— Ну вот, погеройствовать у вас не вышло, — сказал Потсдорф, — поскольку отсюда нам до весны не выбраться, как верно подметил Скотланд — Ярд — моё почтение.

Мари сердито посмотрела на него.

— А вы уже и рады.

— Милая моя писательница, помилуйте, чему же я рад? Я в диком шоке, когда представлю, что я заперт здесь до самой весны. Кинематограф не выдержит этого.

— Ну и хорошо — дайте зрителям отдохнуть от вашей фальшивой игры, — едко сказала Мари, и актёр картинно схватился за сердце:

— Что? Вы считаете, что я не умею играть?

— Вы лучше к голове, к голове приложите, чем к сердцу, — посоветовала Мари. — Кстати, голова у вас не болит? Бинт не сползает?

Потсдорф проверил, на месте ли бинт, и удовлетворённо отчитался:

— Не сползает.

— Ну и слава богу.

Ангелика задумчиво смотрела на повязку, по — прежнему украшающую голову актёра. Показалось ей или нет, но кровь, проступившая сквозь бинт, была неестественно яркого цвета — как краска.

Потсдорф между тем, совсем не обращая внимания на Райне и инспектора, продолжал насмешничать, утверждая, что мысль по уборке снега пришла ему в голову раньше, чем им всем, но он решил подождать, пока эта благословенная идея посетит остальных. Он же актёр всё — таки, служитель Искусства, а не рабочий.

— Но теперь мы знаем, что из замка не выбраться, так что, дорогие мои, куковать нам и куковать, — подытожил Потсдорф. — Ну или если мир нас не спохватится и не побежит искать. Тогда шанс выбраться отсюда раньше, чем скрюченные пальцы голода протянутся к нам.

Его словесный понос вывел Мари из себя. У неё и так в последнее время нервы были на пределе, а актёр словно специально задевал её, отпускал шпилки и подкалывал — словно испытывал её терпение. И теперь, когда он кривлялся и говорил глупости, француженка еле сдержалась от желания размахнуться и носком туфли врезать болтуну по коленке. Единственное, на что она в данный момент осмелилась, это со злостью всунуть лопату в руку болтающему актёру и удалиться на кухню.

Потсдорф удивлённо посмотрел на лопату, неожиданно оказавшуюся в его руке, а затем перевёл взгляд на мужчин:

— Это что же, мне?

— Думаю, вам, — ответил Райне, в то время как Бейкер молча смотрел на актёра.

Инспектор никогда не считал себя ревнивцем и до последнего времени и подумать не мог, что когда — нибудь заболеет этой болезнью, но Потсдорф явно испытывал судьбу, вовсю заигрывая с Мари.

Чёрт возьми, Лоуренс Бейкер, ты когда — нибудь думал, что будешь еле сдерживаться от желания придушить кого — нибудь?

Эмоции бушевали в душе инспектора, однако никто не догадывался об этом, глядя на это невозмутимое, худое лицо, которое никогда не покидало насмешливо — ироническое выражение. Лоуренс Бейкер был истинным англичанином и держал свои чувства в узде, не позволяя никому заглянуть в душу. Отчасти в этом была виновата и служба в Скотланд — Ярде. Работа была на первом месте для Бейкера, пока он не столкнулся с лже — Бертой Мур.

Это ж подумать только — Берта Мур!..

Между тем Потсдорф на расстоянии вытянутой руки вертел лопату и смотрел на неё с детским удивлением, словно даже не знал, как с ней обращаться, а затем передал Райне со словами:

— Вы с ней лучше смотритесь, — а затем, посмотрев на окно, поцокал языком и удалился — думается, к себе в комнату.

— Потрясающий тип, — заметил Райне.

— Полностью согласен, — ответил Бейкер.

Узнав, что из замка не выбраться по крайней мере до весны — если, конечно, мир снаружи не заметит их отсуствия — Вилма была в ужасе. И даже обычно невозмутимая Марта сильно встревожилась.

— Так долго? А по замку бродит убийца… да он же всех нас перебьёт, ведь ему эта ситуация только на руку! — говорила она испуганно. — Что нам делать, фрау? Ведь это же… это же… это просто ужасно, просто ужасно!..

Ничего хорошего в новости не было. Это понимали все присуствующие на кухне. Ангелика, крепко вцепившись в руку Мари, с ужасом смотрела на Вилму, а Вилма в свою очередь не сводила взгляда с Марты, словно надеялась, что та подскажет выход из сложившейся ситуации.

Но судя по обескураженно — встревоженному лицу экономки, та тоже не знала, что делать.

— Просто ужасно, — повторила она. — Никогда бы не подумала, что окажусь в подобной ситуации. Такое случается только в книгах, но в жизни… просто в голове не укладывается.

Продолжая цепляться за Мари, Ангелика переводила взгляд то с Вилмы, то с Марты, и в глазах была надежда, что выход всё же будет найден — и найден здесь, сейчас же, сию же минуту.

— Неприятно, — нарушила молчание Мари.

— Да, действительно, очень неприятно, — пробормотала Вилма. — Так неловко перед всеми вами… а я так надеялась, что снег закончится — и вместе с ним закончатся все наши злоключения. Но нет, на самом деле они только начинаются. Как нам выбраться из замка?

— Не забудьте, тут ещё и убийца имеется, фрау, — напомнила Марта. — И неизвестно, когда он нанесёт очередной удар.

— Хуже всего то, что неизвестно, кто будет следующей жертвой, и я даже представить не могу, как её вычислить, — Мари оглянулась на Ангелику, которая по — прежнему не отпускала её руки. — Ведь это просто нереально — определить, кто будет следующим. Я никак не могу прочувствовать логическую цепочку убийцы и понять его мотив.

Баронесса растерянно посмотрела на неё:

— Какой ещё мотив?

— Самый обычный. У всякого убийцы есть мотив. Просто так люди не убивают, и я пытаюсь понять, что им двигало, и почему именно Франц Фредж стал его жертвой.

— И почему актёра ударили по голове, — подхватила Ангелика, с восхищением глядя на француженку. — Вы такая умная, Берта Мур! Недаром я предпочитаю ваши книги всем остальным.

— Никогда бы не подумала, что такое может случиться в моём замке, — растерянно призналась Вилма. — Это же уму непостижимо!.. Сначала несчастный Фредж, теперь снег… я ничего не понимаю.

На кухню вошёл Хельмут, и баронесса обратилась к нему:

— Вы слышали, Хельмут? Оказывается, нам не выбраться из замка — снега так много, что я даже не ожидала. Мы с Мартой не знаем, что делать.

Хельмут растерянно переспросил:

— Не выбраться из замка?

— Никак. Эти милые девушки хотели немного расчистить снег, но не смогли даже двери открыть. Вы представляете, на сколько мы можем здесь застрять?

— До весны? — робко спросил Хельмут.

— Угадали.

Несколько секунд на кухне была тишина, а потом Мари бодрым голосом сказала, что раз застряла здесь надолго, то неплохо бы плотно поесть, и услышав про завтрак, Ангелика ожила и тоже выразила желание позавтракать, раз уборка снега отменяется на неопределённый срок.

Потсдорф был не только бесталанным актёром, но и болтуном отъявленным, так что когда Мари и Ангелика появились в зале, все уже были в курсе, что стали заложниками.

Настроения, конечно, это сообщение никому не подняло.

— Только этого ещё не хватало, — сердито сказала Габи. — Ужас какой — то!

— Да, неприятно, — согласился Руппрехт и потрепал Ди — Ди за ухо: — Да, моё сокровище? Тебе это тоже неприятно, как и мне?

В ответ Ди — Ди лениво зевнула.

— Это всё потому, что Бинди Би поднялась вместе со всеми, а не дрыхла до обеда, как обычно, — сказал громко Потсдорф и покосился в сторону певицы. — Вот и накаркала своим ранним подъёмом.

В это утро, как ни странно, Бинди Би поднялась почти со всеми. Марта была не права, когда говорила, что певица дрыхнет. Бинди Би действительно дрыхла, но решила порадовать всех, появившись как ясно солнышко с утра пораньше.

И теперь Бинди Би очень сильно раскаивалась в этом. Лучше бы она как обычно спала до обеда — тогда бы как можно позже узнала об этой страшной новости.

— Это же чёрт знает что такое, правда, Бинди Би? — косясь в сторону Бинди Би, повторил Потсдорф.

Певицу словно прорвало. Она раздражённо оттолкнула от себя тарелку и громко запротестовала против такой несправедливости.

— Как будто специально, как будто специально подстроено всё для того, чтобы великая Бинди Би навсегда осталась в этом ужасном замке! Это просто ужас что такое творится в этом здании! Что делать Бинди Би? Что великая Бинди Би должна сделать, чтобы вырваться из этого замка? Просто рок какой — то преследует великую певицу!

— Вот — вот, — заметил Потсдорф.

— Не кричите вы так, — поморщилась Габи. — Зачем так паниковать? Мы же не на улице замерзаем.

— Да, мы в замке, в котором орудует убийца. Это, конечно, намного лучше, — язвительно отпарировала Бинди Би. — Бинди Би всегда мечтала встретиться с настоящим убийцей.

— Что ж, поздравляю, — заметил актёр, — твоя мечта сбылась — и не только у тебя.

— Так — так — так, не надо паники, не надо, — потребовала Вилма. — Не надо никакой паники. Всё будет в порядке. Я просто уверена в этом.

— Ничего не будет в порядке! — истерично взвизгнула Бинди Би. — Как может быть в порядке, как может быть в порядке?! Мы отрезаны от всего мира, по замку шарахается убийца, а вы говорите — всё будет в порядке?! Да вы просто слепы, баронесса!

— Очень грубо, дорогая моя, — заметил Потсдорф.

— Молчал бы уж! Бинди Би что, не знает, что ты специально краской бинт поливаешь, чтобы выглядеть более мужественно?!

Удивлённые взгляды обратились на ничуть не смутившегося актёра.

— И что тут такого? — спокойно поинтересовался Потсдорф. — Я готовлюсь для нового фильма. Вхожу в роль.

— Господи, вы где — то краску нашли?

— Есть такой грешок.

— Нет, исключено: к этому человеку нельзя относиться серьёзно, — сердито воскликнула Габи.

— Какая прелесть, — восхищённо поведал Ди — Ди повелитель моды. — Это настоящее представление, настоящий спектакль!.. Ди — Ди, сокровище моё, как ты думаешь?.. Что ты сказала?.. Тебе не нравится?.. А мне вот очень нравится.

— Что вам нравится? — сердито взглянула на него Бинди Би. — Что все застряли здесь? Что Бинди Би навсегда застряла в этом ужасном месте?!

При последних словах певица сорвалась на истерический визг, и Потсдорф демонстративно зажал уши:

— Ну что ты так кричишь? Можно подумать, ты одна осталась с убийцей. Не забывай, здесь также и мы, и мы тоже не хотим с ним встречи. Перестань тянуть одеяло на себя.

— А вы что думаете по этому поводу, инспектор? — спросила Вилма молчавшего Бейкера. — Как долго мы можем пробыть здесь?

— Пока нас не найдут.

— А может, попробуем восстановить связь? — снова влез в разговор повелитель моды, с трудом оторвавшись от своей ненаглядной Ди — Ди. — Починим связь, позвоним и позовём на помощь. Что скажете?

— Не получится, — покачал головой Бейкер. — Провода снаружи, так что ничего не выйдет. Но ваше предложение дельное, очень дельное. Мне нравится.

Руппрехт расцвёл:

— Правда?

— Правда.

Повелитель моды ещё больше расцвёл — прямо как роза летом — и вернулся к своей тарелке.

— И что нам делать, господа? — Потсдорф обвёл взглядом собравшихся. — Что будем делать? Каковы предложения?

— Роль детектива вам явно не к лицу, — заметила Габи.

— А мне нравится. Так что же будем делать? Инспектор, вы же умник. Скотланд — Ярд и всё такое. Так что скажет нам знаменитый Скотланд — Ярд? Тушить свет и сушить сухарики? А ты молчи, — повернулся он к Бинди Би, которая нервно мяла салфетку в руках и глядела безумным взглядом. — Молчи, понятно?

— Тебя не спросила великая Бинди Би, — огрызнулась певица. — И вообще, отверни свою морду от лика Бинди Би. Бинди Би сама не своя, и Бинди Би за себя не отвечает, если ты сейчас же не перестанешь вести себя как последний болван!

— Тише, дорогая, тише, — сказал Потсдорф, успокаивающе гладя по руке нервничающую певицу. — Не лучшее время устраивать истерики. Давай успокоимся и послушаем инспектора Бейкера.

— Мне нечего сказать, — с сожалением признал Бейкер. — Я не меньше вас потрясён новостью о снежном плене, и я действительно знаю столько же, сколько вы, так что, к глубочайшему сожалению, не могу предложить ничего дельного, кроме того что нам нужно как можно быстрее выследить убийцу.

— Ну хоть не стали за нос водить, делая вид, что вы всё знаете, — похвалил Потсдорф и похлопал по руке Бинди Би. — Вот видишь, как всё просто, Бинди Би. Никто ничего не знает. Мы в ловушке, все ходы отрезаны, туда — сюда гуляет убийца — в общем, всё прекрасно.

— Шутить изволите? — процедила сквозь зубы Габи.

— А ничего другого не остаётся. Во всяком случае я не собираюсь впадать в истерику, подобно тебе, моя сладкая, — и Потсдорф снова похлопал Бинди Би по руке.

Бинди Би со злостью вырвала руку и гневно известила всех, что отныне она будет завтракать, и обедать, и ужинать в своей комнате, а если кто — то попытается пробраться к ней, получит вазой по голове.

— Бинди Би не собирается умирать только потому, что какой — то чокнутый придурок возомнил, будто бы имеет право отбирать чужие жизни. Бинди Би намерена остаться в живых, и если надо, Бинди Би уйдёт отсюда по вашим трупам, вот так!

Широко раскрытыми глазами Ангелика смотрела на бушевавшую певицу.

— По трупам? — переспросила Габи, не веря.

— По трупам! — вскричал Потсдорф и применил свой коронный номер — схватился за сердце. — По нашим трупам! Какой ужас! А можно я тоже буду прятаться в твоей комнате, моя милая? Нет, лучше в вашей комнате, — повернулся он к Габи. — Ваша комната мне больше нравится.

Габи не слушала. Она почти с ужасом смотрела на Бинди Би.

— По трупам? Вы сказали — по трупам? — переспросила она. — Вы сказали — по нашим трупам? Вы действительно так сказали?!

В ответ Бинди Би фыркнула, сдула прядь, выпавшую из лакированной причёски, и отчеканила:

— Именно так Бинди Би и сказала! Бинди Би удаляется со сцены, вот так!

— Это моя фраза! — крикнул вслед Потсдорф, но Бинди Би уже удалялась, кипя ненавистью и злобой.

В дверях она столкнулась с Мартой и чуть не сбила её с ног, но и это не остановило нервную певицу. Процедив сквозь зубы «Пошла к чёрту, старуха проклятая!», Бинди Би оттолкнула женщину и покинула зал, чуть не задыхаясь от желчи.

Всё бесило великую певицу: люди, запахи, тёмные коридоры замка, безвыходность ситуации. Как она, великая, умная Бинди Би могла повестись на такое?! Как у неё рука не дёрнулась порвать это чёртово приглашение?! Повелась, повелась на бесплатный сыр в мышеловке, решила, что это мероприятие в немецком замке будет отличной рекламой для её нового альбома — и что в результате? Мышеловка захлопнулась, и теперь она навсегда останется здесь… не — ет, никогда! Она сделает всё, но выберется отсюда. Пусть даже по чужим трупам — в прямом смысле этого слова. Ибо великая Бинди Би достойна жить… она должна жить, чтобы радовать людей своим творчеством, вот так!..

Бинди Би не успокоилась даже у себя в комнате. Она нервно ходила из угла в угол и кляла себя последними словами, и когда вернувшийся с завтрака Потсдорф заглянул в комнату, Бинди Би продолжала свою прогулку по комнате.

— Дорогая, ты успокоилась? — поинтересовался актёр, заглядывая в комнату.

— Иди к чёрту! — огрызнулась Бинди Би.

— Понял, — сказал Потсдорф и исчез.

Бинди Би продолжала ходить по комнате и не вышла из комнаты, как и обещала. Хельмут принёс обед, потом ужин, и всякий раз интересовался, намерена ли фройляйн Би выйти в зал, на что фройляйн Би отвечала крайне грубо, сообщая, что своего решения не изменит.

— Здесь скоро начнётся ад, если меня не выпустят отсюда, — пригрозила она, когда Хельмут принёс ужин.

— Да, фройляйн, — невозмутимо ответил Хельмут, и, поставив поднос на столик, удалился.

Марта поднималась раньше всех — даже раньше хозяйки, и пока остальная прислуга раскачивалась у себя на кроватях, пытаясь проснуться, уже хлопотала по хозяйству. За окном было темно, а Марта проверяла, все ли слуги поднялись. Почти все были на ногах, кроме нерасторопной Лизелотты, которая никак не желала подниматься.

Прочитав целую нотацию, Марта отправилась на кухню, будучи уверенная в том, что Хельмут уже там, но дворецкого не было, и помянув про себя чёрта, Марта пошла в комнату дворецкого, чтобы и ему прочитать нотацию. Дверь была не заперта, и Марта, не постучав, вошла, сердито поинтересовавшись с самого порога:

— Хельмут, вы заразились плохой привычкой этой сони Лизелотты? Вы почему до сих пор не на месте?

Но Хельмут никак не мог ответить на её вопрос, ибо висел под самым потолком и был мёртв — мёртв уже больше пяти часов.