Выходной день Илзе потратила на то, чтобы прогуляться по рынку Биргота. Присмотреть лавки с товарами из колоний и попытаться понять, что может пригодиться в первую очередь. И надо признать, сделанные выводы девушку не обрадовали.

Илзе подсказали, где открылся новый магазин – семья недавно переехала из колоний и пока что живут и работают в лавке. За прилавком там стояла немолодая, закутанная в несколько слоев плотной ткани женщина. Она сноровисто упаковывала товар. И всякий раз как старая, дребезжащая касса издавала немелодичный звон – вздрагивала.

За ее спиной помимо полочек с товаром, надо признать яркие цвета радовали глаз, так же находился проход во внутренние помещения. Дверной проем закрывала темная, расшитая ракушками и перьями ткань. В результате, на ткани получался рисунок-символ отвращающий звук. Чтобы суета магазина не проникала внутрь. Илзе улыбнулась, она и сама часто использовала такие «усилители магии».

– Малидора, уйди. Сам отпущу,- ткань откинулась и вышел высокий элл. Он был выше привычных мисс Эртайн мужчин. Ее голова, подойди она ближе, достала бы ему только до локтя.

– Я еще не выбрала товар,- вежливо заметила Эртайн и с сожалением посмотрела вслед ушедшей женщине. Может ее удалось бы разговорить.

– Я подожду,- спокойно, немного презрительно ответил мужчина,- моя супруга не должна разговаривать с такими как вы, госпожа.

– Как я? – Илзе сталкивалась с разной степенью презрения к грязнокровкам, в том числе и от женщин.

– Простите, госпожа,- элл-переселенец едва выдавил из себя эту фразу,- мы в колониях не привыкли к вашим нравам. Что вам подсказать?

– Мне нужны крупные ракушки,- отстраненно произнесла Илзе,- перевезти магическую рассаду. Желательно с остатками моллюсков, для дополнительного питания.

– Двадцать один тай и пятьдесят тайков за десять штук,- спокойно ответил торговец.

– Мне понадобится три десятка, но не сейчас. Я могу оставить залог,- Илзе прикусила губу и все же решилась спросить,- в колониях любая грязнокровка считается, эм, гулящей женщиной?

– В колониях нет грязнокровок,- наставительно произнес элл, выписывая квитанцию на отложенный товар,- все дети рожденные в браке есть благословение Богов. А вот вы, в своей Столице, с жиру беситесь и развратничаете. С вас тридцать два тая и двадцать пять тайков. Ракушки будут свежие, придут к концу месяца. Или могу оставить нонешние.

– Нет, благодарю, пусть будут к концу месяца.

Илзе вышла из лавки и поискала взглядом кафе. Информация радовала и огорчала. Значит, в колониях эллы не делят своих детей. Не наказывают их за грехи родителей. Но и для столичной преподавательницы там тоже нет места. Жить с клеймом придется все равно. Только там уже заклеймят шлюхой.

От обиды на глаза навернулись слезы. Вот она, почти простая, почти счастливая жизнь. Но все и всегда не может быть хорошо.

– Что будете заказывать?

– Сандвич с ветчиной, яйцом и маринованным огурчиком. И два пирожка с мясом. Кофе с двойной порцией сахара и сливок.

– Ожидайте, ваш заказ будет готов в течение десяти минут,- официантка как и Эртайн отличалась гетерохромией обоих глаз. Но несчастной не выглядела.

– Доброго дня, мисс Эртайн. Я могу присесть к вам? – рядом со столиком Илзе стоял капитан Гарвести. Щурился от солнца и опирался на трость.

– Да, конечно,- удивилась девушка. И осмотрелась повторно все столики по-прежнему были свободны.

– Не люблю есть в одиночестве,- поспешно объяснил капитан. – А вы знаете что один законов столицы регламентирует количество крысиного помета и фрагментов насекомых в уличных пирожках?

Илзе наморщила носик и задумчиво осмотрела принесенную сдобу, прежде чем укусить:

– Будем надеяться, что там исключительно питательные насекомые. А пробегавшая мимо крыса была на диете.

– Это была своеобразная шутка,- кривовато улыбнулся капитан.

– У вас не очень хорошо получается,- чуть нахмурилась Илзе и замолчала.

Присутствие капитана смущало мисс Эртайн. Он следил за ней? Может быть, но вряд ли бы он угнался за девушкой со своей калечной ногой. Или это лишь маскировка? Мысли Илзе скакали как испуганные кролики – вот как она будет есть свой сандвич? С него и так соус капает, а с трясущимися руками она и вовсе вся заляпается.

– Это была плохая идея, простите,- капитан резко встал, скривился от боли и перехватив удобнее трость почти выбежал из кафе.

Илзе подскочила на месте, но капитан быстро затерялся в людском многообразии. Огорченно вздохнув Илзе откинулась на спинку стула. И впервые допустила мысль, что они с капитаном Гарвести чем-то схожи.

Кофе быстро остыл. Официантка несколько раз подходила, кастовала разогревающие чары. Илзе не замечала, глубоко погрузившись в подавленные воспоминания о прошлом. Парад Победы, сильные руки отца подбрасывающие ее в воздух и ласковое «Катенька».

– Будете что-то заказывать? – официантка недовольно смотрела на унылую клиентку.

– Принесите счет.

– Одну минуту,- девушка об ернулась туда и обратно гораздо быстрее,- мужчина который был с вами. Кто он? Такой представительный.

– Капитан Гарвести,- недовольно ответила мисс Эртайн.

– Тот самый? – восхитилась девушка, и Илзе прочитала на бейджике «Тлана»,- божечки-кошечки, а у меня ведь брат, младший был в плену. И он его спас!

– Метод он выбрал не лучший,- скорее из вредности чем действительно так считая произнесла Илзе.

– Сразу видно у вас ни детей, ни братьев. Какая разница чем и как он надавил Тримарр? Дети вернулись домой целыми. У меня мальчишки бредят военным ведомством.

– Тланка! – грозно окрикнули болтушку из-за кассы,- пирожные сами себя не разнесут!

– Злиться,- хихикнула официантка,- это потому что я замуж не иду. А что, вон тут целый капитан, герой войны никем не приголубленный ходит. Иду я, иду!

Илзе допила кофе и только тогда спохватилась, что болтливая девица несколько раз разогревала его самостоятельно. Не используя привычных для Илзе «костылей»

Выйдя из кафе мисс Эртайн остановилась. Святилище Двуликой Магрит находилось в двух шагах от института, но вот как раз к нему идти ей пока не хотелось.

Капитан Гарвести. Илзе вновь попыталась осмыслить свое отношение к этому человеку. Может ли так быть, что она не права? Но ведь она не показывает, что боится его? Ну, старается не показывать.

– Будьте добры желтые астры и синие ирисы,- куратор Эртайн остановилась рядом с цветочницей.

– Магрит щедра на советы,- подмигнула старушка,- а я по молодости завсегда в букет личную вещь вкладывала. От и сны порой снились вещие.

– У меня нет ничего,- пожала плечами Эртайн.

– Ну вот левое-то запястье у тебя полезными вещами увешано, а на правом ерунда одна. Богине-то ниточка от нее к тебе нужна, не больше.

– Спасибо,- Илзе вежливо улыбнулась, но старуха только скривилась:

– Что оно мне? Я ж вам всем советую, во куда вам, просвещенным, старуху безумную слушать.

Илзе уходила от сидящей на скамейке старухи со смешанным чувством. Вот почти так же она себя чувствовала глядя в спину капитана.

***

Кассиан проклинал свою ногу поминая и благословенную Магрит и ее демоническое отражение Дои-Гритт. Из-за этой всеми богами и демонами любленной конечности Дарен ушел. Вот только мелькнула его темная макушка и все, растворился на улицах.

– Купите цветы,- хитрая старушонка подсунула под нос капитану корзину с синими и желтыми цветами. Магрит знает, как их называют.

– Так ведь цветы твои,- хмыкнул капитан,- ни на что кроме как в храм отнести и не годятся.

– А нешто у тебя проблем нет? – усмехнулась старуха, показывая золотые коронки.

– Со своими проблемами я сам справлюсь,- огрызнулся капитан. Только сейчас он сообразил, что выскочил из кафе не попрощавшись. Слишком велик был соблазн догнать старого друг-недруга. С которым так и не вышло поговорить после той страшной ночи.

– Виду, солдатик, хорошо у тебя получается,- неприятно рассмеялась старуха. И Кассиан не удержался:

– Не старовата ль ты для такой профессии?

– Завместо внучки я сегодня,- подмигнула она в ответ,- смотри солдатик, когда еще такую цветочницу увидишь?

– Иди уж,- капитан бросил в корзину старухе золотой,- помоги советом кому-нибудь другому.

Хорошо, что до института было недалеко. Иначе Гарвести пришлось бы вызывать кэб. Что негативно сказалось бы на и без того пошатнувшейся самооценке мужчины.

Современная медицина была тесно сплетена с магией. Исцеление здесь и сейчас. Ежегодные проверка здоровья для элла самый настоящий праздник. К нему готовятся, девушки даже шьют платья у портних – все видят идет по городу дева в лимонной мантии или такого же цвета платье, значит из достойных. Из тех, у кого есть средства и время на ежегодный визит в мед.учреждения. Там необходимо провести неделю, и вновь свободный, здоровый год. От простуды, конечно, никто не застрахован, но серьезные, страшные болезни обойдут стороной.

Так и с травмами – даже если вам откусили руку, приходите, все вернется. Это слоган одного из магов целителей. Но стоит только тканям омертветь – все, целители разводят руками, мы ничего не в силах сделать.

Гарвести сплюнул кислую слюну. Из-за чистоплюйства подавляющего большинства магов он всю жизнь будет скакать палке. Что проще – срезать келоидную ткань и нарастить новое мясо и новые нервы. Но нет, нельзя. Негуманно резать человека. С него даже магическую клятву взяли, что он сам себе ногу не отрежет и никакому зверью в пасть не сунет. Дурдом.

Вот и рассчитывало военное ведомство найти среди «силовиков» эллов желающих стать военврачами. Да только никто не пришел. Даже самые нищие е заинтересовались жильем и высокой заработной платой. Это показалось полковнику Вильгельму странным. А тут и капитан Гарвести очень кстати выжил, хоть целители и прочили иное.

Что выдает военного? Кроме выправки и формы? Привычка отслеживать все возможные ходы-выходы. Институт был закрыт от Биргота высокой стеной, внутри которой скрывались тайные переходы. А вот открытых, постоянных выходов было всего два – один северный, он выходил сразу за пределы города и второй восточный. А рынок находился с западной стороны. И не знай Кассиан как пройти сквозь кажущуюся монолитом стену ему пришлось бы обойти институт по кругу.

За широкими, разлапистыми кустами сирени, уже отцветающей сирени скрывалась высокая, в человеческий рост трещина. Обыватели посмеивались – деньги институт с учащихся берет запредельные, а стены починить не на что.

– Капитан Кассиан Гарвести, табельный номер тринадцать.

Положив ладонь на побеленную стену Гарвести подождал минуту и трещина разрослась в полноценный проход. Три шага в темноте и выхода на другую сторону, только там уже куст собачьей розы. И стайка юниц с сигаретами.

Гарвести не успел ничего сказать, а студентки бросились в рассыпную, одна даже оборвала подол о шипы роз.

– Всех запомнил,- преувеличенно грозно произнес капитан и ответом ему стал опечаленный вздох.

– А к вам когда на пересдачу записываться? – томно шепнули из-за куста мальвикии.

– Строго после того, как завалите зачет,- хмыкнул Кассиан,- а у травников зачет только три месяца.

За кустами кто-то пискнул и с шумом осел на траву.

– Помощь нужна?

– Нет, сэр, спасибо, сэр,- поспешно произнесла девушка. – А как вы нас опознаете?

– У вас край мантии со значком кафедры торчит,- рассмеялся Гарвести.

Смех дался капитану непросто. Но не пугать же мелкоту злобным оскалом? Чем больше болела нога тем сильнее Кассиану хотелось выплеснуть злость. Но даже такая простая вещь как пробежка или раунд другой с боксерской грушей ему были недоступны.

Жилые блоки, одноэтажные домики с клумбами, утопающие в цветах – Илзе хорошо бы смотрелась в таком. Гарвести тряхнул головой, с чего ему вдруг думать о грязнокровке? Они живут внутри института, на этаже преподавателей, а эти блоки – для «высоких гостей». Да и домиков всего два. Остальное – разбросанные по парку скульптуры, каменные беседки и скамейки. Питьевые фонтанчики расставлены в строгом порядке и нанесены на карту парка.

На светлой кухне Кассиан устало присел на табурет и достал с низкой полочки флакон с обезболивающим. После которого следовало съесть что-нибудь сытное.

***

Святилище Магрит было заполнено цветами. Молчаливые служители прятали за тканевыми масками, прикрывали волосы капюшонами. Здесь не спрашивали зачем пришел человек, лишь подносили строгие вазы заполненные водой.

Илзе стояла у порога. И в глаза куратора бросилась золотая цепочка небрежно намотанная на синий ирис. Рядом на желтых розах – мужской наруч. Может, в словах старухи есть смысл?

Снимать браслет с правой руки было тяжело – все фигурки были любовно выбраны, вывезены экст-магами с Земли. И пусть на тугом кожаном шнурке висели глупые, пластмассовые цветочки, зверюшки из хирургической стали с глазками-стразиками – это было ценно для Илзе.

Затянув браслет сразу вокруг всего букета, мисс Эртайн шагнула под своды храма. Звуки отрезало сразу – в святилище Магрит не говорили. Перестук каблуков Илзе и совершено беззвучные движения служителя. Эртайн склонила голову и подала свой букет.

Опустившись на низкую скамейку, куратор замерла. После поднесения цветов следовало остаться в храме, подождать. Нет, никто не обещал, что богиня заговорить с дарителем. Просто традиция – десять-двадцать минут посидеть в абсолютной тишине.

Перед глазами Илзе встал момент, где капитан быстро покинул кафе. Сейчас она уже не была уверена, что он бежал именно от нее, Эртайн. Он словно кого-то увидел.

Мысли перескочили на травму мужчины. Медицина Иргарстона – самая продвинутая, только Тримарр по развитию догоняет местных медиков. Отчего же капитан не обратится в мед.службу?

Куратор прикусила губу – а ведь она, Илзе, могла бы помочь Гарвести. Или попытаться. Кассиан хорошо справлялся с мирной жизнью. Ни разу он не напомнил героя из целой плеяды страшных историй о вернувшихся солдатах. А Илзе наслушалась их за годы учебы – страшно вспомнить. Каждый раз, разжигая костер в парке, парни и девчонки травили байки одна другой ужасней. И как-то так произошло, что все неприятности стали отождествлять с военными.

«Что черная кошка дорогу перешла, что возвращенец. Но от кошки можно сметаной откупиться, а этот жизнь заберет и мало станет» – так всегда говорила мать. И Илзе, едва-едва привыкшая к новому миру никак не могла соотнести страшное слово и военных. Тогда в дом впервые пришел парамедик – подавить воспоминания мешающие ребенку нормально жить.

Выйдя из храма Илзе украдкой потянулась. Хорошо оказаться наедине с собой, вот только все тело затекает. «Это, наверное, чтобы посетители не задерживались» – решила про себя Эртайн.

По дороге Илзе зашла в лавку – готовить дома было не из чего. И лишь отоварившись и сложив покупки в арендованную «всеоблегчающую и всевмещающую корзину» Эртайн осознала, что впервые за три года назвала жилой блок «домом».

На кухне девушку ждал сюрприз. «Сюрприз» был бледен, с темными кругами под глазами и приоткрытым во сне ртом. Капитан Гарвести уснул сидя на табуретке, опираясь спиной о стену. В темном флаконе угадывалось обезболивающее. А теплое, махровое полотенце лежащее на покалеченное ноге подсказали Илзе что капитан пытался согреть травму.

– Капитан?

Илзе подхватила кончиками пальцев бутылочку, принюхалась и вздохнула – капитана можно хоть щекотать, хоть с табуретки ронять – не проснется. Что за дурной нрав у ее вынужденного соседа, вместо лечения использовать настолько мощное обезболивающее.

Раскладывая покупки мисс Эртайн негромко ворчала, поминая глупых, не желающих лечиться мужчин в целом и упертых капитанов в общем. И вдруг замерла, сама у себя спросив когда же начала делать поспешные выводы? Она ведь совсем ребенком попала в Биргот. И то постоянно присматривалась, прислушивалась и старалась избегать каких-либо решений. Одно то, что вначале она умудрилась крепко полюбить мать до сих пор причиняло боль. Да и любовь не прошла, стала тупой занозой где-то рядом с сердцем. И не проигнорировать ее и не бросить. Мать то есть.

Присев рядом с капитаном Илзе подперла кулаком подбородок и глубоко задумалась. Гарвести выглядел измученным, еще в кафе он выглядел как обычно. Но сейчас под глазами пролегли тени, скулы заострились. Белая прядка волос лежала на лице так, что Илзе бы она раздражала. Не дав себе времени опомнится, куратор Эртайн убрала прядь с лица Кассиана и скользнула подушечками пальцев по гладкой коже. Ей не было его жаль. Сочувствие, да, теперь Илзе понимала отчего так отчаянно порой сжимается сердце. Но не жалость.

В маленькой миске своего часа ждали яйца, творог и сахар. Добавив немного муки Илзе поставила миску под крышку – само смешается. В раковине мылась посуда, «губка от Билли – маникюр невредим!». И неожиданно Илзе захотелось остаться. Просто так, просто потому что ей было шесть лет когда она последний раз видела Землю. Ей должны вернуть всю имевшуюся на тот момент собственность, но мисс Эртайн не могла вспомнить, было ли у них с отцом хоть что-то? Они бежали, последний раз она видела отца в лесу, в избушке с обвалившейся крышей. Здесь она хотя бы не окажется на улице.

Кто-то сворачивает творожно-мучную массу в колбаску и после ее режет. А вот для Илзе приготовление еды скорее способ подумать, отрешиться от проблем. Поэтому каждый сырник она лепила отдельно. И все получились разными. Крупный и кривобокий – она думала о том, как будет объяснять ректору что передумала уходить. Скрюченный вправо – не стоит идти на еженедельное чаепитие к Дарии. Мелкие, уже чуть подгоревшие – задумалась о своих студентах.

Так или иначе, Илзе не пришла к однозначному выводу. На Землю она возвращаться передумала однозначно. Кто бы мог подумать, что губка самостоятельно моющая посуду может так подстегнуть воображение.

– Мисс Эртайн? Ох, Дои-Гритт,- Гарвести сонно щурился и явно не понимал, как оказался на кухне.

– Я пришла, а вы спите,- проинформировала его девушка, не поворачиваясь лицом. Илзе поспешно стирала слезы, слишком уж далеко завели ее воспоминания.

– Вы плачете? – Кассиан поднялся и подошел к ней ближе.

– Готовить не люблю,- вымученно улыбнулась мисс Эртайн,- сядьте, пожалуйста, сейчас будем кушать.

– Что ж, значит ужин готовлю я.

– Вы можете и в приготовлении обеда принять участие, вот, давите изо всех сил. Будет брусничный сироп.

Гарвести улыбнулся, подмигнул и сдавил предложенный овальный предмет. Давилка издала жалобный хруст и на белый кафель капнули темно красные капли.

– Давите-давите, он давно сломан. Но еще работает, я просто миску подставить не успела.

– Мисс Эртайн, если вас не затруднит,- капитан немного раздраженно отложил давилку в миску,- выставьте на стол, после обеда, все что сломано. Что-то я смогу починить, а что-то заменить.

– А, хорошо,- Илзе задумчиво посмотрела на сосредоточенного мужчину. Капитан пытался максимально выдавить сок из ягод и при этом не испачкать ни себя, ни стол. Стоит ли уточнять что сломанная давилка все же победила?

– Ее я чинить не буду,- хмыкнул капитан,- просто из вредности.

– Это женский подход,- фыркнула Илзе и забрала сок. Несложные манипуляции и сырники залиты приятным, тягучим сиропом.

Себе Илзе положила «погорельцев», что не укрылось от взгляда Гарвести. Но он не стал ничего уточнять.

– Я видел календарь. Отмечаете крестиками дни?

– Да не то чтобы,- Илзе скривилась,- я приняла решение сгоряча. Оно было обдуманным, только вот как-то,- она пожала плечами и замолчала.

– Думайте о себе, и о том что вам важно. Есть ли для вас опасность.

– Назойливые старшекурсники одержимые гормонами которые некуда пристроить,- хмыкнула Илзе,- их дурные головы прекрасно остужает работа на открытом воздухе. Клумбы и вскопаны и прополоты отрядом моих «поклонников».

– Что тогда?

Илзе помолчала. Капитан не был близким ей человеком. Но осмотревшись, Илзе поняла, что у нее в принципе нет ни друзей ни подруг. Дарию подругой она больше считать не хотела.

– Отец бежал от кого-то,- тихо начала она,- и оставил меня в старом домике лесника. Дом загорелся. Кто-то поджег его и подпер дверь. Я не могла выбраться. Через окно выйти не получалось – сейчас я понимаю, что это был магический барьер. А тогда лишь сильнее скатывалась в истерику.

Гарвести был хорошим слушателем. Он не перебивал, не торопил. Илзе отпила чай, глубоко вдохнула и продолжила:

– Я не успела потерять сознание, но очень испугалась. И тут открылась дверь, огонь словно испугался и по «коридору» свободному от пламени прошел человек. Мужчина в белой мантии с золотым кантом. Ректор Лармайер был моим рыцарем. Я никогда не хотела,- Илзе дернула плечом,- Покровительства. Ни от него, ни от кого. Просто, любила. С детства. Тихо и, как мне казалось, незаметно. Вот.

– Вы повзрослели,- хрипловато произнес Гарвести. – Осталось только принять.

– Когда рушатся детские фантазии,- Илзе улыбнулась,- положить вам еще сырников?

– Лучше подлейте чаю и я вам расскажу, как облажался юный рядовой Кассиан Гарвести…