Брат Юр по сравнению с Клаусом, а уж тем более с братом Витом, не впечатлял ростом. Но в истории… нет, не так, в Истории с большой буквы невысокие, а то и совсем низенькие люди творили чудные дела намного чаще, чем гиганты. Пёс его знает, от чего так происходит. Психологи и злые языки рассказывают о каких-то детских комплексах, но Тём был уверен, что маленькие люди в детстве просто прилагали больше усилий, чтобы чувствовать себя в этом мире на равных с остальными. И привыкли всё время тянуться вверх. А во взрослой жизни им этих усилий оказалось достаточно, чтобы уже мир равнялся по ним.

Ничего из сказанного к этому невысокому, одетому в чёрную рясу до пят и с кожаными нашлепками на локтях, человеку, с почти полностью седой головой, на первый взгляд не относилось. Но стоило ему лишь поднять взгляд от разложенных на столе бумаг, как на вошедших почти зрительно распространилась какая-то властная, притягательная сила.

И контраст седины, редкой для человека средних лет, но свидетельствующей о том, что жизненный путь брата Юра, если и был услан розами, то исключительно шипами вверх, навстречу босым стопам его ног, и глаз, живых, умных, и одновременно юных, только увеличивал эту силу. Хозяин кабинета посмотрел на норда доброжелательно и иронично, и Тём отметил несомненное сходство этого взгляда со взглядом наставника. Разве что у Клауса он немного более жесткий. Или всё-таки более прямой? Ладно, по ходу разговора разберемся. Тем более что с разговором брат Юр затягивать не собирался и сразу поздоровался. При этом он немного растягивал первые звуки в словах, то ли едва заметно заикаясь, то ли демонстрируя привычную для себя манеру говорить вдумчиво и не спешно.

– З-здравствуйте. Брат Вит, я рад, видеть тебя здесь с учеником Клауса. Значит, мы не ошиблись в своих предположениях. Постой в коридоре, проследи за тем, чтобы для всех по ту сторону двери этого разговора не было. Для тебя же то, о чем мы будем говорить с юным учеником нашего друга не новость, – казначей дождался пока брат Вит, коротко поклонившись, прикроет за собой дверь, и с новым интересом посмотрел на Тёма. – Интересных учеников нашёл себе Клаус. И ты хорош, а уж выбором ученицы я и вовсе удивлён, хоть и не поражен. Да, не поражен, как это наверняка случится с некоторыми из наших коллег. Хотел бы я увидеть их лица, когда они услышат эту новость, – брат Юр мечтательно улыбнулся. – Ну да всем успокоительных капель в подарок не пошлешь. К тому же, такую уйму капель ни по одной статье расходов потом не спишешь. К счастью, Клаус единственный инквизитор в коллегии, который может ввести меня в такие траты, – и сказано это было о наставнике с такой обаятельной иронией, что Тём не мог ей не поддаться. – Тём, я как раз собирался перед вашим приходом пить чай. Составишь мне компанию или может тебе налить рюмочку вина из наших подвалов? Сам я вино не пью. Держу для гостей.

Прежде чем ответить, Тём осмотрелся. Кабинет казначея ордена Плачущей Богини совсем не походил на келью аскета, хоть и лишней роскоши в нем не было. Каждая находящаяся в нём вещь была на своем месте, каждая была не случайна и кроме функциональности несла в себе сдержанную красоту и изящество. Впрочем, если бы на каждом стуле, чаше или чернильнице стояло бы клеймо какого-нибудь знаменитого мастера, Тём бы совсем не удивился.

– То есть я ваш гость?

– Без сомнений. И как человек, с которым я хотел разделить беседу, и как ученик очень уважаемого мной защитника веры.

– Тогда чай. Я очень люблю вино, но не пью его в одиночку. Да и по степени душевности за столом, беседы за чашкой чая превосходят беседы за чашей вина.

Брат Юр одобрительно кивнул и налил из фарфорового чайничка в две небольшие, фарфоровые же чашки, вмещающие пять глотков прозрачный чай с необычайно нежным цветочным ароматом.

– Белый чай. Я не думаю, что тебе довелось его где-нибудь пробовать. Мне вот его привозят с далекого Юга. Такой чай растёт только в Харжистане, и его очень ценят правители, как на Западе, так и на Востоке Раттермарка.

Тём отдал должное плавности перехода казначея к главной теме сегодняшнего разговора, и, как патриот Севера, всё же не мог не спросить:

– А что же Северное Королевство и Свободные острова?

– Что касается Хольмстага и окраинных земель с Островами, то даже утонченный вкус чая не смог победить пристрастие местного правителя к элю. Что прискорбно.

Казначей аккуратно пододвинул к Тёму чашку.

– А ещё ты прав как никто, утверждая, что, когда пьешь чай с интересным собеседником, чай становится намного вкуснее.

Тём вслед за хозяином кабинета сделал глоток и медленно прокатил влагу по языку, вслушиваясь в утонченный, слегка сладковатый вкус и не спеша делать следующий, продолжая смаковать долгое, освежающее послевкусие.

Брат Юр поставил свою чашку на стол и внимательно посмотрел на ученика инквизитора.

– Я сейчас сделаю тебе предложение…

– От которого я не смогу отказаться, – не удержался Тём.

– Почему не сможешь? – казначей, казалось, был искренне удивлён этим скорым ответом, – Сможешь. Некоторые отказываются от предложений, ещё не выслушав его. Я считаю таких глупыми. Некоторые соглашаются, не выслушав. Я считаю таких не умными. Ты не похож ни на тех, ни на других. То, о чем я тебе хочу сказать, сегодня не интересно ни для кого на Раттермарке. Но кто знает, что будет завтра? Порой достаточно не крика, а шепота, чтобы сдвинуть с горы лавину.

Тём, в том мире чудом разминувшийся в одном из походов с лавиной, знал, о чем сейчас сказал брат Юр. Очень может быть, что и брат Юр знал о чем говорил. Казначей сделал медленный глоток из своей чашки, прищурив при этом глаза от получаемого удовольствия, и продолжил:

– У тебя есть дело на Юге, в Харжистане, именно там, где растёт такой замечательный чай. Мой запас, к сожалению, уже подходит к концу. Я как раз собирался отправить за новой партией брата Вита. Ты же не будешь возражать, если этот достойный брат сопроводит тебя на Юг и, возможно, пообщается с теми людьми, к которым у тебя есть дело.

– Людьми?

– Я не оговорился. Да, жители Харжистана отличаются от тебя и от меня. Но ведь гномы и эльфы тоже отличаются от нас. И разве в глазах нашей небесной покровительницы это имело хоть какое-то значение?

– Брат Юр, можно мне так вас называть? – Дождавшись благосклонного кивка, Тём продолжил: – Значит ли сказанное вами, что терпимость к инородцам часть официальной политики вашего ордена?

– Мне бы очень хотелось ответить тебе «да», но обманывать там, где сам ждешь от собеседника правду, не лучший способ её дождаться. Скажем так, это моя позиция и позиция значительной части гроссмейстеров нашего ордена. И мы считаем, что ошибочно не иметь отделение нашего ордена среди народа, за который были также пролиты Слёзы Небесной Покровительницы нашего ордена, в одинаковой мере окропившие этот мир и за людей, и за харжитов.

Мы всегда были поборниками справедливости, а справедливость в Харжистане попрана уже много лет. Можем мы с сочувствием отнестись к вероятной будущей правительнице Харжистана? Но для этого, я должен знать, как отнесутся к созданию нашего отделения в королевстве те, к кому тебя направила принцесса.

Вот карты и легли на стол. Тём ждал, что разговор коснется его миссии в Харжистане. И предполагал, что брат Юр изначально собирался просто расспросить его, и не более. Значит ли это, что Тём прошёл какую-то его проверку? Как бы то ни было, но с искусством говорить о главном, при этом как бы едва касаясь его, казначей ордена Плачущей Богини мог поспорить с любым профессиональным дипломатом. И сейчас казначей терпеливо ждал, пока Тём обдумает свой ответ. Значит затягивать с ним не стоит.

– Судьба принцессы не очень известна в мире, так как принцесса по ряду причин не очень публичный человек, – Брат Юр внимательно слушал Тёма. – И именно поэтому, узнав её печальную историю, я не делюсь своим сочувствием к принцессе харжитов со всем миром. Но я рад встретить такое сочувствие в отношении незаконно лишенной престола принцессы от истинных друзей Харжистана. Страны, в которой, к тому же, удачно растёт такой замечательный чай.

Тём сделал следующий глоток из чашки, обдумывая, как лучше скомбинировать в одной фразе согласие и просьбу, чтобы последняя не звучала, как ультиматум. Брат Юр тоже поднёс чашу к губам, и на его лице не отражалось ничего, кроме бесконечного удовольствия от великолепного напитка.

– Поэтому я буду рад, если в путешествии в Харжистан меня будет сопровождать брат Вит. Но прежде, чем отправиться с ним в дорогу, я хотел бы, чтобы мы решили ещё один, нет, два вопроса.

– Давай послушаем твои вопросы.

– Дело касается наставника, который, по моему глубокому убеждению, несправедливо был отлучен от коллегии. Я так чувствую. Но к своим предположениям я бы хотел приложить ещё и весомые доказательства своей правоты. И в этом мне существенно может помочь один из ваших братьев, брат Иль.

– Ты говоришь правду, хоть и не всю. Ведь без восстановления Клауса в коллегии ты не сможешь подтвердить свое ученичество и дальнейшую службу в инквизиции, если выберешь этот путь. Что ж, и стремление помочь учителю и стремление стать полноценным членом коллегии инквизиторов достойно похвалы. Я и сам заинтересован в скорейшем восстановлении Клауса в его прежнем статусе. Я скажу, чтобы тебя провели, или лучше сам отведу тебя к брату Илю. Что со вторым вопросом?

– Брат Юр, мне так понравился чай, которым вы меня угостили, что я решил взять на себя благородную миссию популяризации этого напитка среди лучших людей Севера. Я правильно понял, что вы не будете возражать против этого моего стремления облагородить культуру моей родины искусством чаепития? И поспособствуете моему желанию осуществиться, в случае благополучного завершения нашей с братом Витом миссии?

– Эк ты завернул. Этому уж точно тебя не Клаус учил. Инквизитор относился с презрением к тем, кого он называл «торгаши при Вере». Не в лицо, конечно, но я об этом знаю.

– Брат Юр, учитель уже не столь категоричен, как вам доносили ранее. И очень уважительно отзывается о вашей службе на благо Веры. Он говорил об этом в разговоре с Витом, и этот брат подтвердит, что я сейчас не выгораживаю своего наставника в ваших глазах.

– Зачем? Я верю тебе. И отрадно слышать твои слова. У меня уже язык устал объяснять моим балбесам, что для победы мало вылизывать меч до блеска и считать при этом, что деньги презренный метал. Рыцари никак не хотят понять, что деньги – это такое же оружие, а может и куда более опасное, эффективное и смертоносное, чем начищенное до ослепления глаз железо.

Возвращаясь к твоему вопросу, я готов закрепить в нашем договоре твоё преимущественное, и даже единственное право на популяризацию Белого чая на Севере. Ты же при этом должен оказать брату Виту всю возможную помощь в выполнении его миссии. И в первую очередь это касается создания отделения ордена Плачущей Богини на территории Харжистана.

И тут же последовало «Дзынь!».

«Вами получено задание „Чайная тропа“.

Условие – договориться с производителями Белого чая о предоставлении преференций ордену Плачущей Богини в деле создания чайного торгового пути между Харжистаном и другими странами Раттермарка.

Награда:

1500 опыта

+30 единиц к личному уважению казначея ордена Плачущей Богини;

+10 единиц к уважению у ордена Плачущей Богини.»

А чего, нормально так получилось! Ход сделан правильно.

Брат Иль неожиданно оказался худым, высоким и сутулым человеком с бледным лицом и пальцами, запачканными чернилами. На фоне остальных бравых счетоводов, он единственный из встреченных Тёмом сотрудников казначея, был похож на классического зануду-бухгалтера.

На брата Юра он смотрел с обожанием, и как только понял, что от него хотят услышать его непосредственный шеф и ученик Клауса, тут же согласился пересказать Тёму разговор, свидетелем которого он в свое время случайно оказался.

– В тот раз я прибыл в замок инквизиторов в Кадрансе, чтобы передать письмо от брата Юра казначею коллегии инквизиции. Выполнив поручение и дождавшись ответа, я пошёл пройтись по замку. Я всегда с удовольствием посещаю Кадранс. Надо сказать, что мы с Пауло, это мой лучший друг среди инквизиторов имеем много точек соприкосновения при оценке нынешнего жуткого падения нравов и духовности.

Тём, почувствовал, что брат Иль погружается в транс от собственного голоса и теперь уже очень не скоро доберётся до сути его просьбы. Поэтому он поторопил монаха:

– Я с удовольствием послушаю про ваших знакомых в Кадрансе, но позже. А сейчас хотелось бы услышать про то, что случилось с моим учителем.

Иль споткнулся в своих воспоминаниях на полуслове и вначале непонимающе посмотрел на норда. Но, рассмотрев очень хмурое и нетерпеливое выражение лица Тёма, всё же перескочил в своем рассказе к нужному тому моменту.

– Среди прочих моих знакомых в замке я зашёл и в комнату инквизитора второго круга Клауса, чтобы передать ему письменный привет от брата Витуса. И как раз, когда Клаус начал меня благодарить за послание, дверь его комнаты распахнулась и зашёл Флоренс Мартин, глава коллегии инквизиторов Раттермарка. Он не стал обращать внимание на мое присутствие, и при постороннем для инквизиции человеке сразу бросил Клаусу обвинение в том, что тот совратил его племянницу. Клаус спокойно ответил, что это неправда и их с Алиной связывает только дружба и ничего более. Но получил в лицо от Флоренса следующее гневное обвинение в трусливом сокрытии правды. Клаус, видимо, не сильно хотел оправдываться в моем присутствии, а Мартин напирал, что у него есть доказательство неподобающих инквизитору отношений от человека, которому он верит. А потом показал Клаусу какую-то записку. И вот после этого Клаус совсем замолчал. Мне кажется, что именно это безразличное молчание в ответ на все обвинения так взбесило Мартина, что он прямо там, в комнате Клауса произнёс ритуальные слова отлучения.

– Это всё, что ты слышал?

– Почти. Напоследок Флоренс добавил, что видеть отлученного инквизитора в Кадрансе ранее, чем через год не желает. А ещё, когда за главой коллегии инквизиторов закрылась дверь, я заметил, что Клаус очень сильно огорчен. Он всё не мог поверить в случившееся, качал головой и при этом всё время еле слышно повторял: «Эх, Алина, Алина, зачем ты так. Не ожидал от тебя, совсем не ожидал».

– Что было дальше?

– Ничего. Я понял, что ответного письма не дождусь, вежливо попрощался с Клаусом, увы, но он мне только молча кивнул вслед, и покинул Кадранс. В тот момент мне казалось, что Клаус прав и Мартин, говоря о человеке, которому полностью доверяет имел в виду свою племянницу. А вот сейчас, заново вспомнив все подробности истории, я думаю, что он говорил о другом человеке.

– Что ж, спасибо тебе. Твое свидетельство очень поможет поискам справедливости в этом непростом деле.

– Я был рад помочь всем, чем могу уважаемому мной инквизитору Клаусу. Истинно говорю, я свято верю, что твой наставник невиновен, – брат Иль в подтверждение своих слов закивал головой, а потом неловко ткнул тяжелый кожаный мешочек в руку Тёму. – Прими от меня эту скромную поддержку твоих поисков справедливости.

Первый порыв Тёма был отдать деньги назад. Уж очень во всей этой сцене присутствовало желание человека, чувствующего свою вину, загладить её хоть каким-либо способом. Облегчать совесть брата Иля норд не собирался.

– Здесь 550 монет, это всё, что у меня на сию минуту есть в наличии.

Цифра совпадала с наградой за квест, а, значит, деньги Тёмом были заработаны честно. Да и, в конце концов, он же не психолог для НПС, с какой-то внутренней злостью подумал Тём и кратко поблагодарил брата Иля за его взнос в дело восстановления справедливости.

Просмотр сообщений подтвердил, что очередной этап помощи учителю был успешно пройден.

Вы выполнили задание «Дух или буква».

Данное задание являлось первым в цепочке скрытых заданий «Торжество справедливости».

Награды за задание:

1 000 опыта;

550 монет;

Вам доступно скрытое задание «Неизвестный свидетель».

Данное задание является вторым в цепочке скрытых заданий «Торжество справедливости»

Условие – встретиться с племянницей главы инквизиторов Флоренса Мартина и узнать, что за записка послужила причиной отлучения инквизитора Клауса.

Награды:

1500 опыта;

1450 золотых;

Редкий предмет – рандомно;

Второе сообщение тоже было очень интересно.

Вам предложено принять задание «Обретение союзников»

Данное задание не входит в основную цепочку квестов «Воцарение на престол».

Условие – привлечь на сторону опальной принцессы харжитов хотя бы одно неигровое сообщество, способное выставить не менее сорока бойцов.

Награда:

1000 опыта.

Информация – в случае отказа от выполнения этого квеста никакие санкции к игроку не применяются

В случае, если вы привлечете в союзники принцессе более одного неигрового сообщества, награда будет увеличена.

В случае провала этого квеста выполнение цепочки заданий не прерывается, но награда за всю цепочку будет уменьшена на одну позицию (рандомно).

Всё как всегда. Ещё ничего не дали, а уже что-то норовят уменьшить. Хотя тут ещё тот вопрос, кто кого привлек к выполнению квеста: Тём неигровое сообщество в лице ордена или всё же орден использовал Тёма? А совместно с заданием «Чайная тропа» это просто песня какая-то!

Тём обдумал, не будет ли нарушением их договора с Гленом, если он не поставит главу клана в известность о «Чайной тропе»? И решил, что никаким образом, а потому клан в очереди второй. Больше не раздумывая, быстро набрал сообщение Игору:

«Брат, привет. У меня всё норма. Всё ещё на низком старте, но ветер Юга уже начал обдувать мое лицо. Есть наметки на интересную тему. У нас, среди „Рожденных в холмах“ есть продвинутые торговцы? Или из тех игроков, кому ты доверяешь?»

Отправляя письмо, совсем не ждал быстрого ответа, но почта ответно пискнула почти сразу.

«Привет, Тём. Я люблю север, но иногда так хочется на юг. Не сочти намеком. Простая констатация факта. Найдем тебе торговца, и как ни странно, даже среди братьев по клубу. А что за тема?»

Тём секунду подумал и ответил:

«Совсем рано об этом говорить. Мне надо было знать на кого я смогу рассчитывать в принципе. И, по возможности, поинтересуйся вокруг себя, как быстро ярлов можно будет приобщить к культуре чаепития. Может начать с жен и дочерей? Буду держать тебя в теме. Удачи, брат»

Брат Витус встретил Тёма на выходе из казначейства уже полностью собранный к походу. Под рясой угадывалась кольчужная рубашка, а в котомке за спиной наверняка было что-то более острое, чем счёты и молитвенник.

– Брат Юр дал указание поступить в твое распоряжение до момента, когда он отзовет меня обратно. Что дальше?

– Возвращай в Садик. Мне надо со своими попрощаться. И двинем творить великие дела.

– Великие дела мы творим завсегда с превеликим удовольствием! Беда только, что на них обычно уходит прорва свитков порталов, а за каждый использованный свиток надо написать минимум два отчета.

Клауса и Эшшу норд ожидаемо обнаружил на скамейке перед домом Базилины. Сумеречная ведьма по памяти речитативом читала молитву из походного молитвенника Клауса, а инквизитор внимательно слушал, изредка исправляя ошибки в произношении. Узнав Эшшу за время совместного похода, Тём вообще был удивлён, что наставнику приходилось что-то поправлять.

– Как всё прошло? – Эшшу решила обойтись без долгих приветствий.

– Очень достойно. Мы с братом Юром пили чай и разговаривали о сочувствии и справедливости. И он так проникся этими чувствами, что дал мне в сопровождение брата Вита.

– Ладно трындеть. Говори правду.

– Это правда, – улыбаясь, включился в беседу Витус.

Ведьма с подозрением окинула взглядом обоих:

– Спелись?

– Эти и станцеваться могут, – это уже не остался безучастным к разговору Клаус.

– Я не ошибусь, если скажу, что ты не напрасно посетил казначейство ордена, а к нам зашёл попрощаться перед отплытием в Харжистан?

– Да, в смысле нет. Ты не ошибся. Брат Юр мне очень понравился. Уверен, что я ему тоже глянулся. И я знаю кого мне благодарить за это.

Тём сделал традиционный поклон уважения в сторону учителя.

– Как говорится в таких случаях: «Надо знать кто тренер!». Надеюсь я расстаюсь с вами ненадолго. Эшшу, я буду точно скучать по приготовленным тобой отбивным.

– Чего вдруг? Ты же не похож на мужчину, который сам, направляясь на теплый Юг, девушку оставляет одну куковать на болоте. И обсуждать тут нечего. На свое болото я всегда успею. А после нашего путешествия на юг, я, как и обещала, проведу тебя порталом к Гиртенской трясине. А сейчас я хочу к морю! Ну и взглянуть поближе на харжитов. А то мне всё время кажется, что ты постоянно сравниваешь меня с кошачьей принцессой. Уж не знаю, что ты там сличаешь, – ушки или зубки.

– Харжитка не кошка, – на автомате подправил Тём, и, не найдя достойного ответа на выпад ведьмы, ответил просто чтобы не смолчать: – Коготки сравниваю, но у Мизуки они страшнее. Так что бойся.

– С чего бы? Проверять у кого они длиннее мы будем на одном самоуверенном норде. Или не будем. Зависит насколько ты рад, что и дальше мы пойдём вместе?

– Смешно, но я и правда рад. Это случай, когда наши желания совпали. У нас неплохо получалось сражаться в паре и тройкой. Думаю, Вит достойно заменит в тройке Клауса. Ты согласна с расстановкой, напарник?

– Согласна, но с небольшим уточнением. У нас не просто «неплохо», у нас отлично получалось сражаться! Наставник, а может и вы с нами махнете на юга?

Клаус в ответ отрицательно помотал головой.

– Я бы хотел. Но есть две вещи, которые держат меня рядом с Кадрансом. Во-первых, это мой долг инквизитора. Время наступает нехорошее, тревожное и страшное. Я уверен, вы тоже это чувствуете. У меня было видение, что прорыв Тьмы может случиться именно здесь, в этой точке Раттермарка. И мне надо сделать всё, чтобы этот прорыв так и остался лишь моим видением.

– Наставник, а что за вторая причина держит вас на севере?

– Прежде, чем я решу отвечать тебе на вопрос или нет, скажи ученик, ты кроме брата Юра говорил с кем-либо обо мне?

Тём лихорадочно обдумывал, что ответить. С одной стороны, Клаус очень болезненно относится ко всем вопросам как-то связанным с отлучением, а с другой, если соврать, то можно навсегда лишиться доверия наставника. Не ври и не придётся, как жуку, катить перед собой дурнопахнущий ком.

– Ещё я разговаривал с братом Илем.

– Достаточно. Тогда я скажу, что всё еще надеюсь получить объяснения от человека, которого долго считал своим другом. Я хочу дать ему шанс найти меня и объяснить свое предательство.

– Понимаю, учитель, но всё равно мне грустно, что наши пути расходятся. Ученики с вами не прощаются, мы просто говорим «до свидания».

– У меня достойные ученики. Пусть вера и умения, полученные от меня, берегут вас в пути.

Мимолётная мысль зайти в замок к Глену, так и осталась мимолётной. Тём решил лишний раз не мозолить глаза лидеру клана, пока у него не будет, что тому предложить.

– Брат Вит, у вас есть портал до…

Он посмотрел на Эшшу уверенный, что ведьма уже составила план их перемещений. И не ошибся.

– До Марасеи.

Витус, будто ждал вопроса, ответил сразу.

– Есть, как не быть. Это город-ключ к пути на юг.

Значит, к вопросу счетоводы были готовы. И это очень хорошо.

* * *

В Марасее их встретил теплый, ещё летний вечер. Лёгкий, едва ощутимый ветер нёс с собой шум прибоя и йодистый запах выброшенных морем на берег водорослей. Было очень приятно, намного более приятно, чем состояние после купания в северном море. Жаль только, что в реал перетаскиваются отрицательные ощущения, боль, холод. Хоть уже есть и приятные исключения. Тём вспомнил «тот» поцелуй и с удовольствием посмотрел на свою спутницу.

Та о чем-то напряженно думала, смешно морща лоб. Почувствовав на себе взгляд, повернулась к парню:

– Тём, ты ведь знаешь, о чем говорил учитель, называя вторую причину своего отказа идти с нами?

– Да, мне кое-что удалось узнать при посещении ордена Плачущей Богини. Я думаю, что Клаус ждет Алину, племянницу главы коллегии инквизиторов. Он уверен, что это она передала какую-то записку от Клауса своему дяде. Пока это только мое предположение, как и то, что это не Алина, а кто-то другой зачем-то тонко подставил Клауса под удар Мартина.

Эшшу протянула с подозрением в голосе, но почти не сомневаясь в ответе:

– У тебя это квестовое задание?

– Да.

– А не ты ли взывал к справедливости, когда мне квест на гнездо ведьм дали? Жалобщик, а не хочешь квестами махнуться, не глядя на мой, с зачисткой гнезда ведьм в количестве не менее пяти штук?

– Не хочу. Да у тебя его уже и нет, к тому же, медалька мне не интересна. Мне интересно с настоящей леди познакомиться. Уверен, что племянница Флоренса Мартина как раз из таких. А то вокруг одни ведьмы ходят.

– Сейчас как дам в лоб больно.

– А вот сейчас я заявляю не под угрозой удара в лоб, а по велению сердца: «Красота одной знакомой мне сумеречной ведьмы затмит любую реальную или виртуальную леди».

– Даже не знаю, что с тобой делать. Ладно, прощен. Пойду посмотрю в зеркале как выглядит всё затмевающая красота. Но ты больше на ведьм не наезжай, а то я забуду, что ученица инквизитора и воплощу наяву все твои ночные страхи относительно ведьм. И до завтра. Не опаздывай, чтобы не заставлять брата Вита нас долго ждать.

Утро начали с короткого совещания.

– Как будем двигаться дальше? Пешеходным маршрутом, ведущим через джунгли, горы и полосу пустыни к оазисам Харжистана. Или обогнём все эти чудеса природы морским путём вдоль побережья? Брат Вит, что бы вы посоветовали?

– Только морем. Пеший маршрут сложнее и намного дольше. О доставке морем можно договориться с контрабандистами. Я знаю двоих таких в Марасее, которые рискуют ходить до самого Харжистана. Остальных пугают пираты, шторма и рифы. А Жюст с Зиннадином, единственные кто хорошо знает прибрежные течения и может относительно быстро доставить нас в нужную точку побережья.

– Принимается. Вы сможете их отыскать?

– Да. Пойдём, проведу.

Дом Зиннадина отыскали в центре бедного квартала. На двери его хибары висел большой замок. Свежий налёт ржавчины на нём намекал, что хозяина под этой дверью можно ждать долго.

Жюст жил на самом краю города, почти у моря. И ещё по пути к его дому потерялась Эшшу. Ведьма не смогла устоять перед открывшимся за домами бескрайним видом застывшей бирюзы.

– Мальчики, я на море. Очень хочется к нему прикоснуться. Я вас вон там, на берегу подожду. Хорошо?

Тём согласно кивнул. Вит, как обычно, промолчал.

Дом Жюста стоял особняком и был он, не в пример жилищу коллеги, большой и добротный.

Но хозяина и здесь не было дома. Появившаяся на их громкий стук в дверь заспанная хозяйка, на просьбу позвать мужа лишь пожала плечами.

– Да кто ж его знает, где его носит. Пришли такие же, как вы, о чем-то поговорили, и Жюст ушёл готовить лодку в плаванье. А что там её готовить, если только вчера вечером на ней в море выходил. Уже как час ушёл, сказал, что часа через три вернется поесть и заказчиков с деньгами подождать.

– Делать нечего, будем ждать. Я на море к Эшшу. А ты? – Тём вопросительно глянул на Вита.

– А я пойду, проведаю местное отделение нашего ордена. Есть у меня относительно него небольшое поручение от брата Юра. Самое время выполнить. Как раз часа на два дел. А потом вернусь сюда.

– Хорошо.

Фигура ведьмы, сидящей на краю пустующего причала, четко выделялась на фоне моря. Норд метров за десять до девушки перешёл на медленный крадущийся шаг, желая подольше полюбоваться мечтательным выражением на лице Эшшу. Не получилось. Девушка, не оборачиваясь, хлопнула ладонью рядом с собой, приглашая садиться.

– Как ты меня засекла?

– Классовая абилка.

– Да ладно.

Ведьма обхватила одну свою ладонь второй и максимально потянула руки вверх, при этом поглядывая на Тёма лукавыми глазами.

– Не хочешь, не верь. Так что там у контрабандиста получилось?

– Пока не очень. Жена сказала, что с кем-то ушёл по делам. Будет не раньше, чем через два часа, так что надо ждать.

– Вот и хорошо. Удивительно прозрачная вода, смотри, в ней видны кораллы и снующие вокруг них рыбки. И этот теплый лёгкий ветер в лицо, до головокружения пахнущий морем. Всё вокруг такое реальное. А я сто лет не была на море. Сейчас бы с удовольствием искупалась, а сижу и сомневаюсь, как дура. Мало ли каких дряней в это море поселили.

– Нет в нем никакой дряни. Можешь смело купаться. Я с удовольствием составлю тебе компанию.

– Откуда такая уверенность?

– Так я у местных мальчишек пока к тебе шёл, расспросил.

– Ты расспросил у местных безопасно ли купаться в море?

– Ну да. А что тут такого?

– Да так, ничего. Всё нормально. Пошли купаться, мой славный разведчик, – и быстро стянув через голову платье, сложила его на краю пирса. Пока Тём раздумывал нырнуть в одежде или что-то снять, Эшшу добавила сверху платья лифчик и трусики, и, блеснув на солнце оливковыми ягодицами, рыбкой ушла в воду.

Тём с криком «Нудить так нудить!» тоже сбросил все свои шмотки на доски пирса и бомбочкой сиганул вслед за ведьмой, подняв при этом тучу брызг.

Из моря Тём и Эшшу вышли минут через тридцать, вволю наплававшись, нанырявшись и набрызгавшись друг в друга солёной морской водой.

Слева от пристани тянулась неширокая полоса белого чистого и горячего песка, которая просто притянула к себе их тела. Редкие прохожие спешили по своим делам и не обращали на загорающую парочку никакого внимания.

Из одежды на ведьме был только кулон в виде искусно выполненной золотой летучей мыши с рубиновыми глазами, тройка изящных колечек на руках и серебряная цепочка на щиколотке правой ноги. У Тёма на шее удерживалось тонким кожаным шнурком кольцо Мизуки, на руке перстень, подаренный Гленом и запястье охватывал новый браслет. Именно он и привлек внимание Эшшу.

– А чего я этот браслет раньше не видела?

– Так он у меня совсем недавно появился. Единственная вещь, которую я подобрал для себя в кланхране у Сынов. Хорошая штучка. Сама оцени, – Тём протянул браслет ведьме.

Ручной браслет леди Неры.

Часть доспеха, подаренного сэру Лоту его невестой, леди Нерой, чтобы снарядить в поход уходящего на войну любимого.

Чтобы собрать деньги на этот подарок, она продала все свои драгоценности.

Защита 120–160 единиц

+ 20 к выносливости;

+11 к силе;

+9 % к возможности избежать удара противника;

+7 к шансу провести успешную контратаку;

+25 единиц к показателю «Жизнь» (бонус действует только пока на игроке надет данный предмет).

Ограничения к классовому использованию предмета – только воины.

Весь набор включает в себя два ручных браслета, кирасу и кинжал.

Минимальный уровень для использования – 45.

– Там и кинжал в комплекте к браслету был с замечательными характеристиками. Это если не сравнивать его с моим кинжалом Мизуки или твоим кинжалом Фаэллы. Да и не было у меня ничего больше для залога. Уверен, что Глен дал бы мне ещё один уникум или эпик в долг, если бы я попросил. Только желания влезать в долги у меня совсем не было.

– Но ты же у него в клане? К тому же на особом договоре.

– Договор другое дело. Он не давит мою свободу. А если я влезу в долг к Глену, то сразу буду думать, как быстрее его закрыть. И это очень сильно отравит мне кайф от игры.

– А ты не усложняешь? Мне кажется, ты придумываешь за Глена то, чего на самом деле нет.

– Даже если ты и права, я на своем опыте знаю, что пословица «тише едешь, дальше будешь», таки придумана умными людьми. Так что, с долгами торопиться не буду.

– Может и так, – дальше помолчали, просто нежась на горячем песке. Не долго, пока ведьма не протянула к нему свою ладошку.

– Тём, сними с шеи кольцо, хочу его поближе рассмотреть. Красивое. А ты чего его вот так на шнурке носишь? Я думала, что оно у тебя в инвентаре.

– Не знаю. Мне показалось, что так будет правильно, вот и ношу всё время так. Под рубахой, да ещё и кольчугой не видно, а так не мешает.

– У-у. А может, ты просто знал, что я когда-нибудь попрошу его посмотреть? Давай уже снимай быстрей.

Тём с удовольствием отметил, как в момент, когда напарница потянулась, чтобы взять протянутое ей кольцо, у неё между двух небольших и острых бугорков колыхнулась летучая мышь. Замечательный кулон, так и притягивающий к себе взгляд. Чем сильнее Тём к нему присматривался, тем больше восхищался мастерством ювелира.

Эшшу, некоторое время игнорировавшая взгляд норда, всё же не удержалась:

– Тебе так кулончик понравился, или..?

– Конечно кулончик, – подозрительно быстро ответил Тём и добавил честно глядя в глаза с сомнением смотрящей на него ведьме:

– Нет, «или» у тебя тоже превосходные, но их убойное воздействие я представляю, а вот кулон наверняка дает что-то особенное, а не просто ловкость или ману.

– Знаешь, а я от кулона с парой единиц ловкости не отказалась бы, – Эшшу не стала вестись на неприкрытую провокацию. – Но на свою мышку, конечно, не поменяла бы. Она у меня уникальная и очень часто спасает. Дает способность уходить в невидимость прямо в бою и время заклятия невидимости увеличивает вдвое.

– Я думал, что способность уходить в инвиз в бою свойственна только классу разбойников и ассасинов.

– Я тоже так считала, пока свою летучую мышку не раздобыла, – Эшшу ласково погладила висящую на тонкой золотой цепочке фигурку, и задумчиво продолжила: – Конечно, по сравнению с огромными бонусами на атаку из инвиза у разбойников, мои способности не сильно впечатляют. Но ведь от сумеречной ведьмы ухода в невидимость во время боя вообще никто не ждет, только надумают слабую девушку обидеть, а тут сюрприз! А ещё наставник мне этот навык здорово поднял. Я довольна.

– Ещё бы не довольна, невидимость классная штука, я бы тоже так хотел, – Тём откинулся на песок и закрыл глаза, полностью предавшись неге.

– А ну пошёл вон отсюда, вуайерист хренов.

Тём приоткрыл один глаз, чтобы посмотреть, кого это там Эшшу так решительно обложила. Ведьма уже грозно приподнималась навстречу залипшему в паре метров от них игроку. У того, наконец, до управляющих центров мозга дошёл сигнал «отомри» и он с глупым видом спросил:

– Так ты игрок, что ли?

– Не просто игрок, а самая что ни на есть ведьма. И если через две минуты ты ещё будешь стоять и пялиться на меня, то я и тебя раздену. Но всего лишь до подштанников и узнаешь ты об этом, только выйдя из круга возрождения. И знаешь, что самое приятное? Это то, что мне за твое убийство ничего не будет. Твоё убийство на основании пункта 11.4.3 «Соглашения администрации Файролла и игрока» будет расценено, как допустимые ответные действия на сексуальное домогательство. Вас, насильников, ни я, ни администрация не любит.

– Чего это я насильник? – Игрок медленно пятился от вошедшей в раж ведьмы. – Просто проходил мимо, увидел красивую картинку, думал, что вы неписи. Тут же много чего для удовольствия игроков создателями игры придумано.

– Ты что, в закрытом режиме играешь?

– Да, а что?

– Как же тебя такого убогонького угораздило. Ладно, сваливай уже, не трону я тебя.

Видя, как быстро сматывается напуганный ведьмой игрок, Тём полюбопытствовал:

– Я стало быть тоже убогонький, раз в закрытом режиме играю.

– Не, тебе играть в кайф. По тебе очень заметно, что ты живешь в игре, а не занимаешься в ней всякой хренью.

– А про пункт Соглашения, правда, что ли?

– Конечно нет. Но, похоже, в этой игре кроме меня и администрации никто договор не читает. Вот и пользуюсь этим по ситуации. Если бы этот тип просто смотрел на нас, то и фиг с ним. Но уж очень он липко смотрел, я даже сквозь закрытые глаза его лапающий взгляд почувствовала. Не люблю. Этот типчик сто процентов начал играть в закрытом режиме, чтобы получать удовольствие только определённого плана. Восемнадцать плюс. Ладно, пошли к твоему контрабандисту, уже время.

Жюст уже был дома. И не один. С ним за столом сидело пятеро игроков незнакомого Тёму клана. Чашки с каким-то напитком стояли только перед хозяином дома и здоровенным брюнетом, видимо, старшим из бойцов клана.

На вошедших в дом Тёма и Эшшу среагировали вопросительными взглядами тоже только эти двое.

– Добрый день хозяину и его гостям.

– И вам не хворать, – ответил почему-то не Жюст, а брюнет. Норду это не понравилось.

– Жюст, я бы хотел обсудить твой найм.

Хозяин промолчал, а ответил всё тот же брюнет.

– Нет. Мы уже заключили договор, и Жюст ещё три часа назад взял у нас аванс.

Эшшу наклонилась почти к самому уху норда и негромко шепнула:

– Это клан «Стальные парни», клан не самый продвинутый, но я с ними уже сталкивалась. Упрямые ребята.

Тём потер переносицу. По всему получалось, что придется всё же разговаривать с брюнетом.

– Уважаемый, а вам обязательно заключать договор с Жюстом?

– Мне нет, а тебе?

– А у меня он единственный, с кем мы можем доплыть в нужное нам место. Может ты, всё-таки уступишь нам лодочника, а мы тебе компенсируем неудобство некоторой суммой?

– Нет.

– Почему нет?

– Не хочу. Я первый пришёл, я заключил договор с перевозчиком и идти искать ещё кого-нибудь, кто доставит нас в Кольгафер я не хочу.

Тём посмотрел на контрабандиста.

– Уважаемый Жюст, может, вы согласитесь за более щедрое вознаграждение перезаключить договор в нашу пользу?

– Увы, мой добрый господин. Я и рад бы заработать лишнюю монету, но если я нарушу договор без согласия нанимающей стороны, то ваши монеты станут последним золотом, которое я заработаю в гильдии контрабандистов. Так что, мой ответ – нет.

Незаметно вошедший брат Вит, подтвердил слова контрабандиста:

– Это правда. Договор – это то единственное, что свято для этих прибрежных крыс.

Эшшу выскользнула из-за спины Тёма, успев шепнуть, что сейчас она всё уладит, и обратилась к старшему из «Стальных»:

– Не может же такой замечательный воин отказать слабой девушке в её пустяковой просьбе. Вы уступаете нам сейчас договор с Жюстом, а я соглашаюсь с тобой поужинать. Где-нибудь в Эйгене, мы сейчас договоримся, где ты меня будешь ждать.

Услышав воркующий голос ведьмы, сидящие за столом «Стальные парни» заулыбались. Все, кроме их вожака. На него голос ведьмы произвёл обратный эффект.

Он опустил руку на рукоять меча и жестко сообщил Тёму:

– Мы вас сейчас рубанем. Вон Вальтеру не привыкать брать на себя ПК, знает, что мы его потом отмолим. Начнёт с ведьмы, ты не удержишься и ответишь, и тогда мы будем в своем праве. А, вмешается твой непись, будем иметь законное право и его посечь.

Тём вздохнул. Грустно, но ничего не получилось. Норд в примеряющем жесте выставил перед собой пустые ладони:

– Всё, всё, парни. Расходимся. Нет, так нет.

Брюнет, возглавлявший пятерку «Стальных парней» вдруг остановился и дружелюбно улыбнулся.

Эшшу облегченно выдохнула и неуверенно прошептала, уходя за спину Тёма:

– Кажется, сработало.

Старший пятерки обратился к Тёму, игнорируя ведьму и брата Вита:

– Тебе очень надо?

– Не то слово. Надо было ещё вчера. Я уже за просрочку административные работы десять дней оттрубил.

– Что с тобой делать, брат, – брюнет поднял ладонь, зеркально повторив жест Тёма минутной давности, но с совсем другой целью. У него, как и у Тёма на левой ладони была выжжена руна, напоминающая собой перевернутую набок наковальню. Клуб «Рожденные в холмах».

– Кто из игроков тебе руну ставил?

– Игор. Мы с ним у Морских королей встретились.

– Знаком с таким. Тоже пару раз с ним на драккаре ходил. Зачётно! Знаешь, забирай себе Жюста. Мы найдем кого-нибудь другого, кто переправит нас в Кольгафер. – И добавил, напрочь игнорируя Эшшу: – А ведьме своей скажи, что на меня приворотные чары не действуют, у меня на пальце перстень «Противочар». Я, в свое время, денег за него отвалил немеряно, но он их стоит. Так что влететь вы могли действительно по полной. Не люблю наглых. Всё, давай руку, брат. Даст Бог, сочтёмся. Уходим, парни.

* * *

Шаланда, как будто сошедшая с виденных Тёмом в детстве морских картинок, пятый день резво неслась по морю. Эшшу опустила руку через борт в воду и, похоже, медитировала на след, оставляемый ладонью в воде. Тём украдкой любовался сумеречной ведьмой.

Посланец брата Юра, Вит молча сидел на корме и выцеливал глазами контрабандиста, а их перевозчик безмятежно работал с парусами. Все были при деле.

Жюст довольно улыбнулся.

– Попутный ветер усиливается. Через пару часов будем на месте. Прямо в устье Великой реки. Свезло нам, за столько дней никого в море не встретили.

Жюст всмотрелся в горизонт, и вдруг лицо его изменилось.

– Неужто накаркал, старый дурак?!

Из-за мыса навстречу шаланде контрабандиста неслась небольшая галера. И на ней, вместо ожидаемых Тёмом харжитов, сидели на лавках за вёслами и стояли на корме обыкновенные люди.

– Хватайтесь за вёсла и гребите к берегу, это пираты, с ними не договоришься, – Жюст быстро вставил вёсла в уключины, а сам принялся активно ловить парусом ветер, направляя лодку носом на бесконечный песчаный пляж. Эшшу всем своим воробьиным весом навалилась на кормовое весло, пытаясь зафиксировать его в нужном положении.

Практически не тренированная в мореходстве команда сработала отлично. И в берег их шаланда ткнулась носом на корпус, опередив преследователей. Но это был единственный успех, так как в следующую минуту глубокую борозду в песке рядом с их лодкой пропахал нос гнавшейся за ними галеры.

Тём и Вит быстро заняли боевую позицию, прижавшись спинами к борту шаланды, лицом к готовому атаковать врагу. Норд с интересом смотрел, как на свет из-под рясы счетовода появляется разросшийся до размеров меча боевой нож, а за ним его брат-близнец. Такое оружие очень эффективно только на короткой дистанции. Так что от предназначения не уйдешь – быть брату Виту, как и Клаусу до него, танком. Пусть лёгким и вертким, имеющим вместо толстой брони и большой пушки, маневренность и два скорострельных пулемёта.

Эшшу, едва спрыгнув с борта, ушла в невидимость и тут же Тём почувствовал прилив сил. Разбираться, какие конкретно статы получили усиление было уже некогда, как и благодарить за полученный баф уже исчезнувшую в инвизе ведьму.

Жюст, всё ещё копавшийся на своей шаланде, отчётливо и громко заскрипел зубами.

– У того бородача, что стоит возле мачты, на шее косынка Зиннадина. Я не могу ошибиться. Косынка она одна такая, собственноручно вышитая его дочерью. А я всё гадал, куда ушёл в рейс мой друг Зиннадин. А оно вон как вышло. Что ж, надо хоть косынку на родину вернуть, дочке отдать.

Жюст крепко сжал в руке приличного размера нож, по форме очень похожий на мачете, и, спрыгнув с борта в стороне от Тёма, тоже ушёл в инвиз. Норд только усмехнулся «Разбойник, что от него ждать!», а уже через секунду прикрывал выдвинувшегося на шаг вперёд брата Вита от наседавшей на него четвёрки пиратов.

Первым из этой четвёрки выпал крайний боец с диной шпагой. Прилетевший откуда-то из невидимости свинцовый шарик на кончике хлыста не только выбил ему глаз, но и снял с пирата треть жизни. А Жюст, проявившийся рядом со схватившимся за лицо пиратом, несколькими быстрыми ударами завершил дело.

Место погибшего пирата тут же занял боец из следующей подбежавшей к месту боя пятёрки корсаров.

Брат Вит с нордом успешно отбивали атаки толкающихся и мешающих друг другу пиратов.

Рыцарь-счетовод, действуя двумя короткими мечами, за счёт скорости и плотности нанесения ударов, уже изрядно понизил уровень жизни первой волны атакующих. А отойти и атаковать с дистанции превышающей радиус его атаки, пиратам мешали точно наносимые нордом уколы Змеей крови и то и дело прилетающие хлесткие удары от постоянно перемещающейся под невидимостью ведьмы. Такое построение в защите перекрывало недостатки «танка», связанные с малым радиусом поражения и трудностями в блокировании атак с дистанции.

– Отобьемся, – подумал Тём. Всё шло неплохо. Им со счетоводом пока даже лечение от Эшшу не понадобилось. И тут же, будто в насмешку над мыслями Тёма, высоко закричала ведьма.

– Бородач меня достал. Он меня видит! Если не полечусь, то возрождаться буду в Западной Марке.

Блин, а это проблема. Тём занервничал и тут же пропустил удар снизу, справа в бедро.

Почуявшие кровь пираты, насели на них с Витом ещё с большим остервенением. Всё могло стать совсем печально, но на галере раздалось громкое рычание бородача, попавшего под атаку проскочившего к нему Жюста, и ход боя в третий раз переменился.

Контрабандист, оставив глубокую резаную рану поперек голого живота бородача и сорвав с его шеи косынку своего друга, нёсся прыжками от галеры к своим спутникам. Но перед стеной из замерших в нерешительности перед нордом и счетоводом пиратов, поневоле притормозил. И бородач, несмотря на рану кинувшийся вслед за Жюстом, воспользовался этим. Обхватив контрабандиста со спины одной рукой поперек груди, он коротким ятаганом, резко чиркнул Жюста по горлу выше кадыка.

Уронив после этого контрабандиста на песок, он дунул два раза в висящую у него на шее дудку и развернулся к своей галере. Остальные пираты, не опуская оружия, потянулись за ним, прихватив с собой своих мертвых товарищей.

Галеру они столкнули в воду удивительно быстро, оставив на пустом песчаном берегу только троих израненных мореплавателей и их умирающего проводника.

Эшшу, присев прямо на песок, взяла Жюста за руку, и, наклонившись над контрабандистом, пыталась разобрать его последние слова.

Брат Вит, присел рядом с ними на корточки и, взяв Жюста за другую руку, вынес свой приговор:

– Бесполезно. Я, как духовное лицо, могу принять исповедь. Ты же веришь в Его возвращение? – Наклонился он над Жюстом. – Можешь даже не отвечать, просто кивни.

Жюст в ответ булькнул кровью из распахнутого горла и затих уже насовсем.

Брат Вит скорбно и торжественно склонил над ним свою голову.

– И я, и Он услышали твой ответ. Да будет так!

Эшшу стойко перенесла эту кровавую сцену, хотя, учитывая, что лицо у неё изначально зеленоватого оттенка, внешнюю реакцию по нему отследить сложно. Интересно, она там, в своей капсуле, тоже видит эту льющуюся из горла кровищу? Или её глазами последствия боя менее натуралистичны. А картинки каждому выдаются в соответствии с выбранным режимом игры и это тоже прописано в не прочитанном до конца соглашении? Тём подумал, что уже не проявляет особых эмоций на кровь, а вот о напарнице по ту сторону игры подумал уже не первый раз. Раньше по отношению к встреченным в Файролле игрокам с ним этого не случалось. Разве что Игор, и то его друг был скорее исключением, подтверждающим правило.

А ещё ему кажется, что хрипящие звуки из горла Жюста были не исповедью, а конкретным словом. Осененный догадкой, Тём повернулся к Эшшу.

– Взяла задание на возвращение косынки?

– Ага. Теперь бы ещё дочку Зиннадина отыскать. Не факт, что она в Марасее, а Раттермарк большой.

Норд, отдавая последнюю дань своему спутнику, склонил голову над телом Жюста. Не повезло их перевозчику. А вот, что касается самой встречи с пиратами, то не всё так однозначно. Есть мысль, что охота за контрабандистами совсем не случайна. Кто-то целенаправленно рубит ниточки, ведущие в Харжистан морем из Западной Марки. И эту мысль требовалось серьезно обмозговать.

Эшшу выпустила руку Жюста и скорбно кивнула.

– Вот и всё. Теперь морской путь из Марасеи в Харжистан закрыт. Все новички могут идти только через джунгли. Вит, ты не знаешь, что там в этих южных джунглях водится?

Тём не удивился, что их с Эшшу мысли текли в одном направлении.

– Повстанцы, – лаконично ответил брат Вит.

– Вот, там повстанцы, морской путь перекрыт пиратами. А мы теперь имеем эксклюзивный портал в Харжистан. Надо только выбрать точку привязки более удачную, чем этот пустынный берег.

– В прошлый раз я сюда тоже добирался порталом. Мы совсем немного не доплыли до точки выхода. Вот только путешествие морем я люблю. А порталы не люблю совсем.

Тём растерянно посмотрел на Эшшу. Та, нехорошо улыбаясь, тихо поинтересовалась у норда:

– Стратег, а ты не хочешь задать нашему доброму спутнику простой вопрос: «А что, можно было?!»

Тём на эти её слова только поморщился.

– Вит, а чего ты не сказал нам, что у тебя есть выход порталом в нужное нам место?

– А ты не спрашивал. Ты старший в группе, ты командуешь, – всё так же лаконично ответил Вит. И безмятежно продолжил:

– Если бы ты сказал, что нужно использовать портал, прыгнули бы порталом. А теперь до реки нам точно идти пешком. Тут недалеко, и порталом пользоваться мне уже нельзя, а то я за использование свитка на малое расстояние перед братом Юром до Его пришествия не оправдаюсь.

Тём, как старший по группе, скомандовал:

– Все отлечились? Тогда больше не теряем времени. Пошли.

Вот только никуда уйти у них вот так сразу не получилось.

– Эй, поднимайтесь к нам. Мы вас будем немножко резать!!

Все трое одновременно подняли глаза на вершину ближайшего бархана. Там, приплясывая от нетерпения и весело скаля свои клыки, глядя на усталых людей, стоял десяток харжитов.

Витус молча достал свои мечи, Тём отступил уступом ему за спину и крепко сжал в руках древко Змеи крови, а Эшшу тут же, уже привычно за сегодня, ушла в инвиз.

Конец первой книги