Не хотелось признаваться, но слова Ордвича легли на удобренную почву. Я не хотела искать убийцу, но я хотела быть в курсе расследования. И Брок меня в этом поддерживал.

— Я должен знать, когда мне нанесут очередной визит, — кривился Ламертан и пододвигал мне чашку с какао.

В сети умело нагнетали обстановку. Всплыли все случаи домашнего насилия между истинными парами оборотней и между человеческими любовными парами, а так же сравнивали меру наказания: в первом случае — никакого наказания, во втором — от административной ответственности и выше.

Я отвлеклась от чтения новостей и нашла взглядом Брока. Он, почувствовав мой взгляд, отложил книгу.

— Сеть полна гадостей, — я вздохнула, — зря они так. Конечно, истинность не имеет никакого отношения к разрекламированной сказке. Но и так… тоже не правильно. У оборотней, как и у людей, бывает всякое.

— Власть, Тиль. Передел власти всегда сопровождается грязью.

Покивав, я перешла на сайт модного журнала. Но и там муссировалась та же тема — смерть Алеззи от лап оборотня и так далее.

— Они балансируют на самой грани, — проворчала я себе под нос.

Отложив смартфон, я вышла на кухню. Вылила себе остатки остывшего кофе и встала у окна. Вечер. Город утопает в серебре и синеве голограмм. Редкие желтые пятна — остатки старых фонарей — радуют глаз. Люди суетятся, торопятся куда-то. Хотя как, куда-то? Кто-то домой, к семье, а кто-то из дома, от постылых людей, которых надо бы любить, да не хочется.

— Не грусти, Тиль, — Брок встал за моей спиной.

А я… я позволила себе неслыханную роскошь — отклониться немного назад. Не прижаться лопатками к его мощной груди, но ощутить ровный жар тела. Укутаться в его тепло как в самый теплый плед. И сильнее стиснуть пальцы на крепкой керамике. Не смей мечтать. Не сбудется. Только не у тебя. Ты обречена продавать себя, пока есть спрос. А после уйти в небытие.

«Зато у меня есть сестра. И уж я-то прослежу, чтобы мелкую не коснулась никакая дрянь».

— Ты либо пей, либо выливай. Холодный кофе — гадость.

«Его варил ты», — хотелось сказать мне.

— Ты прав, — я отошла от Брока и медленно вылила кофе в раковину. То же самое нужно сделать и с неуместными чувствами. И я смогу. Определенно.

До самого вечера мы прятались друг от друга. Хотя нет. Не так. Я пряталась от него за смартфоном, а Брок в принципе занимался своими делами. Для него не произошло ничего особенного.

На ужин мы заказали суши. А меня немного отпустило. Право слово, будто я впервые в жизни встречаю привлекательного мужчину. Поболит и пройдет. А пока можно отнять у него последний ролл с креветкой.

— Эй, я его хотел съесть, — шутливо возмутился Брок.

— Ну, я могу пообещать тебе, — прищурилась я, — что в следующий раз…

Я понизила голос, а он подался вперед.

— В следующий раз не дам тебе его даже пробовать! Чтобы не расстраивать.

— Язва, — добродушно фыркнул Ламертан.

Ну, может быть. Зато острые запеченные мини-роллы я полностью оставила ему. И не только потому что они мне не нравятся.

— Что будем делать? Прятаться незнамо от кого? Ждать, пока нам опять навяжут Штерна и Ордвича? — я покусала палочки и отложила их в сторону. А то увлекусь и изгрызу их.

Ламертан спокойно доел острые роллы, убрал палочки и потянулся. Я отчетливо уловила многозначительное похрустывание.

— Если мы в это влезем, — задумчиво произнес он, — то отойти в сторону не удастся.

— Я сойду с ума. Дело не в словах Ордвича. Мне достаточно хорошо известен… был известен характер Алеззи. Он бы не захотел, чтобы я за него мстила. Мертвому уже не помочь. Но я сама хочу в этом разобраться. Кто послал ко мне оборотня? Зачем? Только напугать или убить?

— Значит, завтра сменим место жительства, — подытожил Брок. И, предвосхищая мой вопрос, — я и сам собирался влезть в это все поглубже. Просто считал, что ты уедешь со Штерном.

— Я никогда не вернусь к нему. Если уберут поправку. А если нет… Буду думать. Буду протестовать всеми доступными мне методами.

Он ничего не стал спрашивать. Просто встал, собрал опустевшие контейнеры и унес. Обратно вернулся с двумя чашками. Нос подсказал мне, что внутри крепкий черный чай с сахаром и земляникой.

— Давай-ка попьем чайку, успокоимся. Ты посмотришь свой сериал, а я подумаю. Ты готова к громким, провокационным заявлениям?

— Если я в кои-то веки буду строго и скромно одета, то почему бы и нет? — неуклюже пошутила я.

— Ты в любой одежде красива, — отмахнулся Ламертан, включил мне мультики и уткнулся в планшет.

А я осторожно привалилась к его боку, попивала чаек и, прижмуриваясь, смотрела привычный, выученный наизусть мульт.

И уже позже, сквозь сон я услышала ворчание, почувствовала, как из рук Брок забирает чашку и накрывает меня одеялом.

На завтрак мне достался сладкий чай, сгоревший тост и сухие, отрывистые команды Ламертана. Я никогда не видела его таким — суровым, властным и сосредоточенным.

— Из подъезда выйдем не таясь. Твоя задача — расписать какой-нибудь магазин. Например, «лавку пряностей Эльдара». Она как раз по пути до нашего нового убежища.

Под глазами у Брока пролегли тени.

— Хорошо. Ты спал?

— Да, немного. Хорош бы из меня был защитник, если глаза с трудом открывались бы, — усмехнулся Брок и залпом допил свой черный, густой, как смола, кофе.

Пока мы спускались — мне удалось затолкать в сумочку смену белья — я восторженно расписывала, какой прекрасный белый перец можно купить у Эльдара.

— И если в равных пропорциях его смешать с красным и зеленым перцем, добавить капельку масла, разогреть, добавить немного сливочного масла, а потом…

А что потом никто не узнал — за нами закрылась дверца машины.

— Что за огненная смесь должна получиться? — с интересом спросил Брок.

— Сама не представляю, — честно ответила я. — Было сложно вспомнить какой-нибудь реальный рецепт.

Ламертан посмеялся и вывернул руль вправо. Притормозил, открыл окно для оплаты магистрали. Я тут же завела свою шарманку про благородство белого перца.

— Хватит, хватит. А то я больше никогда не захочу ничего острого, — проворчал Брок. — У нас план простой — в моей старой берлоге хорошие гаджеты. Взломаем хранилище Особого Отдела и посмотрим отчет патологоанатома.

— У Алеззи была камера над дверью, — припомнила я. — Он ненавидел технику, у него даже вместо кофеварки была джезва. Единственное исключение — пылесосы, подметать он не любил ещё больше. Вику удалось настоять на том, чтобы камеры… Хотя, ты наверное знаешь.

— Знаю, — кивнул Брок. — Видео изъяли. Я пытался затребовать копии, но мне отказали.

— Ты ведь уже не офицер?

— Но друзья остались, — он не смотрел на меня. — Не думал, что это может стать проблемой. Боюсь, что все несколько сложнее, чем кажется на первый взгляд.

— То есть отмена поправки номер двадцать девять для тебя «не слишком серьезно»?

— Штерна прячут от общественности, — Брок крепче сжал пальцы на руле, — и вместе с тем потащили на интервью. Если я прав, то после интервью он долго не проживет.

— А если не прав?

— А если не прав, то скоро все закончится, — усмехнулся Ламертан.

Я сбросила туфли и подтянула колени к груди. Обычно Брок не позволял таких фортелей в машине, но сегодня ничего мне не сказал.

— Значит, мы в центре политических игрищ? Чуточку больших, чем казалось?

А еще меня беспокоила грядущая смерть Штерна. У меня было достаточно причин, чтобы пожелать ему и импотенцию, и вечный почесун, и даже облысение. Но смерть… Смерти он не заслужил. По крайней мере, я не желаю ему такого конца: сдохнуть на потеху толпе.

Брок припарковал суизи у магазина пряностей. Войдя внутрь, мы вышли через вторую дверь, немного поплутали среди одинакового вида домов и в итоге спустились в подвал. Я, честно говоря, успела представить себе трубы, лужи и крыс. Так оно поначалу и было. Но за мощной дверью скрывалась вполне уютная берлога, как назвал её Брок: квартира-студия, напичканная техникой, половина из которой мне и близко была непонятна.

— Добро пожаловать. Осмотрись. Здесь есть кофеварка и электрический чайник. Вроде был холодильник, - Ламертан улыбнулся. — Но я не уверен.

Сам он уселся в громоздкое кресло и принялся что-то набивать на клавиатуре. Мне же не оставалось ничего иного, кроме как вступить на путь эмпирического познания. Я обязательно разберусь кто тут кофеварка, а кто чайник.

Я обошла квартиру по всему периметру и нашла уютный угловой диван, кофейный столик, секретер и несколько малопонятных вещиц. Но и искомыми предметами они быть не могли. Это просто вызов! А я рада принять его, хоть какое-то развлечение!

Через пятнадцать минут я была уже не так оптимистично настроена. Обойдя квартиру по кругу в пятый раз и несколько раз заглянув в санузел я поняла: что-то нечисто. Либо дура я, либо Брок чего-то не учел.

— Сдаюсь, — сев рядом с ним произнесла я. И, заметив, что реакции нет, пихнула его локтем.

— А? — он посмотрел на меня расфокусированным взглядом. — Что?

— Чай, кофе — где?

Он выбил что-то в командной строке ноутбука, и из гладкой стены выехала кофеварка. Которая сразу же зашипела, выдавая горячий кофе.

— Убила бы, — нежно произнесла я, но Ламертан был слишком занят.

Бывают такие моменты, когда я благодарна всем своим предкам за капелюшку оборотнической крови. Отставив нетронутую чашку в сторону, я вернулась к Броку и спросила:

— А сколько времени квартира стояла пустой?

— Лет семь, — отмахнулся Ламертан. — А что?

— Ничего, просто кофе подорожал, — я припомнила популярную шутку из сети.

Ламертан отвлекся от экрана и вопросительно на меня посмотрел:

— В смысле?

— В смысле с плесенью, пылью и, может быть, разумными микроорганизмами, — рассмеялась я. — Подозреваю, если здесь были продукты, то и они погибли.

— Здесь консервы. Вон в той тумбе.

Он прямо указал на секретер. Я посмотрела на Брока, затем на секретер, затем опять на Брока и напомнила себе, что мужчина не обязан отличать тумбу от секретера. Хотя, конечно, очень странно их путать. Разные ж.

В общем, в «той тумбе» действительно оказались консервы. И все время, что Ламертан добывал нам сведения, я провела сортировкой припасов. Всего получилось три кучки: просрочено, очень просрочено, вот-вот просрочится. Последнего было мало. Но мы ведь все равно выйдем наружу. Вот и прикупим еды.

— Вот и все. А ты чего все вытащила?

— Вот это умерло, вот это умерло и представляет опасность для жизни, а вот это наш провиант на сегодня.

Ламертан потер подбородок:

— Как-то я это упустил из виду.

— Зато, я смотрю, гаджеты обновлены, — я выразительно покосилась на мощный ноутбук.

— Разбираешься?

— Нет, снималась для рекламы.

— Ясно.

Дальнейшие действия Брока заставили меня поежиться. Этот ужасный человек отпил гадкий, плесневелый кофе, хмыкнул, вытащил сахарницу и щедро подсластил противную жидкость.

— Ничего, выпить можно. У меня есть зависимость: когда работаю с документами, надо что-то пить. Кофе или чай. Хоть воду, — пояснил Ламертан.

— А все? Ты уже скачал?

— Скачал — не то слово, но да.

— Показывай!

Увы, отчет патологоанатома оказался мне не по зубам. Буквы-то знакомые, а вот термины… Поэтому я просто прижалась к сильному, горячему плечу Брока и бессмысленно таращилась на матовый экран его планшета.

Ламертан же то и дело комментировал:

— Интересно.

— Как я и думал.

— Ты только посмотри, какой бред!

Я же хмыкала, угукала, поддакивала и даже умудрялась время от времени вставлять:

— Ай-яй, что творится.

В итоге Брок повернулся ко мне и сочувственно спросил:

— Совсем ничего не понимаешь?

— Совсем, — вздохнула я.

— Тогда посиди тихонько, я закончу и все поясню.

Кивнув, я свернулась калачиком на диване и прикрыла глаза. Если бы я была полноценным оборотнем, то превратилась бы. Тепло, тихо, уютно. И надежный человек рядом. А разве волчице нужно что-то еще?

В итоге меня сморил сон. Сколько я проспала — не знаю. Да и не снилось мне ничего. А вот проснуться повезло под потрясенный мат Брока. Испугавшись, я шарахнулась в сторону и свалилась с дивана. Мой хвост! Как больно! …Что?!

— Тихо. Ты меня понимаешь? Кивни.

Кивнуть удалось не сразу. Дернулась лапа, потом хвост. Потом нестерпимо зачесалась спина.

— Нет, ты не волчица.

Из моего горла вырвался скулеж.

— Ну прости, я не любитель врать. Знаешь, ты похожа на волка и собаку одновременно.

Мне стало страшно. Если поначалу казалось, что все происходящее лишь сон, то каждое слово Ламертана забивало гвоздь в мой гроб. Почему? О, все очень просто: кварты могли превращаться в зверей. Ровно один раз, как говорили учёные. Либо человек, либо зверь. Рождаясь людьми, мы проживали жизнь как люди. И только когда все становилось совсем плохо, только тогда мы могли перетечь в звериную форму. Но почему сейчас?!

— Не скули, не скули. Все будет хорошо.

Мне хотелось ему напомнить, что он, вообще-то, не любит лгать. Но из измененного горла вырвался лишь вой.

— Цыц! Тиль, посмотри на меня, посмотри. Ты понимаешь меня? Были, были полукровки способные к обороту.

«Полукровки! А я оборотень только на четверть!» — Но сказать это я не могла. Только свернуться в калачик и укрыть нос хвостом. Надо привыкать к новой, животной форме. Глядишь, найду себе волка. Или пса. Или… Я хочу сдохнуть.

— Я сейчас перед тобой поставлю книгу, — серьезно произнес Ламертан, — постарайся её прочесть, хорошо? Твоему разуму нельзя забывать, что он принадлежит человеческой женщине, а не… не зверю.

«Книгой» оказалась техническая документация к одному из приборов. Плюхнув морду на лапы, я скользила взглядом по мелким строчкам и успокаивалась. Во-первых, я по-прежнему могу читать, во-вторых, я по-прежнему ничего не понимаю в технической документации. Но самое главное, мое зрение не изменилось. Ученые утверждают, что у животных иное зрение. Оборотни твердят, что в обоих обликах видят одинаково. Собаки, как и волки — молчат. Так что пока ученые сошлись во мнении, что оборотень не животное.

— Да, она превратилась. Спонтанно. Тиль, Тиль, ты засыпала прежде чем превратиться?

Я приподнялась и несколько раз кивнула.

— Да, засыпала. Это хорошо? Хорошо. Да. Читает. Тиль, ты понимаешь, что там написано? Понимает. Да, буду ждать, хорошо. Да, закажу ошейник и все прочее, я понял, понял. Выдать ее за собаку, да.

Он откинул в сторону смартфон и присел рядом со мной.

— Я звонил своей давней знакомой, уж прости, имени ее не назову. Однажды она столкнулась с такой же бедой и смогла стать человеком. А вот становиться объектом исследования ей не захотелось. Она поможет.

Слова Ламертана проходили мимо моего сознания. Не вслушиваясь в чувственный баритон, я жадно вдыхала ни с чем не сравнимый аромат. У него не было названия. Кто-то может сказать, мой избранник пахнет кофе и ванилью. Нет. Так я сказать не могла.

Брок Ламертан пах так, как должен пахнуть мой единственный. Моя пара. Но… но ведь моей парой является Эверард Штерн? А Брок — не оборотень, а человек.

Он встал и я, как привязанная, пошла следом.

— Хочешь со мной посидеть? Давай. Только не забывай читать.

Боднув его в бок, я удобно устроилась и положила голову ему на бедро. Значит, Брок Ламертан моя пара. Что ж, осталось понять, чем меня нюхал Штерн и почему я ему поверила?

«А почему не поверить? Он вскружил мне голову, рассказал о нашей истинности и о том, что самка всегда истинность чувствует меньше, чем самец. Кто бы не поверил? Ведь все так говорят. Другое дело, когда прошла влюбленность, остался только страх. Но я даже не подумала включить голову».

Заворчав, я тяжело вздохнула. И тут же вздохнула еще раз. У меня вообще теперь не особо богатый спектр выражения эмоций.

— Перевернуть страничку? Сейчас. Ты так ко мне принюхиваешься, Тиль. Клянусь, я очень чистый.

Оказывается волко-собаки умеют смеяться.

— Если это смех, то я рад. Мы прорвемся, Тиль. Я не дам тебе раствориться в глубинах звериного разума, — тихо сказал Брок. — Только не тебе. Смотри, кстати, какие я тебе аксесуары заказал. Уже завтра утром будут здесь.

И когда он, закончив свои дела, направился к постели, я потрусила за ним. Есть в зверином облике свои плюсы — можно прижаться к сильному, мужскому телу и сделать вид, что так и надо.

— Спокойной ночи, Тиль.

В ответ у меня вырвалось что-то вроде «уау». Тяжелая ладонь Брока нашла пристанище на моей холке, и я уплыла в спокойный, безмятежный сон. А вдруг утром я проснусь человеком?

Не вдруг. Пора бы уже привыкнуть, что моя жизнь «вдруг» преподносит только неприятности, а все прочее приходится зарабатывать долгим и тяжким трудом. Тот, кто считает, что фотографироваться не тяжкий труд, просто не пробовал сидеть под пышущими жаром лампами, софтбоксами и прочими пыточными аксессуарами.

Сквозь сон я отметила визит курьера с прибамбасами для меня и уплыла обратно в дремоту. Раз человеком не стала, значит и вставать не обязана.

Сильная рука схватила меня за заднюю лапу и потащила из-под одеяла.

—      Просыпайся, Тиль. Идем чистить зубы. И не смотри на меня как на идиота, — усмехнулся Ламертан, — та самая знакомая написала — вести себя так, будто ты человек. Так что вперед, шевели шерстью!

Вкус зубной пасты мне не нравился никогда. Слишком насыщенный, слишком ментоловый. Но та же паста, только на звериную пасть — и вовсе смертоубийство.

—      Не вертись, Тиль. Нет, не вытирайся об меня! Ладно, хорошо, эта футболка мне никогда не нравилась.

«Мне нравятся все твои футболки», — мысленно вздохнула я.

—      Тиль? Мне показалось, или ты... — Брок как-то неуверенно пожал плечами, — или тебе нравятся мои футболки?

«Показалось», — я максимально старательно подумала эту мысль. И Ламертан широко улыбнулся:

—      Ясно, ну, показалось, так показалось. Тиль, ты хоть понимаешь, что это значит?

«Магия?»

—      Нет, скрытые резервы твоего организма. Понять бы еще, с чего вдруг это произошло.

Кто-то затрезвонил во входную дверь.

—      Тиль, ты — собака, поняла? — Ламертан выразительно посмотрел мне в глаза. — Оборотень тебя за своего не опознает, по крайней мере, знакомую не опознал никто.

Я торжественно кивнула, еще оттерлась мордой об футболку Брока и соскочила с табуретки. Что делают собаки, когда в дверь кто-то ломится? Правильно, идут посмотреть, кто там такой наглый.

И вчера, и сегодня утром я чуть ли не плакала из-за своей излишней «шерстистости». Но опознав за дверью Штерна, порадовалась. И удивилась. Его запах — сто процентов его — был... отвратительным. Омерзительная вонь, от которой хотелось чихать. Клянусь, будь я человеком, у меня бы глаза заслезились! Хотя, будь я человеком, ничего бы почуять не удалось.

—      Доброе утро. Где Ордвича потерял? Много наболтал? — Ламертан пустил Штерна в квартиру. — Спрашивать, как ты меня нашел, не буду.

—      Почему? — Эверард жадно принюхивался и обшаривал взглядом маленькую квартирку.

—      Потому что камеры зафиксировали волка, и мне на смартфон упала смска. По запаху шел? Отличный навык.

—      Где Тиль?

—      В безопасном месте, — спокойно ответил Ламертан. — У меня есть друзья, способные ее защитить.

—      Я сам способен защитить свою женщину. Твою псину тошнит?

А я просто пыталась откашляться. Густой запах забивался в ноздри и мешал нормально дышать.

—      Иди на подоконник, девочка, — Ламертан пригладил мою распушившуюся шерсть. — Ты же любишь там сидеть.

Люблю, очень люблю. Но я еще не настолько освоилась со своим новым телом, чтобы с первого раза так высоко прыгнуть.

Уложив морду на подоконник я тоненько заскулила.

—      Вот ленивица, — рассмеялся Брок и, подойдя, легко поднял меня на подоконник. — Как прошло твое интервью?

—      Пустили газ. Журналист в больнице, я — в бегах. Мы должны съездить за Тиль. Она должна быть рядом, Ламертан. Разделяться — глупо.

—      Глупо — подставлять беззащитную девушку, — покачал головой Брок.

Штерн зарычал и в два шага подошел к Броку.

—      Послушай, человек, эта самка — моя. И только я решаю, что и как с ней делать.

—      Тогда ищи ее сам, — пожал плечами нисколько не впечатленный Ламертан. — Может быть найдешь. Может быть даже до вступления в силу нового закона. Ты же из-за этого психуешь? Не успел ее привязать к себе? Кабальный брачный контракт или еще что-то столь же благородное. Любовь у оборотней уже не в моде, верно?

Я напряглась. Если Штерн попробует обратиться — передавлю ему глотку. Первые десять секунд после оборота решают исход боя.

—      Я смотрю, псина у тебя на оборотней натаскана, — усмехнулся Эверард. — Я знаю твою тайну, Ламертан. Знаю. И сочувствую.

—      Я тебе тоже сочувствую, — отзеркалил его усмешку Брок, — упустить такую женщину, как Тиль... На ее фоне все остальные кажутся лишь бледным подобием.

Заворчав, я прикрыла лапой морду. Меня всегда дико раздражали эти мужские похвальбушки-подстебушки. Что в фильмах, что в жизни, когда мужики меряются пиписьками остальным становится неловко.

Хотя приятно. Очень. Конечно все вокруг бледные подобия, меня же профессионалы красят и наряжают.

Выяснив, кто круче — я этого, кстати, не поняла — мужчины начали собираться на квартиру Алеззи. То, что жилье моего друга было опечатано, никого не волновало.

—      Жаль, что мне не удастся трансформироваться, — с оттенком сожаления и стыда произнес Штерн. — У тебя псина хорошо дрессирована?

—      Девочка все понимает, — обтекаемо отозвался Брок. — На тебя ошейник нацепили?

— Хочешь позлорадствовать?

—      Не особо, — Ламертан пожал плечами, — вы, оборотни, мало превращаетесь в повседневной жизни. Откуда такие страдания?

—      Раньше я мог, но не хотел. Теперь, даже если захочу — не смогу, — процедил Эверард.

—      Человеку не понять, — подытожил Ламертан. — Девочка, нам с тобой придется надеть намордник.

Уныло вздохнув, я спрыгнула на пол и медленно подошла к Броку. Он потрепал меня по холке и, подойдя к шкафу, вытащил шлейку с намордником, и я покорно позволила себя «заковать».

—      Сядем в машину — сниму, — пообещал Брок. — Штерн, ты на заднее сиденье. Девочка всегда сидит впереди. Оборотень ничего не ответил. То ли ему было все равно, то ли он и сам хотел сесть назад.

—      Поедем дальней дорогой, — бросил Ламертан. — Подальше от камер. Ты бы морду-то прикрыл.

—      Я Ти-спреем обработал.

Брок кивнул, а я начала скрести лапой по сиденью. Что такой Ти-спрей? Ламертан, хэй, ну ты же знаешь, что я заперта в теле собаки!

—      Странно, откуда у тебя секретная военная разработка? — спросил Ламертан.

—      Откуда надо, — усмехнулся Эверард. — У тебя у самого логово напичкано не самыми распространенными образцами.

—      Со мной как раз понятно, я где «надо» работал, — отозвался Ламертан. — А вот откуда у тебя спрей-обманка

—      вопрос. Многие бы хотели, чтобы камера фиксировала не реальные, а искаженные черты лица.

Я благодарно ткнулась носом в бок Ламертана. Машина немного вильнула.

—      Тише, Девочка, тише, — проворчал Брок.

—      Твоя псина нас убьет, — зло выдохнул Штерн.

Бросив на него недобрый взгляд, я свернулась в компактный комок и укрыла морду хвостом. Ну не рассчитала, не подумала, что теперь? Обошлось же.

На самом деле было и стыдно, и страшно. Вот только Штерн априори не имеет права на мнение. Мне сложно разобраться, но я отчего-то стала ненавидеть его с какой-то безумной, почти звериной силой.

—      Выгружаемся, — громко произнес Брок. —Девочка, просыпайся.

Я выскочила наружу и «познакомилась» с дивным ощущением разъезжающихся по грязи лап. Но плюхнуться на пузо мне не дал Ламертан, он успел подхватить меня и вынести на сухой участок.

—      Твоя псина чем-то похожа на оборотня после первого оборота, — хохотнул Ламертан. — Такая же жалкая и нелепая.

—      Дети не кажутся тебе милыми? Точнее, щенки.

—      Щенки — забота женщин, — небрежно бросил Эверард. — Задача мужчины — принести достаток в дом. Остальное — удел самки.

Последняя фраза Штерна осталась без внимания, Ламертан уже был у парадной и вскрывал замок. Мой дорогой и, увы, покойный друг занимал половину дома. Во второй половине никто не жил, соседствовать с творцом было тяжело. Это при том, что Алеззи предпочитал одиночество.

Сосредоточившись, я старательно подумала: «Ключ-карта должна быть в почтовом ящике. Приклеена к дверце». Ламертан коротко кивнул, немного поколдовал у ящика и вскрыл дверь.

—      Штерн, постой снаружи. Пусть Девочка войдет первой. Иначе ей твой запах все перебьет.

—      Можно подумать, что у вас прямая связь, — закатил глаза оборотень. — Ты не боишься, что ее запах перебьет мне все остальное? Я, по крайней мере, говорить могу.

—      Ты взрослый и опытный оборотень. Как-нибудь разберешься.

Идти по знакомым коридорам было странно. Иной ракурс, иная причина. Лапы касались мягкого пушистого ковра. Алеззи убил бы за идею пустить животное на этот белоснежный и роскошный ворс.

«Ничего не чувствую. Запахов нет совсем. Будто их стерли».

—      Принял, — едва слышно ответил Ламертан. — Ты готова войти в ту комнату?

«А выбор?»

—      Тоже верно.

Значит, он погиб в гостиной. Его любимая часть дома. Часть, в которую имели доступ только самые близкие. Даже в спальню Алеззи было пройти проще, он не чурался, время от времени, приятно провести время. Правда, никто не мог точно сказать, какой пол предпочитал творец.

А вот и гостиная. Низкий стеклянный стол, густой ворс белоснежного ковра. Кожаный диван — еще ниже, чем стол — и изящный алкогольный бар. Я знала, что в стену вмонтирован TV и что под потолком есть колонки. Но сейчас все это было скрыто светлыми панелями.

Я прошла чуть в сторону и увидела их... Бурые пятна на ковре, кровь и коньяк. Переборов секундную тошноту, склонила морду к ворсу, принюхалась и фыркнула. Ничего.

«Пятна есть — запаха нет. Можешь заводить Штерна».

—      Принял. Штерн! — Брок гаркнул так, что я подскочила на всех четырех лапах.

Через минуту вошел оборотень. Я с тоской смотрела на следы своих лап и ботинок мужчин — белый ковер казался мне изнасилованным. Алеззи так берег его. Сам чистил, мыл. Да у него только пылесосов было больше четырех штук. И дополнительный робот-пылесос.

—      Похоже, обработали паром с серебром, — задумчиво произнес Штерн.

«Пусть обнюхает пылесосы», — послала я Ламертану. После чего вышла в коридор и покрутилась, поскулила у замаскированного чулана.

Открыть его мужчины не смогли, даже учитывая, что Брок слышал мои подсказки. Потому Штерн просто пробил тонкую перегородку. И в нос шибануло диким коктейлем запахов: кровь, коньяк, мокрая шерсть.

—      Выглядит чистым, — протянул Ламертан. — Есть запах?

— Вонь нереальная, — сморщился Штерн.

«Есть запах неправильного оборотня. Не знаю почему неправильного, опыта нет. Но знаю, что ощущается он не так, как должен».

—      Хм, теперь понятно почему меня не казнили, — протянул Эверард. — Здесь остатки шерсти оборотня.

—      У вас в звероформе невозможно вычленить ДНК, — констатировал Брок.

—      Зато можно узнать возраст. Это — шерсть старика. Не менее восьми десятков лет. Слабый и старый оборотень. Не самый старый из возможных, но в городе таких всего восемь.

«Будем искать того, кого остригли?».

—      Мог он убить старика?

—      Нет, за старшими приглядывают младшие. Если бы кто-то осмелился, я бы знал. Все бы знали.

«Неужели при обыске не нашли пылесос?».

—      Собаки не обнаружили запахов, — ответил Брок.

—      Естественно, — удивился Эверард. — Мы с твоей псинкой их не обнаружили... Хотя, она-то как-то нашла чулан.

Я прижала пушистый зад к ковру и постаралась придать морде выражение крайней тупости. Судя по смешку Брока, получилось успешно.

—      Она у меня особенная.

—      Повезло.

—      Да. Обыскиваем дом и едем. Чем дольше здесь остаемся, тем больше рискуем, — Ламертан хлопнул в ладоши и вернулся в гостиную.

А вот я предпочла проверить спальню, Алеззи мог захотеть уединиться после выставки. Но увы, никаких следов подготовки к свиданию я не обнаружила. Зато нашла папку с договором на эту злосчастную выставку. Мой, вроде, такой же. Но на всякий случай надо прихватить и изучить на досуге.

«Встреть меня в коридоре и возьми папку. Хочу вечером почитать».

Передача украденного произошла незаметно. Больше мы ничего не обнаружили. Только следы ботинок на кухне... Как странно, почему тогда не было следов на ковре?

Но я не успела переполошить Брока, из-под стеллажа с фотографиями с жужжанием выскочил робот-пылесос. Новейшая, моющая модель. Он уничтожит следы нашего пребывания всего за пару часов.

—      Почему он не отчистил пятна с ковра? — задумался Штерн.

—      Этот робот хаотично отталкивается от препятствий, — пожал плечами Ламертан. — У меня был такой, мог спокойно кучу мусора пропустить, потому что траектория движения не совпадала. Тебя подбросить куда-нибудь?

—      На углу Радерса-Кровта высади, — кивнул Штерн. — Тиль точно в безопасности? Популярность Адвизора взлетела до небес. Он апеллирует произошедшим, доказывая звериную суть оборотней. Будто мы от нее открещивались.

—      Второй скандал с трупом ему не нужен, — покачал головой Брок. — Здесь Тильсе скорее угрожает опасность от оборотней. Грохнуть девицу и обвинить сенатора в подлоге, мол, и Алеззи по его приказу убрали, и фотомодель.

Ехали молча. Штерн смотрел за окно, Брок — на дорогу, а я осторожно, не привлекая внимания, принюхивалась к своей бывшей истинной паре. И если отбросить тот факт, что пах Эверард отвратительно, ноты были те же, что мне удавалось уловить будучи человеком. Значит, мы не были парой. Вот почему ему было достаточно одной встречи в неделю, вот почему он не захотел от меня щенков. Вот почему он не признал меня своей — обман мог раскрыться. Но для чего?! И я, и он — мы оба все равно должны были посещать Бал Истинной Любви.

От чрезмерно тяжелых дум у меня заболела голова. И с каждой минутой она болела все сильнее, боль иголками скользила вдоль хребта к лапам, захватывая, дюйм за дюймом, все мое тело.

Я краем уха услышала, как прощается Штерн, как мягко заводится мотор, как приглушенно ругается Брок. Последнее, что я услышала это дикий взвизг шин и истерический сигнал клаксона. Дальше — темнота.