Армин проснулась от ощущения колкой щетины на шее – Рихтер неспешно покрывал поцелуями ее кожу.
- Доброе утро, сердце мое, - негромко произнес герцог. Армин развернулась и ахнула, увидев лицо мужа:
- Что это?!
- Раздражение от маски, - Данкварт отстранился и отвернулся, - она держится на магии. На ночь ее следует снимать.
- Если уж ты решил мне не доверять, - холодно произнесла герцогиня, поднимаясь с постели, - то будь любезен заботиться о своем здоровье. Ты мог отослать меня вечером.
- К вопросу о доверии: куда же ходила моя жена?
- В свои покои, - ядовито отозвалась Армин и, не удержавшись, бросила в мужа подобранной с пола подушкой, знать бы еще, как она там оказалась.
- А мне не больно, - по-детски закривлялся герцог. Только вот настоящего веселья в его голосе слышно не было.
- Дгрон принимает растительный наркотик, - Армин потянулась, и задравшаяся рубашка обнажила сильные красивые бедра. – На территории человеческого княжества осудить его за это невозможно. Но психику эта вещь расшатывает.
Герцог невнятно выругался, вскочил с постели и выругался громче – под ноги попалась шпилька из косы Армин.
- Прости, родная, с меня новый набор, - Рихтер сокрушенно протянул жене смятый серебряный цветок.
- Эту утрату ничего не заменит, - печально заметила Армин. И отстранила потянувшегося за поцелуем супруга:
- Я предпочла бы проводить ночи вместе, но до тех пор, пока это будет отражаться на твоем здоровье – нет.
- Лишен поцелуев драгоценной жены? – ужаснулся герцог.
- Драгоценной, - выгнула бровь Армин.
- Драгоценной, единственной, неповторимой, - с каждым словом Рихтер подходил к супруге ближе.
- Только один поцелуй, - сдерживая улыбку, произнесла леди кошка.
- Конечно, один, - покорно кивнул герцог.
Милорд Данкварт не стал уточнять, что многими приятными вещами можно заниматься, не разъединяя губ. А к тому моменту, как поцелуй перестал длиться, Армин была согласна на все. Более того, попробуй муж остановиться – он был бы весьма вероятно укушен или даже оцарапан нежной ручкой герцогини.
Спальню мужа Армин покидала в смятении. На пике удовольствия муж шепнул ей в макушку тихое, неслышимое «люблю». И не будь леди Данкварт оборотнем – никогда бы не распознала в том выдохе этого слова.
Горячая вода неуловимо отдавала горечью степных трав. Васка негромко командовала служанками. А леди Кошка вертела в голове признание Рихтера. Она созналась самой себе, что благо мужа стоит для нее на одной ступени с благом сына. На самом деле – чуть ниже, но только потому, что Роуэн ребенок. В понимании Армин это и была любовь. Она хотела радовать мужа, заботиться о нем. Проводить с ним ночи, и не желала бы никого другого на его месте. Этого достаточно, чтобы сказать: «Люблю»? Или должно быть что-то иное?
Васка просушивала волосы герцогини пушистым полотенцем, втирала в кожу головы сухие духи и неодобрительно посматривала на неловкие движения служанки, прибиравшей комнату.
- Не спеши ругать ее, - шепнула герцогиня, когда девица отошла, - она пахнет болью и страхом. Узнай, что, кто и доложи Рордену. Если кто-то из молодых бойцов или пришлых повеселился – должен быть наказан. Если что-то иное, на усмотрение герцога, но девушка должна быть удовлетворена.
- Тайланна вчера натерла ступени маслом, - так же негромко ответила Васка. – Ночью. Упала госпожа Ирга. Девочка очень громко плакала.
Армин нахмурилась:
- Ирга не могла упасть случайно.
- Учитывая, какие трогательные речи они вели, - Рхана усмехнулась, - обнявшись и сидя за бочками с маслом, да, упала она специально. Те, кто видел, говорят: летела – думали, шею свернет.
- Летающие оборотни – к дождю, - неуклюже пошутила герцогиня.
- Что вас тревожит?
- Что для тебя любовь? Сходить с ума и плевать на условности и последствия своих действий?
- Заботиться, воспитывать его детей, терпеть его семью, ведь двое стали одним целым. Поддерживать, - Рхана вздохнула, - то, что Вы говорите – по мне, весенняя дурость. А любовь, она другая. Она серьезная и у каждого своя.
Армин прикусила губу – значит, она может ответить супругу тем же. По-другому она любить уже не сможет. Того безумия, что породила между ней и Дгроном «ваниль», уже не будет. Зато становится понятна причина ее апатии на Земле. Не зрей внутри нее новая жизнь – опустила бы руки. Не дожила бы. Слишком тянуло, слишком сильно. Вся близость прошлого – один сплошной дурман. Она не могла припомнить подробностей, куда и как целовал ее волк, гладил ли и если ласкал, то как. Было хорошо. Но непонятно. Да только распознать, догадаться, свести один к одному она смогла только сейчас.
За завтраком леди Кошка едва удержала лицо – на Рихтере была совершенно иная маска. Она закрывала всю верхнюю часть лица, оставляя свободным только рот и подбородок. Маска держалась на лентах, значит, та, другая, сейчас где-то лежит.
Армин пришлось напомнить себе, что она любит своего мужа, уважает его и сдирать с него маску силой не будет. Не в этом году. Попробует словом и делом доказать, что ей можно доверять. А уж если не выйдет, там уже можно будет попробовать что-то иное.
Рорден следил взглядом за каждым движением Рханы. Герцог дозволил ей присутствовать на завтраке. Что, видимо, и послужило причиной натирания маслом ступеней. По той лестнице, кроме прислуги, никто не ходить.
Вдовствующая герцогиня выглядела откровенно расстроенной, и Армин негромко предложила женщине провести время в часовне вместе. Двое стали одним целым – повторила про себя леди Кошка. А значит, это и ее мать. Говорят, в деревнях мать мужа жена называет матушкой. Что ж, до такого у них не дойдет, но время от времени леди Данкварт вполне может потратить пару часов на бдения в часовне.
Сразу после завтрака Рорден подошел к Васке. Как Армин ни напрягала слух, а расслышать, отчего так раскраснелась Рхана, не смогла. Вдовствующая герцогиня кашлянула, привлекая внимание невестки.
- Простите, - немного смутилась Армин, - кошки любопытны.
К двум леди Данкварт присоединилась госпожа Олли. Именно сегодня ей захотелось помолиться Богу. Армин отнеслась к ней довольно равнодушно, а вот вдовствующая герцогиня недовольно прищурилась.
- Как Вы находите зиму, леди Данкварт? - непринужденно вопросила госпожа Олли.
- Очаровательной и пушистой, - мечтательно улыбнулась Армин, - мы, оборотни, хорошо переносим даже самые низкие температуры.
В часовне было темно и тихо. Армин скользила взглядом по витражам, рассматривала то, что не заметила в ночь свадьбы. Герцогиня опустилась на колени перед алтарем и беззвучно молилась. В качестве солидарности с происходящим леди кошка опустила взгляда на сцепленные ладони и замерла. Так сидеть она могла часами.
Олли вздыхала, пыталась устроиться поудобней и снова вздыхала. Армин не обращала на нее внимания, и наконец, та решилась заговорить первой.
- Леди Данкварт, - позвала Олли.
Армин чуть повела плечом и потянулась. Ее внутренние часы подсказывали, что прошло не менее получаса. Вдовствующая герцогиня застыла в прострации, по впалым щекам текли быстро остывающие слезы.
- Это нормально, - поспешно добавила Олли, кивая на плачущую вдову.
- Человек плачет, и Вы говорите - это нормально? Лериль, - Армин опустилась рядом и положила ладонь на плечо матери Рихтера. - Вы меня слышите? Посмотрите на меня.
Лериль Данкварт порывисто прижалась к невестке и затихла. Она не сотрясалась от рыданий, не шептала каких-то невнятных признаний. Просто замерла и будто впитывала чужую доброту и сочувствие.
- Леди Данкварт, - напомнила о себе Олли.
- У Вас есть чувство момента? - кротко вопросила Армин,- что у Вас такого важного произошло, что не может ждать? Пожар? Кто-то умирает? Или умрет?
- Ясно, - невпопад ответила Олли и поднялась со скамьи. Сделала неуклюжий реверанс и развернулась к выходу из часовни.
Армин прикрыла глаза, напомнила себе о сдержанности и спокойствии и принялась терпеливо ожидать, пока вдовствующая герцогиня опомнится от своего горя.
- Согреть чай? - негромкий голос священника заставил Армин вздрогнуть. Часовня пропиталась своим, особым запахом. Точно так же, как и священник. Оборотень не учуяла и не услышала его.
- Да, если Вам не сложно, - Армин поднялась с колен, увлекая за собой «добрую матушку», так на Перевале называли мать мужа.
- Это мой долг - врачевать душевные недуги или облегчать их вес, - тонко усмехнулся юноша. - Пойдемте.
Проходя мимо двери, за которой состоялся ее брак, Армин раскраснелась, но быстро справилась с собой. И войдя в светлую, уютную кухоньку, миролюбиво улыбнулась на смущенные оправдания священника:
- Леди не пьют чай на кухне. Но здесь нет иного места.
- Совсем?
- Кухня и моя комната, - пожал плечами юноша. Армин почувствовала стойкое желание укусить мужа. - Я вас оставлю.
Вдовствующая герцогиня вытащила из поясного кармашка тонкий батистовый платок и прижала к абсолютно сухим глазам.
- Я прошу простить меня, Армин.
- Лериль, - чтобы назвать ее по имени, леди Кошке пришлось приложить усилие, - мы семья.
Отложив платок в сторону, вдова взяла в руки чашку, принюхалась и усмехнулась:
- Успокоительные травы.
- В очень хорошем сочетании, - Армин кивнула, - талантливый мальчик.
- Я вышла замуж за кошелек, - неожиданно произнесла вдовствующая герцогиня. - Любила другого, но интересы семьи превыше всего. Мой муж был красив, высок, статен. Ловок и умел. Наши ночи заставляли меня сгорать от страсти, но вот каждое утро я плакала от того, что ласкающие меня руки не были теми самыми.
Армин молчала. Герцогиня смотрела куда-то сквозь леди Кошку абсолютно сухими глазами. Наверное, она пребывала в своем прошлом.
- У меня была и есть честь. Я ездила на балы в Столицу, видела Его. Но никогда не позволила и тени сомнений пасть на себя. Вот только мой муж все знал. Мой бедный Айвен, - Лериль скривила губы в горькой усмешке, - он больше времени проводил вне крепости. А с того момента как я разродилась сыном, больше не приходил ко мне в спальню. А мне не хватило смелости прийти к нему. Он умер влюбленным в нелюбящую его женщину. А я осталась жить, понимая, что в моей жизни был единственный настоящий и любимый мужчина - мой муж.
- Как он умер?
- Белый зверь подобрался близко к усадьбе, - Лериль покачала головой, - это моя вина. Зимой нельзя приезжать в усадьбу, она слишком близко к Перевалу. Но я поехала, мне хотелось устроить мужу романтический ужин. Поговорить. Отчего я не смогла этого сделать в крепости? Я не знаю.
- Мне казалось, виконт Лозедин - Ваш любовник, - прямо сказала Армин.
- Нет, что ты, милая, - вдова отмахнулась, - он просто мой кавалер. Знаешь ведь, в столице так принято - юноши дарят увядающим дамам цветы, раз в месяц стихотворение, из тех, что не хороши для юниц, и время от времени танцуют на балах.
- Нравы в столице изменились, Лериль. Теперь не только это входит в стоимость юных и свежих кавалеров.
- Боже, какой стыд, - ахнула герцогиня. - Нет-нет, я бы не стала. Я жду, когда бог заберет меня. Хочу встретиться с мужем.
- А внучка Вас не беспокоит? - вскинула тонкие брови Армин, - Вы горюете, и это Ваше право. Но Ваш муж спросит с Вас за общего сына и за внучку. И что Вы ему скажете?
- Я захожу к Тайланне каждый день в восемь вечера, - с достоинством парировала Лериль, - ни минутой позже, ни секундой раньше. Она рассказывает мне, как прошел ее день, я целую ее в лоб и оставляю немного конфет.
- Простите, этого я не знала, - примирительно произнесла Армин.
«Очень удобно, - гневно подумала леди Кошка, - сунула конфет, похвалила и ушла. Интересно, сколько по времени занимает эта беседа».
- Ничего страшного, милая. Ты здесь не так давно.
***
На тренировочной площадке крутились и вертелись воины. Герцог стоял в стороне и отслеживал движения новичков. Рядом с ним ворчал Рорден. Друг был недоволен с самого утра.
- Ноешь, как старуха за городскими воротами.
- Я тебе говорю, прикопаем мохнатого - в жизни не найдут.
- Пришлют другого, - Рихтер серьезно посмотрел на соратника. Правда, для этого ему пришлось развернуться спиной к бойцам, увы, обычная маска сильно ограничивала зрение. - И хорошо, если озаботятся достойным поводом. Или ты хочешь вылавливать шпионов? Откармливать Белых? Нам потом с ними, сытыми, сражаться.
- Она того стоит?
- Стоит, - серьезно кивнул герцог, - она того стоит. Но даже если бы и нет - семью нужно защищать. Какой бы ни была эта семья.
- Хорошо, - Рорден кивнул, - сынок у нее хороший. Прилежный. Рханина дочка - по ней сразу видать отцову выучку, она же у него любимица была. Другой бы обозлился, а этот нет, пыхтит, старается.
- У девочки лучше получается? - Рихтер рассмеялся, - смотри, как бы тебе лет через десять не пришлось в отряд девицу добавлять.
- Да тьфу на тебя, Твоя Светлость, - ругнулся капитан, - еще чего. Только девиц нам на Перевале и не хватает. Ты с темы не уходи.
- А куда я денусь, - Рихтер поправил сползающую маску, - все вот-вот решится. Он сегодня последний раз приедет в крепость. Хочу Армин с детьми и новой воспитательницей в усадьбу отправить. Под предлогом, посмотреть по хозяйству.
- После смерти лорда Айвена там так никто и не бывал, - кивнул Рорден. - Хорошая идея, Белые звери набирают силу. Больше недели там проводить нельзя.
- Отправлю на сутки. И слуг с собой побольше дам - дом действительно надо приводить в порядок.
- Я от твоего имени распорядился старую защиту поднять, - Рорден сплюнул в снег, - ночью козу зарежем, камни окропим кровью. Пусть силы придаст.
- Впервые сталкиваюсь, - герцог передернулся, - и уже ненавижу. Подлые игры, ждешь удар - а кто его нанесет, и не знаешь. И ведь есть люди, что так всю жизнь живут и другого не желают.
- Ты еще не так стар, чтоб ворчать. Да сними ты эту погань, поправляешь и поправляешь.
- Я не могу, - вздохнул герцог.
- Да ладно? Уж не рассчитываешь ли ты на нежные чувства с моей стороны? - ядовито осведомился друг. - Уж прости, даже если ты лицом по юношески светел и красив - меж нами ничего не выйдет.
- В лоб дам, - буркнул оскорбленный до глубины души герцог и приподнял маску, позволяя другу рассмотреть лицо.
- Твою мать, - выдохнул Рорден. - Твою мать. Вот дерьмо.
- Вот-вот.
Друг продолжал нудно ругаться, перечисляя сексуальные извращения, коим стоит подвергнуть судьбу и богов, допустивших это безобразие. А герцог поправил маску и зычным голосом вопросил у новичков, не левой ли рукой их отцы матерям детей делали.
- Но ведь это война, - выдал, наконец, Рорден. - Если узнают об...об этом.
- А ты думал, я отсутствие глаза прячу? - едко отозвался герцог. Кто б только знал, как ему надоели эти предположения. - Я вроде не девица, чтоб из-за лица переживать.
- Ну уж, с кривой рожей и мужик жить не захочет, - рассудительно отозвался Рорден. - Неужто поделать ничего нельзя?
- Только если ожогом сверху перекрыть, - пожал плечами Рихтер. - Пока терпит, а там видно будет.
- Или выйти из-под руки Императора, - осторожно, на пробу произнес Рорден.
- Кровопролитная война и Белые звери, хозяйничающие на развалинах крепости, вот что будет. Слишком много пришлых в герцогстве, слишком мы размякли.
- Я не говорю о том, чтобы сделать это резко. Начать подготовку. Ожог на лице, да еще такой силы, чтобы эту дрянь перебить - можешь и не выжить.
- Армин вытащит, - вздохнул Рихтер и мысленно добавил: «Я надеюсь».
- Так и знал, что леди Кошка с тебя первым делом маску стащит, - хохотнул довольный вояка, - пойду парням скажу - бочонок хмельного мой!
Рихтер смотрел в спину уходящего друга и чувствовал себя на редкость мерзко. И нет, он ведь не сознательно соврал. Просто друг его не так понял, а поправить его герцог не смог. Твою мать, что за жизнь? Примерно с такими мыслями Рихтер отправился на поиски супруги. Обрадовать поездкой в усадьбу.
Армин нашлась у часовни. Она прогуливалась с молодым священником между заиндевелыми кустами роз. Сердце неприятно кольнуло - уж больно внимательно леди Кошка прислушивалась к словам мальчишки.
- Милорд, - юноша поспешно склонился.
- Сердце мое, - Рихтер прижал к губам тонкие пальчики жены, - вновь с непокрытой головой.
- Это изменится только в одном случае, - лукаво улыбнулась Армин, - когда я буду носить наших детей - тогда же начну и беспокоиться о здоровье.
Герцог нахмурился и жестом приказал священнику исчезнуть.
- Я чего-то не знаю?
- Так и тянет съехидничать, - Армин приняла руку мужа и пожала плечами, - естественный процесс, организм матери отдает детям все, что только можно. Магия, сила, здоровье - женщина становится уязвимой. Разве у людей не так?
- Я не специалист, - Рихтер нахмурился, прикидывая в уме, что целителей надо будет выписать из столицы.
- Ты просто гуляешь? Или искал меня?
- Я уже давно просто так не гуляю. Сердце мое, возьми детей, Иргу, слуг и отправляйтесь в старую усадьбу. Вы там будете в безопасности. Голос сегодня использует свою последнюю возможность войти в крепость. Проведете там несколько дней, хорошо? Я пока подниму старые щиты. Будет безопасно.
- Запертые в крепости, - Армин покачала головой.
- Давай убивать врагов по мере поступления? - перефразировал известную поговорку герцог.
- Давай попробуем.
Госпожа Олли поправила меховой капор и удобнее устроилась в санях. С обеда в крепости началась кутерьма - герцогиня изволила собираться в усадьбу. Гувернантка поджала губы - с трудом удалось улучить время на поездку в Дан- Мельтим. Еще не хватало встретить Середину Зимы в старых нарядах.
Кошка эта драная, Олли прикусила губу, совсем Данкварта с ума свела. Ходит, царапины напоказ выставляет. И ведь не стыдно. Она бы никогда не позволила бы себе так опуститься. Конечно, муж имеет право докучать жене хоть каждую ночь. Но она, Олли, держалась бы с достоинством.
Гувернантка вздохнула, правильно матушка говорила: «Титул не равен воспитанию». Оборотниха - обычная самка, они ведь так себя и называют, верно? Ложится под Данкварта, пытаясь заслужить его расположение. А на этом можно сыграть. Наверняка она хочет хоть немного разделить утомительный труд - темперамент боевых магов весьма высок. И она за определенные привилегии оттянет на себя часть внимания герцога.
Олли устало вздохнула, сани тащились медленно. За два часа ей пришлось перемерить все платья. Тело болело от уколов - из-за малого количества времени портниха торопилась и слишком глубоко втыкала иглы. Ничего, сейчас ее сани присоединятся к длинному поезду кошки, и можно будет немного поспать.
Сани дрогнули от тяжелого тела, приземлившегося в них. Крупный волк с тяжелой башкой смотрел на перепуганную до немоты Олли. Через несколько томительных секунд волк превратился в столичного хлыща. Гувернантка слышала о нем от дворни.
- Здравствуй, красивая, - ласково произнес он.
- Здравствуйте, - холодно произнесла Олли. Пусть оборотень и красив, но она себя для герцога бережет.
- Я ищу сочувствия, - негромко произнес мужчина и скользнул ближе к гувернантке, устраиваясь у нее в ногах, - Армин - моя жена перед волчьими богами.
- Как же так?!
- Вот так, - он опустил глаза и вздохнул, - я слабый мужчина и обидел ее. Она сбежала и теперь прячет от меня сына. Роуэн мой сын, а это важно для любого мужчины. А для оборотня - вдвойне.
- Я вас понимаю, - Олли покачала головой. Конечно, Армин ей не нравилась. Но то, что оборотниха такая дрянь, она даже и представить не могла.
Дгрон теснее прижался к коленям Олли и взял ее пальцы в ладони.
- Однажды Вы уже открыли калитку, - он мурлыкал как настоящий кот, посылая волны дрожи по телу служанки, - сделайте так вновь. Клянусь, я заберу лишь то, что вам мешает. Ничего лишнего не возьму.