

— Э, так не пойдет, я не останусь. Мне за Магистром присматривать нужно, — тут же возмутился Дизель.

— Останусь я. — Тут же насмешливо заявил Казак. — Вашу влюбленную парочку разлучать нельзя, вы от тоски загнетесь.

— Тогда план такой. Сейчас отправляемся на ужин. Я попробую Белокость расспросить об Отшельнике. Потом отправляемся ко сну…

— Стоп. — Прервал Магистра Казак. — Мы об одном не подумали. Уверен, что Блум выставит пост. И вот охранника придется как-то нейтрализовать. Вряд ли он не заметит, как мы будем химичить с силовым полем.

— Да, это явно проблема, — произнес Дизель.

На время воцарилось молчание. Были слышны только разговоры, доносящиеся из соседней палатки, изредка перемежающиеся задорным смехом.

— А можем все же расскажем о плане поговорить с Отшельником Блуму и Белокость и нам выделять сопровождение. И не надо будет с ума сходить, вымучивая коварные планы побега, — предложил растерянный Борис.

— Так тебя и пустили к Отшельнику в гости, — насмешливо произнес Казак. — И в сопровождение санитаров со смирительной рубашкой. Вроде взрослый мужик, а такие говоришь глупости, что детям было бы стыдно. Они с нами здесь возятся, потому что им по пути. Исследования Ребер в планах стояли. А на гору к Отшельнику лезть они не впрягались. Посмеются и посоветуют спать ложиться. Завтра нам назад возвращаться.

— Казак дело говорит. Не пустят нас. А завтра на это времени не будет. Так что идти надо самим, — неожиданно согласился с Майком Поль.

— И в итоге у нас остается охранник, который может поднять шум. — Констатировал факт Борис.— Не будешь же ему по голове давать ради нашей прогулки. Глупость какая-то.

— Не надо по голове. — Сказал Казак. — Про охранника не беспокойтесь. Его я на себя возьму, как и силовое поле.

— Что ты собираешься делать?, — обеспокоенно спросил Борис.

— Да так, — неопределенно ответил Майк Курбатский, — есть у меня одна любопытная мыслишка. Если выгорит, то все получится.

— Ну, раз все решили. Может, тогда пойдем к ним, а то жрать очень хочется. Да я бы и от кофейка не отказался, — обеспокоенно произнес Поль, обводя вопрошающим взглядом друзей.

Борис поднялся с земли, бросил последний взгляд на закрытое «зонтами» небо Казни и направился вслед за Майком и Полем в палатку военных, где была устроена полевая кухня, источающая аппетитные ароматы, заставлявшие занудно ворчать живот.

* * *

После ужина народ разобрался по палаткам. Марк Блум назначил часового. Бедолаге предстояло проторчать возле защитного периметра несколько часов в полной боевой амуниции с излучателем наперевес, пока его товарищи будут мирно дрыхнуть в спальных мешках. Правда, через четыре часа его должен сменить другой неудачник, которому предстоит стоять до самого солнечного вечера. Вторая вахта и была выбрана «аргонавтами» для визита в логово Отшельника.

Во время ужина Борис только и делал, что расспрашивал Максима Белокость о солнечниках, их обычаях и Отшельнике. Максим ничуть не удивился пробудившемуся интересу, успел привыкнуть к расспросам Магистра пока шли к Ребрам Земли, и с охотой отвечал на вопросы. Разговор так увлек их, что, казалось, они совершенно забыли об ужине. Из палатки они ушли последними, кашу из концентратов с мясом пришлось доедать уже холодной. Если бы не дикий голод, сводивший живот, Борис бы оставил все на тарелке, а тут еще и полночи лазить по горам. Где на все сил взять, если ужином пренебречь.

К себе в палатку Магистр пришел одним из последних. Научники, закрывшись в спальных мешках, уже давно видели яркие сны, а «аргонавты» ждали товарища, заняв места поближе к выходу.

«Ты где так долго шлялся?», — пришел недовольный вопрос по «разгоннику» от Дизеля.

«Я не шлялся, а проводил регокносценировку. Прошу не путать термины», — возразил Полю Борис.

«Один хрен. Ты зубы не заговаривай. Что узнал?», — спросил Дизель.

«Много полезного. По ходу дела расскажу. Как у нас обстоят дела с силовым полем и бдительным дозорным?»

«Поле отключу, не вопрос. С бойцом посложнее, но мыслишка есть», — тут же отозвался Казак.

«Тогда отдохнем до второй смены. А там и к делу. Я всех разбужу», — пообещал Магистр, забрался в спальник, застегнул молнию и подумал, что в спальнике он выглядит очень беззащитным, но тут же забыл об этом. Отметил в «разгоннике» время пробуждения и тут же провалился в сон. Сказывался ночной переход.

Первым проснулся Борис. В лагере было тихо. Ни один посторонний звук не нарушал сон спящих. Осмотрев палатку, он убедился, что научники спят в своем углу и ничем не помешают, и принялся будить товарищей. Борис отправил сигнал вызова по «разгоннику», выбираясь из спального мешка. Зашевелился проснувшийся Майк, поднял голову Дизель и вопросительно уставился на Магистра. Он не понял сперва, что от него хотят, и за каким хреном разбудили в такую рань, но через минуту вспомнил все и тоже зашевелился.

Казак первым выбрался из палатки и исчез за углом. Следом наружу полез Дизель и потянул за собой излучатель. Он запутался в спальнике, зашуршал по земле и уронил излучатель Бориса, прислоненный к стенке палатки. Научники зашевелились во сне. Борис вскинул руку, призывая Поля замереть. Несколько минут они стояли, изображая из себя каменные статуи, но вскоре дыхание научных сотрудников выровнялось. Один даже захрапел. Борис дал отмашку, и Поль вытянул излучатель наружу. Магистр поднял свой и, отогнув край палатки, скользнул на свободу.

Осмотревшись на месте, Борис увидел размытую фигуру Казака вдалеке. Он сидел рядом на земле с вахтенным солдатом, приобнял его за плечи и, вглядываясь в джунгли, окружавшие Ребра Земли, о чем-то увлеченно с ним разговаривал.

«Он что собирается зубы ему заговорить. И думает, что парнишка не заметит отключения силового поля?», — удивленно пробормотал Дизель.

«Я думаю, Поль отвлекает внимание тех, кто выйдет наружу отлить. Сидят двое беседуют. Ничего подозрительного, а паренек давно уже спит. Я сам видел, как Казак перебирал аптечку в поисках успокаивающих препаратов», — утешил разволновавшегося Поля Магистр и послал сообщение Казаку.

Тот час силовой купол над исследовательским лагерем пропал. Это произошло практически незаметно. Легкое лиловое свечение, размытое в дневном сумраке, исчезло. Борис толкнул Поля в плечо и бросился между палаток наружу. Дизель последовал за ним. Они достигли росшего из-под земли каменного Ребра и только тогда решили обернуться. Над поляной вновь висело лиловое свечение, образовывающее купол.

«Вырвались. Отлично», — выдохнул радостно Борис.

«И что теперь? Куда?», — спросил непосвященный в планы Магистра Поль.

«Вон к тому выступу. Максим мне рассказал о двух пещерах, в которых попеременно живет Отшельник. Если повезет, то мы застанем его в первой пещере. Тут близко. Если нет, то придется поплутать»

Накаркал. Не добравшись до первой пещеры, они заблудились. Как так получилось, непонятно. Шли по верным ориентирам, постоянно сверяясь с маршрутизатором, но угодили в болото. Пузырящаяся трясина колыхалась, будто кисель в стакане. Тысячи насекомых кружились над ней, образуя живые облака. Десяток деревьев, покрытых толстой шубой мха, возвышались над болотом. При этом разноцветный мох тоже находился в постоянном движении, что позволяло предположить, что и не мох это вовсе, а колонии симбиотов-паразитов. Время от времени слышался громкий хлопок и над трясиной поднимался густой зеленый дым от лопнувшего на поверхности пузыря. Он притягивал к себе насекомых. Они выпивали его без остатка и продолжали кружиться, постепенно возвращаясь к прежнему месту обитания.

«Ну и где пещера и Отшельник?», — настороженно, озираясь по сторонам спросил Дизель.

«Мы сбились с пути. Надо возвращаться», — ответил Борис.

Встроенные в шлем очистительные фильтры удаляли вредные и неприятные запахи, но Магистр был уверен, что воняет тут знатно. Да и само болото не внушало ему доверия. Выглядело оно зловеще, и он был уверен, что тут обитают весьма неприятные животные, с которыми лучше не встречаться, в особенности в их владениях.

«Верно говоришь. Не нравится мне тут», — неожиданно согласился с мыслями Бориса Поль.

«Идем к той развилке возле трухлявого пня. И оттуда забираем вправо. Надо ориентироваться на горы»

«Да как тут можно на них ориентироваться, если их и не видать ни черта. Эти желтые лианы все заплели поверху. Даже «зонтов» не видно, — возмутился Дизель. — Может пожечь их из излучателя, заодно посмотрим на верном ли мы пути»

«Никакого пожечь. Природу любить и беречь надо. В особенности инопланетную», — возразил ему Борис.

«Вот ты мне Магистр объясни. Мы вот природу любим и бережем. А она нас тоже любит в особенности на завтрак или там ужин. Разве это справедливо?»

Борис ничего ему не ответил. Пятясь, они вошли в джунгли, развернулись и побрели назад к развилке.

У трухлявого пня, где едва намеченная тропа раздваивалась, Поль остановил Магистра властным взмахом руки. Он первым заметил необычное и застыл. Надо осмотреться, понять чем это им может угрожать, а уж потом решать, что делать. Борис понял его без слов.

Над развилкой в воздухе блуждали с десяток энергетических шаров. Они переливались разными цветами, то и дело по ним пробегали всполохи разрядов, похожие на крохотные молнии, пляшущие внутри них. Шары то сжимались, становясь с яблоко, то раздувались до размера человеческой головы. Такое ощущение, что они дышали. В их движении не было никакой осмысленности.

«Что это?», — спросил Дизель.

«Нам про это не рассказывали», — отозвался Магистр.

«Как ты думаешь, они враждебны?»

«Не знаю, но проверять не хочется. Попробуем обойти стороной», — предложил Борис.

Но уйти они не успели. На поляну выпрыгнула большая ростом метра три в холке кошка черного окраса с четырьмя находящимися в постоянном движении хвостами. Они заканчивались острыми жалами, которые тут же нацелились на плывущие в воздухе энергетические шары. Кошка заметила угрозу и ощерилась. Пасть раскрылась бутоном на восемь лепестков, усеянных острыми клыками.

Борис не верил своим глазам. Он видел живого воргуса, одного из самых опасных хищников Солнечной Казни. Он много читал о нем и смотрел рабочие материалы Фактории. Одна из особенностей воргуса это абсолютная слепота. Псевдоглаза, расположенные на голове, ничего не видели. Воргус ориентировался при помощи ментального щупа, находящегося в постоянном поиске.

Поль, не дожидаясь пока воргус их заметит и нападет, поднял излучатель к плечу и прицелился в кошку, но стрелять не спешил. Вдруг она все же их не заметит и сама исчезнет. Воргусу тем временем не было никакого дела до людей, застывших живыми статуями на краю поляны. Он видел перед собой цель, опасную, но такую желанную и колебался. Энергетические шары продолжали свои замысловатые танцы, не обращая внимания на изготовившегося к атаке хищника.

Может Борису и показалось, но он был уверен, что шаров на поляне прибавилось. То ли старые разделились, то ли незаметно прилетели новые. Магистр наблюдал за поведением воргуса и гадал, зачем ему потребовались эти шары. Вроде бы воргусы питались мясом. И как он намерен с ними сражаться.

Тем временем воргус решился и атаковал. Его хвосты напряглись и выстрелили ветвящимися синего цвета энергетическими разрядами. Два из них ушло в воздух, испепелив раскидистые листья ближайшего дерева. Два других зацепили энергетические шары и потянули на себя. Воргус напоминал удачного рыболова, поймавшего на синюю леску две крупные рыбины. Шары задрожали и попытались вырваться из ловушки, но их зацепили плотно. Воргус, припав на передние лапы и высоко задрав к небу зад, тянул их на себя. Остальные энергетические шары рассеялись по поляне и наконец заметили охотника. Какое-то время они бездеятельно кружили, наблюдая за тем, как воргус тянет к себе их пойманных собратьев. Но когда воргус через жало всосал в себя первый энергетический шар, устремились к нему. Они закружились в опасной близости от хищника, но старались держатся подальше от его жал. Два шар устремились друг к другу, слились в одно целое и растеклись, образуя в воздухе живую мерцающую голубым цветом сеть. Она упала на морду воргуса. От обиды и ярости хищник взревел, подпрыгнул, пытаясь передними лапами сорвать с морды разъедающую плоть сетку. Запахло паленым мясом. Но у него ничего не получилось. Энергетический луч воргуса ослаб, и шар вырвался из ловушки, поднялся к вершине «зонта» и замер на безопасном расстоянии. Еще два шара слились в сеть и упали на спину воргуса. Хищник бился в агонии, пытался стряхнуть с себя сжигающие его заживо сети, но все было тщетно. Через несколько минут смертельной пляски воргус завалился на бок. Лишь только легкая дрожь, пробегавшая по его телу, говорила о том, что он жив.

«Ни черта себе», — выдохнул ошеломленный Дизель.

«А я всегда говорил, надо уметь реально оценивать свои аппетиты. Не можешь съесть, не суйся», — гордо заявил Магистр.

4.

Пожар в Муравейнике.

Сигнал тревоги разбудил Жужа Колочаи посреди ночи. Ему снилось безмятежное детство. Он снова мальчик лет трех-четырех, оставленный дома один. Мама ушла в магазин за продуктами. Папа на работе, а старший брат на суточном дежурстве. Некому с ним посидеть, но Жуже не страшно. Он уже много раз оставался дома один. Это своего рода тоже игра. Теплое яркое солнце проникает сквозь неплотно зашторенные занавески и скользит по полу. Жужа добрался до ящика с игрушками и вытряхнул их на пол, предвкушая долгую и увлекательную игру. Воображение уже рисовало схватку между двумя армиями роботов: красными и синими, когда резкий и оглушительный вой сирены с улицы напугал его. С трудом освободившись от пут сна, покинув уютную солнечную комнату, где все было пропитано детством, Жужа понял, что орет вовсе не приснившаяся сирена за окном, а вполне реальный сигнал тревоги, поступавший с личного терминала.

Жужа поднялся с постели, натянул форменные штаны и рубашку, взял жестяную банку кофе, с вечера поставленную на рабочий стол подле терминала. Открыв банку, Жужа почувствовал как приятно теплеет ладонь от самозаваривающегося кофе. Отхлебнул, обжег губы, с наслаждением покатал во рту приятную горечь и проглотил. Только после этого он коснулся пальцем сенсора терминала, идентифицируя себя, и ответил на вызов.

— Сырухин слушает. Что у вас там стряслось?

Перед лицом Жужи развернулся голографический экран, с которого на него взглянул бодрый, но чем-то напуганный майор Суржанец. Высокий, атлетично скроенный мужчина с густыми черными волосами, похожими на меховую шапку, и тусклым взглядом ленивца.

— Муравейник горит!, — произнес он одну лишь фразу, но и этого оказалось достаточно, чтобы Жужа окончательно сбросил с себя сонное оцепенение.

Горящий Муравейник ничего хорошего не предвещал. Муравейником называли город солнечников, находящийся за озером Феризи. Высокое метров десять каменное сооружение, испещренное провалами входов и окон, оно напоминало большой термитник, окруженный со всех сторон раскидистыми деревьями, оплетенными лианами. Подходы к Муравейнику для людей были закрыты. Несколько раз Нихон Буё отправлял к Муравейнику исследовательские группы, но солнечники на своей территории не шли на контакт. Группы подходили к Муравейнику, могли осмотреть его, изучить на расстоянии, но попытаться проникнуть внутрь никто не решился. Это могло осложнить отношения с солнечниками.

— Буду через минуту, — сказал Жужа и отключил связь.

На командном пункте он появился через пять минут. Серьезный, собранный, подтянутый.

В голове одна мысль, мучавшая его. Что могло случиться у солнечников, чтобы Муравейник заполыхал?

— Майор Суржанец, доложите обстановку!, — приказал Жужа. Формально он не имел право приказывать человеку в погонах. Только команда дневного дежурства подчинялась ему. И он мог не только приказывать, но и в случае неповиновения стрелять на месте.

— Где-то в районе пяти часов дня мы заметили оживление возле Муравейника. За ним, как вы знаете, мы ведем круглосуточное наблюдение. Группа солнечников передвигалась по деревьям и проникла в Муравейник…

— Что значит проникла?, — перебил майора Жужа. — Они что в дневное время оставались на поверхности?

— Так точно. После проникновения прошло некоторое время и пошел дым. Теперь мы видим задымление и кое-где пробивающиеся наружу языки пламени.

Майор Суржанец развернул над рабочим столом голограмму и приблизил изображение. Жужа Колочаи увидел дымящий Муравейник. Клубы дыма выходили из провалов в камне и поднимались к «зонтам» «атлантов».

— Разбудить директора, — севшим голосом приказал Жужа и тотчас услышал позади себя голос.

— Считай, что уже сделано. По какому поводу разбор полетов в столь раннее время?, — предчувствуя нехорошее, поинтересовался Нихон Буё.

Майор Суржанец ввел его в курс дела.

Нихон некоторое время молчал, а затем произнес:

— С подобным мы пока еще не сталкивались. Теперь наша ближайшая задача выяснить, что там происходит. Матвей, у тебя в хозяйстве насколько я помню есть «стрекозы». Надо запустить для сбора информации. И готовить исследовательскую группу. Мы пойдем к Муравейнику. Майор, составьте мне список из этак двадцати солдат, с которыми бы вы рискнули идти в разведку. Я пойду, поговорю с нашим военным комендантом. Думаю, у него будет море восторга по поводу того, что мы тут хозяйничаем.

Жужа согласно кивнул. Значит, выделить «стрекоз». Толковая идея. Автономные аэроботы, служащие для сбора информации на удаленной и труднодоступной местности, часто называли «стрекозами». И на складе лежало два ящика готовых к эксплуатации «стрекоз». Их привезли еще три года назад, и собирались использовать для исследования земли за Лысой скалой. Но тогда от этой идеи пришлось отказаться. Довольствовались только данными, полученными со спутников. Работы и в Солнечной долине хватало.

— Кстати, а сообщений от группы Белокость не поступало?, — уже на пороге остановился и спросил Нихон.

— Никак нет. В последний раз они выходили на связь ранним утром. Говорили о том, что проведут день в районе Ребер Земли. Больше никакой информации, — доложил майор Суржанец.

— Работайте, господа. А я пойду трепать нервы нашему коменданту, — сказал Нихон Буё и вышел.

Помимо майора Суржанца на командном пункте находились еще четверо операторов дневной смены, следящие за жизнью в Солнечной долине. Несколько операторских кресел пустовало. Одно из них занял Жужа Колочаи, подключился к терминалу и вышел на связь со складом. Попутно разбудив несколько рабочих и механиков, он вызвал их на службу. Жужа представил, каким матом его сейчас кроют и улыбнулся. Быстро проверив реестры находящихся на складе товаров, он отправил сотрудникам точное местоположение «стрекоз» и команду расконсервировать аппараты в течение получаса.

Работа закипела. Жужа продолжал контролировать процесс. Вскоре пожаловали военный комендант Фактории и Нихон Буё. Оба предельно сосредоточены и сердиты.

Они заняли свободные операторские кресла и тут же включились в работу. Нихон Буё занялся координированием текущих процессов. Саулов же просмотрел составленный майором Суржанцем список разведотряда, одобрил его и приказал готовить группу к выходу. В казармах тут же прозвучал сигнал тревоги. Офицеры, разбуженные заранее, строили солдат и отбирали согласно списку избранных. После того как вся группа была составлена, остальные солдаты были возвращены в казармы. Командиром разведгруппы Саулов назначил майора Космач. Экипированный отряд расположился в тренажерном зале, готовый в любое время выступить в джунгли.

Тем временем «стрекозы» были расконсервированы, подключены к единой следящей системе Фактории и выпущены на волю. Жужа Колочаи настоял на том, чтобы выделить пару «стрекоз» и отправить их к горе Изгнанников, куда ушла группа Максима Белокость.

-… на всякий случай. Убедимся, что с ними все в порядке. Может, им требуется помощь.

— Действуйте, — одобрил Нихон Буё. — Майор Суржанец, попробуйте еще раз выйти на связь с Максимом Степановичем.

Через некоторое время майор доложил:

— Не отвечают, господин Буё.

— Запускайте «стрекоз», — приказал Нихон.

— И что там стряслось? Как вы считаете?, — задал вопрос в воздух Жужа.

— Насколько мне известно, из рапортов, солнечники делятся как минимум на два племени, Наездников и Послушников Солнца. Предполагаю, что боевые отряды Послушников, воспользовавшись дневным временем суток, проникли в Муравейник. Завязались бои. К чему это привело, информация пока не доступна, — высказал предположение Иван Саулов. — Мы можем запустить «стрекозу» внутрь Муравейника?

— Теоретически это реально. На деле мы уже пробовали. Оба раза солнечники уничтожали «стрекозу» энергетическими шарами, — ответил Жужа Колочаи.

— Возможно сейчас им не до этого. И они не заметят нашу машинку. Считаю, надо попробовать, — сказал Иван Саулов.

— Сделаем, — согласился Жужа.

«Стрекозы» покинули Факторию и разделились. Пять аппаратов полетели в сторону Муравейника. Два взяли курс на гору Изгнанников. Голографические экраны показывали картинку, получаемую со «стрекоз». Руководство Фактории замерло в ожидании первых результатов.

Неужели что-то в этой трясине изменилось. Даже не верилось. Жужа Колочаи уже привык, что каждый день в Фактории напоминает предыдущий. Это сводило с ума, но он должен был держаться, чтобы выполнить возложенную на него «Центром Освобождения» миссию. Хотя в правильность и нужность своей миссии он уже не верил. Да и в целях «Центра», которому отдал лучшие годы своей жизни, давно разуверился. Но чтобы окончательно не свихнуться, он должен был работать. Жужа напряженно вглядывался в голографические экраны, ожидая результатов. Солнечники все время воевали друг с другом, но Муравейник горел впервые. Жужа чувствовал, что грядут большие перемены.

«Стрекозы», долетевшие до горы Изгнанников, сделали вираж над Ребрами Земли и дали панорамный обзор спящего лагеря. Выставленный дозорный спал на посту, прислонившись к одному из Ребер. Его можно было понять, завтра в обратную дорогу, а к Ребрам ни солнечники, ни животные долины не приближались, опасаясь отчего-то этого места, но покрасневший комендант Саулов тут же пообещал.

— Сосна, разгильдяй махровый, ничего вернется, я с него шкуру спущу.

«Стрекозам», отправленным к Муравейнику, повезло меньше. Первый аппарат пропал в районе озера Феризи, не долетев до цели. С него перестала поступать картинка, а оставшиеся «стрекозы» потеряли его из виду. Второй аппарат на подлете к Муравейнику неожиданно сбился с курса и клюнул носом ствол «атланта».

— Что за чертовщина?, — выругался Нихон Буё.

Жужа ничего не ответил. «Стрекозы» не могли потерять управление и столкнуться с посторонним объектом. Что-то воздействовало на них, планомерно выводя аппараты из строя.

Оставшиеся три «стрекозы» достигли цели. Сделали обзорный облет поляны, на которой стоял город солнечников. Показали знакомую картинку дымящегося Муравейника. После чего две «стрекозы» повисли в воздухе, взяв на прицел каменную гору, возвышающуюся над лесом, последний аппарат направился в один из проемов Муравейника. Первое время он показывал размытую из-за обилия дыма картинку, но вскоре она стала более четкой. Спиралью спускающиеся под землю галереи, заваленные мертвыми телами солнечников. Где-то вдалеке вспыхивали энергетические вспышки. Там еще шел бой. Жужа отдал приказ, направляться на вспышки и «стрекоза» послушно полетела вперед. Вскоре показалась одна из галерей, заполненных солнечниками. Между ними шел ожесточенный бой. Одна группа отступала вниз. И было заметно, что она значительно слабее и малочисленнее. Но получить более подробную информацию не удалось. Перед «стрекозой» расцвел цветок огня, и она перестала существовать. А вскоре исчезли и две оставшихся снаружи «стрекозы».

— Немедленно отправляем разведгруппу, — распорядился Нихон Буё.

— Я считаю, что мы не должны вмешиваться, — неожиданно для всех возразил Жужа Колочаи.

— Вы с ума сошли, Матвей. Там идет война. И дружественное нам племя, с которым давно установлены торгово-информационные отношения в данный момент подвергается уничтожению. Мы обязаны провести разведку и по мере возможности помочь, — заявил Иван Саулов.

— Я считаю, что солнечники это самостоятельная цивилизация, и мы не имеем право вмешиваться в ее индивидуальное развитие, — твердо ответил Жужа Колочаи.

— Если мы не вмешаемся, то от цивилизации солнечников ничего не останется, — возразил Нихон Буё.

— Пострадают Наездники Солнца. А солнечники пойдут по другому пути развития. Видно так предопределено законами этого мира. Мы не имеем право навязывать свое видение мира солнечникам. Они жили десятки тысяч лет до нашего прилета. И мы не вправе диктовать им свою волю.

— Вы сбрендили, — фыркнул Саулов.

— К черту вашу философию, Сырухин. — Раздраженно отмахнулся от Жужи Нихон Буё. — Если мы не вмешаемся, годы работы пойдут насмарку. С Наездниками у нас установлены отношения. С Послушниками нам придется начинать все с чистого лица.

— Прошу занести в протокол мое особое мнение, — потребовал Жужа Колочаи.

— Исполнено, — доложил майор Суржанец.

«Группе майора Космач приказываю выступить к Муравейнику немедленно», — отдал распоряжение по «разгоннику» Иван Саулов, так чтобы все его слышали. Одновременно с этим его приказ был зафиксирован в протоколе дежурства.

Жужа от досады закусил губу. Теперь им осталось только ждать. Но он чувствовал, что ничего хорошего этот поход не принесет. Откуда-то появилось ощущение приближающейся гибели. И прогнать его не получалось.

5.

Ловушка в лесу.

Майор Олег Космач, сорока пяти лет от роду, прибыл на Солнечную Казнь полтора года назад. Ему казалось, что Фортуна улыбнулась, сдала козырную карту, и скоро он, отслужив положенный срок, отвалит восвояси с изрядно отяжелевшим банковским счетом. Где еще могли положить такой оклад, да пообещать итоговую премию по результатам службы. К тому же корпорация «Рубикон» солидная организация с серьезной репутацией. И если все удачно выгорит с первым контрактом, Космач собирался подписать новый с более продолжительным сроком службы, да и с суммой повесомее.

Солнечная Казнь приглянулась ему. Диковинная планета, заселенная причудливыми существами. Не пугали его ни свирепые воргусы, ни коварные раджа, ни ленивые, но от этого не менее опасные блохусы. Хотя за время, проведенное на Казни, приходилось с ними сталкиваться, и не только с ними. Но майор Космач был тертым орешком, доводилось бывать и в более горячих точках, к опасностям привык. А вот что оказалось намного сложнее, так это привыкнуть к ничегонеделанью. Его служба сводилась к посменным дежурствам, сопровождению научно-исследовательских групп, уходящих в джунгли. Все остальное время он был свободен и предоставлен самому себе. Но в Фактории нечем было заняться. Пробовали играть в футбол, баскетбол и прочие подвижные игры. Но очень быстро наскучило. Проводили много времени на тренажерах, но и этим быстро наелись. Олег некоторое время назад подсел на виртуальные игры, но и они вскоре опротивели. От этой извечной скуки между солдатами и гражданским населением базы то и дело вспыхивали ссоры и драки. Иной раз доходило и до поножовщины, но эти случаи тот час пресекались, а зачинщиков наказывали по всей строгости военного времени, и первым транспортом отправляли домой с наложением крупного штрафа, покрывавшего с лихвой годовой оклад. Так что после наглядного примера никто больше не хватался за нож, но драк не убавилось. А руководство Фактории на мужские забавы смотрело сквозь пальцы. Чем бы детишки не тешились, лишь бы не вешались.

Поэтому экстренный выход в джунгли майор Космач воспринял с большим воодушевлением. Виданное ли дело, чтобы днем отправлять разведывательный отряд, да не куда-нибудь, а к Муравейнику, городу солнечников. Раньше такого не случалось. В вводной, данной майору Космач перед выходом из Фактории, говорилось о проведении разведывательной операции и категорически запрещалось вмешиваться в естественный ход событий без специального на то распоряжения.

Погрузившись на грузовой вездеход, они отправились к Муравейнику. Двадцать солдат под командованием майора Космач. Были здесь и тертые калачи, успевшие до Казни пройти неплохую боевую школу в горячих точках галактики, были и сопливые салаги, подписавшие контракт наемника сразу же после окончания средней школы. И если на первых Олег мог положиться, то за вторыми глаз да глаз нужен. Пока из такого сопливого материала вырастишь настоящих солдат, роту ветеранов положишь. К первой категории относились рядовой Артемьев, по прозвищу Белесый, так его сослуживцы окрестили за белые без зрачков глаза, и рядовой Нут Хост, чернокожий гигант, прозванный шутниками в казарме Сахарком. По сути, только на Белесого и на Сахарок майор Космач мог положиться. Остальные так, несущественный довесок.

Минут сорок они тряслись в вездеходе, продираясь сквозь густую чащу джунглей. Когда-то здесь была проложена дорога. Последний раз ею пользовались дней десять назад, но она уже успела основательно зарасти. Все благодаря быстро растущим деревьям джунти и марук, чьи ветви и подвижные гибкие стебли распространялись в разные стороны с большой скоростью, пытаясь заполонить собой все пустое пространство. Чудные сорняки, на борьбу с которыми можно было потратить всю жизнь и ничего не добиться.

Майор Космач сидел в кабине и напряженно следил за дорогой. Вездеходом управлял рядовой Наумов, худой костлявый парень с прыщавым невыразительным лицом. В кабине тряслись остальные бойцы под присмотром Нута Хоста. Сахарок по негласному правилу ходил в главных помощниках майора. Славился отнюдь не сладким нравом, но хоть и был скор на расправу, всегда поступал по справедливости.

Вдалеке показался Муравейник. По сравнению с деревьями «атлантами», накрывавшими его тенистыми «зонтиками», город солнечников выглядел игрушечной крепостью, стоящей под обеденным столом взрослых. Но на деле он был в три раза выше Фактории, не говоря уж о подземных уровнях, о которых людям стало известно со слов самих солнечников. Внешне напоминающий крутую конусообразную скалу, испещренную симметрично расположенными провалами арочных окон, Муравейник дымил, как заядлый курильщик и густые черные клубы дыма поднимались к изнаночной стороне «зонтов» и покрывали их толстым слоем серой сажи.

— Останови машину, — потребовал у Наумова майор Космач и первым выбрался наружу, как только вездеход встал.

— Дальше идем пешком, — приказал он солдатам, когда они выбрались из кузовного отсека и построились в колонну по два.

— Оружие применять только в случае прямого нападения. Первыми в бой не вступать. По возможности избегать любого силового контакта, — распорядился он.

Олег и Сахарок возглавили колонну, углубившуюся в джунгли. Наумова оставили возле вездехода, сторожить вверенный ему транспорт. А вдруг кто-то вздумает повредить машину или того хуже угнать. Эти случаи были предусмотрены в боевой инструкции, которой они вынуждены были следовать.

Им удалось подобраться к Муравейнику настолько близко, что казалось рукой подать до деревьев-лестниц, ведущих к воротам внутрь, располагающихся на высоте нескольких метров. Олег остановил отряд и приказал занять выжидательную позицию. Некоторое время они не двигались с места, наблюдая за чадящим Муравейником. При помощи переносных сканеров они просветили город солнечников и через пару минут получили первый результат. Как ранее и предполагалось внутри Муравейника кипело сражение, в котором принимали участие, как Наездники Солнца, так и загадочные Послушники. С ними людям еще не доводилось встречаться. Складывалось впечатление, что они скрываются. При этом некоторая часть Наездников взяла сторону Послушников, и методично ярус за ярусом вырезала своих одноплеменников. Оставшихся живых оттесняли на самое Дно города, где и должна была произойти последняя битва. Полученные со сканера данные вместе со своими выводами Олег отправил по «разгоннику» в Факторию единым инфопакетом и вскоре получил приказ продвигаться вперед.

Олег выбрал трех солдат во главе с Белесым и отправил к Муравейнику на разведку. Троица быстро растворилась в густой траве на поляне. С разведчиками они поддерживали постоянный контакт по «разгоннику». И сперва все шло тихо и спокойно. Им удалось добраться до Муравейника и обследовать нижний наружный ярус, лишенный каких-либо дверей, входов внутрь и дерево-лестницу. Заслушав доклад Белесого, майор Космач решил выдвигаться на занятые им позиции, когда внезапно связь с разведчиками пропала. Мысленный контакт «разгонников» мог исчезнуть только в случае гибели мозга носителя или установленного щита «ментоблокады». Олег не хотел в это верить, но уже не сомневался, что группа Белесого уничтожена. Он тот час доложил в штаб и отдал приказ об отступлении, но было поздно.

Первые энергетические шары ударили в землю перед лицом майора Космач, вырвав комья земли. Толи солнечники промазали, толи нарочно пугнули дичь.

Олег крикнул, вскидывая излучатель.

— Отступаем!

Но было поздно. Справа и слева на них высыпали вооруженные огнецами солнечники с ярко выкрашенными красной краской головными иглами. Таких аборигенов Олегу встречать еще не доводилось. Безмолвно солнечники напали на людей. Небо вокруг распухло от синих энергетических взрывов. Солдаты тоже в долгу не остались и открыли огонь из излучателей. Олег успел передать сообщение в штаб о нападении. После было уже не до этого. Энергетические шары заполнили воздух. Солдаты только успевали сбивать их прицельными импульсами. Но шаров становилось все больше. И вот несколько прорвалось сквозь заградительный огонь. Один ударил в живот солдата, стоящего в двух шагах от майора Космач. Он нелепо всплеснул руками, роняя излучатель, а у него в животе образовалась запекшаяся по краям сквозная дыра. Другой шар снес голову солдату, стоящему рядом с Сахарком. Защитный шлем не спас от синего пламени. Тело упало на землю, и об него споткнулся отступающий солдат. Рухнул спиной назад, не переставая стрелять. Излучатель в его руках дернулся и залп ушел в сторону. В «разгоннике» Олега послышалось злобное шипение. Майор тут же увидел подстреленного случайным залпом. Нут Хост здоровой рукой зажимал раненную и пятился, продолжая стрелять из излучателя. Эх, Сахарок, Сахарок, долго он так не протянет.

Майор вскинул излучатель и прицельным огнем стал бить по солнечникам. Выстрел — в голове аборигена, украшенной красными иглами, образовывается аккуратная прожженная дырочка. Выстрел — солнечник с перебитыми ногами падает на землю, заливая зеленую траву кровью из перебитых артерий. Выстрел — и с обугленной дырой вместо глаза туземец валится на собрата, подминая его под себя.

— Сдохнете, суки! Получите! Получите!, — кричал, не помня себя, Олег.

Сахарка окружали солнечники, предвкушая легкую добычу. Обессиленная потерявшая много крови рука уже не способна была держать излучатель. Он перекинул его в здоровую руку и тут же кровь залила костюм. Сахарок яростно отстреливался, понимая, что это его последний бой. Но каждый выстрел находил цель. Ни одного импульса не ушло в молоко. Майор Космач ворвался в смыкающийся круг солнечников, сея вокруг себя смерть. Прикладом излучателя он вырубил ближайшего солнечника, дал несколько выстрелов в упор, подхватил Сахарка и потащил его назад. Бойцы их отряда не растерялись и поддержали заградительным огнем.

Минута и солнечники исчезли, растворившись в джунглях, оставляя после себя только мертвые тела.

— Уходим к вездеходу!, — Крикнул Космач.

Пятясь, они прошли с километр по протоптанной дороге. После чего развернулись и бросились бегом назад к вездеходу.

Сахарка тащили, подхватив под руки, двое бойцов. Олег же возглавил отступающий отряд. Он первым заметил неладное. Распахнутую дверь вездехода. Прожженную дыру в центре лобового стекла. Нескладного водилу нашли в нескольких метрах от подбитого и брошенного вездехода. Он лежал, раскинув руки, на выжженном пятачке, где от жара даже земля превратилась в керамику. Его черная голова напоминала сгоревшую спичку, а тело еще рефлекторно подрагивало. Майор сам добил водилу, не желая длить его мучения.

Озираясь настороженно по сторонам, он, пятясь, вернулся к вездеходу, где уже вовсю осматривался Сахарок. На руку наложили жгут, так что кровь перестала течь. Из походной аптечки он вколол себе обезболивающее и транквилизатор для подъема боевого духа.

— Они где-то здесь. Всем повышенная бдительность. Чуть что увидели, огонь на поражение, — распорядился Олег.

— Как у тебя дела?, — спросил он у Сахарка.

— Хреново, брат. Энергетический шар выжег всю панель управления, — сказал Нут Хост.

— Получится его запустить, — Олег пнул колесо вездехода.

— Это вряд ли. Тут серьезный ремонт нужен. В Фактории его поставят на колеса. А нам не светит.

— Я вызываю подмогу, — решил Олег.

— Сомнительно мне, что кто-то придет нам на помощь, — сказал Нут Хост.

Майор Космач не обратил на его слова внимания. Он связался со штабом по «разгоннику» и доложил о сложившейся обстановке. Комендант Саулов молча выслушал его. Когда же Олег запросил подмогу, он сказал коротко: «Ждите!», — и отсоединился.

— Что нам светит?, — спросил Нут Хост.

Олег сокрушительно покачал головой.

Их никто не собирался спасать. В Фактории они в безопасности. Отправить еще одну группу на их выручку, это подвергнуть себя риску «прорыва». Да и где гарантия, что операция удастся. Вероятный исход: потеря обоих групп. Неплохо зная Ивана Саулова, Космач понимал, что тот не станет рисковать.

Глупо так дешево продать свои жизни. Они должны вернуться в Факторию, прорваться назад. И тогда он поговорит с Сауловым по душам. К тому же там осталась Салли. В последнее время между ними наметилось потепление. Он обхаживал ее с момента прибытия на Казнь. И неужели все пойдет прахом.

— Идем домой своим ходом! Вездеход не на ходу!, — распорядился он.

Сахарок махнул рукой, призывая солдат к порядку. Вдруг его лицо разом поскучнело и застыло в немом удивлении, а из груди проклюнулось синее пламя. Так же молча он рухнул на землю. А на солдат сверху стали падать энергетические шары. Бойцы не растерялись и стали расстреливать шары еще в воздухе, не давая им упасть.

Из джунглей показались солнечники и через минуту уже окружили вездеход, вынудив солдат отступить. Матерясь, Олег палил по сторонам, отбиваясь от настырных аборигенов. Виданное ли дело их профессиональных высокотехничных солдат уничтожали полуголые папусы. И майор Космач чувствовал, что их шансы уцелеть в этой бойне, тают на глазах.

Очень ловко их оттерли от вездехода и стали теснить в джунгли. Отступая, с каждым шагом они удалялись от Фактории. Но теперь солнечники избрали другую тактику. Они выпускали ровно столько шаров, чтобы не дать людям майора расслабиться. Шары удавались сбить. Но солнечники не лезли на глаза и вновь стреляли из укрытия.

Их теснили в джунгли. И вскоре ноги стали хлюпать в мокрой каше, а позади показалась спокойная вода. Они вышли к озеру Феризи. И тот час воздух очистился от энергетических шаров. Ни одного нового. Похоже, солнечники оставили их в покое.

Майор Космач опустил излучатель, настороженно осматривая прибрежные кустарники. И вдруг услышал настойчивое завораживающее бормотание, зазвучавшее прямо у него в голове.

* * *

— Мы потеряли группу майора Космач, — доложил майор Суржанец.

— И без тебя вижу, — резко произнес комендант Саулов. — Что это вообще было?

— По всей видимости, бормотун. Они обитают возле озера. Завораживают жертву ментальным бормотанием, подманивают поближе, а потом пожирают, — ответил Жужа Колочаи.

— Вы что хотите сказать, что наших бойцов какая-то тварь сожрала?, — рявкнул Иван Саулов.

— Боюсь что так, — сказал майор Суржанец.

— А ты не боись, а говори! Я тебе жопу не порву, только на полосатый флаг распущу!, — вызверился комендант.

— Возьмите себя в руки, — потребовал Нихон Буё.

— Почему вы не послали спасательную группу за Космач?, — спросил Жужа, хотя это как раз и было понятно.

— Мы и так потеряли двадцать бойцов, я больше не могу рисковать своими людьми.

— Теперь вы видите каким мощным оружием владеют солнечники, — сказал Нихон Буё.

— Мать моя, но как это возможно. Какие-то голожопые аборигены уничтожили два десятка отборных солдат, вооруженных последним высокотехнологичным оружием. Я не верю своим глазам. Это невозможно. Это чушь какая-то, глупость несусветная. — Сказал Иван Саулов.

— Вы все сами видели. Да и картинка со спутника и со «стрекоз» была четкая. Они разделали группу Космач под орех, — произнес Нихон Буё.

— Я предупреждал. Не стоит туда соваться. Теперь эти Послушники считают, что мы враги. И вскоре придут сюда, — сказал Жужа Колочаи и сам похолодел от собственного предположения.

Неужели стены Фактории не сдержат их? Разве такое возможно. Тут броня в три человеческих тела, не то что солдатские доспехи.

— Не ссы кипятком. Факторию им не взять даже со своими пукалками. Мы для них вне досягаемости. Главное только затаиться. И не открывать двери, — заявил Саулов.

— А как же группа Белокость? Они с наступлением ночи двинутся назад. Мы не можем оставить их снаружи, — спросил Нихон Буё.

И Жужа Колочаи отметил про себя, что как-то незаметно директор Фактории уступил бразды правления военному коменданту. Впрочем, он не отступал от инструкции, где был описан такой механизм передачи власти в случае военной угрозы.

— Лучше мы потеряем десять человек, чем сто. Вынужденная жертва.

— Там же эти даль-перевозчики, — напомнил Жужа.

— Ну и херушки им. Сами напросились. Какого спрашивается, в джунгли поперлись. Груз доставили, оплату получили и отчаливайте домой. Что их здесь задержало? Собственная тупость. Так платить изволите. — Как-то очень озлобленно произнес Саулов.

— Какие наши дальнейшие действия?, — спросил Нихон Буё.

— Я составлю подробный отчет для офиса «Рубикона». Первым делом отправляем отчет и запрос о помощи. Думаю, своими силами мы не справимся. У нас мало солдат и техники. Никто не предполагал возможный военный конфликт. Так что я запрашиваю подмогу. И помоги эта желтая сковородка аборигенам, скоро здесь будет очень жарко.

Жужа Колочаи ухмыльнулся. Сковородка желтая, говоришь, так еще местное светило никто не называл.

Через час инфопакет с подробным докладом военного коменданта Фактории Ивана Саулова ушел в головной офис компании «Рубикон» на планету Ганнибал, провинция Клен. В нем также содержался сигнал бедствия с просьбой о предоставлении колонии Казни вооруженной помощи. Никто в Фактории и не догадывался, что сообщение было автоматически скопировано программой перехватчиком корабля «Арго», находящегося на орбите Солнечной Казни.