ЛЕКСИКА БЕЗЭКВИВАЛЕНТНАЯ (межкультурная коммуникация) – слова, не имеющие прямого соответствия в языке, на который переводится текст.

 

I. Безэквивалентная лексика и теория перевода

Теория перевода – раздел лингвистики, находящийся в стадии становления. Как самостоятельная отрасль языкознания она начала оформляться в 40–50 гг. XX в. В связи с этим разные авторы по-разному понимают сегодня цели, задачи этой науки, основные методы; различно трактуется предмет исследования, выделяются разные единицы для сопоставительного анализа языков и т. п. Различаются литературоведческая теория перевода и лингвистическая теория перевода, а также техника перевода. Разграничиваются различные виды перевода: традиционный (пословный), творческий, свободный и реальный.

В поле зрения ученых начинают все больше и больше попадать вопросы, связанные с общением культур, межкультурной коммуникацией, а в рамках последней видное место всегда принадлежало переводчику. «Текст перевода обособляется от оригинала, приобретает ценность самостоятельного литературного произведения. Перевод должен быть адекватным, т. е. восприниматься как оригинальное произведение на “своем” языке, и одновременно быть произведением чужим. Подобные требования столь трудно соединить вместе, что потери здесь будут неизбежны даже в том случае, если мы обратимся, как это предлагают отдельные теоретики перевода, к некоему “общечеловеческому языку” как к принципиальной основе и гаранту переводимости частных языков. И дело не в том, что каждый язык обладает только ему одному присущей лексико-грамматической структурой. В нем выражены особенности бытия, мироощущения и культуры той или иной эпохи, что создает немалые трудности для перевода» (Виноградов В.В. Язык и перевод: Вопросы общей и частной теорий перевода. М.: Международные отношения, 1975. С. 56). Лексика оригинального текста при переводе делится, таким образом, на эквивалентную и безэквивалентную.

Эти понятия связаны с теорией языковых универсалий, имеющей давнюю традицию, начиная с античного периода, затем – универсальные грамматики («Грамматики Пор-Руаяля» Арно и Лансло – 1660 г. и др.), словари-каталоги (в Петербурге «Сравнительный словарь всех языков и наречий» П.С. Палласа» – 1791 г.). Возобновление интереса к универсалиям относится к середине XX в. Наиболее известны – доклад Р.О. Якобсона на VIII съезде славистов в Осло (1958), «Меморандум о языковых универсалиях» Дж. Гринберга, Дж. Дженкинса и Ч. Осгуда (1963). Под языковыми универсалиями принято понимать закономерности, общие для всех языков или для их абсолютного большинства. В основе универсалий лежат три вида сходства языков: генетическое (по происхождению и генеалогической классификации), ареальное (языковые контакты), типологическое (структурное сходство языков).

Перевод с одного языка на другой – это взаимное проникновение культур, обогащение одной из них за счет элементов другой, но также и известный отбор элементов чужой культуры. Проникая в незнакомую среду, новые элементы принимаются обществом только в том случае, если происходит их плодотворный контакт с самобытными силами этой среды. При этом новое опирается в культуре-рецепторе на уже имеющиеся родственные элементы, воспринимается во многом через их посредство, т. е. строго избирательно, ибо только понятные и близкие по духу вещи попадают в поле нашего зрения, становятся объектом направленной переводческой деятельности.

 

II. Способы перевода безэквивалентной лексики

А.В. Федоров безэквивалентную лексику обозначает как «обозначающую специфические способы перевода». «Достижение переводческой эквивалентности (“адекватности перевода”) вопреки расхождениям в формальных и семантических системах двух языков, требует от переводчика, прежде всего, умения произвести многочисленные качественные, разнообразные межъязыковые преобразования – так называемые переводческие трансформации, с тем, чтобы текст перевода с максимально возможной полнотой передавал всю информацию, заключенную в исходном тексте, при строгом соблюдении норм ПЯ (переводящего языка)» (Бархударов Л.С. Язык и перевод: Вопросы общей и частной теорий перевода. М.: Международные отношения, 1975. С. 65).

Все виды преобразований или трансформации (С. Влахов) можно свести к четырем элементарным типам, каждый из которых имеет отражение и в лексике, и в грамматике: а) перестановка, б) замена, в) добавление, г) опущение. Следует подчеркнуть, что такого рода деление является в значительной мере приблизительным и условным.

Говоря о лексических заменах, следует заметить, что при передаче значения слова в переводе обычно приходится делать выбор между несколькими возможностями. А.В. Федоров, например, выделяет среди них три наиболее характерных: 1) в языке перевода нет словарного соответствия тому или иному слову подлинника (вообще или в данном его значении), 2) соответствие является неполным, т. е. лишь частично покрывает значение иноязычного слова, 3) различным значениям многозначного подлинника соответствуют различные слова в языках перевода, в той или иной степени точно передающие их. Это обусловлено тем, что словарный состав языка представляет собой не просто совокупность слов, а систему, допускающую бесконечно разнообразные, но не любые сочетания слов в любом контексте. Отдельные элементы словаря связаны друг с другом определенными смысловыми и стилистическими отношениями. Это обстоятельство дает о себе знать при переводе сопоставляемых лексических единиц в разнородных языках. Итак, при лексических заменах происходит замена отдельных лексических единиц (слов и устойчивых словосочетаний) ИЯ (исходного языка) лексическими единицами ПЯ (принимающего языка), которые не являются их словарными эквивалентами. Чаще всего здесь встречаются три случая: конкретизация, генерализация и замена, основанная на причинно-следственных отношениях (замена следствия причиной и причины следствием).

Первый случай – конкретизация. Конкретизацией называется замена слова или словосочетания ИЯ с более широким референциальным значением. Конкретизация может быть языковой и контекстуальной. При языковой конкретизации замена слова с широким значением словом с более узким значением обусловливается расхождениями в строе двух языков: отсутствием в ПЯ соответствующей лексической единицы: to say/tell – могут переводиться не только как говорить и рассказывать, но и как молвить, повторить, заметить, отметить, сообщить, возразить и т. д. (Влахов С., Флорин Н.).

Следующий случай лексической замены – это генерализация. Генерализация – явление, обратное конкретизации, – замена единицы ИЯ, имеющей более узкое значение, единицей ПЯ с более широким значением: He comes over and visits me practically every weeken. – Он часто ко мне ездит, почти каждую неделю (Влахов С., Флорин Н.).

Одним из приемов достижения эквивалентности, как пишет Л.С. Бархударов, является особая разновидность замены, называемая «компенсацией». Этот прием применяется в тех случаях, когда определенные элементы текста на ИЯ не могут быть переданы его средствами. В этих случаях, чтобы восполнить семантическую потерю, вызванную тем, что та или иная единица ИЯ осталась непереведенной или не полностью переведенной, переводчик передает ту же самую информацию каким-либо другимспособом, причем необязательно в том же самом месте текста, что и в подлиннике. «Компенсация используется особенно часто там, где необходимо передать чисто внутрилингвистические значения, характерные те или иные языковые особенности подлинника – диалектную окраску, неправильности или индивидуальные особенности речи, а также и при передаче грамматических значений, когда не всегда можно найти прямое и непосредственное соответствие той или иной единице ИЯ в системе ПЯ: He made a speech that lasted about ten hours – Он отгрохал речь часов на десять» (С. Влахов, Н.Флорин, с.117).

Третий вид трансформации – это добавление. Частой причиной добавления является необходимость передачи в тексте перевода значений, выраженных в подлиннике грамматическими средствами.

Четвертым видом трансформации является «опущение» – явление, прямо противоположное добавлению. При переводе опущению подвергаются чаще всего слова, являющиеся семантически избыточными, т. е. выражающие значения, которые могут быть извлечены из текста и без их помощи.

 

III. Пример перевода безэквивалентной лексики

В качестве примера перевода текста, насыщенного безэквивалентной лексикой, можно привести перевод Кейта Хаммонда рассказа В.П. Астафьева «Уха на Боганиде», который является частью романа в рассказах «Царь-рыба» (Victor Astafiev. Fish Soup On The Boganida // To Live Your Life & other stories. М.: Радуга, 1989. С. 148–149). В качестве сопоставительного русского текста (оригинала) использовано следующее издание: Виктор Астафьев. Уха на Боганиде // Царь-рыба. Петрозаводск: Карелия, 1986. С. 157–204.

Русский и английский языки генетически родственны, они относятся к одной семье (индоевропейской), но разным языковым группам (славянской и германской). По морфологической (типологической) классификации языков они относятся к разным категориям: английский – к аналитическому типу, русский – к флективному, но в английском языке есть элементы флективного строя; в русском же развивается аналитизм. Таким образом, близость анализируемых языков позволяет предположить возможность адекватных переводов с одного языка на другой. Перевод К. Хаммонда мы относим по типу к традиционному переводу.

Сближая теорию перевода и теоретическую лексикологию, обычноьвыделяют в качестве безэквивалентной лексики диалектизмы, окказионализмы (авторские неологизмы), экзотизмы, варваризмы, часть специальной лексики, жаргонизмы и просторечия.

По наблюдениям С.А. Агаповой и А. Самотик, из способов лексической трансформации, использованных К. Хаммондом, выделены следующие: а) замена адекватным соответствием английского языка с минимальными потерями в передаче значения (смысла слова): тоня – fishing-ground, тузлук – brine, фартовый – lucky, помирать – die, обиходить – attend, едомый – edible; б) опущение, т. е. отсутствие лексического соответствия оригиналу в переводе, которое может быть оправдано семантической избыточностью текста В.П. Астафьева или которое можно рассматривать как обеднение текста перевода по сравнению с оригиналом: лодка и кунгасы – boats, мох-волосец – moss; грязь и гнус – dirt, отливать воронью, из-под стола, из-под баклажановой икры, царапками ногтей, сброд; в) описательный способ передачи значения переводимой безэквивалентной лексемы: свежеземье – freshly-turned, earth – мимоезжие – people passing through, редколюдье – scarcity of people, искровал – the sparkling downpour, мокромозготник – marrow-nipping gale, голопупые – bare-tummied; г) перевод через слово-соответствие, принадлежащее сленгу английского языка, как попытка передать стилистическое своеобразие текста оригинала: блатняга – lag, маруха – moll, дитенок – kid; д) перевод через слово-соответствие, принадлежащее разговорному стилю английского языка, как способ передачи специфики народно-разговорной основы текста В.П. Астафьева: брюхо – tummy; е) перефразирование, нарушающее адекватность передачи основного смысла фрагмента текста; неадекватное замещение: башка кружится – knock off your feet, наводить шухер – setting thing to rights, ремками тряхнуть – jumped up and down; как люди говорили – as people says; ж) передача стилистически маркированной лексики оригинала синонимом английского литературного языка, что позволяет передать общее содержание текста, но не передает идиостиля В.П. Астафьева: гайно – nest, лопатина – thing, блатняк – jail-bird; з) неадекватный семантически перевод: куржак – girdle, ветренка – windmill, вехть – besom, whisk; и) прямое заимствование в тексте перевода через транслитерацию: макса – maksa, артель – artel. Наиболее частотным способом перевода безэквивалентной лексики в анализируемом тексте является передача общей семантики без стилистической маркированности слов оригинала.

Из всех видов безэквивалентной лексики, с точки зрения С.А. Агаповой, наиболее близким к адекватному можно считать перевод просторечий: натореть – learn, помирать – die, обиходить – attend, шибко – powerful.

Особенно трудно передать с русского языка на английский язык диалектизмы, внутренние экзотизмы и варваризмы: аремник – bush, беремя – bunch, зазимки – cold spells, бродни – cloth boots, намес комля чайник – boss don't be at a loss. Это происходит, очевидно, в силу ряда причин: а) труднодоступность для переводчика специальных (диалектных) словарей, а часто и их отсутствие; б) обозначение данными словами таких предметов и явлений действительности, которые не соответствуют менталитету англоязычного читателя; в) ограниченное использование описательного способа перевода, т. к. при большом количестве диалектизмов он значительно затрудняет чтение.

Перевод К. Хаммондом одного и того же слова текста-оригинала в разных контекстах разными соответствиями английского языка, с точки зрения авторов статьи, не всегда оправдан: вехть – besom, whisk, фартовый – lucky, dab-hands, блатнягя – lag, jailbird, неводник – seine-boat, seiner-fisher.

Переводчиком не передан индивидуальный язык и стиль В.П. Астафьева. Как представляется авторам, в переводе частично искажена основная идея произведения В.П. Астафьева. Рассказ «Уха на Боганиде» – многоплановое и сложное произведение, одной из ведущих тем которого является показ особенностей русских людей, их менталитета, связанного с «соборностью». «Соборность», стремление «жить миром», сообща, как специфическая черта русского национального характера, отмечалась еще в XIX в. славянофилами (братья Аксаковы, адмирал Шишков и др.), а также разрабатывалась в рамках т. н. «официальной народности» графом Уваровым, С.П. Хомяковым и др. (наряду с приверженностью к православию и терпеливостью). Именно это свойство русского человека позволило выжить полунищим «касьяшкам» около артельного рыбацкого котла, не пропасть после смерти матери и т. д. В переводе же снимается народно-разговорная основа произведения, насыщенность его диалектной лексикой, которая и показывает в русском тексте естественную, исконную основу быта и всего течения жизни героев рассказа.

Для англоязычного читателя в переводе К. Хаммонда герои предстают несколько излишне близкими к природному состоянию («естественный человек»), а их сознание (без опоры на национальные традиции) – упрощённым. При этом трудно представить себе более удачный принцип пословного перевода. Например, фонетические диалектизмы: такое явление, как шепелявость, передается смешением звуков – th-s, которое не соотносится напрямую с английскими территориальными диалектами и воспринимается как обычный дефект речи или неграмотность. Попытка выразить эту черту текста через явление английского языка позволила бы читателю предположить, что герои живут в определенной части Англии. Таким образом, адекватный перевод в данном случае невозможен. Такие тексты, очевидно, не должны переводиться дословно, здесь более уместен творческий или свободный перевод. Перевод К. Хаммонда подтверждает мысль, сформулированную в рамках американской этнолингвистики и известную как «гипотеза Сэпира – Уорфа»: полный перевод с одного языка на другой невозможен, т. к. язык не только передает особенности национального менталитета, особый взгляд народа на мир, отражает общественное бытие и социальную психологию, но во многом и определяет эти категории. Таким образом, языковой барьер в отдельных случаях является непреодолимым.

См.: ЭТНОГРАФИЗМЫ

 

Литература

1. Агапова С.А., Самотик А. Сибиряк в английских переводах «Царь-рыбы» В.П. Астафьева // Материалы комплексной гуманитарной экспедиции на Средний Енисей. Красноярск: РИО КГПУ, 2001. С. 69–72.

2. Влахов С., Флорин Н. Непереводимое в переводе. М.: Высшая школа, 2000.

3. Влахов С. Безэквивалентная лексика в переводоведении // Тетради переводчика. М.: Международные отношения, 1999. С. 61–64.

4. Гак В.Г. О двусторонней эквивалентности, о двуязычных словарях. М.: Наука, 1968.

5. Новое в лингвистике. Вып. V: Языковые универсалии. М.: Прогресс, 1970.

6. Тарабунова Н.В. Средства и способность передачи семантики сибирских диалектных просторечных слов на английский язык (на материале переводов произведений В. Астафьева, В. Распутина, В. Шукшина): автореф. дис. … канд. филол. наук. Томск: Изд-во ТГУ, 1991. 23 с.

7. Чернов А. Проблема адекватности перевода произведений В.П. Астафьева на немецкий язык // Первые Астафьевские чтения в г. Красноярске: Материалы Всероссийской конференции, 28–29 апреля 2004 г. / Отв. ред. Л.Г. Самотик. Красноярск, 2005. С. 397–419.