Госпожа Бертрам, проникшаяся ко мне странной нежностью, окликнула нас с псом. Разогнав рукой сизоватый дымок, дама вышла из-за куста сирени. Я сделала вид что совершенно не ощущаю табачного запаха, а она точно так притворилась что не видит, как пес метит скамейку.
- Вам почту принесли, госпожа Лёвэ. Вчера вечером, но вы были уже у себя, а подниматься я не стала. Вечер не то время когда можно оставить свой пост,- с достоинством произнесла госпожа Бертрам.
- Почту? – я в недоумении посмотрела на пса, перевела взгляд на женщину. Она пожала плечами, мол, сама удивилась. – Хорошо, прогуляемся сейчас, и придем, посмотрим.
Пока пес играл, я прокрутила в голове с полсотни возможных вариантах и остановилась на трех. Колдун развлекается, очередное уведомление от Ранте – Кёльвэ все еще хотят знать где книги моего рода, и письмо от кого-то из прежних клиентов. Иные варианты слишком фантастичны.
Госпожа Бертрам вся извелась, поджидая на с прогулки, и я решила сделать ей одолжение – открыть при ней. Количество слухов обо мне все уменьшалось, а значит можно немного потрафить вредной даме. От плотного, нежно-голубого конверта с тремя марками терпко пахнет духами. Мода ароматизировать письма прошла еще когда меня на свете не было. Значит писала дама в летах.
Госпожа Бертрам подает мне канцелярский ножик.
- Приглашение на чай, дом четы Лудари, сегодня, к четырем часам дня,- зачитываю я и прикусываю губу. Кто это, черт возьми?
- Вот негодяи! Такие приглашения загодя присылают! – разгневалась Бертрам.
- Они и прислали.
- Да? После десяти вечера мальчишка принес,- дама сурово сложила руки на груди. – Не ходили бы вы, проучили.
- Это по работе,- я улыбаюсь. Как легко люди меняют свое мнение относительно других людей. Но я не в обиде. – То пусто, то густо. Но мы же справимся, правда, Марципанчик?
- С таким помощником большой грех не справится, приятного дня, госпожа Лёвэ.
- Приятного, госпожа Бертрам,- выдавливаю я из себя и поспешно ретируюсь. Слишком много вежливости с утра пораньше.
Достав артефакты для Посредника я включилась в работу. Оставались мелкие недоделки, да вытравить следы своей магии. И только закончив я поняла, что отравилась. Ядовитые испарения, которыми я надышалась еще вчера наслоились на химию реактивов которыми я работала сегодня. Голова кружилась, во рту пересохло. Дрожащими руками я достала амулет «чистильщик» и перевела его в режим браслета. Тонкие иглы вошли под кожу. Браслет высасывал из моей крови примеси, перемещая их в полые драгоценные камни. Я замедлила процесс – отравление не смертельно, а ощущения экстренная очистка вызывает мерзкие. Не больно, но отвлечься и забыть о браслете не выходит.
Традиционно на чаепитие принято прибывать к четырем часам пополудни, что и указано в приглашении. Я расчесала пса, заплела косу, приколов вместо шляпки кокетливую розочку из темно-серой тафты с белыми кристаллами. Манжет блузки слишком узкий и амулет выставлен на всеобщее обозрение.
- Марципан, мы идем в гости.
Бегунок доставляет меня по указанному адресу. Чета Лудари живет на той же улице, где стоял городской особняк Лёвэ, нынче носящий гордое имя Кёльвэ-холл. Чайные розы выращенные мамой зачахли, вечнозеленая лужайка пожелтела.
Дом Лудари небольшой, он утопает в ярких красках – цветы, кустарники, фруктовые деревья. Во всем чувствуется заботливая рука, каждому растению придана своя форма, ветви яблонь заботливо перевязаны.
- Доброго дня, госпожа Лёвэ,- степенный мажордом поклонился мне и предложил следовать за служанкой.
- Ах милая, как чудесно что вы нашли для стариков время,- сидевшая в кресле леди Лудари царственно подала мне руку. Надеюсь, не предполагается что должна поцеловать высохшие пальцы? Нет, она просто не могла подняться сама.
- Как вам моя персиковая гостиная?
- Очень розовая, миледи,- вежливо ответила. Ничего от персикового цвета в комнате не было. Мебель белоснежной древесины, розовый шелк на стенах и пуфы обитые розовым бархатом.
- Я говорю мужу тоже самое, но он упертый баран! Это подарок нашей дочери, она хотела, чтобы старикам было уютно. Подайте чай,- в пустоту произнесла пожилая дама. – Мой муж не сможет к нам присоединиться. Чрезвычайно занят, да и что ему, с нами сплетницами делать?
Миледи перескакивала с пятого на десятое и никак не могла подобраться к сути вопроса.
- У вас изумительный браслет. Но разве он не мужской? Вчера в ратуше на руке лорда Ранте была точь-в-точь такая же вещица. Он как и вы постоянно ее трогал, гладил.
- Новая мода, миледи,- я улыбаюсь,- у меня камни прозрачные, а у него синие, если не ошибаюсь.
- Ошибаетесь милочка, а ведь такая молодая! Зрение-то у вас совсем плохонькое. Зеленые камни у милорда, с черными вперемешку.
- Точно, синие же у моего жениха,- я делано всплескиваю руками. И леди Лудари тут же начинает меня расспрашивать.
- Мы не были раньше знакомы. Два надломленных невзгодами человека встретились, чтобы провести жизнь не в одиночестве,- трагично произношу я. – Мой будущий супруг Отступник, Андор из Таргота.
- Ох, надо признать, из обвинительного приговора я так и не поняла за что его наказали,- миледи самолично разлила чай.
- Я не могу вот так об этом поведать. Но мы будем на балу, и Андор сам сможет ответить на ваши вопросы.
- Что ж, раз вы получили приглашение,- миледи хитро улыбается,- я могу дать вам подсказку. Вы ведь знаете правила?
- Безусловно.
- Но не могли следить ними, а они изменились. Мне необходим амулет для себя, не для супруга. И это должно быть прикрыто молчанием. Леди не может страдать от артрита.
- Я взяла с собой, необходима тонкая настройка. Одно правило – не более двенадцати часов.
- Оденьте помолвочные украшения, Амбер. Этот бал приурочен к Дню Семьи и Дню Гранполиса и так как мы все одна большая, верная и дружная семья, все женщины наденут свои свадебные украшения.
- А просватанные, но еще не имеющие своих комплектов придут простыми? Так было три года назад.
- Живые цветы,- лаконично ответила старуха. – Лучше, чем чужие украшения.
Настройка амулета не заняла много времени. Но расстроила меня:
- Как можно так издеваться над собой?
- Мой супруг любит меня, и называет своей вечно юной легконогой ланью,- грустно улыбнулась миледи, прикрывая подолом изуродованные вылезшими венами ноги.
- Вам стоит обратится к целителю. Хотя бы тайно.
Собираю пожитки в ридикюль и прощаюсь с миледи. И кто знает, может в этот раз, двери благородного дома для мене еще откроются.
- Ты доволен, Марципан? Всю лужайку осмотрел?
Марципан остановился, напрягся, поднял шерсть и зарычал. На другой стороне стояла миледи Кёльвэ. Она смотрела на меня с такой дикой ненавистью, с такой яростью и обидой, что мне стало не по себе. Что происходит? Это вы лишили меня дома, состояния, титула. Чем вы еще не довольны?
Поднимаю руку на уровень груди и «отстраняю зло». Простой жест вызывающий малый щит от сглазов и проклятий. Кёльвэ краснеет и отворачивается.
- Идем скорее, Марципанчик, может они мне библиотеку простить не могут? Так не достанется им ни единой книжки. Мы не семья,- шепчу я свою мантру. Лёвэ и Кёльвэ не семья. Навсегда. Костьми лягу, а черная полоса встанет между нашими фамилиями в списке Знатных Фамилий Гранполиса.
Чтобы взбодриться покупаю себе сахарную вату, а для пса сахарную косточку. Мы сидим у маленького фонтанчика, я окунаю пальцы в воду – делаю вид что ловлю рыбку. Весенний дворик – утопленная в цветах квадратная площадка между четырех домов. В каждом квартале есть свой фонтанчик и клумбы, где за каждым домом закреплен свой участок. И раз в год, осенью, проходит конкурс на самый красивый дворик.
- Не оборачивайся,- меня обдало морозом. Марципан замер.
- Тень?
- Ты испугалась меня. Почему? Я не хочу тебе зла.
- Я понимаю,- выдыхаю я, и нелюдь присаживается рядом со мной. По зеленым травинкам, пробивающимся сквозь плиты дворика, ползет изморозь. Камни сопротивляются дольше. – Что это? Те шестеро, ты их выпил?
- Мне нужно было восстановится,- в его голосе не появилось ни капли эмоций. – Люди платят за смерть других людей, разве есть в этом моя вина?
- Я не обвиняю.
- Ты испугалась,- напомнил Тень.
- Ты приходил по ночам, это довольно устрашающе.
- Но ты знала, что это я,- возразил нелюдь. – Кто еще может пройти сквозь твои сигнальные сети? Я хотел говорить тебе спасибо.
- И почему не сказал?
- Знаю мало слов,- шелест одежды подсказывает мне что Тень пожал плечами. – Учусь. Спасибо что спасла мне жизнь.
- Обращайся,- нервно выдавливаю я, и мои пальцы на секунду сжимает чужая, холодная ладонь. И через секунду ощущение мороза пропадает. Марципан отряхивается как ото сна и тоскливо воет. Сахарная вата перестает быть сладкой, да и дворик уже не столь уютен.
- Давай домой малыш. У нас еще много дел.
По пути домой разламываю капсулу – так Посредник узнает, что заказ можно забирать. До бала остается чуть меньше пяти дней и мне становится не по себе. Особенно в свете того, что именно Ранте заказывал через Посредника «чистильщика». Другие артефакторы делают подвески, и лишь Лёвэ приспособились ковать удобные браслеты.
- Свежая Птица! Горячие новости! Кёльвэ провалил экзамены в Школу Артефакторики! Разрыв сиятельных – Карин Грейёс против Дамиана Грейёс! Бракоразводный процесс со стороны жены ведет Джои Ранте, со стороны мужа Вайсс Ранте! Свежая Птица! Самые свежие новости! Покупайте пока не протухли! Мэм, всего серебрушку, мэм!
Ошеломленная натиском мальчишки, покупаю газету. Раньше я была приверженкой «Вестника Гранполиса», но уж слишком интересные анонсы в «Птице». Значит, младшенький, тот самый в котором проснулся дар Лёвэ, в Школу не попал. Реакция леди Кёльвэ становится понятной – рассчитывали на рабочие дневники моего рода. Нет уж. Сами, котики, сами.
Запускаю Марципана в квартиру, а сама иду к госпоже Огаре. Свежая газета, прикупленные по пути пирожные и крохотный пакетик фруктового чая – все что может растопить сердце старухи.
- Не мнись на пороге, входи,- ворчит он и я привычно захожу в тесную квартирку.
- Мне нужно бальное платье, госпожа. Есть деньги,- ставлю на круглый столик пирожные. Рядом укладываю сложенную в четверо газету. – Есть повод.
- Нет времени,- хмыкает старуха и ловко отправляет в рот воздушную корзиночку. – С чего вдруг тебя растащило по балам таскаться?
- Решила взбить масло и вылезти,- отшучиваюсь я и тут же добавляю,- вы не потеряли мастерства, госпожа. Вы сможете вернутся к любимой работе.
- Чтобы дочечка узнала, что у мамочки появились деньги и снова сюда явилась? – горько спросила старуха и махнула в мою сторону узловатой рукой,- не ври. Ты все понимала, пока я тебе врала. Молчала из вежливости. Поддакивала. За то и ценю. А все попадья – аборт убийство, остановись! Остановилась, на свою голову. Запомни, Амбер, живи только своим умом, а то в старости начнешь сожалеть.
- Мне жаль,- я пожимаю плечами. В россказни Огары мало кто верит, и самые жестокие жильцы нашего славного общежития разбивают ее вранье злыми словами. А мне не сложно сделать вид что верю. Что дочь и славные внуки и все хорошо. И что живет она в ветхом общежитии просто потому что ей так хочется. И что дочка зовет в город, а я она мешать не хочет.
- А уж как мне жаль,- саркастически хмыкает старуха. – Взбивай свое масло, стану твоей личной портнихой.
Огара достала старые альбомы с эскизами, образцы тканей. А я послала колдуну голосовую пташку. Чтобы определится с платьем, мне нужно изображение украшений, пусть перешлет иллюзию. И уже через два часа мы любовались олицетворением зимы. На тонких серебряных цепочках застыл искусно обработанный горный хрусталь, рядом с ним подвесы их каплевидного жемчуга в платиновой оплетке. На самих цепочках горели крохотный бриллианты.
- Матерь Божья, он рехнулся что ли? – хрипло спросила я пустоту.
- Видать крепко любит,- восхищенно произнесла госпожа Огара.
- Не меня, бедолага,- бормочу я. – Он для другой заказывал, да не срослось, она даже не увидела.
- У меня вопросов в голове появилось, что пчел в улье,- хмыкнула старуха. – Смотри, ты бледнокожая, зеленоглазая – вот твои цвета,- Огара положила передо мной веером образцы тканей.
- Ледяной каштан?
- За свою жизнь видела множество женщин, и подбирала для них цвета,- старуха с явным удовольствием огладила пальцами ткани. – Чтобы упростить свою жизнь я определила их по основным типажам. У тебя каштановая коса, но цвет не теплый, оттенок идет в черный. Глаза зеленые, у зрачка темнее, ближе к краю радужки светлее. Да и желтые искры, нет-нет да попадутся. Не боись, их только на солнце видать. Бледная кожа, но это я уже говорила. Холодный тип. Но так как я работала со знатью, им подавай что позаковыристей. Вот так и появился «ледяной каштан», «горячий юг» и прочие.
- Тогда я хочу вот этот, синий,- провожу пальцем по образцу, ткань ласкает кожу.
- Насыщенно синий с темными вставками, вырез глубокий, клином, чтобы ожерелье легло. Кружево пущу по рукаву и подолу. Затянем тебя, сейчас в моде широкие, пышные кринолины – королева после родов еще не оправилась. А ты пойдешь от противного, покажешь свою стройность, легкость. Выигрышно будешь смотреться.
- Меня склюют,- шепчу я, но идея меня уже захватила. Я обожала мамина наряды, обтекающие фигуру, создающие изумительный силуэт. То, что сейчас носили в свете больше было похоже на крестьянские поделки – тряпичные игрушки которые одевали на чайник.
- Тебе и так не простят, ни жениха, ни украшений, ни строптивого характера. Другая бы давно уже в ногах у Ранте валялась. Лорд бы нашел управу на твоих Кёльвэ. Что смотришь, я весь высший свет обшивала, уж слухи-то до меня доходят.
- Только Ранте их и притащили,- бурчу я.
- Лицо сама крась. Кожа у тебя хорошая, немного угольной пыли в уголки глаз и насыщенную помаду, бал все же мероприятие вечернее, будет уместно. Запрыгивай на табуретку. Все ткани я закуплю сама. Отступник твой потом рассчитается. Что у тебя с туфлями.
- Беда у меня с туфлями, если Андор не убедит мастера взять вне очереди мой заказ.
- В любом случае, синий бархат, серебряный каблук, а носки туфелек я сама украшу.
- Серебро мягкий металл,- с сомнением тяну я.
- Совсем опростилась, Лёвэ. А когда это у нас на бал дважды в одно платье и туфлях приходили? Максимум, ты сможешь созвать малый ужин, встретить гостей и после повесить платье в гардероб, умилятся им время от времени. Или перешивать от большой нужды,- старуха взмахнула рукой и вокруг меня закружились портновские принадлежности. Я только жмурилась и ойкала.
Вечер мы провели плодотворно. Огара набросала эскиз платья, мы затребовали у колдуна иллюзию украшений для волос – длинные спицы и свисающие с них цепочки с крохотными цветами из хрусталя, жемчуга и бриллиантов. Такой же поясок, он красиво ляжет по бедрам.
- И не забудь подчеркнуть отсутствие браслета, рукав сделаем узким, с треугольником и петелькой для среднего пальца,- Огара потирает руки. – Господи, сколько я уже себя такой живой не ощущала?
После дискуссий с вредной и упрямой старухой, все на что меня хватило это выгулять пса, накормить его и себя и не умывшись улечься спать. Чтобы через три минуты быть разбуженной условным стуком. Посредник.
- Даже не стану халат накидывать,- поприветствовала я его и кивнула на край стола, где лежал заказ.
- Есть работа. Срочная.
- Что именно? У меня мало сейчас времени.
- Петля левитации.
- Есть уже готовая, заказчик сам откалибрует? – популярный заказ, у меня всегда есть несколько обезличенных амулетов.
- Давай,- Посредник достал из воздуха три мешочка, приятно звякнувших при соприкосновении со столешницей. – Остаток за старый заказ и оплата нового.
Я подцепила коробку с «петлей» щипцами и положила на край стола. Посредник вскрыл, рассмотрел, и кивнул:
- Удовлетворительно.
- И-де-аль-но,- пропела я, и тут же отчаянно зевнула. Деньги ради сохранности пошли под бок к Марципану. Завтра рассчитаю и разложу по кучкам.
Утро встретило меня запахом свежего кофе и шоколада. Тень перешел на новый уровень ухаживаний. Наскоро выпив вкуснейший напиток, я накормила пса, и оделась. Есть вещи которые нельзя пропустить, например, выгул собаки.
На улице было зябко, середина июля, а по утрам холодина.
-Тебе понравилось? Не оборачивайся,- Тень вновь пришел, сел рядом. Исходящий от него морозец не шел ни в какое сравнение с утренней прохладой.
- Да, спасибо, очень вкусно,- в голове вертится одна и та же мысль. Если он убивал, значит, видел того, кто заказывал? – Как ты получаешь заказ?
- Тебе нужно кого-то убить? – в безразличном голосе как будто проскользнуло разочарование. Наверное, с ним общаются только по этому поводу.
- Я пытаюсь поддержать диалог,- улыбаюсь, и сдерживаю желание обернуться. – Давай тогда поговорим о том, почему я не могу повернуться?
- Карты,- спокойно произносит Тень. – Их оставляют в особом месте вместе с золотом. На карте имя и срок. Цена зависит от срока.
- Не страшно что обманут?
- Пока никто не решился, я ведь и в гости могу прийти,- он смеется, а у меня по позвоночника стекает капля пота.
- У тебя пугающий смех,- произнесла я и поежилась.
- Прости. Было смешно, я постараюсь сдерживаться,- он стиснул мою ладонь своими холодными пальцами. И я знала, можно оборачиваться, Тень ушел.
Жар надежды распутать дело не прилагая усилий рассыпался в груди склизким разочарованием. Глупо было думать, что наемник, чьего лица не видел никто, будет встречаться с заказчиками. Как хотелось простоты.
Подозвав пса отправляюсь домой. Подготовится к балу за пять, уже четыре дня? Смогу. Главное правило высшего света – никакой магии. Молодые шутники и шутницы обожают сбрасывать чужие иллюзии. Не одна репутация была испорчена таким образом. Особенно мне запомнился момент, когда на тонкой и нежной шейке первой, несостоявшейся невесты лорда Грейёс проявились фиолетовые пятна засосов. Помолвка была расторгнута в тот же момент. Девица плакала и умоляла выслушать ее. Не стал. Ушел, доверив выбор невесты отцу.
Три дня пролетели. Выгулять собаку, приготовить поесть, поесть, покормить пса, примерка платья, ругань с вредной старухой. Мне казалось, что моя голова лопнет. Притирания и мази для тела, лица и волос получились не с первого раза – тратить деньги я отказалась на отрез и приготовила все сама. Парикмахера, работавшего с моей матерью, пришлось уговаривать лично. Коробка конфет, дорогое вино и баснословный гонорар сделали свое дело.
Платье получилось откровенным. До середины бедра оно сидело плотно, расходясь к подолу широкими складками. Дорогая ткань обшитая кружевом с мелкими жемчужинками и капельками бриллиантов заставило мою бровь задергаться:
- Огара, вы что творите? Я ходить не смогу, буду думать, что алмазы растеряю!
- Это особым образом огранённый хрусталь,- захихикала старуха. – Все о нем забыли, а я помню.
Сумочку мне пришлось вывязывать самой, крючком. Поглядев на получившуюся бесформенную пакость я побежала на рынок. Найдя искомое, принесла добычу домой. Крошечная дамская сумочка была расшита кружевом и украшена цветами из ткани. Точно так же я поступила с бальной книжкой – оклеила обычную синей тканью и расписала краской. Книжечку я выбрала простую, чтобы не вешать на пояс, а убирать в сумочку. В которую помещалась не только она, но и мои очки, платок и короткий карандаш. Огара требовала взять еще и помаду, но я не уверена, что смогу ее втиснуть туда.
Вечером я полностью собралась, платье было упаковано в особый футляр. Туфли, после того как над ними поработала Огара, стали произведением искусства и были так же сложены в коробку. Все это собрал колдун, а я подхватила саквояж с косметикой. Мне предстояло провести вечер нанося и смывая маски, крема и скрабы, промывая волосы травяными отварами и накладывая на ногти заклятья. За одну ночь можно отрастить полсантиметра. Этого будет достаточно для простого, неброского маникюра.
Уже в доме колдуна меня накрыл легкий мандраж. Завтра вечером я окажусь среди целой толпы шапочно знакомых людей. Дам и их кавалеров, чей смысл существования злословие. На секунду закралась предательская мыслишка купить утром первое попавшееся готовое платье, чтобы соответствовало другим. Чтобы был широкий и пышный кринолин, чтобы терялась талия за многослойными складками накидок. Чтобы быть как все.