В карете колдун теряет всю свою силу. Из него словно вытянули стержень, оставив безвольную, слабую оболочку. Он сползает на сиденье, упирается локтями в колени и низко опускает голову. Белые волос неопрятной волной свешиваются вниз, лента удерживавшая их в хвосте падает на пол. Я поднимаю ее и аккуратно сворачиваю. Бархат ласкает пальцы, напоминая о матери. Она тоже любила плотные, бархатные ленты.
- Поставь «заглушку»,- колдун не слышит меня. Если бы его плечи не был так напряжены я бы подумала, что он плачет. Подсаживаюсь рядом, сжимаю его плечо. Чтобы там ни происходило, посочувствовать я еще могу. Мне пришлось еще трижды позвать его по имени и попросить поставить «заглушку».
- Я ухаживал за ней,- бесцветно сообщил колдун. Пояснять за кем он не стал, да и не нужно было. И так ясно. Только с чего бы такие эмоции столько лет спустя?
- Сколько тебе лет? – мне не особо интересно, просто как-то надо его вытягивать в реальность.
- Сорок семь,- он ведет плечом так, будто оно причиняет боль.
- Маги долго остаются молодыми, а в тебе еще и серьезная примесь нелюдской крови. Выглядишь ты лет на двадцать пять,- подсчитываю я, и хмыкаю,- ты долго будешь сохраняться свеженьким. Жену себе выбирай либо сильно моложе, либо тоже с примесью.
- Спасибо,- он не поднимает головы. – Мне бы следовало остаться рядом с ней. Поддержать. Быть рядом.
- Повторяешься,- резко произношу я. – Она любила своего мужа настолько сильно, что закрывала глаза на вереницу юных студенток и светских дур. Одна из которых сегодня принесла букет скорбных цветов. Букет скорбных цветов для женатого мужчины.
- Бедная моя девочка,- на выдохе произносит колдун и выпрямляется. Я отсаживаюсь от него на другое сиденье. Многострадальная лента вновь падает, но я не спешу ее поднимать. Колдун сам, медленно, будто движения причиняют боль, подбирает ленту. – Это она меня приучила волосы собирать в хвост. Девочка моя.
- У твоей девочки трое детей, Андор и помощь ей нужна реальная. Тебе известно о дублирующих лестницах? – неприятно наблюдать партнера в таком душевном раздрае. В горле пересыхает и я мечтаю о бокале прохладной воды с лимоном.
- Узкие проходы для прислуги, чтобы они не пересекались с гостями и хозяевами,- с проснувшимся интересом ответил колдун. – Они есть в каждом прилично доме. У меня нет.
- Неизвестный заманил туда госпожу Шеффар. К слову, морок, скрывающий дверь, не развеялся когда я смотрела на него сквозь линзы своих очков. Большую часть разговора я пропустила. От нее требовали документы, которые могут находится в Башне. Но Башня закрыта. Она знает, кто это был, но сказать не может.
- Клятва Безмолвия,- отрешенно кивает колдун. – Просто и надежно. Ни написать, ни спеть, ни стихами прочитать.
- Именно. Она подсказала искать бумаги у Рашша. И я предлагаю тебе совершить подвиг в честь прекрасной возлюбленной. Кто знает, может ты спасешь ее от мучителя и у тебя возникнет реальный шанс утешить вдову?
- Ты должна была сказать мне до того как вынудила сопровождать себя до дома,- резко произнес колдун. – И не говори так. Утешить. Я хочу ей помочь бескорыстно.
- Выдохни, герой,- жестко и зло произношу я. – Для Башни вызваны королевские взломщики, а это несколько недель тишины и ожидания. И вот после того, как бумаг там не обнаружат, за твою вдову возьмутся серьезно.
- И что мы сделаем с бумагами? – колдун подбирает ленту и собирает волосы в низкий, неопрятный хвост. Надо сделать заколку для ленты, чтобы держалась в волосах намертво.
- В тебя вселился бес тупости? – окончательно озверела я,- выпрыгивай из кареты и возвращайся, ты забыл, что еще четыре часа «твоя девочка» проведет в усыпальнице? Потом исповедь и причастие. И не забудь, Мать Церковь своих детей так просто не отпускает.
- Я принес ей золото для пожертвований,- колдун выпрямился и натянуто улыбнулся,- ты пойми, она хрупкая, нежная, ее оберегать надо. Она не ты.
Чтобы колдун ни говорил про сильных и крепких, но обратный путь сморил меня. Мне, как независимой и не оберегаемой ведьме не досталось ни коленей ни подушек. Я вжалась спиной в продуваемый угол кареты и, уронив голову себе же на плечо, задремала. Пробуждение больше походило на некротическое воскрешение – ныла шея и правое плечо, голова не хотела поворачиваться, затекла спина и задница. Если колдун еще раз уснет у меня на коленях – сброшу на пол, честное слово.
Андор помог мне выйти из кареты, и я с трепетом в сердце посмотрела на печально известное здание. Общежитие, где в равной степени находят пристанище нищие преподаватели и студенты, отчисленные и еще карабкающиеся по залежам фундаментальных магических наук.
Планировка общежитий в Гранполисе одинакова – общий холл из которого идут двери к лестницам. Одно исключение, в данном холле стол дамы-смотрительницы стоял по центру, решетки оставляли свободным узкий проход рядом с ней. Она совсем не изменилась – сухая, прямая, седая. Огромные очки, погрызенное перо в морщинистых руках, густо-фиолетовая мантия и перо такого же цвета в волосах.
- Вы ноги вытерли?
- Да, мэм,- пискнула я.- Амбер Лёвэ, а это мой жених, Андор из Таргота.
- Отступник и блудница, я еще пока ты училась знала, ничего из тебя путного не выйдет,- припечатала Кондорша. Настоящее имя этой суровой хранительницы студенческой нравственности потерялось где-то в далеком прошлом.
- Да, мэм, простите,- старательно глядя в пол отозвалась я. – Можно мы пройдем? Я статью пишу для «Вестника» и хотела бы расспросить людей о Петро Рашше.
- Тьфу, что тебя на пакость тянет,- скривилась Кондорша. Было непонятно, это она про журналистику или про парнишку. - Иди уж, и чтобы тихо было.
Поблагодарив смотрительницу, легко и быстро прохожу к знакомой двери и поднимаюсь по лестнице. Надписи на стенах новые, но щербинки и выбоинки на ступенях – знакомы до боли. Помадные отпечатки губ, въевшийся запах табака и кристально чистые стекла. Все это возвращает меня в прошлое. Я сажусь на свое место, на подоконник. Несколько лет подряд я сидела именно здесь, смотрела как шутливо борются парни, выделываясь перед нами. Требуя, чтобы мы выставляли им оценки, за технику и красоту исполнения того или иного заклятья. А мы занижали за низкую актерскую игру.
Колдун медлит, поднимаясь ко мне. Раздумывает, подбирает слова. Я усмехаюсь, за спиной стена, правая щека прижата к стеклу. Дыхание оставляет запотевшие следы, и я все жду пока появится чужая рука и нарисует маленькую, схематичную пентаграмму. Наш знак.
- Блудница?
- Разжигает любопытство, согласна,- я не смотрю на него. Здесь и сейчас есть я-настоящая и я-из-за-стекла, прозрачная, наивная, уже не существующая. – Ничего особенного, правда. Никаких разнузданных гульбищ. Просто были друзья с самого первого курса. Самые-самые, вместе навсегда и даже кольца были выкованы. Студенческое братство, мать его так. Было весело, ночевали в одной комнате, на двух постелях – мальчики отдельно, девочки отдельно. Были ночные побоища, кто кого сглазами и малыми проклятьями закидает. Здорово было.
Колдун молчал, а я вспоминала как несколько раз затягивалась «запретным ядом» табаком. Сейчас бы пригодилось.
- А потом я поддалась искушению, один раз. И эти ночные посиделки, проказы и розыгрыши приобрели сексуальную подоплеку. Я удивляюсь как сдала экзамены. У меня не осталось никого, кольца были выброшены – ведь у меня было такое же как у них, а это фу.
- Ты говорила с ними?
- Ты не понимаешь,- я провожу пальцем по стеклу и разворачиваюсь к колдуну лицом. – Мне наплевать. На свое грехопадение, я потому это так и называю, выспренно, пафосно. Мне действительно все равно, Андор. Это не само убеждение или попытка спрятаться в броню из сарказма. Нет. Мне обидно от того, что такая малость разбила «вместе навсегда». Но в этом есть и маленькая, гадкая радость. Хочешь поделюсь?
- Поделись,- колдун улыбнулся.
- Зайду из далека,- я предвкушающе улыбнулась. – Мелинда, та самая что стала леди Ранте, положила глаз на статус младшего сына этой мерзковатой семейки. Мой отец вел переговоры с лордом Ранте.
- Ходили слухи, что вы собираетесь слить рода,- кивнул Андор.
- Ага. Вот только все решили, что замуж я пойду за младшего. Да и я так думала,- хмыкаю и поправляю очки,- вот только лорд в очередной раз овдовел. А я уже попрощалась с беззаботным детством и стала вполне себе женщиной. Испугавшись, я решила это скрыть и громко, прилюдно оскорбила лорда Ранте, отказав ему со страшной силой. Место невесты долго пустым не бывает, особенно когда уже все оплачено. Так Мелинда стала леди Ранте.
- Но есть большая разница,- рассмеялся колдун,- крутить неопытным мальчишкой или попасть под тотальный контроль его отца.
- Именно. Я, перепуганная, что отец узнает, это кстати был основной страх, выложила все ей. А она, обрученная с лордом, разнесла все по Школе. И предо мной разверзся ад,- я округлила глаза и изобразила панику. – Теперь понимаешь о чем я? Не то беда, что до свадьбы родила, а то беда, что…
- Я знаю эту поговорку. Довольно похабная, а ты откуда ее вызнала?
- В старом травнике записано было,- быстро стираю одинокую, непростительно холодную слезинку и спрыгиваю с подоконника. – Следуй за мной.
- Почему у меня ощущение что мы идем к душевым?
- Потому что так и есть.
Все душевые общежития объединены в одну систему – это дешево и практично. И одновременно позволяет студентам разных курсов расползаться по разным секциям подобно тараканам. Колдун похмыкивает, оглядывается по сторонам и вовремя подхватывает меня, поскользнувшуюся на мылком полу. С огорчением рассматриваю брызги на подоле, вот ведь не везёт.
- У нас все было иначе. И я запутался, это Школа или Университет,- колдун забавно хмурится.
- Это общежитие, Андор,- укоризненно произношу я и смеясь добавляю,- здесь живут студенты Трех Школ, как это раньше называлось. Школа Ремесленной Магии, там училась я, Школа Погодной Магии и Школа Алхимии. Теперь же по-прежнему есть Школа Ремесленной Магии. Но два остальных пошли кто куда – Алхимическая Академия, где, к слову, с потолка побелка облетает и некоторые аудитории закрыты потому что пол проваливается. Но, Академия. И Университет Погодных Предсказаний. Предсказания не работают. Никак. Зато названия сменили и сразу студентов прибавилось, обучение платное.
- Но пол проваливается? – смеется Андор, и я улыбаюсь.
- Ну кто будет тратить деньги на пол, когда есть более важные сферы вложений? Нам сюда. Ну вот, теперь будем искать. Я тут ни разу не была.
- Я был. Нам направо, от третьего окна четвертая дверь.
Простая деревянная дверь на которой горит печать Департамента Безопасности. Ромб в вписанным в него кругом и черта. Вариантов расшифровки этой абстракции в народе ходит очень много. Агенты молчат, и старательно штрафуют особо веселых «шифровальщиков».
- Они здесь уже были. Замок вырвали, ключа не было, что ли?
- Оперативно работают,- я ковырнула пальцем дерево рядом со знаком. – Здесь были не только агенты. Смотри. Печать нарушена, мою руку должно было оттолкнуть. Осталось сплошная видимость.
- Позволишь мне открыть? – Колдун галантно склоняется передо мной и распахивает дверь.
Одинокая комната Рашша до тошноты похожа на мой чердак. Бедно, тихо, и общее ощущение зацикленности на работе, науке. Это составляло основу его жизни. Узкая лежанка, рядом с ней табуретка, она выполняет функцию тумбочки. На ней оплывшая свеча и тетрадка. На полу тапочки со стертыми до дыр подошвами. Сам пол деревянный, щелястый, серый. В углу швабра, и ведро с тряпкой.
У комода в беспорядке выдвинуты ящики, одежда валяется на полу одним неопрятным комом, карандаши и чернильница, оставившая на полу темную, уже высохшую лужу.
- Чертежный стенд, у тебя похожий,- негромко произносит колдун.
За стендом изогнул спину камышовый кот. Как и моя монстр-ваза он призван обеспечить уют. И как и у моей вазы, у кота это не вышло. Пыльное, потертое чучело со стеклянными глазами уныло щерится на нас, одновременно служа подставкой для чертежей.
Под ногу попадает запонка и я чуть не падаю, колдун вовремя перехватывает меня за талию.
- Тише.
- Где его похоронят?
- На Общем Кладбище, он сирота,- так же отстраненно отозвался колдун. В груди что-то сдавливает, затрудняет дыхание. Обида или горечь, не могу разобраться.
- Зря приехали. Тебе стоило остаться с госпожой Шеффар, я бы и сама здесь справилась. Прийти, разочароваться и уйти – у меня это хорошо получается,- я убираю руку Андора с талии и отхожу к стене. Надо подобрать запонки.
- Я был неправ, в карете, когда сказал…
- Что я сильная? Я не слаба, Андор. – Поправляю очки, желая сменить неудобную тему и окидываю взглядом комнату. – Никакой магии.
- Магией никого не удивишь,- колдун потер подбородок,- утром напали на Гвен, значит…
- Что?
- Ее зовут Гвенда, Гвенда Шеффар,- колдун скривился. – Если утром на нее напали, буквально пару часов назад, значит бумаги еще нигде не всплыли. Значит, тайник здесь. Или в Башне. Постой-ка позади меня, я проверю пол на предмет тайников. Недалекие люди хранят ценности под половицами, наивно считая, что никто их там не найдет.
Чувствую, как в лицо бросилась краска. Недалекие люди? Сам ты недалекий. Посмотрела бы я на твой тайник, безобразник. Колдун трет друг об друга ладони и поднимает руки на уровень плеч. Он не произносит ни единого слова заклинания, просто стоит, понемногу проворачиваясь на месте.
- Ничего нет. Под полом. Надо осмотреться.
Я кивнула и отошла к стене. Колдун остался стоять в центре комнаты. Он ворчал, потирал переносицу и морщился от ощущения прохладных металлических пальцев на коже. Оставив Андора наедине с его мыслями я подошла к покосившемуся комоду. Есть ли родственники у парнишки или нет, а не дело что исподнее на полу валяется. Совмещаю уборку и осмотр, откладываю в сторону вещи для похорон. Рубашка, жилет и сюртук, штаны, все новое, как специально. Теперь бы еще хоть какое-то подобие запонок найти и шейный платок. В гости он пришел в шейном платке, значит, любил этот элемент гардероба. Надеюсь колдун согласится оплатить похороны парнишки на частном кладбище.
- Как странно, такая хорошая подставка, а использовал чучело,- удивилась я, поправляя чугунную треногу для чертежного стенда. Я запнулась о нее, пытаясь дотянуться до запонок. Колдун издал невнятный вскрик и бросился к потертому чучелу как к родному
- Посмотри, клыки не все на месте, их будто вырвали,- Андор присел рядом со чертежным стендом. – И работать удобнее там, где стоит чугунная тренога – свет от окна падает на бумагу и можно хорошо сэкономить на освещении.
- Допустим,- я скептически смотрю на довольного колдуна, который пытается впихнуть пальцы в глотку коту. – И что, магии в нем все равно нет.
- Там что-то есть, подцепи-ка ты, у меня пальцы как надо не гнуться,- немного растеряно произнес колдун и уставился на собственные ладони. – Знаешь, по утрам мне иногда кажется, что ты мне приснилась и тот переход тоже. Я приучаю себя ходить без перчаток.
- Мазь разглаживающую шрамы купи,- трогать давно мертвое животное неприятно. Еще омерзительней пропихивать пальцы в раззявленный рот. – Тут колечко, что ли.
- Тяни на себя.
- А он пасть не схлопнет? – колдун не отвечая перехватывает нижнюю челюсть чучела и выразительно на меня смотрит.
- Тяну я, тяну,- с лёгким шелестом я вытягиваю простое железное кольцо и следом за ним на нитке тугой свиток. Тонкая, почти прозрачная бумага испещренная буквами, чертежами и диаграммами.
- Бумага для птичьей почты,- колдун улыбается,- старая. Ей лет двадцать, тогда еще не умели облегчать вес предметов.
Я жадно рассматривала устройство домашнего телепорта, поражаясь тому как все толково и просто придумано. Идея витала в воздухе, но доктору Шеффару удалось ее воплотить. Стоять согнувшись мне надоедает и я сажусь на пол.
- Здесь письмо, угрозы. Послушай, от доктора требуют свернуть эксперименты и уничтожить журналы,- скольжу взглядом по строчкам,- шантажируют женой и детьми.
- Кому выгодно,- Андор криво ухмыляется и присаживается рядом со мной. Перехватывает часть паутинно-тонких бумаг.
По позвоночнику скользит ледяной ветерок, мои руки безвольно опускаются, бумаги разлетаются в сторону. Соскальзывают с переносицы очки. Колдун успевает вскинуться и даже метнуть нечто смертоносное нам за спины. Так и падает, с вытянутой рукой и остекленевшим взглядом. Белые волосы падают на лицо, закрывая глаза.
- Хорошая девочка, умная девочка.
Кто-то гладит меня по голове, чешет как экзотическую кошку. Грубые пальцы касаются скул, переходят на шею, настолько насколько позволяет тугой воротник блузки. Исчезают. Я напрягаю все силы чтобы сбросить чужую волю. Магия поет в моих жилах, искрится радужной пылью на пальцах, оседая бесполезным светом, истаивая на деревянном полу.
- Красивая девочка,- он так и не вышел из-за спины. Пальцы вернулись, сдернули с головы капор, резко и болезненно выдернули шпильки из волос. Густая завеса локонов упала мне на лицо, не позволяя видеть окостеневшее тело колдуна. Наемник грубо потянул меня за волосы, и я всем обездвиженным телом накренилась вправо.
- Было бы здорово взять тебя на глазах у твоего же дружка, правда? Я бы даже заплатил, серьезно, конфетка. Такая сладкая крошка. Глаза сверкают, так хочешь меня, да? Ну прости, нет у меня на тебя сегодня времени. Еще встретимся.
Отвратительная, жесткая ладонь ложится мне на лицо, закрывая глаза и нос. Сухие, жесткие губы прижимаются к моим, влажный язык скользит по кромке зубов, насилуя мой рот. Слезы щиплют уголки глаз и только когда ударяет створка двери, а к пальцам возвращается чувствительность я понимаю, что вот только что в моей жизни был второй поцелуй. Такой же мерзкий и не стоящий воспоминаний как и первый. Такой же незабываемый.
Я вскакиваю на ноги и бросаюсь к ведру. Меня мучительно рвет, сухие спазмы сотрясают тело. Я задыхаюсь, вновь и вновь переживая букет ощущений от чужой власти над своим телом. Отпускает меня не сразу. Утерев рот, я поворачиваюсь с колдуну. Медлю. Наемник обездвижил меня. Он сказал…Сказал «на глазах у твоего дружка», значит Андор жив. Возвращаюсь, подбираю очки и вижу тонкую, багровую сеть вокруг всего тела колдуна. Ищу за что зацепить, чтобы распутать и вижу, как темная, почти черная личная сила Андора рвет паутину в клочья.
- Он забрал бумаги,- мне стыдно. Он слышал, как меня выворачивало. От этого мурашки идут по спине. Колдун встает, у него дикий взгляд, почти как в тогда, в переходе Он подходит ближе, кладет ладони на мои плечи и притягивает меня к себе. Притискивает крепко-накрепко, прижимается губами к макушке и шепчет-шепчет что-то на незнакомом мне языке.
- Он бумаги забрал,- заталкиваю слезы подальше, «на потом». Я сильная, крепкая и очень самостоятельная. И это не я вцепилась в отвороты сюртука колдуна и заливаю слезами дорогую ткань. – Б-бумаги.
- Да хрен на эти бумаги, Амбер, малышка,- колдун отстраняется, прижимается губами к моему лбу и берет меня за руку. – Идем домой.
- Тебе надо вернуться в дом Шеффара,- я уже взяла себя в руки.
- Я не могу тебя оставить в таком состоянии.
- У меня есть Марципан, на забывай,- криво улыбаюсь и добавляю,- а кто-то более набожный скажет, что это кара Господня. Мы совершили противоправное деяние и выгоды с него не получили.
- Почему же,- колдун тут же встрепенулся,- у меня есть подозреваемый.
- Из зеркала на тебя смотрит? Прости, нервы.
- Ничего. И нет, не из зеркала. Последние пятьдесят лет в Гранполисе установилась монополия на стационарные телепорты. «Господин и Господин» делают золото буквально на всем, оставляя имена своих владельцев в тени.
- Я уже настолько привыкла к ГиГу, что даже не задумываюсь. Мне казалось, именно эта компания будет внедрять телепорты.
- Дешевые?
- Знаешь, если у меня будет время, я смогу восстановить большую часть чертежа и схем.
- Карету или пройдемся?
- Пройдемся. А ты как потом?
- Бегунок возьму, быстрее будет.
- На такое расстояние?
- Им зелья разрешили использовать,- колдун закрывает дверь и подает мне руку.
Мы идем по улице как влюбленная пара – я цепко удерживаю Андора под руку, прижимаясь к его боку всем телом. Льну как мартовская кошка, прячу глаза, отворачиваюсь. Узел на голове слишком слабый, шляпка едва держится, и все чего мне хочется – закрыться у себя дома с псом.
- Не хочешь переехать ко мне? В статусе невесты или гостьи дома?
- Я не знаю, но спасибо. Подумаю.
- Мне было бы спокойней.
Мне тоже. Но будет слишком легко заиграться в жениха и невесту, а голову мне терять нельзя. Ни в коем случае. Ум да магия, вот и все мои надежные друзья.