Мой дедуля, 99 лет, жил отдельно в центре города и уже был совсем плох. Два дня мама с мужем ездит смотреть за дедушкой, а следующие два дня мы, вдвоём с Салимом ездим смотреть за дедушкой. Это ново, интересно, тяжело, но полезно, в плане опыта. Дедуля угасает, за ним требовался серьёзный уход, приготовить, накормить, дать лекарства, сводить в туалет на горшок, убрать в квартире, почитать ему газету. А Салим тем временем тыняется по гигантской дореволюционной квартире и ищет на жопу приключений. И находит. Столько всего прикольного — стырить еду со стола, напиться из дедушкиного горшка под кроватью, получить тряпкой по морде от Дашки и много другой весёлой ерунды. Дедушка его называл Стёпкой. Он не любил животных. И Стёпку тоже, потому, что он иногда мог запрыгнуть на кровать и пристроиться поспать у деда под боком, пихаясь и пытаясь отвоевать бОльшую часть кровати у деда. Ну, а что делать молодому турку, когда ему и делать-то нечего. Скучно у дедушки, но когда мы на два дня возвращаемся домой, вот тут турок уже веселится поярче. Во-первых это собачья тусовка, его первая в жизни пацанская компания, где можно кому-то по ушам навалять или самому отгребсти хорошенько. Ну, а во-вторых дома всё внимание ему, а не дедушке. И вот тут вопрос спорный, хорошо это или плохо. Знаю одно, задачка не из лёгких, под постоянным присмотром, умудриться стащить палку колбасы, напихать её и в щёки, и в нос и притвориться, что ты не жуёшь, а просто тебя оса укусила. И ты с ней во рту разговариваешь. Работы дома — валом. Обширная библиотека никем нечитанных книг. Странные люди, почему они не любят читать книги? Ведь это так полезно. И так вкусно. Особенно клей, которым странички проклеивают. А пукать стихами Пушкина… Как это романтично. Кстати о романтике. Тут у Салима появилась любовь, крепкая, большая, и лохматая. Кавказская овчарка Альба, с 10 этажа. Это нереальная женщина. В неё можно целиком прыгнуть и греться её шубой. Ах, как замечательно жить. Салим дышит полной грудью, наслаждается жизнью большого города, многого не понимает, но и особо не переживает по этому поводу. Когда ты только в начале своего пути, это всё так неважно. Но тому, кто подходит к концу своего пути, вот тут, по правде говоря, не знаю, я постеснялась спрашивать дедушку, как оно? Страшно ли? Больно? Помню только одно, дедушка говорил, что людям не хорошо жить настолько долго. Когда всё болит и тело не слушается, тебе становится безразлично, что происходит за пределами твоей комнаты, когда ты становишься тяжестью для своих близких, к чему такая жизнь?! И плакал. Для меня это было больно, смотреть на старого дедулю, как он рыдает взахлёб. И я не поднимала тему смерти, чтобы лишний раз не травмировать его. И это неправда, что лежачий больной становится обузой. Может, просто потому, что лежачим дедушка не успел быть долго, а может потому что нам с мамой было важнее быть с ним в тяжёлое время, чем отдать его, к примеру, куда-нибудь доживать свой век, в дом престарелых. Да и это не обсуждалось совсем! Это время, когда мы рядом, это тяжело, но приятно, сделать близкому то, что ему так нужно именно сейчас. Уход, тепло и забота.

Последняя поездка Салима к дедушке 14.11.09. Дедушка ушёл в другой мир, неизвестный. А для меня, скорее, несуществующий. Я честно признаюсь, боюсь смерти, потому что мне кажется, что это конец. Всё. Тебя закапывают, съедают черви и через какое-то время память о тебе стирается с лица Земли. Ведь ты не какой-то там Ломоносов или, на худой конец, Зоя Космодемьянская… О тебе не напишут книгу и ты не войдёшь в историю. А если и вошёл бы, то скорее всего, её перепишут. Нашему поколению вообще после себя оставить нечего, кроме панельных девятиэтажек и пластиковых пакетов. Масса какая-то. Только твои родные могут вспомнить о тебе, может всплакнут. И то вряд ли. К тому времени их тоже уже одолеет ГМО или новый вид гриппа, от которого вакцины в нашей стране нет, а завезти неоткуда, потому что со всеми в странных отношениях. Вобщем, дедушки не стало и мы готовимся к похоронам, по программе прощания, нам надо было отсутствовать дома часа 2–3. Салим сказал, чтоб мы не переживали, он тут за всем присмотрит. Ну, пацан сказал, пацан сделал. Хорошо, что у меня сработала интуиция и я наглухо забаррикадировала двери в комнату, где был накрыт поминальный стол. И на всякий случай, залепила лейкопластырем тумбу с обувью.

Когда мы вернулись, тоже интуиция подсказала нам с мамой пойти вперёд всех гостей, и не обманула меня. То, что мы увидели, заставило нас выронить пакеты из рук. Пирамида Хеопса из мелких ошмётьев газет и ковра. Обувная тумба — нараспашку и оттуда торчат останки обуви. Всё, что висело или где-то лежало, валялось в хаотичном порядке по квартире, одеяла выпотрошены, обои содраны, две кучи говна и три лужи мочи, и счастливый Салим, бежит навстречу, виляя хвостом «эээээййй, родственнички, шота вы опаздываете, я уж проголодался». По всему видно было, что бандит пытался проникнуть в забаррикадированную комнату, но это не получилось и поминки всё-таки состоялись. Хорошо, что были в основном родственники, они с пониманием отнеслись к закрытой второй комнате, в которую мы с мамой быстро, лопатой сгребли следы преступления этой милой собачки, которую все с удовольствием треплют за ушки и под столом угощают разными вкусняхами. Пожрать Салим не дурак, мы это поняли по тому, что ест он всё, без исключения, даже то, что не похоже на еду. Это уже спустя время, он понял, что есть вкусное, а есть такэ, которое пусть родственники сами доедают. В список хороших продуктов, безусловно, входят конфеты. Особенно их было много, когда поминали дедушку. Зря он не очень любил Стёпку, ведь Стёпка так любил дедушку, и конфеты! Когда все ушли, он взял большой пакет конфет и свалив с тумбы, стал разворачивать и поедать эти тающие во рту, божественные вкусности. И тут, моя мама, садовая голова, что-то забыла и вернулась с пол дороги. Блин, не дала Салимовой жопе слипнуться от конфет и отобрала честно добытый пакет этих вкуснейших вещей.

— «Ладно. Я ей ещё отомщу», подумал Салимоша и окончательно переехал в квартиру к моим родителям, на берегу канала, живописный район с массой собак и парком для гуляшек.