В шатре зябко. Со стола убраны все следы унылого обеда. Вместо этого на чистой, перестеленной скатерти разложены элементы моего свадебного гардероба. Жемчужно-серое нижнее платье из эльфийского шелка с минимумом вышивки и тонкой, почти невидимой полоской кружева по облегающим рукавам. Верхняя часть на тон темнее. Лиф по краю украшен серебряным шитьем и опалами, широкие рукава и пояс обработаны точно так же.

Об этом позаботился дед. И я даже знаю, что это за платье. Единственный портрет Стальной Королевы, моей бабушки, написан под впечатлением художника от свадебного наряда. И если сплетники говорят правду, что писался портрет с портновского манекена — королева отказалась позировать живописцу. Поэтому черты лица Стальной Королевы не соответствуют воспоминаниям современников.

Нижнее платье сидит как влитое. Суровая, молчаливая служанка помогает мне правильно расположить его на себе. Ее движения жесткие, непрофессиональные. Такого рода работа явно чужда этой высокой, суровой женщине.

— Вы очень красивы, миледи, — старательно произносит она. Именно старательно. Так словно составила в голове фразу, осмотрела ее с нескольких сторон и признала годной.

— Благодарю, в этом есть и ваша заслуга. Вы? — в противовес отвечаю не задумываясь.

— Я ваша новая камеристка, Элен Ходери, — коротко произнесла женщина.

— С каких пор в камеристки идут люди с открытым волшебным даром? — я лишь чудом заметила на ее руке браслет-накопитель, чем сразу же и поделилась.

— С тех пор как бунтарки становятся королевами, миледи.

Я вздохнула, и заметила, что корсет нижнего платья можно затянуть туже.

— Вы должны легко двигаться, миледи. С полностью затянутым корсетом это невозможно.

— И верхнее платье слишком тяжело для меня, слишком много серебра и камней чтобы я могла что-то большее чем просто не упасть, Элен. Но я не хочу быть посмешищем на собственной свадьбе. У островитян бывает по нескольку свадеб, но не у нас. Достаточно того, что я итак в чужом платье.

— Ваша бабушка…

— Была прекрасным человеком и эталоном женственности, если откладывала арбалет в сторону, — жестко отрезала я. — И да, я собиралась использовать ее платье как образец для своего. Образец, Элен. Образец, это когда шьют по мотивам прошлой эпохи. А не вытаскивают из подвала сундук со старым тряпьем, — я едва не сорвалась на крик. Моя невольная камеристка поспешно подала фиал с успокоительным зельем и я выпила его не возражая. Не хватало испортить выматывающую церемонию истерикой.

— Да, миледи.

Ей тяжело дается играть в подчиненную. Скулы порозовели, дыхание сбито. Дед отдал лучшую из лучших чтобы хранить мою жизнь. Может ли так быть, чтобы правитель Вортигерн чего-то не продумал? Того, что опытному офицеру будет омерзительно играть роль прислуги? Не на час и не на день. На несколько лет, или и вовсе, всю жизнь? Пора принимать решения.

— Когда мы прибудем на место будущей столицы, Элен?

— Земли Ковена? Через три дня, — немного рассеянно ответила она.

— К этому времени ты должна предоставить мне список придворных дам. Равное количество из всех двух государств. По поводу дам из Ковена я буду думать сама. Учти, что возглавлять этот змеюшник будешь ты.

— Я не благородной крови, — не возражая произносит Ходери. И смотрит на меня оценивающе, взвешивает.

— Все, так или иначе, с чего-то начинали. Мне нужна опора, Ходери, а не прислуга.

— Прислугу я подберу сама, — она кивает. — Я рада служить вам, моя Королева.

На последней фразе она с такой силой затягивает мой корсет что я давлюсь очередной пафосной фразой. Ладно, хорошо, иногда лучше промолчать.

Верхняя часть наряда давит мен к земле. Жесткий, тугой лиф кажется сдавливает меня сильнее чем корсет. Бабушка всю жизнь носила офицерский камзол и в этом платье есть что-то от парадной формы гвардейцев. Слишком глубокий вырез — за счет того что в некоторых местах миниатюрней своей монаршей родственницы. В широких рукавах удобно прятать ножи, и я действительно нащупываю там пустые кармашки. Ох и интересную жизнь прожила моя бабушка.

— Все готово, моя королева, — и в голосе уже гораздо меньше насмешки и больше, пока еще призрачного, уважения.

— Ты можешь обращаться ко мне по имени, Элен. Наедине и при доверенных людях, — веско роняю я. Новая жизнь и новые правила. Ходери кивает, по-военному четко и просто. После чего легко скидывает коричневое платье служанки, на мгновение продемонстрировав сильное тело.

Штаны, рубаха, жилет и камзол. Густая копна волос прячется по шляпой. Моя первая дама предпочитает мужскую одежду. Колдуньи часто предпочитают вызывающую одежду, яркие платья с глубоким декольте и разрезом выставляющим напоказ стройные ноги. А вот чтобы прятались под мужскими шмотками — такое вижу впервые.

На улице стемнело. Амлаут оставил своих бойцов чтобы доставить невесту до свадебных кругов в целости и сохранности. До того как я переступаю порог, ругнувшаяся Элен связывает мне ритуальной лентой запястья. Даже так? Будем делать вид что маркиз добыл мою ленту во время Свадебной Недели?

— Слишком сильно, — бурчу я, и Ходери нервно улыбается:

— Я тоже нервничаю, моя королева.

— Это доверенные люди, — вздыхаю я и улыбаюсь Терцису, он так же криво ухмыляется в ответ.

Нас охраняет ближний круг Амлаута. Терцис, Харт и Ан. Неподалеку крутится Эгги, веселя бойцов деда. Люди пришедшие с бастардом Кардорга мрачны, они сжимают пальцы на рукоятях мечей, но не рискуют протестовать открыто.

Далеко от шатров огромные ростовые костры, для нашей свадьбы и коронации готовится угощение. Простое, в духе всего что происходит — мясо, хлеб и сыр. Может найдут что-то из овощей, но вряд ли.

Ходери церемонно передает меня будущему супругу и брови Атолгара взлетают вверх когда он видит узлы на моих запястьях. Я украдкой пожимаю плечами.

Громкий, резкий голос незнакомого друида призывает благословение на наши головы. Я надеюсь на это, потому что на самом деле такой тон больше подходит для проклятий. Одно из условий Амлаута — коронацию проведет ковенский друид.

Брачный огонь выбрасывает темные искры. Богов не обмануть дешевыми лентами и старым платьем. Они смотрят глубже, в сердца. Одно могу сказать — я готова полюбить своего жениха и мужа. Мало? Неужели вам этого мало? И Огонь вспыхивает золотом, осыпаясь быстро тающими искрами.

Кроме имен Богов я не различала больше ничего — тайный язык друидов не терпит не посвященных. Мы проходили сквозь круги и маркиз крепко держал меня за талию. Остановившись в центре круга, Амлаут встал на одно колено и легко разрезал путы на моих руках. Друид поперхнулся своим речитативом.

— Ты сумасшедший, — я легко прижалась губами к колючей щеке бойца, и он ловко повернулся подставляя вместо щеки губы. Мои скулы загорелись, пусть у нас и были поцелуи в прошлом, но это короткое прикосновение смутило меня больше других.

— Я не коснусь тебя пока ты не позовешь, — серьезно произнес маркиз. От смущения я не знала куда деваться, поэтому спрятала лицо на груди своего теперь уже супруга.

Из густой тени позади друида вышел Галах. На краткую секунду его белый балахон показался мне залитым кровью. Игра света и тени поразившая меня сошла на нет. Величественность образа ковенского друида портили смеющиеся глаза. Чем-то он был очень доволен.

На мою голову надели свежий венок из трав и цветов. Если мне дадут время, я даже припомню соответствующую легенду. Но времени мне не дают.

Для моего супруга, Первого Короля Объединенного Дина припасена корона из железа. Целая династия королей-воинов встретила в ней свою смерть. Железный венец убивал своих королей, никто из его владельцев не встретил свою смерть в тишине супружеской спальни. Плаха и топор, яд и веревка или арбалетный болт — так или иначе их убивали.

— Замужем за Смертью, — шорох слов друида заставил вскинуться. Что он сказал?! Кто-нибудь еще слышал, что он сказал?

— Тише, Игрейн, сейчас все закончится, — Амлаут прижал меня к себе. Корона на его голове горела своим, призрачным светом и никто этого не видел. Кроме меня. И Галаха. И я вытрясу из этого самодовольного друида все его тайны. Меня не устраивает перспектива стать вдовой!

— Отныне все в твоих руках, Первая Королева Объединенного Дина.

Голову сдавило будто тисками. Невесомый венок начал давить на виски, и даже как-то покалывать кожу головы. Как только все закончится сниму его и растопчу с особым удовольствием. Виски сдавило до боли и тут же отпустило.

— Корона из Трав и Цветов вновь пришла в наш мир, — друид широким жестом указал на меня, и я приняла уверенный вид. — Цветение Первой Королевы подарит мир и благодать нашему государству.

На память пришла гравюра из библиотеки, тонкая эльфийка с волосами спускающимися до щиколоток и цветами растущими прямо из головы прелестницы. По коже пробежала стайка мурашек — это не похоже счастливое будущее. Нет, серьезно, простых человеческих сложностей и так будет достаточно. Строить государство на осколках двух Динов, имея за спиной лишь боевой Ковен — это слишком легко что ли?

Остаток церемонии и воодушевляющую речь друида я пропустила. Я была слишком занята пытаясь ощупать венец. На ощупь он был холодным, словно и правда выкован из металла.

Маркиз, то есть, теперь уже король, мой супруг, подхватил меня под локоть и подвел к широкому бревну. Здесь в густой тени приятно пахло свежими стружками.

— Наш свадебный пир довольно уныл, Игрейн, — неловко произнес Амлаут, он не знал куда деть руки и сложил их перед собой. Как очень старый, умудренный опытом друид.

— У нас все довольно уныло, — я пожала плечами, — но это не страшно. Я должна позаботится о людях?

— Да, передохни немного.

— Если я сяду, после уже не встану. Этот наряд тяжел настолько, насколько он выглядит и еще чуть-чуть.

— Тогда идем.

В свете костров туша кабана выглядит сыроватой. Жир брызжет на раскаленные угли, распространяя великолепный аромат. Рядом суетятся два дюжих повара.

— Просто срежь верхние куски, они готовы. А остальное дожарим.

Я отрезала ломти, а король стоял позади меня, поддерживая тяжелые рукава. Все ж таки такое платье, раритет. А меня интересовала только одна мысль — когда уже кончатся все эти именитые лорды и можно будет сесть? И отправить Атолгара добывать пропитание оголодавшей королеве?

— Вот и все, молодец, ты справилась.

— Еще не совсем. Элен Ходери, первая дама Объединенного Дина, — громко позвала я.

Она вошла в освещенный круг не глядя ни на кого кроме меня. Из под шляпы торчал рыжий локон. На плоскую глиняную тарелку, я выложила крупный ломоть мяса. Хотела добавить сыр, но этим я могла оскорбить тех, кого одарила едой ранее. Нарушать традиции следует осмотрительно.

Первый укус Элен сделала не отходя от меня, рассматривая свою королеву огромными, сияющими глазами. Откусив, она протянула надкушенный ломоть мне. Упрощенная версия присяги на верность. Разделить еду. Я приняла мясо и, откусив небольшой, жесткий кусочек, вернулся назад. Ходери поклонилась и исчезла в темноте.

— Вот теперь точно все. Отведи меня к тем восхитительным бревнам.

Амлаут фыркнул и подхватил меня на руки.

— Надо же и правда тяжелое платье, — шепнул он мне на ухо.

— Мой король испытывает дискомфорт? — смеюсь я.

— Что?

— Тяжело тебе, спрашиваю?

— Нет, могу носить тебя на руках всю ночь, — отозвался Атолгар и тут же добавил, — но платье лучше снять.

Посадив меня на бревно король ушел. Вместо него ко мне подошла Ходери, она принесла полотенце и помогла оттереть руки от жира. Женщина выглядела уверенной в себе и крайне довольной. Мне казалось еще немного и она замурлыкает как большая кошка.

— Я мяса не ему, обычно. Но этот кусок съела, — неожиданно произнесла она.

— Ты друид?

— Посмотри на почтенного Галаха, он в одиночку уже половину кабана съел, — засмеялась Элен. — Нет, просто не ем.

Она ушла так же быстро как и появилась. Отговорилась что ее работа уже началась. И оставлять меня не страшно, могучие плечи Терциса не перепутать ни с чем. Вокруг площадки на которой меня оставил Атолгар крутились бойцы Ковена, ненавязчиво оттирая в сторону гвардейцев Вортигерна.

Запах жаренного мяса дразнил нос. Чьи-то осторожные шаги заставили встрепенуться. В воздухе кружились сотни огненных шаров, но это не улучшало видимость. Напротив, ночь становилась гуще.

— Держи, — рядом со мной опустился Илавейра. На широком глиняном блюдце лежал кусок ароматного мяса, несколько полосок вяленого сыра и хлеб. Рот тут же наполнился слюной. — Моя королева.

— Спасибо, Марк, но я совсем не голодна, — улыбаюсь и пожимаю плечами. — Я не думаю, что наместник Вортигерн отпустит тебя в новую Столицу.

— Ты могла отказаться от этого всего, — он неуверенно повел рукой.

— Ты действительно считаешь, что мы могли быть счастливы? Я не умею прощать, и даже если ты пробудил во мне любовь, надолго ли она удержала бы мой гнев? Изможденная, слабая, я все равно не видела в тебе защитника.

В неверном свете неясно, действительно ли скулы Илавейры вспыхнули краской гнева. В любом случае аппетитное мясо летит на землю, а сам мужчина резко уходит.

— Я тоже добытчик, — со смехом произносит Атолгар, выходя из-за моей спины. — Правда, для короля тарелки не нашлось, но нам, простым бойцам и лист лопушиный подойдет. А вы, моя леди?

— Всю жизнь мечтала есть руками с лопушиного листа, — я смеюсь и подхватываю горячий, истекающий соком кусок мяса. — М-м-м, милорд, с ролью добытчика вы справились на ура.

— А то, — горделиво приосанился маркиз, то есть король, и тут же рассмеялся, чтобы сникнуть, — Игрейн, какой из меня король? Я Ковен вытащить не смог.

— А из меня королева? Ты хоть знал, что я подняла мятеж против собственного деда?

— Не ты, — попытался возразить мой супруг.

— Но я была знаменем. Думаешь мало претенденток на корону и тебя? Нет, они просто надеятся что простые люди, замаранные в том мятеже, успокоятся. Мол, вот мы хотели Игрейн на престол поднять, вот она и там. Но те кто все это начал…

«Свяжись со мной». Как наяву прозвучал глухой, пугающий голос.

— Я не допущу чтобы ты пострадала.

— Поэтому добудь нам еще мяса и вина. Праздник у нас, мой король, или нет?

Атолгар рассмеялся и прижал меня к себе.

— Ты сегодня невероятно прекрасна, — шепнул он мне на ухо, обжигая кожу дыханием. — И мы будем веселиться на нашей свадьбе, пусть она не отвечает ни твоим, ни моим представлениям об идеальном дне.