Джонаш ушел, а отца забрали Старейшины по делам церемонии Отрыва, и я, наконец-то, осталась одна и была свободна. Я босыми ногами шагала по коридорам в полумраке, направляясь к библиотеке на севере. Если не считать обрыв на краю континента, библиотека была моим самым любимым убежищем. Редкие люди нынче сидели над пыльными томами и бесконечными красными летописями, что рядами стояли на полках. В прошлое никто не смотрел. Хватало и того, что мы жили настоящим.
А мне нравилось читать интересные истории с земли и о мире до Отрыва. Я хотела нырнуть в океаны, поплавать с радужными рыбками, черепахами и дельфинами. Я хотела коснуться мягких грив лошадей, что напоминали больших коз, и полосатых хвостов енотов. Я хотела узнать о городах, что были раньше, о тысячах людей, что могли жить в одном месте. Я хотела узнать о странных костюмах и технологиях, что были утеряны нами за почти триста лет. И хотя бы раз хотелось увидеть дракона, или узнать, как выглядят две луны, что светят на мир под парящими континентами.
Древние летописи читать было сложнее, потому что язык был устаревшим, а слова местами стерлись. Я просила помощи у Старейшин, но даже Абан не всегда мог прочесть их. Это удивляло, ведь именно Старейшины начали записывать все в летописи после Отрыва, чтобы сохранить память и мудрость с земли для наследников. И Старейшины должны бы учить друг друга, чтобы знания сохранялись.
Я провела пальцами по корешкам томов, желая узнать, что написано на страницах с золотистыми краями. Я взяла пятидесятый в ряду, в нем язык был читаемым. Я открыла его в районе сотой страницы, там была моя любимая иллюстрация. В летописях было мало рисунков, но в этой книге Старейшина не смог сдержаться. Он представлял, как выглядит океан, напоминавший у него бесконечное озеро. Он рисовал такими, какими представлял, морских змей, дельфинов и рыбу, рисовал их рыжевато-коричневыми чернилами, которые делали в Буруму. Он пытался быть точным, но никогда не видел океан, только то, что можно было увидеть с края континента. В наших озерах была рыба, но я представляла ту, что в океане, крупнее и ярких цветов, с клыками, плавниками и сверкающими чешуйками. Я не знала, как близки его рисунки к реальности, как выглядят они на самом деле, набегает ли вода с пеной на берег.
Я вернула книгу на полку и взяла одну из первых летописей. Я много раз ее смотрела, но стертые древние письмена смотрели на меня, их завитки хранили секреты, которые я не могла разгадать. Я провела пальцами по красному тексту, медленно перевернула хрупкие страницы. В этом томе был лишь один рисунок, на девятнадцатой странице. Там было дно континента Ашра, корни деревьев переплетались с землей, парящей в воздухе. Был нарисован и разлом, откуда отделились от Ашры Буруму и Нарту под давлением Отрыва. Под континентом Феникс летела в воздухе. Ее темные красно-коричневые крылья сверкали и были прорисованы особо тщательно, она держала в когтях всех чудовищ. Они были крошечными на рисунке, но я различила изогнутые рога, скользкие лапы и перья. Под ней в земле была огромная яма, и по краю ямы кричали люди, упавшие на колени и тянущие руки к поднимающейся Ашре. Неверующие, что не услышали ее зов и остались монстрам на съедение. Я прижала к ним ноготь, думая, какие они маленькие. Мне было их жаль, но я и завидовала им. Они знали об океанах и горах. Они знали то, что я только хотела познать. Даже если их жизни оборвались в отчаянии, они до этого горького конца были свободными.
Нет. Нет никакой свободы в побеге от нападающих. Они лишились жизней, толком не пожив.
Шорох в библиотеке напугал меня. Здесь всегда было тихо, особенно, когда все праздновали Отрыв. Я тихо вернула летопись на ее место на полке и решила подсмотреть, кто приближается.
Я тихо позвала:
- Элиша? – может, она искала меня, чтобы поговорить о Джонаше и помолвке. Но тут я услышала два мужских голоса, они спорили, но слов не было слышно. Что-то было не так, и я спряталась за полкой, пока они приближались.
- Кто-то из Посвященных мог сказать, - говорил первый голос.
Второй возразил:
- Мы не говорили об этом с Посвященными. Это знают только Старейшины.
Голос Абана. Я бы его легко узнала. Через миг Абан появился в поле зрения, его бежевое одеяние шуршало по полу, кисточки красного пояса раскачивались при каждом шаге.
- Тогда как они узнали? – спросил первый. Он был в белой форме, по два темно-красных пера было на его плечах, золотая цепь висела на груди. Лейтенант Элитной стражи. Зачем он здесь? Джонаш говорил, что они будут праздновать его день рождения, но лейтенант был хмурым и встревоженным. Старейшины использовали библиотеку постоянно, но я никогда не видела, чтобы кто-то из Элитной стражи появился среди пыльных книг.
- Это явно работа Старейшины, - настаивал лейтенант. – Другие не могли бы прочесть древние тексты.
- Старейшины верны Царю, - парировал Абан. – Они не присоединились бы к мятежникам.
Мятежники? Против чего им бунтовать? Не понимаю. Жизнь на Ашре и ее землях была мирной, не было смысла воевать.
- Может, изгнанник, - сказал первый голос.
Абан покачал головой.
- И как бы он сбежал в Нарту?
Я первый раз слышала про изгнанных Старейшин. Да, так жить смог бы не каждый, но Старейшины, уходившие на пенсию, и Посвященные, что сдавались, часто выбирали одинокую жизнь в Нарту. А почему бы и нет?
- Это ваша вина, что Буруму не был под контролем, - сказал Абан. – Мятежи нужно было подавить, а не давать им распространяться. А если они узнают об этом!
О чем? Кто прочитал ранние тексты? Вопросы кружились в моей голове. Я подумала о беспорядках, что упомянул Джонаш, о которых отец явно не хотел говорить при мне. Все настолько серьезно, что Абан и лейтенант начали ссориться? Элитная стража и Старейшины всегда работали сообща, чтобы служить землям Ашры. Все наши роли были направлены на то, чтобы сплотить весь народ, бьющееся сердце Феникс. Лейтенант говорил о странных вещах. Даже Старейшины не могли прочитать ранние тексты.
Это было бессмысленно. Но если беспорядки были настолько опасными, что остальные начинали из-за этого ссориться, отец явно здесь что-то упустил.
Мысли путались от растерянности, я выглядывала из-за летописей. Абан и лейтенант остановились у столика на другой стороне, где Старейшины оставляли летописи для изучения. Абан потянулся к шее и вытащил ключик на нити. Я и не замечала на его шее ключ раньше. Он развернулся к шкафу рядом со столиком и повернул ключик в замке с лязгом. Он порылся в темноте и вытащил кроваво-красную книгу с позолоченными страницами. Она была похожа на остальные летописи, все они были пронумерованы. Почему же одна из них заперта в шкафу?
Абан со стуком опустил книгу на столик и начал листать страницы.
- Говорю вам, - попытался снова лейтенант. Абан шептал себе под нос, и звучал язык незнакомо, его взгляд скользил по словам, пока палец опускался по странице.
Я зажала рукой раскрытый рот. Он читал древнюю запись. Он читал древнюю летопись.
На странице был рисунок, но я не могла его разглядеть отсюда. Я видела лишь кусок текста и часть причудливого рисунка.
Лейтенант нетерпеливо склонился над книгой.
- Ну?
Абан молчал, его палец замер на одном из абзацев.
- Все, как они и сказали, - ответил он едва слышно. – Барьер, генератор… слово в слово как в той листовке. Покажите еще раз.
Лейтенант поискал по карманам и вытащил смятый листок. Абан сравнил информацию на бумаге со строчками, к которым прижимал дрожащий палец. Он кивнул, побелев.
Лейтенант выхватил листовку и сжал ладонь в кулак. Он отвернулся от Абана.
- И летопись видели только Старейшины?
- Царь и вы, - сказал Абан. Отец знал об этой спрятанной книге?
Лейтенант поднес листовку к свече, мерцавшей на столе. Огонь лизнул листок, и его край загнулся, загоревшись.
- Копии у книги есть? – спросил он.
Абан закрыл с усилием огромный том, я смотрела поверх книг на полке на номер книги. Он мерцал, в тусклом свете виднелась золотая единица. Первая летопись. Это невозможно. Копия первого тома под замком? В этом нет смысла.
- Только эта, - сказал Абан. – И та, что на полке, но ее переделали около двухсот лет назад. Остальные, видимо, сожгли.
Сожгли? Переделали? Я постаралась бесшумно вытащить первый том с полки и села на пол, положив тяжелую книгу на колени поверх красного платья. Я беззвучно перелистывала, пока не дошла до рисунка Отрыва, и уставилась на него. В чем эта книга может отличаться от особой копии Абана? Что переделали двести лет назад?
И я увидела это, хотя много раз рассматривала этот рисунок раньше. Теперь-то я знала, что что-то не так, и этот тут же бросилось в глаза. Феникс была темнее, чем остальная часть стирающегося рисунка. Я присмотрелась к ее заштрихованным крыльям. Под парящим континентом виднелись кольца. Какой-то механизм был в хвосте Феникс, какая-то… машина.
Феникс нарисовали позже, чтобы закрыть то, что было нарисовано раньше. Но что именно и зачем?
Я опустила тяжелую книгу на пол и выглянула поверх ряда летописей на мужчин. Абан думал.
- Пепел, - сказал он. – Был один Посвященный много лет назад. У него был талант дешифратора старых летописей. Но он не подошел нам, и мы сослали его. Он мог сделать копию или найти другую, а потом расшифровать значение. Но давно улетел в Нарту. И Старейшины на пенсии не рискнули бы своей безопасностью, раскрыв правду.
- Значит, он отправился на Буруму, не забыв свои знания, - сказал лейтенант. – Это нужно остановить.
- Да, но осторожно. Если за дело возьметесь вы, лейтенант, проблемы будут, в первую очередь, у нас.
- О вас могу сказать то же, - проворчал он.
- Саргон пусть лучше контролирует мятеж. Нельзя давать ему распространиться.
- Мятежники действуют разрозненно, - сказал лейтенант. – Людей мы можем остановить, но идеи распространяются, как пламя. Нужно объявить, что это ложь.
Прозвучал другой голос, дружелюбный и не хмурый.
- Кали?
Элиша меня искала.
Мое сердце колотилось так громко, как звенели колокола цитадели. Абан спрятал книгу в шкаф, запер его, а лейтенант нервно озирался. Не знаю, во что я ввязалась, но я понимала, что лучше не говорить, что я была здесь все это время. Хоть у меня и был титул Вечного пламени и наследницы, я чувствовала трепет страха внутри. Они могли стереть и меня, если захотели бы. Это было просто. Я лишь один человек, даже если и благородных кровей.
- Кали, ты здесь? – кричала Элиша. Ее голос эхом отражался от сводчатого потолка библиотеки. Я посмотрела на ряд летописей, прижалась ладонями к бетонной стене за ними. Я не смогу покинуть это место, не пройдя мимо них.
Абан спрятал ключ на нити за воротник одеяния и сцепил ладони. Они с лейтенантом направились к дверям библиотеки, где и встретились с Элишей. Она знала, как я люблю книги. Она знала, где меня искать.
- Ой, - удивленно выдохнула она. – Старейшина Абан. И лейтенант, да? Из Элитной стражи?
- Элиша, - голос Абана был холодным и управляемым. Я не видела их, потому что прижималась к стене. Только такой встречи нам не хватало.
- Я просто ищу Кали, - бодро сказала она.
Я услышала шорох, он шагнул вперед.
- Ее здесь нет, - сказал он с нетерпением. – Она во дворе. Уверен.
- А я вот сомневаюсь, - сказала Элиша. Ее голос был невинным. Она не знала, что происходит. – Она не любит скопления народа. Разве вы не знали, что она всегда читает летописи?
- Элиша. Если ты посмотришь во дворе…
- Я на минутку, Старейшина.
Нет. Элиша, послушайся хоть раз Абана. Весь мир содрогался вместе с биением моего сердца. Все казалось нереальным, словно жизнь превратилась в театральное представление. Вот бы сцена раскрылась, и я рухнула во тьму. Что будет, если они поймут, что я здесь?
И вот она оказалась передо мной, и я смотрел на нее, как пика, пойманный за воровством кипрея.
- Я же говорила! – звонко рассмеялась она. – Но почему ты так сидишь?
Абан подошел к полке с ужасом на лице. Он быстро взял себя в руки и склонил голову.
- Ваше Высочество, - сказал он.
Я поднялась на ноги. Нельзя показывать им свою дрожь. Я прочистила горло и кивнула.
- Абан, - сказала я так спокойно, как только могла. – Элиша. Пепел и сажа, я, похоже, уснула, - я протерла глаза, убирая прочь ужасную сцену. Я взглянула на них, лейтенант отвел взгляд, приоткрыв рот. Я не могла прочесть выражение лица Абана.
Элиша удивленно рассмеялась.
- Это на тебя не похоже, - сказала она. – Уснуть в библиотеке? С летописями? Ты же их обожаешь!
Адреналин кипел в венах, я смотрела на нее. Она даже подыграть не смогла.
- Церемония Отрыва, - попыталась я. – Все силы забрала, - я потянулась и зевнула. Молчание. Они поверили? Или на моем лице еще была видна тревога?
Капля пота скользнула по виску лейтенанта.
- Ваше Высочество, - сказал он.
Я кивнула и заговорила официальным тоном, вскинув голову:
- Лейтенант, - голос чуть подрагивал. Он не заметит, ведь плохо меня знает, а вот Абан может.
На миг мне захотелось восстать, расспросить их обо всем. Я же царская дочь, в конце концов. Их работа защищать меня.
Но что-то меня предупредило, что лучше им не знать. Что-то шептало мне бежать, убегать так далеко, как только возможно. Кто-то изменил летопись двести лет назад, если я правильно поняла Абана. И Старейшины, и Элитная стража не хотели объяснять нам, что и почему.
- Ладно, я уже проснулась. Элиша, идем праздновать в Улан.
Она улыбнулась и взяла меня за руку, потащила между стеллажей библиотеки, мимо хмурящихся Абана и лейтенанта.
Не знаю, во что я ввязалась, но дело было важным. Если бы отец знал, он рассказал бы мне, или промолчал бы, чтобы защитить. Если он поймет, что я видела, они ничего мне не сделают. Мне ведь править после него, потому не было смысла скрывать от меня то, о чем говорили Абан и лейтенант. Не знаю, почему, но от этого всего сердце колотилось. Было ли все это на благо королевству, или это предательство, и я имею право спросить с них?
Но сомнения отбрасывали тень темнее, чем в коридорах цитадели, впервые за много лет я боялась по-настоящему.