Северный замок,

седьмой утренний звон

Его настоящее имя знали единицы. Бритого наголо мужчину с бесцветным, льдистым взглядом, крепкой шеей и фигурой борца за глаза и в глаза звали Магистром. Иногда добавляли: войны. Второе лицо в ордене после его преосвященства и глава секретной службы Инквизиции.

Разбойники, павшие на перевале под клинками Призрачных Псов, зря сожалели о допущенной ошибке. Напади они на полную звезду рыцарей-храмовников, охранявшую сыновей заговорщиков, результат оказался бы тот же самый. Сотня плохо обученного отребья, не привыкшего к достойному отпору, против пятерки магов-воинов под командованием Магистра войны не продержалась бы и четверти часа.

Впрочем, Дремлющий с ними, с разбойниками. Не о них идет речь. Утро седьмого дня месяца харризан выдалось безветренным и безоблачным. Солнце, лениво показавшись апельсиновой долькой из-за горных круч, осветило первыми лучами мрачные стены Северного замка. Столь же ленивый, как и летнее светило, да вдобавок беспрестанно зевающий полусонный стражник, заслышав глухие удары, явил свою небритую физиономию в смотровом окошечке крепостных ворот.

– Че надо в такую рань? – прохрипел он, пытаясь открыть предательски слипающиеся глаза.

Могучий кулак, попутно выбив передние зубы, опрокинул незадачливого стража на землю.

– Караул! – завопил он, пытаясь нащупать выпавшую из рук алебарду. – Нападение на заставу!

– Считаю до трех… – от звуков холодного, до судорог в животе знакомо-безжалостного голоса, стражник испуганно икнул. – Если не успеешь открыть калитку, окажешься на дыбе… Р-раз!

– Сей момент, господин Магистр! – выплюнув осколки зубов, караульный на четвереньках запрыгал к воротам.

– Два!

– Уже все, потерпите чуть-чуть… – Трясущиеся руки рвали из пазов застрявшую щеколду.

– Три!

– Успел, ваше магичество! – толкнув заскрипевшую калитку, радостно известил стражник и охнул от болезненного тычка в грудь.

Не обращая внимания на почтительно вытянувшийся караул, Магистр войны неторопливо пересек двор, по крутым ступенькам поднялся на второй этаж башни, двинул в ухо подвернувшемуся ключнику и пинком открыл дверь в караулку.

– А-а?! – подслеповато щурясь сонными глазами, суетливо приподнялся с лежанки Бриан де Фалле.

– Ты что творишь, командор? – сильный рывок поставил рыцаря на ноги.

– Что случилось, Магистр? – прохрипел де Фалле, пытаясь освободиться от удушающей хватки.

– Где княжна?

– Как где? – недоуменно переспросил командор. – Ночью ушла подземным ходом, как и договаривались.

– С кем договаривались? – звенящим от ярости шепотом уточнил Магистр. – Ты кого мне послал, дубина?

– А кого я послал? – глуповато осведомился рыцарь.

Отпустив ворот провинившегося подчиненного, бритоголовый гость брезгливо процедил:

– Ты послал мне извращенца… – грузно опустившись в кресло, он добавил: – Некий Суалок из Кубикуса… Тебе он знаком?

Рыцарь отчаянно замотал головой – ум зашел за разум. Куда делась княжна, при чем здесь извращенец? Сам того не желая, он спросил не то, что хотел:

– А где он сейчас?

Магистр хмыкнул.

– У одного из вьючных ослов началась охота, ему и отдали… – коротко хохотнув, он с ехидством пояснил: – Они явно пришлись друг другу по душе, и это единственная хорошая новость на сегодня… Я утешил тебя?

Окончательно проснувшийся храмовник прикусил губу в глубокой задумчивости.

– Гарнизонная стража, – спустя минуту догадливо вскинулся он. – Только эти тупицы могли перепутать княжну с извращенцем.

– Это твои проблемы, – ровным голосом произнес Магистр. – Если ты не можешь справиться с простой задачей, приготовься к охране пограничных рубежей. Желающие на твое место найдутся всегда.

– Моя вина, мне и отвечать, – не стал оправдываться командор и спокойно поинтересовался: – Когда прикажете подавать прошение об отставке?

– Остынь… – гость смягчил тон. – Прошение его преосвященству подавать будем вместе. – Поднявшись с кресла, он сухо обронил: – В твоем распоряжении два дня. Если за это время не сможешь организовать побег княжны, то… – резко оборвав фразу, Магистр молча вышел из караулки.

Теперь отставка казалась благом. Заложив руки за спину, Бриан де Фалле сделал несколько кругов по комнате. Накопившееся раздражение выплеснулось само собой: ударом ноги опрокинув лавку, он в бешенстве заорал:

– Где-э?!

– Е-э-э… – отозвалось эхо и умчалось, затерявшись в мрачных коридорах нижнего яруса Косой башни.

Затухающие отголоски звуковой волны долетели и до стражников.

– Орет кто-то, – испуганно оглянулся Ал-Шот.

– Привидение? – Шой Та втянул голову в плечи.

– Нет, кашевар завтракать зовет! – разозлился товарищ.

– А-а, – облегченно выдохнул кривоносый страж, придерживая рукой трясущуюся от страха челюсть. – Рыбу будут давать?

– Рыбу вчера давали, – машинально ответил Ал-Шот. – Сегодня картошка жареная с киселем.

– Странно… – задумчиво почесал пупок Шой Та. – Вчера вечером на кухне мы дежурили?

– Ну?

– Я не припомню, чтобы мы чистили картошку.

– Сам повар ее ни за что чистить не будет, – продолжил ход его мыслей товарищ.

– Значит, картошки не будет?

– Тогда какого беса он орет?

Шой Та радостно ухмыльнулся.

– Кто-то из нас троих законченный олух. И я знаю, кто это…

Этажом выше рыцарь-командор родил очередной яростный вопль:

– Где эти идиоты?!

– Ты-ты-ты… – радостно унеслось эхо.

– А че это сразу я? – обиженно закрутил головой стражник.

– Ну не я же? – резонно возразил Ал-Шот. – Привидению лучше знать, кто здесь олух.

– Ты же говорил, что это повар орет?

– Но картошка не чищена?

– Нет…

– Значит, привидение, – сделал логичный вывод Ал-Шот.

Сморщив от напряжения лоб, кривоносый страж беззвучно зашевелил губами. Спустя минуту он робко предположил:

– Может, наш повар типа привидение?

Ал-Шот презрительно сплюнул.

– Каждый знает, что для призраков любая стена – не помеха.

– И что?

– Наш повар в двери с трудом пролазит, а ты говоришь: стены…

– Давай княжну проведаем, – свернул со скользкой темы Шой Та.

– Зачем?

– Обрадуем ее. Она еще не знает, что тренер сбежал.

– Ладно… – согласился Ал-Шот. – Но о призраке – молчок! Иначе напугаем.

Свернув за угол, стражники дошли до знакомой камеры. Порывшись в карманах, Шой Та извлек отмычку, открыл дверь и шагнул через порог. Мгновенно отпрыгнув назад, он с лязгом захлопнул дверь и трясущимися губами прошептал:

– Там привидения!

– Сколько? – дрогнувшим голосом уточнил товарищ.

Бросив в рот пригоршню чеснока, кривоносый страж невнятно пробормотал:

– Двух точно видел.

– А что они делают в камере? – задумался Ал-Шот.

Напарник красноречивыми жестами изобразил, что делают означенные привидения в конкретной камере.

– Ты уверен? – поразился товарищ.

Шой Та закивал головой – можешь не сомневаться.

– Это какие-то дикие привидения, – с долей сомнения предположил Ал-Шот. – Никогда не слышал, чтобы они этим занимались.

– Точно! – обрадованно подхватил Шой Та. – Она – дикое привидение, а тренер – наш.

Окрестности Северного Замка,

седьмой вечерний звон

Стрелы противно запели над поляной. Два десятка лучников били в упор, почти не целясь. Энея, резким толчком опрокинув Вовку на землю, кувырком ушла в сторону. Леся, как держалась за рукав своего защитника, так и забарахталась на траве под его стокилограммовой тушей. Вика с Инкой практически синхронно взмахнули клинками, отбивая первый залп. Иллиэль, сведя вместе ладони, плавно повела их в разные стороны. Перед летящими стрелами зыбкой рябью замерцала в воздухе золотисто-прозрачная пелена.

– Не мешкай, Укротитель Драконов! – отчаянно крикнула зеленоглазка. – Долго удерживать щит я не смогу!

Вовка бестолково закрутил головой в поисках объявленного героя.

– Стреляй же, повелитель! – хрипло подсказала Энея. – Лучников надо снять, иначе нам всем конец!

Кровь толчком ударила в голову. Рывком поднявшись на ноги, Вовка вскинул арбалет, машинально считая удары сердца. Первая тень, на долю секунды появившись в прорези прицела, с гортанным всхлипом рухнула в кусты. Второй лучник исчез вместе с красным оперением тяжелого болта, украсившего зеленую повязку на лбу. После пятой пораженной мишени Вовка рефлекторно дернулся в поисках палок: поднять их, бросить винтовку за спину, и вперед – на лыжню, за убегающим соперником.

«Стреляй, придурок биатлонный! – разразился паническим воплем Зануда. – Поубивают на хрен и фамилии не спросят! Это война, идиот, а не эстафета!»

Стиснув зубы, Вовка принялся методично давить на спусковой крючок, одновременно пытаясь вести подсчет оставшегося боезапаса. Арбалет радостно щелкал очередным выстрелом, отдаваясь в ладонях легкой дрожью. На каждого лучника уходило по два, а то и по три болта – догадавшись, откуда исходит главная угроза, противник стал вести себя значительно осторожнее и старался спрятаться за стволы деревьев.

– Вперед! – приказала Энея, увидев бросившихся в их сторону вражеских воинов. – Прикрываем повелителя!

Валькирии дружно шагнули навстречу бойцам Клана убийц. Магический щит драконицы, защищая от бездушных вражьих стрел, против живого противника оказался бессилен. Полтора десятка мечников навалились на малую звезду дев-воительниц, грозя смести ее с безжалостностью стенобитного тарана. Остальные ждали, не вмешиваясь, – узкое пространство поляны, окруженной колючим кустарником, не позволяло напасть одновременно со всех сторон.

Девы-воительницы единым кулаком ударили в центр серповидной цепи нападающих. Ударили, внесли сумятицу и оставили на земле два бездыханных тела; прорвали строй и, развернувшись, напали со спины. Неразличимый глазу взмах клинка, короткий выпад граненым стилетом, резкий удар ботинком в нижний край небольшого, обтянутого кожей круглого щита, и… Враги испуганно пятятся, мешая друг другу бестолковыми маневрами. Ленивую Пантеру маги-татуировщики монастыря Дианы-охотницы рисовали на плече не за красивые глаза.

Вовка, подстрелив последнего из лучников, окинул цепким взглядом опушку в поисках притаившейся мишени. Слегка мутило от собственной смертоносности, азарт быстротечной схватки застилал пеленой глаза. Краешком зрения зацепив кровавую сечу, устроенную наемницами, он судорожно сглотнул слюну: вид отрубленных голов, предсмертные хрипы воинов и жалобные стоны раненых самочувствия не улучшили.

– Справа, в ветвях тиса, еще два лучника затаились! – показалась в дупле дуба всклокоченная голова лесовика.

– Говори толком! – сипло огрызнулся Вовка, разворачивая арбалет в подсказанном направлении. – Я те че, ботаник?

Городскому жителю что тис, что осина – все едино.

– На полвторого целься, – невозмутимо внес поправку лесовик.

Мозг не успел удивиться неожиданным познаниям лесного владыки, как тело само выполнило привычный приказ: болты с шорохом унеслись в сторону старого развесистого тиса. Два глухих вскрика, треск ломаемых ветвей, звучные шлепки безжизненных тел о землю и… безмолвие.

Над поляной воцарилась мертвая тишина. В расслабленных позах стояли готовые к очередной схватке валькирии, небрежно поигрывая клинками, примолкли истекающие кровью раненые; лишь Зануда одобрительно бухтел что-то про Рембо и Терминатора. Впрочем, его никто не слышал. Кроме Вовки, разумеется.

Не успевшие вступить в сражение воины противника толпой сгрудились в центре поляны. Раздалась резкая команда, строй расступился, пропуская вперед сутулого мужчину с хищным носом на узком бескровном лице. Скинув с головы капюшон серого плаща, он неторопливо провел ладонью по лысеющей шевелюре и негромким, властным голосом приказал:

– Бросьте на землю оружие и встаньте на колени. За убийство единственного наследника князя Сай-Дора вас сварят заживо в котле с кипящим маслом. Но, если не окажете сопротивления, я лично буду просить его светлость о казни через повешение… – коротко кивнув Лесе, он уточнил: – Вас, юная леди, это, естественно, не касается.

– Ты нехороший человек, уходи отсюда! – крикнул Вовка.

Плевать, что у противника осталось шесть с лишним десятков бойцов! Первая выигранная схватка добавила сил и веры в победу. Укротитель Драконов больше не сомневался в благополучном исходе.

– У вас четверть звона на раздумья, – не обратив внимания на реплику, холодно предупредил мужчина. – Других предложений не будет.

– Это патриарх Клана, очень сильный маг, – встревожилась Энея.

– Справлюсь, – без тени сомнения заявила Иллиэль, презрительно сплюнув на траву. – И не таких видали.

– Уходи, повелитель, с девушками, а мы прикроем, – севшим голосом предложила Вика. – Лесной Хозяин вас выведет отсюда.

– Щас! – ощерился Вовка и вскинул арбалет, ловя на мушку патриарха. Игрушка отозвалась сухим, жалостливым щелчком: болтов не осталось. – Где запасная обойма? – повернулся он к Инке.

– Не взяли… – виновато потупилась белокурая валькирия. – Никто не думал, что будет такая заварушка. Одного заряда в тайной вылазке обычно за глаза хватает.

– Чтоб ты сдох! – Драконица зло сощурилась. – Откуда у него это?

Патриарх, достав из кармана плаща невзрачный черный шарик, с ухмылкой перебрасывал его из руки в руку. Воины Клана убийц радостно загомонили, победно вскидывая вверх короткие мечи.

Энея охнула. Вика, смачно выругавшись, прошипела сквозь зубы:

– Око Камня!

– Че за хрень? – недоуменно спросил Вовка.

– Боевой артефакт Древних, – безжизненным голосом обронила Иллиэль. – От него нет защиты… Нас всех ждет незавидная участь вечного существования каменными изваяниями.

– Уходите, им нужна только я, – спокойно сказала Леся и сделала шаг вперед.

– Стоять! – рыкнул Вовка, шаря взглядом по сторонам. – На шугняк садиться команды не было.

Маг, скинув плащ на траву, громко крикнул:

– Время вышло! Ваш ответ?

Вовка, проорав еще одну непереводимую фразу родного мира, наклонился к земле. Пальцы крепко ухватили сучковатую дубину, формой напоминавшую бейсбольную биту.

– Вы сами сделали выбор… – патриарх Клана, безразлично пожав плечами, перекинул шар в правую руку.

Вовка, разогнувшись, перехватил дубину.

Маг широко размахнулся. Воины подались назад, прикрывая ладонями глаза. Ойкнула Леся, побледнела Инка; с легким акцентом, мило при этом покраснев, повторила земное ругательство юная драконица.

Выставив правую ногу вперед, Вовка отвел дубину за левое плечо.

Патриарх резко метнул черный шар. Боевой артефакт Древних, со зловещим свистом пролетев поляну, столкнулся с оголовьем рванувшейся навстречу дубины и, обиженно заверещав, с бешеной скоростью устремился обратно. Воины Клана бросились врассыпную. Маг застыл на месте с разведенными в стороны руками, открыв рот в беззвучном крике. Шар, взвыв на высокой ноте, врезался ему точно в лоб.

– Один – ноль! – довольно хмыкнул Вовка, опуская «биту».

Маленькое солнце вспыхнуло над поляной. Вспыхнуло – и тут же погасло, покрыв траву и деревья ослепительной изморозью. Живые и убитые окаменели, застыв причудливыми изваяниями. С потемневшего, внезапно ставшего грозовым неба полетели, закружились веселой метелью снежные хлопья.

– Нехилая Якутия получилась! – озадачился Вовка, отбивая дробь зубами.

– Бр-р… – поежилась от холода Инка. – После взрыва артефакта всегда так бывает. – Обхватив себя руками за плечи, она обнадежила: – Скоро потеплеет, потерпите.

– Никогда такого не видела, – обескураженно призналась Энея. – Еще никому не удавалось изменить полет Каменного Ока.

– Не действует магия на повелителя, – шепотом напомнила Вика.

Леся подошла к Вовке, притянула, обняла за шею и поцеловала в губы.

– Спасибо! Ты настоящий друг.

– Да ладно… – засмущался он. – Тут дел-то было на три копейки. Вот как-то раз, помню…

– Тащи кикимору в дупло, – прервал боевые мемуары объявившийся на ветке дуба лесовик. – Я вам травки прошлогодней постелю, с мятой душистой и зверобоем ядреным. И сил добавляет нужных, и пахнет приятно.

Драконица швырнула в него сосновой шишкой.

– И тощую захвати с собой, – ловко сграбастав брошенный снаряд, ухмыльнулся мужичок. – С двумя быстрее согреешься, истину глаголю.

– Доглаголишься… – угрожающе предупредила Иллиэль, нагибаясь за второй шишкой.

– Перекусить надо чего-нибудь, – озаботился Вовка, запустив пятерню в шевелюру. Желудок привычно, – как всегда после нервной встряски, – напомнил о себе недовольным урчанием.

– Сейчас, – всполошилась Инка. – Котомку с припасами я в кусты забросила, чтобы под ногами не путалась.

– Гав! – радостно ответили кусты.

– Карри… – с укором протянула Леся при виде довольной слюнявой морды, выглядывающей из ветвей. – Я тебя все утро искала, ты где прятался, негодник?

Щенок обиженно тявкнул: никуда он не пропадал, всю ночь караулил, не смыкая глаз. Моргнул один раз на рассвете, а их уже и след простыл. Сами виноваты, он здесь абсолютно ни при чем.

– Пустая… – Инка обескураженно потрясла изрядно пожеванную котомку. На траву вывалилась одинокая ватрушка.

Варранг с озабоченным видом переключился на настырного ярко-желтого шмеля, безуспешно пытающегося припарковаться на тоненькую незабудку.

– Ну ты и проглот! – уважительно присвистнул Вовка. – Похлеще меня будешь.

Склонив мохнатую голову набок, щенок оценивающе взглянул на конкурента по уничтожению съедобных припасов. Подумал немного, и с явным сомнением тявкнул – далеко мне, брат, до тебя, размерами не вышел.

– Орехи хочешь? – спрыгнув на землю, лесовик запустил руку за пазуху. – Сам собирал, в поте лица запас готовил на зиму… с русалкой одной знакомой.

– Давай, – не стал ломаться Вовка, подставляя широкую ладонь под угощение. – Не с голоду же подыхать теперь?

– Я мед дикий нашла! – раздался радостный визг откуда-то сверху. – Вкусню-ю-у-щий! Лезьте скорей сюда, пока не закончился… – и буквально через минуту послышалось приглушенное бормотание: – Все, не успели, уже почти ничего не осталось. Я честно предупреждала… придется новое дупло искать.

Леся, приблизившись к уху Энеи, шепотом пожаловалась:

– Это кошмар какой-то! Одни обжоры и сладкоежки вокруг собрались. Глядя на них, я сама постоянно есть хочу.

Валькирия молча пожала плечами – с кем поведешься…

– Что дальше-то делать будем? – в раздумьях поскреб щетину Вовка.

– На разведку пойдем, в деревушку, что рядом с крепостью, – свалившись с дерева, невнятно проговорила Иллиэль, с аппетитом облизывая пальцы.

– А ты дорогу-то знаешь?

– Я к ним на пасеку частенько прилетала, все тропки изучила, не заблужусь.

– Приличные драконы девственницами питаются, – язвительно напомнил Вовка избитую истину.

Юная драконица посмотрела на него с искренним сожалением.

– Сам подумай, для чего мне девственницы?

– Девственники нужны? – догадался он.

– Дурачок, – с притворной лаской в голосе констатировала Иллиэль. – Что я с ними буду делать? В куклы играть?

– Говорил тебе: волоки тощую в дупло! – вмешался лесовик.

Ответ последовал незамедлительно: ловко поддетый носком сандалии надменно-красный мухомор, совершив короткий стремительный полет, размазался кашицей на ехидной физиономии лесного владыки.

– Хватит попусту языком трепать! – прикрикнула Леся. – Давайте ближе к делу.

Оглядев притихшую компанию тяжелым взглядом, Вовка безапелляционно озвучил единолично принятое решение:

– В деревушку идем я и соплячка. Все остальные ждут нашего возвращения здесь.

Драконица зашипела было разъяренной кошкой, бросила гневный взгляд на обидчика, но, как ни странно, промолчала. Голос осмелился подать только неугомонный варранг, до того с меланхоличным видом проверявший на прочность штаны лесовика.

– Ладно, ты тоже пойдешь, – благосклонно кивнул Вовка.

Щенок, завиляв обрубком хвоста, на радостях вцепился в рукав безуспешно отбивающемуся мужичку.

– Оружие придется здесь оставить, – предупредила Энея. – Зайдете в селение под видом странствующих путников, излишний интерес вам ни к чему.

– Точно! – обрадовался Вовка. – Я буду этим… как его… менестрелем, – он с победным видом оглядел окружающих.

– Петь будешь? – тоскливо поинтересовалась Иллиэль.

– А че? – Вовка подбоченился, гордо выпятив подбородок, и дурным голосом затянул:

Бросив лесовика, варранг задрал морду к небу и подхватил песню на одной долгой заунывной ноте. Вовка продолжал орать:

Закончили они практически одновременно, одобрительно взглянув при этом друг на друга.

– Все? – боязливо высунулся из-за ствола дуба лесовик.

– Чего – все? – недоуменно вылупился Вовка.

– Духов горных всех разогнал? – прошептал мужичок, с опаской озираясь по сторонам. Собрав бороду в кулак, он уважительно покачал головой. – Сильное заклинание, в жизни такого не слыхал… До самого копчика проняло, мурашки по хребту до сих пор бегают.

Остальные зрители потрясенно молчали, явно впечатленные талантом новоявленного менестреля. Иначе чем еще кроме искреннего восторга объяснить побледневшие лица, широко распахнутые глаза и прижатые к щечкам ладошки?

Вовка не стал дожидаться заслуженных аплодисментов. Молча ухватив за руку драконицу, свистнул щенку и устремился к ближайшей тропке, едва различимой в полумраке величественной чащобы. К деревушке дотопали менее чем за час. Прошлись по странно пустынным улочкам, поплутали на безлюдной торговой площади и выскочили к околице на другом конце селения. Человек триста жителей испуганным стадом сгрудились вокруг высокого столба – запах страха и ненависти, казалось, витал в воздухе.

– Что там? – Приподнявшись на цыпочки, егоза пожаловалась: – Ничего не видно из-за толпы.

Вовка подбросил ее к себе на плечо.

– Ведьму казнят, – будничным голосом доложила она обстановку. – Инквизитор, три его пса цепных, местный священник… а вот кто обвинитель, понять не могу. Скорее всего, староста местный, если судить по животу и наглой хитрой роже.

Ловко спрыгнув на землю, Иллиэль подергала за рукав стоящую перед ними полную, неряшливо одетую селянку:

– Скажите, сударыня, что здесь происходит?

– А вы кто будете? – шарахнулась в сторону от непривычного обращения крестьянка.

– Странники, – простодушно ответила драконица. – Бродим по миру, куда глаза путь кажут, песни поем да сказы ведем на потеху честному люду. Хотели на ночлег попроситься, а тут у вас такое… – Она кивнула в сторону помоста.

– Сироту на колдовстве тайном спымали, – доверчиво поделилась новостью женщина. – На скот порчу наводила, по ночам на метле летала да мужиков наших ворожбой запретной охмуряла… – кокетливо стрельнув заплывшими от жира глазками на Вовку, она со злорадством добавила: – Поделом ей, окаянной, ни кола ни двора не имевшей, роду-племени не знавшей. Не будет более красой порочной, бесовской, парней в искушение вводить да мужей у жен честных отымать.

Вовка, отодвинув в сторону какого-то мужика, мрачно прищурился. На добела выскобленном шесте, на крепких веревках, опутавших стройное тело, бессильно повисла хорошенькая девушка в изодранном платье. Легкий ветерок играл распущенными черными волосами в нетерпеливом ожидании: два монаха стояли наготове с зажженными факелами у кучи хвороста под ногами приговоренной.

Вовка негромко запел внезапно осипшим голосом:

Варранг печально заскулил. Драконица шмыгнула носом. Посмотрев на Вовку заблестевшими глазищами, она жалобно протянула:

– Красивая песня… – и еще жалобней попросила: – Только не пой больше, ладно?

Менестрель понимающе кивнул – такая песня у кого хочешь слезу вышибет. Да еще в соответствующей обстановке. У него самого в горле запершило. Кашлянув в кулак, он задумчиво перевел взгляд на сцену. Действо продолжалось. Толстый, беспрестанно протирающий рукавом потеющую лысину староста заканчивал обвинительную речь. Франтоватого вида инквизитор с сонным видом перебирал четки, изредка позевывая в сторонку.

– Знакомый фраерок! – Вовка презрительно сплюнул на землю. – Дон Сантиго, если не ошибаюсь… – хлопнув по плечу впередистоящего мужика, он вежливо спросил: – У вас билетик имеется на концерт? Нет? Тогда греби в сторону, лишенец, не видишь – вип-клиент пришел!

– Ты куда?! – вцепилась ему в пояс Иллиэль.

Щенок ухватил зубами подол ее платья.

– Молчите, слушайте и поддакивайте, – шепотом предупредил их Вовка. – Разрешаю иногда гавкать… И не отставайте.

Бесцеремонно расшвыривая в стороны лапотных зевак, он прорезал насквозь толпу и вывалился на середину круга. Окинув грозным взором ошеломленных монахов, цыкнул на испуганно попятившегося старосту, запрыгнул на помост, успев при этом ободряюще подмигнуть ведьме, и веско, раздельно печатая слова, заявил:

– Имперское управление главной санитарной инспекции! Внеплановая проверка на яйцеглист. Всем разойтись по домам и ждать повестки на допрос… – и, наткнувшись на дикий взгляд франта-инквизитора, елейным голосом произнес: – А вас, Штирлиц, я попрошу остаться!