Лианон с восторгом рассматривала цветущий сад. Ветер доносил сладкие ароматы, кружил в воздухе лепестки цветов и пригоршнями бросал в сторону ландо.

— Это же фруктовые деревья? — пораженно спросила Лиа. — Но ведь они цветут в разное время!

— Милость Господа заставляет все цвести вокруг старого храма, — отозвался Слав.

— Ага, я в прошлом году чуть не умер, на практике, — кивнул Кель, — отрабатывал «милостью божьей». Этот сад — настоящая бездна, сколько магии в него ни влей, все мало.

— Умеешь ты разбить грезы, — улыбнулась Лианон.

— Простите, леди, — смутился Кель. — Не представляю, чем я думал, о прекраснейшая из невест. И припадаю…

— Кель? — удивилась Лианон. — Ты как по записке прощения просишь.

— Что, отрок, частенько случается портачить? — хмыкнул Слав.

— Ну, наверное, да, — пожал плечами Кель. — Смотрите, сейчас будет очень красиво.

Лианон представляла себе старый храм чем-то огромным, величественным. Но это оказалась небольшая часовня из белого и розового мрамора. Маленькая, утопающая в цвету — она была прекрасна.

— Не было денег на постройку большого храма, — негромко произнес Слав. — Его величество Инмар Первый Великий выделил золота, сколько смог. А на постройке трудились все, от мала до велика. Эту красоту создали на крови и костях.

— Это наша история, — пожала плечами Лианон. — Все крепости стоят на костях рабочих. Хоть дом и божий, а строили его все равно люди.

Старик кивнул и, покачнувшись, придержал Лианон — ландо остановилось.

— Дальше пешком. Невеста должна следовать к храму в тишине, осмысливая, на какой серьезный шаг она решилась, — весело произнес Кель.

Слав спрыгнул на землю и подал руку леди Дэрвогелл.

— Благодарю.

Широкие плиты вели к заросшим вьюном воротам. Лиа уложила руку на локоть деда и думала. Правда, о судьбоносности своих шагов у нее поразмыслить не вышло — леди усердно соображала, как все успеть. Письмо господину Анграму будет вот-вот отослано, а значит, сразу после помолвки ей нужно исчезнуть, чтобы сделать необходимое и вернуться домой, где ее ждет заказ рода Корвелл.

Ворота были приоткрыты, и Лиа не стала просить деда или Келя раскрывать их полностью — им и так ширины хватит.

Сквозь мраморное крыльцо то тут то там пробивались травинки и полупрозрачные цветочки. Лианон подобрала платье и аккуратно поднялась по ступеням, чтобы не примять упрямцев, расколовших камень.

Внутри часовня сияла от тысяч свечей. Кэлтигерн замер у алтарного камня и — тут сердце Лиа сделало кульбит — был невероятно красив в парадном кителе. Пальцы Лианон задрожали, ей до боли хотелось, чтобы это было правдой, чтобы он сделал несколько шагов навстречу и досрочно перехватил ее руку у Слава. Но лорд Сагерт недвижимо стоял у алтаря, следил за каждым ее движением потемневшим взглядом и нервно сжимал кулаки.

Слав довел Лианон до священника и отступил, встал рядом с таким же седым и статным стариком, как он сам. Леди Дэрвогелл заметила это лишь краем глаза, все ее внимание было сосредоточено на наполненных магией лентах.

«Прости, господи, что лгу тебе, находясь в твоем доме!» — отчаянно подумала Лиа и протянула руку герцогу. Его пальцы тепло обхватили ее запястье, дыхание опалило кожу, и губы оставили на ладони жгучий след.

Священник обвил сомкнутые руки лентами и завел свой речитатив. Древние слова эхом отдавались под сводами часовни. Магия проникала под кожу и вила свой узор, который растает лишь по слову Лианон. Узор, который она, Лианон, будет вынуждена разрушить — ведь Дэрвогеллы не нарушают данных слов. Да и каково будет жить с мужчиной, которого женила на себе обманом? Нет, к такой жизни Лиа не готова.

Сразу после окончания церемонии, к новоявленным жениху и невесте подошли старый герцог и Слав. Лорд молча и пристально всмотрелся в лицо невесты, усмехнулся и бросил сыну:

— Ну-ну, поздравляю.

Не сказав больше ни слова, он повернулся к выходу из часовни и вышел. Священник благостно улыбнулся и предложил прекрасной паре прогуляться по саду.

— Мне пора, — негромко шепнула Лианон.

— Но ведь это помолвка, — удивился Кэлтигерн.

— Но ведь не настоящая, — заметила Лиа, — а значит, нас никто и нигде не ждет. У меня много дел, милорд. Но я буду благодарна, если вы позволите мне воспользоваться ландо еще раз.

Герцог Сагерт помолчал, не выпуская ладоней Лианон из рук, и наконец произнес:

— Подари мне прогулку по малому кругу, это совсем немного времени.

Лианон кивнула, и они вдвоем последовали к выходу. Дед Слав отправился за ними, но позже куда-то свернул.

Цветущие деревья, кусты, травы и даже спелые ягоды — Лиа не удержалась и сорвала земляничку.

— А мне? — лукаво спросил герцог.

Леди Дэрвогелл пожала плечами и сорвала еще одну, про себя посетовав, что взрослый мужчина мог бы и сам наклониться. Вот только сладкую ягоду Кэлтигерн съел прямо с ее руки, еще и кожи языком коснулся.

— Сладко, — шепнул герцог.

— Да, — ошеломленно ответила Лиа и охнула, когда ее губ коснулись губы герцога.

Этот поцелуй не был похож ни на какой другой. Нежный, чувственный, полный обещания и невероятного привкуса земляники. Лиа поняла, что теперь эта ягода станет для нее любимой.

— Вы прекрасны, невеста моя, — хрипло произнес Кэлтигерн, оторвавшись от губ Лианон.

И на прощанье еще раз коснулся заалевшего рта.

— Благодарю, милорд, вы тоже, — с дрожащим выдохом произнесла Лианон и, подобрав юбку, поспешила вперед, оставив герцога стоять под цветущей яблоней.

К ландо она вылетела едва ли не задыхающейся, легко запрыгнула внутрь и без сил упала на сиденье.

— За тобой будто орки гнались, — проворчал старик.

Лиа покачала головой и попросила отвезти ее к соседней церквушке. Оная церковь славилась тем, что там можно было провести брачный обряд за десять серебряных монет, что и должно было произойти с минуты на минуту.

— Внучка, мы явно не домой едем, — глубокомысленно произнес дед.

— Мы на свадьбу едем, — пожала плечами Лиа и нервно пошутила: — А то что платью пропадать.

Дед пожал плечами и посетовал, что арбалет дома оставил. Ведь внучка явно куда-то вляпалась, а признаваться не хочет.

Лианон нервничала, сплетала и расплетала пальцы. Ее сердце стремилось в прекрасный цветущий сад, и идея господина Криана перестала казаться правильной. Но вместе с тем разум подсказывал — увлеченность герцога красивой девушкой не есть залог их счастливого будущего. Леди Дэрвогелл отдавала себе отчет — ее внешность весьма приятна, а уж правильное платье и легкий макияж и вовсе превращают ее в красавицу.

«Крепкий сон и отсутствие нервных потрясений, — подумала Лианон, — тоже способны сделать меня красивой. Даже макияж накладывать не нужно».

Вот только когда она потеряет благоволение герцога, долг и Кир останутся. Она выживет, справится, но поддержки от старшего нотариуса уже не будет — господин Криан помогает невесте герцога Сагерта, а не леди Шоколадке. Сама по себе Лианон никому не нужна, и это следует понимать и учитывать.

Она все это понимала и учитывала, потому и ехала по указанному адресу. Но на глаза все равно наворачивались слезы, и хотелось вернуться в тот сад.

Ландо остановилась, Слав соскочил на землю и подал Лиа руку.

— Иди и ничего не бойся, я уже о-го-го на что способен, — подмигнул Лианон старик. — Прикрою тебя, безголовую.

— Я тебя люблю, дедушка! — Леди Дэрвогелл порывисто обняла Слава за шею и чмокнула в щеку. — Спасибо, теперь не страшно.

В этой церкви не было ни святости, ни обаяния — белое с позолотой здание, роскошное, кричащее о своем богатстве и им же и кичащееся. Лианон взбежала по беломраморным ступеням и толкнула дубовые двери. Внутри ее уже ждал Кир.

— Почему? — нахмурился он.

Лиа прикусила губу, отвернулась, закутавшись в вуаль, и трагично вздохнула. Она вся дрожала — и это не было ложью. Ей действительно было страшно, ведь если она не сможет подменить листы, то обряд свяжет их с Киром неразделимо.

— Мне страшно.

— Герцог обидел тебя? — В голосе господина Анграма не слышалось готовности защищать подругу от настолько высокопоставленного человека.

— Ах, о чем ты, при чем здесь Кэлтигерн? Нет, его любовница. Наш фарс должен был помочь нам обоим, но… — Лиа вздрогнула и, пройдя немного вперед, осела на скамью.

И не зря именно там — на скамье лежала кожаная папка, матово поблескивая позолоченными застежками. Дикая спешка не давала Лианон сосредоточиться — брать папку в руки она не собиралась. А вот подменить листы магией — да.

Если бы только можно было отложить авантюру хоть на день. Но нет, слухи о помолвке разнесутся со скоростью лесного пожара. Они и так бродили, но больше как байка — кто ж поверит-то? А вот после сегодняшнего у Лианон не останется ни единого шанса обмануть Кира.

Кир погладил Лианон по плечу и спокойно сказал:

— Ничего страшного, я уже оплатил наш обряд. Я смогу тебя защитить.

Большей лжи Лианон не слышала никогда. Кир не был способен на открытое столкновение ни с кем. И чем больше Лиа об этом размышляла, тем сильней сама себе поражалась — почему она была так к нему привязана раньше?

Наконец застежки поддались, легкий ветерок пробежал по церкви, заставил заплясать огоньки свечей. Кир отвернулся лишь на мгновение, но дело было сделано. Лиа уверенно встала, распрямилась и четко произнесла:

— Да, пора начать.

Эта фраза была условной. Лианон оглядывалась украдкой, не убирая от лица вуали, и пыталась понять, где же сейчас дочь господина Криана, — чтобы брачный отряд связал двоих, они должны находиться в одном круге.

Вместе со священником к алтарному камню подошла крупная, дородная монахиня. Лицо ее было скрыто в тени капюшона.

— Первый ли раз вы женитесь, дети мои? — пафосно осведомился священник.

— Разумеется, — нервно ответил Кир и протянул папку с документами, удостоверяющими личность.

Лианон усмехнулась: кажется, господин Анграм уже не так сильно хотел на ней жениться. Лиа на секунду ощутила приступ брезгливой жалости и тут же взяла себя в руки.

— Пусть подойдет невеста и оставит каплю крови своей, — священник плавно повел рукой.

Монахиня неотступно следовала за Лианон и, прикрыв тонкую руку леди, оставила каплю своей крови. Лианон вернулась на место, и к священнику подошел Кир, так же в сопровождении монахини.

Брачный обряд, совершавшийся не в старых храмах, не предусматривал никаких лент — все это заменялось особыми бланками, теми самыми, что подменила Лиа, и кровью. Лианон немного скучающе блуждала взглядом по яркому убранству церкви и ждала, когда закончится обряд и начнется фарс.

— Супруги, господь разрешает вам лобзаться, — торжественно сказал священник и сразу ушел, видимо, был предупрежден.

Кир повернулся к Лианон, но та, едко усмехнувшись, покачала головой:

— Прости, Кир, я продала тебя за четыре тысячи золотых. Иди же, лобызай свою невесту.

Монахиня скинула с головы капюшон и грустно улыбнулась. А Лианон лишь вздохнула — бедная девочка внешностью действительно пошла в отца.

Господин Анграм побледнел, а когда к алтарю подошел господин Криан, так и вовсе едва ли не посерел.

— Мой мальчик, добро пожаловать в семью, — с саркастичным радушием произнес старший нотариус и с поклоном подал Лианон вексель: — Миледи, ваша награда.

— Хоть что-то достанется мне, — взял себя в руки Кир и требовательно вытянул руку: — Ну же, дорогая подруженька, верни мне деньги!

— Прости, сынок, но проверка выявила большие несоответствия в твоих бумагах. Как твой тесть, я тебя прикрыл, и у леди Лианон, невесты герцога Сагерта, претензий к нашей нотариальной конторе нет. Ибо, — тут господин Криан перешел на торжественный тон и уколол указательный палец тонкой иголкой, — кровью и жизнью клянусь, что на Лианон Дэрвогелл нет долгов. Вы удовлетворены, миледи?

— Вполне, господин Криан. Вероятно, я еще обращусь к вам за помощью, оформление открытого кафе — та еще морока.

— Обращайтесь, мы будем рады.

Лианон покидала церковь с облегчением и недоумением — ценность Кира как мужа была ей непонятна. Но у всех — свои резоны. Кто знает, может, старший нотариус опутает ее бывшего друга обетами и поставит в зависимость от молодой жены? Или же он дождется, пока дочь зачнет и родит ребенка, и отправит Кира в дальние провинции? В любом случае — тут Лиа усмехнулась — он хотел обеспеченную жену — он ее получил.

Из церкви Лианон вышла со смешанным чувством облегчения и стыда. Она продала Кира, но он первый предал ее. Ради собственных амбиций. Она же пошла на такой шаг, чтобы спастись. Но все равно на языке этот поступок неимоверно горчил.

— Другого выхода не было, — сказала Лиа сама себе.

— Или ты не искала, — негромко заметил дед. Он ждал бедовую внучку на ступенях церкви.

— Осуждаешь? — со страхом спросила леди Дэрвогелл.

— Нет, — Слав покачал головой, — просто не хочу, чтобы ты начала себе врать. Домой?

— В банк, — поправила Лиа, — не хочу, чтобы деньги превратились в дым.

В банке все прошло быстро, и Лиа даже в голову не пришло, как выглядит ее поступок — сразу после помолвки с герцогом она кладет на свой счет крупную денежную сумму.

Домой Лианон вернулась уставшая и морально и физически. Она почти висела на Славе, за что себя укоряла. Но дед со смехом напомнил ей о молодящем зелье и, подмигнув, уточнил, что мужчина он теперь о-го-го какой. Лиа даже смутилась, распознав подоплеку намека.

Открыв калитку, леди Дэрвогелл онемела. На крыльце сидел Кэлтигерн с потрепанцым букетом, и рядом с ним — мастер Тор. Оба курили и вели неспешную беседу.

— Добрый вечер. — Лиа склонила голову.

Герцог вскочил на ноги, уронил многострадальный букет, перехватил его до того, как цветы коснутся земли и с поникших головок ярких пионов осыплются лепестки. С коротким, но емким словом Сагерт отбросил букет на крыльцо.

— Он эти цветы уже третий раз швыряет, — ухмыльнулся Тор и протянул руку Славу. — Добрый денечек! Миледи, примите мои поздравления.

Герцог пытливо взглянул на Лианон и посторонился, давая деду пройти. После чего молча зашел в дом.

— Начну, пожалуй, я, — негромко произнес Торад, едва закрылась входная дверь.

— Позвольте, я сменю платье? — попросила Лианон.

— Хорошо.

Поднявшись к себе, Лианон переоделась в светлое домашнее платье, закинула в рот конфетку с бодрящим зельем, обула простые, мягкие туфли и спустилась вниз. Слав уже успел накрыть на стол. Ягодный отвар, хлеб, копченое мясо и сыр. Леди Дэрвогелл сглотнула голодную слюну и пообещала себе наесться до отвала после ухода гостей.

— Я готова вас выслушать, мастер Тор.

— Да новостей у меня немного, так, обычный отчет, — спокойно ответил Мечник. — Сегодня по пути к старому храму в вас трижды стреляли.

Герцог сжал кулаки и нахмурился. Лианон успокаивающе положила ладонь на его предплечье.

— Арбалетные болты были смазаны ядом: крошечная царапина — и одной леди меньше. — Тор коротко усмехнулся. — Если захотите посмотреть на болты, можете посетить мой дом. Приятного вечера.

— Да, спасибо, и вам, — ошеломленно выдавила Лиа.

— Если позволите, я вас тоже навещу, — жестко произнес герцог.

И по его тону было понятно: «если позволите» — всего лишь дань вежливости.

— Кто я такой, чтобы куда-то вас не пустить, милорд? — тонко усмехнулся Торад и встал.

Слав проводил мастера Торада до дверей и вернулся за стол.

— Во что же вы вляпались, миледи? — выдохнул герцог.

— В помолвку с вами, — пожала плечами Лианон и вывалила на герцога все, рассказанное Шэддой.

Сагерт сидел, опустив голову. Помолчав, он хрипло спросил:

— Как же вы решились?

Лианон отвернулась, отпила глоток ягодного взвара и решила, что это прекрасный повод признаться:

— А у меня выбора особого не было. Мой друг, бывший друг предал меня. Как сегодня предала и продала его я. Старший нотариус Криан помогал не Лианон Дэрвогелл, но Лианон, невесте лорда Сагерта. Оттого я и поторопилась уйти.

Слово за слово, Лиа пересказала все произошедшее. Герцог молчал, кусал губы и наконец произнес:

— Я поставлю охрану, дополнительную. И буду искать. Но вы… Лианон, я не знаю, как к вам теперь относиться. — Кэлтигерн явно хотел сказать что-то еще, но остановился, подбирая слова.

Леди Дэрвогелл отшатнулась, слова герцога больно ударили ее. Вытащив из волос заколку, она расцарапала ладонь и четко произнесла:

— Кровью, жизнью и магией клянусь расторгнуть помолвку с герцогом Кэлтигерном Сагертом по первому его требованию либо же на тридцатый день от сегодняшнего. Виэрста.

— Лианон… — потрясенно выдохнул Кэлтигерн, услышав магическое слово, делающее клятву нерушимой.

— Вы можете меня осуждать, — спокойно произнесла леди Дэрвогелл, — это ваше право. Хотя ваша подставная помолвка — тоже не образец благородного поведения. Тем не менее это дело прошлое. Ваши маги-строители так и не посетили мой дом. Да, сейчас, вот сию секунду, я понимаю, что не стоило брать тех денег. Однако же Криан видел во мне молодую хищницу, беспринципную и не гордую — такие берут любые деньги и просят добавки.

— Я не хотел вас обидеть, леди, — попытался перебить Лианон герцог.

— Вы не обидели, — холодно усмехнулась она, — ничуть. Что я сделаю с этими деньгами? Уж точно потрачу не на свои нужды. Охрана мне не нужна, мастер Тор справится с этим и сам. Да и вряд ли кто-то будет покушаться на меня сейчас.

— Да, вы правы, — герцог встряхнулся, — нужно искать целителя и железные доводы против короля и собственного отца. Но, Лиа, я всего лишь хотел сказать…

— Все, что вы хотели сказать, я услышала, — с горечью отозвалась Лианон и тут же перешла на деловой тон: — Целитель есть. Вы не обращались к оркам — я сделала это за вас. Вы должны найти белоснежного и голубоглазого щенка орочьего волкодава. Эти псы стоят целое состояние. Ритуал свяжет душу мальчика и пса, это позволит Ритару ходить. Отчего он молчит, не знает даже моя лекарка.

Леди Дэрвогелл поморщилась от того, как рвано звучат ее фразы и как жалко дрожит голос.

— Животные живут меньше людей, — нахмурился Сагерт, — это станет ударом для сына.

— Вам хоть что-нибудь известно о настоящих орочьих псах? — тонко усмехнулась Лианон. — Не байки, а правда? Они живут столько же, сколько и их хозяева. А если пес погибнет, он станет весьма плотным призраком, способным и после смерти защищать своего друга. Такие пары уходят только вместе. А вот если умрет человек — пес переживет его не дольше, чем потребуется, чтобы загрызть убийцу.

— Вот, значит, что это было, — медленно произнес герцог. — Однажды через все заставы прошел огромный пес, возможно, он был белым — его шерсть свалялась и потемнела от крови. Он не убил никого, кроме моего адъютанта.

— Да, именно такого пса вам предстоит найти, — кивнула леди Дэрвогелл, — после чего шаман проведет ритуал. Эффект будет виден уже на следующий день. Один из советов моей лекарки — пусть Ритар сам ухаживает за щенком. Ребенок не выдержит плача голодного друга и встанет. Ваш практически здоровый сын станет достаточным поводом отменить и помолвку и свадьбу.

— А как же вы? — нахмурился Кэлтигерн и негромко добавил: — И я.

— Буду перестраивать дом, продавать шоколад, найму помощницу — спасибо за идею. — Лианон пожала плечами. — У меня все будет хорошо. После расторжения помолвки я стану неинтересна вашей таинственной обожательнице. И вам, я полагаю, — тоже. Вам не придется определяться с тем, как ко мне относиться.

— Бога ради, Лианон…

— Нет, — жестко отрезала леди Дэрвогелл, она была в двух шагах от истерики, но ее слез Кэлтигерну не видать.

Герцог сидел молча, Лианон так же молча ждала, пока он уйдет.

Герцогу хотелось остаться и объясниться — но он не находил слов. И ничего плохого не имел в виду. Он всего лишь хотел знать, почему дорогая ему девушка не попросила у него помощи.

Лианон хотелось, чтобы герцог извинился за свои подозрения, — можно подумать, она настолько плоха, что ей теперь нельзя доверять.

— Колдуны, которые должны были прийти, сейчас откомандированы на другой конец столицы — обрушилась больница для бедных, — наконец произнес герцог. — Их старший придет, как только сможет, — я от своих слов не отказываюсь. То же самое касается помощницы. Я обидел вас, Лианон…

— Вполне заслуженно, — вмешался Слав. — А теперь расходитесь, пока лишнего не наговорили. И заберите, милорд, веник с крыльца — ей-богу, с бедными растениями творили нечто противоестественное.

Лианон искренне посочувствовала герцогу — вряд ли его когда-нибудь откуда-нибудь выгоняли. И, тяжело вздохнув, поднялась, чтобы проводить его до дверей.

У самых дверей Кэлтигерн схватил Лиа за руку и прижался губами к прохладной коже, затем прижал подрагивающую ладонь к своей щеке и заглянул в глаза леди:

— Ошибки совершают все, главное — вынести из произошедшего урок.

Лианон только улыбнулась — на языке вертелся с десяток колких фраз, но дед был прав, обида не лучший помощник. Она так хотела сделать больно Киру, отомстить, что не подумала о последствиях. А ведь могла просто от него избавиться.

Постояв у закрытой двери, Лиа поправила стазис на конфетах в витрине, вяло прикинула, что на неходовой товар надо снизить цену, и поднялась в мыльню. Умылась прохладной водой, выпила целый флакон бодрящего зелья. Спустилась на первый этаж, заварила себе крепчайшего кофе и принялась собирать заказ рода Корвелл.

Каждая часть конфет по отдельности была готова. И сейчас Лианон собирала все воедино, заливала глазурью и рисовала тончайшей кисточкой гербы. Конфетки вышли с наперсток, и Лиа, подсчитав затраченное, добавила коробочку вафель — для управляющего. На вафлях, повинуясь догадке, она также изобразила герб рода. Ведь господин Долн явно преклоняется и перед своей должностью, и перед людьми, на которых работает.