Квартира у Брока оказалась маленькой и тесной: одна комната, кухня, совмещенные ванна и туалет. Почему мы оказались у него дома? Позвонил Вик и в категоричной форме велел «переждать бурю» у Ламертана.
— Какую бурю? — сонно вздохнула я.
— Возможно, скандал вокруг выставки. Новостные сайты обновляются круглосуточно, — равнодушно пожал плечами Брок. И мрачно воззрился на единственную кровать. — Ляжешь в постель. Сейчас принесу свежее белье.
Перестелив постель, я посмотрела, как Ламертан пытается устроиться в кресле. Которое даже не было раскладным.
— Брок, бери одеяло и укладывайся рядом. Клянусь, что твоя честь останется нетронутой, — проворчала я, опустила голову на подушку и уснула.
Половину ночи мне снилось, как я убегаю от высокого и тощего человечка, а вторую половину — как догоняю Алеззи. И, догнав, натыкаюсь на чуть насмешливый и добрый взгляд маэстро:
— Тебе сюда нельзя.
— Только для мальчиков? — неловко пошутила я, — вроде бы не туалет.
Маэстро рассмеялся и поцеловал меня в кончик носа:
— Все будет хорошо.
Больше я из своего сна ничего не запомнила. Но зато когда проснулась, сразу ощутила аромат жарящегося бекона, чуть подтаявшего сыра и чего-то восхитительно-коричного.
— М-м-м, а где корица? — вчера я уснула в белье, и сегодня вышла на кухню, завернувшись в одеяло.
— Кофе с корицей, — чуть скованно улыбнулся Брок.
— Ты какой-то странный. Я домогалась тебя ночью?
Он немного смутился и покачал головой.
— Бро-ок, не томи. Я же такого навыдумываю!
— Я думал, что задавил тебя, — признался Ламертан. — Проснулся, а ты подо мной. Ничего пошлого, просто вот так вот неудачно перекатились.
Я рассмеялась и поняла, откуда мне снились такие сны. Видимо, полночи я пыталась выбраться из-под Брока, а потом смирилась.
— Мне Алеззи снился, — вдруг сказал Ламертан. — Так странно. Я уже четыре года не вижу снов. А тут все помню, как будто наяву.
— А что снилось?
— Попросил беречь тебя, — ответил Брок и поставил передо мной тарелку с омлетом и беконом. — Будто я и так этого не делаю.
— Вероятно, это игры подсознания, — важно произнесла я. — Ты же спас меня вчера. Мне тоже снился наш маэстро, я его догоняла-догоняла, а потом он чмокнул меня в нос и сказал, что все будет хорошо.
Смартфон пискнул.
— Что это?
— Звук входящего сообщения, — хихикнула я. — На сайте эта мелодия называется «мышкин крик».
— Больше похоже, что твою мышку кто-то раздавил, и это звук того, как воздух покидает мертвое тело.
Пофыркивая от смеха и непривычной болтливости Ламертана я достала смартфон и открыла сообщение. От Вика.
«Алеззи убит оборотнем. Жду в главном управлении Особого Отдела».
Сил произнести это вслух не было. Я просто повернула смартфон экраном к Броку. Ответом мне стала тяжелая, злая тишина.
— Твари. До политика не добраться — убили творца, — произнес Ламертан. — Ешь и выезжаем.
— Я перехотела.
— Ешь. Твой организм вспомнит о еде в самый неподходящий момент.
Вкуса не почувствовала. Просто заглотила все положенное на тарелку, выпила залпом кофе и поднялась.
— У меня есть твоя старая сценическая одежда. Вик привез.
— Зачем?
— Я ее, по распоряжению Вика, молодым моделям одалживаю. Из перспективных. Якобы оберег на удачу.
— А почему ты?
— Потому что Вик суровый шеф с каменным сердцем и ему не положено быть добрым и понимающим.
В этот раз Брок пошел на откровенное превышение скорости, но я была только «за». Мне так хотелось, чтобы эта смс оказалась дурновкусной шуткой. Да, Вик не играет с такими вещами, но пусть он потеряет телефон, и какая-нибудь дура-завистница окажется виновной. Видит бог, я куплю ей туфли от Ойлэ Диттора.
Мне никогда не приходилось бывать в Особом Отделе. Экзальтированные личности, фанатеющие от боевиков и шпионских саг, называли это место Конторой. И да, пусть кто угодно говорит, что нельзя произнести какое-либо слово с большой буквы — у этих получалось. С придыханием, трепетом и выразительным закатыванием глаз. Или, что еще хуже, с заговорщицкими ухмылками псевдопричастных людей.
Нет, не то чтобы я не люблю оную контору. Просто слишком часто они не вмешиваются, когда надо, и влезают — когда не надо. И к нам со Стереком опоздали. Ходят упорные слухи, что в конторщики идут пострадавшие от оборотней. Мол, именно оттого они так хорошо тренированы — личные обиды на подвиги толкают.
— Алиса Ферран-Толминсон, творческий псевдоним — Тильса, — коротко отчиталась я на проходной.
— Брок Ламертан, капитан в отставке, личный номер 3322, — сухо произнес Брок.
— Ваш временный пропуск, — за пуленепробиваемым стеклом сидела очаровательная блондиночка. — Вас ожидают на седьмом этаже, в семьсот тринадцатом кабинете.
Пока мы добирались до указанного кабинета, не встретили ни единой живой души.
— Здесь вообще есть люди?
— Повсюду камеры, — пожал могучими плечами Ламертан. — Конторе не нужны «просиживальщики задниц». Аналитики беспрестанно работают, если нет дел касающихся непосредственно Особого Отдела, то берутся за полицейских. Или за социальную аналитику. Через час обед, тогда в коридорах будет не протолкнуться.
— Ты здесь служил? — тихо спросила я.
— Недолго. После… после их гибели я стал нестабилен, — Ламертан не смотрел на меня, — психологи со мной были не согласны. Но я себе доверять не мог. Ушел. Встретил Вика, мы учились вместе с ним. Он нанял меня водителем и охранником.
После этого короткого экскурса в собственное прошлое Брок замолчал. И даже когда мы вошли в семьсот тринадцатый кабинет, все равно продолжил молчать. А ведь с нами поздоровались. Точнее, с ним. Но Ламертан встал у дверей, сложил руки на груди и остался глух к предложению «быть нормальным человеком и сесть за стол».
А я вдруг подумала о том, что у него есть какая-то тайна. Что-то большее, чем «я перестал доверять себе». Может, он перестал доверять им?
— Вик, я надеюсь, ты пошутил? — наконец мы все расселись, и я смогла обратиться к своему агенту. Хотя по красным, опухшим глазам Лайры прекрасно поняла: не шутил.
Вместо ответа Вик стиснул мою руку:
— Эверард Штерн был задержан сегодня утром. Ты можешь сказать им, девочка.
Легкий, почти незаметный нажим в голосе Вика подсказал мне, что все не так просто. Поэтому я закрыла лицо руками и сгорбилась. Меня начало немного потряхивать. Смерть Алеззи, задержание Штерна и «ты можешь им все рассказать». Что именно?
— А я предлагал подготовить ее к этому, — сокрушенно вздохнул Вик. — Эверард Штерн ее истинный партнер, и он причинял своей паре боль. Как физическую, так и душевную. Вы ведь уже побывали в той, с позволения сказать, квартире?
Меня затрясло еще сильней. Что происходит, они хотят обвинить меня в смерти Алеззи? В пособничестве Штерну?
— Как вы понимаете, в этом и состоит причина участия Тиль в скандальной фотосессии. Она как никто другой заинтересована в отмене поправки двадцать девять.
Это верно. После того как Штерн показал мне свое истинное лицо, я даже думать о нем боюсь. Боюсь оставаться с ним наедине. Что он мог бы со мной сделать? Любая другая на моем месте вошла бы в дом. Там, между первым и вторым этажом пульт управления с которого можно перезагрузить охранную систему.
— Госпожа Ферран-Толминсон, расскажите, как вы познакомились с господином Штерном.
— Какое это имеет значение? — я выпрямилась и положила руки на подлокотники офисного кресла. — Алеззи мертв, вот что сейчас важнее всего.
— Нам интересен этот случай с точки зрения психологии, — спокойно произнес один из конторщиков.
Я оглядела серое помещение, таких же серых людей и поделила их чисто по внешним данным на две группы: силовики и аналитики. И, немного успокоившись, процедила:
— Я не подопытная крыса. Если вас интересует вчерашний день, то пожалуйста.
— Вся выставка восстановлена нами поминутно, — спокойно произнес один из аналитиков.
— Никто из вас представиться не хочет?
— Мы не называем имен.
— Ясно.
Они пытали меня на тему нашего со Штерном знакомства и нашей же жизни, я открещивалась от всех вопросов и попеременно посылала всех к прародителю оборотней.
— Госпожа Ферран, возможно, вы не понимаете, но мы пытаемся установить психологический портрет господин Штерна. Отношения в семье могут рассказать о нем куда больше, чем все тесты.
— Я не помню, как мы познакомились, — честно сказала я. — Там каким-то боком замешан фотограф Гвориан. Но как именно — не помню. Я была счастлива, у меня появился сильный, любящий мужчина. Целых три дня он носил меня на руках, мы планировали свадьбу и совместную жизнь. А на четвертый день он узнал, что я модель. Такому видному бизнесмену позорно связываться с той, чьи разнообразные фото давно разлетелись по сети. С тех мы встречались по воскресеньям на тайной квартире. Занимались сексом, иногда очень грубым и расходились.
Я стиснула пальцы. Поверить не могу, что всего лишь неделю назад собиралась воспитать Штерна. Найти в нем что-то хорошее и надавить на светлые струны его души. Или как там выразился Вик?
Нас тиранили еще несколько часов. Затем отпустили. Вик попросил Ламертана подержать меня у себя, что-то было не в порядке с моим домом. А я вдруг поняла, что не хочу туда возвращаться. Что не смогу доверять собственной крепости. Я ведь выбирала охранную систему именно с учетом нападения оборотня. И даже была уверена в своей безопасности.
— Останови у гостиницы «Серый Дол», — глухо попросила я Брока.
— Вик сказал…
— Я совершеннолетняя девочка, Брок. А ты слишком выразительно молчишь.
Ламертан остановил машину и, не глядя на меня, спросил:
— Почему не сказала?
— А что ты мог сделать? Или не так, а почему я должна была думать, что ты что-то будешь делать? — я провела пальцем по стеклу. — Я верила, что он изменится. Что пройдет немного времени, чуть-чуть, и все будет хорошо. На женщин притяжение истинной пары почти не влияет, все же мы продолжательницы рода. И если волчица не сможет принять другого самца, такая раса быстро вымрет. Ведь с истинным может произойти все что угодно. А вот самец, напротив, зависим от самки. Ученые предполагают, что это нужно для пущей заботы и защиты как волчицы, так и общего потомства.
Замолчав, я смотрела, как мимо нас идут люди. Как начинает накрапывать мелкий дождик.
— Хреновая система, — бросил Ламертан и завел машину. — Ты останешься у меня.
Меня так и подмывало сказать какую-нибудь гадость, но я мужественно сдержалась. Все равно сейчас во мне говорит страх и боль. А это не лучшие советчики.
Очень давно, когда небо было синее, трава зеленее, а папа меня еще любил (кошмар, как давно это было), я изучала дыхательную гимнастику. У нас считалось, что оборотни по природе более вспыльчивые существа, чем люди. И тогда, о, тогда меня это очень обижало. Сейчас-то я понимаю, что поселковые доброжелатели были правы. Но не об этом речь. А о том, что нас учили дыхательной гимнастике. Которая начала действовать лишь спустя годы.
Так что через десять минут сосредоточенного пыхтения я попросила Брока остановиться у торгового центра.
— Зачем? — спросил он, съезжая с платной полосы на парковку.
— Мои повседневные вещи отличаются от тех, в которых я снимаюсь. У тебя дома только сценическая одежда и мне в ней некомфортно. Да и нижнее белье, — я вдруг подмигнула ему, — нет, если ты поделишься со мной трусами, то…
Честно говоря, я надеялась его смутить. Но не вышло.
— Я поделюсь с тобой не только трусами, но еще и веревкой — будешь подпоясывать, чтобы не свалились, — отозвался Ламертан, и я вспыхнула.
— Не рой другому яму, — повинилась я. — А потом за печеньем!
У Ламертана уже был опыт походов по магазинам. Поэтому, едва мы зашли в бутик Черри Тотарро, он устроился на диванчике и вытащил свой смартфон последней модели. И я, откровенно говоря, была удивлена. Брок не был похож на того, кто следит за гаджет-новинками. Однако же против фактов не попрешь.
— Чем я могу вам помочь? — ко мне подошла молоденькая девушка. На ее бейджике было старательно выведено «Тарин». Старательно, потому что у Черри Тотарро все было эксклюзивным. В том числе и бейджи продавцов-консультантов.
Я не гонюсь за «чтобы не как у всех». Но Черри единственная, кто использует стопроцентно натуральные материалы. Поэтому и процветает, ведь оборотни закупаются именно в ее бутиках.
— Ох, мне нужно все. От носочков до нижнего белья. Плюс пара платьев, две пары джинс и три футболки. Очки и сумочку, — чем дальше я перечисляла, тем в больший ужас приходила. Ведь если Штерн уничтожил все мои вещи, то я потрачу половину состояния чтобы все это восстановить.
С нижним бельем определились быстро. Стреляя глазками в сторону невозмутимого Брока, Тарин упаковала мне исключительно эротические комплекты. Еще один восхитительный момент в творениях Черри: она умеет совмещать эротику с удобством.
Хотя, конечно, те трусики — две полоски, крохотный лоскуток ткани и кружевной бантик над попой — я не надену. Буду трепетно хранить и краснеть, вспоминая, что у меня есть такое белье.
Два строгих темно-серых платья. У меня все же траур. Алеззи был моим другом, не самым близким, но все же я уважала его и, по своему, любила. Любила как изумительного фотографа, как творческую личность. Как непревзойденного гения. Стоп. Плакать на людях — фу-фу и моветон.
Настроение упало и разбилось. Джинсы и футболки я взяла без примерки.
— Вы уверены?
— Я работаю моделью, — криво улыбнулась я, — знаю свои параметры.
Тарин только в этот момент поняла, кого обслуживает. И бросилась на меня поцелуями.
— Спасибо, — проникновенно произнесла она. — У моей сестры появился шанс.
— Шанс?
— Истинная пара и любовь до гроба, — консультант хмыкнула, — вопрос в том, до чьего. Нет, я и сама полукровка и нашла своего истинного. У нас стабильные, ровные отношения. Мы уже год живем вместе и пришли к выводу, что пора регистрировать брак. А вот Малинке не повезло. Дело-то ведь не в том, что у оборотней есть власть, а в том, что среди оборотней есть те, кто этой властью злоупотребляют. Мой Мариус про две недели притирки и не заикнулся даже. Скулил, выл, ночевал в волчьем облике под дверью, но с момента знакомства до секса прошло больше полугода. Я просто хотела знать, что меня ждет.
Я кивнула, действительно, вся беда лишь в том, что оборотни, как и люди — разные. Есть Мариус, а есть Штерн. И этот таинственный владелец Малинки. И какой-нибудь другой хороший парень. Да тот же Вик, он ведь ушел от своей истинной. Не приняла его нищебродом, и он не стал ее неволить. А мог. Жаль только… А ничего не жаль. Поправку примут, а Штерн сгниет за убийство Алеззи. Будь я родственницей маэстро, настаивала бы на смертной казни.
Все мои покупки уместились в два пакета. Ламертан встал, убрал смартфон и забрал их у меня. После чего мы зашли в «Мир Печенья». Частная пекаренка, чей владелец решительно отказался от расширения бизнеса. Как он говорил: «Пока я на кухне хозяин — в рецепте свежие натуральные сливки. Когда я поставлю управляющего, хорошо, если это будут разбавленные сливки. А то и вовсе порошковые. Нет. И мне, и детям денег хватает».
Ламертан вырулил на платную полосу и вскоре парковался у своего дома.
— Чтоб меня, — буркнула я, — подушку забыла купить.
— А что не так с моей запасной подушкой? — удивился Брок.
— Пахнет.
— Она стираная, — возмутился он.
— Так порошком и пахнет. Я бы даже сказала ужасающе смердит «горными вершинами», — вздохнула я. — Нюх у меня волчий, а резкие химические запахи — мешают. По счастью, ты спал рядом, я бы даже сказала, на мне, так что меня отвлекал твой запах. Природный.
Он придержал для подъездную дверь и, когда я прошла мимо, спросил:
— И как я пахну?
— Хорошо пахнешь, — я рассеянно пожала плечами. — Молодым здоровым мужчиной без отклонений и заболеваний. Все внутренние органы работают как часы.
Ламертан как-то странно закашлялся и поблагодарил меня за такую оценку.
— В смысле? Это тебе самому себе надо сказать «спасибо», — удивилась я. — Ты же себя блюдешь, в спортзал ходишь. Питаешься неправильно, но метаболизм хороший. Ты прекрасный самец, если выражаться как оборотень.
— Я сейчас начну краснеть, — хмыкнул Брок. — Надо тебе ключи сделать.
— Я без тебя никуда не пойду.
Серьезно посмотрев на меня, Ламертан кивнул, мол, принято. И открыл дверь. Я сразу же скинула обувь и пошла ставить чайник. Есть не особо хотелось, а вот печенья — очень. Рассыпчатое, жирненькое, оно привлекало меня своим неповторимым ароматом. И искушало в машине, так и хотелось запустить в кулек руку. Поэтому я положила его в пакет от Черри. Кулек непроницаемый, ничего не испачкается. А тянуться далеко и неудобно.
Дальнейшее я могу охарактеризовать только одной фразой: закон всемирного свинства. Потому что Ламертан внес в кухню пакеты, я попросила его достать печенье, а к чертовому кульку прицепились те самые трусики с бантиком на попе. Так этот поганец их не просто отцепил, а еще и растянул на пальцах, рассмотрел и спросил:
— Не натирают?
— Убью, — нежно произнесла я и соврала, — это подарок от фирмы. Я постоянно там покупаю.
— Потому что ткань натуральная?
— Да. Брок, может ты положишь трусы в пакет?
— Слишком большое слово для этого количества ткани, — хохотнул Ламертан, но убрал.
Единственное, что меня немного примирило с ситуацией — у него чуть-чуть покраснела шея. Я бы не заметила, если бы его запах не изменился. Ага, не только я смутилась. Ну и славно.
Впрочем, краска с шеи Ламертана сошла быстро. И вот он уже выставляет на стол две кружки, банку с чайными пакетиками. И щелкает кнопкой чайника.
— Что ты на самом деле думаешь о произошедшем? — скупо спросил он.
Да, с трусами оно как-то проще было. Брок тем временем ложка за ложкой насыпал сахар в чашку.
— Ты так нервничаешь или это твоя обычная доза? — спросила я. И не знаю, чего больше было в вопросе: желания узнать ответ или оттянуть разговор.
— Обычная.
— Но ведь печенье тоже сладкое.
— Ты боишься, что тебе не хватит? — по-доброму поддел меня Брок. — Так у меня запас есть.
А мне стало понятно, что отвечать на поставленный вопрос придется.
— Это не похоже на Штерна. Он так боялся за свою репутацию, что не рискнул предъявить меня общественности. А тут убийство, — я говорила быстро и не смела поднять глаза на Ламертана. — Это окончательно похоронит его как бизнесмена.
— Я рад, что ты нашла в себе силы это признать, — серьезно сказал Брок и отставил чашку в сторону. — Я посмотрел его прошлые психо-тесты, он зациклен на контроле.
— Психо-тесты? — я не понимала, о чем он говорит.
— Они не афишируют это. Все чистокровные оборотни и все полукровки способные к обороту сдают психо-тесты. Никому не нужен обезумевший оборотень посреди города.
— Значит, последняя война окончилась не так, как нам сейчас рассказывают? Оно и логично, по одиночке люди слабее. Без оружия человек оборотню не противник.
— Да и с оружием — не каждый успеет выстрелить. И не каждый сможет спустить курок, — кивнул Ламертан. — Стычки с дикими оборотнями происходят до сих. До сих пор особые отряды зачищают целые стаи. И чем дальше, тем виднее разницу между теми, кто стремительно очеловечивается и теми, кто стремится к природе. И я не знаю, кто лучше.
Я шумно отхлебнула чай. Хотела сделать это изящно и небрежно, но, увы, кипяток немного подпортил мне эту идею.
— Алеззи мог погибнуть от руки дикого оборотня?
— Когда дикий выходит на охоту, он не возвращается в человеческий облик, — задумчиво произнес Ламертан. — А камеры не зафиксировали никого крупнее кошки. И сбоев в работе камер тоже не было. А когда оборотень выходит на тайные тропы — сбоит вся техника.
— В любом случае, скоро будет готов генетический анализ. Там ведь нашли шерсть? Иначе не смогли бы задержать Штерна. Он не новичок в бизнесе и у него репутация. Таких не просто посадить.
Допив чай, Ламертан заварил еще. Уже без сахара. И только после этого взял печенье.
— Вкусно.
— Да, мне тоже очень нравится.
Тишина ужасно давила на меня. А вот Ламертан чувствовал себя прекрасно: достал смартфон и что-то высматривал. Набирал сообщения, хмыкал, удивленно вскидывал брови. Хм, ну да, будь я у себя дома, мне бы тоже было комфортно. Но приходится страдать на чужой территории.
— Так, валите-ка вы, Брок Ламертан, в комнату. А я займусь обедом.
Брок несколько секунд смотрел на меня расфокусированным взглядом, а затем порывисто поднялся и вышел.
То-то же. Так, что у нас есть?
Быстрая, но тщательная инспекция показала то, чего у нас не было. А не было у нас нормальной еды. Что ж, с покупками мы разберемся как-нибудь в следующий раз. Пока что я могу обжарить пельмени в сметане и сварить эрзац-суп. А если еще приложить к этому всему толику воображения, то обед получится почти королевским.
Готовка заняла меня почти на час. И стоит себя похвалить, потому что из невеликого набора продуктов мне удалось сотворить суп, второе, салат и даже компот. Два сморщенных яблока, горсть залежавшегося изюма, половинка лимона и корица на кончике ножа.
— Можно куша…
Меня прервал звонок в дверь.
— Оставайся на кухне.
На смартфон упала смс-ка:
«Штерн отпущен. Тайно. Направляется к вам вместе с одним из особых. Вик. Сотри смс».
Стереть сообщение удалось не с первого раза. Бледная, с трясущимися губами, я была готова выбраться через окно на улицу. И что, что высоко. Небось не разбилась бы.
— Тиль, у нас гости… Ты уже в курсе?
— Чутье на опасность, — нервно улыбнулась я. Сдавать Вика и его информатора я не собиралась.
— Здравствуй, Тиль, — следом за Ламертаном в кухню вошел Эверард. — Готовишь?
— Здравствуйте, господин Штерн, — максимально прохладно произнесла я. — Да, мы собирались обедать.
— Меня не было у твоего дома. Веришь?
Верю или не верю — какая разница? Я испугалась оборотня. Я, оборотень, испугалась оборотня. Даже если он говорит правду (а я все же не верю), то я все равно не хочу находиться с ним рядом. Готова поспорить, его зверь ненамного меньше, если не больше того.
— Очень вкусно пахнет, угощаете? — это произнес уже знакомый мне офицер. Как же его? Ордвич? Да, точно, Ордвич.
— Брок, поможешь?
Я села так, что между мной и стенкой оставалось место. И когда Ламертан закончит, я сдвинусь и попрошу его сесть рядом.
— Подвинешься? — белозубо улыбнулся Штерн.
— Уступлю, — широко оскалилась я и встала.
— Сядь рядом.
— Нет.
— Поправка еще не отменена, — процедил он.
— А ты прилюдно не объявлял меня парой, — ехидно отозвалась я. — А прилюдно — это более пятидесяти человек или более шестнадцати оборотней. Тебя официально выпустили или так, деньги помогли?
— Не то чтобы выпустили, — уклончиво произнес он.
— Но в любом случае, к публичности ты не готов. Печально.
Он усмехнулся:
— Где прятался твой характер?
— А не было его, — я проскользнула между Броком и кухонным столом. — Потом появился. Так, раз, два, три, ага, три.
— А ты? — удивился Брок, принимая у меня тарелки.
— Потом. Что-то мне аппетит перебило. То ли запах неприятный, то ли компания. Надеюсь, офицер Ордвич, вы ненадолго?
— Мы надеялись, что вы все вместе уедете в безопасное место, — усмехнулся Ордвич. Его явно забавляла наша перепалка.
— Там, где есть Штерн — нет моей безопасности. По меньшей мере до тех пор, пока не отменят поправку. Я хочу быть уверенной в том, что кто-то встанет между мной и ним. Что, офицер Ордвич, если он пожелает оприходовать самку, вы будете возражать?
Ордвич отвел взгляд и уверенно произнес:
— Я в чужую семью не лезу. Милые бранятся — тешутся, а чужаки потом страдают.
— Значит, разговор окончен. Если попытаетесь утащить меня силой, клянусь, найду способ сдать Штерна. И будьте уверены, обставят это так, будто он сам сбежал. В жизни не отмоетесь!
На кухне повисла тишина. Такая нехорошая тишина. Кажется, я всем испортила аппетит. А с другой стороны, явились, ни конфетки не принесли, а к столу сели. Пф-ф, мало того незваные-нежеланные, так еще и… Ай, да что с них взять.
— Я никогда не хотел причинить тебе вред, — серьезно произнес Штерн.
Передернув плечами, я предпочла его игнорировать.
— Так что нас ждет? Вы решили поиграть в детективов? — я перевела взгляд на Ордвича.
— Ну почему же играть? Я детектив, Ламертан силовик. А вы с господином Штерном — балласт.
— Готова отстегнуться, — широко улыбнулась я. — И забрать с собой Брока. Он явно покинул вашу контору.
— Неужели вы не хотите узнать, кто убил Алеззи? Мне казалось, что вы были дружны, — усмехнулся Ордвич.
— Давайте сразу к угрозам, — спокойно ответила я. — Мы были дружны с Алеззи, и будь он жив, но похищен, то я бы перевернула этот город вверх дном. Но он мертв, а я к нему не тороплюсь. Все там будем.
— А убийцу, значит, жизнь накажет? — поддел меня Ордвич.
— Нет, его накажет фотомодель с вот такими, наращенными, ногтями, — огрызнулась я. — Есть люди и оборотни, обязанные раскрывать преступления и находить убийц. Как исполнителей, так и заказчиков. Я к этим профессионалам не отношусь никаким боком.
— Значит, все же через угрозы, — вздохнул Ордвич. — Вас ищут. Возможно, чтобы убить. Если общественности станет известна ваша настоящая фамилия, то ваша мать и младшая сестра окажутся в фокусе объективов. И тогда, вероятно, злоумышленник будет воздействовать на вас через них.
Я коротко кивнула:
— Понятно. Мне только интересно, вы убийцу будете ловить и отдавать под суд или себе в отдел возьмете? А то, как я гляжу, нормальные люди от вас бегут.
— А вы считаете Ламертан не разделяет наших взглядов?
— А я считаю, что не ваше дело, как я считаю, — я мило улыбнулась. Так, как меня учили делать перед камерой, по команде «сахар».
— Что ж, значит, собираемся и едем в безопасное место. Там всего две спальни, так что вам придется…
— Так что мне придется разделить спальню с Броком. Либо вам придется разделить спальню на троих, — жестко произнесла я. — И цените, я все же согласна переехать.
— Тиль, послушай, сейчас не время выставлять наши семейные неурядицы на всеобщее обозрение, — устало произнес Штерн.
— У нас с тобой нет семьи, — поправила я его. — И не было. Был бизнесмен-альфа и его пара. Закон вот-вот будет принят, и бизнесмен-альфа сможет женится. Или не сможет? Ведь любая другая волчица может оказаться чьей-то чужой парой? Ай-яй, кажется, Штерн, тебе будет сложно найти самку для продления рода.
— Прекрати, — рыкнул он.
— Да ни за что, у меня, знаешь ли, накипело.
Во мне бурлила ярость, но Брок положил ладонь мне на плечо, и я тут же сдулась. Смысл? Штерн не изменится. Это в его стиле — оскорбить и позднее прислать дорогущую безвкусную ерунду. У меня уже есть чайный сервиз из золота. Читай книги на Книгочей.нет. Поддержи сайт - подпишись на страничку в Из золота. Что может быть глупей? Только столовые приборы из серебра. Для оборотня от оборотня. Почему бы и нет? Непрозрачный намек: «мне все равно, что тебе дарить. Я открыл сайт и выбрал самый дорогой товар».
Собраться мы не успели. Я только-только успела трагично вздохнуть (три раза) и открыть сумку, как в комнату зашел Брок:
— Судьба услышала твои молитвы — Ордвич получил отбой. А Штерн временно возвращается в тюрьму.
— А что так?
— Кто-то продавил интервью со Штерном. А Штерна нет, — Ламертан усмехнулся. — Тебе, может, к психологу сходить?
Я осела на кровать и, безмолвно хватая ртом воздух, жестами потребовала объяснений.
— Ты очень ярко на него реагируешь, — Брок прислонился плечом к косяку. — Если чувства живы, то вам нужно…
— Нет чувств. Есть привычка и страх, — я забралась на постель с ногами. — Я ведь не зря сказала про его секретаршу. Она глупа, как пробка и на своей странице постит все подряд. Там есть фото с дружеских встреч Штерна и Лайнена. А о том, что Лайнен похитил свою истинную пару, не знает только глухой. Значит, Штерн это одобряет. Значит, между мной и комфортабельной тюрьмой только моя известность. Потому что Тильсу будут искать. Но когда я уйду в тень… никто не вспомнит. Абсолютно. Красивых тел много. Красивых лиц — еще больше.
Ламертан поднял с кресла плед и набросил мне на плечи:
— Прости. Я неверно оценил твое поведение.
— Понимаешь, даже если он действительно изменится, я не смогу с ним жить, каждую секунду буду ждать подвоха. Ждать шороха закрывающегося замка. Он ведь уже закрывал меня, чтобы я не попала на съемки. По счастью, это была квартира, и я выбралась через окно. По водосточной трубе. Содрала ноготь и перепугалась до заикания. А он потом сказал, что это вышло случайно. Может конечно и случайно, но…
— Пойдем поедим. Они уже ушли.
— Я что-то потеряла аппетит.
— Ничего, сейчас посидишь, посмотришь, понюхаешь, и организм возьмет свое.
Он оказался прав. Я с большим удовольствием поела, а потом потребовала мультики. Брок закатил глаза, но честно нашел мне мой любимый мультсериал. Что ж, порой и в самую глубокую яму заглядывает солнце.