За неделю, прошедшую после нашего возвращения на найденном катере Савельевых, я успел немного привыкнуть к тому факту, что жизнь поменялась. Теперь она делилась на два периода – до Ухода и после Ухода. Второй период характеризовался гораздо меньшим количеством телефонных звонков, отсутствием идей, подавленной серятиной бытия. Не хотелось ровным счётом ничего.

Родители Сашки заявили в милицию, и по факту исчезновения их сына было возбуждено уголовное дело. Действие больше номинальное, чем несущее какое-то практическое значение, потому как концы, в буквальном смысле слова, ушли в воду.

Сашкино письмо, найденное в катере, было направлено на почерковедческую криминалистическую экспертизу, по установлению условий выполнения записи. То есть с целью определить, написан ли текст человеком в обычной обстановке и обычном его, человека, состоянии, или наблюдается влияние посторонних факторов, таких как физическое недомогание, алкогольное опьянение или присутствие аффекта.

Я был настроен скептически как в отношении уголовного дела, так и в отношении будущего результата почерковедческой экспертизы. Так как не верил, что здесь замешан какой-то криминал. Во-первых, Сашка просто не такой человек, чтобы физически во что-то вляпаться. Ну не мог он и всё! Во-вторых, Сашка в последние дни был, скажем, не совсем такой, как обычно. Сейчас, задним числом, мне кажется, что он давно что-то замышлял. То есть случившееся, как я был почти уверен, было его, Сашки, рук дело. Но и в том, и в другом случае, в дополнение к первому вопросу – “Зачем?”, башней до неба вырастал другой вопрос – “Что именно случилось?”

Ответ пришёл неожиданно. Но, как и полагается любому уважающему себя Важному ответу, он породил целую лавину Важных вопросов.

На этом месте я хочу серьёзно предупредить читателя – если он, читатель, всерьёз опасается за свою психику, а также и своё здоровье (по ряду причин), то ему, читателю, лучше прямо сейчас прекратить чтение, сжечь распечатку, стереть файл со своего компьютера или планшетки, отформатировать все жёсткие диски, вытащить их из компьютера, утопить в озере и ухать в деревню. Пока всё не уляжется. В общем, я предупредил!

Шла вторая неделя после того, как я и Сашкин отец вернулись с поисков. Я был дома, сидел в своём так называемом офисе и искал в интернете всё, что каким-то образом относилось к Онежскому озеру, запускам с Плесецкого космодрома, кораблекрушениям, рыболовному промыслу, аномальным явлениям и далее по списку.

В Сети попадалось много странного и таинственного. Например, тайны острова Большой Климецкий, самого крупного (длина – тридцать, ширина – девять километров) острова по пути из Петрозаводска в архипелаг Кижи. В семидесятых годах прошлого века там был такой случай – капитан флота Петрозаводского рыбокомбината прибыл на остров порыбачить, в частном порядке, с группой из нескольких человек. Всё было нормально, пока капитан не пошёл в лес. И вышел из него… через тридцать четыре дня, жутко грязный и исхудавший. Всю информацию о том, что случилось с капитаном, похоже, засекретили не хуже Розуэлловских событий.

Другой рыбак, уже в девяностых годах, остановившись на Большом Климецком острове под вечер, оставил лодку на берегу и пошёл в лес набрать дров. И вдруг он увидел берег и свою лодку прямо перед собой, как будто он сделал круг по лесу и вернулся к своей лодке. Но суть в том, что он, опытный рыбак и лесник, не делал никакого круга! Забыв о костре, рыбак пять раз повторял свой маршрут, сверяясь с компасом, но результат был тот же.

“Снова Большой Климецкий остров”, – подумал я. Не исключено, что эти аномалии каким-то образом связаны с теми событиями, в которые умудрился вляпаться Сашка. Знать бы ещё, что за события и какие там аномалии.

Щебёночный карьер неподалёку от Онежского озера. При добыче щебня его сваливают в кучи – отвалы. Время от времени на этих отвалах стали появляться изображения, чаще всего – лицо старика. По словам очевидцев, изображения возникали быстро, за одну две ночи. Сделать такое на столь неустойчивом материале как куча щебня – очень трудоёмкая работа, очень сложно представить, что кто-то, следуя графику работы карьера и не спя ночами, вытворяет такие шутки. В общем, наш карельский аналог знаменитых кругов на полях.

Деревня Щукнаволок, что в ста двадцати километрах от Петрозаводска. В тысяча девятьсот двадцать восьмом году над деревней пролетел странный цилиндрический объект и упал в озеро Ведлозеро, на берегу которого и расположена деревня. Времена были очень строгие, всё было оцеплено и засекречено. Но мальчишки умудрялись доплывать до того места – упавший цилиндр лежал примерно в семидесяти сантиметрах от поверхности воды – на нём можно было стоять, а рыбакам было неудобно рыбачить, так как сети цеплялись за ЭТО…

Пустующая стена моего “офиса” понемногу наполнялась распечатками, записками, фотографиями, приклеенными “скотчем” к обоям. Я распечатывал всё, представляющее хоть какой-то интерес, в надежде найти зацепку для разгадки мистического исчезновения Сашки. Но все усилия были тщетны. Поэтому можно было считать, что всё, что я знаю наверняка – это координаты, записанные Сашкой (или кем-нибудь ещё) в память GPS-навигатора. Координаты некой точки в открытом Онежском озере, примерно одиннадцать километров на юг от острова Большой Климецкий.

Я изучил все лоции, все карты, отчёты Карельского Филиала Академии наук, все, какие только смог найти. А ранее, днём, я смотался к знакомым водным спасателям, порасспросить, не знают ли они чего-нибудь об этом районе озера. Спасатели помотали головами и послали меня очень далеко – к судоводителям с Петрозаводского рыбокомбината, очень суровым профессионалам, которые знали район как свои пять пальцев.

Но никто из профессионалов, ни тех ни других, даже ухом не вёл, когда я называл координаты и показывал точку на карте, все сходились в одном мнении – нифига в той точке нет!

Правда, один пенсионер рыболовного флота дал мне телефон другого пенсионера, военного моряка с завода “Авангард”. Тот моряк, в своё время, много походил по Онеге в составе военной комиссии по приёмке уникальных деревянных тральщиков и мог что-нибудь знать. И вот час назад мне удалось дозвониться до отставника и договориться о встрече, завтра, во второй половине дня. Пенсионер оказался настроен вполне положительно, хотя я, честно говоря, ожидал, что он пошлёт меня на…

А пока я продолжал сидеть за компьютером, невзирая на деньги, утекающие с каждой минутой висения в интернете через телефонный модем. Поисковые машины, словно рыболовные сети, вылавливали разное – феномены острова Валаам, тайны карельской горы Воттоваара, карельские петроглифы, Ладожская Несси, тайна карельской Пегремы – святилища времён неолита, каменные лабиринты Карелии, НЛО посёлка Нелгомозеро, “Золотая чаша” викингов, НЛО над посёлком Чална летом тысяча девятьсот девяностого года.

…Поезд номер тысяча семьсот два. Семнадцатого февраля тысяча девятьсот восемьдесят пятого года этот грузовой поезд следовал обычным маршрутом Петрозаводск – Костомукша. В какой-то момент бригада тепловоза заметила двигающийся параллельно поезду полупрозрачный шар размером с футбольный мяч. Очень быстро шар сманеврировал и оказался в паре десятков метров перед тепловозом. Машинист попытался остановить поезд, выключил ходовые двигатели, но состав продолжал двигаться за шаром – какая-то сила тащила его. Эти факты были отмечены на скоростемерной ленте тепловоза, устройстве простом, надёжном и совершенно объективном. И весь железнодорожный перегон между станциями Новые Пески – Застава поезд прошёл без расхода топлива, потому что дизеля тепловоза были выключены…

Неведомая и таинственная страна – наша Карелия, словно некий заповедник разного рода аномальных явлений! Не говоря уже о неопознанных летающих объектах, которые, похоже, летают в Карелию на регулярной основе, чуть ли не по расписанию.

Я распечатал ещё один листок для моей “информационной стены”, выключил компьютер и, не раздеваясь, повалился на кровать. Спать без задних ног. Все те эфемерные достижения моей силы воли в отношении порядка в квартире и правил личной гигиены, в последние дни таяли как сахар в кипятке.

На следующий день, кое-как пообедав тем, что удалось добыть из недр холодильника, я сел на велосипед и погнал в другой конец района Ключевая, где проживал мой отставной военный моряк.

Найдя нужную пятиэтажку, я подхватил велосипед на плечо и зашёл в подъезд. Чувства врождённого скептицизма и приобретённого пессимизма не позволяли мне оставить столь любимый горный велик без присмотра, так как и дешёвый тросиковый и дорогой криптонитовый замки срезаются аккумуляторными дисковыми пилами почти одинаково легко.

Как назло, отставник жил на пятом этаже, в доме без лифта. Дойдя до добротной стальной двери, я поставил велосипед на пол, отдышался и нажал кнопку звонка. Дверь открыл серьёзный мужчина лет шестидесяти пяти, с коротким ёжиком седых жёстких волос. Классический образец морского волка-отставника.

– Здравствуйте, – начал я. – Меня зовут Виктор, я звонил вам вчера по поводу одного района в Онежском озере.

– Так точно! – ответил мужчина. – Заходи.

– А ничего, если я это тут пока оставлю? – спросил я и кивнул в сторону велосипеда.

– Ну да, я бы тоже таскал такой велик с собой везде, – ответил отставник, рассматривая мой велосипед. – Затаскивай в прихожую, надёжней будет.

Я занёс велосипед в квартиру и мы пошли на кухню, это важное место для переговоров и дискуссий в жизни каждого россиянина.

– Как насчёт чая? – поинтересовался бывший моряк и протянул мне руку. – Кстати, Михаил Борисович.

– От чая не откажусь, – пожал я крепкую ладонь, вспоминая при этом, что мой обед сегодня был явлением больше психологического, чем физиологического, порядка.

– Отлично, – кивнул моряк. – Ну ты, Витя, рассказывай, пока я чай делаю.

Не знаю, почему, но отставной офицер вызывал у меня чувство абсолютного доверия, хотя, должен признать, что такое редко со мной бывает. Я собрался с духом и рассказал всё, что случилось, от момента, когда Сашка пришёл ко мне за спутниковым навигатором, до завершения нашей поисковой операции с вертолёта. Упомянул про найденное письмо, но без подробностей.

– Интересно, – сказал Михаил Борисович. – Очень интересно. Так что там за место было записано в вашем навигаторе?

Я достал блокнот и показал координаты.

Михаил Борисович надел очки и несколько секунд изучал блокнотную запись, словно вспоминая что-то. Потом вышел из кухни и через минуту вернулся с очень подробными картами Онеги. Таких карт я ещё не видел. Наверное, что-то военное. Разложив карту нужным листом на столе, Михаил Борисович нашёл точку с моими координатами и положил на неё мелкую монетку.

– Знаешь, – задумчиво начал он, глядя на монетку. – Я мало кому рассказывал эту историю. Можно сказать, никому, если не считать матроса, который тоже это видел. И вообще, опасно было в те времена про такое болтать, можно было схлопотать больших карьерных неприятностей.

– Что за история? – спросил я. Сердце забилось учащённо.

Михаил Борисович налил себе ещё одну чашку чая и сел напротив меня:

– Дело было в семьдесят втором году. Мы завершали серию ходовых испытаний базового тральщика с деревянным корпусом. Интересные корабли, если откровенно. Нравились они мне своей концепцией и, как бы это сказать, завершённой функциональностью, подчинённой одной цели. Ну, это неважно. В общем, стояла поздняя осень, и в десять вечера было темно, как в тропиках. Мы закончили все испытания и возвращались на базу, в доки завода “Авангард”. Я нёс вахту. На мостике, кроме меня, был ещё вахтенный матрос, рулевой. Видимость отличная, ветра нет, волнение минимальное. Красота.

Отставник задумался, видимо прокручивал в памяти события тех времён. Я, воспользовавшись паузой, сделал себе новый бутерброд.

– Неожиданно, – продолжил Михаил Борисович, – в десяти градусах справа по курсу из воды, в фонтане брызг, выскочило яркое пятно света и, поднявшись метров на двадцать, зависло неподвижно. Когда глаза привыкли к яркому свету, стало видно, что это нечто материальное, какой-то аппарат. Прежде чем мы сообразили, что к чему, эта штука рванула с места и исчезла за горизонтом. Совершенно бесшумно. Я успел заметить, что она была треугольная.

При этих словах меня словно ударило током, и я бросился в прихожую за своим рюкзаком. Покопавшись в нём, я нашёл в одном из карманов бумажную салфетку, на которой Сашка, будучи на моей кухне, нарисовал треугольный НЛО. Я показал салфетку отставнику:

– Похожа на это? Тёмные круги на рисунке – это яркие области, рисунок есть негатив. Коричневые пятна – это кофе.

Михаил Борисович взял салфетку, долго смотрел на рисунок, вытер лоб рукавом рубашки и посмотрел на меня:

– Вот ведь, а!.. Откуда это у тебя?

Настала моя очередь удивляться. Всё начинало становиться страньше и страньше, как могла бы сказать Алиса из Зазеркалья.

– Это Александр нарисовал, – ответил я. – Он ночью, из окна своей квартиры, увидел светящееся пятнышко над Онегой. У Сани есть мощный бинокль, почти телескоп. Когда пятно зависло на одном месте, Сашка успел рассмотреть эту штуку.

Михаил Борисович замолчал. Потом вздохнул и сказал:

– Знаешь, где был наш тральщик, когда мы с вахтенным увидели эту выскочившую из воды фиговину?

– Где?

Отставник молча обвёл пальцем монетку на карте:

– Где-то здесь.

– Пи%#ец! – только и смог ответить я.

– Он самый, – подтвердил Михаил Борисович.

Какое-то время мы сидели молча. Потом Михаил Борисович тихо произнёс:

– Виктор, я ношу с собой эту тайну кучу лет. Думал, что вряд ли уже придётся вытаскивать её на свет. Какое-то время я пытался убедить себя, что мне всё тогда показалось. Если бы не Андрей, рулевой матрос, который тоже всё видел своими глазами, я, наверное, убедил бы. Знаешь, очень некомфортно жить, зная, что, где-то рядом живут существа, для которых мы, может, всего лишь муравьи под ногами.

– Очень некомфортно, – кивнул я.

– Потом, – продолжал Михаил Борисович, – по мере того как шли годы, а ничего больше не происходило, по крайней мере, со мной и моими близкими, понемногу росла надежда, что кто бы или что бы это не было, оно улетело. Или исчезло. В общем, больше его не будет. И я начал задвигать увиденное на дальние полки памяти.

Я понимающе заёрзал на стуле.

– Но сегодня пришёл ты со своей историей и со своими фактами. И оказалось, что прошлое никуда не делось. И они, те, всё это время были тут, у нас под носом.

– То есть, – севшим от волнения голосом начал я, – Сашка, вероятно, там? В смысле – у НИХ?

Отставник кивнул, теребя один ус:

– Думаю, да.

– Вот бли-и-ин! – выдохнул я.

– Что было в Сашином письме, Витя? – спросил Михаил Борисович. – Если это не тайна.

Да какая уже тут тайна? Я, вкратце, рассказал.

– Четырнадцать лет, значит, – произнёс Михаил Борисович. – Знаешь, что это может означать?

– Нет, – простодушно ответил я.

– А то, что твоего Сашки уже нет на Земле.

Я замолчал, переваривая услышанное. Услышанное очень плохо подействовало на мою психику. Вот ведь фигня какая!

– Мы, моряки, чувствуем такие вещи кожей и спинным мозгом, – продолжал отставник. – Расставания, письма, дальние походы. Такой срок означает семь лет туда и ещё семь – обратно. Земных лет, конечно же.

– Куда можно долететь за семь лет? – спросил я и сразу же осознал величину глупости своего вопроса.

– Ну, кто же его знает? Может, до соседней звезды, до Альфы Центавра, а, может, до другой галактики, например, Большого Магелланова Облака. Зависит от того, что умеют… те.

– Зачем? – тихо произнёс я. – Зачем Сашка это сделал?

– Э-э-э… А как насчёт чего-нибудь покрепче чая? – неожиданно предложил Михаил Борисович.

Я кивнул. Покрепче чая сейчас бы мне не помешало. Отрешённо глядя, как отставник накрывает стол посерьёзнее, я думал о том, решился бы я или нет на то, что сделал Сашка. Здравая часть моего “я” говорила, что фиг бы решился.

Михаил Борисович налил коньяк в рюмки, и мы пригубили благородный напиток.

– У меня есть дурацкие и дилетантские сомнения, – сказал я. – Тогда, во время вашей вахты на тральщике. Они, “чужие”, взяли и раскрыли своё присутствие военному кораблю. Как-то неосторожно для сверхразвитой расы.

– Ну, они могли не заметить нас, – заметил Михаил Борисович. – Не забывай, у нас же был деревянный корабль с минимальной сигнатурой магнитного поля. А, с другой стороны, может, они это сделали специально.

– Ну ладно, допустим, не заметили. Но потом, выскочив из-под воды, уж точно заметили. Зависли на несколько секунд, наверное, просканировали вас по полной программе.

– Скорее всего.

– И, таким образом, – продолжал я, – “чужие” повели себя беспечно. Дали засечь координаты этой области в озере. И потом, Сашка, если он, конечно, у них, снова идёт в ту же точку. То есть, где-то тут у них находится база, а они совершенно пофигистки болтаются рядом, почти не скрываясь при этом. Светятся в темноте как новогодняя ёлка. А вдруг, мы, земляне, подгоним туда мощный флот и начнём крупномасштабное изучение этого места? С глубинными бомбами в том числе.

– Витя, думаю, что они не беспечны, – ответил Михаил Борисович. – И я более чем уверен, что поблизости у них там нет никакой подводной базы. С их возможностями они могут иметь базу где угодно – хоть под Северным полюсом на дне океана. Так что вряд ли они чем-то рискуют. Светятся – это да, но это может быть неотъемлемая часть их движителя. Может, они летать не могут без этого. А то, что Сашку вытащили на катере в ту же точку, где мы их видели тридцать лет назад – да мало ли почему? Может, их навигационные компьютеры давно имеют все расчёты по тому месту, а новые расчёты делать лень? Если они чем-то похожи на людей, то и ленивы должны быть примерно так же как люди.

Я задумался над логикой и нашёл её, в целом, здравой. Мы налили ещё по рюмке.

– Михаил Борисович, так что теперь делать? – спросил я.

– Вариантов мало, Витя, – вздохнул пенсионер. – Если даже и расскажешь что-то, то вряд ли поверят. А вот какой-нибудь ярлык получить, который будет мешать тебе в будущем, можно запросто. Времена сейчас, конечно, не те, что раньше, но кое-что не меняется. Поэтому мои тебе советы – жди, держи тайну при себе, не доверяй никому и следи за небесами. Во всех смыслах.

– Вы правы, – ответил я. – Буду жить дальше и буду ждать. Четырнадцать лет – долгий срок.