Я сидела большом, уютном кресле. Было немного тесно – Марципан забрался ко мне, сложив на мои ноги свои лапы, а тяжелую морду устроив на животе. Такая поза недостойна для леди, но мне было так хорошо и спокойно что я стойко игнорировала суровые взгляды младших и старших агентов Департамента Безопасности. Кстати, вроде собираются вводить еще и Департамент Правопорядка.
Агенты начали собирать столовые предметы, ссыпать в отдельные емкости вишневые косточки, складывать в бумажные пакеты салфетки. Я поерзала, пытаясь устроится еще удобнее и сочла возможным подать голос:
- Зря стараетесь. На мне тепловой кокон последние пару часов,- веду рукой как бы обводя гостиную,- все это лишено смысла.
- Очень предусмотрительно, госпожа Лёвэ. Вам не кажется, что мы слишком часто видимся последнее время? – голос старшей следовательницы раздается из-за спины.
- Да, госпожа старший следователь Джерс, кажется. Я даже уверена. Вас загружают сверхурочными? – откидываю голову на спинку кресла. Еще одного допроса с пристрастием я могу и не перенести.
Следовательница попадает в поле моего зрения и я приятно поражаюсь произошедшим переменам. Рубашка заправлена в штаны, я советовала ей тугой пояс, она выбрала укороченный темный корсет. Не вульгарно черный, но приятный, красно-коричневый. Немного подведены глаза и крупноватый рот чуть тронут помадой.
- Вы прекрасно выглядите, госпожа старший следователь,- немного улыбаюсь от того как ведьма смутилась. – без сарказма, серьезно.
- Благодарю, госпожа Лёвэ, но от допроса вас это не избавит.
- Жаль, очень жаль,- морщу нос и зарываюсь пальцами в шерсть Марципана. Скорей бы это все кончилось.
Леди Ринн картинно рыдает в уголке, припадая к груди лорда Армир. Лорд Ринн, степенно оглаживая густые усы, поясняет молоденькому, скромному агенту как правильно собрать и упаковать пепел из курительной комнаты. Агентик бледнеет, краснеет и даже пытается возразить. Но лорд Ринн знает лучше, да и голос у него громче. Следовательница покосилась в их сторону и сочувственно поморщившись сделала агенту знак «молчать и терпеть».
- Отдали ребенка на растерзание?
- Этот ребенок старше вас на два года,- усмехнулась следовательница.
- Оу, запросили мои документы из Школы? – прикрываю рот ладонью, скрывая зевок.
- Почему у вас отозвали диплом?
- Не знаю.
- Или не хотите говорить?
- Милая девушка в приемной намекнула, что это может быть следствием того, что я из семьи потомственных артефакторов и получила свой диплом нечестным путем. Проще говоря, использовала семейные секреты,- фыркаю я.
К следовательнице подошел один из младших агентов и отозвал ее в сторону. Они о чем-то переговорили и она вернулась ко мне.
- Смерть, предположительно, наступила от несчастного случая,- госпожа Джерс поправила широкий кожаный браслет, на котором была приколота ее бляха. – Завтра днем вы должны прибыть к трем часам по полудни на допрос. Второй этаж, кабинет двести тринадцать. Ваш жених приглашен на это же время, в двести четырнадцатый кабинет. Прикоснитесь вот здесь,- госпожа Джерс достала плоский, серебряный диск. На нем светилась небольшая область из которой торчала тоненькая иголочка.
- Ох, добавили бы обезболивающее заклятье,- проворчала я и сунула в рот пораненный палец.
- А разве артефактору не привычны раны рук?
- Ожоги и ушибы,- я демонстрирую следовательнице тыльную сторону ладони и та проводит пальцами по мозолям:
- Как у кузнеца. Доброго дня, господа, сворачиваемся! Лорд Ринн, позвольте выразить вам благодарность от лица нашего отдела за неоценимый вклад в обучение новичков.
Я рассматривала собственные ладони, мельком отслеживая громкий и уверенный речитатив следовательницы. Как у кузнеца. Мама так же отцу говорила. И просила, чтобы не касался лишний раз ее волос и лица – неприятно, как звериным когтями ладони дерут. Провожу ладонью по щеке, действительно, неприятно.
Остаток вечера прошел сумбурно – попрощались и выпроводили чету Ринн, Белгар и Армир остались ночевать и колдун наивно рассчитывал, что я займусь их размещением. На что я хмуро посоветовала ему взять бутылку алкоголя и пообщаться с друзьями откровенно. И была втянута в мрачную попойку. Мужчины пили виски, я потягивала морс и постепенно клевала носом. Марципан устроился у моих ног и следил, чтобы никто из магов не приближался ко мне.
- Значит, взаимовыгодное сотрудничество,- протянул Белгар,- это хорошо. Я бы не хотел другу порченой невесты.
- И приз за лучшие манеры уходит лорду Белгару,- усмехаюсь я. – Если вы надеетесь на мои слезы или, боже упаси, пространные и развернутые объяснения причин моего грехопадения вам предстоит разочароваться.
- И вы не собираетесь жаловаться на трудную судьбу? – усмехается Белгар. Я перегибаюсь через кресло и веду ладонью по его щеке, от чего он резко отшатывается:
- Чувствуете? У меня грубые игрушки, лорд Белгар, но они мне дороги. А если жизнь приносит удовольствие, к чему жалобы? – Ехидное самодовольство мужчины бесит меня. Подталкивает к глупым поступкам, пробуждает детское желание доказывать окружающим собственную ценность, уникальность и неповторимость. Пора уходить.
Допив свой морс, я оставила троицу друзей в одиночестве. Безмолвная служанка провела меня к приготовленной спальне, Марципан ужом ввинтился в дверь.
- Разбудите меня в десять утра,- скорее всего я проснусь раньше, но страховка не помешает. – К одиннадцати меня должен ждать бегунок.
- Хорошо, госпожа. Помочь вам раздеться? Принести воды?
- Теплое влажное полотенце, вы как раз успеете пока я переоденусь.
Ночная сорочка в пол, теплый халат – все это приобрел колдун на всякий случай, после того как мне пришлось ходить в его одежде. Промокнув лицо, шею и грудь принесенным служанкой полотенцем я скользнула в постель. Усталость и простенькое заклинание сделали свое дело – последнее что я почувствовала, это как прогибается матрац под тяжестью чужого тела.
Утром я обнаружила поперек себя спящего Марципана – пес устроился поверх одеяла сгрузив на меня голову и передние лапы. И пусть это была всего лишь половина собаки – дышать было невероятно трудно. А еще в комнате было довольно свежо – прислуга распахнула окно, а я даже не проснулась.
Сонная одурь слетела с меня в тот же миг, когда я обнаружила на прикроватной тумбочке конфету в замысловатой обертке. Марципан не захотел пробовать подношение и я убрала ее в ридикюль. Проведу пару анализов, проверю состав.
- Госпожа Лёвэ, доброе утро,- служака внесла в комнат простую табуретку, следом зашла еще одна девушка и поставила глубокий таз. – Позвольте помочь вам умыться. Ваша одежда подготовлена, бегунок к одиннадцати часам как вы и приказывали. Желаете быстрый завтрак?
- Собаку покормите, пожалуйста. Марципан, иди с девушкой.
Служанка ловко и быстро помогла мне ополоснуться, подала отвар коры дуба, и, едва я прополоскала рот, вызвала другую девицу, забрать таз и табурет.
- Присаживайтесь, я соберу ваши волосы в пучок.
За долгое ожидание пришлось доплачивать – я погорячилась выделив себе на сборы всего лишь час. В компании трех служанок, которые знают, как лучше, время пролетело незаметно. И к тому моменту как я отвоевала свое право убрать волосы в тугой узел и прикрыть все это маленьким женским котелком опоздание стало непростительным. Паренек даже прилег на скамейку, ожидая меня.
- Простите, сколько я должна?
- Двойная оплата, мэм,- он улыбнулся, показав выбитые передние зубы. – Я привык что леди по утрам опаздывают.
- Отлично, давай на площадь перед Зеленым общежитием, Марципан, запрыгивай.
Бегунки мне нравятся больше карет – тряска не так сильна. Хоть человек вместо лошади не слишком толерантно, если я правильно понимаю это слово. Новый термин ввел столичный нотариус. Если говорить простым языком – мы должна быть безразличны ко всем кроме себя. Или как-то так. Статья была перенасыщена юридическими терминами, и оттого пошла на растопку очага в квартире моей драгоценной соседки Огары.
- Марципан, гулять идем? Или ты в палисаднике нагулялся?
Пес взял уверенный курс на маленький парк позади общежития. Подобрав подол я последовала за ним. После широкого степного раздолья ему тяжело в городе. Да и лапам больно от брусчатки. По крайней мере мне босиком было бы ходить неприятно.
Пока пес носится между кустами сирени и деревом, кажется он гоняет какую-то мелкую живность, открываю ридикюль и достаю потрепанную записную книжку. В ней, измятой, осталось еще с десяток страниц. Короткий черно графитный карандаш выскользнул из-под обложки. Подхватываю его пальцами, подношу ко рту – послюнявить пока никто не видит. С этой дурной привычкой не смогла справиться даже мама.
Я редко беру в руки записную книжку – жить по плану у меня не получается. Но сделать пару-тройки важных записей, чтобы не забыть, такое время от времени происходит.
- Марципан, достаточно. Кто там у тебя? Бельчонок? Хэй, глупый пес, он же зачарован, маги постарались чтобы такие шалуны как ты не повредили ему. Пойдем, мы сюда еще вернемся и ты с ним подружишься.
Под люком стояла большая корзина, прикрытая радужным защитным куполом. Пес шумно принюхался и радостно застучал хвостом.
- Ладно,- взмахом руки открываю люк и Марципан моментально запрыгивает внутрь квартиры. Следом я левитирую корзину и взлетаю сама.
На чисто прибранном столе ярко выделяются пять длинных, глубоких борозд. Кто-то в ярости ударил по столу раскрытой, когтистой пятерней. И россыпь шоколадных конфет в ярких, незнакомых фантиках.
- Это перестает быть веселым, правда, Марципанчик? – голос дрожит, на глазах вскипают слезы. – Надо поставить чайник, не пропадать же добру?
Я комментирую вслух каждое своё действие, старая привычка. Когда эксперимент выходит из под контроля четкое осознание собственных действий помогает выправить ситуацию.
- Ну вот, конфеты собраны, чайник закипает. Сейчас быстро посмотрим что там с добавками,- достаю «чистильщика», крошу на него конфету и заливаю катализатором. Большинство ядов выявляется именно при этом сочетании. Остальные можно разгадать только попробовав.
- Все чисто. Сейчас нам будет очень вкусно, правда, Марципан?
Пес настороженно отнесся к конфете. Но как только я убрала фантики, широкий язык слизнул сразу четыре шоколадных брусочка.
- Тебе не нравится тот кто их принес? Мне тоже. Хоть бы записку оставил,- взгляд падает на пять царапин и я давлюсь истерическим смешком. Оставил ведь. – Похоже, Марципанчик, это намек что ночевать я должна у себя дома.
На старом, кривоногом табурете у меня устроено подобие плиты – огненный камень, что греет но не поджигает и над всем этим на цепи с потолка свисает крюк. В корзине оказалась крупа и мясо, колдун послал слуг отнести нам продовольствие. Потому что «Амбер, собака не может питаться одним воздухом». Можно подумать я этого не понимаю.
Подвешиваю малый котелок на крюк, бросаю туда мелко порубленное мясо и заливаю водой. Немного соли, туда же крупу – я не великий кулинар, но это будет гарантированно съедобно. На холодной полке был кусочек масла. Брошу его в котел когда каша приготовится. Еда нищих артефакторов – съедобно, сытно и не нужно отвлекаться на нее от работы. Главное, чтобы горелым не запахло.
Разбирать отчеты патологоанатома под чай с конфетками немного странно, но не так печально как могло показаться. Сладость делает информацию мягче и глушит злость из-за отвратительного почерка. Я пишу четко и понятно, почти печатными буквами – инструкции к артефактам подчиняются особым правилам и строго регламентированы.
Время шло медленно, я отрывалась от бумаг, растирала ноющую шею и поспешно возвращала взгляд назад. Не хотелось думать о том, чьи когти могли оставить царапины на столе который пережил не единый алхимический эксперимент. Добравшись до описания оружия, которым по предположению патологоанатома было совершено убийство доктора Шеффара я вспомнила про вытащенное из тела Рубаки лезвие. Значит оно было одно. Только доктор не видел своего убийцу, в Рубака сражался, и лезвие обломилось, застряв в ране.
Поднимаюсь, собираю бумаги, отдельно, сверху ложу свои заметки. Выставляю на стол большую стеклянную колбу, в нее укладываю четырехгранное лезвие. Сложная смесь реактивов, ох сколько сил и нервов я потратила стремясь вывести идеальную формулу. Смесь сушеных трав – пригасить реакцию иначе раствор начнет выделять ядовитый газ. Колбу устанавливаю в центр квадратной салфетки, по кругу вышиты письмена и защитные руны. Через пять-шесть часов уже можно будет посмотреть на состав сплава, да и вплетенные в лезвие чары можно будет скопировать на пергамент и прочесть. Пергамент дорогое удовольствие, по счастью его можно использовать несколько раз. И прежде чем работать мне придётся отскоблить прошлые записи. Ну да ладно, это хоть и нудная, но успокаивающая работа.
Марципан забеспокоился, начал тереться об мои ноги и поскуливать. Поднимаю голову и вижу, что вода в котелке уже выкипела и самое время снимать кашу с огня.
- Молодец, Марципан. Да помню я, помню, что хозяин тебя иначе звал. А как именно не помню, вот такая я, забывчивая.
Масло растаяло, я перемешала получившуюся кашу и разложила по тарелкам. В моем хозяйстве миски для собаки нет, так что придется псу кушать как и человеку, с фарфоровой тарелки. Жест дружелюбия со стороны родственников, они навестили меня и с собой в подарок принесли один из сервизов моей мамы.
- Кушать подано, только не обожгись,- выждав пятнадцать минут я поставила тарелку на пол. И сама села есть. В меру соленая каша с мясом согрела желудок, привела в порядок мысли и напомнила о том, что до визита к следователю остается совсем немного.
Старая шкатулка с артефактами, из тех что делал мой отец, вытащена из-под половицы. Распускаю волосы и заплетаю косу, вплетая в нее заклятые цепочки. Самообладание, ясный разум и спокойствие – все это лишним не будем. На большой палец массивное кольцо – распознаватель. Правдоруб в воде и слабом чае почти не заметен. Тонкие кожаные браслеты с подвесками – десяток полезнейших заклинаний. В конце концов лучше в бегах и на свободе чем честно и в темнице.
Из-за обилия новой одежды у меня появился импровизированный шкаф – туго натянутая струна на которой и висела теперь одежда. Строгая прямая юбка до щиколоток, кремовая блузка и темный жакет в тон юбке. Часы-луковица на цепочке скользнули во карман, второй конец цепочки я зацепила за специальную шлевку.
- Ты со мной? – я повернулась к псу и усмехнулась. Вопрос был лишним – Марципан уже сидел рядом с люком, всем видом показывая, что я нас задерживаю.
До Департамент мы добрались быстро. Я смутно помню где мы были в тот вечер когда убили доктора Шеффара. Потому решила обратится к женщине сидящей за конторкой с надписью «Справочная». Надо признать, что дама внушала трепет – она едва помещалась в конторку, короткие пальцы были унизаны кольцами, а на полным губах влажно блестела фиолетовая помада. Женщина листала газету, рядом исходила паром чай, на блюдце была поломана халва.
- Здравствуйте, вы не подскажете где кабинет двести тринадцать?
- Девушка, встаньте в очередь,- лениво произнесла женщина.
- Очереди нет, я одна.
- Ла-адно, что у вас? Передачи только с утра и в другую дверь.
- Мне бы в кабинет…
- Клеймо ставить? – удивилась «справочная».
- Меня вызвала старший следователь Джерс,- выдохнула я и тут же заинтересовалась,- а как навестить временно взятого под стражу?
- Это через следователя,- дама подмигнула,- Джерс не откажет.
- Вы думаете?
- Ну это от вас зависит,- женщина взяла чашку и кольца звякнули о фарфор. – Сейчас иди через левую дверь по лестнице на второй этаж, направо, ну а считать ты умеешь, или нет? Могу двести тринадцать на листочке нарисовать, хочешь?
- Нет спасибо, счет я знаю. До свиданья.
- Ага, до скорого, если что помни – передачи строго с утра,- она вновь уткнулась в газету и закинула в рот печенье.
Серость интерьера была немного оживлена чахлыми растениями в кадках. У некоторых кабинетов стояли скамейки и пуфы, засаленные и потертые. Узкие окна были забраны магической сетью. Тишину разбавляло жужжание защитных заклинаний на дверях и стук когтей Марципана.
- Амбер! Я думал мы встретимся на входе, даже хотел подождать,- нас нагонял колдун. – Ну и страхолюдина же за конторкой сидит.
- Обычная, чуть полноватая дама,- поправила я колдуна, одновременно весьма неприятно удивившись.
- Я не прав исключительно оттого, что сильно разозлен, но ожог на пол головы ее не красит. Могла бы обратится к целителям или иллюзию заказать.
- Или это и есть иллюзия,- хмыкнула я и коснулась пальцем дужки очков. С теми вещами что происходят в моей жизни очки стали моими постоянными спутниками. Я просыпаюсь утром и сразу надеваю их, так будто это жизненная необходимость.
- Мы будем по соседству, если что – стучи в стенку и я тебя спасу,- шепнул колдун и первым вошел в двери. Я скомандовала псу «ждать» и решительно толкнула свою дверь.
Следователь Джерс сидела за столом, за ее спиной находилось окно. Чтобы смотреть ей в глаза мне придется приложить усилия, потому что солнце бьет мне прямо в лицо.
- Добрый день, госпожа Лёвэ, присаживайтесь и ожидайте.
- Доброго дня, следователь Джерс.
Она сноровисто пишет перьевой ручкой, стилизованной под настоящее, птичье перо. Копировальные чары переносят буквы на три соседних листа. Над верхней губой следовательницы выступил пот, который она нет-нет да смахивает рукой.
- Рука уже болит, а копировалка работает только на три листа,- пожаловалась следовательница и потрясла в воздухе рукой.
- Максимальное число копий – шестнадцать, вам стоит обратиться к штатному артефактору.
- Три – это еще не самое плохое.
- А какой плохое, два? – смеюсь я.
- Ни одного,- мрачно и будто обижено отозвалась следовательница.
- Как только я получу лицензию я приду к вам и исправлю ваше перо.
- Очень жаль, госпожа Лёвэ, что вы так законопослушны.
- Мама хорошо воспитывала.
Следовательница выдвинула ящик стола и вытащила три плотных листа бумаги:
- Здесь схема гостиной, где произошло убийство. Расположите гостей сообразно тому, где они находились в момент обнаружения трупа.
- Уже доказано что это убийство?
- Рабочая версия, мы не разглашаем детали расследования. Ни до, ни после его окончания,- вежливо улыбнулась Джерс.
Я взяла в руки карандаш и легкими, привычными движениями набросала эскизы гостей. Увы, лорд Ринн вышел слишком карикатурным, надеюсь мне это простят.
- Вы хорошо рисуете.
- Артефакторика идет рука об руку с ювелирным делом – люди хотят, чтобы их амулеты и артефакты выглядели как украшения. Все детство меня мучили живописью и рисунком.
- Отлично вышло, лорд Ринн особенно колоритен. Что вы можете сказать по итогу вечера?
- Было бы лучше, если бы вы задавали вопросы,- развожу руками. В висках стучит, неужели в комнате распылен мелко дисперсный Правдруб? Украдкой бросаю взгляд на кольцо – оно не подает никаких признаков опасности.
- Вы были ранее знакомы с Петро Рашшем?
- Нет.
- Что вы можете о нем сказать?
- Он был бледен, измучен переживаниями,- потираю пальцем переносицу, нос устал от очков. – Темные круги под глазами, некоторая беспорядочность движений. Так словно его мысли заняты не тем, что происходит вокруг.
- Ваши показания совпадают с показаниями лорда Ринн и идут в разрез со словами остальных участников. Я могу взять ваши очки?
- Безусловно,- снимаю очки и протягиваю Джерс. В чужих руках они работать не будут.
Грубая оправа совершенно не подходит следовательнице. К пухлым губам и круглому подбородку подходят совсем иные очки.
- Они ничего не делают.
- Защищают глаза от испарений и искр. Чтобы не отвлекаться во время работы я ношу их постоянно,- протягиваю руку, и следовательница роняет очки мне в ладонь. Готова поспорить что у меня висках выступила испарина.
- Они вам дороги,- следовательница вопросительно поднимает брови.
- Все что осталось от отца.
- Да, оправа мужская,- демонстративно обвожу дужку очков указательным пальцем. Задеваю кожу и морщусь, надо все же прикупить перчатки.
Джерс задала мне еще с десяток вопросов, не сводя темных глаз с моего лица. Я могла бы подумать разное, но ее явно интересовали мои очки. В следующий раз буду прятать их в ридикюль. В том что мы снова встретимся я уже уверена. Пока мы с колдуном не раскроем, кто стоит за смертью Шеффара, покоя не увидим. Стоит наведаться по месту проживания Петро. Подожду колдуна и приглашу его в уличное кафе. Никто не удивится, что невеста стремится проводить время в обществе своего жениха.
- Один вопрос, следователь Джерс. Как я могу навестить одного из предварительно заключенных?
- Имя и статус?
- Если честно, то я не знаю,- чуть смущенно ответила. И поспешно объяснила всю подоплеку произошедшего.
- Зайдите ко мне послезавтра. Я проведу вас лично, буду присутствовать при встрече.
- Никаких тайн. Просто хочу знать, что делать с собакой и вообще,- пожимаю плечами. Ввязавшись в эту авантюру я приобрела четвероногого друга с которым рано или поздно придётся расстаться. Что не может не печалить.